Kitabı oku: «Дядя Фёдор, пёс и кот. Сказочные повести», sayfa 2
Глава шестая
Галчонок Хватайка
Так и стал дядя Фёдор жить в деревне. И люди в деревне его полюбили. Потому что не бездельничал, всё время делом занимался или играл. А потом у него забот поприбавилось. Узнали люди, что он зверей любит, и стали ему разных зверюшек приносить. Птенец ли от стаи отобьётся, зайчонок ли потеряется, сейчас же его берут – и к дяде Фёдору. А он с ними возится, лечит их и на волю отпускает.
Однажды у них галчонок появился. Глаза как пуговицы, нос толстый. Сердитый-пресердитый.
Дядя Фёдор его накормил и на шкаф посадил. И назвали галчонка Хватайкой: он что ни увидит, всё на шкаф тащит. Увидит спички – на шкаф. Увидит ложку – на шкаф. Даже будильник на шкаф перетащил. А взять у него ничего нельзя. Сразу Хватайка крылья в стороны, шипит и клюётся. У него на шкафу целый склад получился. Потом он немного подрос, поправился и стал в окно вылетать. Но к вечеру обязательно возвращался. И не с пустыми руками. То ключ от шкафа утащит, то зажигалку, то детскую формочку. Однажды даже соску принёс. Наверное, какой-нибудь малыш спал в коляске на улице, а Хватайка подлетел и соску вытащил.
Очень дядя Фёдор боялся за галчонка: плохие люди могли его из ружья застрелить или палкой стукнуть.
А кот решил галчонка к делу приучать:
– Что это мы его зря кормим! Пусть пользу приносит.
И стал он галчонка учить разговаривать. Целыми днями сидел около него и говорил:
– Кто там? Кто там? Кто там?
Шарик спрашивает:
– Что, тебе делать нечего? Ты бы его лучше песне какой выучил или стихотворению.
Кот отвечает:
– Песни я и сам петь могу. Только от них пользы нету.
– А от твоего «ктотама» какая польза?
– А такая. Уйдём мы в лес за дровами, и дома никого не останется. Любой человек может в дом зайти и унести что-нибудь. А так придёт человек, начнёт в дверь стучать, галчонок спросит: «Кто там?» Человек подумает, что дома кто-то есть, и ничего воровать не станет. Ясно тебе?
– Но ты же сам говорил, что у нас красть нечего, – спорит Шарик. – Ты даже меня брать не хотел.
– Это раньше было нечего, – объясняет кот, – а теперь мы клад нашли.
Шарик с котом согласился и тоже стал учить галчонка «ктотаму». Целую неделю учили его, и наконец галчонок выучился. Только кто-нибудь в дверь постучит или на крыльце затопает, Хватайка сразу спрашивает:
– Кто там? Кто там? Это кто там?
И вот что из этого получилось. Однажды дядя Фёдор, кот и Шарик пошли в лес грибы собирать. И дома никого не было, кроме галчонка. Тут почтальон Печкин приходит. Он в дверь постучал и слышит:
– Кто там?
– Это я, почтальон Печкин. Принёс журнал «Мурзилка», – отвечает он.
Галчонок опять спрашивает:
– Кто там?
Почтальон снова говорит:
– Это я, почтальон Печкин. Принёс журнал «Мурзилка».
Только дверь никто не открывает. Почтальон опять постучал и опять слышит:
– Кто там? Это кто там?
– Да никто. Это я, почтальон Печкин. Принёс журнал «Мурзилка».
И так у них целый день продолжалось.
Тук-тук.
– Кто там?
– Это я, почтальон Печкин. Принёс журнал «Мурзилка».
Тук-тук.
– Кто там?
– Это я, почтальон Печкин. Принёс журнал «Мурзилка».
Под конец Печкину плохо стало. Совсем его замучили. Он на крылечко сел и сам стал спрашивать:
– Кто там?
А галчонок в ответ:
– Это я, почтальон Печкин. Принёс журнал «Мурзилка».
Печкин опять спрашивает:
– Кто там?
А галчонок опять отвечает:
– Это я, почтальон Печкин. Принёс журнал «Мурзилка».
Когда дядя Фёдор и Матроскин с Шариком домой пришли, они очень удивились. Сидит почтальон на крыльце и одно и то же говорит: «Кто там?» да «Кто там?».
А из дома одно и то же слышится:
– Это я, почтальон Печкин. Принёс журнал «Мурзилка»… Это я, почтальон Печкин. Принёс журнал «Мурзилка».
Еле-еле они почтальона в себя привели и чаем отпоили. А когда он узнал, в чём дело, он не стал обижаться. Он только рукой махнул и две лишние конфеты в карман положил.
Глава седьмая
Тр-тр Митя
В журнал, который Печкин принёс, была вложена открытка. А в открытке написано:
Просим Вас завтра быть дома. На Ваше имя получен трактор.
Начальник железнодорожнойстанции Несидоров.
Внизу ещё было напечатано красивыми буквами:
В НАШЕЙ СТРАНЕ
ЖЕЛЕЗНЫХ ДОРОГ ОЧЕНЬ МНОГО!
Это обрадовало всех. Особенно Шарика. И стали они трактора дожидаться.
Наконец его привезли на большой машине и поставили около дома. Шофёр попросил дядю Фёдора расписаться и дал ему конверт. В конверте было письмо и специальная книжечка, как с трактором обращаться. В письме было написано:
Уважаемый дядя Фёдор (мальчик)!
Ты просил прислать тебе трактор не совсем настоящий и не совсем игрушечный и чтоб он весёлый был. Посылаем тебе такой. Самый весёлый на заводе. Это опытная модель. Бензин ему не нужен. Работает он на продуктах. Отзывы о тракторе просим присылать к нам на завод.
С большим уважением —инженер Тяпкин(изобретатель трактора).
Потом дядя Фёдор взял книжечку и стал читать:
ЗАВОД ЖЕЛЕЗНОТРАКТОРНЫХ ИЗДЕЛИЙ
ТР-ТР МИТЯ ПРОДУКТОВЫЙ. 20 л. с.
Прочитал он и говорит:
– Ничего не понятно. Что такое «тр-тр»? Что такое «лы сы»?
– Что ж тут непонятного? – говорит кот. – Просто всё, как арбуз. «Тр-тр» – это сокращённо «трактор». А «Митя» – это значит «Модель инженера Тяпкина». Который тебе письмо написал.
– А что значит двадцать «лы сы»? – спрашивает дядя Фёдор.
– «Лы сы» – это лошадиные силы. Значит, он перетянет двадцать лошадей, если они будут тянуть в одну сторону, а он – в другую.
– Так сколько же ему сена надо? – ахнул Шарик.
– А сена ему не нужно. Тут же написано: он работает на продуктах.
Дядя Фёдор удивился даже:
– И откуда ты, Матроскин, всё знаешь? И про фамилии, и про тракторы, и про «лы сы»?
– А вы поживите с моё, – отвечает кот, – и не то узнаете. И где я только не жил! И у одних хозяев, и у других, и в библиотеке, и даже в сберегательной кассе. Я, может, столько в жизни видел, что на целую кошачью энциклопедию хватит. А вообще-то вы здесь бездельничаете, а у меня корова не доена, Мурка моя.
Он ушёл. А мальчик с Шариком стали тр-тр заводить. Стали в трактор суп заливать и котлеты запихивать. Прямо в бак. Трактор как затарахтит!
Сели они в него и по деревне поехали. Ехал, ехал Митя по деревне, потом у одного дома как остановится!
– Чего это он? – спрашивает дядя Фёдор. – Может, горючее кончилось?
– Ничего не кончилось. Просто он учуял, что пирогами пахнет.
– Какими ещё пирогами?
– Обыкновенными. Вон в том доме пироги пекут.
– И что же нам делать теперь?
– Не знаю, – говорит Шарик. – Только так пахнет вкусно, что мне тоже ехать не хочется.
– Ничего себе я трактор купил! – говорит дядя Фёдор. – Так мы и будем около всех домов останавливаться? И у столовых. Это не трактор, а бегемот какой-то. Тр-тр – восемь дыр! Чтоб ему пусто было, инженеру Тяпкину!
Так и пришлось им в дом заходить, пирогов просить. Матроскин, когда про это узнал, рассердился на дядю Фёдора:
– Говорил я вам ничего не покупать, а вы всё не слушаете! Да нам этот тр-тр не прокормить теперь!
Но потом кот успокоился:
– Ну ничего, дядя Фёдор, не унывай. Хорошо, что я у тебя есть. Мы с твоим трактором справимся. Будем перед ним сосиску держать на удочке. Он за сосиской поедет и нас повезёт.
Так они и сделали.
И скоро трактор исправляться начал. А вообще-то он был весёлый. Кабина пластмассовая, голубая, а колёса железные. И смазывать его надо было не машинным маслом, а подсолнечным.
Но тут им корова Мурка забот прибавила.
Глава восьмая
Хмель цветёт
Корова Мурка, которую кот купил, глупая была и балованная. Но молока много давала. Так много, что с каждым днём всё больше и больше. Все вёдра с молоком стояли. Все банки. И даже в аквариуме молоко было. Рыбки в нём плавали.
Однажды дядя Фёдор проснулся, смотрит, а в умывальнике не вода, а простокваша налита. Дядя Фёдор кота позвал и говорит:
– Что это ты делаешь? Как же умываться теперь?
Кот хмуро так отвечает:
– Умываться и в речке можно.
– Да? А зимой как? Тоже в речке?
– А зимой можно и совсем не умываться. Кругом снег лежит, не запачкаешься. И вообще некоторые языком умываются.
– Некоторые и мышей едят, – говорит дядя Фёдор. – А чтобы простокваши в умывальнике не было!
Кот подумал и сказал:
– Ладно. Я телёночка заведу. Пусть он простоквашу ест.
А в обед опять новости. И тоже с Муркой. Приходит она с пастбища почему-то на задних ногах. А во рту цветок. Идёт она себе, подбоченилась и поёт:
Помню, я ещё молодушкой была,
Наша армия в поход куда-то шла…
Только слов она говорить не умеет, и у неё получается:
Му-му-му му-му му-му-му-му му-му,
Му-му му-му-му му-му му-му-му-му…
И тучка у неё над головой, как шапочка. Шарик спрашивает:
– Чего это она так обрадовалась? Может, у неё праздник какой или что?
– Какой праздник? – говорит дядя Фёдор.
– Может, день рождения у неё. Или день кефира. А может, коровий Новый год.
– При чём тут Новый год? – говорит Матроскин. – Просто она белены объелась или хмеля.
А корова как разбежится – и в стенку головой трах! Еле-еле её в сарай загнать удалось. Пошёл Матроскин её доить. Через пять минут выходит, а с ним что-то странное сделалось. Матроска у него спереди как фартук надета, а подойник на голове как каска. И поёт он что-то несуразное:
Я – моряк,
Гуляю на просторе,
День за днём,
С волны и на волну!
Очевидно, он молока попробовал весёлого. Шарик говорит дяде Фёдору:
– Сначала у нас корова помешалась, а теперь и кот с ума сошёл. Надо бы «скорую помощь» вызвать.
– Подождём ещё, – говорит дядя Фёдор. – Может, они в себя придут.
Какое там в себя! Мурка в коровнике полонез Огинского мычать стала:
Му-му-му-му-му му-му-му-му!
Му-му му-му му-му-му-му!
А кот вообще что-то странное затянул:
Жили у бабуси
Два весёлых гуся:
Один серый,
Другой белый —
Петя и Маруся! —
и тоже головой в стенку – бух!
Тут уж и дядя Фёдор заволновался:
– На тебе, Шарик, две копейки. Беги вызови «скорую помощь» по автомату.
Шарик убежал, а кот и корова в себя приходить начали. Петь и мычать перестали. Кот за голову схватился и говорит:
– Ничего себе наша корова молоко даёт! Из него только сгущёнку делать и врагам на войне подбрасывать. Чтобы они с ума посходили и из окопов повылезали.
А тут к ним почтальон Печкин идёт. Румяный такой и радостный.
– Смотрите, какую я заметку в газете прочитал. Про одного мальчика. Глаза у него коричневые и волосы спереди торчком, как будто корова его лизнула. И рост один метр двадцать.
– Ну и что? – говорит кот. – Мало ли таких мальчиков!
– Может, и немало, – отвечает почтальон, – только этот мальчик из дома ушёл. А родители беспокоятся, что с ним. И даже премию обещали тому, кто его найдёт. Может, велосипед дадут. А мне велосипед во как нужен, почту развозить. Я даже метр принёс: буду вашего хозяина измерять.
Шарик как услышал, так за сердце схватился. Вот измерит Печкин дядю Фёдора, вот отвезёт домой – что они с котом делать будут? Пропадут же!
А кот не растерялся и говорит:
– Измерить – это всегда можно. А вы сначала молочка попейте. Я только что корову подоил. Мурку мою.
Почтальон соглашается:
– Молочка я с удовольствием выпью. Молоко, оно очень полезное. Об этом даже в газетах пишут. Дайте мне самую большую кружку.
Кот в дом побежал и скорее принёс ему кружку самую огромную. Налил в неё молока и Печкину даёт. Печкин как выпьет, как вытаращит глаза! Как запоёт:
Когда я на почте служил ямщиком,
Был молод, имел я силёнку! —
и тоже головой в стенку – стук!
А галчонок из дома спрашивает:
– Кто там? Это кто там?
Почтальон отвечает:
– Это я, почтальон Печкин! Принёс для вас метр. Буду ваше молоко измерять. Давайте мне самую большую кружку!
А тут «скорая помощь» приехала. Выходят два санитара и спрашивают:
– Это кто у вас тут с ума сошёл?
Печкин отвечает:
– Это дом с ума сошёл! На меня бросается.
Взяли его санитары под руки и к машине повели. И говорят:
– Сейчас хмель цветёт. Очень многие с ума сходят. Особенно коровы.
Когда они уехали, дядя Фёдор сказал коту:
– Ты это молоко куда-нибудь вылей. Чтобы беды опять не было.
А коту жалко выливать. Он и решил молоко трактору отдать. Мите. С машиной, мол, ничего не случится. Тракторы с ума не сходят. И всё молоко в бак вылил. Прямо из ведра.
Митя стоял, стоял, потом как затарахтит – и на кота! Кот ведро бросил – и скорее на дерево! А Митя стал ведром в футбол играть. Играл, играл, пока в лепёшку не превратил. Ай да модель инженера Тяпкина!
А потом пошёл по деревне хулиганить. Сорняки окучивать и за курами гоняться. И песни гудеть всякие. Под конец он даже купаться полез. Чуть-чуть не заглох. Вылез он кое-как на берег, стыдно ему стало. Подъехал он к дому, на место встал, ни на кого не глядит. Сам себя ругает.
Дядя Фёдор очень рассердился на Матроскина и в угол его поставил:
– В следующий раз делай, что тебе говорят.
Шарик всё над котом смеялся.
Но дядя Фёдор Шарику сказал:
– Ладно, ладно. Нечего над человеком смеяться, когда он в углу стоит.
Конечно, Матроскин был кот, а не человек. Но для дяди Фёдора он был всё равно как человек.
А с этой коровой ещё были приключения. И не мало.
Глава девятая
Ваш сын – дядя Фарик
На другой день дядя Фёдор решил письмо домой написать. Чтобы папа и мама за него не беспокоились. Потому что он их очень любил. А они не знали, где он и что с ним. И конечно, переживали.
Сидит дядя Фёдор и пишет:
Мои мама и папа!
Я живу хорошо. Просто замечательно. У меня есть свой дом. Он тёплый.
В нём одна комната и кухня. А недавно мы клад нашли и корову купили.
И трактор – тр-тр Митю. Трактор хороший, только он бензин не любит, а любит суп.
Мама и папа, я без вас очень скучаю. Особенно по вечерам. Но я вам не скажу, где я живу. А то вы меня заберёте, а Матроскин и Шарик пропадут.
Но тут дядя Фёдор увидел, что деревенские ребята змея в поле запускают.
И дядя Фёдор к ним побежал. А коту велел письмо дописывать за него. Кот взял карандаш и начал писать:
А ещё у нас печка есть тёплая.
Я так люблю на ней отдыхать! Здоровье-то у меня не очень: то лапы ломит, то хвост отваливается. Потому что, дорогие мои папа и мама, жизнь у меня была сложная, полная лишений и выгоняний. Но сейчас всё по-другому. И колбаса у меня есть, и молоко парное стоит в мисочке на полу. Пей – не хочу. Мне мышей даже видеть не хочется.
Я их просто так ловлю, для развлечения. Или на удочку, или пылесосом из норок вытаскиваю и в поле уношу. А днём я люблю на крышу вскарабкаться. И там глаза вытаращу, усы расправлю и загораю как ненормальный. На солнышке облизываюсь и сохну.
Тут кот услышал, что мыши в подполе заскреблись. Крикнул он Шарика и в подпол побежал с пылесосом. Шарик карандаш в зубы взял и стал дальше калякать:
А на днях я линять начал. Старая шерсть с меня сыплется – хоть в дом не заходи. Зато новая растёт – чистая, шелковистая! Просто каракуль. Да ещё охрип я немножечко. Прохожих много, на всех лаять приходится. Час полаешь, два полаешь, а потом у меня не лай, а свист какой-то получается и бульканье.
Дорогие папа и мама, вы меня теперь просто не узнаете. Хвост у меня крючком, уши торчком, нос холодный и лохматость повысилась. Мне теперь можно зимой даже на снегу спать. Я теперь сам в магазин хожу. И все продавцы меня знают. Кости мне бесплатно дают… Так что вы за меня не переживайте. Я такой здоровый стал, прямо – ух! Если я на выставку попаду, мне все медали обеспечены. За красоту и сообразительность.
До свиданья. Ваш сын – дядя Шарик.
Потом он слово «Шарик» хотел исправить на «Фёдор». И получилось вообще что-то непонятное:
До свиданья. Ваш сын – дядя Фарик.
Они с Матроскиным письмо запечатали, адрес написали, и Шарик его в зубах в почтовый ящик отнёс.
Но письмо из ящика ещё не скоро по адресу поехало. Потому что почтальон Печкин в изоляторе был. Сначала он не хотел там оставаться. Он говорил, что это не он с ума сошёл, а дом дяди Фёдора, который бодаться начал.
А потом ему в изоляторе понравилось. Письма разносить не надо было, и кормили хорошо. И ещё он там с одним бухгалтером познакомился. Этого бухгалтера дети до больницы довели. И он всё время Печкина воспитывал. Он говорил:
– Печкин, не прыгай на кровати!
– Печкин, не высовывайся в окно!
– Печкин, не бросайся котлетами в товарищей!
Хоть Печкин ниоткуда не высовывался, нигде не прыгал и никакими котлетами в товарищей не бросался.
Но на дядю Фёдора Печкин обиделся. Он говорил так:
– Некоторые люди собак дома держат и кошек, а у меня даже велосипеда нет.
Но это потом было. А пока ещё он в изоляторе был и письмо в почтовом ящике лежало.
Глава десятая
Шарик идёт в лес
Дядя Фёдор и кот в доме жили.
А Шарик всё по участку бегал или в будке сидел. И ночевал там. Он в дом только пообедать приходил или так, в гости. И вот однажды сидит он в своей будке и думает: «Кот себе корову купил. Дядя Фёдор – трактор. А я что, хуже всех, что ли? Пора и мне ружьё покупать для счастья. Пока деньги есть».
Дядя Фёдор всё его отговаривал ружьё покупать – жалко зверюшек. И кот отговаривал – деньги жалел. А пёс и слушать не хочет.
– Отойдите, – говорит, – в сторону! Во мне инстинкт просыпается! Звери – они для того и созданы, чтобы на них охотились. Это я раньше не понимал, потому что жил плохо! А теперь я поправился, и меня в лес потянуло со страшной силой!
Пошёл он в магазин и купил ружьё.
И патроны купил, и сумку купил охотничью, чтобы всяких зверей туда складывать.
– Ждите меня, – говорит, – к вечеру. Я вам чего-нибудь вкусненького подстрелю.
Вышел он из деревни и в лес пошёл. Видит – колхозник на телеге едет. Колхозник говорит:
– Садись, охотник, подвезу.
Шарик на телегу сел, лапы свесил.
А колхозник спрашивает:
– А как ты, друг, стреляешь? Хорошо?
– А как же! – говорит Шарик.
– А если я шапку брошу, попадёшь в неё?
Шарик на задние лапы встал, ружьё приготовил.
– Бросайте, – говорит, – вашу шапку. Сейчас от неё ничего не останется. Одни дырочки.
Возница шапку снял и в воздух подбросил.
Высоко-высоко, под облака.
Шарик ка-ак баба-а-хнет!
Лошадь ка-ак перепугается!
И – бежать!
Телега, конечно, за ней.
Шарик на ногах не удержался от неожиданности и с телеги полетел вверх тормашками. Как на дорогу – плюх! Ничего себе охота начинается!
Дальше он уже пешком пошёл.
Пришёл в лес, видит: на поляне заяц сидит. Пёс ружьё зарядил, сумку приготовил и стал подкрадываться.
– Сейчас я по нему как вдарю!
Заяц увидел его – и бежать. Шарик – за ним. Но споткнулся обо что-то и в сумке запутался. В которой надо добычу носить. Сидит он в сумке и думает: «Ничего себе охота начинается! Что же это, я теперь сам себя домой понесу?! Выходит, я же и охотник, я же и трофей? То-то смеху будет…»
Вылез из сумки – и по следу. Ружьё за спиной, нос в землю. Добежал до узенькой речки, видит: заяц уже на том берегу скачет. Пёс ружьё в зубы и поплыл – не бросать же зайца! А ружьё тяжёлое – вот-вот утопит Шарика. Смотрит Шарик, а он уже на дне.
«Что же это выходит? – размышляет пёс. – Это же не охота, это уже рыбалка получается!»
Решил он ружьё бросить и всплывать поскорей.
«Ну ничего, разнесчастный заяц, я тебе ещё покажу! Я тебя и без ружья достану! Уши-то тебе надеру! Узнаешь, как над охотниками издеваться!»
Всплывает он, всплывает, а у него никак не всплывается. Он в ремне от ружья запутался и в сумке.
Всё, конец Шарику!
Но тут он почувствовал, что кто-то его за шиворот вверх потянул, к солнышку. А это был бобр старый, он неподалёку плотину строил.
Вытащил он Шарика и говорит:
– Делать мне нечего, только разных собак из воды вытаскивать!
Шарик отвечает:
– А я и не просил меня вытаскивать! Я, может, и не тонул вовсе. Может, я подводным плаванием занимался! Я ещё не решил, что я там делал, на дне.
А самому так плохо – хоть караул кричи. И вода из него фонтаном лупашит, и глаза на бобра поднять совестно. Ещё бы! Он на зверей охотиться шёл, а вместо этого они его от смерти спасли.
Идёт он домой по берегу. Понурый такой, как мокрая курица. Ружьё на ремешке тащит и размышляет себе: «Что-то у меня с охотой не так получается. Сначала я с телеги упал. Потом в сумке своей охотничьей запутался. А под конец чуть не утонул вовсе. Не нравится мне такая охота. Лучше я буду рыбу ловить. Куплю себе удочки, сачок. Возьму бутерброд с колбасой и буду на берегу сидеть. Буду я рыболовной собакой, а не охотничьей. А зверей я стрелять не хочу. Буду их только спасать».
Только сказать это легко, а сделать трудно. Ведь родился-то он охотничьей собакой, а не какой-нибудь другой.
Глава одиннадцатая
Бобрёнок
А дядя Фёдор и Матроскин дома сидят. Шарика с охоты ждут. Дядя Фёдор кормушку для птиц мастерит, а кот хозяйством занимается: пуговицы пришивает и носки штопает.
За окошком уже стемнело, когда Шарик пришёл. Поднял он свою сумку и зверька на стол вытряхнул. Зверь маленький, пушистый, глаза грустные и хвост лопатой.
– Вот кого я принёс.
– А где ты его взял? – спрашивает дядя Фёдор.
– Из речки вытащил. Сидел он на берегу, увидел меня и в речку – прыг! С перепугу. Еле-еле я его выловил. А то бы он утонул. Ведь он ещё маленький.
Кот слушал, слушал и говорит:
– Эх ты, балда! Ведь это бобрёнок! Он же в воде живёт. Это его дом. Ты его, можно сказать, из дома вытащил!
Пёс отвечает:
– Кто ж его знал, что он в воде живёт? Я думал, он тонуть хочет! Смотрите, какой я мокрый!
– И смотреть не хочу! – говорит кот. – Тоже мне охотник, ничего про зверей не знает! – И на печку полез.
А бобрёнок сидит, глаза на всех таращит. Не понимает ничего. Дядя Фёдор ему молока дал кипячёного. Бобрёнок молока попил, и глаза у него закрываться стали.
– Где ж его спать положить? – спрашивает мальчик.
– Как где? – говорит пёс. – Если он в воде живёт, его надо в таз положить.
– Тебя самого надо в таз положить! – кричит Матроскин с печки. – Чтобы ты поумнел немножечко!
Пёс совсем расстроился:
– Ты же сам говорил, что он в воде живёт.
– Он в воде только плавает, а живёт он в домике на берегу, – объясняет кот.
Тогда дядя Фёдор взял бобрёнка и в шкаф положил, в ящик для ботинок.
И бобрёнок сразу заснул. И Шарик тоже спать пошёл к себе в будку. Он не привык на кроватях разлёживаться. Он был деревенский пёс, не балованный.
Утром дядя Фёдор проснулся и слышит: что-то странное в доме. Будто кто-то дрова распиливает: др-др… др-др…
И опять: др-др… др-др…
Он с кровати встал и видит ужас что. Не дом у них, а столярная мастерская. Кругом стружки, щепки да опилки лежат. А стола обеденного как не бывало. В куче стружек бобрёнок сидит и ножку столовую обтачивает.
Кот лапы с печки свесил и говорит:
– Посмотри, что твой Шарик нам устраивает. Придётся теперь новый стол покупать. Хорошо ещё, что я со стола всю посуду убрал. Остались бы мы без тарелок! С одними вилками.
Позвали они Шарика.
– Вот смотри, что ты нам делаешь!
– А если бы он мою кровать перепилил, – говорит дядя Фёдор, – я бы среди ночи прямо на пол грохнулся. Спасибо тебе!
Дал он Шарику сумку охотничью и говорит:
– Беги-ка ты на речку, прямо без завтрака, и отнеси бобрёнка на место, где ты его взял. Да смотри больше из речки никого не вылавливай! Мы не миллионеры какие-нибудь!
Шарик сунул бобрёнка в сумку и побежал без разговоров. Он уже и сам был не рад, что бобрёнка выловил. А родители бобрёнка очень обрадовались и не стали Шарика ругать. Они поняли, что не со зла он их сынишку утащил – по недоразумению. Так что всё очень хорошо кончилось. Только пришлось новый стол покупать.
Но с той поры Шарик затосковал. Хочется ему в лес на охоту – и всё тут!
А как выйдет он с ружьём, увидит зверюшку – выстрелить не может, хоть ты плачь! Придёт он из леса – не ест, не пьёт: тоска его гложет. Дохлый он стал, замученный – хуже некуда!
