Kitabı oku: «Шоколатье поневоле», sayfa 3

Глава 6

Иван не стал скрывать от родных, что произошло на тренировке между ним и Алевтиной. Матвей Владимирович подскочил на месте от услышанного:

– Да как тебе в голову могло прийти подобное! – он стукнул по деревянному столу кулаком, хрустальная чернильница подлетела и перевернулась. Черное пятно растеклось по поверхности стола, залив важные документы. – Я могу простить, когда вы дурите голову местным барышням, но давать ложные надежды иномирянке?!

– На тот момент мне показалось это самым разумным, – стоял на своем Иван.

Степанида растерялась.

– Иван, сынок, ты не подумал, о чувствах бедной девушки? Она сейчас в том возрасте, когда любой намек может разжечь из искры пламя.

Петр держался в стороне и не спешил делать выводы, но то, что первый поцелуй Алевтины достался Ивану, а не ему – очень раздражало. Он не понимал, как за такой маленький срок эта запуганная девчонка могла пробудить в нем такие чувства, которые он не испытывал ни к одной девушке.

– Алевтина все поняла правильно, она далеко не глупая молодая особа! – Иван был уверен в этом.

– Хорошо, если так, – Матвей Владимирович смотрел на чернила, капавшие с края стола, и не спешил ничего с этим делать. – Вы должны понимать: одно дело – приютить девушку и обеспечить ее безопасность, и совсем другое – создавать с ней настоящую семью или водить за нос.

– Вы преувеличиваете, отец! – наконец, вмешался Петр. – Один поцелуй ни к чему не обязывает, иначе бы ваши сыновья давно были женаты.

За этим бурным обсуждением они не учли, что и у стен бывают уши. Аля забыла куда шла, когда стала случайным свидетелем этой беседы. В ее сердце бушевала буря, стало очень обидно за себя. Нет, она, конечно, была благодарна им за помощь и покровительство, но что сыновьям запрещали что-то чувствовать к ней – это несправедливо! Ведь она и не стремилась заявить о себе как о возможной невесте. Да и ни к чему это было, по крайней мере, сейчас. Она бы с превеликим удовольствием вернулась в Россию. Ей уже не казались отчисление из университета и потеря работы такой уж проблемой. Почувствовав себя неуютно, она вернулась в свою комнату. Погруженная в свои мысли, не заметила, как парадная дверь распахнулась, и на пороге появился человек в шляпе, замотанный в черный плащ. Повеяло холодом, и Аля инстинктивно повернула голову в его сторону. Незнакомец хмыкнул и молча направился к ней. Аля испугалась, пятилась.

– Кто вы? Как о вас доложить хозяйке? – практически шепотом спросила, что ее едва можно было расслышать.

Мужчина остановился и не отводил взгляда от странной незнакомки, которую явно не ожидал здесь увидеть.

– Нет, лучше вы мне ответьте, кто вы?

Аля споткнулась о высокий порожек и потеряла равновесие, но вдруг почувствовала крепкие мужские объятия и запах морозной свежести. Их с незнакомцем лица оказались непозволительного близко, взгляды встретились… В таком положении их и застали домочадцы.

– Напомните, чего нам нельзя делать? – уточнил язвительно Петр у отца. – Это на всех братьев распространяется или есть исключения?

– Васенька, ты вернулся?! – удивилась Степанида Сергеевна. – Почему ты не сообщил…

– Я не думал, что нужно заранее предупреждать о возвращении в собственный дом! Хотя соглашусь – вы можете удивлять! Не ожидал! – он помог Але принять вертикальное положение.

Степанида нервно потерла висок:

– Познакомьтесь: Алевтина, это наш младший сын Василий, – она посмотрела на сына, – Васенька, это Алевтина Александровна Морозова, наша дальняя родственница.

Василий внимательно посмотрел на Алю – она нервно покусывала нижнюю пухлую губу и старалась не смотреть ему в глаза.

– Матушка, насколько Алевтина дальняя родственница? Что-то я не могу припомнить у Морозовых ни одной девицы на выданье…

– Достаточно дальняя, чтобы ты не был в курсе.

Женщина быстро подхватила Алю под локоть и увела в комнату, предоставив мужу и сыновьям объясняться без них.

– И что это было? Мне, может, кто-нибудь нормально объяснит? – он с упреком посмотрел на братьев и отца.

– Мы как раз с Иваном уходили, – сообщил Петр и подтолкнул старшего брата к выходу.

– Вы, отец, тоже спешите по делам? – с сарказмом спросил Василий.

– Ты можешь прийти в мой кабинет через десять минут, нам есть что с тобой обсудить, и это не касается девушки.

Василий кивнул, ведь отец прав, он вернулся из рабочей командировки, и обсудить новости важнее, чем незнакомку. Он снял плащ и одним пасом руки отправил его на крючок изящной вешалки – магия воздуха была подвластна ему с детства, но кто бы мог подумать, что подобный дар он растрачивал по мелочам.

Матвей Владимирович прошел в свой кабинет, появление девушки вызывало напряжение в его семье. Минуя стол, он подошел к окну, отдернул занавеску и посмотрел на удалявшихся по улице сыновей, пока они не скрылись за поворотом. С сожалением он признавал, что ни один из них не горит их семейным делом, и все его надежды обращены только на младшего сына. Он снова посмотрел на чернильные пятна на столе, с губ сорвалось заклинание, и фиолетовое свечение разгорелось на кончиках его пальцев. Еще минута – и чернильница вернулась в первоначальное положение, а ее содержимое затекло обратно, не оставляя и следа. Хозяин дома не расстраивался, что ему подвластна лишь бытовая магия – именно она сослужила не единожды хорошую службу в развитии завода. Большинство оборудования поддерживалось благодаря магам-бытовиками, как и некоторые производственные процессы.

Стук в дверь привлек его внимание.

– Войдите! – громко разрешил он..

На пороге стоял Василий. Его вьющиеся черные, как смоль, волосы доходили до линии подбородка, глаза коньячного цвета прожигали насквозь и сводили с ума не одну девушку, его смуглая кожа всегда выделяла его из толпы других мужчин. А после командировки в южный край она приобрела золотой оттенок. В их обществе загар считался дурным тоном, но младший Сливов не обращал на это внимания, ведь только он и отец знали, что значил этот загар. Они стояли на пороге больших перемен, и в основном в этом была личная заслуга Василия.

Глава 7

Василий спокойно отодвинул деревянное кресло для переговоров и присел. Еще мальчишкой он любил бывать в отцовском кабинете. Здесь всегда приятно пахло деревом и книгами – Матвей Владимирович собрал обширную личную библиотеку, в ней встречались интереснейшие издания со всего мира и даже частично из другого.

– Я знаю, что у тебя есть вопросы, но давай это отложим до другого раза, – Матвей еще раз подчеркнул, что о девушке разговор не поддержит. – Итак, мне важно узнать, как проходит застройка на острове?

– К концу месяца все работы будут завершены, мы сможем запустить новую линейку… – Василий увлеченно рассказывал о тайном предприятии, о котором не должны прознать их конкуренты, особенно вшивый таракан-иномирец Эльмир.

– Все идет, как мы запланировали, – согласился хозяин кабинета, выслушав сына, – но остается нерешенным вопрос о глазури. Фрукты уже подготовлены, над рецептурой работает Максим Вениаминович, но до уровня Забугорья мы не дотягиваем, а нам нужно быть первыми перед праздником «Звездной луны».

– Не беспокойтесь, отец, я уже нашел подход к кондитеру Вельману, но нужно еще встретиться с ним, чтобы окончательно убедить принять наше предложение.

– Я не понимаю, четное слово… Мы предложили ему то, чего не сделал бы даже Император, а он не торопиться к нам присоединиться! – возмущению Матвея Владимировича не было границ.

– Его можно понять. С одной стороны, Вельману придется оставить все и перебраться на остров. Вы не представляете, каких усилий мне стоило презентовать Канараил! И все же известие о вечном источнике рядом с территорией застройки его вдохновило. В связи с этим предлагаю не откладывать дело в долгий ящик и направиться в Забугорье…

Мужчины оживленно продолжали вести беседу и строить планы, а в это время в другом конце особняка Степанида Сергеевна разговаривала с Алей. Девушка волновалась, что в доме появился тот, кто не связан клятвой не разглашать ее тайну.

– Алевтина, прими извинения от лица всех нас за поступок Ивана, – женщина говорила так искренне, что девушка смутилась, ведь она все слышала, но ей не хотелось в этом признаваться.

– Так он вам рассказал… Иван очень благородный мужчина, его поступок я не сразу смогла понять, – ее взгляд упал на ладонь, казалось, она до сих пор ощущала ту хлесткую пощечину, которой наградила старшего сына Сливовых, – но если бы не он, я не могу даже представить, что бы натворила. Моя энергия абсолютно неуправляема! Мне страшно предположить, что может произойти на тренировках.

– Алевтина, следующая тренировка будет со мной и не там – я хочу показать тебе место, в которое вложила душу… Но ты должна понимать… – женщина делала небольшие паузы, ей сложно давалось это решение, ведь она шла на большой риск, – если твоя энергия выйдет из-под контроля, ты не только поставишь под удар себя, но и ни в чем не повинных детей.

Аля с ужасом посмотрела на Степаниду Сергеевну – на что решилась эта взрослая женщина?

– Куда мы направимся?

– Я занялась вопросами благотворительности и в какой-то момент поняла, что нам в столице не хватает бесплатной помощи для женщин, особенно во время родов. Мне удалось уговорить Матвея Владимировича построить родильный приют и женскую лечебницу. Он весьма долго сопротивлялся, оценивал идею чисто с мужской позиции. А я не могла видеть смерти женщин и их неродившихся детей. На мой призыв откликнулось много магов-лекарей, среди них оказались и специалисты высокого класса…

Аля перебила пространное объяснение, которое ни о чем не говорило:

– И вы хотите запустить в такое место бомбу замедленного действия – меня?!

– Прости… что запустить?

– Извините, так говорят в моем мире… Вы не боитесь, что энергия совсем неподвластна мне?!

– Алевтина ты живешь с нами под одной крышей, твоя энергия может убить всех нас – история с Иваном этому подтверждение. А под нашим покровительством находится слишком много людей, получается, мы рискуем непрерывно. Все, решено – мы завтра же едем в приют и лечебницу! Ты просто обязана увидеть своими глазами и принять всей душой груз ответственности, который лежит на твоих плечах. Эти люди нуждаются в нас. И в тебе в том числе.

Але ничего не хотелось принимать, ей хотелось одного – вернуться домой и прижаться к плечу мамы. Как было просто в те дни, когда она еще не уехала из дома!

Город стал для нее большим разочарованием, а испытания в этом мире оказались просто катастрофой! Все возлагают на нее большие надежды, но разве она к этому готова? Большое разочарование в себе и своих поступках легли тяжелым камнем на сердце. Хотелось скрыться ото всех, душа протестовала, Аля себе казалось ребенком, которому вручили сверхоружие и приказали освоить его за несколько часов. Неприятие мешало ей преодолеть неподчинение своей энергии.

– Девочка, тебе нельзя сомневаться в себе, иначе сила возьмет верх над тобой и погубит! Никто не знает, в какой момент жителям Цароссы потребуется твоя защита, но если ты не сможешь уберечь саму себя, то на что надеяться остальным? – Аля кивнула. Она не могла, глядя Степаниде в глаза, сказать, что боится показаться слабой. Видя замешательство девушки, женщина решила больше не утомлять ее.– Приглашаю попить душистого чая нашего производства! – Степанида Сергеевна улыбнулась, пытаясь разрядить атмосферу.

– Еще и чай? – удивилась Аля. – Ваша семья так многогранна и полна сюрпризов…

Девушка вдруг вспомнила шоколадные яйца с подарком из ее мира. Не исключено, что она еще вернется к этой мысли.

В коридоре Аля и Степанида встретили Василия и Матвея Владимировича. Мужчины как раз выходили из кабинета. Молодой человек поклонился, волнистые волосы частично скрыли его лицо, но взгляд смотрел в самую душу Али.

– Алевтина Александровна, мое почтение… – спокойно и приветливо произнес он.

Аля присела в неловком реверансе и, не узнавая свой осипший от волнения голос, ответила, слегка склонив голову:

– Василий Матвеевич…

– Но будет вам, полно! – высказался Матвей Владимирович. – Вам предстоит встречаться в нашем доме чуть ли не каждый день. Оставьте эти поклоны для Императора и его приближенных.

От его слов Але стало дурно – она только свыклась с мыслью, что ей предстоит маленькое путешествие в родильный дом, и вот новое известие не заставило себя ждать!

 Василий хорошо считывал человеческие эмоции, и от него не укрылась паника, с которой Аля посмотрела на его отца. Все это очень настораживало и заставляло обратить более пристальное внимание на столь юную и не испорченную особу, которой так плохо удавалось скрывать эмоции.

– Матвей Владимирович, вы хотите сказать, что нам предстоит выход в свет? – уточнила Степанида.

– Именно так, дорогая моя, но в целом это вынужденная мера, и вы знаете, о чем я говорю, – он многозначительно посмотрел на супругу.

Никто не открыл этот секрет Але, и не потому, что к ней не было доверия. Просто не все сразу…

Глава 8

Стоя на ступеньках небольшого здания в три этажа Аля рассматривала окна родильного дома.

– Алевтина, идем внутрь! – Степанида, подхватив ее под локоть, провела в здание.

Работники родильного дома искренне радовались и открыто улыбались женщине – Сливова здесь была частой гостьей и обязательно приносила всевозможные сладости.

Навстречу гостям вышел заведующий Раменский Сергей Вячеславович. Он казался немного моложе Степаниды Сергеевны, волосы зачесаны набок, на висках проглядывала небольшая седина, пышные усы, сужавшиеся к кончикам, и маленькая родинка на щеке. Аля осторожно рассматривала его из-за плеча женщины, стараясь не привлекать к себе внимания.

– Степанида Сергеевна! – восклицал мужчина и тут же склонился перед женщиной в приветственном поклоне, едва прикоснувшись губами к ее руке.

– Приветствую вас, Сергей Вячеславович! Что-то вы о нас позабыли и в гостях давно не были? – укоризненно произнесла она.

– Да когда же, позвольте?! Работы очень много, роженицы поступают одна за другой, – он с интересом посмотрел через плечо своей собеседницы. – А что же за юное очарование пришло к нам?

– Это моя внучатая племянница Алевтина Александровна Морозова.

Раменский вскинул удивленно бровь, он никогда не вдавался в родословную семьи Сливовых, да и безуспешное это занятие, к слову сказать, ведь их род насчитывал более двухсот родственников по женской и мужской линии. Но черты девушки ему показались смутно знакомыми.

– Раменский Сергей Вячеславович! – представился мужчина. – А мы раньше с вами нигде не встречались? – уточнил заведующий родильным приютом.

– Это невозможно, – откликнулась Аля, – в столице я впервые, – она украдкой улыбнулась и отвела взгляд. Ей, казалось, стоит посмотреть в глаза, как мужчина немедленно раскроет ее тайну.

– Ну что же мы все стоим в коридоре? Или вы лишились у своего кабинета, дорогой Сергей Вячеславович? – улыбаясь, спросила Степанида.

– Конечно, пройдёмте. Тем более нам есть что обсудить.

– Алевтина, ты подожди меня здесь. Можешь осмотреться, я скоро вернусь.

Девушке показалось, что у нее закончился воздух в легких. Она затравленно посмотрела на женщину.

– Я ненадолго, пока разнеси подарки всем женщинам приюта.

К Але подошла симпатичная медсестра:

– Ну что же вы так стесняетесь? Давайте я вам здесь все покажу? – Она повела девушку по коридору. – Вот здесь женщины лежат перед родами. – Аля неуверенно прошла внутрь. – Прошу минуточку внимания! – раздался звонкий голос медсестры. – Нас посетила племянница госпожи Сливовой с подарками!

В большой комнате с высокими потолками в центре стоял длинный стол, а по краям располагались кровати с небольшими тумбочками. Не сказать, что обстановка впечатлила Алю, но все же лучше тут, чем на улице. Она подходила к каждой постоялице и вручала небольшой сверток. Все благодарили ее и желали Сливовым здоровья. Але почему-то стало приятно, хотя она и не была их родственницей. Когда подарки были розданы, медсестра увела Алю.

– Вы простите, но мне нужно сдать смену, а как только освобожусь, я к вам подойду, – пообещала медсестра.

– Конечно, идите. Вряд ли со мной что-то здесь случится, – улыбнулась Аля.

Она тяжело выдохнула и решила присесть на скамью ожидания. Коридор вдруг опустел. Время шло, но никто так и не появлялся. Девушке надоело сидеть, и она решила прогуляться по коридору. Внезапно из-за одной из дверей раздался пронзительный женский крик.

– Даже не думай! – приказывала себе Аля полушепотом.

Но любопытство родилось вперед нее – она уже открыла дверь, из-за которой слышала крик – хотела только удостовериться, что все хорошо.

Лампа, висевшая на длинной металлической цепочке, раскачивалась из стороны в сторону, а крупный кристалл внутри нее чуть слышно потрескивал. Аля кралась, как мышка, готовая в любой момент убежать. И снова услышала пронзительный женский крик. Она уперлась взглядом в небольшую ширму и, осторожно отодвинув край ткани, увидела на операционном столе женщину.

Она лежала неподвижно с испариной на лбу и спрашивала лекаря:

– Что с ним? – женщина плакала и просила кого-то показать ей.

Аля, наконец, поняла, что здесь происходит. Ее любопытство привело в операционную, а точнее – в родовую. Маг-лекарь что-то делал в стороне, а медсестра отвлекала роженицу.

– Ну что? – спросила шепотом мага-лекаря медсестра.

– Ничего хорошего, у меня не получается его реанимировать, – так же тихо произнес лекарь.

Аля в ужасе осознавала происходящее. И зачем она только вошла сюда? Лекарь быстро отошел от небольшого стола и сделал пас руками над головой роженицы, женщина закрыла глаза и больше ничего не говорила.

– Ей нужно прийти в себя, пусть поспит недолго.

– А как же ребенок? – спросила медсестра.

– Мы сделали все, что могли. В его легких слишком много жидкости. Нужно сообщить заведующему.

Лекарь с медсестрой быстро ушли, а Аля подошла к ребенку. Она рассматривала маленькое тельце без признаков жизни, и ей стало вдруг невыносимо больно, захотелось прикоснуться к ребенку. Стоило ей прикоснуться к груди малыша, из его рта вылетели синие сияющие бусинки. Ребенок громко закричал и расплакался. В коридоре послышались быстрые шаги. Аля в панике выскочила через запасную дверь, которая и привела ее сюда. Она бежала по коридору, пока не налетела на Степаниду Сергеевну.

– Только не говори, что нас ждет ураган?! – забеспокоилась женщина. – Да что произошло, в конце концов? На тебе лица нет!

Аля кратко рассказала о случившемся, но не успела договорить, как из-за поворота выбежал тот самый маг-лекарь и заведующий родильного дома.

– Вы уверены, что ребенок был безнадежен?

– Абсолютно, никакие реанимационные меры не помогали! Его легкие были наполнены жидкостью.

– Но как же тогда вы мне это объясните? Ведь он жив!

Магу оставалось только развести руками. Степанида Сергеевна заслонила собой Алю. Как только заведующий и лекарь прошли мимо, они быстро повела ее к выходу.

– Да, дорогуша, с тобой не знаешь чего ждать! Ну, хоть никого не развеяла, а спасла невинную жизнь…

Глава 9

Эркер подсвечивался солнечным светом, пробиваясь сквозь неплотно прикрытые тяжелые портьеры. В ее тени, словно прячась от посторонних, стояла массивная кровать с резной спинкой. Мужчина мирно спал, лежа на животе, и не спешил приветствовать новый день. Он отдал слишком много сил и энергии за минувшую неделю. Вьющиеся волосы прикрывали его смуглое лицо, белая ночная рубашка сползла с плеча, открывая вид на небольшую метку. Если внимательно присмотреться, она напоминала воздушный вихрь, закручивающийся по спирали, а в самом центре находился еще нераскрывшийся цветок кувшинки. Магическая метка отливала всеми цветами радуги.

В такой позе его и застала прислуга. Она тихо приоткрыла дверь, внесла поднос и оставила его на красивом кованом столике. Евдокия не могла заставить себя уйти сразу, она продолжала любоваться своим спящим господином Василием Матвеевичем. В какой-то момент здравый смысл покинул ее голову, и она подошла к хозяйской кровати. Василий, обхватив руками подушку, продолжал мирно спать, откинув одеяло. Словно наваждение, он проник в девичьи грезы, вызывая совсем не детские желания. Девушка осторожно коснулась мужского плеча и стала обводить узор метки. Кровь прилила к ее щекам, а сердце забилось так, будто ей осталось жить всего ничего.

Мужчина резко развернулся и перехватил ее руку.

– Что ты делаешь? – он пристально прожигал прислугу взглядом.

Она признаваться в своих чувствах не была намерена, иначе это будет ее последний день в этом доме, и в лучшем случае ее сошлют на двор ухаживать за скотом.

– Простите, Василий Матвеевич, что разбудила, – она отвела стыдливо взгляд и говорила заискивающе, как и подобает прислуге. – Я всего лишь хотела поправить ночную рубашку и укрыть одеялом.

– Не стоило этого делать. Ты меня разбудила, иди, – недовольно приказал он.

Евдокия, перебирая в уме всех святых, кинулась к двери, но как только ее рука легла на ручку, за спиной снова раздался голос молодого господина:

– Хотя стой. Ты мне можешь помочь…

Девушка развернулась, и цвет ее лица походил на пожухшую осеннюю листву. Сейчас ее нельзя было назвать молодой или тем более красивой. У страха нет возраста, он виден невооруженным глазом. А Василий не входил в число тех, кто не умел считывать эмоции других людей.

– Да, я вся внимание… – услужливо склонилась прислуга.

Мужчина откинул одеяло и сел на кровати, опуская мускулистые ноги на пол. Ему нравилось нервировать столь неискушенную особу, но Василий был человеком принципов и никогда не преступил бы черту, пусть в отношении прислуги. А вот позабавиться и подшутить над кем-либо – в этом удовольствии он не мог себе отказать.

– Речь о нашей гостье, Алевтине. Как она оказалась в нашем доме? Расскажи все, что знаешь.

– Но разве ваша матушка с братьями…

Не успела она договорить, как Василий Матвеевич оказался рядом:

– Я хочу услышать твою версию.

– Я увидела ее утром. Ваша матушка распорядилась относиться к ней, как ко всем членам вашей семьи. Но другие прислуги поговаривают, что Алевтина Александровна была не здорова, когда попала в дом. Ваши родители вызвали лекаря.

Василий понимал, что есть что-то, что ему не рассказали. Он не сомневался в своей семье, но решил докопаться до правды.

– Я хочу, чтобы ты была более наблюдательной… Ты понимаешь, о чём я говорю? – спросил он таким тоном, что спорить было бесполезно, но девушка все же попыталась.

– Но ваша матушка? Если она прознает?!

– А ты сделай так, чтобы ничего не узнала.

От такой близости господина Евдокия, словно одурманенная, согласилась следить за Алевтиной Александровной. Весьма довольный Василий отпустил девушку.

Его ежедневным ритуалом была небольшая утренняя медитация. Он быстро сбросил ночную рубашку и надел свободные брюки, которые специально заказал у портного. После командировки на остров он полностью опустошил свои энергетические запасы. И медитации помогали постепенно наполнить растраченный резерв. Василий понимал, что рисковал каждый раз, когда делился этим запасом с рабочими на стройке, и не сомневался, что строительство будет завершено в срок. Но вот запустить производственную линию и успеть выбросить на прилавки новый продукт, полностью дублирующий и даже местами превосходивший Забугорский, могли опоздать. С отцом они запланировали все успеть до праздника «Звездной луны», когда становилось очень холодно, с неба исчезали звезды, и только Луна освещала ярким светом Цароссу.

Этот праздник проходил раз в год, жители поздравляли другу друга и подарки готовили заранее. Когда наступал момент беззвездного неба – а случалось это всегда ровно в полночь – маги запускали лучи своей энергии, помогая осветить все вокруг. Эта ночь всегда выглядела самой яркой, словно художник на черный холст разом брызгал всеми цветами палитры.

Слегка нахмурившись, Василий сел в позу «Лотоса» строго в центре комнаты. Он ощущал свой истощенный энергетический запас, он ощущался болью в солнечном сплетении. Если бы родители знали, что их сын – маг-воздушник – накидывал на всех рабочих стройки энергетический купол и отдавал свои жизненные запасы для ускорения строительства, его немедленно бы призвали домой и срочно заменили кем-то другим. Магический дар давал много возможностей своему носителю, и растрачивать его, пусть и во благо семьи – большой риск. Ведь, если неправильно рассчитать энергетический выброс, маг может лишиться жизни.

Комната наполнилась металлическим блеском, маленькие искры словно плясали по всему телу Василия, закручиваясь в воздушный вихрь, который упирался ему в грудь. Вдох-выдох, вдох-выдох – и энергия начинала медленно накапливаться, усиливая свечение. Как только мужчина чувствовал, что наполнился на четверть, прекращал медитировать.

Он с шумом выдохнул и открыл глаза, его настроение значительно улучшилось. А это означало лишь одно – вопрос с Вельдманом вскоре будет решен, а его переезд в Канараил – дело нескольких дней. Воодушевленно он хлопнул в ладоши и стал собираться к завтраку. Ему хотелось сегодня выглядеть не хуже напыщенного Петра. Сколько он ни старался относиться к среднему брату открыто и полюбовно, каждый раз он вызывал только раздражение и неприязнь, в отличие от Ивана.