Kitabı oku: «Шепот Прошлого: Пропавшая наследница. Часть 1», sayfa 3

Глава 4. ОПАСНОЕ ПРИКЛЮЧЕНИЕ

По мере взросления у Иларии появлялось всё больше вопросов о её происхождении. Какими на самом деле силами обладало дитя природы? И зачем каждые сто лет выбирать нового представителя, если старые не стареют? Девочка пыталась узнать ответы у своих друзей, но Габриэлю и Скаю было достаточно знать, что дитя природы имеет силы, превышающие просто контроль над духом животного. Эвен же, казалось, вообще не интересовал этот вопрос. И в школе, куда она ходила, не могли дать ей ясного ответа.

Для Иларии школа превратилась в разочарование. Огромное здание с множеством комнат и людьми, снующими туда и обратно, навевало на неё тоску. С самого первого дня она заметила несправедливость жизни среди обладателей духа леса. Класс разделили, и рассадили по рядам. На первом сидела лишь горстка детей «элиты», тех, кто уже обладал или вскоре обретёт дух леса. Строгая учительница относилась к ним с явным снисхождением, в то время как ко второму ряду, куда попали те, кому не повезло родиться первыми в семье, она проявляла безразличие.

Хотя Илария сидела на самой первой парте, напротив учительницы, её задело это разделение. Несмотря на растущий авторитет среди «элитных», она тянулась к детям второго ряда. Они казались ей более искренними и честными. Их старание в выполнении домашних заданий и прилежность поражали её: они не знали, что такое «гордыня», в то время как «элита» с их уникальными способностями редко вызывала у неё уважение.

Проницательность Иларии, не свойственная детям её возраста, позволяла ей разглядеть в толпе озорных ребятишек настоящие сокровища – добрые сердца, часто среди детей второго ряда.

Кроме разделения по рядам, различия между учениками проявлялись и в уроках: ребята с духом леса имели больше практических занятий, где их учили контролю над своим животным. В то время как «второй ряд» довольствовался лишь простой физкультурой два раза в неделю и множеством утомительных теоретических уроков. Илария замечала, как её сверстники из «элиты» усердно работают над собой, стремясь совершенствовать контроль над духом. Каждый год среди старшеклассников проводили соревнования, где они могли продемонстрировать всю силу своих животных.

Большинство подростков посвящали своё свободное время тренировкам, изнуряя свои тела в попытках добиться единения с духом, надеясь в будущем одержать победу в выпускном поединке. Главным призом за этот труд была почетная должность патрульного. Но для Иларии все эти гонки за успехом и признанием не имели смысла. Она не стремилась быть первой. Девочка чувствовала, что на неё возлагают слишком много неоправданных надежд – как учителей, так и родителей.

Вместо этого Илария всё чаще находила утешение в компании детей «второго сорта», пропуская практические занятия с «элитой». Она даже свела к минимуму свои превращения, что вызывало легкое недовольство у её родителей. И хотя они мечтали о том, чтобы их дочь стала настоящим хранителем с духом пантеры, они любили её и не настаивали на тренировках. Они отдаленно представляли, через что она проходит, и понимали, что дружба и искренность для неё важнее, чем статусы и награды.

С каждым днём Илария всё больше ощущала, что её истинная природа не укладывается в рамки, установленные обществом. В её сердце росло стремление понять свою силу, осознать её истинное предназначение и, возможно, однажды раскрыть тайну выбора нового дитя природы. Вместе с тем, дружба с детьми «второго ряда» помогала ей открывать в себе качества, которые были ей ранее незнакомы: сострадание и стремление к справедливости. Илария чувствовала, что именно они, а не «элита», по-настоящему отражали её внутренний мир.

Это утро выдалось особенно солнечным, а трава казалась зеленее – в душе у Иларии возрастало чувство предвкушения чего-то необычного. Ещё два дня назад они с ребятами договорились встретиться на перекрестке, рядом с домом семьи Вериго. Девочка спеша натягивала заботливо сшитый мамой комбинезон, судорожно прокручивая в голове момент, когда они с ребятами пришли к решению прогуляться всей компанией. Конечно, никогда не бывало случая, когда бы они гуляли раздельно, но Иларии нравилась мысль о том, что она «тусуется» в компании двух самых успешных ребят средних классов.

Схватив банку с резинками для волос, она привычными движениями сделала два хвоста, после чего одарила бабушку и маму мягкими поцелуями в щёки, одела сандалии и с широкой улыбкой выбежала на улицу. Уверена, что Габриэль и Скай, хоть и учатся в старших классах, не потеряют возможности пообщаться с ней, ведь она была для них не просто «младшей», а частью их группы.

По мере приближения к месту встречи настроение Иларии заметно упало. Скай, Эвен и Габриэль стояли на веранде перед женщиной и с опущенной головой что-то сосредоточенно слушали. Девочке показалось, что их отчитывают.

Илария подошла к калитке и хотела было уже зайти и поздороваться, но доносившийся до неё голос и тон, с которым говорила Мари Вериго, заставили её остановиться. Девочка прислушалась к разговору.

– Сколько раз повторять? Ты никуда не пойдёшь. У тебя много дел и обязанностей.

– Но мам, мы договорились об этом неделю назад, – устало простонал Габриэль. – Я обещал…

– Обещал? – строго спросила мисс Вериго, но тут же одумалась и холодно улыбнулась. – А твоя тренировка? Ты же хочешь, чтобы мы с папой тобой гордились?

– Но впереди ещё столько времени! – настаивал Габриэль.

– Так, молодой человек, никаких потом. Откладывание дел – признак лени! Лени в этом доме не место!

Женщина обратилась к ребятам:

– Габриэль сегодня очень занят и не сможет выйти на улицу.

– А завтра? – нерешительно спросил Скай.

– И завтра, и послезавтра. У Габриэля есть дела поважнее! – грубо отпарировала миссис Мари Вериго.

Она повернулась к сыну и, тоном, не терпящим возражений, медленно произнесла:

– Я жду тебя в доме.

Когда за женщиной закрылась дверь, витающее в воздухе молчание нарушилось хриплым голосом общего друга. Виновато поглядывая на ребят, Габриэль пообещал обязательно выйти погулять в следующий раз.

– Ребят, сегодня не получится… Сами видите, будет только хуже…

Он окинул Ская и Эвена удивлённым взглядом.

– А где Илария?

– Опаздывает, наверное, – нахмурив брови, ответил Эвен.

– Она-то придет, – обиженно произнес Скай, – в отличие от тебя, она держит слово.

Он украдкой посмотрел на друга и отвёл взгляд в сторону.

– А вот и она!

Габриэль и Эвен одновременно повернулись и, увидев Иларию, помахали ей. Илария немного замялась, обдумывая, стоит ли заходить за калитку. А вдруг миссис Вериго снова выйдет? Под тяжёлым взглядом этой женщины девочка чувствовала себя неуютно. Она напоминала Иларии коршуна, который кружится над гнездом, в ожидании, когда улетит мама-птица, оставив своих деток без присмотра.

Осмелившись, девочка всё же подошла, защищая свои глаза от солнца козырьком из ладони, и, прищурившись снизу вверх, посмотрела на Габриэля. Сегодня он показался ей особенно высоким.

– Привет, – мягким голосом поздоровалась со всеми Илария.

– Привет, мышка, – ответил Скай, не отрывая взгляда с Габриэля. – Ты сегодня как, с нами? Или так же, как Габриэль, спрячешься дома?

Он прищурил глаза и, сжав губы в усмешке, скрестил руки на груди, ожидая реакции друга.

– Нет, мы же договаривались, – удивлённо пролепетала девочка.

Несмотря на то, что они дружат уже несколько лет, Иларию не переставало удивлять то, как грубо порой ведёт себя Скай. Он всегда делает это нарочно, будто бросает вызов, пытаясь взять на слабо или надавить на совесть. И сейчас её вновь посетила эта мысль.

– Вот видишь, даже девчонка держит своё слово!

Илария перевела взгляд на Габриэля и заметила, как тот нахмурил брови и едва заметно приподнял их.

– Хорошо, я посмотрю, что можно сделать, – сухо сказал он, – а пока я пойду.

Он повернулся к ребятам спиной и вошёл в дом, вслед за матерью.

Скай, обозлённо фыркнув, направился в сторону калитки и, не оборачиваясь, спросил:

– Вы идёте?

Ребята удивлённо переглянулись и молча последовали за Скаем, но едва они пересекли калитку, как из дома Вериго послышался шум, а затем крик разъярённой женщины, а следом в дверях показался Габриэль.

Одевая на ходу кроссовки, он перепрыгивал с одной ноги на другую.

– Чего рот разинули?! – прокричал он. – Бежим!

Тут же за Габриэлем из дома вылетела Мари. На её раскрасневшемся лице выделялись угольно-чёрные, наполненные злобой, глаза.

– Куда пошёл?! – кричала она сыну вслед. – Ничего, ты ещё вернёшься домой, негодник!

Не обращая внимания на крики миссис Вериго, ребята пустились в бег по просёлочной дороге на окраину деревни. Осилив километра два, мальчишки остановились, инстинктивно обернувшись, и, увидев, что их никто не преследует, тяжело дыша, медленно последовали за девочкой, которая так и продолжала бежать, едва снизив скорость от усталости. Когда показался дорожный указатель, девочка наконец остановилась. Она мельком осмотрела его – длинные вырисованные синей краской стрелки на большом круглом пластике железа.

Знак как знак. Ничего особенного для их села. Однако Илария часто подходила к нему. Это место манило её. А всё потому, что одно из направлений указывало в сторону санатория, куда для них, детей, вход был закрыт.

– Чего задумалась? – спросил подошедший к ней Скай, прищурившись от солнца.

Не дожидаясь ответа, он схватил её за руку и потянул за собой.

– Габриэль предложил погулять в окрестностях «Истока», – продолжил мальчик, весело закидывая волосы назад. – Его отец директор этого санатория.

– Тссс! – резко шепнул Габриэль, прижимая палец к губам, и жестом приказал следовать за ним в глубь леса.

– Ты что, не можешь зайти через главный вход? – прошептал рядом стоящий Эвен. – Исток же принадлежит твоему отцу. Неужели он бы не разрешил тебе туда зайти?

– Я только что сбежал из дома. Уверен, мама ему уже сообщила об этом. Если меня поймают, мне мало не покажется, – на лице Габриэля отразилась решимость.

– А то когда ты приедешь домой вечером, тебе ничего не будет, – хохотнул Скай, подмигнув.

– Авось обойдется, – спокойно ответил Габриэль, всматриваясь в листву, и указал на едва заметную тропинку. – Нам туда. Это старый маршрут экскурсий к водопаду.

– Готов поспорить, – продолжил Скай, усмехаясь, – что в наказание мамочка заставит тебя тренироваться всё лето.

Габриэль остановился, задумчиво посмотрел на друга и вдруг добродушно улыбнулся.

– А ведь мы уже пришли.

Из-за густой копны ниспадающих веток послышалось журчание и гулкое эхо разбивающихся о камни нитей беспрерывно льющейся воды. Сквозь эти звуки слышалось неразборчивое жужжание множества голосов, среди которых отчётливо выделялся мягкий баритон, призывающий обратить на него внимание. Ребята раздвинули ветви деревьев в стороны и выглянули из своего укрытия – у подножия водопада собралась толпа людей: кто-то сидел на камнях, опустив ноги в воду, другие обсуждали между собой что-то своё, и лишь единицы стояли и слушали мужчину, который, казалось, не видел и не слышал всего этого хаоса, а что-то увлеченно вещал в рупор. Илария, прижав руку к уху, прислушалась к голосу.

– Итак, история создания села в столь прекрасном месте на этом не закончилась. Существует легенда о том, что водопад, леса нашей окрестности и всю эту чудесную землю оберегает дух дитя природы. Для особо впечатлительных и верящих предупреждаем, что это лишь легенда и ничего более. Не стоит оставаться тут на ночь в надежде поймать кого-то – в здешних лесах водятся дикие звери, и находиться у водоема в это время суток может быть очень опасной затеей.

По экскурсионной группе прошёлся шёпот, после чего послышался громкий возглас:

– А что, нашлись такие дураки?

– Представьте себе, – без тени улыбки на лице ответил мужчина. – Конечно, ничего плохого с людьми не случалось, но и никаких загадок здешних мест они не разгадали. Только время зря потеряли. Не будем больше отвлекаться. Печальная история, о которой я хочу вам рассказать, произошла так давно, что уже сложно сказать, что в этой легенде правда, а что вымысел.

Илария любила слушать различные легенды, особенно если они касались их необычного рода полулюдей. И на этот раз она не могла бороться с искушением и, не обращая внимания на гневный шёпот мальчишек, вышла из леса, села в тень застенчиво склонившейся ивы и, блаженно вдыхая свежесть водной глади, приготовилась слушать.

– Когда-то в окрестностях этого водопада жила знахарка. Знания и природная сила, которые она имела, передавались в их семье из поколения в поколение, как тайная реликвия, и обладать ими имели право только те, в чьих жилах текла кровь их предков. Знахарке было ведомо, как излечиваться от самых разнообразных, диковинных на то время, болезней. Из родственников у неё осталась лишь внучка, сиротка, которую женщина воспитывала как родную дочь. Марфа была послушной и одарённой ученицей, поэтому уже с малых лет могла помогать своей бабушке оказывать помощь людям, которые приходили к их избе на окраину деревни со всей округи. Каждый из них получал помощь, будь то роженицы или смертельно больные люди. После того как знахарка умерла, Марфа продолжила дело своей бабушки.

Однажды, в ночную грозу, к ней в избу постучалась женщина, в которой Марфа узнала жену мужчины, принадлежавшего к предкам одних из самых первых поселенцев. Влияние этой семьи было высоким, и к ним относились с почтением. Женщина вот-вот должна была родить первенца и попросила впустить её. Когда роды закончились, ребенок не закричал. Его слабое маленькое сердечко не стучало. Но Марфа смогла «оживить» малыша. Семья этой женщины слёзно благодарила спасительницу, но когда спустя пару лет ребенок вдруг не проснулся, возненавидела её, считая, что она навлекла на их семью несчастье. Тогда верили, что даровать жизнь дано лишь Богам, а Марфа своим деянием разгневала их. Но больше всего родители возненавидели её за то, что она дала надежду, которую Боги тут же отняли. Они решили принести Марфу в жертву Богам в надежде, что те, получив грешную, вернут им дитя.

С наступлением темноты все жители деревни собрались у дома знахарки и подожгли её избу. Марфе чудом удалось спастись, отделавшись испугом и шрамом на обгоревшей щеке. После принесения жертвы ребенок не ожил, и родители похоронили его. Но Марфа, повинуясь чутью, которое веками жгло вены их предков, решила раскопать могилу ребенка, что и сделала буквально сразу после похорон. Она сбежала в глубь леса с чужим ребенком на руках и, отстроив землянку, стала ждать. Через какое-то время ребенок действительно проснулся. Знахарка воспитывала его как собственного сына, передавая ему опыт всего своего рода и обучая жизни с его болезнью. Спустя десятки лет знахарки не стало. Умерев, она оставила юношу одного. Он не перестал сторониться жителей деревни, помня страшную историю своего детства и её гонения. Единение юноши с природой и его любовь к животным послужили выбору Богов. Ему была дарована сила, использовать которую он мог только во благо…

Дослушать историю до конца Илария так и не смогла. Словно зная, что её внимание рассеяно, Эвен отчаянно тряс её за плечи, заставляя вернуться в реальность, под ритмичное журчание воды и мягкий шёпот листвы.

– Нас заметили! Идём же! – произнёс он с тревогой, его голос прерывался от волнения.

Убедившись, что Илария наконец обратила на него внимание, Эвен хотел было бежать, но оказалось, что уже слишком поздно. Рядом с Скаем и Габриэлем стоял мужчина в строгой форме охранника, и его напряжённые жесты говорили о том, что он что-то им объяснял. Глядя на это, Эвен тяжело вздохнул и медленно пошёл в их сторону, его сердце колотилось.

– … никакой ответственности, а ведь уже такие взрослые… – слышал он слова охранника, чьи серьёзные черты лица были обрамлены густыми тенями от листвы.

– Привет, Пап, – настороженно произнёс Эвен, стараясь не смотреть на друзей, его голос дрожал от напряжения.

Возможно, другой отец в такой ситуации накричал бы на своего сына, но не Филип Бойд. Несмотря на серьёзное выражение лица, при виде сына морщинки в уголках глаз отца стали заметнее.

– Привет, сынок. Как дела дома? Как мама? – его голос звучал мягко, но с ноткой строгости, словно он испытывал желание оградить сына от бед.

– Хорошо, пап. Мама дома, тетради проверяла… – ответил Эвен, и его голос дрожал, как ветвь под лёгким ветерком.

– Понятно… Эвен, ответь мне на один вопрос. Что вы тут делаете? – голос отца стал более настойчивым, он прищурил глаза, стараясь вникнуть в ситуацию.

Эвен нерешительно признался:

– Мы хотели погулять где-нибудь и решили зайти сюда.

– Это хорошо, что ты честно ответил мне, Эвен, поэтому я не буду тебя наказывать. Но впредь, если вы с друзьями захотите сюда прийти, спроси сначала у меня. Ты понял? – Филип Бойд смотрел на сына с ожиданием.

Мальчишка виновато отвёл глаза в сторону, не желая встречаться взглядом с отцом, его сердце сжалось.

– Да, пап…

– А насчёт твоих друзей, – Филип Бойд перевёл взгляд на остальных ребят, – мне придётся связаться с их родителями.

Услышав это, Габриэль занервничал. Подбежав к охраннику, он, не отводя взгляда от Эвена, несмело произнёс:

– Сэр, вы не могли бы не говорить моему отцу? Думаю, ему не понравится, когда он узнает, что охранник не справляется с своей работой. Если вы согласны, то и мы будем молчать о том, что были здесь. Ведь так?

Ничего не понимающие ребята закивали.

Никто из них не хотел лишних разговоров с родителями.

По лицу Филипа Бойда пробежало удивление и смятение. Мало кто готов услышать такие слова от мальчишки. Подумав пару секунд, он всё же согласился.

– Хорошо. Я не буду звонить родителям. Пусть всё остаётся между нами, но при условии, что этого никогда больше не произойдёт.

Ребята разом согласились, как если бы свершили важный ритуал. Им хотелось поскорее убраться из этого места. Отец Эвена не на шутку напугал их, застал врасплох. И если бы мать Габриэля узнала, где он находится, мальчишке пришлось бы несладко.

Они вышли с территории санатория через главный вход. Яркие лучи солнца ослепили их, и свежий воздух, пропитанный запахом хвои и влажной земли, ворвался в лёгкие. Отец Эвена, обеспокоенный тем, чтобы никто из посторонних не заметил детей, самолично проводил ребят к выходу.

В этом большом селе такая скрытность – нередкое явление. Пока дети не достигнут совершеннолетия, никому из них не разрешалось показываться на глаза приезжим. Это было самое главное правило устава села. И хотя никаких карательных мер при нарушении канона не было, родители своё чадо наказывали по всей строгости.

– Нууу, – раздражённо протянул Скай, его брови сдвинулись в недовольной гримасе. – И куда мы теперь пойдём? Домой не хочется, в санаторий вход закрыт, а вне «Скалистого водопада» гулять нельзя.

Илария, с её бесшабашным характером, старалась не отставать от ребят с самого первого дня знакомства. Вдохновлённая услышанной историей, она произнесла:

– Моя бабушка рассказывала, что в нашем лесу до сих пор стоит домик, где жил дитя природы!

Скай и Габриэль оживились. Их взгляды, ранее потухшие, теперь горели любопытством. Для них тема сил и способностей всегда была на первом месте, поэтому Илария даже не сомневалась, что её слова вызовут бурю положительных эмоций. Но Эвен, казалось, был не в восторге. Он вздохнул с усталостью, как будто у него уже не осталось сил на споры, и уставился на свои кроссовки.

– Ты серьёзно? – недоверчиво спросил Скай, приподняв бровь.

Девочка энергично закивала головой. Вижу восхищение в глазах ребят, она не смогла удержаться от соблазна предложить затею, которая давно крутится у неё в голове.

– Она говорила, что это недалеко. Можно попробовать найти!

– Плохая идея, – Эвен отрицательно покачал головой. – Нам и так сегодня чуть не досталось.

– Да нормально же всё! Пошли! – настаивал Скай, его голос звенел от энтузиазма.

– Нет, вы как хотите, но я не пойду, – категорично ответил Эвен, скрестив руки на груди. В его взгляде читалась решимость. Ребята пытались уговорить его, но он оставался непреклонным, пока Скай, в своей обычной манере, не начал стыдить друга.

– Да он просто трусит, – обратился Скай к Габриэлю, хмуря брови. – Наверное, его действительно не стоит брать. Будет ныть всю дорогу, как девчонка.

При этом он даже не изменился в лице, а шутливый тон был пронизан желанием задеть.

– Да у него уже поджилки трясутся! – подхватил Габриэль, бросив на Эвена насмешливый взгляд.

Сказанное не задело Эвена, но что-то в его спокойном и грустном лице изменилось. Он молчал, обдумывая.

Наконец, украдкой взглянув на Иларию, он произнёс:

– Хорошо, я иду. Но к вечеру нужно вернуться.

Скай и Габриэль ликовали, будто выиграли важную битву. Их радость разлилась по лицам, они не смогли сдержать улыбки.

Через лес их повела Илария. Часто она задумчиво чесала затылок и, видно убедившись в своих же догадках, сообщала в какую сторону идти дальше. Маленьким пальчиком она показывала направление и с видом первопроходца упрямо шла вперёд. Наткнувшись на большое старое дерево, окружённое множеством деревьев меньшего размера, девочка остановилась.

Оглядевшись по сторонам, она шёпотом произнесла:

– Это где-то здесь.

– Мы пришли? – спросил Скай, присаживаясь у ствола одного из деревьев.

– Надеюсь, это так, – промямлил Эвен, его голос звучал устало. – Мы уже далеко от дома.

Ребята изрядно вымотались. В начале пути Скай и Габриэль, переполненные предвкушением грандиозного открытия, бодро шли за Иларией. Мальчики шутливо погоняли девочку, словно натравливая её на желанную добычу. Эвен, однако, испытывал беспокойство из-за решения друзей никак не мог расслабиться и плёлся последним, замыкая цепочку.

Сначала они шли по тропинке, которая привела к ручью. Затем поднялись по склону, огибая повалившиеся на бок крыши заброшенных изб – остатки одного из старых поселений. Дальше путь стал однообразным, заполнённым камнями, которые встречались всё чаще. Сейчас, полон беспокойства, Эвен поглядывал по сторонам, стараясь запомнить дорогу, которой они пришли.

– Боишься? – ехидно рассмеялся Скай, глядя на Эвена.

– Не то чтобы страшно, просто мы зашли слишком далеко. Мы можем заблудиться.

– Да не переживай, – ободряюще похлопал Габриэль друга по плечу. – Нас привела Илария. Да и к тому же, у каждого из нас есть дух. Как-нибудь выберемся!

Скай продолжал улыбаться, энергично кивая головой, мол, «что может произойти?».

– А «дикие»? – коротко спросил Эвен.

Его слова словно разрезали воздух. Ребята замерли, обменявшись немыми взглядами, полными нарастающего страха. Наступившая тишина давила на уши, пока Скай не разразился громким смехом.

– Да вы что, серьёзно? Они-то? Тут? – произнёс он. – Да они и близко не подойдут!

Отец Ская был главным в патрульной службе. Он занимался не только раскрытием преступлений, но и отбором и обучением одарённых ребят, которые очищали ближайшие территории от «диких». Каждый раз, когда глава семейства возвращался домой, он делился с женой и детьми историями о столкновениях, которые имели место в тот день. Мальчик просто пылал уверенностью в своей правоте.

– Ну так мы пришли или нет? – резко перевёл разговор Скай.

– Да… Да, – неуверенно ответила Илария, указав пальцем на высокое дерево с мощным стволом, плотно обступлённое кустарниками.

– Это должно быть здесь.

– Замечательно! – воскликнул Скай, поднимаясь с земли.

Стряхнув с себя мусор, он подошёл к Иларии и посмотрел в сторону, куда она указывала.

– Там же ничего нет, – удивлённо и разочарованно подытожил он.

В историях, которые рассказывала её бабушка, никогда не упоминалось точное местоположение избушки, где жил и вырос Елизар. Но, услышав легенду от экскурсовода, Илария поняла, что в каждой из этих историй скрыта крупица подсказки. Всё это время, показывая дорогу мальчикам, она вспоминала бабушкины рассказы, выуживая детали, которые казались незначительными.

Увидев, как быстро меняется настроение ребят, Илария решила поделиться своей догадкой:

– Может, он не на дереве?

– А где? – спросил Габриэль.

– Ну… Может, под ним?

– А разве такое может быть?

– Почему бы и нет? – поддержал её Скай. – А погреба? Их же под землёй делают.

– Точно! – закивала головой девочка. – Помните, тот человек с громкоговорителем говорил, как знахарка долго укрывалась в лесу? Где ещё можно скрыться так же тщательно, как под землёй?

Мальчики задумались. Даже Эвен, заинтересованный предположением Иларии, подошёл к дереву и начал ворошить листву. Пока они увлечённо раскапывали землю, энергично топчась по ней, а девочка осматривала кустарники у самой земли, ночь незаметно окутала лес. А ночью он выглядел куда более опасным, нежели днём.

В тот момент, когда последний луч заката исчез за горизонтом, друзья уселись у дерева. Вокруг царила полная темнота: лишь редкие тусклые звёзды пробивались сквозь густую зелень листвы. Ночной холод обвивал их, воздух наполнялся затхлой сыростью, и откуда-то доносящимися приглушёнными шорохами. Беззаботные разговоры ребят утихли, и теперь настроение у них было далеко от хорошего. Возможно, кто-то из мальчиков хотел бы обвинить Иларию в её спонтанных и опасных затеях, но никто не желал предстать перед ней трусом, особенно когда она сама смело всматривалась в ночные заросли, готовая в любой момент дать отпор дикому зверю.

Такое странное обвинение ничуть не задело Эвена. В любой ситуации, когда нужно было скинуть вину, Скай не стеснялся это делать. В их компании все стрелки без исключения всегда указывали на Эвена. Тот терпел унижения, порой довольно болезненные. Однако сейчас поведение Ская можно было оправдать: они боялись обидеть Иларию, обвинив её в том, что произошло.

Эвен прекрасно понимал это, поэтому лишь вяло поднял взгляд на Ская и флегматично выдохнул:

– Ты как всегда проницателен.

Шорохи вокруг становились всё громче, заставляя ребят садиться ближе друг к другу. Когда стало совсем холодно, они решили укрыться листвой, которую, несмотря на кромешную тьму, оказалось не так трудно найти. Полностью продрогнув, они так увлеклись закапыванием ног, что не сразу заметили, как лесной шум подозрительно стих.

– Ну и что теперь будем делать? – нерешительно произнёс Эвен.

Всеобщее молчание нарушил Скай. Видимо решив взять инициативу в свои руки, он выдал поистине гениальный план:

– Ночью ходить по лесу не безопасно, поэтому переночуем тут.

Его не смущало, что кто-то может быть не согласен с его идеей.

– Ты как, Илария, с нами?

Вопрос он задал без особых эмоций, скорее для приличия. Однако Илария не успела ответить: из леса на них смотрела пара красных глаз, полных злобой и голодом.

Первая мысль, которая пришла в голову Иларии, была о том, что это, должно быть, один из тех, кого они никак не ожидали здесь встретить. Её предположение подтвердилось диким воплем самого «храброго» из всей компании.

– Э-это он… – заикаясь, закричал Скай. – Он один из них! Я знаю! Это дикий! У них глаза налиты кровью!!

Быть избранным духом леса не только больно, но и опасно. Несмотря на способности, которые получают одарённые природой, обладание силой таило в себе большие риски как для здоровья, так и для жизни в целом. Главная проблема, которая рано или поздно возникала у каждого духа леса, заключалась в сложности превращения обратно в человека. Каждый одарённый стремился достичь такого единения со своим тотемом, при котором становилось возможным превращение во время движения. Особенно натренированные могли изменять даже отдельные части тела, не прибегая к полной трансформации.

Но чем сильнее единение, чем дольше «дух леса» проводит в теле животного, тем труднее ему становится возвращаться обратно в человеческий облик. «Дикими» называют тех, кто, находясь в облике своего тотемного животного, был заражён одной из разновидностей бешенства. У обычных людей это заболевание носит устрашающее имя, но для одарённых последствия гораздо ужаснее – стать нормальным человеком больше невозможно. Непомерное желание выместить свою злобу на окружающих становится невыносимым бременем. Каждый, кто встречается на их пути, обречён на смерть. Разъярённая машина убийств не различает жертв – будь то человек, животное или один из одарённых. Дикий может без колебаний убить себе подобных.

Не редко заболевшие «духи леса» заражали всю свою семью. Такая группа становилась куда более опасной, чем стая проклятых оборотней. Всё дело в том, что родственные чувства между «дикими» позволяли им действовать слаженно. В одной семье могли сосуществовать животные разных видов, и картина их «командной работы» часто вызывала истинный ужас. Но сегодня перед ними стоял одинокий «дикий». Налитыми кровью глазами он сквозь темноту буквально выхватывал детей из пространства вокруг себя. Илария, обладая нюхом, как у кошки, ощущала, как воздух наполняется жаждой крови. С каждым вздохом зловонный запах гниения, исходящий от дикого, всё глубже проникает в её лёгкие, заставляя её вновь пожалеть о том, что она – первенец в семье.

Огоньки сверкали, передвигаясь из стороны в сторону, то исчезали, то снова появлялись, будто бы существо, от которого несло псиной, старалось их напугать. Пытаясь разглядеть животное, девочка встала и осторожно шагнула вперёд, но в тот же миг почувствовала, как за её плечи крепко схватились.

– Любопытство когда-нибудь погубит тебя! – воскликнул Эвен.

Он притянул её к себе, застыв на месте и не позволяя выбраться из своих объятий. Но Илария и не собиралась вырываться; наоборот, она начала отступать назад, толкая мальчика ближе к дереву, рядом с которым истошно вопил Скай. Ей хватило всего одного шага, чтобы удовлетворить своё любопытство. С лёгким дуновением ветерка она ощутила, кто это, и в ужасе осознала: у заражённого духа было более уникальное животное, чем могло показаться на первый взгляд. Дети, превращающиеся с особым трудом, не смогут даже попытаться его отпугнуть.

– Гиена, – прошептала Илария, и в подтверждение её слов из темноты донёсся сумасшедший «хохот», переполненный болью и злобой.

Она вспомнила, как в первом классе они начали изучать животных, чаще всего встречающихся среди одарённых. Этому посвящались все годы младшей школы. И одарённые, и дети «второго сорта» должны были понимать особенности каждого из членов этой общины, чтобы правильно социализироваться. Но животных более редких тотемов изучали только в старших классах, и гиены как раз входили в их число.

– Кто-кто? – растерянно переспросил Эвен.

– Псиной пахнет. Я думаю, что это гиена. Вы старше меня, должны были уже изучать их, – Илария бросила вопросительный взгляд на мальчиков.