Sadece LitRes`te okuyun

Kitap dosya olarak indirilemez ancak uygulamamız üzerinden veya online olarak web sitemizden okunabilir.

«Убийство на улице Морг» kitabından alıntılar, sayfa 2

Способность разгадывания или расследования зависит много от математических знаний, но высшую математику называют несправедливо анализом, потому что не всякий расчет можно назвать этим именем

наклонился и спустился скорее по отводу, боясь последствий этой страшной резни. Слышанные голоса и были его возгласы ужаса и яростное

Он слишком хитёр, чтобы смотреть в корень.

закрытые ставни. То был дом, как все дома Парижа,

говорил, что он имел отношение к Ориону, который писался первоначально Урионом, а так как в этом разговоре вы очень горячились, то я был уверен, что вы не забыли его. Мне было ясно, что вы должны были соединить мысль об Орионе и Шантильи. Эту ассоциацию идей я угадал по вашей улыбке. Вы думали о падении бедного башмачника. До тех пор вы шли сгорбившись, но тут вдруг выпрямились во весь рост. Я был твердо уверен, что в эту минуту вы думали о маленьком росте Шантильи. В эту-то минуту я и прервал ваши размышления замечанием, что, действительно, этот маленький недоросток

только по их выводами. Мы знаем о них только то, что они доставляют человеку громадный источник самых истинных наслаждений. Сильный человек наслаждается своей физической мощью, любит упражнения, в которых играют роль его мускулы, а аналитик предпочитает мозго

По Убийство на улице Морг Аналитические способности человека сами по себе весьма мало подходят под анализ. Мы ценим их только по их выводами. Мы знаем о них только то, что они доставляют человеку громадный источник самых истинных наслаждений. Сильный человек наслаждается своей физической мощью, любит упражнения, в которых играют роль его

этажа голосов не стало уже слышно и все затихло. Соседи рассыпались по комнатам. Войдя

Пале-Рояля. Оба мы, по-видимому, углубились в свои собственные мысли

такие моменты манеры его были холодны, и он казался рассеянным; взор смотрел кудато в даль, а голос, – обыкновенно густой тенор,  – возвышался до фальцета. Я наблюдал за ним в такие минуты и думал о двойной душе – старой философии… Раз вечером мы шли