Kitabı oku: «Плейлист «Долго и счастливо»», sayfa 2
Глава 3
Джейсон
♪ MIDDLE OF NOWHERE | HOT HOT HEAT
Под звук отстегивающихся ремней безопасности самолет подкатил к нашему выходу. Из крошечных вентиляционных отверстий перестал поступать воздух, и мне сразу же стало жарко. Я стянул с себя толстовку и одернул черную футболку под ней.
Наклонившись ко мне, Кэти вскинула брови.
– Отлично пахнешь, – сказала она с австралийским акцентом. Затем приподняла мою руку. – Ух! Линея, пощупай, какие мускулы.
Перегнувшись через меня, Линея ударила подругу скрученным в трубочку журналом.
– Мужчина уступает свое место в первом классе какому-то вояке, а ты в благодарность всего его облапала. Тебе следовало бы… О! Какие мускулы!
Я усмехнулся. Все четыре часа полета из Новой Зеландии в Австралию я, словно котлета в сэндвиче, был зажат между Кэти и Линеей. Но место посередине стоило такой жертвы. Эти две незнакомки были чертовски обаятельны. Развлекали меня всю дорогу. Лучше, чем бесплатный бурбон и теплое полотенце.
Когда началась высадка, я встал в проходе, чтобы достать поклажу своих попутчиц.
– Джейсон, – сказала Кэти, стоя передо мной в ожидании сумки, – у меня есть дочь, не замужем. Медсестра. Твои голубые глаза сведут ее с ума. Что думаешь?
– Если она хотя бы наполовину так же прекрасна, как вы, то я ее недостоин. – Я вытянул ручку чемодана и, подмигнув, передал его ей.
Кэти с усмешкой подняла на меня глаза.
– Засранец ты этакий. Удачи тебе во всем. – Она развернулась и направилась к выходу. – Спасибо за автограф. Буду следить за тобой в «Твиттере», – кинула она через плечо и вслед за Линеей вышла из самолета.
Я улыбнулся ей вслед, достал рюкзак, встал где посвободнее и откопал телефон. Он был полностью разряжен, когда я садился в самолет. Я отсоединил его от внешнего аккумулятора и включил – первый раз за последние две недели. Аппарат разрывало от вибраций, пищания и музыки.
Добро пожаловать назад в реальность.
Пятнадцать дней вдали от цивилизации. Мне стало страшно от мысли, сколько сообщений за это время могло прийти, и теперь придется все их читать и слушать. Наверняка не меньше сотни только от Эрни, моего агента.
Я ввел ПИН-код, закинул рюкзак за плечи и начал с голосовой почты. Ящик был полон. Через четыре сообщения я все еще стоял в очереди на выход из самолета, и вдруг в трубке раздался незнакомый женский голос.
«Здравствуйте! Кажется, у меня ваш Такер. Он бегал без присмотра прямо по дороге, на бульваре Топанга-Каньон. Меня зовут Слоан. Мой номер: 818-555-7629. Сообщите, когда сможете его забрать».
Черт.
Я снял рюкзак и стал искать ручку. Записал номер на руку и набрал его, прикинув в уме, что если в Мельбурне сейчас одиннадцать утра, значит, в Лос-Анджелесе шесть вечера.
Давай же, давай.
– Алло, – ответил женский голос через три гудка.
– Здравствуйте! Это Слоан? Я Джейсон. Кажется, у вас моя собака. Его еще никто не забрал?
На другом конце молчали, и я даже подумал, что звонок оборвался. Я протиснулся в проход и стал проталкиваться к выходу, минуя других пассажиров, в надежде, что телефон будет ловить лучше за пределами самолета.
– Алло, – повторил я еще раз.
– Да, я вас слышу, – раздраженно ответила женщина. – Он все еще у меня.
Я стиснул зубы. Проклятье. Чертова Моник.
Очередь не двигалась, поэтому я отодвинулся к стене, удерживая телефон плечом. И снова приготовил ручку.
– Продиктуйте адрес. Я пришлю кого-нибудь, чтобы его забрали.
– Нет.
Не понял!
– Что?
– Нет, – повторила она.
– Что значит «нет»? Нет, его нельзя забрать?
– Ну вы и наглец. Прошло почти две недели, и вдруг вы решили, что вам нужна собака?
Две недели? Такер потерялся две, черт возьми, недели назад?
– Меня не было в городе. И связи у меня тоже не было. Я понятия не имел, что он потерялся. Я заплачу вам вознаграждение, без проблем. Только дайте свой адрес, и я…
– Нет. Это больше не ваша собака. Если бы он попал в приют, его бы, скорее всего, уже устроили в добрые руки или усыпили. Я развесила объявления, узнала данные с его микрочипа, писала о нем в Интернете, оставила вам с десяток голосовых сообщений. Сделала все, что от меня зависело. Вы его бросили. Поэтому, насколько могу судить, он теперь мой.
И она положила трубку.
Я ошарашенно уставился на телефон. Снова набрал ее номер, но включился автоответчик.
Выругавшись, я позвонил Моник.
– Ты потеряла Такера? – заорал я, не обращая внимания на других пассажиров.
– И тебе привет, Джейсон.
В трубке раздался стук каблуков. Я отчетливо представил, как она идет в огромных солнцезащитных очках на носу, со стаканчиком латте в одной руке, с покупками – в другой и плюет на мою собаку.
– Такер потерялся две недели назад! Почему ты не следила за ним? Почему не дозвонилась до меня? Что за фигня, Моник? Я же просил тебя за ним присмотреть!
– Я работаю, Джейсон. И я как бы присматривала.
Тут я услышал звук приближающегося поезда.
– Постой-ка, – не поверил я своим ушам. – Ты сейчас где?
Многозначительная пауза.
– В Нью-Йорке, – тихо произнесла она.
– И давно ты в Нью-Йорке?
Снова тишина.
– Две недели.
Я со злостью сжал телефон.
– Между нами все кончено. Слышишь? Кончено, черт возьми, – прошипел я.
– Джейсон, мне позвонили из «Живанши». Не могла же я сказать им, что не буду сниматься для «Вог», потому что ищу долбаную собаку своего приятеля. Прости меня, ладно? Не…
Я положил трубку. С меня хватит. Она с таким же успехом могла потерять и ребенка, а потом как ни в чем не бывало сбежать на очередную фотосессию. На такое нельзя закрывать глаза.
Я еще раз набрал Слоан. Автоответчик.
Не зная, что еще предпринять, я остановился и начал читать остальные сообщения. За панорамными окнами, выходящими на летное поле, вовсю барабанил дождь.
Похоже, эта Слоан не шутила. Она действительно пыталась меня разыскать. Ежедневно в течение недели она звонила мне по поводу Такера. Я все больше и больше выходил из себя, с каждым новым сообщением понимая, что Моник совершенно и полностью наплевала на мою собаку.
Он бегал по дороге.
У него было воспаление мочевого пузыря, потому что его не выводили гулять.
Эта женщина расклеила объявления повсюду, и если Моник хотя бы попыталась искать Такера, то наверняка наткнулась бы на одно из них.
Он запрыгнул в чужую машину через люк на крыше. Что за ерунда?
Я потер виски. Такер терпеть не мог гостиницы для собак. Моник отлично с ним ладила, по крайней мере, когда я был рядом. Поэтому у меня не возникло никаких сомнений на ее счет. Она обещала брать его с собой на пробежки.
Дурак, дурак.
Надо было отвезти его в Миннесоту и оставить у родителей. Сам во всем виноват. Пришлось бы пролететь лишних две тысячи миль, но зато Такер был бы сейчас в безопасности.
Я провел рукой по лицу и беспомощно почесал бороду. Черт, что же делать? Эта дамочка украла у меня собаку.
Когда с голосовой почтой было покончено, я взялся за эсэмэски и увидел, что одно из сообщений – с номера 818, который записан у меня на руке. Я открыл его и увидел фотографию Такера. «Хорошо, что мы с вами незнакомы».
На снимке женщина обнимала Такера. Лица видно не было. Такер наполовину закрывал ее своей мордой. На ней были темные очки, а волосы спрятаны под шляпой. На руке, от плеча до локтя, татуировки. Я повернул голову и принялся внимательно их разглядывать, предварительно увеличив изображение. Удалось только разглядеть имя Брэндон. Вдруг телефон зазвонил. Номер 818. Я поспешно ответил на звонок:
– Алло!
– Докажите, что любите свою собаку.
– Что?
– Не хочу держать вашего пса у себя, если вы действительно его любите. Но сначала докажите.
Я заморгал.
– Ладно. И как, по-вашему, я должен это сделать?
– Это же ваш пес, разве нет? Доказательство любви должно лежать на поверхности.
Я начал лихорадочно думать.
– Ладно, не вешайте трубку. – У меня появилась идея. Я пролистал фотографии на телефоне и выбрал парочку: мы с Такером на пляже, мы с Такером на велосипедной прогулке. Еще сделал скриншот главного экрана – на обоях рабочего стола – сидящий Такер. Отправил их своей собеседнице. – Готово. Проверьте сообщения.
В телефоне что-то зашипело. Женщина молчала слишком долго, как мне показалось, – за это время можно было десять раз все посмотреть.
– Послушайте, – сказал я в тишину, надеясь, что она меня слышит. – Он мой лучший друг. Он приехал со мной из Миннесоты в Лос-Анджелес. Я оставил его с человеком, которому, как мне казалось, можно доверять. Я люблю своего пса. Я хочу его вернуть. Пожалуйста.
Она все еще молчала, и я снова подумал, что связь оборвалась.
– Хорошо, – послышался ее шепот.
Я с облегчением выдохнул.
– Отлично, спасибо. Я вам все возмещу: и время, и счета за лечение…
– И штраф.
– Штраф?
– Мне выписали штраф за остановку посреди бульвара Топанга-Каньон, когда я затормозила, чтобы подобрать Такера.
Я убрал телефон ото рта и раздраженно выдохнул. Не из-за Слоан, а из-за Моник и ее глупости.
– Да, конечно, как скажете. Послушайте, я правда очень благодарен за все, что вы для него сделали. Дайте мне несколько часов, я найду для него передержку и…
– Передержка? Зачем?
– Я сейчас в Австралии по работе и пробуду здесь еще пару недель.
– А кто присматривал за Такером, пока вас не было?
– Тот, кому я больше никогда ничего не доверю, – сухо ответил я, взял рюкзак и, следуя указателям, пошел на таможню.
– Ну, если так, то Такер может пожить у меня до вашего возвращения. Я работаю из дома. Поэтому мне несложно.
На секунду я задумался над предложением. В голове сразу всплыли ее фотография с Такером, сообщения о походах к ветеринару и прогулках. Казалось, мой пес ей действительно небезразличен. Черт возьми, она готова была оставить его у себя. К тому же Такер уже две недели жил у нее. Он ее знал. Это лучше, чем передержка. Да и обратиться, честно сказать, было не к кому. Только к Моник и Эрни, а он не большой любитель собак. Больше никого, кого можно было попросить приглядеть за Такером, в Лос-Анджелесе я не знаю.
– Ну, если вам несложно, – протянул я, шагнув на траволатор.
– Конечно, нет. Я его люблю.
Грусть в ее голосе заставила меня улыбнуться в трубку. Не то чтобы я упивался ее горем – я прекрасно понимал, что еще полчаса назад она считала Такера своим, а теперь ей приходится с ним расставаться. Но приятно осознавать, что человеку, который будет за ним приглядывать, действительно не наплевать на него.
– Это замечательно. Я вовсе не горю желанием отдавать его на передержку.
– Ему там будет плохо, – согласилась она, казалось, едва сдерживая слезы.
– Давайте я перезвоню вам попозже. – Я четыре часа провел в воздухе. И мне очень хотелось в туалет.
Я перезвонил Слоан, пока шел получать багаж, – небольшой перерыв определенно хорошо подействовал на нас обоих. Теперь она говорила несколько застенчивее. Я даже на секунду подумал, что, возможно, она узнала меня по фотографиям. А может, ей было просто неловко оттого, что она на меня накинулась. В любом случае я был рад. Если я оставляю у нее Такера, то лучше нам подружиться.
Несколько минут мы обсуждали оплату ее услуг. Затем я перешел на другие темы.
– Напишите мне свой адрес, я пришлю вам клетку, – попросил я.
– Какую еще клетку? Зачем?
– Ночью он спит в клетке. А без нее разнесет весь дом. Уверен, вы уже заметили.
– У меня он ничего не испортил, если не считать пояса от халата в первый день. И он спит со мной, в моей постели.
Я засмеялся.
– Не верю, что он еще не разгрыз всю вашу мебель в щепки. Это его любимое времяпрепровождение.
Ножки стульев, подлокотники дивана, дверные косяки – Такер уничтожил все.
Я нашел зону получения багажа и встал рядом с пассажирами моего рейса у пустого конвейера.
– Кроме пояса, он не зажевал еще ничего, – возразила она. – Он просто ангел.
– Правда? – недоверчиво переспросил я.
Она фыркнула.
– Я бы ни за что не оставила себе собаку, которая все грызет.
– Справедливо. Что ж, я рад, что он оказался джентльменом, – сказал я, взглянув на часы и на первые чемоданы, появившиеся на ленте. Через два часа у меня начиналась репетиция.
– На моей крыше остались царапины от его прыжка через люк. Вы его этому научили?
– Вовсе нет. Он действительно это сделал?
– Думаете, я лгу? Подождите. – Моя собеседница замолчала. – Вот, посмотрите сами. Я выслала вам квитанцию.
Мне на телефон пришла фотография. Квитанция, выписанная полицией Лос-Анджелеса. Все личные данные закрыты магнитом в виде шлепки. Офицер детально описал все произошедшее, включая люк на крыше автомобиля.
Я покачал головой.
– Невероятно. Раньше он ничего подобного не вытворял. – Похоже, он совсем рехнулся. – Такер очень активный пес.
– Просто ему нужно больше двигаться.
Сидя с Моник, он, видимо, окончательно свихнулся.
– Уверены, что не нужна клетка?
– Мне она точно не нужна. Пока он здесь, мы будем спать вместе. Для меня это закон. И свой адрес я вам не дам. Вдруг вы мошенник?
Я фыркнул.
– Никакой я не мошенник.
– Ага, мошенники обычно так и говорят.
Я почувствовал, что она улыбается.
– Сколько вам лет? – неожиданно полюбопытствовал я.
Она усмехнулась.
– А вот это лишнее.
– Что? Вопрос про возраст? Проводя собеседование на должность няньки для своей собаки, я первым делом спрашиваю возраст, – аргументировал я свой вопрос, хотя на самом деле руководствовался, конечно, не этим. Мне понравились ее сообщения. Их было забавно слушать.
– Это незаконно. При приеме на работу нельзя интересоваться возрастом.
Я улыбнулся.
– А чем можно интересоваться?
– Ну, например, какой у меня опыт.
– Вы, случаем, не в отделе кадров работаете? А то слишком много знаете о собеседованиях.
– Такой вопрос вы можете задать.
Остроумно.
– К тому же я думала, что у меня уже есть работа.
– Действительно. И какая? Могу я поподробнее узнать о человеке, с которым спит мой лучший друг?
Я услышал, как она хмыкнула, и улыбнулся.
– Ваш лучший друг спит с юной леди, которая достаточно умна, чтобы не давать незнакомцам свой адрес и не говорить, сколько ей лет. В следующий раз вы спросите, одна ли я дома?
– А вы одна?
– Ну вот. Вы точно мошенник.
– Бывало, меня называли и похуже.
– Не удивлена, – сказала она и после паузы добавила: – Я живу одна.
– Понял. Есть другие животные?
– Нет. Какое обстоятельное собеседование. Сдается мне, что последней своей няньке вы не задавали таких вопросов, – иронично заметила она.
Я усмехнулся.
– Учусь на своих многочисленных ошибках.
– У меня нет других животных. Но в детстве были немецкие овчарки. Рабочим собакам нужна физическая нагрузка. Ее отсутствие им только во вред. Такер – охотничий пес. Ему жизненно необходима высокая активность.
Конечно, я об этом знал, но меня впечатлило, что об этом знала и она.
– Значит, вы с ним занимаетесь?
В трубке раздались звук струящейся воды и звяканье посуды. Затем я услышал, как на заднем фоне она негромко разговаривает с Такером, и мое лицо растянулось в улыбке. Она спросила его, хороший ли он пес и хочет ли получить вкусняшку. В ответ раздался лай.
– Мы гуляем по пять миль каждый день, – сообщила она. – У меня отличный загар.
– Я бы с удовольствием посмотрел на это. Пришлите мне фотографию.
Это была шутка – почти. Мне и правда хотелось увидеть, как она выглядит.
– Судебный иск вам обеспечен. Сексуальное домогательство в отношении сотрудника, – прицыкнула она. – Вы, должно быть, настоящий кошмар для отдела кадров.
– Нет, я доставляю проблемы исключительно себе.
– Да? И чем же вы занимаетесь?
Она меня не узнала. В этом не было ничего необычного – я над этим давно и усердно работаю. На ленте появился мой багаж. Еще через несколько сумок показалась и гитара в чехле.
– Я музыкант.
– А, из Голливуда. Типа тех, что ездят за океан, чтобы записывать саундтреки для независимого кино.
Недалеко от истины. Боже, неужели я живу так шаблонно?
– Ну, что-то типа того. Я на гастролях вместе с группой. И да, немного имею отношение к кино. Но не к независимому.
На самом деле фильм был достаточно кассовый, но я не хотел распространяться на эту тему. И хотя для Лос-Анджелеса это обычное дело, хвастаться связями я не любил.
Я забрал чемодан и гитару. Теперь обе руки были заняты, и пришлось держать телефон плечом. Нужно было пройти таможню и поймать такси, чтобы добраться до отеля, а для этого завершить разговор со Слоан. Но я уселся на скамейку прямо на выходе из зоны получения багажа и устроил рядом с собой гитару.
– Хм, – скучающим голосом отозвалась Слоан. – Каждый занят своим делом.
Она не стала расспрашивать о фильме. Казалось, ее вообще это не заинтересовало. Просто удивительно. Моник при нашей первой встрече только и спрашивала, кто я такой да кого знаю. Если подумать, то и потом ничего особо не изменилось. Здорово поболтать с человеком, который не думает о том, что я могу помочь с работой. Честно говоря, меня подобные разговоры уже задолбали.
Я сменил тему.
– А вы чем занимаетесь?
– Ничем интересным, – расплывчато ответила она.
– Почему вы решили, что мне это будет неинтересно? Вы работаете из дома, и у вас есть время, чтобы каждый день проходить по пять миль и спасать бродячих собак. Я хочу знать, где такой гибкий график. Ну и понять в конце концов, позволит ли вам ваш образ жизни присматривать за моей собакой.
Она фыркнула и, мне подумалось, закатила при этом глаза.
– Я художница.
– И почему же это неинтересно?
– Потому. Мои картины неинтересны.
– Зачем же их тогда рисовать? Почему бы не рисовать то, что интересно? – Я закинул ногу на ногу и откинулся на спинку скамейки.
Шум воды в трубке прекратился, и она на секунду замолчала.
– У вас есть сайт? – спросил я, почти уверенный, что адрес она мне не скажет, но все равно решил попытать удачу.
– У меня нет сайта. А если бы и был, то я бы вам не сказала.
Я улыбнулся.
– А вы последовательны. Мне нравятся такие няньки. – Я взглянул на часы. – Мне пора идти.
– Хорошо. Желаю вам приятного путешествия.
– Слоан, спасибо. Невозможно выразить словами, как много для меня значит то, что вы спасли Такера и позаботились о нем. И я очень вам благодарен за то, что вы присмотрите за ним до моего приезда.
Она помолчала и наконец сказала:
– Спасибо, что сказали «спасибо».
Мой рот снова растянулся в улыбке.
– Созвонимся.
Глава 4
Слоан
♪ OCEAN EYES | BILLIE EILISH
Я просмотрела фотографии Такера с Джейсоном.
Снова.
Я разглядываю их со вчерашнего дня, с момента, как он прислал их мне. Учитывая все, что я наговорила Джейсону, получается, что, скорее, это я мошенница.
Джейсон выглядит сексуально. Нет, лучше, чем сексуально. Борода, густые каштановые волосы, восхитительная улыбка, голубые глаза – божественно. Отличный пресс на пляже – божественно.
Я пересмотрела столько детективных сериалов, что по скриншоту главного экрана его телефона смогла провести полную судебно-психологическую экспертизу.
Время австралийское, значит, он действительно там.
Похоже, он правда музыкант – слишком много музыкальных приложений. Ни «Тиндера», ни других сайтов знакомств. Есть «Убер», «Твиттер» и «Ютуб». Стандартный набор социальных сервисов. Куча уведомлений, но он же сказал, что только приземлился и несколько недель был вне зоны досягаемости, так что это вполне объяснимо. Более того, придает всей его истории правдоподобность.
Короче говоря, никаких признаков патологического лжеца или серийного убийцы. И как же мило с его стороны поместить на обои Такера.
Я потеребила Такера между ушами.
– Почему ты не сказал, что у тебя такой симпатичный папочка?
Он подставил мне голову, чтобы я его поцеловала.
Сказать, что мне грустно расставаться с Такером через две проведенные вместе недели, – ничего не сказать.
Такер изменил меня. Мне стало лучше. Честно говоря, так хорошо мне не было уже очень давно. И я поняла, что в какой-то момент усталость, сопровождающая горе, переросла в усталость, сопряженную с малоподвижным образом жизни и нездоровым питанием, которое преимущественно состояло из кофеина и сахара.
Такер заставил меня двигаться. Придал моей жизни смысл. И вот через несколько недель нам предстоит расстаться. Мысль, что я останусь одна, вгоняла меня в панику, будто я не знала, что делать с новой, улучшенной версией себя без него.
Он уже был почти моим. Но слова Джейсона о том, что его не было в городе и он не знал о пропаже Такера, заставили меня задуматься. Я не ворую собак. Если бы мне хоть на секунду показалось, что придется вернуть Такера нерадивому хозяину, я бы оставила его себе. Но забрать его у любящего человека я не могла.
Со стороны гаража зашел Джош, вытирая руки тряпкой.
– Готово. Водонагреватель установлен.
– Спасибо, – улыбнулась я ему.
– Зря ты не позволила купить его нам, – взглянул он на меня.
Джош мне как старший брат. Брэндон был бы счастлив, узнай он, что его лучший друг присматривает за мной не хуже его самого. Но мне не хотелось злоупотреблять. Достаточно того, что Джош бесплатно починил половину всего, что было сломано в этом доме, – а купить можно и самой. Водонагреватель был куплен и доставлен еще до того, как я сказала Джошу о поломке старого. В противном случае он бы взял все на себя.
– Все нормально. У меня есть деньги, – солгала я. – На этой неделе получила предоплату.
Он долго и пристально изучал меня, но я себя не выдала.
– Ну ладно. – Джош взглянул на телефон. – Поеду домой, отпущу няньку. Кристен уже едет и везет тебе ужин.
Им нравилось меня кормить. Наверное, они думали, что без них я умру с голоду. Полгода назад я наконец воспротивилась, и теперь Кристен привозит ужин только раз в неделю. Раньше они бывали здесь каждый день, но это было слишком. У них ребенок, своя жизнь. Я не хотела становиться для них обузой. Кристен никогда бы не призналась, но я уверена, выдохнула с облегчением. Может, решила, что мне уже лучше, а может, ей просто надоело таскаться туда-сюда каждый день. Я забила морозилку полуфабрикатами и удивила их обоих тем, что не умерла от недоедания.
– Увидимся. – Джош обнял меня, потрепал Такера за ушами, одарил улыбкой и ушел.
Пес снова положил голову мне на колени. Я взглянула на него, взяла телефон, ткнула иконку с камерой и сделала снимок.
– Уверена, Джейсон будет рад увидеть, как ты здесь отдыхаешь, – сказала я, набрала сообщение и отправила фотографию.
Слоан: Совершенно измотан после шестимильной прогулки!
Я отложила телефон, и только моя голова коснулась дивана, как пришел ответ.
Джейсон: Бьюсь об заклад, он доволен.
И еще одно сообщение.
Джейсон: А где ваша фотка?
Я закатила глаза. Джейсон пусть и сексуальный, но все же незнакомец. Я не собиралась высылать ему свою фотографию.
Слоан: Думаете, качество ухода за вашей собакой как-то зависит от моей внешности?
На экране заплясали три точки, давая понять, что он пишет ответ. Я улыбнулась. Вчера мы неплохо поболтали. Я села, поджала под себя ноги и принялась ждать.
– А твой папочка флиртует, – сообщила я Такеру. Он поднял на меня свои нежные медного цвета глаза и снова положил морду мне на колени.
Джейсон: Вы меня видели. Желание совместить имя с лицом вовсе не кажется мне странным. Вы приглядываете за моим любимцем, а я вас даже не знаю.
Я скривила губы. В его словах была доля правды. Но все же.
Слоан: Мы с вами незнакомы. Вдруг вы извращенец?
Точки снова запрыгали.
Джейсон: И не поспоришь.
Я засмеялась.
Джейсон: Любите играть?
Куда это он клонит?
Слоан: Люблю, но не во все игры.
Джейсон: Например?
Слоан: Например, не люблю, если в конце кто-то напивается или раздевается. В таких играх я всегда остаюсь самой трезвой, поэтому приходится всех пьяных и голых развозить по домам.
Джейсон: ☺Я не про такие игры.
Слоан: Тогда слушаю.
Джейсон: Каждый день я буду задавать один вопрос, чтобы лучше вас узнать. И если вы не захотите на него отвечать, то тогда должны будете выслать свою фотографию.
Я замотала головой и напечатала:
Слоан: О каких вопросах идет речь? «Да» – «нет», или с вариантами ответов?
Джейсон: Лол! Нет, это было бы слишком просто. Настоящие вопросы. Буду спрашивать все, что захочу, а вы будете честно отвечать.
Слоан: А я могу задавать вам каждый день вопросы?
Джейсон: Конечно.
Слоан: А если вы не захотите отвечать?
Джейсон: Я отвечу.
Слоан: Давайте так: если не захотите отвечать, то Такер остается у меня еще на один день.
Возникла небольшая пауза. В тишине надо мной жужжал потолочный вентилятор.
Джейсон: По рукам.
Слоан: По рукам.
Сейчас начнет задавать извращенские вопросы. Вот почти уверена в этом. Ему же нужна фотография, значит, и темы будут такие, на которые я не захочу распространяться. Но соблазн оказался велик. Мне понравилась идея поспрашивать этого симпатичного таинственного мужчину о личном. Будет даже забавно.
Джейсон: Готовы к первому вопросу?
Слоан: Готова.
Джейсон: Почему вы не рисуете то, что хотите рисовать?
Я уставилась на сообщение. Такого я не ожидала.
Хочет застать меня врасплох? Неужели за наш вчерашний короткий разговор он уловил недосказанность в моих словах об искусстве? Я выдохнула. Мне вдруг захотелось, чтобы вопросы были из разряда «да, нет, не знаю».
Я решила вывести его на правильную дорожку.
Слоан: Серьезно? Вы об этом спрашиваете? Кажется, вы упустили свой шанс. Давайте дубль два.
Джейсон: Не хочу второй дубль.
И следом:
Джейсон: Не откажусь от фотографии.
«Ну хорошо», – пробормотала я себе под нос, сжав губы.
Слоан: Я не рисую свои картины потому, что два года назад погиб мой жених.
Запрыгали точки. Потом пропали. И снова запрыгали.
Джейсон: Очень жаль.
Возникла небольшая пауза, пока он печатал следующее сообщение.
Джейсон: Иногда сложнее всего жить где-то посередине.
Я зажмурилась и прошептала: «Да…»
Точки снова заплясали.
Джейсон: Ваша очередь. О чем будете спрашивать?
Хорошо, что он сменил тему. Не хотелось об этом говорить. Я немного подумала над своим вопросом и решила развлечься.
Слоан: Как бы вы стали выживать, случись зомби-апокалипсис?
Точки прыгали и плясали несколько минут. Потом пришло сообщение, правда, всего из двух слов:
Джейсон: Сейчас позвоню.
Телефон оповестил о входящем звонке.
– Ну и? – ответила я, не здороваясь.
– Слишком долго печатать.
– Вы так много и часто думаете о зомби-апокалипсисах?
– А вы нет? Это дело серьезное, – строго произнес он.
– Всего лишь вопрос времени, если подумать.
Могу сказать наверняка, что все сказанное им дальше говорилось с улыбкой на губах.
– Чтобы выжить, нужно уйти туда, где угроза от других людей или зомби маловероятна. Мы переберемся в какое-нибудь отдаленное место.
– Мы?
– Вы и я.
– С чего вы взяли, что я достойна быть в вашей команде, когда начнется зомби-апокалипсис?
– Почему нет?
Я хмыкнула.
– Конечно, достойна. Но вы же этого не знаете. Вы всегда поручаете важные дела людям, не удосужившись проверить их квалификацию? Похоже, для вас это обычное дело. – Я натянула на нас с Такером одеяло, взяла свой холодный кофе и поудобнее устроилась на диване.
– Вы правы. Абсолютно правы. Прием в мою команду будет осуществляться на основании комплексного собеседования, демонстрации навыков выживания и тщательного медицинского осмотра. Осмотр буду проводить лично.
Я засмеялась. 1:0.
– Ну ладно, предположим, я пройду все ваши тесты. А где мы будем отсиживаться? В лесу? В какой-нибудь хижине? – спросила я, поднося соломинку к губам и все еще улыбаясь.
– На моем участке на севере Миннесоты. Будем питаться тем, что пошлет нам матушка-земля, пока все не утрясется.
Я удивленно подняла брови.
– Матушка-земля? Вы умеете добывать еду?
– Думаете, Такер – просто милая мордашка?
– Вы охотитесь? С Такером? – Я посмотрела на собаку. Брэндон бы обрадовался охотничьему псу.
В телефоне что-то зашуршало, и Джейсон на секунду замолчал.
– Посмотрите сообщение.
Пришла фотография: Такер в спасательном жилете стоит на носу небольшой рыбацкой лодки, качающейся на волнах озера. Рядом с ним ружье, а фоном – пасмурное небо.
Джейсона в кадре нет, и я ощутила легкую досаду. И тут же почувствовала укол совести. Я будто подглядывала в замочную скважину за этим красивым человеком.
Странно увлечься другим мужчиной, тем более совершенно незнакомым. С тех пор как умер Брэндон, я не замечала противоположный пол. И сейчас мне казалось, что я изменяю.
– А вы умеете добытое мясо готовить? – спросила я.
– Все мясо съедается, – несколько уклончиво ответил он.
– Отдаете своей маме, – невозмутимо произнесла я.
Он засмеялся.
– Она превосходно готовит. Поэтому нет ничего зазорного в том, чтобы отдавать мясо маме.
– Значит, охотник. Знаком с огнестрельным оружием. Есть бункер где-то в лесу. У вас действительно есть все шансы пережить зомби-апокалипсис, – подвела я итог. – Возможно, я вступлю в ряды вашей команды. Хотя не уверена, что мне понравится отсиживаться зимой на севере Миннесоты.
– Ты удивишься, как тепло становится в хижине, когда растоплен очаг. К тому же мы можем согревать друг друга своими телами.
Я вскинула брови.
– Для человека, который ни разу меня не видел, ты, пожалуй, излишне заигрываешь. Что, если я уродлива?
– То есть я должен флиртовать с тобой, основываясь исключительно на внешних данных?
Он меня подловил.
– А что, если у меня есть бойфренд?
– Есть?
Я самодовольно улыбнулась.
– Это уже вопрос для завтрашнего раунда нашей игры «Правда или фотография».
– Да ладно, неужели не скажешь мне ничего просто так? Всего лишь «да» или «нет». Разве я не имею права знать, проводит ли Такер время с другим мужчиной?
Я хмыкнула.
– Серьезно? Переведешь сейчас все на Такера?
– Просто мне кажется, мы должны обсудить этот вопрос, если мой пес подвержен чужому мужскому влиянию. Не хочу, чтобы он запутался, – произнес Джейсон насмешливо-серьезным тоном.
Я закатила глаза и засмеялась.
– Нет, у меня никого нет.
– Хорошо. Видишь, это ведь совсем несложно. Я тоже одинок. Теперь можем двигаться дальше. А какие твои качества позволят тебе присоединиться к моей команде выживших в зомби-апокалипсисе?
– Где ты? – спросила я. – Ты разве не работаешь? Я не отвлекаю тебя от важных дел?
– Ты не хочешь отвечать? Неужели переоценила свои возможности выживания среди зомби-апокалипсиса? Складывается ощущение, что ты уклоняешься от ответа. Ответь, пожалуйста, на вопрос.
Боже, какой он забавный.
– Нет, нет, я подхожу по всем параметрам, поверь. Просто интересно, откуда у тебя столько времени на болтовню по телефону, когда нужно снимать фильм.
– Здесь только восемь утра. Работа будет позже, а до полудня я свободен. У меня достаточно времени, чтобы выслушать все твои доводы, почему я должен взять тебя в свой отряд.
– Как насчет такого, – сказала я, поднеся телефон к другому уху, – я пришлю тебе ссылку, где ты найдешь объяснение, почему из меня выйдет отличный специалист по выживанию. Но в таком случае Такер еще на день останется у меня.
Он втянул в себя воздух.
