Kitabı oku: «За пределами», sayfa 2

Узники бытия, спящие создания, ленивые, без сострадания, лишённые благонравия, вот кто такие представители развитых стран. Экстремизм от отчаяния и безысходности возрастает, а сытые безумцы продолжают гнобить моральные принципы.

Николас обращался за советом к папе. Он не верил в загробную жизнь. Физика всё объясняет. Есть энергия, она покидает тело, выработавшее ресурс, измотанное перепадами напряжения. Предохранители – это нервная устойчивость и баланс. Папа пример.

Чем фанатичней Ник пытался найти обоснования цели человечества, тем серьёзней относился к отцу. Все войны – большая игра, подтекст спрятан театром действий. Гитлер был изначально художником. Бедный, талантливый гений превратился в монстра из-за бюрократов, которые не позволили реализоваться таланту по-светлому. Чем дальше, тем больше Ник начинал симпатизировать отрицательным героям в истории. Ложь сплошная, ничего не меняется. Может быть, эти существенные диктаторы, приближённые к знанию, несли правду и выполняли свою миссию. За ними под флаги вставали в шеренги, принимали законы, кушали с их рук, а потом казнили и обвинили. Тихий враг хуже открытого во сто крат. Европа строит интересы от экономической целесообразности, Америка – учитель жизни. Вскрой прошлое – ужаснёшься, а загляни в головы власти имущих, и того хуже, свихнёшься. Папа-палач воспринимал людей как сырьё для избранных сверхчеловеков во Вторую мировую. Что изменилось? Формулировки, а тень войны всё больше накрывает своим плащом перенаселённую планету. В начале 18 века – миллиард, в начале 21 века – семь миллиардов. Связь беспроводная, спутники наблюдательной сеткой накрыли орбиту. Все отвечают за всех.

Ник остановил поток размышлений. Ему не хватало отца в этот период больше чем когда-либо. У него есть тайна. Он убедился, что выхода нет для пребывающих здесь. Мечта сбывается, он искренне убеждён, что сможет своим трудолюбием доказать полезность для команды. Сверху виднее, там, в поле открытий запредельных, его предназначение. Планета-детонатор не пленяет его, больше смысла нет. Для себя он выяснил, что только ложь обоснована и приносит дивиденды. Ник остаётся порядочным по отношению к своим принципам. Если этот мир рухнул для него – тогда в путь, искать новый.

Изобретённый Николасом стекловидный овальный медальон с двумя скреплёнными частями скрывал внутри образ его отца. Перепад температуры в условиях неземной атмосферы не сможет повредить состав атомной решётки. По сути, Ник изменил материю. В этом образе, где отец застыл внутри капли стекла, была сверхновая научная работа. Он держал медальон в ладони, прижимая к сердцу. В мозг пришла телепатическая телеграмма: «Сынок, разнеси безнадёжную планету в пух и прах».

Сама мысль, что ему интересно послание отца с того света или из другого измерения, пугала и завораживала одновременно перегруженный знаниями интеллект Николаса.

Дэн

Много думать голова устанет. Дэнис не заморачивался формулами и алгоритмами. Стал победителем боёв без правил на закрытом чемпионате специального центра РКС. Это тоже путь к успеху. Физуха всегда помогает, а хиляк в очках «ботаник», что может? Подлянку сделать или в спину стрелять. Дэн чувствовал себя не в своей тарелке среди светил мысли научных достижений. На ринге всё по-честному, по правилам, да и на ковре, и в клетке жмут соперники друг другу руки подобно братьям родным после схватки не на жизнь, а на смерть. Непобедимых не бывает – жизнь игра. Поражения труднопреодолимы психологически. Силён духом или порыв побеждать покинул предел души воина, наблюдают, следят. Нет права на ошибку. Поединки популярны с античных времён.

Пот разлетается брызгами, гематома на лице, рёбра хрустят в захватах, руки, ноги летят. Беспощадность к сопернику обязательна, иначе сам не жилец. Грязные схватки, беспредел в борьбе, используется запрещённый допинг в игре.

В сетке гладиаторского круга другой постулат: порядочность к поверженному проявляется всегда, демонстрируется уважение и братское сочувствие травмам после боя. Воин – хищник, а мир умеет нести! Другим наука, как надо себя вести.

С ранней юности в школе, в армии, в горячих точках, в специальной тюрьме Дэн всегда помнил о спорте и физкультуре. Внушительней вид человека, который выглядит здоровым и крепким, для лохов – одним видом жуть нагоняет. В бане и спортзале все равны. Дэн знал и усвоил опыт существования в социуме. Он чувствовал себя среди достойных, спортивных, умных, собравшихся в точке сборки, как в серпентарии среди ядовитых змей. Это не ринг. Физическая сила лишь составляющая и является плюсом субъективно для тебя самого. Такой контингент собрался и мог пересечься только здесь, в России, на базе РКС, по стечению обстоятельств и не иначе. Силу можно обратить против себя же. Из упитанного можно сделать доходягу, из уравновешенного – неврастеника, довести до инфаркта искусственно проще простого, создать временные проблемы осязания, обоняния, слуха, умственной работе – это методы, которыми владеют «курсанты», претенденты на участие в следующей фазе проекта. Короче, животный инстинкт напоминал об исходящей опасности от милых с виду и безмерно внимательных людей.

Чутьё подсказывало Дэну стратегию дальнейшего поведения – изучить по максимуму контингент. Особенно русских, которых было в основном составе шестьдесят три процента из всех, включая иностранцев, съехавшихся со всего мира. В тренажёрном зале прибываешь столько времени, сколько пожелаешь. Где ещё возможно спонтанное общение, непринуждённое знакомство, диалоги без подтекстов? Физкультура воздействует, аура спортзала напоминает семейный круг, можно подсказать, поделиться знаниями, говорить о самочувствии, в общем, это его стихия. Мозг отдыхает, тело получает адреналин. По «семь потов» сгонял Дэн. Репутация бойца после победы на турнире делала его в глазах других знатоком единоборств. Наставники-инструкторы следили за соблюдением режима. В спортивном зале – проще: подходи к снарядам, тренажёрам, иди в сауну, бассейн, пользуйся аппаратом с энергетическими напитками, содержащими комплекс полезных веществ.

Дэн качал мускулы, ел как конь, благо лимита на питание не было, обеспечение за счёт федеральной программы РФ – Эльдорадо для качка Дэна. Боец научился дружить со своим страхом, побеждать себя в критических ситуациях. Аналитик Виктор приводил Дэна в пример на групповых занятиях по психологии: «В пограничном состоянии Дэнис не утрачивает способность принимать адекватные решения, оптимально эффективные для пользы в обеспечении собственной безопасности, а следовательно, может брать ответственность за безопасность других».

На площадках спорткомплекса зародилось дружеское общение с россиянами. Бойцы-горцы легко и доверчиво воспринимали Дэна. Много нового узнавал Дэн для себя. Жители простых сёл в горах, казалось, знают о сути жизни больше чем он. Вот кто прошёл чистилище души при жизни.

Дэн получил травму – вывих руки. Схватка была зачётной, а благородство чрезвычайно великодушное. Дэн не пощадил бы ни кого. Бой есть бой. А тут проявление благородства как норма.

– Зачем не добил? – спросил Магу Дэнис.

– Раненый зверь опасен, подлечись, и узнаем кто сильней.

На духовном уровне Магомед одержал победу до поединка реванша.

Человечность россиян выявлялась непринуждённо. Страна как сборный, мозаичный ландшафт из разных культур едина общей энергией сосуществования. СССР – ужас для Запада.

Помнит Дэн байки о страшной России, потом развал, деградация, займы, советы консультантов из-за океана, утрата величия, превращение армии в посмешище. Далее феномен: двуглавый феникс воскрес из пепла, свои головы чутко направляет на Запад и Восток. Щит обороны усилили, считаются в мире с ними.

Оказавшись здесь на базе РКС, в городе под горой, Дэн изначально не переживал ни о чём. Жизнь подарила шанс. Он ест, спит, пьёт, качается, как животное доволен и пресыщен. Сейчас в спортзале, как и было задумано, получал информацию из первых уст о стране, где оказался. С Крымом не всё просто. Видимая сказка имеет подоплёки. Воду перекрывают для миллионов людей, отключают электричество. При этом не думают о детях, стариках, больных. Ещё вчера были одной страной. Отделились от СССР. Сегодня Крым вернулся домой к России-матушке в объятия. Это спасло от гибели население. В настоящем диверсии идут как шутки: взрывают, минируют машины, выводят из строя сети электропередач, осушили водоканал, и Бог знает, что еще творят. Запад равнодушно наблюдает. Ссорьтесь, братья, чтобы непоправимы были последствия. В России говорят «на Украину», а на Украине говорят «в Украину».

Дэн убедился в очередной раз, что в картине пейзаж всегда скрывает другой пейзаж. Россияне интересные люди, и неудивительно, что проект будущего для спасения человечества запущен именно здесь без афиш и рекламы.

Дни стали лететь как часы среди коллег спортсменов. По ночам вернулись навязчивые воспоминания из прошлого. Один эпизод его жизни, операция в восточной Европе, перепросматривался в новой интерпретации как фильм ужасов с полки памяти. Никто из новых друзей по спорту не подозревал, что человек-глыба, которого между словцом называли «Маргарин», испытывает душещипательное волнение, переосмысляя содеянное за прошлые годы.

Название операции «Ураган свободы». Деревушка была изучена. Мирные жители традиционно существовали испокон веков в оазисе среди пустыни: пекли себе хлеб, пасли стада и не вмешивались в политику. В ЦРУ держали эту карту до поры до времени в рукаве. Жители этой деревушки были родственниками диктатора, который являлся другом демократии. Экономическая целесообразность не позволяла более теперь выскочку. Его голос на совете участников мировой топливной политики стоил пять процентов. Он говорил нет – цены падали, говорил да – цены росли. Что плохого в том, что есть игрок, который держит власть и порядок. Но за этими процентами маячили миллиарды долларов. Манипуляции исходить должны от одного игрока – рулевого миропорядком. А тут кость в ненасытном горле. «Ураган свободы» – операция по ликвидации населения и деревни как обжитого анклава, то есть истребление и выжигание всего живого, чтобы вывести из себя диктатора. Дэн участвовал во многих военных операциях как квалифицированный специалист. Их группу забросили с арсеналом в глухое место. Две ночи спали на голой земле. Он простудил себе почки в те дни, часами ожидая начала действий на холодных камнях, разглядывая в оптику размеренно мирно живущих дикарей: стариков, женщин и детей, в нём сработал механизм внутреннего неприятия. Боец, воин по призванию, не может больше в этом участвовать. Сказал старшему группы о том, что он выходит из схемы. Его укололи парализующим снотворным, связали и начали без его участия обстрел с точки минами с начинкой «адский перец». Доделали «уборку» вертушки. Пыль смешалась с огнём. От деревушки осталось пятно, состоящее из пепла, которое вскоре занесёт пустынными песками. Вот вкратце и вся история. Далее награды, пожизненное пособие за участие в этой операции. Дэнис был выставлен как герой: интервью, телевыпуски новостей, вышла о нём книга как о патриоте нации. Его моральные переживания никого не волновали. Всё наоборот. Не нажимал на пуск смертельных снарядов, а вменяют тебе. Да, он не без греха, выйти из игры никто не позволит на своё усмотрение. Система оправдывает гибель тысяч людей, когда экономический интерес тесно связан с политическими задачами. Диктатор проиграл. Его осудили и казнили.

Дэн не забывал скверную историю. Он совершал много подвигов, а за участие в этой акции устрашения получил награды и почитание. Разочаровался в убеждениях, возненавидел правительство. Молчал, как и многие из его соратников. Система живёт по своим правилам. Ни одна выходка не забывается. Сработала подстава. Уличная драка, смерть нападавшего на Дэна. Ситуация патовая. Зашёл в бар. Провокация. С ножами нападают двое. Во время следствия ему ничего детально не разъясняли. Сказали, что скончался в больнице иммигрант из Албании, с которым был конфликт. Второго нападавшего след затерялся. Нашлись показания очевидцев, что Дэн много выпил в тот день, был неадекватен, сам начал спор с оскорблениями в сторону иммигранта. Приговор – пожизненное заключение. Выполняя долг, ты можешь защищать свою жизнь и достоинство. Ты виновен и тебя сливает общество в небытие. Правды нет.

Дэн научился в застенках жить одним днём. Главное – еда и приемлемые условия, а мораль и совесть пусть пребывают в литургическом сне. Ничего не менялось до того, пока судьба не подарила шанс.

Неслучайно он тревожно вспоминал отрывок из прошлого. Это был знак. На горизонте его поля зрения постоянно мелькал субъект с пышными формами в обтягивающих лосинах и топике. Эта особа стояла подбоченившись и смотрела, как Дэнис делает подходы, прокачивая мускулы на тренажёре для жима от груди. Взгляд стёр все его мысли. Сосредоточенность сошла на нет.

Возникла тупая фраза, телепортированная из головы с русыми редкими волосами:

– Пошли в кино, Дэнис.

Штанга легла на грудь и во избежание травматизма, Дэн намеревался скинуть её плавно вбок. Помощь пришла своевременно. Мягкая пышная грудь накрыла ему нос, и в четыре руки штанга была возвращена на крепежи.

– Спа-си-бо, – поблагодарил Дэн.

– Спасибо в карман не положишь. Должен будешь, – то ли шутя, то ли нарочно проговорила особа, не отходя дальше, чем на шаг от него.

Тренировка превратилась в ходьбу парой. Закончилось занятие тем, что произошёл скандал.

– Что я не могу заниматься рядом что ли? – голосила особа, после замечания Дэна, сказанного шёпотом: «Соблюдайте дистанцию».

Дальше по нарастающей. Волна энергетического воздействия накрыла его поле.

Дэн что-то говорил, намекал, учтиво уклонялся от близости, но настырная глазастая особа опекала его на протяжении всей тренировки.

– Голубой что ли, вместо стальных шаров у тебя горошины там? – сморозила особа и полностью заморозила настроение Дэна.

В зале повисла тишина. Несколько десятков человек искоса с улыбками поглядывали на него. Какая-то девица подмигнула. Это финиш.

Крупный детина в полной растерянности не знал, за что взяться, куда себя девать.

Особа не унималась:

– Качается он, голубизна несчастная.

Вспышка ярости затмила разум. Дэн представлял, как выкручивает ненавистную голову с шеи, подобно лампочке из патрона. Взбешённый Дэнис потерял контроль. Отношение окружающих в момент изменилось к Дэну. Ещё недавно он был генератором, ведущим в зале, а сейчас на него поглядывают как на осмеянное чучело. Провокация удалась. Дэн нашёл единственное объяснение, его проверяют на психоустойчивость.

Зеленоглазая дожимала, громогласно объявляя на весь зал:

– Был бы мужик, дал бы оплеуху, а я бы сказала, повёлся дурашка. Зайчик мой ненаглядный, неженка милая в доспехах мышц спрятался.

Дэн вернул себе уравновешенность. Перед ним был образ врага в облике этой сущности. Подошёл к панели обратной связи. Открыто сообщил о том, что его склоняет словами и действиями женщина с неадекватным поведением.

Ответ специалиста из службы собственной безопасности последовал незамедлительно в виде текста слов на мониторе и одновременно по громкой связи:

– Вы, Дэнис, нарушили внутренний распорядок. У нас серьёзный объект. Мы не разделяем участников проекта по гендерному признаку. Вам в личном кабинете учётной карточке будет вынесен выговор, что исключаем Вас из списков кандидата в команду.

Улыбки с лиц сотоварищей сошли. Всем стало понятно. Особа устранила конкурента своеобразным образом. Повсюду уши и наблюдения. Если в этой ситуации признали, что Дэн нарушитель, значит, есть основания. По сути, каждый из многочисленной армии претендентов был с прошлым, пережившим свои испытания судьбой, и особенным в той мере, что владел преимуществами среди других. Но это было среди простых людей, а здесь – все крутые. Дэн со своими проблемами не интересовал более никого.

В коридоре у двери, ведущей в отсек проживания, к Дэну подошёл Магомед и без уклонов сказал:

– Стерва ещё та. Среди волков здесь находимся, в глотку готовы вцепиться при проявлении слабости. Доброту и порядочность принимают за наивность и поднимают на смех. Женщины верны и послушны от страха. Держать их надо в строгости. Мир сошёл с ума. Я выхожу из проекта, даже если сольют как отработанный материал, мне всё равно. Лучше быть героем один день, чем трусом всю жизнь. Мои братья по вере не терпят, когда культура общения мужчины и женщины превращается в то, что мы наблюдали сегодня. Прощай, Дэн, завтра меня выводят из проекта.

Не свойственная сентиментальность возникла в этот момент. Дэн, считавший исповедовавших ислам личными врагами, теперь убедился, что мало знал о том, какие это смелые и порядочные мужчины.

– Спасибо, брат, – он искренне назвал Магомеда братом.

Как ни парадоксально, этим вечером Дэнис думал о столкновении идей, о том, что людей разделяют по религиозному вероисповеданию, запрещают проповедовать, идёт по земле экспансия смешивания культур и поглощения одной идеи другими. Пришёл к выводу, что Восток сильнее по своему содержанию. Нет у них ядерного оружия, но неслучайно идёт кровопролитие, когда без выбора методов смертники жертвуют собой. Может, в самом деле, нити истории идут издалека. Именно Магомед усмирил его ненависть своим понятием. Во что бы то не стало Дэн докажет другим, что он лучше не только как боец рукопашного боя. Мотивация усилилась. Свалить всю муштру на плечи отвечающих за события на земле, а самому решать глобальные задачи. Может, правы древние, предсказавшие, что есть подобие земли в солнечной системе. Намерения окрылились единственной желаемой мечтой: улететь в команде с матушки планеты, где он устал искать себя.

София Кларк

С детства патологически укоренилась боязнь перед мужчинами с развитой мускулатурой. Таковые казались нереально сильными, злыми и опасными. Девочка повзрослела, стала женщиной, многое поняла. Развился вкус и разборчивость. Боязнь превратилась волшебным образом в любопытство. Софи хотелось знать, какие есть способности у этих качков.

Достигнув определённых познаний о живой природе, синтезов, эволюционных преобразований видов и подвидов, учёная София Кларк стала ассоциативно сравнивать людей с растениями и животными. Крупная ботва забирает силы, а плоды маленькие. Чем крупнее плод, тем безвкуснее и выращен на подкормках с добавками.

Недавно её мишенью стал Дэн. Одинокий, мексиканский кактус, колючий и крупный. Софи заигралась, углубилась в роль. Однако смущение на лице великана Дэна говорило о том, что он нормальный парень, перекаченный анаболиками, но мозги и чувства ещё не синтезировали. Кажется, она ему тоже понравилась. Софи в свойственной ей манере шла своим путём логического обоснования с точки зрения животной среды обитания. Завёлся, значит, биохимия. Мавр никогда не любил, а Софи переполнена познаниями с разочарованиями, взаимодействиям живых существ предаёт с некоторых пор упрощённый характер. Все друг друга пожирают, периодически соединяются для выживания, и только люди могут обобщить естественное притяжение тел в художественную постановку и играть, обманывать, любить, отдавая энергию и губя душу. Нет, она не хищница, но и не дичь, просто любит, когда ей овладевают мужчины смело, агрессивно, завоёвывают как самку. Тут она испытывает неимоверные всплески чувств. Смешивание энергии через секс – примитивное занятие. Софи осмелела как никогда. Её возраст в самом расцвете сил. Она как цветок, полна желаний, чтобы лепестки и горячее нутро покрывала и напаивала роса, дающая ей энергию до умопомрачения.

ГЛАВА IY

Началось

– Кушай плотно сегодня, ни в чём не отказывай своему желудку, а потом ко мне на собеседование.

– Профессор Чудов умеет создать интрижку, – про себя подумал Аркаша, – старый Кэ-гэ-бэ-шник.

Подмигнул ещё вдобавок, чем вообще вывел из себя. Как реагировать на подобную игривость? Умный человек, настройщик от Бога, но от его улыбочки и взгляда веет пронизывающим холодом, проникающим в самую душу. Не отказывать, значит не отказывать. Действительно, напал животный жор на Аркадия Правдина. Он крутился, пробуя на вкус всё новые и новые блюда: рыба, котлеты с гарниром, супы, салаты втрамбовывал в своё чрево. Вспомнил молодость, Ленинград. В гостинице с видами на крейсер Аврору он два-три часа поедал подобно оголодавший сирота на шведском столе яства. Пять баксов за вход и жри, как и сколько можешь. Потом сон в белом зале на уютном диване под аккомпанемент журчания воды в фонтанчике среди экзотических деревьев зимнего сада.

Бизнесмен Сергей Прикман привёз его в тот день в Эльдорадо, где он наконец-то наелся и забыл об окружающем голоде и нищете народной. Перестроились, в демократию влезли. Эти воспоминания были ассоциативны. Через тридцать лет он вновь испытывал не менее большое пристрастие к еде. Комбинезон спецформы оттопырился выпуклым баскетбольным мячом живота. Через прищур заплывших сытостью глаз он наблюдал за суетой и самодовольно погружался в дрёму, утопая отяжелевшим телом в кресле, которое находилось в комнате релаксации.

– Подождёт Чудов-мудров, – подумал он и выключился.

Это была самозащита психики. Подсознательно Аркаша предчувствовал, что завтра уже будет всё по-другому. А как найти ответ на вопрос без базы оснований? Никак. Потому сон – единственный метод.

Обожравшийся Аркадий спал. В этот момент он был полностью свободен от режима, постоянного обострённого нервного напряжения, которое испытывал три месяца нахождения на базе РКС. В любой миг он обязан проснуться и следовать по сигналу тревоги на общий сбор, выполнять приказания, но не сейчас. Сон пленил. Тяжесть в желудке висела на его теле, сдерживаемая оболочкой живота. Снилась Настя, напевающая свою песню: «Лю-лю-лю, ля-ля-ля-ля-ля». Ему хорошо в её обществе. Воображение переходило в реальность предвкушения физической близости. Настюха поглаживает его живот и томно смотрит, завораживая. Возбуждение становится нестерпимым…

Пронзительный голос с командными нотками режет слух, как пенопластом по стеклу. Скрежет слов бьёт в разум и возвращает в реальность.

– Что за отсебятина, Правдин? Ты не в санатории. Встать!

Проснулся. Без суеты смотрит на ненавистный образ офицера безопасности, по сторонам которого стоят ещё два сотрудника истукана. Тёмные формы и шлемы на головах заставляют воспринимать их как роботов, а не людей.

– Встать! Следуйте за нами! Вперёд! Руки за спину!

Альтернативы нет. Аркадий подчиняется, но после того как умылся, набрав в пригорошни рук воды из бьющего фонтанчика. Промелькнула мысль: «Зачем мне это надо? Вода и та в плену здесь под землёй в городе-бункере».

Просветление не радовало. Ввязался в проект и на подсознательном уровне знал, что он давно уже подопытный субъект, за которого решают, что ему делать, когда и для чего. Сопровождающие люди-роботы, лиц у которых никто не видит, шли на расстоянии двух шагов, сопровождая до блока «С». Открылся шлюз-дверь. Аркадий следовал дальше один. Как будто знал, куда идти, в какую дверь. Ведёт мысль, и если честно, удивляться этому он отказывался. Давно в гостях у сказки, и всё реально. Простая обывательская жизнь где-то, но не здесь. Сознательность, продиктованная условиями настоящего времени вынуждала быть частью мира, в котором оказался волею судьбы Аркадий Правдин.

Замерцал фонарь неоновой подсветкой у одной из дверей. Туда он вошёл без стука. Дверь открылась сама, по мановению волшебника. «Даже когда ты один, помни, что за тобой наблюдают», – мысль-настройка в голове.

Профессор Чудов изобразил радушие, предложил присесть к столу. Разлил сам чай в чашки, поставил поближе к Аркадию фрукты в шоколаде. Чай пили молча. Профессор не смотрел на него, ни о чём не спрашивал. Время чаепития было использовано на осмысление непонятно чего. «Вызвали, значит не надо тушеваться», – разумно полагал он.

Аркадий допил чай и начал разговор сам.

– Отчего ко мне индивидуальный подход? Я бы попросил Вас не выделять меня из тысячи других курсантов.

Чудов посмотрел небрежно, нервно сжал челюсти, что желваки напряглись, и, глядя прямо в лоб над бровями Аркадия, заговорил:

– Много гонора в тебе. Какой ты курсант, да и остальные тоже. Вы сверхлюди, наделённые талантами и способностями. Сегодня вы здесь, а завтра возможно будете писать новую историю человечества своим участием в проекте.

Профессор оставил Аркадия в небольшом замешательстве от слов, чтобы он переварил их, а сам, как ни в чём не бывало, встал из-за стола, будто он один, и направился кормить рыб в огромном аквариуме, который возвышался и расширялся сплошной стеной, упираясь в габариты помещения.

«Как он будет кормить?» – недоумевал Аркадий.

Увиденное походило на фокусы. Профессор кидал корм с руки, который оказывался в воде, и внимательно разглядывал, как хватают пищу огромные рыбины лососевых пород. Бросает корм, как если бы не было защитного стекла.

Аркадий своими глазами видел происходящее. Чудов при этом оставался умиротворённым и проделывал вновь и вновь фокус кормления рыб. Врать себе Аркадий не привык. Он знал и верил своим чувствам, этот профессор пугает его не на шутку. Ни угрозами, ни своим присутствием, а тем, что он неординарный собеседник, человек с невероятным кругозором знаний, умеющий подавлять волю другого одним своим видом. Настораживало незнание и удивление от всё новых открытий. Спортсмен, хотя и бывший, привык видеть людей с их слабостями, зависимостями, а здесь критерии и условия заставляют всё больше убеждаться, что мир вполне существует необъяснимо.

Чудов вывел его из оцепенения:

– Аркаша, понятие гравитации объяснимо научно, но это всё фуфло.

Что-то, а фраза ещё та, с элементом фени в завершении. Однако именно подобный тон и слова успокоили беспокойный разум. Как идиот Аркадий встал из-за стола с улыбкой на лице.

– Вот и чудненько. Но рыбок кормить тебе не позволю. Напутаешь ещё чего, – улыбнулся в ответ профессор, отзеркаливая Аркадия, чем заставил его собраться и вернуться в психологическое равновесие.

Далее предстоял диалог с глазу на глаз в этих стенах. Аркадий предвкушал поворот событий в судьбе. Интуиция редко обманывает, только когда сомневаешься в её подсказках и разумно путаешь сам достоверный сигнал подсознания с бредом.

***

В это же время в корпусе «А» София Кларк находилась один на один с психологом. Она не успела подготовиться, нарядиться, накраситься, была, по её мнению, не в лучшем виде в компании специалиста мужчины с умными глазами, прямой осанкой и приятным голосом.

– Я готова отвечать на любые вопросы в сфере науки по своей специализации, – торопливо начала она говорить, говорить, говорить…

«Готова, сомнений нет», – мужчина с умными глазами взял её за руку.

Ток импульсов перетекал от его ладони в неё, пробегая по телу и проникая в голову в самый мозг. Слов больше не было.

Подчинённая воле мужчины, София в такт его деликатных движений исполняла все прихоти.

– Он читает меня, – восторженно думала она и вскоре утратила способность соображать.

Она оказывалась на спине, животе, в горячих объятиях мужчины. Голова пошла кругом, время превратилось в сплошную эмоцию. Её желания угаданы более чем. Что усталость в такие мгновения. Бесстрашие перетекало в инициативу. Она использовала возможность по полной. Секретов не осталось. Специалист познал её всю. Когда доведённое до полного изнеможения тело перестало её слушаться, София закрыла глаза и готова была умереть в непрекращающемся оргазме. Неизвестно, сколько это длилось. София Кларк стояла перед психологом одетая по форме на трясущихся в коленках ногах.

– Я могу идти? – спросила она, глядя в потолок затуманенным взором.

Щёки её полыхали не стыдом, а восторгом в ярких красках красноты.

– Да, тест пройден благополучно, – отстранённо подытожил психолог и, не обращая более внимания на её персону, продолжил просмотр электронной документации.

София выплыла как рыба после нереста, подгоняемая течением в открытое море. Лёгкость. Бездумье. Она нашла себя. Ей нравится всё в этом подземном городе. Подсветка тоннеля, по которому она двигалась в направлении жилого корпуса, казалась мистическими огнями Вселенной и ни души вокруг. В комнате София мгновенно уснула с опасением, что это ей привиделось.

***

– Виктория, Вы убежденный человек, идейный.

Лица мужчины и женщины, сидящих за круглым столом с Викой не походили на учёных или военных людей. Обыкновенные, ничем не примечательные. Он – среднего роста, русые волосы, зелёные глаза, прямой нос, бородка, тонкие губы. Она – волосы в косе, симметричные бесцветные брови, добрые голубые глаза, славянское лицо деревенской жительницы. А их речь и конструкция слов заставляли воспринимать всерьёз. Каждый вопрос или вроде бы повествование ни о чём через какое-то время после обдумывания вскрывали второе дно – подтекст. Поэтому Виктория отвечала не сразу. Её не торопили.

Расселись за столом под равным углом, образуя треугольник. Стены вокруг были окрашены в зеленовато-серый цвет. Приглушённый свет распространялся по всему потолку, как бы светящаяся панель.

У Вики пересохло в горле, она волновалась и выдавала свою настороженность. Когда долго обдумывала ответы, тогда подключалась женщина в платье и кофточке:

– Вы можете не отвечать, не обязаны.

И тут происходило обратное, она обязательно отвечала на вопрос. Потом вновь подключался мужчина в сером костюме и тонированных очках. Глаза и их цвет Вика увидела вначале общения, а сейчас никак не могла считать, что во взгляде задающего вопросы.

Часа два длился нудный для Виктории разговор, и как выяснилось, все вопросы – ширма. Сводили к одному.

– Вы уверены, что Вас ничего не держит на земле?

Сразу после заданного вопроса мужчина начал поправлять часы на руке, что выдавало его внутреннее напряжение, а это означало – тут суть, в этом вопросе. Наверняка он искоса смотрел на свою коллегу.

Она дожимала:

– Завтра будет поздно раздумывать. Могут списать без Вашего мнения.

Вика давно решила всё для себя и твёрдо ответила:

– Хоть навсегда, что очень вероятно, я покину планету, если зачислят в команду.

Более не следовало никаких вопросов.

Женщина передала ей маленькую коробочку со словами:

– Выспитесь. Завтра плёнку обратно не отмотать будет, наберитесь сил.

В комнате, где она уединённо проживала, но была уверена, что за ней наблюдают даже ночью, Вика открыла коробочку, взяла оттуда две капсулы, выпила и мгновенно уснула. Мелькнувшая тень не потревожила её крепкий сон. Молниеносный укол, и у неё между мизинцем и безымянным пальцем на ноге оказался вживлённый чип, о присутствии которого она не будет догадываться проснувшись.