Kitabı oku: «Капитализм и культура: философский взгляд»

© Е. И. Наумова, 2015

© Фонд развития конфликтологии, 2015

Введение

Почему актуальное философское повествование ведется о капитализме и культуре, а не занимается, например, более фундаментальными и глубинными проблемами, связанными с вопросами истины, бытия, познания? Собственно, потому что капитализм на сегодняшний день представляет собой «вещь-в-себе», т. е. большинство людей думает, что знает о нем если не все, то многое, тогда как на самом деле познать и понять полностью, что представляет собой капитализм не такая простая задача. Предложенный текст не претендует на открытие доступа к капитализму как к «вещи-в-себе», но представляет собой попытку найти подступ к той крепости-капитализму, которая, несмотря на манифестацию своей нерушимой природы, все время грозит нам своим крахом. Наш нарратив о капитализме открывается исследованием о том, что представляет собой капитализм в качестве понятия. Сама проблематика, связанная с пониманием капитализма как понятия, сразу обнаруживает ту ситуацию, что мы имеем весьма смутное представление в этой области и максимум чем обладаем, так это рядом заблуждений по данному вопросу, истоки которых нам тоже неизвестны. В силу этого, предложение понять, как, почему, в связи с какими историческими и культурными событиями понятие «капитализм» появляется на свет, обычно сразу встречает ряд упреков. Как представляется, такой подход к капитализму далек от реальности, т. е. от экономики и сферы распределения ресурсов. И вот тогда, действительно, начинает казаться, что ты придерживаешься того самого, далекого от жизни, теоретического / философского взгляда на жизнь и на вещи в целом, предлагая начать говорить о словах, а не о деле. Действительно, уместно ли в тот момент, когда не решены насущные жизненные вопросы, связанные со все большим укоренением неравенства, усилением эксплуатации, усугублением ситуации бедности, ухудшением климата, нарастанием протестных настроений вести серьезный разговор о словах?

Нам представляется, что изыскание в данной области является не только возможным, но и необходимым сегодня именно потому, что в поле актуальной философской рефлексии возникли предпосылки для устранения в сознании людей устойчивой связи между капитализмом и определенным способом производства (промышленным, предположим), так как столь узкий подход к проблеме капитализма не позволяет выявить продолжение и воспроизводство капиталистической логики в культурных, политических, любовных, психологических процессах, и проанализировать последствия, к которым данная тенденция приводит. А последствия эти фундируют устройство повседневной, научной, личной жизни каждого из нас, подчиняя ее своим целям. Понимая капитализм исключительно как определенный способ хозяйствования, производства или распределения богатств (т. е. в рамках производственной логики), мы исключаем из области мысли большое количество сфер общественной жизни, которые «инфицированы» капитализмом и существуют сегодня не только как результат его развития, но и как самостоятельные формы организации жизни, которые запускают капиталистические механизмы на новых уровнях и в новых областях нашего бытия. Так, определение жизни, которое Мераб Мамардашвили обнаруживает в романе Пруста «В поисках утраченного времени», представляется очень созвучно тому, как нам стоит относится к жизни сегодня: жизнь – это усилие во времени. Необходимо совершать усилие для того, чтобы оставаться живым, так как не все живо, что кажется живым¹. Дело в том, что многое из того, что мы сегодня испытываем, о чем думаем и что делаем на самом деле мертво в том смысле, что не имеет никакого отношения к подлинной жизни как переживанию. Мы чувствуем, мыслим и совершаем поступки так, как это полагается, т. е., следуя стереотипу. Зачастую в нашей жизни отсутствует наше подлинное собственное переживание, ситуация рождения своей мысли и действия: мы лишь претерпеваем воздействия на нас извне, сами ничего не совершая. Именно так, по мысли Мамардашвили, мертвое участвует в нашей жизни. И самое сложное для человека – это уметь отличать живое от мертвого. Если вспомнить терминологию Маркса², то, как раз через те же категории живого и мертвого, он описывал отношение труда и капитала, перенося эту метафору на феномен товарного фетишизма. Вот только ситуация современного неолиберального капитализма заключается не столько в том, что капиталистическая система превращает рабочего в товар, а товар наделяется характеристиками независимого существования, фетишизируется и, оживая, начинает вершить человеческие судьбы, а в том, что сегодня живое существует в качестве мертвого. Так, «капитал-вампир» питается кровью уже мертвых тел и душ, мертвых в том смысле, что ничего живого в них не осталось. Человек еще до того, как он становится «пролетарием» (физического труда), кибер-пролетарием (виртуального труда) или когнитарием (непроизводственной сферы), проходит «инициацию капиталом», сам не отдавая себе в этом отчет. Социализация сегодня может быть осмыслена как капитализация нашего разума, бессознательных процессов, способа действовать и принимать решения. То, как мы мыслим, чувствуем, действуем уже опосредованно логикой капитала, и потому нам нужно уметь различать два состояния, когда мы живем, и когда нам кажется, что мы живем, и когда мы чувствуем, и когда лишь просто воспроизводим стереотип чувства. Дело в том, что капитализм даже на уровне слов, которые мы используем для выражения своих мыслей и переживаний, работает как дискурсивный «дубликат» того, как полагается мыслить, переживать и артикулировать мыслимое и желаемое. В этом отношении такие понятия, как «свобода», «справедливость», «добро», «любовь», «солидарность» и т. п., имеют свои дискурсивные дубликаты или определения с точки зрения дискурса капитализма, свидетельствующие о том, что капитализм ХХ – ХХI вв. – это не столько форма организации хозяйственной жизни субъекта или производства, возникшие в определенный исторический период и не исчезнувшие по сей день, сколько дискурсивная практика, которая перекроила под себя огромный пласт человеческой культуры и ее ключевые понятия. Как мы можем определить, с каким содержательным смыслом мы усваиваем те понятия, которые формируют наше мировоззрение и жизненные цели? Можем ли мы быть уверены, что они не прошиты дискурсивной логикой капитализма? Да ведь и сам «капитализм» – это в том числе и «понятие», и, быть может, «понятие» в первую очередь.

Следуя методу археологии знания Фуко³, мы понимаем дискурс как результат определенной общественной практики, которая формирует новые объекты, о которых он сам и «сказывается». Дискурс является определенным событийным вторжением, «выказыванием» (enonciation), которое делает явленным практические изменения в жизни общества. К примеру, дискурс о безумии и новый объект культуры безумец возникли из реальной практики исключения, которая сформировалась на стыке пересечения общественного приговора об изоляции и юридического решения о дееспособности и нашла закрепление в репрессивных / контролирующих институтах. В этом отношении дискурс о безумии возникает как реакция классического типа рациональности на не поддающееся предельной рационализации явление безумия. Еще один пример формирования дискурса из практики является дискурс о гигиене, связанный с лабораторной практикой по выявлению микроба как нового элемента научной реальности. Дискурс о микробах нашел свое воплощение в санитарно-гигиенической индустрии и достаточно плотно «застрял» в наших умах, переопределив способ взаимодействия людей с миром и друг с другом. По аналогии с этим необходимо сказать, что и капитализм в свое время появился как новый объект культуры, который способствовал изменению общественной жизни и психической реальности, будь то коллективной или индивидуальной, и сам явился результатом определенных практик, осуществляющихся на стыке экономической и политической жизни общества. В ходе нашего исследования стало очевидно, что капитализм не имеет собственной истории: о капитализме говорят марксисты, либералы, консерваторы, историки, экономисты и т. д. В этом отношении дискурс о капитализме на протяжении всей истории своего формирования и развития представляет собой пересечение множества нарративных линий, простирающихся от крайне левых позиций до крайне правых, где все промежуточные толкования так или иначе тяготеют к одному из полюсов. Что, собственно, и формирует положение капитализма в качестве «вещи-в-себе», спектр понимания которой вбирает в себя множество толкований, по использованию категориального аппарата тяготеющие либо к марксисткой / неомарксистской / постмарксистской, либо к либеральной / неолиберальной традиции. Действительно, большинство теоретиков, да и в принципе людей, задумывающихся над проблемой капитализма, мыслят его либо в терминах свободы, кооперации, конкуренции и т. п., либо в терминах эксплуатации, отчуждения, несправедливости, но ведь дело в том, что современный капитализм воспроизводится на всех уровнях общественной и культурной жизни и в силу этого требует разработки более широкого понятийного аппарата для его адекватной аналитики. В силу того, что дискурс о капитализме возник из определенных практических изменений в жизни общества в XIX в., то можем ли мы сказать, что в XXI в. мы имеем дело с теми же практиками в экономической, политической и культурной жизни? Если сегодня имеет место быть новый дух капитализма⁴ и с новый тип устройства общества, то применимо ли понятие «капитализм» в качестве адекватного описания практической жизни? Быть может необходимо начинать анализировать те практические условия, которые позволяют появляться новым понятиям, которые сначала робкими шагами обнаруживают себя в журналистской среде, но постепенно имеют возможность перекочевать в научный дискурс? Современность именуется как посткапитализм⁵, квартальный капитализм (quarterly capitalism)⁶ или шот-термизм (short-termism), инклюзивный капитализм (inclusive capitalism), когнитивный капитализм (cognitive capitalism), коммуникативный капитализм, зеленый капитализм и т. п. В этом отношении возникает возможность для постановки вопроса о релевантности использования понятия «капитализм» для описания актуальных культурных, политических, экономических, психологических процессов жизни общества. И если удастся представить новое понятие, которое в полной мере «схватывает» динамику существующих культурных практик, то, может быть, философии вновь удастся отвоевать себе право не только описывать, но и изменять мир⁷?

Глава I
Концептуальная история капитализма

§ 1. История возникновения понятия «капитализм»: М.-Е. Хилгер и И. Бог

Если задаться вопросом, кто изобрел понятие «капитализм», то первое, что многим приходит в голову – это имя Карла Маркса. История понятий (Begriffsgeschichte) как метод разыскания истины о понятиях опровергает данное расхожее мнение. Отправной точной исследования в данной области является суждение о том, что Маркс не использовал понятие капитализм. Есть сведения, что Маркс употребляет понятие капитализм лишь дважды в своем труде «Капитал», тогда как появление термина, его популяризация и последующая научная судьба связываются с именами других мыслителей. Важно понимать, что наше повествование не имеет целью выяснить, кто первый использовал понятие «капитализм». Оно воплощает задумку реконструировать, описать и провести анализ политических, культурных и экономических предпосылок, которые послужили причиной возникновения понятия, и в том числе рассказать о тех философах, социологах и политических деятелях, которые поспособствовали этому. Если обратиться к западной академической традиции, то число исследований по проблематике истории понятия «капитализм» можно сосчитать по пальцам одной руки, тогда как в российской гуманитарной науке они в принципе отсутствуют. Так, исследование будет строиться на анализе классических источников по истории понятий, среди них знаменитый сборник научных статей «Основные исторические понятия. Исторический лексикон социально-политического языка в Германии»⁸ и различные философские и политические тексты, где впервые понятие «капитализм» получило свою содержательную разработку и обоснование.

Вкратце история возникновения понятия «капитализм» такова: первое распространение понятие получило в печатной среде Германии, Франции и России в качестве политического лозунга и антонима в отношении к понятию «социализм», что обусловило его нагруженность негативным смыслом. В 1870 г. А. Шеффле разработал концепцию капитализма, которая представила нейтральное толкование понятия «капитализм» в качестве синонима понятия «либерализм», что способствовало его активному распространению в интеллектуальной среде. В 1902 г. понятие «капитализм» было введено в научный оборот В. Зомбартом, последующее свое развитие понятие получило в трудах М. Вебера. Важно отметить, что в учениях данных мыслителей понятие «капитализм» приобрело положительное значение, в том числе благодаря понятию «дух» капитализма. Наша гипотеза состоит в том, что введение и обоснование понятия «дух», способствовало привнесению положительного значения в содержание понятия «капитализм», тем самым послужило условием его вхождения в научный контекст и явилось толчком его последующего распространения в повседневных дискурсивных практиках. История становления понятия «капитализм» рассматривается через анализ четырех процедур, прохождение которых и знаменует формирование понятия как такового – это процедуры «политизации», «демократизации», «идеологизации» и «темпорализации». Прежде чем мы перейдем к подробному разбору описанной вкратце истории понятия «капитализм», хотелось бы уделить немного внимания той методологии, которая оказалась выбрана в качестве инструмента актуализации концептуальной истории капитализма.

Развитие в качестве философского метода история понятий получает в 60–70-е годы XX в. и в первую очередь связывается с именами Райнхарта Козеллека (ученика Г. – Г. Гадамера), Отто Брюнера и Вернера Конце⁹. Специфика данного подхода состоит в том, чтобы отказаться от истории идей и истории духа (тотальной истории), и изучать понятия в конкретном культурном, политическом и историческом контекстах.

Исследователь, использующий данную методологию, занимается реконструкцией возникновения ключевых исторических понятий, выявлением предпосылок их формирования, вхождения в те или иные культурные контексты, в научный обиход и в повседневные практики. В связи с этим любое понятие рассматривается не просто через описание его идейного содержания и внутренней логики развития, а как некое событие, раскрывающее пространство перманентной современности, в рамках которой происходит актуализация культурных, политических, географических, экономических моментов прошлого. Важно отметить, что для реконструкции политической и социальной истории понятий фактическим материалом для исследования зачастую являются неофициальные и малоизученные источники: «философская» и «историческая» переписка, периодические издания, словарные статьи, проекты реформ, программные документы – в целом все то, что обычно остается незамеченным в рамках традиционной методологии. Главным понятием в рамках концептуальной истории является Sattelzeit, «переломное время», период 1750–1850 гг., когда наблюдается становление основных социально-политических понятий. В этот период радикально меняется социально-политический словарь, за счет того, что появляются новые, ранее не использовавшиеся понятия, которые ухватывают реальные культурные и социальные изменения в обществе. Согласно подходу Begriffsgeschichte, любое понятие – это оспариваемая интеллектуальная конструкция, которая «схватывает» изменения в структуре общества. По мнению Козеллека, понятие формируется посредством четырех процедур: политизация, демократизация, идеологизация и темпорализация¹⁰. В рамках этих ключевых процедур новое понятие возникает в сфере политических дискурсов, оказываясь «боевым», оспариваемым в ходе различного рода интеллектуальных дебатов («политизация»), далее понятие получает более широкое распространение среди определенных социальных групп, начинает активно использоваться и распространятся представителями определенных классов, политических организаций («демократизация») – на этих этапах понятие носит динамичный характер, его содержание изменчиво, оказывается предметом споров, оно отражает динамику социальных изменений; на этапе «идеологизации» понятие становится абстрактным, наделяется универсальным содержанием, чаще всего такая трансформация происходит с понятием при его вхождении в научный оборот. На этой стадии понятие принимает участие в формировании определенного типа мировоззрения, являясь проводником законов новой реальности для существующего общества; процедура «темпорализации» фиксирует переход понятия от состояния динамического и подвижного к его стабильному идеологическому содержанию, что позволяет обнаружить идеологический способ мышления в использовании понятий в современной культуре, политической и исторической ситуации. Главная идея, которую обосновывает методология истории понятий состоит в том, что, если культурные, политические и исторические контексты возникновения и последующего доминирования понятий на определенном историческом этапе начинают отличаться от современных контекстов социальной жизни, то это знак того, что эти понятия, по сути дела, уже не отражают существующую реальность.

Реконструкция и анализ истории понятия «капитализм», предложенные нами, строятся на анализе двух основных текстов по данной проблематики, которые не переведены на русский язык и вряд ли знакомы исследователям в области капитализма. Рассуждения основываются на исследовании текста Мари-Элизабет Хилгер «Капитал, капиталист, капитализм»¹¹ и статьи Ингомара Бога, посвященной истории понятия «капитализм»¹². В своем тексте Мари-Элизабет Хилгер отмечает, что понятие «капитализм» впервые появляется в политических текстах и не имеет четкого определения, за исключением того факта, что «капитализм» выступал в качестве политического лозунга и антонима к понятию «социализм». Хилгер, как и многие исследователи, касавшиеся вопроса истории понятия «капитализм»¹³, пишет о том, что Маркс никогда не использовал понятие «капитализм», а предпочитал словосочетание «капиталистический способ производства»¹⁴. По замечанию Хилгер, Маркс и Энгельс в своей работе в «Немецкая Идеология» (1845/46) вкладывали в понятия «мировой рынок» и «мировая история» удивительно близкий к понятию «капитализм» смысл. По мнению автора, это свидетельствует о том, что смысл понятия «капитализм» был опознан до того, как появился сам термин. Выражение «капиталистическое производство» встречается уже в 1815 г. у Зодена, последователя теории Смита, который основывался на современных ему представлениях о капитале и называл так производство, которое даёт избыток, запас, т. е., скорее, такое производство, при котором капитал используется, а не создаётся. И лишь во второй половине XIX в. в социал-демократической публицистике в текстах социалистически ориентированных мыслителей появляется более однозначное определение «капиталистического способа производства», приравниваемое к понятию «капитализм».

Согласно исследованию Хилгер, термин «капитализм» получил распространение в Германии благодаря французской литературе об экономических реформах революционного времени. Впервые он встречается в словаре Ришара в 1842 г.¹⁵, но там он был, вероятно, просто словоформой и не был наделен тем содержанием, которое в последствии получило развитие в понятии «капитализм». Затем понятие встречается у Луи Блана в 1850 г.: «я называю капитализмом присвоение капитала одними при исключении других»¹⁶. В Англии это понятие фиксируется не позднее 1854 г. в романе У. М. Теккерея «Ньюкомы» (The Newcomes); в Германии это произошло с некоторым опозданием, только в 1869 г., благодаря трудам Родбертуса¹⁷. Судя по всему, как отмечает Хилгер, одной из предпосылок возникновения понятия «капитализм» явился тот факт, что в революционное время возникла настойчивая необходимость в создании антонима для понятия «социализм». В основном понятие «капитализм» использовалось как «ругательный» термин, имеющий негативную эмоциональную нагруженность и выступающий в качестве «боевого» понятия в политических дебатах социалистов, консерваторов и либералов. Это свидетельствует о том, что свое рождение понятие «капитализм» получило в политическом дискурсе, в силу чего появляется возможность определить политический этап становления понятия «капитализм» в качестве первоначального. При этом необходимо отметить, что вплоть до начала XX в. понятие «капитализм» используется достаточно редко, тогда как понятие «либерализм» используется довольно часто, в бóльшей степени для описания нерегулируемой экономики. При этом понятия «капитализм» и «социализм» используются как взаимозаменяемые на протяжении всего XX в.

Начиная с 1870 г., в истории становления понятия «капитализм» выделяется новый этап, который связан с вхождением понятия в научный оборот. Так, одним из первых экономистов, способствовавших распространению понятия «капитализм» в науке, считается Альберт Шеффле с его трудом «Капитализм и социализм» (1870). Однако, настоящий терминологический прорыв совершил Вернер Зомбарт, опубликовавший свою работу «Современный капитализм» (1902), где понятие «капитализм» получило научную легитимацию. Наряду с Зомбартом, Макс Вебер своей знаменитой работой «Протестантская этика и дух капитализма» (1904–1905) содействовал укоренению и широкому употреблению понятия «капитализм» в науке. Необходимо отметить, что вхождение понятия капитализм в научный оборот не означало установления консенсуса о его значении и употреблении в рамках научного дискурса. Кроме того, термин «капитализм», уже получив хождение в научном дискурсе, продолжал содержать в себе негативный эмоциональный оттенок, обусловленный его политико-экономическим происхождением.

Как нам представляется, ключевым моментом в статье Хилгер является постановка проблемы о соотношении «политической» истории понятия «капитализм» и его «научной» истории. Результатом совмещения и наложения этих двух историй является многозначность и окончательная неопределенность понятия «капитализм», прослеживающаяся до сих пор. Рожденное в ходе политических дебатов как антоним понятия «социализм» и получившее впоследствии широкое распространение в науке, понятие «капитализм» является причиной разногласий во мнении исследователей по поводу исторического периода его возникновения и возможности дать ему единственное, четкое и универсальное определение. В своем известном труде «Капитализм» (1918) Рихард Пассов (Richard Passow)¹⁸ выделяет 111 различных значений и словосочетаний с понятием «капитализм» и связывает такое широкое разнообразие в толковании понятия с высокой степенью его неопределенности и с отсутствием консенсуса в возможности закрепления стабильного и однозначного содержания в форме самого понятия. Также Пассов отмечает, что понятием «капитализм» гораздо чаще пользовались юристы и историки, а не экономисты-теоретики. В частности, как уже было отмечено, Пассов отдает первенство в распространении понятия Зомбарту и Веберу, и в целом связывает его популяризацию с трудами представителей немецкой исторической школы, которые одними из первых сделали предметом своего рассмотрения «капитализм» и, в принципе, различные проявления капитализма. Они пытались распутать клубок противоречий вокруг понятия «капитализм», как в области его смыслового значения, так и в области исторический явлений и тенденций, связанных с появлением и развитием капитализма как феномена экономической и культурной жизни общества. В этом отношении традиция немецкой исторической школы определила тенденцию рассмотрения и обоснования понятия «капитализм» в качестве предмета исследования в области культуры, выдвинув на первый план ряд важных проблем, которые с течением времени оказались особенно важными для изучения в рамках научного дискурса. Всегда был актуальным и остается таковым вопрос о возникновении капитализма в качестве социального явления и явления культуры, т. е. вопрос о временных границах новой эпохи, которую обозначают как «капиталистическую», причём неугасающая политическая напряженность и критический потенциал такой постановки вопроса связан с ожиданиями и прогнозами заката капитализма. И здесь мы уже сталкиваемся с той трудностью, что изначально термин и описательное понятие происходят из совершенно разных исторических и культурных предпосылок, которые смешиваются друг с другом, когда речь идёт о «доиндустриальном» и «промышленном капитализме», о «пред-капитализме», «раннем», «высокоразвитом» и «позднем» капитализме. Типичным является то, что исследователи необоснованно объединяются понятия «доиндустриальный» и «докапиталистический», «доиндустриальный» и «раннекапиталистический» и т. д. На наш взгляд, данный плюрализм в отношении определения понятия «капитализм» свидетельствует о том, что довольно сложно выделить какой-то единый терминологический комплекс и единую группу авторов, которая предложила бы связную, единую и последовательную теорию становления и развития капитализма как особенного явления в экономике, политике и культуре. Однако, разграничение между термином «капиталистический способ производства» и понятием «капитализм» впоследствии привело к формированию двух основным направлений в осмыслении капитализма как феномена экономики и культуры, которые условно можно обозначить как «марксистский» дискурс о капитализме, представляющий критическое осмысление данного явления, и «либеральный» дискурс о капитализме, как научная и моральная легитимация последнего. В этом отношении «марксистский дискурс» о капитализме оперирует, вслед за Марксом, понятием «капиталистический способ производства», которое объясняют через понятия «прибавочная стоимость», «самовозрастающая функция капитала», «антагонизм классов», «буржуазия», «пролетариат». В то время как «либеральный» дискурс о капитализме использует понятие «капитализм», наполненное тем смыслом, которое в него вложили Шеффле и представители немецкой исторической школы в связи с обоснованием понятий «государство», «кооперация», «рациональность», «дух», «свобода». Важным моментом для нашего исследования является указание на то, что одним из ключевых понятий, которое впоследствии найдет закрепление в «либеральном» дискурсе о капитализме, является, разработанное в трудах Зомбарта и Вебера, понятие «дух». Именно понятие «дух» сыграло роль «проходного билета» для понятия «капитализм» в сферу научного дискурса, где оно было окончательно избавлено от негативных коннотаций и получило позитивное значение. В теории Зомбарта понятие «дух» определяется через феномен калькуляции и бухгалтерского учета, в то время как в концепции Вебера оно связывается с привнесением субъективного элемента в понимание капитализма. Хилгер отмечает в своей статье, что в связи с вопросом о «духе капитализма» в поле зрения историко-социологических исследований попал и феномен упорядоченного / стандартизированного образа жизни или рационализации повседневности. Необходимо сделать акцент на том, что, по мнению Хилгер, именно из концепций Зомбарта и Вебера происходит отдельная тема рациональности капитализма. Так, авторы проблематизировали и зафиксировали идею о том, что рациональность человеческого мышления и поведения проявляется в основном в капитализме. Следствием этого, как отмечает Хилгер, явилось то, что капиталистическая рациональность, которая вытеснила из поля зрения все другие виды экономической рациональности, стала напрямую связана с феноменом капитализма. Поэтому вне поля научного рассмотрения оказались докапиталистические и некапиталистические формы рациональности. Итогом этого стало то, что капиталистическая рациональность начала расцениваться как мерило для всякого иного типа рациональности.

Для нашего исследования эта идея имеет ключевое значение, так как в дальнейшем понятие капиталистической рациональности будет одним из предметов подробного анализа и критики с точки зрения содержания в ней иррационального момента. В этом отношении и само понятие капиталистической рациональности будет рассмотрено под новым углом зрения, более того, будет поставлена под вопрос действительная связь между рациональностью и капитализмом.

Анализ текста Хилгер в области истории понятия «капитализм» помог нам выделить не совсем очевидные, но необходимые для исследования моменты, которые в последствие станут ключевыми. Во-первых, многообразие и многозначность трактовок понятия «капитализм», которая наблюдается с самого начала зарождения понятия и на протяжении всей истории его развития, указывает на отсутствие в прошлом (аналогично, как и в настоящем) последовательного и единого дискурса о капитализме, разработка которого и станет задачей нашего дальнейшего исследования. Во-вторых, отмеченное в тексте размежевание понятия «капиталистический способ производства» и «капитализм» с различием закрепленных за ними значений, и последовавшая далее замена первого понятия вторым, послужили для нас ретроспективным объяснением истоков бинарной природы дискурса о капитализме, как способного удерживать и сочетать в себе противоположные определения. Этот пункт окажется ключевым для разработки идеи о том, что в гуманитарной традиции отсутствует дискурс «прямого высказывания» о капитализме, который не был бы прошит марксистской и либеральной риторикой. В-третьих, в тексте поднимается очень важная проблема капиталистической рациональности как явления непосредственно связанного с развитием капитализма, что послужило основой для анализа и разработки понятия капиталистическая иррациональность как неотъемлемой характеристики капитализма. Именно понятие капиталистической иррациональности и разработка целого ряда категорий, с ним связанных, позволит произвести анализ капитализма как явления культуры.

Для того, чтобы наши выводы не казались всего лишь обобщениями, сделанными на материале одного исследования в области истории понятий, нам бы хотелось представить анализ текста Ингомара Бога – автора, работающего в рамках методологии истории понятий.