Kitabı oku: «Вместе с тобой»

Пролог

За несколько месяцев до

Джаред расслабленно сидел на диване, смотря наитупейшую комедию, на каждый издаваемый им смешок, мой глаз нервно дёргался, пока я кромсала огурец. Как только он начал барабанить пальцами по подлокотнику, я и вовсе заскрипела зубами. Моя рука всё громче и громче отбивала ножом по разделочной доске, в итоге от аккуратно порезанных четвертинок, получились кривые брёвна, что привело в бешенство.

– Джаред! – рявкаю я.

– Что?

Из-за того, что за год из атомной бомбы, он превратился в спокойного и рассудительного Джареда, я хотела рвать и метать. Я же метнулась в противоположную сторону, будто мы поменялись ролями. За несколько месяцев я начала моментально вспыхивать на пустом месте, Джаред лишь пожимал плечами и опять же спокойно просил меня успокоиться, на что получал тысячи ножей из моих глаз. Списывая всё на бытовуху, в которой мы повязли, я считала белых овечек в своей голове, чтобы не взболтнуть лишнего, когда дело доходило до скандала, устроенного мной. Столько, сколько вытерпел Джаред за эти несколько месяцев, я не пожелаю никому, иногда мне казалось, что в один прекрасный момент он просто соберёт свои вещи или мои, чтобы завершить эти отношения, но он боролся. Его терпению и выдержке мог позавидовать любой мужчина. Я никогда не была капризным ребёнком, но сейчас ощущала себя именно такой. Обидные слова вылетали изо рта до того, как я могла подумать об их значении, а после сказанного, я жалела и просила прощение. Но всё повторялось по кругу.

Возможно, что мы просто притёрлись друг к другу, и мне хотелось того, что было между нами изначально. То ли нас покинула страсть, то ли мы переживаем какой-то глупый кризис спустя год прекрасной совместной жизни. Точней, я его переживаю, потому что он пропускает это мимо ушей. Брехня – именно так всегда говорит Джаред, когда я завожу разговор на подобную тему. Ещё у него в запасе припасено что-то типа: чушь собачья, хрень и тебе просто скучно.

Иногда мне казалось, что я действительно придумываю себе лишние проблемы. Ни с того ни с сего, я начала заводиться с полуоборота, пару раз даже успела грубо ответить папе, который был обескуражен, потому что такое я позволила себе впервые. Мне стыдно и обидно за саму себя, потому что именно я начала превращать нашу жизнь в ад, но во мне будто бурлили гормоны, как у подростка лет пятнадцати. В кого я превратилась?

– Ну? – интересуется Джаред, смотря на меня с ожиданием.

– Ты капаешь мне на нервы! – цежу сквозь плотно сжатые зубы, откинув нож.

– Да что с тобой?

– Со мной всё в порядке.

– Это какая-то хрень, Лизи! – рычит он полюбившееся за несколько месяцев слово, бросив пульт в сторону, Джаред поднимается с дивана: – Сколько можно? Я нахрен уже дышать боюсь в твою сторону!

– Так не дыши! – огрызаюсь в ответ.

– Твою мать, как это надоело!

Пнув диван, Джаред направляется к входной двери.

– Куда ты? – спрашиваю я, наблюдая, как спешно он натягивает кроссовки.

– Да срать мне, куда, лишь бы не слушать всё дерьмо, которое опять норовит из тебя вылезти!

Дверь хлопает, а я вздрагиваю, как от полученной пощёчины.

Швырнув в сторону разделочную доску, с которой разлетаются ломтики огурца, я пробегаюсь в спальню и падаю на кровать со слезами. Не понимаю, что со мной происходит, кажется, что мне нужен психолог, чтобы выговориться или груша, чтобы выбить скопившиеся эмоции, потому что в последнее время моей грушей стал Джаред. За несколько месяцев мы успели пережить сотни скандалов, и я до ужаса боюсь ещё один, который может стать завершающим.

Взяв телефон в руки, я набираю номер Алекс. Именно ей в последнее время удаётся спустить меня с небес на землю, она в буквальном смысле стала моей дозой успокоительного, даже несмотря на то, что просто говорит: «Выдохни и успокойся». Кстати, подсчёт овечек была её идея, и она помогает.

– Дай угадаю, ты опять раздула из мухи слона? – первое, что спрашивает она. – Что на этот раз?

– Ничего, – выдавливаю чистосердечное признание. – В том то и дело, что ничего, Алекс. Я не понимаю, что со мной, но меня просто раздражала комедия, которую он смотрел.

– Вам нужно время на расстоянии. Вы слишком похожи. Сделайте паузу.

С этими словами она сбрасывает вызов, оставляя меня в глухой тишине. Единственным звуком, который я слышу в эти секунды – стук собственного сердца, который эхом отзывался в стенах квартиры.

Глава 1

В этом городе всё сложилось как никогда хорошо, но год подходит к концу, а это означает лишь то, что в будущем нас ожидает возвращение в Нью-Йорк, либо дальнейшее подписание нового контракта Джаредом. Единственной загвоздкой является то, что в университете мне дали год, после чего я должна вернуться и продолжать учиться, как все друзья. Буквально через неделю мы должны упаковать вещи и сесть на самолёт до Нью-Йорка, по которому я успела соскучиться, как и по его наполнению. Последний раз я была там зимой, когда мы сдавали экзамены по завершению полугодия второго курса. Теперь вернусь в любимый город окончательно. Время летит слишком быстро. Буквально вчера я только поступила и прыгала от радости. Сегодня на безымянном пальце моей руки, поблескивает помолвочное кольцо и завершается второй курс.

Закрываю глаза, я вновь возвращаюсь в тот день, когда Джаред надел кольцо на мой палец. Честно сказать, со свадьбой я совсем не тороплюсь, объяснения для подобной неторопёжки тоже нет. Наверное, я просто хочу подольше наслаждаться мгновением в положении невесты. Всю дорогу домой я плакала от счастья, потому что совершенно не была готова к предложению руки и сердца в двадцать лет. Всё началось с колеса обозрения, там же через год продолжилось. Может, это традиция и в следующем году мы должны сделать что-нибудь ещё? Только я не понимаю, что именно. Это уже большой шаг.

Из-за того, что цикл женских дней сбился, пришлось записаться на осмотр в клинику. Такое уже бывало, поэтому я знаю, что пропишут курс гормональных или же противозачаточных. Мой организм иногда даёт сбой без ведомых на то причин, но я привыкла. Я могу несколько лет не болеть, хвастаясь отменным здоровьем, а потом в один прекрасный день подхватить простуду, которая свалит с ног на неделю или две.

Завершив очередной отчёт, падаю на спинку кресла и тянусь ногами и руками, слушая хруст костей. Тело каждый раз затекает, когда подолгу не встаю с места, а сегодня именно тот день, потому что на плечи навалилась куча необработанных документов из-за того, что моя коллега ушла в отпуск пару недель назад.

– Привет, – раздаётся стук в дверь кабинета, который я делю с Ребеккой. Чёрные волосы и зелёные глаза, принадлежавшие Ками, смотрят на меня с порога. За год мы успели хорошо подружиться, что частенько припоминает Алекс.

Мне удалось поговорить с миссис Морган, которая является начальницей, чтобы она дала ей шанс. Теперь подруга Джареда, а по совместительству и моя, работает буквально в соседнем кабинете. Ками занимает должность секретаря миссис Морган. Вторая, кстати говоря, очень благодарна мне за то, что я уговорила её принять на работу первую. Я не видела никого более ответственней, чем она. У этой девушки хоть и хаос в жизни, но на работе всё разложено по полочкам буквально в алфавитном порядке.

– Привет, – улыбаюсь в ответ, махнув рукой в сторону кресла. – Прыгай.

Улыбаясь, она занимает чёрное кресло напротив и расслабляется. Когда кабинет принадлежит только тебе, это огромное удовольствие, потому что в любое время можно поговорить с кем угодно и о чём угодно. Ребекка не особо общительная, чего не сказать обо мне.

– Чем планируешь заняться вечером?

– Запись в клинике на половину седьмого, а потом свободна. Есть предложения?

– Сегодня же пятница, – улыбается она.

– Временами, ты кое-кого напоминаешь.

– Алекс?

– Именно, – киваю я. – У вас будто что-то щёлкает в голове.

– Мы молоды, – пожимая плечами, напоминает она.

– Созвонимся после того, как посещу врача.

– И кого это Вы решили посетить?

Вздохнув, подпираю висок кулаком.

– Цикл сбился.

– Решили стать родителями?

– Нет, иногда цикл сбивается, такое уже бывало.

– Ты уверена?

– Мне двадцать, я живу с этим уже несколько лет.

– Хорошо. Позвони, как освободишься.

С этими словами она покидает кабинет, а я возвращаюсь к пятничным отчетам, которые сводят с ума.

Если бы не эта девушка, то я могла легко завыть в офисе полном мужчин, целыми днями просиживающими за компьютерами. Я выполняю всю работу, как она того требует, но до безумия не хватает лёгкости и непринужденности ребят. Я часто вспоминаю Тару, Джину, Кевина, Мика и Эмери, их помощь, сплоченность и шутки. И когда что-то говорю о прошлой работе, Джаред держится, но я замечаю огонёк ярости в его глазах, готовый вспыхнуть и сжечь всё дотла. Его не за что винить. Прошлая работа подкинула немало проблем в виде Артура, который сейчас притих, и его не слышно и не видно. Я счастлива, если он оставил меня в покое, но нутро подсказывает другое. Будто он выжидает нужный момент, чтобы сделать шаг.

Сегодняшний вечер, Джаред должен быть в зале, и по этой причине не приезжает за мной. Я легко добираюсь до клиники на такси. Кроме того, считаю такие посещения довольно личными, хотя скрывать нечего. Я уже говорила, что цикл нарушился, из-за чего он сам подгонял меня к посещению врача, чтобы не шутить со здоровьем.

Нацепив бахилы, пересекаю в холл и направляюсь в сторону регистратуры.

– Добрый вечер! У вас запись?

– Здравствуйте, да, – кивком соглашаюсь, протягивая документы.

Заполняю лист со сведениями о конфиденциальности и проведении процедур, и возвращаю его с данными о себе. Девушка в ответ отдаёт мне карточку и указывает в сторону кабинета.

Проходя вдоль мятных стен, мельком рассматриваю картинки, вставленные в рамки, где рассказывается о какой-либо болезни или показаны внутренние органы. Добираюсь до нужной точки и стучу в дверь, в ответ услышав приглашение войти.

– Здравствуй, Элизабет, присаживайся.

Женщина, примерно за тридцать, указывает в сторону стула и награждает меня радушной улыбкой, чем сразу располагает к себе. Занимаю указанное местечко и расслабляюсь.

– Что беспокоит?

– Нарушение цикла, такое уже бывало.

– Что-то ещё?

– Нет.

Она пробегается по стандартным вопросам и попутно заполняет форму, периодически поднимая глаза.

Я никогда не боялась врачей: гинекологи, стоматологи и все остальные такие же люди. Они лишь выполняют свою работу, зачем беспокоиться о чём-то напрасно? Когда я бывала в больницах, меня всегда удивляло то, что люди переживают на пустом месте. Я лишь тихо посмеивалась, держа Алекс за руку, когда она ходила к стоматологу и тащила за собой меня. Я никогда не была противницей поддержать подругу, даже при таком глупом страхе. Кроме того, было весело наблюдать за вспышками ужаса в её глазах, когда врач брал любой инструмент, даже зеркало.

Делаю всё то же, что проходила когда-то каждая девушка. Кресло, вопросы, на которые даю ответы, вспоминаю всё, что назначали до.

– Требуются УЗИ, – с улыбкой, сообщает женщина.

Согласно киваю. Если так нужно, то я не против. Человек с медицинским образованием знает лучше меня.

– Давай переберёмся на кушетку, мне нужен компьютер.

Вновь делаю всё, что скажут. Терплю неприятные ощущения и небольшую боль. Ближайшие десять минут, слушаю щёлканье клавиш и смотрю в потолок. И когда всё завершается, меня отпускают одеться, а женщина покидает кабинет, предварительно сообщив, что это меньше, чем на минуту.

Всё, что теперь уже остаётся – занять стул и ждать рецепт. Но когда она возвращается в кабинет с лёгкой улыбкой на губах и карточкой в руках, я немного хмурюсь. Она протягивает её мне, но я так и не понимаю, что получила. Это не рецепт таблеток или направление на анализы.

– У меня всё в порядке?

– Более чем, – сообщает она. – Поздравляю, Элизабет, у Вас шесть недель, это очень радостное событие!

– Шесть недель чего? – едва слышно, шепчу я.

– Шесть недель беременности.

– Б-беременности? – заикаясь, переспрашиваю я. – Вы… Вы уверены? Этого не может…

Но мой вопрос не требует ответа. В голову врываются воспоминания, когда мы приберегли защитой и окунулись в омут с головой.

– Уверена, – улыбается она. – Встаём на учёт?

– Я возвращаюсь в Нью-Йорк через неделю, – выдавливаю, пытаясь обуздать слёзы, рвущиеся наружу. – Я прилетала сюда на год.

– В таком случае, выписываю лист и результаты, а по прилету встанете на учёт в своей клинике, чтобы наблюдать беременность.

Она делает записи, после чего с затуманенной головой расплачиваюсь за приём в регистратуре и выхожу на улицу, где слёзы брызгают из глаз. Наше будущие убито нашей глупостью. Достаю из сумки карточку и провожу дрожащими пальцами по снимку. Я беременна. Этой мой ребёнок. Я, мать вашу, беременна.

В том же смутном состоянии ловлю такси, но прошу водителя оставить меня где-нибудь вдоль берега, где можно побыть в одиночестве. Я абсолютно не знаю, как обрушить эту информацию на Джареда и остальных. Мне вовсе непонятно, как принять новость самой. Как с ней смириться. На душе скребут кошки, когда покидаю автомобиль и двигаюсь в направлении океана. Смотря на снимок, всё, что могу – обливаться слезами. Это мой ребёнок. Наш с Джаредом ребёнок, но мы не готовы к нему, либо только я к нему не готова.

Чего ожидать? Джаред никогда не говорил о детях, точней, говорил, но отвечая на мой вопрос о том, какие он бы дал имена. Это мелочь, если сопоставлять с беременностью сейчас. Тело сотрясают рыдания. Мы совершили ошибку, которая может оборвать наше будущее на первых ступенях. Я без образования, Джаред тоже, что мы можем дать малышу? Отдать родителям на воспитание? Нет. Я всегда говорила, что мои дети должны быть моими детьми, а не сбрасывать всю ответственность на родителей, которые вырастили нас.

Выходные проходят, словно в тумане. В пятницу вечером я написала Ками, что возникли проблемы и сходить с ней никуда не получится, подруга, конечно, пошутила с беременностью, но она ещё не знает, что её шутка оказалась истиной. По возвращению домой, я натянула на лицо улыбку и сделала непринуждённый вид. Я совершенно не знаю, как рассказать Джареду эту новость, но больше всего меня пугает не само её сообщение, а дальнейшая реакция. В тот вечер я легла спать слишком рано, сославшись на то, что навалилось много работы, потому что Ребекка ещё в отпуске. К счастью, Джаред ничего не заметил, а заботливо уложил меня в кровать в девять вечера, а, то есть, через полчаса, как я пришла домой. На пляже мне довелось просидеть почти два часа, не решаясь вернуться домой. Половину времени я рыдала, а половину приводила себя в порядок, чтобы не навести лишних подозрений. Ужин, приготовленный Джаредом для меня, пах отменно, но не было абсолютно никакого аппетита, я лишь извинилась перед ним, но меня легко простили. Я первый раз соврала, когда сказала, что всё время провела на работе, но для правды у меня не хватило сил. В субботу мы, как обычно, прогулялись по пляжу, купили уличной еды и посмотрели закат, но сегодня у меня вновь скудное настроение.

Лёжа на груди Джареда, вывожу кончиком пальца узоры на его теле. Мысли занимает лишь то, что я не могу сообщить ему главную новость, опасаясь реакции. Джаред как был загадкой, так и остался. Я не знаю, чего ожидать. Снимок первого ультразвукового исследования лежит в сумочке в укромном кармане, куда его спрятала, как и тест на беременность, разукрашенный двумя полосками, который я сделала в раннее утро субботы, пока Джаред ещё спал. Не знаю, чем я думала и чего ожидала, когда на руках заключение от врача, но хотелось ещё раз убедиться. Сегодня ровно три дня, после того, как я сделала тест и посетила гинеколога, моя голова по-прежнему в тумане. Я скрывают от всех своё положение. Сейчас мысль о том, что в двадцать один год стану мамой – пугает до чёртиков. В планах беременности не было как минимум до двадцати пяти, чтобы я могла сформироваться самостоятельным человеком. Возраст двадцать пять лет казался мне идеальным. Это то время, когда за плечами университет, а в настоящем твёрдая ступень на работе. Кроме того, до этого возраста ты успеваешь прожигать молодость. Сейчас мы только встаём с колен на ноги, расширяя возможности, а в моём положении они кажутся размытыми. Я абсолютно не желаю покидать университет, потому что образование необходимо, но как должна справляться с грудным ребёнком на руках и успевать учиться? А если рядом не будет Джареда, то вся моя жизнь пойдёт коту под хвост, где я превращусь в домохозяйку, чего так старательно избегала.

Я вовсе не хочу сказать о том, что дети – это плохо, но ведь я сама ещё ребёнок. Мне страшно. Страшно понимать, что могу остаться одна. Я всегда хотела, чтобы ребёнок рос в полноценной семье, где есть любящие родители. Конечно, из вариантов сразу исключается брак по залёту или фиктивный. Нет, на этот шаг я никогда не пойду. Ребёнок должен видеть, что его родители любят друг друга, а не воротят нос. Дети всё перенимают за родителями, ведь это сделала я.

Решаюсь на вопрос, который волнует уже который день, и наконец-то задаю его.

– В каком возрасте ты планировал стать отцом?

– Не знаю, – поглаживая мою спину, Джаред смотрит в потолок и пожимает плечами. – Наверное, лет в двадцать семь.

– Почему? – выдавливаю, задержав дыхание.

– Потому что сейчас мы молоды, это станет обузой. У нас вся жизнь впереди. Я не понимаю людей, которые начинают клепать детей в восемнадцать, а то и раньше.

Не выдерживаю дальнейших рассуждений, подскакиваю с кровати и бегу в туалет. Сердце болезненно сжимается, и я ругаю себя за то, что задала подобный вопрос. Но чего я хотела? Он всего лишь высказал своё мнение, как я и хотела.

Прикладываю ладонь к животу и смотрю на собственное отражение. Новый поток слёз.

– Прости, комочек… – едва слышно шепчу я, поглаживая живот. – Боже, прости…

Я не знаю, понимает ли меня этот комочек внутри или нет, но мне так больно за свою дурость и за дурость Джареда, потому что наша глупость обернулась подобным положением. Мне отчётливо помнится тот день, когда разум затуманился под воздействием небольшого количества алкоголя, и мы не воспользовались презервативом. Я всегда говорила, что раз на раз не приходится, и оказалась права.

Когда я покинула клинику, мозг не совсем осмыслял произошедшее. Слова доктора эхом звучали голове: «Поздравляю, Элизабет, у Вас шесть недель, это очень радостное событие». Пожалуйста, пусть женщина, вручившая мне снимок, теперь произнесёт эти слова для Джареда, который не планировал подобного до двадцати семи лет. Я не знаю, что теперь делать, как сказать Джареду, как сообщить родителям и как рассказать друзьям. Я повергну в шок всех своим объявлением. Ловлю себя на мысли об аборте, но как с этим можно жить? Как сделать вид, будто ничего не произошло, и ты не убила маленькую невинную жизнь?

– Лиз? – раздаётся голос Джареда за дверью. – Что происходит? Я что-то не так сказал?

Проглатываю слёзы и выдавливаю:

– Всё в порядке. Живот заболел.

– Хорошо, – следом слышатся отделяющиеся шаги, а из глаз брызгает новый поток слёз.

Смотрю на себя в зеркало и сжимаю край раковины, чтобы не издать писка или звука. Я не готова. Не готова стать мамой, но ещё я не готова убить комочек внутри себя.

Глава 2

Джаред

– Больше не будем покупать там ничего.

– Где? – спрашивает Лизи, пугая бледностью.

– В том фургончике.

– А.. да, – кивает она.

Её поведение списываю на плохое самочувствие. Вероятно, если бы мы взяли один и тот же хот дог, я мог быть сейчас в подобном состоянии. Такой подавленной и бледной мне ещё не удавалось её лицезреть. Лизи ненавидит невкусную еду, хоть и является поклонницей уличного перекуса в виде сэндвича, бургера или хот дога.

–Как себя чувствуешь? Ужин?

Она пожимает плечами и обмякает на диване, сворачиваясь вокруг одной из подушек.

– Нормально, пока ничего не хочу.

– Я всё равно приготовлю. Ты с утра ничего не ела, а время уже семь вечера. Мало ли захочешь.

– Угу, – бубнит она.

Прожив вместе год, я изучил Лизи вдоль и поперёк с другой стороны. В такие моменты её лучше не трогать, но сейчас мне хочется как-то выразить поддержку. Двигаюсь ближе и поглаживаю её по голове. Вероятно, хот дог был самым отстойным, если довёл до такого состояния, хотя, он выглядел довольно аппетитно.

Листаю каналы и останавливаюсь на мультиках, которые она любит смотреть при плохом настроении. Дело дрянь, потому что она вовсе закрывает глаза и шмыгает носом. Сегодня нам не может помочь даже Спанч Боб, а это означает лишь то, что сейчас крайняя точка её отвратительно настроения.

– Хочешь побыть одна?

Лизи едва заметно кивает. Выдохнув, оставляю поцелуй на её виске и поднимаюсь с дивана.

Сейчас моя жизнерадостная и весёлая девушка бледная и вялая, из-за чего сердце болезненно сжимается. Надеюсь, не я стал причиной её скверного настроения. Между нами всё было хорошо. Лишь изредка мы могли поругаться, но всегда мирились через пару минут, потому что оба не можем находиться друг от друга в стороне, кроме того, гнев проходил сразу, как только я видел её хмурое лицо. Перебираю последние дни и не могу понять, что сделал не так. Пару дней назад Лизи пришла с работы растерянной. В тот день из её рук падал практический каждый предмет, да и спать она легла довольно рано, но я списал всё на то, что ей приходится уходить с работы, к которой она успела привыкнуть и привязаться. Кроме того, временно она выполняла работу за двоих, её можно понять. Ту хреновую работу, где был её ублюдок босс, из-за которого она попала в больницу, вспоминаю с содроганием. Год прошёл на радость прекрасно, потому что я не видел его рожи с того дня, как последний раз мы встретились на приёме. С того дня была ещё парочка, но ни на одном из них не было Артура. Надеюсь, что Лизи не хочет наступить на те же грабли ещё раз, потому что каждый раз, когда она говорит о той работе, в её глазах замечаю грусть. Она скучает по тому коллективу, но я обрываю все нити, за которые она цепляется. Она будет там работать только через мой труп и то, даже при таком раскладе я выберусь из-под земли и не дам ей вновь туда устроиться. Хрена с два этот ублюдок получит её.

Всё время, которое провожу за готовкой – молчу, да и Лизи не особо стремиться почесать языком. Она продолжает лежать на диване в той позе, которую приняла изначально. Только когда делаю несколько шагов ближе, вижу, что она задремала. Достаю из шкафа одеяло и укрываю её, оставляя ещё один поцелуй.

Она красивая. Даже больше чем красивая. Эта девушка невероятна как внешне, так и внутренне. Иногда сомневаюсь, не во сне ли нахожусь, потому что не понимаю, с какого счастья заслужил её. За свои двадцать один, я успел неплохо накуролесить, и многие поступки отложились в памяти до конца собственных дней, но всё это было до неё. До того, как на моих глазах появилась она.

Телефон начинает вибрировать, вырывая из воспоминаний. Принимаю вызов, видя имя звонящего.

– Да?

– Ты собираешься на тренировку? – ехидно интересуется Люк.

– А сколько время?

– Восемь доходит. Не помнишь, что через семь минут, должен стоять передо мной?!

– Черт, уже выезжаю.

Спешно убираю приготовленный салат в холодильник и, подхватив сумку, целую свою, теперь уже невесту, в висок.

Каждый раз, когда я уходил раньше Лизи или же она уходила на работу раньше меня, мы всегда целовали друг друга. Такой маленький жест внимания очень важен для неё, да и мне приятно, когда её губы касаются щеки ранним утром. Наша любовь и страсть не утихла, наоборот, я желаю эту девушку всё больше и больше и вижу, что это взаимно.

Те два часа, что проходят в зале, опустошают как физически, так и морально. Если полностью вытереться полотенцем, то его можно выжимать несколько раз. В каких бы я не был отношениях в Люком, он разделяет рабочие и личные, а бокс – это работа, даже если над собой. Ему ничего не стоит гонять меня так, словно на убой. А сегодня именно на убой. Во-первых, за опоздание, во-вторых, просто так. Не нужен повод, чтобы добивать меня. В любом случае, это даёт свои плоды.

Тёплые струйки душа расслабляют плечи. Не знаю, сколько времени могу провести в таком неподвижном состоянии ещё, если бы не Люк.

– Эй, русалочка, ты не планируешь отрастить ноги и выйти на сушу?

– Иду, – говорю я, не желая сдвигаться с места.

Всё равно приходится перекрыть краны, намотать полотенце и вывалиться овощем в раздевалку, чтобы услышать причину, из-за которой должен был выйти. После горячей воды, стало только хуже, потому что теперь я не хочу шевелить конечностями.

– Нас уже ждут, – сообщает Люк, подпирая бедром дверной проём.

Достаю футболку и выгибаю бровь, кинув в его сторону секундный взгляд.

– Для чего?

– Нужно обсудить дальнейшие планы. Срок действия контракта истекает через неделю.

Киваю, и он удаляется, закрывая дверь.

Я не особо задумываюсь о будущем, и мы не обсуждали планы. Всё это время я просто знал, что хочу заниматься и жить так, как делаю это сейчас. С любимым занятием в виде бокса и лучшей девушкой на свете, которая стала моей невестой, жизнь превратилась в нескончаемый поток счастья. Я готов на всё, лишь бы так продолжалось дальше.

Я готов обсудить все варианты, которые возможны, но принимать решение буду не один. Лизи как-то обмолвилась, что в университете ей дали ровно год, после чего она должна вернуться, а значит, что я должен сделать это тоже. После того, что она прожила со мной год, засыпая и просыпаясь в одной кровати ежедневно, я не готов вернуться в прошлое, где буду жить только в ожидании выходных. К такому варианту я больше не вернусь, даже если придётся выбрать между академией и ей. Я всегда выберу её.

Захожу на порог переговорной, где собралось пять человек, в ожидании меня. Не принимаю свой приход за опоздание, я даже не знал, что должен быть сегодня тут.

– Привет.

– Привет, – с деловитой улыбкой, здоровается каждый, но после чего, остальное на себя берёт Марсело:

– Нужно обсудить все тонкости следующего контракта.

– Уже в курсе, – кивком, соглашаюсь я, занимая одно из кресел.

– Мы не готовы прощаться. Думаю, ты понимаешь, что мы планируем продолжить сотрудничество, у нас сформировались кое-какие предложения.

Он протягивает небольшой, скреплённый за угол зажимом, свёрток бумаг. Я знаю, что не готов остаться тут без Лизи, поэтому идею с тем, чтобы жить тут в одиночестве – сразу откидываю в сторону.

– Их несколько? – интересуюсь я, когда Кит пробегается глазами по листам.

– Да, у вас есть неделя для принятия решения.

– Хорошо.

Прощаюсь, и первым покидаю кабинет, направляясь домой.

После того, как Кит прочитает все условия, он передаст документы мне и кратко изложит предложения академии. Больше подписывать контракт не глядя – я не собираюсь, один раз это стоило отношений. Я не готов ступать на ту же тропинку, поэтому заберу их себе, чтобы прочитать каждое слово лично. Больше никаких принятий решений, обуславливаясь доверием кому-то. Отныне, я верю только тому, что вижу сам.

Когда возвращаюсь домой, Лизи продолжает спать, только на этот раз, она перебралась в нашу спальню.

Стягиваю одежду и залезаю к ней в тёплую постель, притянув к себе калачик, в который она свернулась. Лизи хмыкает сквозь сон, а моё сердце получает укол, это означает только одно – она плакала. Либо тот хот дог действительно самый отстойный, либо что-то произошло, но меня держат в неведении.

– Лиз? – шепчу я, но не получаю ответ. Приходится повторить: – Лиз?

– М?

– Я люблю тебя, – убираю волосы в сторону и оставляю дорожку поцелуев на бархатной спине.

Лизи выдыхает, и отвечает тем же, но мне не нравится. Звучит, как одолжение, а не взаимность. Не понимаю, что происходит, что не так. Решаюсь начать с нейтральной темы.

– Сегодня получили новые предложения. Их несколько. Кит прочитает, расскажет мне и отдаст договор, чтобы определиться с выбором.

– Угу, – отзывается она, что приводит меня в ступор.

Выдыхаю и провожу по изгибу её талии, прижимая к себе.

– Лиз, я не понимаю, что происходит, расскажи мне…

– Я просто устала.

– От чего?

– Много работы навалилось.

– Малышка, потерпи, – скольжу ладонью по животу, огибая её талию. – Остались считанные дни. Скоро вернёмся в Нью-Йорк. Я вижу, как ты скучаешь.

– Угу, – мямлит Лизи.

– Не помню, говорил ли тебе…

– Что?

– Что ты самая лучшая, – улыбаюсь, оставляя поцелуй в изгибе шеи. Конечно, я говорил и не раз. Я говорю ей это постоянно. – А ещё, ты готовишь лучше Рамзи и намного красивей Джоли.

– Спасибо, – слышу улыбку в её голосе и понимаю, что желал именно этого.

– Сладких снов, – шепчу я, прижав её так сильно, как только могу себе позволить.

– Спокойной ночи.

Засыпать с ней – самое большое богатство, никакое золото и деньги мира не сравнятся с тем, что она сопит рядом.

Я действительно вижу, как она скучает по Нью-Йорку, ей не хватает той жизни и шума, который можно получить только там. Нью-Йорк тот самый город, который полностью соответствует энергетике Лизи. Эта девушка как юла, ей нужно постоянное движение и активный ритм жизни, но меня пугает то, что там будут все. Она будет разрываться между мной и друзьями, тогда, как тут полностью принадлежит мне, если не считать работы или Ками, с которой они периодически куда-нибудь выбираются. Моей настоящей удачей стало столкнуться с ней. Лизи не так скучно тут, любой девушке нужна подруг, так же, как и парню – друг. Иногда нужно поговорить о чём-то чисто в мужской компаний, некоторые вещи ты не можешь обсудить со своей девушкой. Таким другом для меня стал Люк, а для Лизи – Ками. Мы по-настоящему обрели друг друга в этом городе, и я не готов потерять её в Нью-Йорке.