cнарк снарк: Снег Энцелада. Книга 2

Дочитала обе части. Убедилась, что Веркин - один из авторов, открывающих новую эпоху в литературе. Не все современники его поймут, в его подходе нет привычного нам строения сюжета, герои не идут от точки А к точке Б. Веркин погружает в свою метафизику и комментировать её сложно. Книга как калейдоскоп - открываешь на любой странице, и там разворачивается причудливая мозаика смыслов и образов.

Веркин – мое guilty pleasure. Ужасный роман, в котором терзания Гамлета, осознающего концовку, превращаются в терзания читателя при помощи самой чудовищной графомании, под которой однако прячется подлинный дьявол с говорящей фамилией, хоть и подчеркнуто не фаустовской. Барахтаешься в этих сетях с отчаянием, откладываешь книгу, а потом неумолимо возвращаешься к ней, пытаясь выхватить из мути главное. Автор умница в этот раз не стал, как он иногда любит, давать слишком очевидных намеков, излагать битым слогом. Знает потому что, какая сцена главная в «Идиоте». Ничего не могу с собой поделать, буду читать Веркина, покуда хватает зрения. Но не перечитывать.

Удивительно, но действительно есть присущие Стивену Кингу черты. Однако Веркин не столько пугает, а скорее размышляет в нестандартном русле. Именно поэтому в его исполнении даже самая типичная история пропажи становится чем-то очень неизведанным и странным!

Автор умело заигрывает с сознанием читателя, то пугая, то смеша. Лучшего продолжения первой части я и представить себе не мог! Герои не утратили свои черты и вернулись, чтобы напомнить читателю то, ради чего в первую очередь читают Веркина. Советую!

На мой взгляд, очень сильная книга, которая отсылает своим содержанием к знаменитой работе А. Камю «Миф о Сизифе. Эссе об абсурде». В какой-то момент, страниц за 100 до конца книги, я испытал сильный страх перед тем, что автор развеет абсурд и предложит какое-то логически последовательное и непротиворечивое объяснение всего произошедшего. Но, нет, абсурд сохранился вплоть до конца произведения и даже после него. Так что новое эссе об абсурде состоялось. Камю в своё время говорил: абсурд не в мире, и не в человеке, а в их столкновении. Именно так и построен роман. Каждый из персонажей произведения логичен, а в месте пересечения множества логик возникает Чагинск – пространство абсурда. Реальность исчезновения мальчиков, поступка Кристины, кровавой кепки, ничуть не менее актуальна, чем реальность шушуна, атомной станции, чучела трехцветной кошки, адмирала. Абсурд на страницах романа живет и развивается ничуть не меньше, чем персонажи. Рассказы Снаткиной, мифы Виктора, фантазмы Хазина, следственные версии Шмули, алкогольно-кулинарные подробности, лазеры Нэкстран… Всё это одинаково абсурдный мир Чагинска.

Книга сильна, прежде всего, создаваемой атмосферой, великолепной демонстрацией многомерности и изменчивости абсурда.

Хорош и главный герой, который не просто возвращается в абсурд, но и остается в нём. Является ли главный герой книги Сизифом? Пожалуй, да. Смеющимся и бунтующим? Скорее, нет. Это пьющий Сизиф. Бунтуюший творением мифов, порождаюший из себя радон мифологии, которая отправляет всё вокруг. Герой, который в самом конце отдаёт себе отчёт в том, что нельзя уехать из абсурда, но можно и нужно остаться в нём.