Kitabı oku: «Про материнство честно и смешно. Сборник историй от проекта», sayfa 2

В ОЖИДАНИИ ЧУДА

Нина Менухова «Чего не ожидаешь, когда ожидаешь»

Маша шла в ЖК на очередной прием согласно талончику, выданному месяц назад. Был теплый летний день, она надела легкий сарафан и невесомые босоножки. И настроение было такое же воздушное.

Очереди перед кабинетом не было – Маша заглянула: врач была одна. Участковая акушерка уволилась примерно месяц назад и, видимо, так и не нашли ей замену. Врач что-то писала, чуть подняла голову и снова уткнулась в бумажки. А когда Маша назвала свою фамилию, она как будто вышла из режима ожидания и стала активно искать карточку. Найдя ее, врач перелистнула несколько страниц и, вынув из карты пачку анализов, сходу объявила:

– У вас положительный тест на ВИЧ!

Машу снесло этой фразой, как кеглю в боулинге. «У меня? Я ведь сдавала все эти тесты до беременности, все было прекрасно». Маша что-то постаралась спросить у врача сквозь конвульсии рыданий.

Врач ответила так же буднично, глядя прямо в глаза: «Ну если вы мужу не изменяли в этот период, то, может, на педикюр неудачно сходили или к стоматологу».

«Я изменяю мужу? Беременная, на шестом месяце? У какой психически здоровой женщины возникнет мысль сказать такое?» – думала Маша.

Мысль про измену любой из сторон ее агонизирующий мозг отмел сразу. Педикюр тоже, ну не нашла она еще себе мастера по душе. А вот за стоматолога зацепился. Маша проскочила все первые стадии горевания и вынырнула сразу в гнев. Ведь и правда, сходила она однажды к новому стоматологу, потому что зуб раскололся, а к своему врачу попасть не смогла.

Сейчас она мысленно проклинала эту клинику, мечтала ее сжечь, воткнуть скальпель в горло врачу (да простит он ей эти мысли).

Маша попробовала вернуть себе опору:

– Может быть, это ошибка?

На что врач ответила, мол, невозможно, лаборатория очень хорошая, ошибок не бывает. Совершенно растерянная, Маша плакала и спрашивала, что же делать. Врач делала вид, что утешает.

«Ничего, – сказала она. – Сейчас и с таким диагнозом долго живут, можно подобрать современное лечение. Но это вы уже в областном центре СПИД спросите. Вот вам направление, они там вам все дальше объяснят».

Маша взяла талончик трясущимися руками: на нем был номер телефона. А врач продолжала выполнять свой незамысловатый танец с бумажками, ведь еще КТГ нужно делать. Она попробовала успокоить пациентку новым способом, сказав: «Ну хватит плакать! О ребенке подумайте: нам сейчас на КТГ хорошие данные нужны».

Маша кое-как выползла из кабинета и потащилась через пустой длинный коридор в самый дальний кабинет с аппаратом КТГ. Уложив содрогающуюся от рыданий женщину на кушетку и подключив датчики, врач вышла. А Маша осталась, оглушенная, опустошенная, обреченная. Один на один со своими мыслями…

Она говорила с малышкой. Просила прощения и настраивала дочку на самый лучший исход, обещала, что с ней все будет в порядке. Старалась дышать и не уходить в бездонный омут отчаяния. И еще думала, как сказать об этом мужу, который на работе до вечера. Как дожить эти несколько часов до вечера наедине с собой? Фантазии Маши метались от того, что он выгоняет ее из дома, до того, что он еще и настаивает на аборте. Маша рассматривала вариант не говорить ничего, но понимала, что такую катастрофу невозможно скрыть, нет в ней таланта.

Врач вернулась, проговорила стандартное: «С ребенком все в порядке» и попрощалась. А Маша добрела до машины и, захлопнув дверь, разревелась. Все казалось неважным и ненужным, даже жизнь. Какой она теперь будет? Маша орала в голос, вопрошая: «Почему? Почему я?». Спустя какое-то время она затихла, обнаружив, что все это время обнимала малышку в животе.

Маша вспомнила, что она не одна. За жизнь своей дочки она была готова бороться. Поэтому Маша отыскала телефон и набрала номер на направлении. Ей ответили: «Областной центр СПИД».

Дрожащим голосом со всхлипами Маша назвала фамилию и добавила:

– Меня направили из женской консультации…

Женщина на том конце провода явно растерялась и попросила повторить. Маша еще раз попробовала объяснить, что хочет, но толком и сама не понимала свой запрос. Было все на автомате: сказали позвонить— она звонила.

Тогда регистратор произнесла странную, как показалось Маше, фразу: «Хм, нам о вас не сообщали». Маша разревелась, регистратор попробовала ее успокоить и через всхлипывания уловила, что Машу направили из ЖК, потому что анализы на ВИЧ она сдавала на учете по беременности. Тут, видимо, для нее что-то прояснилось, и она начала говорить с Машей, как человек с человеком.

– Не переживайте раньше времени! Приезжайте к нам завтра, желательно вместе с супругом, чтобы сдать анализы повторно. Сразу в их лаборатории.

Еще раз проверила что-то и сказала, что им Машины анализы не присылали из ЖК, а должны были, потому что, обнаружив такой результат в местных лабораториях, их незамедлительно отправляют на перепроверку в областную. Еще раз просила не переживать раньше времени и, убедившись, что всхлипывает Маша уже реже, попрощалась до завтра.

Как Маша доехала домой? Что делала до вечера? Ничего не помнила. Помнила, как встретила мужа у машины, когда он вернулся с работы. Они обнялись, и Маша разрыдалась в очередной раз, все ему рассказав, как есть. Маша спросила, смогут ли они поехать завтра, и он сказал:

– Конечно. Это все ошибка! Все будет в порядке, я уверен!

А Маша думала, куда ей переехать, чтобы никого из знакомых больше не было рядом. «Кто будет рядом со мной рожать в серой зоне? И в какой момент лучше убить себя: до рождения малышки или уже после, подарив ей, возможно, здоровой, жизнь?»

Ночь Маша почти не спала: сидела в интернете, изучала вероятность ошибки подобного рода в результатах беременных, читала про развитие болезни, способы заражения, передачу близким родственникам, риски в родах…

Утром не помнила, как доехали до областного центра. Припарковались, вышли из машины, муж за руку держал ее всю дорогу: для нее это было важно. Внутри она ощущала себя самой грязной и недостойной на всем белом свете. Побродив вокруг центра, подергав ручки дверей они, наконец, нашли нужный вход, зашли и стали ждать.

Маша оглядывалась и ужасалась, неужели теперь это ее реальность? Комната выдачи лекарств?! Картотека, в которой будет ее карта?!

Они приехали к самому началу работы центра. Врачи и медсестры еще ходили туда-сюда, натягивая халаты и перетаскивая кипы карточек из кабинета в кабинет. К ним подошла женщина, медсестра, вероятно, и спросила, с каким они вопросом. Муж сказал, что они приехали для повторной сдачи анализов. Она абсолютно нейтрально покивала и выдала пару анкет для заполнения. Потом сказала, чтобы они обогнули здание и с другого входа зашли внутрь, в лабораторию, и сдали кровь в порядке очереди.

Перейдя в новое помещение, Маша увидела целую толпу ребят из средней Азии, которые учтиво расступались, пропуская их вперед себя, оборачиваясь на тычки своих соотечественников, заметивших Машин большой живот. Маша в который раз убедилась, что уважение к женщине у этих ребят воспитано с детства.

Сначала муж, потом и она сдали кровь. В лаборатории были в курсе ситуации, Маша поняла это по фразам, которыми обменивались медики. А еще она поняла из их разговора, что в нарушение всех сроков и протоколов образец ее крови только сегодня поступил к ним. Они как раз сейчас его анализируют.

Маша спросила, как получить результаты повторных анализов, ей сказали:

– По телефону информации не даем. Результаты будут готовы через день. Мы пригласим вас для получения. Нужно будет приехать каждому со своим паспортом. Можно позвонить и узнать готовность на следующий день после одиннадцати.

И они уехали домой…

Оптимизм мужа иссякал. Он спрашивал, как такое может быть, что просто от визита стоматолога? Что это что-то невероятное. Пробовал вспомнить все свои медицинские манипуляции в этот период. Короче, разговор его все больше звучал удручающе.

Муж уехал на работу, а Маша легла дома в кровать плакать. Ее до этого времени поддерживала вера мужа в то, что все будет хорошо. Но и она иссякала, и Маша это чувствовала.

Вечер и ночь она рыдала, никакие уговоры не помогали. Наступило утро. Там, где работал ее супруг, связи не было. Чтобы поймать сеть, ему нужно было подниматься на соседний холм. Они договорились, что в 11:30 он будет ждать звонка.

Время до 11 ползло мучительно медленно.

Наконец Маша начала звонить. Трубку взяла все та же женщина-регистратор и, услышав Машу, сказала:

– Результаты готовы. Милая, не нужно больше волноваться! Они отрицательные – можно приезжать забирать.

Маша расплакалась, говорила, какое это счастье благодарила, благодарила. Она бросилась к машине и уже в дороге позвонила в условленное время мужу. Она услышала его радостные слезы, когда он понял, что приговор отменили и их жизнь из ожидания катастрофы снова превратилась в ожидание чуда.

Людмила Веселова «В ожидании чуда…»

Как много в этой фразе! Прошло почти пять лет с рождения дочки и немногим больше с беременности, а меня до сих пор эта фраза не оставляет равнодушной. На лице появляется глупая, но такая счастливая улыбка, глаза светятся счастьем, а руки тянутся погладить живот, которого уже нет.

Помню, как я не могла сообразить, почему же мне так хочется спать на работе, что даже вторая чашка кофе за полдня не спасает. Глаза сами собой закрывались несмотря на то, что в кабинете кроме меня еще есть люди и что мирно спящий на своем рабочем месте начальник – так себе пример. До сих пор помню, как моментально обострилось обоняние, и я с рвением дикой кошки гоняла от себя курящих коллег и убегала подальше от воняющих по́том людей в метро.

Мне и в голову не могло прийти, что во мне уже живет ма-а-а-аленький человечек и требует положенной ему по праву заботы. Честно говоря, к моменту беременности я готова была поставить на себе крест и смириться, что не стану мамой, ведь мне исполнилось 33, и до этого я ни разу не была в интересном положении.

И тут бац! – как гром среди ясного неба: две полоски и полное непонимание, «а что теперь?», но при этом стопроцентная уверенность: ребенку быть. Может, кому-то это покажется глупым, но первое, что я сказала своему животу, когда узнала о беременности: «Мы тебя любим и очень ждем».

Для мужа (тогда еще совсем не мужа) новость была шоком, но очень приятным и таким долгожданным, что он разве что не прыгал до потолка, когда узнал.

Первые две-три недели были волнительными и приятными, а потом меня накрыл токсикоз: по утрам было тяжко, но не до обниманий с «белым другом», просто постоянно тошнило, и тут меня спасали бутерброды с сыром и кусочек мяса, которое я не ела до беременности года около двух лет. Сильно разбирающиеся в приметах люди говорили: «Мужик растет», а я улыбалась и отвечала, что правильная девчонка у меня живет, ведь сомнений в том, что будет именно девочка, не было ни грамма.

Хуже всего мне было, когда я возвращалась с работы на метро. Первый триместр пришелся на пик футбольной эйфории 2018 года, когда наш город в таких количествах принимал болельщиков из разных стран, что становилось страшно. Эта феерия запахов в метро делала дорогу до дома просто невыносимой, и мне было не до всеобщей радости… Плюс огромный стресс на работе так сказался на моем внутреннем состоянии, что в конце третьего месяца меня положили в больницу.

Там я наконец отдохнула и выспалась, читала «Две жизни» Конкордии Антаровой (как раз успела пару томов осилить) и выходила подышать. Меня наконец отпустила тошнота, и муж тоже немного выдохнул. Ему знатно досталось от моих перепадов настроения в тот период; прости, муж, и спасибо, что ты меня выдержал!

Второй триместр был прекрасен: я перестала скрывать свое положение, чувствовала себя замечательно и, наконец, перестала нервничать по поводу и без. Вспоминая беременность, до сих пор скучаю по пузику и ощущениям внутри, и нет-нет да и залезет шальная мысль в голову: а не повторить ли сие мероприятие еще раз? Но потом вспоминаю, что было после родов, и начинаю сомневаться и говорить себе: «Нет, я еще не готова, я еще чуток подожду».

Помню, как ждала, когда уже не нужно будет ездить на работу, чтобы спокойно отдыхать, наслаждаться моментом, гнездоваться в свое удовольствие и готовиться к родам. Хотела отдохнуть? Получите, распишитесь.

Мой выход в декрет совпал со второй госпитализацией. В этот раз я уже лежала в роддоме и ощущения были совсем другими, да и обстановка тоже. Там я снова выспалась, отдохнула, дочитала «Две жизни» и вышла дохаживать свои положенные недели. А первым делом после больнички мы с мужем отправились на фотосессию до/после, чтобы после родов сделать вторую часть.

Забегая вперед, скажу: знаю, что есть противники ньюборн-фотосессий. Жалею ли я, что пошла на нее? Ни капли. Такой крохой, как на фото, Настюшка уже не будет, а так у нее останутся милейшие кадры на память.

Время бежало, малышка моя росла, пиналась, и я поняла, что пора готовиться к родам, ведь акушерка-то за меня не родит. Стала смотреть в интернете видео по подготовке к родам: как правильно дышать, как тужиться, что делать, а чего не делать, как вообще понять, что я рожаю. Опыта ведь нет, и страшно, вдруг что-то пойдет не так.

Вообще, конечно, хотелось больше гулять и наслаждаться, но ноябрь и декабрь не сильно этому способствовали, так что я чаще сидела дома, готовила, читала, смотрела фильмы и курсы по подготовке к родам.

А еще меня накрыло гнездование, и я решила, что в моей однушке не хватает хорошего вместительного шкафа, который я и заказала у своих знакомых. Шкаф должен был быть готов и установлен до моих родов, но что-то пошло не так, и его монтировали, когда я уже была в роддоме. До сих пор помню лицо парня, который пришел собирать шкаф, а я готовилась ехать в роддом, потому что отошли воды и начались схватки! Мне было смешно, а парнишке страшно. К слову сказать, роды начались раньше положенного срока, но как раз, когда Козерог сменил Стрельца на небосводе, а мне очень хотелось, чтобы была маленькая Козерожка. Так и получилось: маленькая, а такая упертая и своенравная.

Сейчас пишу эту историю и думаю о том, что если бы я могла вернуться в прошлое, то запретила бы себе нервничать по пустякам, особенно из-за работы, ведь никто мне потом за нее медальку не даст. А еще заставляла бы себя больше двигаться и спать (особенно ночами), и конечно, готовиться не только к родам, но и к тому, что будет после них.

Ведь это совершенно другая жизнь…