Узник острова Rikers Island. Американский дневник

Понедельник 11 октября 2010.

Утро. Такое чувство, что совсем недавно задремал, только-только начало сниться что-то хорошее. «Get ready for commissary» – будит нас мент. Надо вставать. Список написан, батарейка наготове. Чищу зубы, умываюсь и как в такую рань и с такой головой можно ехать на суд? Самовар отключён. Пью стакан газировки. Двухлитровой бутылки хватило на неделю. Перед каждой творческой потугой выпиваю полстакана «спрайта» (вообще-то это дешёвенький субстрат спрайта, тем не менее, стоящий здесь полтора доллара) и принимаюсь за выведение строчек этого текста на бумаге.

На эту неделю придётся ограничиться кофе и сахаром. Сегодня нас собралось более половины дормитория чужих дормов к нам паровозом не цепляли, мы быстренько пришли, затарились и ушли. Мент в окне ларька поинтересовался, как правильно читается моя фамилия. Из сказанного мной перечня желаемых товаров он понял всё с первого раза, не переспрашивая. В соседнем окошке торгует старая противная мымра афроамериканского происхождения в очках. То ли она притворяется, то ли действительно не понимает моего английского языка с ужасным «рязанским» акцентом. Её окно я всегда игнорирую, и не только я – редко кто из впереди стоящих в очереди устремляется к её окну.

Еда на 18 долларов занимает менее половины наволочки-мешка. Быстро и скромно прошёл процесс закупки провианта: сладких булочек не было, печенье надоело. Дополнительного сахара добыть негде – кухонные несуны так и не зародились в нашем дорме.

Вот мы вернулись обратно в хату, я упаковал покупки в коробку, сложил накладные под матрас. Лёг, ещё целых 17 дней до суда – успею подстроиться. Как же меня утомила эта двухчасовая прогулка до ларька и обратно. Сейчас 7 утра. Из суда я вернусь в 7 вечера.

Снял штаны, носки и не такие большие у меня ногти, ещё недельку вполне подождут. Укрылся с головой одеялом и заснул крепким здоровым сном до обеда. В обед нас опять снимали портативной видеокамерой у входа в столовую. В коридоре много капитанов, возле камеры стоит детектив, одетый в гражданское и бляхой, висящей на чёрном шнурке на шее. Наблюдает. Без бляхи на улицах города я бы скорее принял его за хронического алкоголика, а не детектива.

Пообедали и вернулись в хату. В столовой ещё мигали лампочки тревоги, а вот в коридорах всё спокойно. Домой я не дозвонился, улёгся слушать радио. Сегодня передавали очень интересную и вдохновившую меня передачу про Маршака. Оказывается он 10 лет жил в Англии, закончил там универ и знал английский язык не хуже лингвиста-носителя. Ездил он по Англии, собирал и записывал народное творчество, пополнял словарный запас и занимался переводами английской детской поэзии на русский язык. Как просто и гениально звучат его переводы! Сразу же почувствовал себя дураком: переводчиком мне быть не дано. Я прекрасно понимаю суть фразы на английском языке, НО донести её смысл на русском никак не могу. Меня не устраивают построенные мной лингвистические конструкции. Может быть, искусству перевода надо учиться независимо от изучения самого языка, может быть надо пожить с десяток лет в окружении носителей языка (не включая носителей, носящих странные головные уборы). Если консул принесёт словарь, буду развлекаться чтением словаря.

На улице +23С, дождь собирается, парит. Совершенно ничего не хочется делать. Проверил баланс, внёс в свой бухгалтерский листок расходы за сегодня – всё сошлось. На следующий понедельник осталось 56 баксов. Иногда местные компьютеры дают сбой, из-за которого со счёта пропадают суммы от доллара до сотен долларов, я был тому свидетелем. С тех пор собираю и берегу все накладные, сверяя баланс каждую неделю. Не собираюсь дарить этим супостатам ни доллара. Надеялся, что никогда в жизни не придётся считать копейки. Приходится, но не копейки, а центы.

Элементарные математические операции меня вконец сморили. Лёг спать и спал так крепко, что даже предварительные зазывания дежурного мента готовиться к ужину, меня не разбудили. С постели, быстренько приведя себя в порядок, отправился в столовую. Хорошо спал не я один – погода такая. Опять видеокамера у входа в трапезную, с ней детектив и стайки капитанов и капитанш. Еда вкусная: 2 соевые котлеты, 3 ломтя хлеба, листья салата, кетчуп, отварная морковь, кукуруза и труха консервированных ананасов. Сделал себе здоровенный бутерброд, поел кукурузы, съел всю порцию ананаса. По возвращении выпил чашку кофе, принял прохладный душ (уже стал привыкать к слегка тёплой воде, горячущая здесь редко бывает, в отличие от предыдущего дорма). Постирал свитерок, футболку, послушал радио. Наконец-то мой мозг проснулся, и пришло вдохновение. Уселся на коробку с провиантом, взял блокнот и начал писать. Вдохновение всегда приходит к вечеру: ни утром, ни днём ничего не получается, поэтому и ночью плохо засыпаю – ну никак вдохновение ни покидает. Вот бы мне диктофон и отдельное помещение, подальше от шума, может писанина продвигалась бы быстрее. «Маемо те, шо маемо».

Среда 13 октября 2010.

Пятница. Сегодня не среда, а самая настоящая пятница, тринадцатое. Но обо всём по порядку. Утро, ну совершенно ничем не примечательное. Все события начались после обеда. Все телефоны свободны – решаю позвонить домой. Дозваниваюсь и чувствую, что положенные 15 минут могу не договорить: вдруг резко и совершенно неожиданно захотелось сходить «по-большому». Терплю – вот сейчас договорю и побегу. Мне с телефонной трубкой в руке сквозь плексиглас видно наличие туалетной бумаги, висящей на соседней стороне. Довести до конца телефонный разговор мне не удалось. Надо же, чтобы именно в этот неподходящий момент, нежданно-негаданно, появилась дежурная «сл-о» и сказала, что меня ждёт консул и надо идти прямо сейчас. Замечательно. Беру выписанный пропуск, иду коридором, вроде бы не всё так критично, терплю. Прохожу в помещение «intake», где следует переодеться в серую робу без карманов – это спецодежда для встреч. Привезли группу новеньких – жду пока их обыщут в раздевалке. Долго жду и думаю, что же такого я вчера съел. Минуты тянутся бесконечно. Наконец-то переодеваюсь и иду на встречу. Голова же совершенно о другом думает, никак не могу настроить себя на беседу с консулом. Молоденькая дежурная ментиха сообщает, что консул ждёт меня уже целый час с того момента, как меня позвали. Пока звонок дойдёт до дорма, пока выпишут пропуск, пока пройду путь от дорма до «интейка», пока дождусь свободной раздевалки – система работает медленно.

Наконец-то я вижу консула. Газет на непонятном для американцев языке не пропустили, словарь тоже не разрешили. Даже из рук самого консула! Консул настроен по-боевому. Говорит, что попробует всё выслать по почте. Мои мысли полностью переключились на важную беседу, две недели до суда – остаётся ждать. К концу беседы я заметил, что одевая серую спецодежду я умудрился поцарапать плечо липучкой. Теперь оно саднит, когда вернусь, то намажу кремом.

По дороге назад молоденькая чёрненькая негритяночка с наманикюренными ногтями и в ментовской форме начала со мной флиртовать: как правильно произносить моё имя, чтобы правильно звать меня в будущем, какой у меня адвокат и т. п. Забавно. В коридоре встретил одного старого здешнего знакомого: в первый день моего прибытия в MDC, мы вместе сидели в камере ожидания. 26-го числа его уже освобождают, а я 27 только собираюсь судиться. Сей факт его удивляет.

Возвращаюсь в хату. Наличие туалетной бумаги по приходу порадовало. В хате с прояснившейся головой приступаю к фронту работ: надо написать письмо консулу и проверить, сколько времени оно идёт до адресата. Заодно решаю дописать письмо домой – конверт давным-давно подписан, марки наклеены, а вот вдохновение дописать недописанное письмо никак не приходило. Выпил кофе, но оно никак не помогло.

Улёгся спать до ужина. После ужина накропал лист консулу, подписал конверт. Теперь осталось написать письмо домой. Мыслей нет, поэтому сделал паузу и пошёл смотреть мультик с ДВД диска и лишь под самый вечер я развернул бурную деятельность. К половине двенадцатого все письма были написаны и уложены в подготовленные к отправке конверты. Лишний раз перепроверил их, чтобы ненароком не перепутать письма местами. Заклеивать или нет? Может, утром что-нибудь допишу.

Вспомнилась история про одного нехорошего капитана, который при проведении обысков вскрывает заклеенные конверты, проверяя их содержимое. После этого конверты становятся не пригодными к отправке. У меня на руках два конверта. На одном из них аж 5 марок наклеено – было бы жалко их потерять. Какие шансы встретить именно этого капитана при обыске, какие шансы быть обысканным лично им, учитывая, что нас 50 человек в хате, а «искателей» где-то 20—30? Да и полчаса до отбоя, – какой может быть обыск в это время? Кладу конверты на тетрадь с листами, слюнявлю палец… Вынуть его изо рта я не успеваю – в дверях стремительно возникает бригада обыска. Вошедшему на рутинную вечернюю проверку капитану не понравился шум в хате, и он решил припугнуть нас обыском. Думаю, не надо объяснять какой именно капитан это был. Вынимаю палец изо рта, вытираю его об одеяло и смотрю на этого капитана, о котором я думал несколько секунд тому назад. Вот он здесь и сейчас возглавляет обыск, как будто материализовался из мыслей. Я не успел заклеить свои конверты, считанные секунды спасли их от погибели. Это просто нереально, хочется засмеяться вслух!

С этим капитаном заходят и другие капитаны, плюс их свита и того около 10 человек, следовательно, шмонать будут не всех, а выборочно. Я даже шлёпанцы не одеваю, опускаю ноги в кроссовки. Капитан ходит рядами и читает мораль, ищет виновников шума – не находит. Затем решает показать свою власть, выбрав в случайном порядке 4 кровати стоящих рядом. Он не блефует, я абсолютно не удивился, ни капельки – это должно было случиться. Ведь я как раз думал о том, что всего этого ну совершенно не может быть, исходя из теории вероятности. Раз первые два маловероятных события произошли, то третье – не случайность или совпадение, а закономерность. Четвёртая кровать на которую он указал, была моей. Он выбрал мою кровать для обыска! Конверты не заклеены, я не успел их заклеить. Почему я так долго слюнявил палец? Я встаю вместе с тремя другими. Капитан просто выбрал кровати стоящие ближе к нему. На моей кровати бумаги, не подписанные конверты, подписанные и заправленные конверты, папка с эндайтментом, ручки. Отходим к стенке. Три кровати шмонают обыкновенные менты не слишком усердно – ведь это показуха, а не настоящий обыск. Капитан стоит напротив моей аккуратно застеленной постели с разложенной кипой бумаг. Читает мораль.

Они не заклеены. Не успел. Послюнявил палец и не успел. А он стоит. Может мне начать играть в лотерею? Постоял и пошёл дальше. Моему соседу, у которого вечный бардак на и под кроватью, в очередной раз всё перерыли. Мою постель так и не тронули, ушли. У всех вызвало полное недоумение – почему он выбрал меня, ведь я не вхожу в список нарушителей дисциплины. В первую очередь шмонают именно их.

А я знаю! Нет, не телепатией я его заманил и приворожил. Всё куда прозаичнее. Капитан этот светлокожий, один из немногих белых капитанов, поднятая им для обыска троица – негры. Белый капитан поднимает трёх негров из всей присутствующей в хате разношёрстной интернациональной публики. Вот этого на все 100% не может быть в политкорректной стране, поэтому для не проявления расизма он и разбавил свою выборку одним белым. Но эту мысль я вслух не озвучил. Здесь, в лоне демократии действует трамвайное правило – не высовывайся. Свои мысли здесь вообще не принято выражать вслух, на слишком многие темы наложено табу.

Конверты я решил заклеить завтра перед отправкой и ещё раз удостоверился, что письма в своих конвертах, а не перепутаны местами. На ночь глядя проголодался, сделал себе супчик. Кушал его уже в темноте.

Пятница 15 октября 2010.

За вчерашний вечер и сегодняшнее утро хата немного «перетусовалась». Сменились мои соседи по сторонам. С момента моего прибытия в эту хату слева от меня жил пожилой китаец, который вместе со мной перешёл сюда из предыдущей хаты. С похолоданием он переместился на другую кровать, над которой нет постоянно дующего потолочного вентиляционного отверстия. Теперь он соседствует с выходцем из Белиза. Они с лёгкостью нашли общий язык – китаец в совершенстве владеет испанским. Негр справа перешёл на угловую кровать по соседству с типом, подозрительно напоминающим агента секретной службы под прикрытием. Теперь в том уголке завелась мини-комьюнити по компьютерным преступлениям. Конечно же, я не собираюсь перемещаться в том направлении. Спереди от меня обитает молодой негр со своим вечным бардаком под кроватью. Из хорошего – он теперь сам встаёт в школу. До этого каждое утро над ним стоял наш дежурный мент и упрашивал его идти в школу: мягко, нудно, настойчиво. Из-за этого мне стало сниться, что и я в школу хожу.

Сзади моей кровати находится самый интересный инмейт всего дормитория. С десяток психиатров с лёгкостью смогли бы защитить диссертацию на этом типе. Это самый интересный псих, которого я когда-либо видел. В первые дни я изучал его, оценивая его уровень опасности для окружающих. Стрёмно спать по соседству с психом, но он оказался совершенно безобидным. Его сознание витает в совершенно другом мире. Он, беззвучно шевеля губами, постоянно ведёт внутренний диалог с кем-то. Делает жесты руками, пытаясь что-то объяснить и доказать. Иногда его пробивает на беспричинный, безудержный смех взахлёб, смех до слёз. Вместе с ним смеётся добрая половина дормитория. Это такой детский счастливый смех, что мало кому удаётся сдержать улыбку и не рассмеяться. Ни причины смеха, ни личности своих невидимых друзей он не объясняет. Ещё он любит приводить себя в порядок: постоянно поправляет штаны, одёргивает, не по размеру большую футболку. Самое незабываемое зрелище начинается со старой зубной щётки: с непередаваемым выражением лица, этой щёткой он причёсывает свои усы. Резкими точными привычными движениями. Могу сравнить это с котом, который очень усердно вычухивает блох у себя за ухом – на это нельзя не смотреть. Чухается он в любое время, даже ночью после отбоя. Сядет на кровать, погладит пару минут усы и снова уляжется. Причёсывание головы щёткой для обуви выглядит ещё более комично – он не только гладит голову щёткой, но и в то же время двигает голову в противоположном от движения щётки направлении. Быстро быстро. И что-то древнее животное, давно забытое современными людьми, некий атавизм прошлого, нутром чуется в этих действиях. Иногда меня посещает мысль что передо мной уже не человек. Интереснейшее существо, живущее без рассудка и мышления на одних рефлексах.

Существо без будущего, но с очень богатым прошлым – ему есть, что вспомнить. Старое обрюзгшее тело, украшено великолепно исполненными художественными татуировками. Все его татуировки делятся на три типа: самая последняя на спине так и осталась незаконченной. Предпоследние – шедевры искусства в стиле 60—70-х годов. Не просто красивые рисунки, а рисунки досконально передающие атмосферу того времени: дама топлесс в павлиньих перьях, плейбоевский кролик, картинка из вестерна и прочие. И последняя, самая важная татуировка, сделанная им видимо, в юности (после нанесения которой, спустя многие годы успела вырасти толщина руки, слегка её растянув). Тату, которая всё объясняет: почему последнюю тату так и не сделали до конца, почему его покинул рассудок, а вместе с рассудком он потерял и свой круг общения, почему он так привык заботиться о своём внешнем виде, почему у него привычка открывать и держать двери для других. Набитая на правой руке, не очень профессионально, свастика. Фашистская свастика – на негре!!! На пожилом негре!!! Рассудок покинул его, а прислужничество, холуйство, раболепие осталось глубоко внутри на неискоренимом подсознательно-рефлекторном уровне. Я догадываюсь, что с такой тату он мог принадлежать лишь к одной организации – «Чёрные пантеры». Служил им верой и правдой, продвигался по карьерной лестнице, обрастал связями и татуировками. Эта организация не сеяла доброе и вечное. И плана выхода на пенсию от подобных структур ждать е приходится. Непригоден – в расход. Только ему самому ведомо, что он увидел такого, что навсегда лишило его рассудка. Я не Фрейд и не психоаналитик, копаться в чужом разуме не буду, могу предполагать, но не более того. он в своих мыслях, строя бесконечные диалоги и ведя переговоры с неизвестными, постоянно пытается что-то исправить. Увы, но это неисправимо.

В романе Ремарка «Чёрный обелиск» есть один интересный момент: когда главный герой, навещая психиатрическую клинику, попадает в изолированное от посторонних глаз помещение, с особыми «заклинившимися» психами, где они вновь и вновь переживают страшнейший момент своей жизни. Засыпало солдата в окопе – он откопался. С тех пор его мозг ничего другого не воспринимает, полный аутизм. Солдат «откапывается» до конца своих дней в клинике под присмотром доктора. Полезно читать умные книги до того, как вживую столкнёшься с фактами в них изложенными.

Вечером услышал диалог двух здешних инмейтов. «Гайс, кто понимает время по-военному стилю?» «Я». «Что такое четырнадцать двадцать пять?» «Два двадцать пять пи эм.» «Сэнкс». Я могу понять, что коренные жители совершенно не разбираются в римских цифрах (любой латинос без запинки знает все символы до тысячи), но чтобы не разбираться во времени на документах…

Суббота 16 октября 2010.

По сравнению с прошлой субботой погода кардинально изменилась. Сегодня мы опять ходили кушать в столовую, расположенную на улице. Я ещё раздумывал надевать свитерок или нет – за окном такой красивый солнечный день. И холодный, в чём я убедился позднее. В помещении тепло – кондиционеры работают на обогрев. Снаружи дует охлаждающий ветерок, несущий в себе запах осени. Трава доживает свои последние дни.

Некоторые инмейты свитеров не одели, вышли в футболках, о чём сразу же пожалели, выйдя за пределы тёплого помещения. Поэтому в столовую зашли очень и очень быстро. И не дышали свежим леденящим сонную душу воздухом, а утрамбовались в предбаннике столовой и закрыли дверь. В столовой приятная теплота. Очередь подходит к окошкам выдачи пайки. Одноразовый поднос с порцией горячего безвкусного риса и жёсткое говяжье мясо с подливой.

Свежий воздух даже за небольшое прогулочное время вызывает аппетит. Днём дозвонился домой, узнал подробности о моей публикации дневников и возможно будущей книги. Моих домашних эта новость вдохновляет даже больше, чем меня.

Сегодня вместо ручки и тетради я взял в руки очередной прошлогодний выпуск журнала «Нэшионал Джеографик». В нём рассказывается про погребальный храм женщины-фараона, расположенный у подножья горы в Долине Королей. Читаю с интересом – подумать только, я там был! Вместо стандартного туристического посещения пирамид меня занесло в недавно открытый (шла весна 2007 года) храм, имя владелицы которого я ни запомнить, ни произнести не могу. Просматриваю фотографии знакомых мест. Следующая статья про русские православные храмы, глубинку России. Пусть там ещё немножко подрастёт ВВП и отправлюсь туда туристом-натуралистом, познавать необъятное. А пока я застрял в Америке. Здесь столько свободного времени для самоанализа, размышлений, планов и творчества.

Парадокс – лишь с несвободой появляется уйма свободного времени.

Воскресенье 17 октября 2010.

Завтра намечается ларёк, а денег на счету всего лишь 50 баксов, не мешало бы подстричься. И научиться пораньше вставать. И больше страниц исписывать за день. Пишу на завтра самый скромный список из всех когда-либо написанных: супы, некое подобие мяса, кофе, сахар, очередной блокнот (подумать только – один уже исписал) и батарейку. Следующую неделю я продержусь.

Через 10 дней суд. Этот день казался таким далёким, но вот он всё ближе и ближе. Опять где-то в глубине души теплится какая-то непонятная надежда. Но не будем загадывать. Пока что я дрыхну до обеда и в ус не дую. На улице похолодало. Чем холоднее в хате, тем меньше желание покидать нагретое одеяло.

Кушать идём в обычную столовую. Вылез из-под одеяла, оделся, поёжился и надел свитерок. Выкинул использованный пакетик чая, который с вечера оставался в моей чашке. Отмотал три мотка туалетной бумаги на салфетки. Вышел в предбанник. Пристегнул бейджик к свитеру. Сначала собираемся всем дормом в предбаннике. Дежурный мент проверяет наличие бейджиков на груди и отсутствие инмейтов, задержавшихся в туалете или постели. Затем даёт команду капитану, что мы готовы. Капитан даёт добро на выход в коридор, как только другой дорм пройдёт и освободит путь. Мы идём, кушаем, возвращаемся. Всё остальное время мы проводим в хате, преимущественно на постели. Иногда смотрим телевизор или моемся. Жизнь котов. Пучина бездумия. Мыслить совершенно не надо. Наперекор обстоятельствам страшно не хочется деградировать. Слушаю новости, занимаюсь их анализом в уме. С нетерпением жду вечера и появления «Голоса России» в эфире. В таком информационном вакууме я готов читать даже сочинения Ленина и поваренную книгу. Читать нечего. Приходится писать.

Понедельник 18 октября 2010.

Ночка выдалась весёлая. Сегодня дежурная ментиха была не в настроении. Полночь. Она унюхала запах табака в туалете и разразилась угрозами, что потащит весь дормиторий на «дрог» – тест и выгонит отсюда всех курящих, а также устроит шмон. За наличие табака в кармане или в крови (при анализе) – карцер на 90 дней. Кстати говоря, менты-мужики входят в положение и смотрят на это сквозь пальцы, покрывая курильщиков. «Do it if you can hide it». Тихонечко покурили, попшикали освежителем воздуха и порядок. В этом дорме положение вещей совершенно иное. Во-первых, здесь не профессиональные преступники с «криминал майнд». Школьники, попавшие по глупости, за глупость и продолжающие делать эти самые глупости здесь. Абсолютно не имеющие привычки прятать или не оставлять улик после своей деятельности. Во-вторых, здесь работают охранниками-сторожами не мужики, а Матрены, у которых в крови воспитание молодёжи.

На этом сегодняшние ночные приключения не закончились. Один молодой человек помазал, своего спящего товарища зубной пастой шутки ради. Помнится, у нас так дети в возрасте до 12 лет шутили в детских лагерях отдыха. Помазанный зубной пастой инмейт, идущий умываться в ванную комнату, переполнил чашу терпения заведённой тётки. Дежурная пошла за капитаном. Конечно же, она привела не капитана-мужика, а себе подобную сварливую тётку. Полная, коротко-стриженная и дурно накрашенная капитанша начала подробную лекцию о том, что зубную пасту нужно наносить на зубы, а не на физиономию соседа. Она попросила срочно показать ей негодяя, который осмелился это сделать. Такового не нашлось. Ей это не понравилось. «Или вы его мне до завтра сдадите, или никакого ларька завтра не будет!» – гаркнула она и удалилась. Свет потух. Так будет завтра ларёк или нет? Вопрос повис в воздухе. Свет погасили, хата улеглась спать.

Утром я проснулся от возни собирающихся на суд. Хорошо бы перенести ларёк на завтра, так неохота вставать. Спустя некоторое время объявляют: «Комиссари гэт рэди!». Одеваюсь, привожу себя в надлежащий вид. Список покупок и батарейка в одном кармане, наволочка в другом. Если на этой неделе я останусь без денежного депозита, то на следующий поход в ларёк, исходя из будущего объёма доступных для покупки вещей, вместо наволочки вполне смогу использовать… носок! «Комиссари гоу аут, ю хэв 3 минутс» – вопит вчерашняя ночная капитанша. Настроение у неё скверное. Похоже, поход предстоит весёлый. Кто входит в предбанник в шлёпанцах, тот выходит обратно под её яростные распоряжения о невозможности посещения ларька без кроссовок или кед. Что-то новенькое. Но вот приходит толковый мужик, который занимается эскортом инмейтов от дормитория до ларька. Обстановка разряжается.

Идём, ждём, скупаемся, возвращаемся. 30 баксов потратил, 20 осталось. Скверно, что сегодня в наличии не оказалось сахара. Купил бутылку пепси, буду черпать сахар из неё. Придётся всю неделю пить кофе без сахара.

«Рэк, волкинг аут». Не знаю, что меня туда потащило, но я решил выйти на прогулку. Скоро совсем похолодает и прогулки для меня закончатся. Нагуливать простуду к зиме я не собираюсь. Со мной вышел аж один человек. Спортсмен из 16 дорма, который и так каждый день выходил, и тут вышел. Сборы всех выгуливающихся в коридоре. Мент-китаец всё снимает на портативную видеокамеру. Перед выходом он снимает наши удостоверения личности, поднося их по одному к объективу. На улице он будет документировать всю нашу прогулку от и до. Одет он в синее пальто стильного покроя с эмблемой заведения на рукавах и с блестящими пуговицами, чем-то напоминает военную форму. И вот мы уже на улице. Трава местами начала желтеть. Сыро, прохладно, пасмурно. Небо застелено кучевыми облаками. Как же хорошо, что я надумал выйти! Гуляю, дышу. Одного свитерка поверх футболки вполне хватает, совсем не холодно. Хочется смотреть на небо фокусируя взгляд на бесконечно далёкие облака. Глаза отдыхают от ламп дневного света. Складывается такое впечатление, что я дышу не носом, а сразу всем телом. Я оживаю отходя от состояния вечной спячки и оцепенения. Вот бы выиграть предстоящий суд да махнуть на зиму во Флориду. Гулять там в тепле и мечтать о выходе и из этой тюрьмы. Надо запасаться здоровьем и терпением. Как бы не впасть в депрессию с этой несладкой неделей без сахара. Ходил кругами целый час без остановки. Слышен пронзительный свисток. Время прогулки подошло к концу. Это к лучшему, в противном случае я бы в конце концов остановился и начал бы замерзать. Хорошо, что я сегодня надел длинные тёплые носки, ноги не замёзли.

По возвращении я разделся и залез под одеяло. Можно и с длинными волосами идти на суд. Подумаешь проблема. Никакой парикмахерской на сегодня. Спать! Приятная усталость в ногах растеклась по всему телу. Какой мерзкий, противный свет у этих ламп. Какой ещё «вэйк ап фор га»? неужели я проспал 3 часа? Уже вставать и кушать? Н-да. Кушать хочется, вставать не хочется.

После обеда лёг спать до ужина. Утомила меня эта прогулка на свежем воздухе. Передозировка кислородом. Какой-то час на улице – и такие перемены. Даже глаза стали лучше видеть в даль. Так не хочется в будущем надевать очки. Спасаю глазки длительным сном.

Вчера вечером подчинил наушники одному старику, который работает уборщиком. Сегодня он подарил мне новую, хорошую настоящую чёрную ручку. Заметил, что я постоянно что-то пишу. Теперь надо писать ею как можно больше. При первом же шмоне её отберут, поэтому пользуюсь возможностью писать по-человечески.

Во всей тюрьме дефицит хороших наушников. Радиоприёмник «Сони» идёт в комплекте с очень качественными стереонаушниками. Звук в них великолепный, но вот сам штекер довольно хлипкий. При неосторожном обращении или падении отходит контакт от шнура к штекеру и начинается трагедия: поиск новых наушников. В ларьке продаются дешёвые наушники за 60 центов. Хуже акустики, наверно, в мире не бывает. Свистят, гремят, шумят. В общем, они не пригодны, поэтому вопрос ремонта старых наушников весьма актуален. Не так давно от нечего делать я взялся подчинить одному инмейту его поломанные наушники. Ни скотча, ни зажигалки (для снятия изоляционной краски с тонких проводов), ни тем более ножика тут нет. На помощь пришла смекалка и найденный под матрасом маленький кусочек от внутренности наушника. Я сцарапал краску с тонких проводов, предварительно сняв зубами пластиковую изоляцию. Скрутил шнуры между собой, превратив стереосистему в моно. Прицепил смотку к оголённому штекеру и примотал кусочком верёвки, вынутым из полотенца. Работает! Владелец радио не понимает разницы между стерео и моно звуком. А я думал это мне «медведь на ухо наступил». До этого он сам пытался подчинить наушники, но у него ничего не вышло: просто примотать снятые с пластиковой оболочки металлические провода недостаточно. Сперва, с них надо снять краску, а без зажигалки это чертовски трудно. Моя конструкция сделанная за несколько минут и держащаяся «на соплях», работает до сих пор.

Вторые наушники для старика я сделал ещё быстрее. Тоже моно звук закрутил. Если найду жвачку, то и стерео систему можно будет забацать. До чего же здесь скучно, абсолютно нечем себя занять.

Вторник 19 октября 2010.

Сегодня мне приснился чудной сон: иду я каким-то коридором. Открывается боковая дверь. В коридор выходят Путин и Медведев. Я прохожу между ними, при этом Путин здоровается со мной. Похоже на ночь глядя я переслушал «Голос России». Вечером, собираясь в душ я узнал плохую новость. У меня украли мои шлёпанцы и подменили их точно такими же, но старыми и поношенными. И только сегодня, вытащив их на свет из-под кровати, я заметил подмену. Получается, когда я вчера утром гулял по улице (а остальные спали), кто-то подменил мои шлёпанцы и уехал этапом. Вчера утром около пяти человек уехало на другую тюрьму. Это был кто-то из них. Подумать только – украсть 89-ти центовые шлёпанцы! Обидно.

Самое дорогое – радио с хорошими наушниками, держу поглубже, под матрасом. Сплю буквально над ним. Плохо жить в транзитной хате. В прошлой было куда спокойнее: ведь там люди обитают годами и всё судятся, судятся, судятся. Тут же с ерундовыми делами быстренько осуждаются и отбывают. Ходивший отсюда на суд переселенец из 16-й хаты, оставлял мне на сохранение свою коробку с продуктами и радио. Через неделю и я на суд поеду. Сделаю точно также.

Весь день занимался исписыванием новой ручки, аж большой палец под вечер онемел. В итоге накропал 5 страниц. Плохо пьётся кофе без сахара. Кратковременные приступы лёгкой депрессии с угасанием переходят во вдохновение.

Среда 20 октября 2010.

Ровно неделя осталась до моего суда. Сегодня узнал потрясающую новость про моего судью. Оказывается, моего соседа ждёт тот же самый судья и прокурор, что и меня. И он очень хорошо знает этого судью. Во-первых, этому судье чихать хотелось на мнение прокурора. Он полностью самостоятельный, не идёт ни у кого на поводу. Является самым справедливым судьёй Манхеттена, судит не предвзято и мягко. Все просто мечтают попасть на этого судью Максвелла, который единственный из всех по-настоящему вникает в суть дела.

Во-вторых, он читает поступающую к нему корреспонденцию и «мотает на ус». Ему можно написать письмо, предварительно посоветовавшись с адвокатом (чтобы ненароком не свидетельствовать против себя). В качестве «ложки дёгтя» мне достался прокурор Бэндлер – худший прокурор Нью-Йорка, так что суд предстоит быть интересным.