Kitabı oku: «Неестественный отбор. Тандем»

Апрель 2035 года. Украина. Львовская область. Калинов. База армейской авиации Вооруженных сил Украины

Как только легкий транспортник, надрывно гудя турбинами и качаясь из стороны в сторону под порывами ветра, пробил нижний слой облачности, Морган прильнул к иллюминатору. Под крылом раскинулся мрачный серый пейзаж Западной Украины. Холмы, перелески, поля, когда-то приносившие богатый урожай, а теперь заросшие бурьяном, редкие заброшенные хуторки и вымершие деревни – все выглядело унылым и дышало запустением и безысходностью. Последний раз он был в этих местах тринадцать лет назад в составе группы консультантов ЦРУ, готовивших Украину к применению грязной бомбы по территории России.

В то время «нэзалэжна» была очень популярным местом для американских спецслужб, плотно курировавших хорошо прикормленных националистических марионеток, захвативших власть в Киеве. Тогда казалось, что после двух долгих десятилетий напрасных потуг ЦРУ, наконец, удалось провести в Восточной Европе хоть одну успешную масштабную операцию. Этот успех считался особенно значимым потому, что был достигнут в противоборстве с заклятым врагом – Россией и, самое главное, у ее границ.

Основные цели операции на тот момент казались выполненными. Вначале Украина окончательно отошла от своего восточного соседа и начала движение по «западному пути». Подписала договор об ассоциации с Евросоюзом, договор о сотрудничестве с НАТО, стала стратегическим внеблоковым партнером США. Внутри страны бурно расцветал махровый нацизм, направленный против русских братьев. Ее армия набирала мощь и силу, готовясь отвоевать присоединенные Москвой в 2014 году территории. События развивались по позитивному сценарию. Особенно радовало то, что платить за выстраивание нацистской диктатуры на Украине пришлось Европе, которую Америка назначила ее главным экономическим донором.

Были, конечно, и неприятные моменты. Вопреки всем прогнозам вашингтонских аналитиков, России удалось присоединить к себе Крым и создать на востоке Украины хорошо организованный очаг сопротивления киевскому режиму. Позже в 2022 Москва ввела войска чтобы защитить население Донбасса. Началась самая масштабная война на континенте со времен Второй Мировой. Это госдеп тоже преподнес как большую победу. Еще бы, непосредственно на границе с Россией спровоцирован крупный военный конфликт выгодный США. Обвинив в Москву в агрессии, Америка ввела против нее санкции. Более того, США заставили присоединиться к ним и полностью потерявшую к тому времени политический и экономический суверенитет Европу, которой конфликт с Россией был крайне невыгоден.

Нацистской верхушке в Киеве война тоже была выгодна, на которую они на волне националистической истерии списывали все новые и новые провалы в экономике и огромный ущерб, который понесла страна, отказавшись от партнерства с Россией в пользу Европы. К тому же, представилась уникальная возможность разворовывать иностранную помощь, которая десятками миллиардов шла с Запада на поддержание конфликта.

В общем, для США ситуация на Украине складывалась как нельзя лучше. Ее апофеозом, конечно, стала Специальная военная операция России, в результате которой она на несколько лет увязла в кровавом конфликте с киевским режимом. Главная цель США в Европе была достигнута. Немощные европейские лидеры, толкаемые в спину Вашингтоном, по сути, разорвали отношения с Москвой, тем самым закончив период процветания европейских стран, в основе которого лежали дешевые российские энергоресурсы. Убить экономики ЕС и подчинить их себе, оторвав от России, как раз и было второй целью США в развязывании украинского конфликта.

Правда, в то время общую картину портило то, что не была выполнена программа максимум в отношении Москвы. Ей удалось сохранить свою экономику, устойчивую политическую систему и суверенитет. Обидным фактом было и то, что после СВО Россия приросла новыми регионами и увеличила свой авторитет и влияние в мире за счет выдавливания США с позиции мирового лидера.

После конфликта с Россией Украина потеряла значительную часть территорий и финансирования Запада и превратилась в нищую страну с разрушенной войной экономикой, озлобленным на весь мир населением и насквозь коррумпированной властью.

Западные спонсоры поняли, что Киев свою задачу выполнил и, видя, как разворовываются их средства, значительно сократили помощь. Причем, это были не мелочи вроде «они там все воруют». С этим в Вашингтоне и Брюсселе давно свыклись и принимали как должное. Оказалось, что война с Россией фактически уничтожила промышленность страны. Украина стала банкротом, у которого не просто нет средств, чтобы продолжать противостояние с восточным соседом, их не хватает даже на обеспечение хотя бы минимальной дееспособности своей финансовой системы и основных институтов государства. Выяснилось, что десятки миллиардов долга Запалу надо отдавать, а еще чем-то платить за газ и нефть, идущие из России.

Зализав раны от военного поражения и поняв, что помощи от Европы и США ждать не стоит, Киевская власть была вынуждена обратится к Москве за помощью. Постепенно возобновились прямые двусторонние контакты. Кремль, видя, что действия развиваются по вполне благоприятному для него сценарию, занял спокойную, выжидательную позицию. Российский МИД откровенно высмеивал на всех международных площадках глупые и необдуманные действия Запада в отношении Украины, ставшие причиной упадка его экономик, потери международного влияния и укрепления партнерства Москвы и Пекина.

Тем временем экономическая ситуация на Украине продолжала ухудшаться. Несмотря на значительные потери населения результате боевых действий и массовой миграции у Киева, жившего за счет подачек Запад, не было средств для того, чтобы обеспечить хотя бы минимальный уровень жизни. В конце концов чаша народного терпения переполнилась, и сотни тысяч киевлян собрались на новый Майдан, требуя отставки президента и правительства. Это были не оплаченные госдепом и ЦРУ глупые подростки, студенты и обдолбанные заокеанскими проповедниками националисты, приехавшие из западных областей для участия в хорошо организованных протестах. На улицу стихийно вышли взрослые, серьезные люди разных профессий, ветераны войны, которые устали, разрухи, воровства и глупости властей. Им просто нечем было кормить свои семьи, мерзнущие в плохо отапливаемых домах.

Простояв на Майдане три дня и видя, что ни правительство, ни президент никак не реагирует на их требования, толпа двинулась по хорошо знакомому маршруту к зданию президентской Администрации. Там колонну вместо Национальной гвардии, сразу заявившей, что она не будет участвовать в разгоне протестов, встретил заслон из бойцов националистических батальонов в полной боевой экипировке. Видя наведенное на них оружие, люди на секунду в оцепенении замерли. В опустившейся на улицу тишине было хорошо слышно, как откуда-то сзади с чердаков близлежащих административных зданий раздалось несколько приглушенных выстрелов. Три бойца из оцепления, корчась от боли, выпали из плотного строя, заливая холодную брусчатку кровью.

Почти сразу же прозвучала команда «Огонь!». И больше сотни стволов выплюнули в сторону протестующих лавину свинца.

В тот день на Украине окончательно умерла так и не родившаяся европейская демократия.

Европа, ужаснувшись морю крови, пролитому в Киеве, и репрессиям, прокатившимся по всей стране, промямлив что-то про утерю киевскими властями доверия, признала режим диктаторским и отказала во всякой помощи и поддержке. США, публично осудив кровавую бойню, все же продолжали тайно финансировать наиболее дееспособные элементы силовых структур Украины, но с этого момента киевский режим формально был предоставлен сам себе.

Сохраняя видимость единого государства с номинальной столицей в Киеве, страна стала разваливаться на отдельные полуфеодальные княжества, в которых к власти пришли командиры националистических батальонов самообороны, предварительно зачистив местных политиков и не успевших сбежать бизнесменов.

Но не выход из-под контроля Украины и присоединение Россией новых территорий были для Америки самым большим ударом. США потерпели серьезное стратегическое поражение на главном фронте. Введенные Америкой и поддержанные Евросоюзом санкции против России дали абсолютно неожиданный эффект. Вместо того чтобы подорвать авторитет российского президента и привести к смене власти, они консолидировали вокруг него подавляющее большинство россиян. Бессмысленное грубое давление США перечеркнуло десятилетия тонкой и в общем успешной работы предыдущих администраций по созданию в России положительного имиджа Америки, продвижению среди россиян западных моральных, демократических «ценностей».

Специальная военная операция на Украине и последовавшие за ней беспрецедентный западные санкции спровоцировали в России невиданный всплеск патриотизма и сплотили подавляющую часть населения вокруг президента. Россияне вдруг поняли, что Америка и подконтрольная ей Европа вовсе не являются друзьями. Что коллективный Запад – это смертельный враг, преследующий в отношении России единственную цель – полное уничтожение ее государственности.

Уникальный шанс «западизации» русских, появившийся после развала СССР, был окончательно утрачен. Стало очевидно, что Россия идет своим независимым путем без оглядки на США. Операция по защите русских на Украине, успешное применение военной силы на Ближнем Востоке, остановившее там разгул террора и предотвратившее развал Сирии и Ирака, было тому лучшим подтверждением.

Поняв, что происходит, стратеги американской внешней политики кинулись к заканчивающему свой срок престарелому президенту, который вначале вяло, а затем все более активно стал искать восстановления отношений с Москвой. Но было поздно. Америке и Европе в глазах россиян был нанесен непоправимый ущерб. Идеологическая война по продвижению западных ценностей в России была полностью проиграна.

Введенные Америкой и Европой санкции имели еще и экономические последствия. Десятилетиями Россия пыталась провести структурные изменения в экономике, чтобы снять ее с нефтегазовой иглы. Но все как-то не получалось: то ли желания реального не было, то ли мешали мощные лоббистские группы, то ли просто отсутствовал серьезный стимул. С введением санкций этот стимул не только появился, он перерос во вполне конкретную политическую волю, пересилив и пассивность правительственных чиновников, и сопротивление сырьевых лоббистских групп. Теперь у Москвы была конкретная цель – экономическая и финансовая независимость от Запада, пусть даже ценой ускоренной и порой не совсем выгодной России интеграции с такими глобальными экономическими монстрами, как Китай и Индия. В результате в России за относительно короткое время был совершен серьезный технологический и инфраструктурный рывок, позволивший ей выйти из разряда «сырьевых» экономик.

В условиях открытой конфронтации с Западом изменилась и внешняя политика Москвы. После СВО отношения с Европой, на глазах у всего мира отдавшей свой суверенитет США, перестали быть стратегическим приоритетом. На словах вроде все оставалось по-прежнему: добрые соседи, постепенно восстанавливающийся товарооборот, общее культурное пространство. На деле же именно в это время Россия вместе с Китаем, который тоже почувствовал на себе давление США, заложили то, что потом мировые политики будут называть «тандемом» – прочный экономический и военно-политический союз, основанный на реальной общности интересов. Не ценностей, которые у каждой развитой цивилизации с глубокими историческими корнями могут быть своими, а именно интересов.

А еще в основе этого мощного союза было наличие общего врага.

Начало сближения России с Китаем и последующее укрепление БРИКС произвело на глобальной арене тектонический сдвиг в сторону от США в направлении нового центра мировой силы, который через шестнадцать лет полностью изменит политический пейзаж на планете.

А все начиналось с, казалось бы, успешной операции американских спецслужб по захвату власти в Киеве и провоцированию войны с Россией. Кто мог тогда подумать, что через полтора десятка лет эта авантюра выльется Америке в десятки миллионов потерянных жизней и практически полное разрушение страны.

Сложное было время, но чертовски интересное.

Именно тогда, пользуясь полным контролем киевской верхушки, в Украину для подготовки грязной бомбы была направлена группа специалистов ЦРУ, в состав которой входил и агент Морган. Ее основными задачами были уточнение наличия готовых к применению ядерных материалов и технологий. К тому же стоило проверить меры безопасности на ядерных объектах, потому что США всерьез начали опасаться, что, понемногу выходящая из-под контроля Украина, может в тайне от своих хозяев торговать ядерными материалами на черном рынке.

И вот теперь уже изрядно поседевший, но все еще поддерживающий хорошую физическую форму специальный агент Морган снова здесь. И снова его миссия связана с ядерным оружием.

Тяжелогруженый транспортник коснулся взлетной полосы и, постукивая шасси на давно не ремонтированных стыках бетонных плит, покатился в ее конец. Большую часть доставленного на Украину груза составляли медикаменты, поставляемые по линии гуманитарной помощи ООН. Здесь свирепствовала очередная эпидемия то ли гриппа, то ли ковида. Но среди паллет с грузом был и небольшой контейнер, за который отвечал Морган и его команда.

Самолет остановился на дальней стоянке. Пока двигатели гасили обороты, к нему подкатили четыре БТРа, из которых высыпали довольно неплохо экипированные бойцы и оцепили периметр.

– Идиоты. Когда они, наконец, научатся четко выполнять инструкции, – выругался вслух Морган, глядя в иллюминатор.

Недовольно покачав головой, он поднялся и сделал знак своей группе. Пять оперативников из его команды, находившиеся в салоне, были одеты в легкую броню и вооружены штурмовыми винтовкам.

– По местам. Все должно пройти тихо, но будьте начеку.

– Сэр, один из БТРов заблокировал самолет спереди, – сообщил пилот по внутренней связи.

– Не дергайся. Это друзья, – ответил в гарнитуру Морган, а про себя подумал, что таких друзей надо было свести под ноль еще двадцать лет назад.

Группа, скрываясь за паллетами, заняла позиции в отсеке. Створки грузового люка пришли в движение, вместе с невесомой водяной пылью впуская в салон влажный, пахнущий прелой травой и авиационным керосином воздух чужой страны. Медленно выдвинулась и опустилась погрузочная аппарель. По ней с автоматами в боевом положении в отсек вбежали четыре бойца.

– Стоять! – вскинув руку, громко на русском выкрикнул, вышедший им навстречу Морган. – Кто старший?

Бойцы, проигнорировав приказ, двинулись внутрь и заняли позиции перед паллетами, контролируя пространство грузового отсека. Вслед за ними в самолет вразвалку поднялся высокий немолодой, но еще не потерявший легкости и какой-то угрожающей резкости движений человек в такой же, как и остальные бойцы, черной боевой экипировке без нашивок и знаков различия.

– Не шуми. Я старший, – по-английски с небольшим славянским акцентом сказал он и представился: – Полковник Руденко. Спецназ СБУ. Где груз?

– Подтвердите свои полномочия, – Морган протянул полковнику связанный со спутником полевой планшет, на котором светились два окошка ввода пароля.

– Все еще не наигрались. Мало вам задницы надрали москали с китайцами, – устало сказал Руденко, взял планшет и быстрыми движениями пальцев по сенсорному экрану ввел пароль.

Ничего не ответив на колкость украинца, агент ввел свою часть пароля и получил подтверждение.

– Можете забирать груз. Ваш контейнер за первым рядом паллет, – сухо сказал Морган и отступил в сторону.

Полковник что-то рявкнул в рацию, и к аппарели подкатил погрузчик и добитый тентованный армейский грузовичок. Несколько бойцов оставили оцепление и принялись разгружать первый ряд паллет, чтобы добраться до нужного контейнера.

– Почему вы нарушили инструкции, полковник, – строго спросил Морган. – Мы же просили не создавать вокруг самолета лишней суеты. Никаких БТРов, никакой видимой вооруженной охраны. Тихо подъехали, погрузились и уехали.

– Ну конечно… Никакой охраны, – презрительно хмыкнул Руденко. – Здесь Украина, мужик. Здесь у каждого областного головы свое маленькое войско. Как только во Львове узнали, что на базу прибывает ооновский самолет с медикаментами, губернатор выслал сюда группу захвата из бойцов батальона местной теробороны. Их сейчас сдерживает мой кордон в пяти километрах отсюда. Стрельбы пока нет, но нацики сильно обиделись и вызвали подкрепление. Может, и артиллерию подтянут.

– Хэй, здесь же база армейской авиации Украины. Насколько я помню, здесь должен стоять седьмой отдельный вертолетный полк. Она должна хорошо охраняться, – удивился агент.

– База армейской авиации? – невесело хохотнул эсбэушник. – А вы, когда садились, видели эту авиацию? Нет тут ни хрена. Вертолеты пожгли на Донбассе, а базу десять лет назад москали раздолбали «Калибрами». Все, что ты видел на полосе, два транспортника и пара вертушек, все мое. И охрана из местных – шакалье одно. Эту базу мои бойцы заняли вчера вечером. Подчистили тут все, выгнали всех оборванцев нахрен, чтобы вас разгрузить. Думали, сразу разбегутся, но пострелять все же пришлось.

– Вы же сами дали нам эту точку для разгрузки, – возмутился Морган, чувствуя, что официальное прикрытие операции разваливается на глазах. – Разве нельзя было выбрать место ближе к Киеву? То, что вы контролируете.

– Ни хрена мы не контролируем. А в Киев вас пускать с этим грузом, видимо, не захотели, – хмуро ответил полковник и, повернувшись к уже освобожденному от паллет контейнеру, коротко бросил: – Вскрывайте!

– Вы что! Это невозможно! – закричал Морган, видя, как один из бойцов достал из сумки огромный болторез. – Вы должны…

– Послушай, американец, я сам здесь решаю, что я должен, а что нет, – Руденко угрожающе надвинулся на агента. – Я не знаю, кто ты и каков твой статус. Мне на это насрать. Я знаю, что вы хотите, чтобы то, что находится в этих контейнерах, попало по назначению, и я прилетел сюда, чтобы это сделать. Если вы против, хрен с вами. Я сейчас пакую своих людей и валю отсюда, а вы останетесь с вашим долбаным грузом на растерзание местным отморозкам. Идет?

Ошеломленный Морган молчал, лихорадочно перебирая в голове варианты.

– Да, еще… У тебя наверняка есть пара крутых ребят в самолете, – уже спокойнее продолжил полковник. – Так не бери в голову дурных мыслей. У меня здесь рота спецназа, полдюжины захваченных на базе БТРов и два вертолета огневой поддержки. Не надо делать резких движений.

– Твою мать! – выругался по-английски Морган, который за всю свою долгую оперативную карьеру никогда не попадал в такую ситуацию. – Мне надо связаться с…

– Надо, так связывайся, – перебил его полковник. – А мы пока займемся делом.

Сухо клацнул болторез, срезая замок контейнера, и боец раскрыл металлические створки. Внутри на амортизирующей подушке в фиксирующем крепеже покоились продолговатые ящики из толстой фанеры.

– Вскрой крышку, – скомандовал полковник и, когда фанерная крышка одного из ящиков упала на пол, медленно проговорил: – Знакомая хрень… Так вот вы куда замахнулись. Теперь я понимаю, почему вас не пустили в киевские аэропорты.

Эсбэушник задумчиво поскреб подбородок, рассматривая бронированный контейнер с усиленной защитой от радиации. Всего таких ящиков в контейнере было четыре.

– Ну спасибо за подарочек, американец. Ребятки, грузите все это в первый борт, – сказал он и оглянулся на Моргана, который что-то быстро говорил по спутниковому телефону.

В это время в США в оперативном центре контроля ЦРУ лихорадочно пытались связаться с контактным лицом в Киеве, чтобы подтвердить полномочия полковника Руденко и получить хоть какое-то объяснение, почему он действует с нарушением инструкций. Контактное лицо в виде председателя СБУ что-то долго мычало в телефон, но, наконец, сообщило, что Руденко можно полностью доверять и, если он что-то предпринимает, то значит так и надо.

Чувствуя, что контроль над ситуацией полностью потерян, Морган спрятал спутниковый телефон и подошел к Руденко:

– Полковник, я надеюсь, вы знаете, что делаете. Меня только что заверили те, кто вас сюда послал, что вам можно доверять.

– Конечно. Мне можно доверять, – все еще раздумывая, согласился Руденко. – А вот можно ли доверять тем, кто послал меня принять четыре ядерных заряда, нихрена мне об этом не сказав, я пока не знаю.

– Послушаете, вы сами понимаете, насколько опасен этот груз. Надо, чтобы он был доставлен по назначению.

– Хм… Если он так опасен, нахрена вы его сюда притащили? – Руденко снова в нерешительности поскреб подбородок, и агент почувствовал, как по его спине пробежал неприятный холодок.

– Полковник, не делайте глупостей, – перешел на настойчивый шепот Морган. – Контейнеры вы сами не вскроете. Они снабжены устройством самоуничтожения, управляемым со спутника. Более того, это устройство сработает через сутки, если не ввести код безопасности, который знают только те, кто вас сюда послал.

– Вот вы суки! Все продумали, – сквозь зубы процедил эсбэушник. – Ладно… Раз влез в это дерьмо, буду теперь разгребать его до конца. Слушай меня внимательно, my friend¹. Я сейчас гружу эти контейнеры и часть бойцов в один из моих транспортников и сваливаю отсюда. Одновременно снимется кордон, удерживающий местных фашиков. Они будут здесь минут через десять, бросают технику, грузятся во второй борт и тоже валят. Хочешь жить, взлетай сразу после меня. Я освобожу полосу, а пара моих вертолетов проследят, чтобы в тебя не пальнули чем-нибудь из зеленки.

– Хэй! Я должен доставить ооновский груз. Это часть легенды прикрытия, – с сомнением в голосе сказал Морган.

– Слабоватая у вас легенда. Видно, фантазии поубавилось. Слушай сюда… Взлетай как можно быстрее и бери курс на Киев. В Борисполе не садись – его контролирует один из местных батальонов. Проси посадки в Жулянах – это в городе. Аэропорт контролирую я. Мы тебя посадим. Там и разгрузишься.

– Но это не соответствует карте полета! – возмутился агент.

– Какая нахрен карта? У вас там что, мозги совсем отсохли? Это Украина, мужик! Здесь твои карты всем до сраки. Все. Хорош трепаться. Решай сам. Мне пора, – эсбэушник развернулся и зашагал вниз по аппарели.

– Слава Україні! – чуть помедлив, бросил ему вслед Морган, хотя сейчас ему больше всего хотелось разрядить в спину полковника свой пистолет.

– Да пошел ты! – не оборачиваясь, ответил Руденко и зло сплюнул на бетон взлетной полосы.

* * *

Этим же вечером оперативный дежурный ФСБ, сопровождающий операции по плану «Невод»², получил отчет, подготовленный аналитиками Центра обработки и анализа данных ФСБ. Отчеты такого уровня приходили довольно редко, потому что масштабных операций, охватывающих на глобальном уровне все виды информационной разведки и практически всю агентурную сеть, даже в лучшие времена проводилось мало. А вулканическая зима, продлившаяся почти четыре года, и вовсе заморозила деятельность разведок по всему миру.

Увидев тему отчета, дежурный оживился.

Вчера в первой половине дня разведывательный спутник зафиксировал необычную активность в районе базы армейской авиации ВСУ Украины в Львовской области. По картинкам выходило, что взлетную полосу взяла под контроль группа вооруженных людей, приземлившихся на двух военных транспортниках. Судя по тому, что операцию поддерживали два вертолета, работала либо армия, либо одно из расплодившихся во множестве за последнее время спецподразделений. Такое в Украине случалось часто. Разношерстные местные полуофициальные вооруженные формирования постоянно резались друг с другом. Когда крови лилось слишком много, Киев посылал армию или спецназ, чтобы немного остудить страсти или просто накрывал всех бомбовым ударом с воздуха, чтобы не терять своих военных.

Система определила уровень важности события как не достойный внимания, передала сводку аналитикам, пустившим ее по команде наверх, и поставила объект на контроль.

Вечером из львовской области пришли агентурные сведения, что на базе в Калинове высадился спецназ СБУ, разогнал охрану, персонал и фактически ее захватил. При этом ничего особенного, что могло спровоцировать появление киевского спецназа, да еще при поддержке боевых вертолетов, в районе не происходило. После анализа этих данных статус объекта повысился, и он был переведен в режим постоянного наблюдения.

Ночью из Львова в направлении Калинова вышла колонна с бойцами территориального батальона, но в пяти километрах от базы была остановлена заслоном спецназа СБУ. К этому моменту агентура сообщила, что в Калинов из Польши ожидается прибытие транспортного самолета ООН с гуманитарной помощью. Поскольку любое упоминание Польши для украинского отдела ФСБ действовало как красная тряпка (если поляки сунулись в Украину, то ничего хорошего не жди), был выделен специальный оперативник, который начал целенаправленно отслеживать информацию и координировать работу с агентурой.

Около полудня, когда приземлился ооновский борт, на него уже была направлена не только мощная термооптика разведывательного спутника, но и несколько разнокалиберных камер коптеров запущенных местными агентами и дающих картинку в довольно хорошем разрешении с разных точек украинской базы.

Поначалу все это было очень похоже на захват груза. В этом тоже не было ничего необычного. Армия, нацгвардия, полиция, территориальные батальоны нещадно грабили гуманитарную помощь, посылаемую в обнищавшую Украину. Спецназовцы сразу заблокировали самолет БТРами и начали разгружать паллеты. Но разгрузка быстро закончилась. К транспортнику подкатил бортовой грузовичок, видимо, реквизированный на базе, в него вкинули четыре небольших продолговатых фанерных ящика и перегрузили их в спецназовский транспортник. После этого часть бойцов погрузилась в самолет, и он благополучно улетел на базу спецназа СБУ в Киеве.

Сразу после этого, оставив на стоянке несколько уже выгруженных паллет, ооновский борт в спешке вырулил на полосу и, взлетев, тоже взял курс на Киев. Через пятнадцать минут на БТРах примчался спецназовский заслон, блокировавший до этого местных отморозков. Они вместе с остатками бойцов, до сих пор державших взлетную полосу, спешно погрузились в ожидающий их второй транспортник, и он вместе с парой вертолетов прикрытия тоже исчез в затянутом хмурыми облаками небе.

Вся операция заняла чуть больше часа и была похожа на передачу спецназу СБУ какого-то очень секретного и ценного груза. По имеющимся изображениям ящики, забранные спецназом, опознать было невозможно, но искусственный интеллект системы, проанализировав все данные, присвоил событиям в Калинове приоритетный статус и методично по крупицам начал вытаскивать из глобальной сети информацию, имеющую отношение к произошедшему. А после утери контроля США над интернетом, возможности по доступу даже в самые закрытые сети у него были практически безграничны.

Первым делом ИСИН поднял все имеющиеся данные на самолет и партию лекарств, поставляемую по линии гуманитарной помощи. Транспортник принадлежал частной компании, давно работающей с ООН. Груз комплектовался в краковском аэропорту в Польше при непосредственном участии специалистов ООН. Все паллеты можно было отследить по электронным документам. Здесь не было ничего сложного, большая часть груза шла со складов в Швейцарии, где был центральный хаб ООН по обеспечению медикаментами Европы, Ближнего Востока и Севера Африки. Паллеты комплектовались там же. Только несколько контейнеров пришло из центра ООН в Юго-Восточной Азии, но их тоже комплектовали ооновцы. Были еще два контейнера с лекарствами, собранными благотворительными фондами, но их содержимое тоже проверялось перед загрузкой.

По документам выходило, что груз легален.

Тут внимание ИСИНа привлекла одна строчка в электронной полетной декларации. В последний момент команда сопровождения груза, состоявшая из шести сотрудников ООН, получила серьезное пищевое отравление и была заменена на группу польских волонтеров.

Казалось бы, тоже все в соответствии с процедурой, и документы и фотографии совпадают с базами данных. Если бы не один факт. Индивидуальные мобильные телефоны всех шестерых волонтеров находились и работали в обычном режиме в Варшаве, хотя сами люди были на Украине. Это могло означать только одно – по документам волонтеров в ооновском самолете находились другие. И эти другие могли заменить часть гуманитарного груза перед взлетом на то, что они хотели втайне доставить в Украину. Сделать это можно было только при содействии сотрудников польской таможни и администрации аэропорта, но в электронных мозгах не возникло и тени сомнения, что поляки, всегда занимавшие антирусскую позицию, могли участвовать в подмене груза.

Дальше все просто. В списке бортов, прибывших в Краков за последнюю неделю, были все гражданские самолеты и только один легкий транспортник ВВС США. Он запросил аварийную посадку по технической причине за день до вылета ооновского борта. В электронных документах было отмечено, что экипаж сам устранил неисправность и через сутки американский транспортник покинул аэропорт и приземлился на базе ВВС Польши в Сквежине. Все это время по согласованию с поляками вокруг самолета был выставлен караул из нескольких бывших на его борту морпехов. Транспортник не досматривался. Экипаж и пассажиры дальше десяти метров от самолета не отходили.

Соотнеся все это с уже имеющейся у него информацией, ИСИН отправил отчет в аналитический отдел с пометкой «ГРАП “Невод”. Киртлэнд 2031».

Оперативный дежурный хорошо помнил, что произошло на базе ВВС Киртлэнд в 2031 году. Он еще раз внимательно прочитал отчет, затем, несмотря на поздний час, набрал директора ФСБ по закрытой линии.

– Олег Иванович, у нас есть подозрение на то, что объявились ядерные заряды с Киртлэнда. Во всяком случае, система думает именно так.

– Где?

– Львовская область. Доставлены ооновским самолетом вместе с гуманитарной помощью.

– Вероятность?

– Предварительно – выше десяти процентов.

– Это серьезно. Операции присвоить приоритетный статус. За ночь собрать всю возможную дополнительную информацию. Завтра доложите на закрытом совещании.

– Есть.

– Спасибо. До завтра. Конец связи.

Задумчиво постучав телефонной трубкой по рабочему столу, директор ФСБ Лукин встал, подошел к панорамному окну своей теплой, уютной квартиры, расположенной на верхнем этаже современной высотки. Внизу не такая яркая, как до зимы, но все же искрящаяся огнями и полная жизни простиралась ночная Москва. Он на секунду закрыл глаза и внутренне содрогнулся, представив, как за окном прямо в центре города вырастает ядерный гриб.