Kitabı oku: «Блокпост», sayfa 2

ГЛАВА III

Сашка вместе с неспокойным Сергеем, сидел на удаленке – небольшой окопчик в 150 метрах от блокпоста и вел наблюдение за опушкой ночного леса.

У Сергея в лице было что – то азиатское: скошенные широкие скулы, круглое лицо, тяжелые монголоидные веки, нависшие над темными зрачками. За наследство татаро – монгольского ига, Сергей получил кличку Монгол.

Сашка смотрел на полную луну и звезды, прячущиеся в проплывающих облаках. Что мы делаем в Чечне второй раз, почему не можем договориться и понять друг друга. Сугроб простой, но проницательный парень злился на «сильных мира сего», которые получали денежные и политические дивиденды от этой войны…

Луна выполняла свою работу и от ее света тянулись длинные тени деревьев к наблюдательному пункту. Картина как в фантастическом фильме, но за пять месяцев командировки Сугроб устал от местных красот и природы. Хотелось в Винск, проведать мать и нехитро посидеть с друзьями.

– Я схожу по нужде – прошептал Монгол, и взяв автомат, пошел в сторону от наблюдательного пункта. Сильно шумя он скрылся в кустах.

Прошло пару минут, Сашка посмотрел на часы с подсветкой, когда со стороны леса раздался ужасный крик Монгола, от которого его передернуло. Сугроб знал наверняка, что этот оборвавшийся крик – предсмертный, ему доводилось слышать такие в рукопашных, в Грозном. Мелькнула мысль – зарезали, однако через несколько секунд со стороны куда ушел Монгол раздались непонятные звуки похожие на рокот речки и хруст. Хруст не походил на звуки ломающихся веток, а был неприятный и громкий. Кто это делал не прятался и не боялся.

Сняв автомат с предохранителя, замер на несколько минут. Тишина. Надо идти. Встав с низкой табуретки на затекших ногах пошел в сторону кустов, пока не споткнулся о какой – то мешок. Какой к черту мешок – это же Монгол…

Сугроб осветив тело фонариком. Его глаза жадно охватили все мельчайшие детали, словно внутри него был фотоаппарат с короткой выдержкой. Монгол был похож на замешанное на крови тесто. Осветив голову Монгола увидел вырванную подъязычную кость и стеклянные глаза Сергея. «Хана Монголу» – подумал Сашка, даже не пытаясь щупать пульс.

Сашка стоял над телом и не знал, что делать. Волк подумал Сугроб. Или медведь. Откуда они возле блокпоста, где постоянно палят, да и летом они сытые и пугливые. Как они или оно могло подобраться к Монголу – везде шумовые растяжки, а со стороны гор, стоят боевые РГД 5В. Если только зашли незаметно со стороны дороги и вдоль леса пробрались к удаленному посту. Но дорога освещается и за ней ведется наблюдение со стороны блокпоста. Хотя какое там наблюдение – обычно, дрыхнут все как суслики.

Посмотрев в сторону леса Сашка насторожился, дунуло кислятиной. Подняв струю света в сторону леса он увидел это. Тварь оскалилась, раздувая ноздри, из ее груди доносилось клокотание, как будто несутся большие куры…

ГЛАВА IV

Небо хмурилось и полыхало грозами, Асламбек собирался перед комендантским часом, поехать в горы за очередной партией подпольного бензина.

Жизнь в горах трепала и кусалась, работы не было, а выживать как – то надо было.

Воевать в горах, принципиально не хотелось, хотя иногда раздражали наглые федералы, но в семье не без урода, в основном русские – ребята нормальные. Все по умолчанию понимали – отбыть вахту и не в цинковом гробу, а на своих двоих – домой. Поэтому после активных боевых действий второй чеченской компании, на рожон особо никто не лез.

Иногда в село приходили ваххабиты с длинными бородами, неопрятные и грязные. Вербовали и гипнотизировали молодежь как на шоу – представлении. Подростки подавшись на заклинания бородачей группами уходили за вербовщиками, погибая не за грош. Однажды Асламбек чуть не повелся на мантры ваххабитов и чуть не ушел за 100 долларов в месяц умереть в горах. Мудрый отец, сказал, как отрезал – сиди дома паси коз, но к бородачам не пойдешь.

Пытаясь заработать, Асламбек охранял заложника , которого боевики держали возле села, чуть выше в горах. Заложник – 18-и летний светловолосый парень, был сыном бизнесмена из Краснодарского края. Как он попал к ним и какой просили за него выкуп, никто не знал. Заложника держали в сырой яме – зиндане, из мебели был только матрац и ведро. Асламбек сочувствовал Андрею и в свою смену приносил ему еды из дома, но в разговоры не вступал. Через два месяца ФСБ – ики каким-то образом установили место содержания краснодарского паренька, налетели коршунами со всех сторон в масках и с модными автоматами. Застрелив охранника, который попытался достать Стечкин, скрылись на тонированных УАЗах, также неожиданно, как и появились.

Перестав искушать судьбу Асламбек устроился водителем в группу Дауда, которая занималась перевозкой бензина, производимого на так называемых «керосинках», мини заводах, спрятанных в горах. Его роль была минимальная – водитель. С федералами на трассе существовала договоренность, единственное – не контролируемые налеты авиации с Ханкалы. На этот случай Аслабек смазал ручку двери водителя и зайчиком научился выпрыгивать из старого автомобиля. Больше его беспокоила не собственная смерть, а боль родителей, которую он простить себе не смог, даже на небесах.

Кроме, того в горах его ждала Набиля, юная и целомудренная как утренняя роса. К девушке у Асламбека было особое, трепетное отношение. Он помнил, что ему неоднократно повторял отец и старшие братья – там, где не берегут честь женщины, не вырастают настоящие мужчины.

Обо всем этом ехал и думал Асламбек, не отвлекаясь от дороги. Чуть зазевался, ушел с колеи, задел лес старая колымага вспыхнет быстрее спички, в цистерне которой болталось 4-5 тонн бензина. Так три месяца назад сгорел друг Асламбека – Умар. Правда его обстреляли в горах вертолеты МИ-24 с управляемой установки Штурм-В. Шансов у Умара не было, и он погиб не поняв, что произошло.

Мысли Асламбека прервало что – то большое, мохнатое молниеносно перебежавшее дорогу, зыркнув большими глазами, посаженными на волчьей морде…

ГЛАВА V

Сашке снился сон, что он брел по снежной, залитой лунным светом равнине, а из леса доносился вой, который оглушал его. Он пытается бежать, но ноги не слушаются и путаются в траве. Падает, оборачиваясь, видит настигающую его волчью стаю…

О произошедшем той ночью, «Сугроб» написал рапорт подробно описав все за исключением того, что он увидел из-под света фонаря в лесу. До конца командировки оставалось меньше месяца и ему не хотелось долгих расспросов в контрразведке и ФСБ, и клейма умалишенного.

На следующей день после той ужасной ночи, приехали комендатурские и забрали Монгола, завернув его в черный мешок, как протухший бутерброд и понесли на носилках в «буханку». Через неделю на блокпосту узнали о нелепом заключении судмедэкспертов о «нападении зверя» на удаленный пост, в результате которого «погиб военнослужащий».

Сашка целыми днями все свободное время тупо смотрел телевизор не вникая в содержание передач, пытаясь отключится от анализа последней ночи с Монголом. Но перед глазами Сугроба постоянно вертелась картинка зверя с большими желтыми глазами, стоящего на больших полусогнутых ногах, которого он увидел на несколько секунд осветив его светом фонаря. Зверь смотрел на Сашку словно раздумывая кинуться на него или скрыться. Потом гигантской тенью кинулся в лес, легко лавируя между деревьями. Чудовище двигалась на двух ногах, легко пробираясь сквозь кусты со скоростью, которую, не мог развить человек.

Ребята видя Сашку в задумчиво – мрачном состоянии, пытались его поддержать и одновременно донимали вопросами, на которые он ничего внятного не отвечал, кроме того, что Монгол отошел по нужде, и услышав крик он нашел его тело.

Старший блокпоста капитан Неяхов Андрей, полноватый, но еще достаточно крепкий мужик с редеющими светлыми волосами, сохранившими свой цвет хотя в подстриженной бороде проглядывала седина, понимал, что Сугроб что – то не договаривает. Неяхов не раз пытался за алкоголем вывести Сашку на откровенный разговор, но последний только напивался до ваты, но ничего не говорил.

Жизнь на блок посту пошла своим чередом.

Бойцы осуществляли проверку документов, автотранспорта, двигающегося в горы подконтрольные боевикам. Проверка была формальностью так как за пять месяцев всех жителей Итум – Кале ездивших в горы знали в лицо и по именам. Знали куда ездят и зачем. В основном ездили в горные селения к родственникам, накосить травы или помочь по хозяйству. Обращали внимание на количество вывозимых продуктов, чтобы те не попали к боевикам. На обратном пути более внимательно осматривали машины, чтобы местные не провезли оружие или взрывчатку.

Между блокпостом и старейшинами была договоренность о том, что местные не помогают и не перевозят боевиков, а на КПП не «потрошат» машины, так при желании каждую машину можно досматривать по полчаса, осложняя друг другу жизнь, до дрожи в коленях.

«Чужаков» досматривали более тщательно, скрупулезно проверяли документы, осматривая правое плечо на предмет синяков от стрельбы. Боевики не дремали и расслабляться было нельзя.

Бензовозы шли регулярно, водители были одни и те же, документы – писанные на коленях – филькина грамота, на смех зайцам. Все прекрасно все понимали, что идет левак с мини перерабатывающих заводах в горах, которые в большей части контролируются боевиками. Но была команда пропускать колонны бензовозов. От кого это команда поступила Сашка не знал и знать не хотел. Но то, что и наши, и ваши делали на нефтепродуктах бизнес понимали все, вплоть до учеников младших классов единственной в Итум – Кале школе. Кому война, а кому мать родная.

Сашка стоял на КПП, точнее сидел на одной из многочисленных плит, не дающих возможности двигаться транспорту прямо и изнывал от моросящего все утро дождя. Холодная вода сквозь плащ – палатку пыталась противными струями пробраться к телу. Плащ палатка набухла и липла к телу как пьяная барышня. Выбросив бычок, Сугроб увидел колонну бензовозов, идущую с гор.