«Священные монстры» kitabının incelemeleri

До прочтения «Монстров» я знал всего лишь две книги, которые «можно читать с любого места и не подряд». Именно так позиционировал свою «Книгу странствий» И.М. Губерман (она была первой в этом ряду). «Монстры» достойно пополнили этот список.

По содержанию, «Священные монстры» – это вереница характерологий наиболее значимых (с точки зрения автора) Celebrity (в немалой доли – писателей) Старого и Нового света последних пары веков. Своего рода – кванты эмоционально-информационных корпускулов впечатлений автора, которые, влетев в мозг читателя вызывают моментальную цепную реакцию переосмысления. И, прежде всего, – в отношении суждений автора.

При переосмыслении мизерные кванты сии обухают когнитивно, преображаясь в полновесные жемчужины, нанизывая которые на нить повествования и времён, получаем драгоценное ожерелье ювелирного склада истории. И это ожерелье можно использовать в качестве чёток, перебирая с любой бусины, в любом направлении. Отсюда и прикладное свойство книги – быть читаемой «с любого места , не подряд».

Програмно, эта книга – попытка десакрализации номинативно «сакрализованных» , (говоря по-современному: «культовых») исторических креативных лидеров, большинство из которых являют собой (на взгляд автора) декларативно гипертрофированных в потенциале дистрофиков. Молва и традиции (спонтанно возникшие или индуцированные «аффилированными» персонами) сослужили им роль конвексной (увеличительной) линзы, при взгляде через которую дотоле нечто мизерное «раздувается» в … монстра.

Возможно я упростил формулировку и алгоритмику жанра, но смысл вполне себе ясен: «не всё то золото, что блестит».

Однажды граф Толстой Лев Николаевич – а он тоже присутствует среди монстров – сказал, что «описать человека собственно нельзя: но можно описать, как он на меня подействовал». (см «Дневник» за 1851, запись от 04 июля).

Чем, собственно, честно и занимается автор в этом труде, великодушно делясь с нами своими – очень глубокими и оригинальными, – впечатлениями.

Персоналий порядка 50-ти, и располагаются они как бы в случайном порядке; кое-где можно даже решить, что – в алфавитном. Но это не так. Большинство (не все) из них формируют не связанные с собой на первый взгляд пары, образованные на основе внутренней ассоциативно-интуитивной логики автора.

И вот одна такая «пара» меня просто-таки громораскатно поразила. Поразила своим полнейшим созвучием с моим видением «родства» этих казалось бы ничем не связанных между собою героев.

За «портретом» Джона Леннона следует эскиз о неком Чарлзе Мэнсоне. Здесь-то как раз, вроде бы, по алфавиту. Но…

Мэнсон со товарищи (члены сколоченной им «Семьи», являвшей собой некое подобие промискуитетной коммуны из "радикальных "хиппи) совершили ряд серийных убийств в Голливуде летом 1969 г.

Так вот. Уходя на дело, они распевали «Мэджик мистери тур», а «Хелтер-Скэлтер» (Лимонов ошибочно пишет, что это якобы песня самого Мэнсона, но это не так: песня – авторства исключительно сэр Пола, хотя и за подписью Леннон-МакКартни, из «Белого Альбома» Битлов) сам Мэнсон считал воззванием к этническим бело-чёрным войнам… Вот такой выверт изменённого наркотиками «сознания»…

Теперь – Леннон… Один из самых вожделенных женихов планеты Земля на 1969. Мультимиллионер, привлекательный, достаточно статный джентльмен, интеллектуал, композитор, поэт (ну, местами, алкоголик, наркоман, баламут – не без этого). И вдруг – «тухлая коротконогая старуха» (так видит автор вторую жену Леннона – Йоко Оно).

Вот, как-то вдруг – удивительно и иррационально, в моём сознании Битлы и Мэнсон стали «парой»… Судя по всему – у г-на Лимонова тоже…

Относительно формы предлагаемой вереницы эссе могу сказать следующее: они (эссе) совершенно не обременительны – полутора-двух-трёхстраничные этюды; читаются, словно роллы едятся – на один проглот. И по наполнению – по меньшей мере, любопытно.

Настоятельно рекомендую тем, у кого при слове «перелёт» («переезд», «круиз») запускается целый эмоциональный комплекс фрустрационных ожиданий. Для вас «Монстры» – занятный и добрый попутчик. Обещаю: дорогу – скрасит.

Эта книга никоим образом не может рассматриваться как сколько-нибудь серьезное критическое исследование – да она на таковое, к счастью, и не претендует, являясь сугубо субъективным выплеском мыслей автора. Соответственно те читатели, у которых прочтение ее с первых страниц вызывает справедливое негодование – «Да как он смеет так писать о самом Имярек!» – должны это учитывать, прежде чем откроют книгу. Если она чем-то и интересна, то анализом критического "я" самого автора: «Священные монстры» великолепно иллюстрируют мышление/сознание Эдички Лимонова. Который, видимо, и самого себя причисляет к священным монстрам мировой культуры. Интересно, а что бы он написал о себе?..

Лимонов – умён и глуп, как ребёнок. Поражает эрудицией и путает факты. Я почерпнул из книги немало интересного, но разделяю лишь некоторые взгляды автора. Нарциссизм, патологическое внимание к физиологии (толстый (сырой), сухой, худой; то, что подростки формулируют как, я бы вдул), оголтелость, категоричность в суждениях при отсутствии слишком глубоких познаний, порой просто дилетантизм и невежество – это то, что не близко мне. Но, есть и плюсы: бунтарство, парадоксализм, цитируя Непомнящего: «победа павших и радость обреченых» – это хорошо и по нраву. В целом, книга написана художником и поэтом. А художник видит мир по-своему.

Интересная попытка стереть ореол святости с признанных гениев. Лимонов показывает, что за каждым из тех, кому сегодня поклоняются, изучают в школе и приводят в пример, стоят трагедии и тайны. Иногда такие, что о них лучше не знать. Или наоборот - знать, чтобы не становиться соучастником культа великой личности.

По сути Лимонов обращает внимание на то, что у каждого сверкающего бриллианта есть обратная грязная сторона. Хотите ли вы увидеть эти стороны и поверить автору, решайте сами.

Выражаясь языком Лимонова, - описания «священных монстров» здесь вообще ни при чем, ибо единственный, о ком идет речь –это сам Лимонов. В список Священных монстров ему попасть не суждено, но самому себя хвалить – нормальная практика в политике. Подобная самоуверенность в столь преклонном возрасте не может ни радовать. Все краткие жизнеописания великих людей (не всегда великих и не всегда людей, ибо «священные монстры» у него разные, понапиханные отовсюду, сборная солянка из Петра Первого и Юрия Гагарина, Фрейда и Гитлера, Достоевского и Рудольфа Нуриева) Лимонов умудрился связать с собственной личностью. Даже если он в открытую не признает прямую связь себя любимого с определенным подвигом, то находится какой-то пример обязательного дяди Васи, который знал тетю Машу, которая в свою очередь спала с дядей Петей, который слышал, как определенный гений опарафинился по словам его пьяного дедушки где-то в прибрежном отеле в Шапетовке прошлого века. Всюду громаднейшие вкрапления на тему любимой партии и собственного эго. Если эго заполняет солнце, то пусть это солнце подвинется.

поскольку уж я художник, автор многоликого полотна "Священные монстры", то имею право, как какой-нибудь Рембрандт, пририсовать рядом с русским генералом себя: Эдуард Лимонов. На меня уже падает загар веков

Злобный троллинг естественно касается не всех и не все, ибо в чем-то Лимонов типа видит свет, но этот свет пролит тоже специально, для того, чтобы придать повествованию большую достоверность. В основе троллинга лежит зависть. Кроме этого – пишет Лимонов в основном из мест не столь отдаленных, а наличие свободного времени плюс оторванности от общества дают возможность мыслить самостоятельно. Пользуясь опять же лимоновскими приемами, хочу сказать, что его форма мышления и способы облачения мысли в предложения – лично мне всегда были близки. Еще до того, как Лимонов превратился в клоуна и страдальца за дело правое. Его литературный путь – хороший пример того, как можно успешно описать путь неудачника, тем самым базируя свой успех на собственной несостоятельности. В начале 90-х его Эдичка был именно тем, что помогло отделить несформировавшимся умам свободу мысли от натурального дерьма. Таким образом произведение имело особую ценность. А посему до сих пор нет-нет да и скачаю очередной лимоновский памфлет. Подобное лирическое отступление господин Лимонов мне простит, ибо это я беру пример только с него самого. Со многими оценками "священных монстров» по-лимоновски согласен, но нельзя не заметить, что все оценки очень однобокие, как у того Скруджа, который в совершенстве изучил только одну, интересную ему сторону жизни. Так, например, Лимонов описывает смерть Джона Леннона

Помню, о том, что его убили, сообщила мне в Париже моя бывшая жена из Рима. "Ты спишь? Вставай, Джона Леннона убили!" - заявила она. "Меня это не колышет", - заявил я. "Целое поколение потеряло своего лидера", - сказала она. Тут я рассвирепел: "Терпеть не могу "Битлз", жадных рабочих подростков из Ливерпуля, дорвавшихся до "money". Убили и хорошо, избавили его от гнусной старости. Не будет коптить небо еще один пенсионер-песенник. Тому парню, что его пришил, спасибо сказать надо".

Кстати, чем старше пациент, тем сложнее над ним глумиться. Поэтому таких людей, как Моцарт или Ван Гог критика Лимонова не коснулась. Трудно бороться с устоявшимся веками восхищением масс. Легче вызвать возмущение, но сложнее найти материал, а потому – проще согласиться. Возможно, и господин Лимонов достигнет когда-то того состояния, когда ни один из языков не повернется его критиковать. Но виной тому будет ни его гениальность -это однозначно. Мои 5 звезд – это крайняя форма субъективизма, предвзятая вкусовщина и дань тому позитиву, что эмоционально связывает собственные детские воспоминания с личность Лимонова. Иногда нужно читать и развлекательную литературу. А потому – не воспринимайте «Священные монстры» всерьез. Это добротная юмористическая проза. Здоровья Вам, господин Лимонов. Паршиво выглядите в последнее время. Бессмертные Дунканы Маклауды, которые бухали с Петром Первым и помогали Ленину в славном деле революции, должны больше уделять времени самому себе. Хотя казалось бы, куда уж больше.

Дальше...

P.S. Задолбал уже писать про отжимание от пола. Понятно, что в тюремной камере это основное, но не буду я отжиматься, не буду! Секс предпочтительнее.

На самом деле монстр тут один - сам Дед.

Большинство тех, о ком идет речь (точнее пытается идти), не то что статисты по сравнению с ним, а заготовки для шарнирных кукол, причем даже не собранных воедино. Они бы и рады выделиться на фоне рассказчика, но блеклая информация, а то и ошибочная, сыграло не в их пользу.

Оставшимся, а это те, кто вызывает симпатию или наоборот, повезло больше. Особенно последним. Замечания меткие и язвительные, непривычные и порой обидные для почитателей "священных коров", что оправдывает заданную цель.

Биографом быть сложно. Сложно удержаться от того, что бы не рассказать о себе, а рассказать именно о своем герое. И как правило биографам это и не удается. Сколько есть биографий, где друг, товарищ рассказывает о своем великом знакомо по типу "гыгы, а мы то с ним там, а потом там". Так же биограф порой может и не понять масштаб личности. Ну просто в силу того, что масштаб биографа совсем не тот, и мозгов не так уж много, а бабла срубить охота.

У Лимонова же не просто биография, у него множество биографий. Точнее это не биографии, а портреты. Мнение великого Эдуарда о других великих. Часто он ошибается чисто фактически, но он и оговаривается, что фактология может быть неверна - пишет то он книгу в тюрьме. Вычитки и исправления после тоже не было - не знаю по какой причине. Порой выводы Лимонова кажутся парадоксальными, он нарочито клеймит признанных метров, и порой возводит до небес фигур далеких от мейнстрима. Так Толстой у него захудалый и ненужный, а тот же Жене царь и Бог, хотя последнего в России прочитали 1,5 человека, и еще 15 в мире.

Парадокса тут нет никакого. Потому что он пишет не о Пушкине, Жене и прочих Ван Гогах. Пишет он о себе, и только о себе, чего порой не скрывает. Пассажи типа "Сидя в Лефортово, я как и *****" порой откровенно режут глаз. В ключе самого себя выбраны и политики, такие же отщепенцы в официальной европейской политике, а иные и названные преступниками. Короче такие же, как и сам Лимонов. Собственно и сидел он по сути, за попытку революции в Казахстане, насколько я знаю. Оценка писателей выбирается так же с позиции Лимонова. Положительно оцениваются фигуры часто забытые и малоизвестные, например Константин Леонтьев у него выходит гораздо более великим, чем Достоевский и Толстой. А я вот, к примеру, у Лимонова только второй раз про него услышал. Первый был от Прилепина. А Пушкин или Толстой оказываются никому не нужными, в отличие от его собственного "Дневника неудачника", который мол огого, а не то что эти мудовые страдания у них. С Жене, Леонтьевым и прочими Лимонова объединяет слабая известность, им никогда не встать вровень с "признанными величинами". Хотя, часть его упреков к тому же Пушкину или Толстому очень по делу и к месту.

Книжка вполне трендовая. Лимонов нарочито мастерит из себя писателя великого, большого. Он говорит о всех своих персонажах, как о равных себе, а многих, как фигурах себя недостойных. Он кроет этот миф всюду, как может. И в блоге, и в интервью на условную тысячу слов будет одно упоминание того, что он великой современник наш. А великий писатель, в том числе, должен составить свою канонизацию. Он должен выделить новых "великих" и развенчать прошлых метров. Он упрекает Достоевского, который короновал Пушкина. Но он и сам хочет стать именно как Достоевский, короновать своих пушкиных, а вместе с ними и самого себя.

Так же я отметил для себя, что Лимонов не особо ценит чистое искусство, отрешенное от конкретно-исторической проблематики. А уж любые чисто литературные вещи он разбивает в пух и прах. Все эти модернизмы и постмодернизмы. Не могу четко сказать, он просто все это отрицает, или же он не врубается немного, в то, что это такое. Например "Мастеру и Маргарите" по его мнению не хватает монументальной величественности, мол балаганчик вышел, что роман испортило, но сделал близким народу. Хотя игровая структура романа очевидна. Опять же не знаю, это идеологическое понимание и неприятие, или просто непонимание. Так же и Набоков у него "профессорский" писатель, с его заумными цитатами. Нет у меня ответа на этот вопрос. Да и самого Лимонова, великого писателя современности я почти и не читал, а надо бы.

Лимонов, кстати, для меня графоман. Заочно. Ну когда человек написал такую тонну книг, это заставляет думать, что он то не сильно над ними думал. А как это называется, мы все знаем. Он кстати, очень хвалит и увековечивает Бальзака, который тоже накатал романов больше, чем Элиот стихотворений.

Из этой книги я к приятному удивлению узнала, что Эдуард Лимонов достаточно образованный человек; с независимым незашоренным взглядом, хорошим даром рассказчика (не потому что думала иначе: не было повода после "Эдички" углубить знакомство). А что до неточностей - кто этим не грешит ? (Если бы кокетничал, что писал в Лефортове по памяти, наверняка перед публикацией уточнил детали). Как обмен мнениями, повод вспомнить имена - приятно и интересно.

Эдуард Вениаминович Савенко прожил определенно богатую на события жизнь, и в оригинальности мышления ему точно не откажешь. Это первая книга автора, с которой я познакомился, и не сказать, что она будет последней, но всю библиографию нашего Эдички я не вынесу: конечно, до Ильича ему далеко, но в писатель также безудержен в своем творчестве. Итак, Священные монстры, написана (придумана) в Лефортово, впоследствии благополучно издана. Автору не пришлось писать книгу калом (как де Саду), прятать рукопись в стенах: масштаб не тот, да и диссидентов у нас любят по-своему, бьют для острастки, но отпускают. Честно говоря, концепт книги мне до сих пор малопонятен. Я так подозреваю, что это топ людей которые повлияли на ход истории, в личной, лимоновской интерпретации: в тесной компании ютятся Толстой, Пушкин, Гитлер, Фоменко (новая история, то бишь), Мэнсон, Жан Марэ, Пресли, маркиз де Сад, граф Лотреамон, Петр I, Ленин, Мао, ну и так далее, вне рамок времени и событий. Подозреваю, что это список условно можно разделить на три категории: 1) Повлиявшие на ход истории ; 2) Эдичке нравятся; 3)Эдичке не нравятся. В целом, книга любопытна. Я спокойно отнесся к тому, что Лимонов любовался собой и показывал некоторую манию величия, ему простительно – в конце концов, тяжело не сойти с ума в Лефортово такой деятельной натуре, как Лимонову, сластолюбцу и непоседе, и, пожалуй, только мысли о своей исторической значимости и является тем стержнем, не дающему человеку сломаться. И действительно, о чем мог написать Лимонов в статье о Мэрилин Монро как не о любви к себе женщин? Есть довольно интересные мысли, которые, будь сказаны по-другому, все равно бы не меняли сути дела: жестко критикуемый Лимоновым Толстой сам впоследствии не жаловал свою “Войну и мир”. В книге много спорных деталей, даже дискуссионных, но тем не менее есть магистральные темы, имеющие значимость для Лимонова лично важное значение, повлиявшие на его творчество, как например, маркиз де Сад, и его оригинальная интерпретация творчества француза как борьбы с системой. Видно, как автор ценит и уважает Ленина, никакой чернухи и уничижения вождя мировой революции; помянул любимыми им Гумилева и Хлебникова; по Пресли, The Beatles и ряду исторических персонажей прошелся катком. Что в сухом остатке? В моем личном топе книга далеко не последняя. В ней непозволительно много Лимонова, пожалуй чересчур, но в тоже время в ней есть идея, какая-то мысль, попытка рефлексии своего творчества, своей жизни и прошедшей эпохи. Он недолюбливает The Beatles и Пресли, но ностальгирует по 60-м. Ненавидит, и осуждает слепую ненависть. Но иногда книга заставляет задуматься, дает определенную пищу для размышлений.

Мне нравятся пристрастные и хлесткие биографические рассказы (для романа уж слишком много пристрастия и саморекламы), нравится узнавать о новых для себя личностях, нравится по прочтении знакомиться с ними подробнее (после прочтения "СМ" первым делом побежала покупать "Цветы зла" Бодлера, а знакомый купил книгу Аполлинера), нравится самоуверенность автора... одним словом, мне нравятся "Священные Монстры".