Kitabı oku: «Мама для Совенка», sayfa 17
Король ответил удивленным взглядом.
– Если я не ошибаюсь, у них были одни и те же наставники. Но дальше Пятая их заменила для своего сына. Могу уточнить, чем они сейчас занимаются. Вы же хотите их вернуть?
Юля улыбнулась – приятно вести разговор с тем, кто собаку съел на государственных переговорах и ловит мысль собеседника еще до ее озвучивания.
– Вы правы. Времени, конечно, мало, но какой-то задел мы сделаем. Не хочу, чтобы Альгар ощущал себя худшим в академии.
И судя по одобрительному взгляду, в этом они с его величеством совпадали полностью. Слабый сын для правителя, от силы которого зависят жизни придворных, да и существование самого государства, – когда эти вулканы еще уснут – не просто головная боль, а самая настоящая беда. И пусть никто не рассчитывал, что мальчик получит корону – тут бы выжить после инициации и обучения в академии – но престиж… Слабак – грязное пятно на репутации. И во власти Юли – хотелось на это надеяться – изменить расклад сил.
– Вы не правы, Юлия Андреевна, – покачал головой величество, – знания – хорошо, но в академии они не основное. Там моему сыну понадобятся мужество, сила воли и желание справиться с внутренним огнем. Вот в этом вы ему поможете, подчинив собственный дар. Хотя понимаю – человеку с Земли принять магию непросто.
Что-то в интонации царапнуло, и Юля спросила:
– Вы были на Земле?
– Доводилось, – подтвердил Рельгар. – Обязанность короля хотя бы единожды удостоить визитом миры, с которыми нас связывают портальные врата. Но ваш… – он недовольно нахмурился, развернулся к окну, выдерживая паузу и, скорее всего, проглатывая матерные слова. Проглотил и начал с истории: – Портал на Землю был проложен отступником Йеридом семьдесят шесть лет тому назад. Увы, преступная гениальность Йерида нам тогда дорого обошлась, а когда мы его прижали, отступник смог уйти, несмотря на блокировку врат. Ученые до сих пор не понимают, как ему удалось пробить пространство в немагический мир. Все, на что их хватило – пройти по его следам. Тот город назывался Ленинград, и в то время у вас шла страшная война.
Юля вспомнила стоящие в лесу у трассы на Шлиссельбург скрытые невидимостью врата. Она, Кайлес, Совенок, а еще чемоданы, сумки и куча барахла. С одной стороны -портал из Юлиной квартиры, с другой – врата в чужой мир и проносящиеся мимо легковушки, с гулом проходящие фуры. Занятный такой сюр…
Если сложить слова его величества о войне, Ленинграде, добавить сюда Шлиссельбург с Невским пятачком, за который дрались особенно жестоко, то товарищу отступнику можно лишь посочувствовать – бежал от одних проблем, чтобы нарваться на другие.
– Когда его нашли, он умирал. Ваше оружие, – король неодобрительно пожевал губы, – бесчеловечно жестоко.
Захотелось высказаться – как будто у вас иначе, но Юля промолчала. Что она знает об их войнах? Хотя в милосердие этого мира верилось с трудом. Одна их традиция – прогулки по пыточным после ужина – чего стоит… Но магов понять можно – мины, зенитки, бомбы с неба… Под что они попали? Словом, там было достаточно смертоносного и железного, чтобы заклеймить недружелюбный мир – от греха подальше.
– Но портал вы не закрыли, – констатировала Юля.
– Не смогли, – развел руками его величество, – но координаты уничтожили. Правда, оказалось, кто-то из поисковой группы не выполнил приказ.
И в немагический мир – экзотика! – потянулись любопытствующие, пощекотать себе нервы, – подумала девушка.
– Когда поняли, что происходит, координаты разошлись слишком широко, чтобы можно было что-то запретить. Пришлось назначать хранителя, который отправлял особо ретивых домой и проводить исследования.
– Кайлес, – догадалась девушка.
– Да, – подтвердил король, – долгие годы мой племянник, – в голосе зазвучало явное неодобрение, – отвечает за ваш мир. Собрал целую команду последователей, которые пытаются соединить технику с магией.
И снова венценосное неодобрение. На взгляд Юли – совершенно беспочвенное. А почему бы и нет? Соединить, развить, взять лучшее. Позиция величества ясна – «Счастлив тот народ, чья история скучна», но на одной скуке прогресс не построишь. С другой стороны – это же перекраивать весь подход, налаживать производство…
– А теперь у него есть ваша поддержка, – и Юле достался испытующий взгляд, от которого так и фонило намеком: не стоит недостойным дарить благосклонность ассары, – но я впечатлен вашими деловыми качествами. Заключить договор, сделать ассарство работой…
И было непонятно – то ли Юлю похвалили, то ли намекали на очевидную дурость… Но явно констатировали непривычность подхода.
– Только раскройте тайну – почему Совенок?
Юля рассмеялась.
– Никакой тайны. Это первое, что пришло в голову, когда увидела Альгара. Он действительно напоминал совенка – маленький, взъерошенный, с круглыми глазами…
– Хм, – его величество задумчиво потер подбородок, – я видел изображения ваших сов. Хорошо, – хлопнул себя по бедру и резко сменил тему: – Ваш дар сейчас активно развивается. Я в курсе, что Четвертый объявил себя покровителем, но мой совет – не торопитесь. Вы, конечно, взрослая женщина и сами можете принимать решения, но мы не знаем, как скажутся отношения с мужчиной для новорожденного дара.
Юля ощутила, как щеки начинают гореть. Нервно сглотнула. О чем это сейчас величество толкует? О сексе? Подумала и сама не поверила себе. Это же средневековье. Король, варвар, магия, драконы. Какой тут может быть секс?!
Но дети у них прекрасно рождаются, – тут же возразил внутренний голос. Ага, в темноте спальни при полном одеянии… Вспомнился Четвертый, его явная заинтересованность и ловкость, с какой он соблазнял… И очень захотелось спросить в венценосный лоб, как эти самые отношения скажутся на репутации ассары, но его величество не тот человек, с кем стоило обсуждать потенциального любовника… Слуги – не вариант, Кайлес далеко, остается Седьмая… Если она, конечно, появится после демонстрации иномирного белья консервативному супругу.
Впрочем, со слов его величества выходило, что для близких отношений в этом мире нужен развитый дар. Облом, однако. Еще и покровительство всплыло. Как чувствовала Юля, с ним нечисто.
– Простите, я вас смутил? – удивился его величество.
И Юля подумала, что их мир с его развязной открытостью дает превратное представление о себе… А ведь далеко не все столь открыты, как видится со стороны.
– Еще раз извините, если задел ваши чувства.
Его величество как опытный полководец менял направление диалога на ходу.
– И в качестве извинений готов исполнить одну вашу просьбу, в пределах разумного.
*free-zone – свободная зона
*Купа Купыч – герой фильма и книги «Республика ШКИД»
Глава 24
«Держитесь, Юлия Андреевна, от мужчин подальше, пока не научитесь сигареты без спичек прикуривать», – проговорила Юля своему отражению в зеркале. Ухмыльнулась – не ожидала? Она тут испереживалась за репутацию, за моральное падение, а выход оказывается рядом. Сплошные плюсы, а не магия.
Ага, плюсы, – мрачно не согласилось отражение. Память подкинула картинку с поцелуем. Пришлось согласиться, что Четвертый целовался как настоящий варвар – горячо, дико, заводяще, до слабости в ногах и тумана в голове. Бывший по сравнению с ним казался снулой рыбой. А еще честно сознаться, что вряд ли она устоит, прояви Фильярг чуть больше напора. Как говорится, «Я – кремень, я – неприступная крепость… ровно до одного крышесносного поцелуя». Мелькнула мысль попросить в качестве желания магический пояс верности. Для гарантии. А то будет как с тортиком – нельзя, вот нельзя: диета, новое платье, отпуск, а потом бац – и соблазнилась.
Хотя… Если вспомнить последние танцы с бубном, похоже, Четвертый в курсе проблемы. Не сдержала улыбку – кому-то бегать и бегать в душ, а она не станет торопиться… Мысль о вынужденной сдержанности варвара внезапно оказалась очень приятной, а еще она рождала внутри нестерпимый зуд – пошалить. Теперь-то можно, да? – нетерпеливо подпрыгивал внутри мелкий пакостник, жаждущий мести. За жесткий допрос, за порезанное горло, за ужин в темноте…
Юля плеснула в лицо холодной водой – после встречи немного потряхивало, и напряжение отпускало медленно. Как-то не верилось, что она вживую видела целого короля! Вот бы сфотографироваться и выложить в инсте… Мечты-мечты.
С желанием торопиться не стала, чем заслужила удивленный взгляд. Его величество, похоже, привык, что подданные круглосуточно думают о том, что бы такого попросить у монарха. Разбуди ночью – сразу озвучат в цифрах, деталях и именах. А тут взяли паузу на раздумья. Но возражать не стал, милостиво отпустив.
Промокнув лицо полотенцем, Юля спустилась вниз – читать.
С лестницы заметила, что любимый угол дивана занят. Вскинула брови – сюрприз. И ни одна «собака»: ни шоколадная, ни невидимая не предупредила. Внутри зашевелилось неприятное предчувствие…
Но делать нечего – спустилась. Незнакомка, не вставая, оценила, прокалькулировала Юлины параметры и скорчила недовольную гримасу.
– Так это ты теперь – Шестая мать? – спросила брезгливо.
Предчувствие переросло в уверенность.
Ни «здрасьте, я ваша тетя», ни доброго дня, ни имени, наконец. Никак Гюрза Гадюковна пожаловала? Как бы Третий с Четвертым ни прятали свою семейку, да только в каждой найдется вот по такому капающему ядом экземпляру…
Юля села напротив, закинула ногу на ногу, откинулась на спинку кресла.
– Вы ошиблись, – ответила спокойно, – я – просто мать, вне списка и вне конкуренции. Не люблю номера.
Красивое, прямо-таки кричащее о благородном происхождении лицо Гюрзы покраснело. Тряхнула головой, серые с белыми прядями волосы взметнулись живописным водопадом.
– Ты! Смеешь! Отказываться от своего места! – экспрессивно плюнула словами. Ураган эмоций, а не женщина, жаль, один негатив, – отметила Юля. После встречи с его величеством, перед которой она тряслась кроликом, эта дамочка вызывала легкое недовольство. Не более.
И кого это принесло? Мозг привычно работал в системе многозадачности. Вряд ли из птичника. Тетушку столь сильно не взбудоражило бы появление еще одной матери. А здесь явно задеты чувства. Неужели кто-то из клуба бывших жен? Первая отпадает, остаются со Второй по Пятую. И если вспомнить, что Пятый еще не достиг совершеннолетия, то, скорее всего, к ней пожаловала на знакомство и размазывание грязи Пятая мать.
– У нас, знаете ли, почетно быть первой, а все остальное – так себе результат, – пожала плечами. Это был хедшот. У Гюрзы аж глаз задергался, губы побелели, по щекам поползли алые пятна. А Юля подумала, что как бы местные дамочки не держались за свои номера, но пятая, она и в Африке пятая.
– Ты! – вскочила, выставив вперед палец. Юля неспешно поднялась. Роста они были одного, весовые категории совпадали, прикинула на случай рукопашной.
– Как смеешь разговаривать в таком тоне?! Ты хоть знаешь, кто я?!
Угу, и кто мой папа, – мысленно добавила Юля. Знакомый разговор всех мажоров, привыкших прятаться за чей-нибудь спиной. Нет, прав был Третий, когда берег их птичник от встреч с неуравновешенной ассарой, потому как внутри было не просто тепло, а горячо.
– Вы не представились, – с насмешкой напомнила ей Юля. Склонила голову, ожидая реакцию… Переходить на «ты» и поддаваться на провокацию не стала. Невидимки, которые в присутствии гости, снова проглотили свои языки, станут свидетелями, что она держалась в рамках вежливости.
– Перед тобой, – ей продемонстрировали горделиво вздернутую голову, идеальную осанку и властный разворот плеч, – Пятая мать.
Дальше был набор воздуха – Гюрза явно собиралась произвести впечатление сложным титулом, но Юле это было уже неинтересно.
– Пятая? – перебила, оскалившись: – Вы-то мне и нужны.
Гюрза поперхнулась набранным воздухом, вытаращила на Юлю свои желтые глаза.
– Это вы занимались подбором учителей для Альгара? Тогда скажите вашему человеку, что с завтрашнего дня он здесь не работает. Я сама подберу Шестому тех учителей, что посчитаю нужным.
И нечего шпионам Пятой в их покоях делать…
– Ах ты, дрянь! – у венценосной матери окончательно снесло крышу от расшатывания ее власти. – Опозорить меня перед двором решила?! Да я тебя в уголь сожгу! Запомни, иномирное отродье, мой сын – самый сильный из всех Столпов. Он станет следующим правителем, а твой Жыргхвов выродок подохнет на первом же испытании. Никогда сын этой уродины не станет Столпом!
Юля не знала, что пламя бывает черным. Беспросветным, как тьма, и обжигающим, как доменная печь. Что огонь может быть везде – на коже, под кожей, в сердце и шелковыми языками плясать перед глазами. А еще он может быть живым. И живо среагировать на пронзительный женский визг, на что-то метнувшееся в их сторону от Пятой, беззвучно двинувшись на женщину стеной черного пламени.
Визг резко оборвался, и в наступившей тишине было слышно, как с тихим шелестом ползет по полу волна огня. Стало страшно как никогда в жизни, Юля зажмурилась, внутри разлилась леденящая паника, а мысли были все как одна… похоронные. Хотелось проснуться дома, в постели, а не стоять в чужом дворце и выпускать смертоносную волну пламени.
На талию легли теплые ладони, крепко обняли, прижимая к твердому телу. В шею уткнулись мягкие губы, знакомый аромат окутал, успокаивая.
– Тише, сладкая, тише. Все закончилось. Тебе никто больше не угрожает.
Юля всхлипнула, покачнулась на подкосившихся ногах. Фильярг развернул к себе. Приподнял за подбородок, и она зацепилась взглядом за налившуюся золотом радужку глаз, за расширившийся зрачок и свое отражение в нем. А потом ее поцеловали. Жарко. Требовательно. Грубо сминая губы и проникая в рот языком. На глазах у всех – если там кто еще остался… Одна ладонь фиксировала затылок, гася малейшее сопротивление. Вторая обнимала за талию, притягивая, вжимая в мужское тело. Чужой язык танцевал во рту, брал штурмом, наказывал, ласкал. Юля плавилась в горячности поцелуя, согреваясь и забывая недавний ужас. Но губы уже болели, воздуха не хватало. Она забилась, пытаясь освободиться. Ее отпустили, чтобы тесно прижать голову к груди и коротко приказать:
– Стул принес.
Зачем стул? – вяло подумала Юля, рвано дыша как после забега. В комнате полно кресел и целый диван есть. Под щекой сильно билось чужое сердце. Нос щекотала мягкая ткань рубашки. Дернулась, но ее не отпустили, продолжая фиксировать в тесных объятиях-зажимах.
Стукнули ножки по полу. Фильярг потянул за собой, усаживая Юлю на колени и продолжая крепко удерживать в руках. Она снова безрезультатно попыталась освободиться, но тут же притихла от раздавшихся уверенных шагов и прозвучавшего ехидства:
– Так-так. И почему я не удивлен? А ведь только ремонт закончили, н-да. Кто выпустил Шестого? Метнулся обратно. Кому я сказал? Жива-жива твоя драгоценность и даже не пострадала. Чего не скажешь о других … И если бы кто-то лучше старался, сам бы ощутил состояние ассары. Работать! Бегом!
Хлопнула дверь.
– Темное пламя, кто бы мог подумать, – с явным удовольствием произнес Третий. – Напомни мне, братец, когда у нас последний раз наблюдалось подобное чудо?
– Правление Четвертой ветви.
– Верно, – щелкнул пальцами Харт, – а Шестая мать у нас из рода Соваш.
– Мать правителя Четвертой ветви ее прабабка, – добавил подробностей Фильярг.
– Кто бы мог подумать, – повторил Харт, – занятный костерок получился… Щедро Шестая сына одарила. Ты почему вернулся? – отвлекся на кого-то. – Думаешь, мне нужна сейчас охрана с нулевым резервом? Марш обратно в лазарет. И Пятой передайте, как придет в себя, я ее обязательно навещу. Пусть готовится и вещи собирает.
Юля снова дернулась – обниматься с Фильяргом было приятно, как и вдыхать его аромат, но этот хитрюга не просто прижал к себе, еще и глаза ладонью прикрыл. И как тут стерпеть, когда любопытство уже загрызло? Да и неудобно прилюдно сидеть на коленях у мужчины.
– Отпусти, – попросила тихо, и ее нехотя выпустили из объятий, но руки остались лежать на талии, страхуя.
Оглянулась, не узнавая комнату. Складывалось ощущение, что внутренности просто сожрали. Исчезла мебель, обивка стен, потолок темнел серым камнем, по углам испуганно жались световые шары. На полу светлели нетронутые пятна деревянного покрытия: одно круглое у Юли под ногами, второе – у дальней стены напоминало кляксу с неровными краями. Двери в столовую не было. От лестницы осталась только верхняя часть. И стало понятно, почему так сокрушался Третий. Уютного ремонта было откровенно жаль.
Харт проследил ее взгляд до кляксы и подтвердил:
– Да-да, Юлия, ваших рук дело. Тройку магов мне опустошили. Едва устояли… Вы следующий раз, – он пожевал губу, потом махнул рукой: – А лучше без следующего раза. С темным пламенем шутки плохи.
– Не бойся, мы справимся, – шепнул на ухо Фильярг и успокаивающе погладил по руке.
– Придется скорректировать ваше обучение, – посерьезнел Харт, – и охрану подобрать покрепче.
Обвел расфокусированным взглядом комнату, вздохнул и спросил:
– Ко мне или к брату?
Юле показалось, она ослышалась. Нервно сглотнула. Под выжидающим и ставшим серьезным взглядом Третьего стало неуютно. Да и Фильярг за спиной напрягся, а лежащие на бедрах ладони закаменели.
Захотелось вспылить, послать – нашли время! Но вспылить означало потерять контроль… Терять же контроль после сегодняшнего было равносильно потере головы…
Комната постепенно наполнялась чужими людьми в темных свободных костюмах, напоминавших по силуэту кимоно. Невидимки решили показаться, дабы не нервировать ассару. А срываться при народе…
– К себе, – процедила. Ерзнула бедрами, и ее отпустили, позволив встать.
Харт прошелся оценивающим взглядом, принял скучающий деловой вид.
– К себе не получится. Надо проверить, не нарушилась ли целостность стен, восстановить лестницу. Да и оставлять вас без присмотра на ближайшие сутки нельзя.
– А доверять кому-то из чужих мы не станем, – подтвердил Четвертый, – ты теперь член семьи.
– Но если не можете выбрать, – улыбка на губах Харта стала сладкой, – мы с братом разделим дежурство.
И они обменялись только им понятными взглядами.
Вот сейчас можно и нужно было ругаться, посылать на четыре стороны, но сил не осталось. Ни на ругань, ни на возмущение. Стресс от пережитого медленно, но верно накрывал одеялом равнодушия.
– Шестой? – уточнила.
– Куда без Совенка.
Харт поморщился, однако исправляться не стал. Прозвище из чужого мира оказалось заразным. Вот и Третьего зацепило.
– Мои парни слетают наверх, возьмут все, что вам потребуется. И еще, Юля, я попрошу вас никому не говорить о том, что здесь произошло.
Другими словами, его высочество желал бы скрыть будущий дар Шестого. Не хотел раньше времени тревожить птичник. Она вспомнила слова Пятой и согласилась с таким решением. Было глупо полагать, что дамы из клуба бывших жен не желают своим отпрыскам лучшего – стать правителем. А Совенок слишком слаб, чтобы защищаться от нападок. Не убьют, так заклюют.
– Конечно, я согласна, но Пятая…
– Ее я беру на себя, – быстро проговорил Харт, – не переживайте больше об этой женщине. Она к вам не подойдет.
Очень хотелось надеяться, что не только не подойдет, но и гадость никакую не сделает.
– Доверяй нам, все будет хорошо.
Теплые руки обняли, прижимая. Фильярг легонько прикусил мочку уха и это на глазах у брата! Юля вспыхнула, вырвалась. Кажется, кто-то пытается демонстрировать свое и добиться того самого «выбора». Как будто у нее других проблем мало?!
Нет, точно мало, потому как теперь ей досталось сразу два недовольных взгляда. Но Харт быстро сменил недовольство на снисходительность, посмотрел словно на маленькую, а вот брату бросил резкое:
– Торопишься.
И тут же переключил внимание Юли на насущные потребности:
– Гард поможет с вещами, просто скажите ему, что взять.
Следующие минуты прошли в мучительных попытках вспомнить, где в шкафу висит самая приличная пижама. Потом, краснея и запинаясь, просить принести нижнее белье, косметичку, банный халат, полотенце и прочие гигиенические мелочи. Уже спокойно и собранно перечислить вещи Аля.
Гард – средних лет, высокий, подтянутый мужчина слушал сосредоточенно, ни разу не перебив, точно получал спецзадание. Потом размеренно повторил все, что наговорила Юля, дождался подтверждающего кивка и двинулся к остаткам лестницы.
Шестого наконец выпустили из классной комнаты, и он с визгом повис на девушке. В глазах вместо страха читался восторг.
– Ты – лучшая! – выпалил, обнимая ручонками.
Юля слабо кивнула, не разделяя восторг. Сбежавший в объятиях Четвертого страх вернулся. В голове билось истеричное: «Я могла их всех убить!».
К чертям такую магию. Да только магию посылать бесполезно, она вернется, и ответка Юле точно не понравится. Оставался единственный вариант – брать под контроль. А еще внутри зрела уверенность, что братьев, как и магию, посылать бесполезно. И было непонятно – с чего такая настойчивость? Своих девиц мало, на экзотику потянуло?
А потом внезапно в памяти вспыли слова Кайлеса «Женщина слабее мужчины, ее магия менее стабильна, подвержена лунным циклам, и потому без поддержки семьи и рода ей не выжить».
Захотелось ругаться долго, с чувством и матом, потому как она теперь тоже часть этого замечательного процесса принадлежности. Знать бы еще, что скрывается за словами «не выжить», потому как про нестабильность магии Юля может диссертацию накатать из личного опыта. С другой стороны, если дело в магии и попытке ее стабилизировать, то к чему объятия и поцелуи? Нет, не выходит каменный цветок. Слишком мало данных. Опять же куда приткнуть слова величества о нежелательности отношений для неразвитого дара?
Юля потерла лоб, мучительно желая избавиться от атаковавших ее мыслей.
– Прошу, – Третий галантно открыл дверь, пропуская их в покои Четвертого. Как братья поделили комнаты, Юлю не волновало, главное – она с Альгаром. Еще бы в компанию бутылочку красного для успокоения нервов, веточку винограда, горький шоколад и сыр Blue – счастье будет полным. Но чего нет, того нет.
Преподавателя с собой не позвали, и братья до вечера занимались младшим. Как занимались… Гоняли по всем предметам, обстреливая вопросами. Юля привычно села с книжкой. Но книгу быстро отобрали, велев переключиться на медитацию. В местном варианте это называлось «Поиском внутреннего огня». Надо было найти самое теплое внутри себя место и оттуда тепло растащить по всему телу. Все бы отлично, но под мужскими взглядами тепло скапливалось исключительно внизу живота и вряд ли имело какое-нибудь отношение к внутреннему огню.
Юля устала, один раз почти упала, уснув, но особо не продвинулась. Медитация – не для меня, – решила. Вот если вспылить и сжечь – тут ей равных нет, а сидеть и ловить себя на грани сна… Но все же сидела, упорно пытаясь поймать проклятый источник.
– Отступись, – прорычал Фильярг, со стуком ставя бокал. Прозрачная жидкость, одним глотком вышибающая слезу у взрослого мужчины, слегка выплеснулась на стол. Огневуху Фильярг не любил именно из-за нокаутирующего удара по мозгам, но сегодня ему требовалась передышка. От одной только мысли, что Юля сейчас в его спальне, в постели, острое желание огнем скручивало внутренности. И нужно было что-то покрепче вина, чтобы приглушить жгучие мысли.
Они удалились в кабинет, давая девушке приготовиться ко сну.
– С чего бы? – вздернул брови Третий.
– Она под моим покровительством, – заявил Фильярг, едва сдерживая злость. К чему это внезапное соперничество? До недавнего времени брата не интересовало ничего, кроме политики. У него было несколько женщин под покровительством, но все они быстро исчезали из поля зрения Четвертого. Харт не любил, чтобы кто-то отвлекал его от любимой работы.
– И прекрасно осведомлена о его правилах? – ухмыльнулся брат, делая маленький глоток огневухи. С каким удовольствием Фильярг стер бы эту ухмылку с губ брата, но драка – не выход. Точнее выход, но за пределы страны года на три у дальних рубежей. «Чтоб мозги встали на место», – как любил говорить отец.
– Нет, – скрипнул зубами, поднес бокал, глотнул, с удовлетворением ощущая, как волна чистого пламени прокатывается по пищеводу, – и я бы просил тебя не рассказывать о нем. Сам это сделаю.
– Хорошо, – неожиданно легко согласился Харт. Фильярг замер, с недоверием глядя на брата.
– Не понимаешь, младший? – невесело улыбнулся тот. – А расклад прост. Шестому, конечно, придется не сладко. Совладать с темным пламенем… – Харт вздохнул, покачал головой. – Надеюсь, Девятиликий будет милостив и позволит ему выжить. Но и без Шестого ценность ассары возрастает в разы. Женщину, которая может передать дар темного пламени детям, многие захотят прибрать к рукам. Мы должны быть первыми.
– Что предлагаешь? – хрипло спросил Фильярг. Он готов быть первым, но ему сильно не нравилось «мы».
– Я не стану мешать. Действуй. Но оступишься или сама тебя оттолкнет, не обижайся – заберу себе. Я не допущу, чтобы столь сильный дар достался другой семье.
Фильярг стиснул зубы, представив ассару в объятиях Харта. Гнев чистым пламенем бросился в лицо и пришлось приложить усилия, чтобы сдержать внезапно взбунтовавшийся огонь.
– А если не захочет? – спросил хмуро.
Харт посмотрел, как на маленького.
– Захочет. К любому человеку можно найти подход. Надо лишь время. Я еще только начал подбирать ключик к нашей сладкой ассаре. Ты ведь пробовал ее энергию? Нектар, правда?
Мысль, что брат специально провоцирует, остановила готовое к прыжку тело. Фильярг сипло выдохнул, выругался… и остался сидеть на месте.
– Взрослеешь, малыш, – одобрительно кивнул Харт, – с этой девушкой тебе понадобится все терпение, до последней капли. Уверен, что справишься?
Фильярг уже не был уверен, но и отступать было поздно. Сердце горело от одного взгляда на ассару.
– Я не отступлюсь, – проговорил упрямо, – и тебе не отдам. Но есть одна проблема…
Харт понял с полуслова:
– Ее желание вернуться домой.
Покрутил бокал в руке, опрокинул, махом заглатывая огневуху. Вытер губы рукавом.
– Пока она воспринимает наш мир как работу. В ней все еще живет тоска по дому, и это нормально. Но постепенно Шестой выйдет на первый план – такова сущность ассары. Однако с его совершеннолетием, потребность в ассаре пропадет. Твоя задача, брат, за эти пятнадцать лет прорасти в ее сердце настолько, чтобы она думать забыла о своем мире. Не торопись, но и не давай успокоиться. Учти, я смогу прятать ее лишь до академии. До отъезда она должна стать твоей.
– Свадьба? – сипло – голос подвел – спросил Фильярг.
– Слишком быстро, – покачал головой Харт, – отец не одобрит. Будет ждать до совершеннолетия ассары. Достаточно помолвки или полноценного покровительства, чтобы в сторону других даже не смотрела. Действуй, брат. Или я сам вступлю в игру.
– Договорились, – подтвердил Фильярг, опустошая свой бокал.
Встреча с его величеством, фееричный визит Пятой, всплеск и достойное завершение этого безумного дня – мужская спальня и чужая постель. Большая и вместительная, но все же чужая…
Юля потерла лоб. Тело ломило, кожа горела, чтобы через секунду покрыться мурашками. И было непонятно то ли это реакция на стресс, то ли на выброс пламени.
Она уложила Совенка, быстро приняла душ, переоделась в розовую с пандами пижаму и, крадучись, пробралась в спальню. От мысли наткнуться на Четвертого или Третьего во рту стало сухо, а ноги предательски ослабли. Но в спальне стоял уютный полумрак, сладко посапывал Совенок, и Юля, ощущая себя измотанной до дикой усталости, забралась под отдельное одеяло, прижала к себе ребенка, практически мгновенно проваливаясь в сон.
Проснулась рывком от присутствия постороннего за спиной. От руки, по-хозяйски притянувшей к себе. От горячего, прижавшегося к ней тела.
Дернулась, завозилась, отодвигаясь, но рука притянула ближе, а теплые губы прикоснулись поцелуем к шее.
– Тише. Разбудите Совенка.
– Как вы смеете, – перешла на раздраженный шепот.
– Никак, – согласился Четвертый, но руку не убрал, – только вы горите. Хотите и здесь все спалить?
Сжигать еще одну комнату Юля не хотела. Если так дело пойдет – по комнате в день – ее выгонят спать на улицу из дворца.
– Спите, Юля, – устало посоветовал его высочество, – и не мешайте мне вас контролировать.
Она недовольно фыркнула, но разборки оставила на утро. Тем более что его высочество лишь обнимал, не делая никаких покушений на честь ассары. А скоро вообще засопел. И только она, как дура, лежала без сна, четко ощущая за спиной волнующее присутствие мужчины.
Конец первой части.
