Kitabı oku: «Невинная. Насильно твоя»
Глава 1
– Как вы себя чувствуете, Илана, болит что-то? – ко мне обращается врач, скоро их будет много. Все стоят возле моей кровати, рассматривая, точно подопытного кролика.
Я в больнице, слева от меня панорамное окно, на тумбочке рядом цветы в вазе. И все бы ничего – наверное, я заболела, со всеми бывает, – если бы не одно но: я не знаю, кто такая Илана и почему они меня зовут этим именем.
Следующие несколько часов постоянные тесты – и никто ничего не говорит. Я не могу вымолвить ни слова, на что врачи только перешептываются между собой. Вокруг меня куча незнакомцев, и только ближе к обеду понимаю, что Илана – это я, просто у меня что-то с головой и я не помню почти ничего. Даже своей фамилии.
В руку что-то колют, просят выпить лекарство. Не насильно, вполне обходительно, и кормят здесь хорошо, но в больнице быть не хочется. Алина Павловна – та, кто первая со мной входит в контакт без этих жутких проверок моей памяти.
– Как ты, дорогая?
– Кроме того, что я ничего не помню, нормально. Я давно здесь? – отвечаю жестами. Я так общаюсь с пяти лет. Почему-то это точно помню. Была авария, и мама погибла, а я потеряла голос. Навсегда.
Как ни странно, язык жестов я помню. Вероятно, мышечная память не стерлась, мелкая моторика работает, и это хорошо, не то мне пришлось бы совсем туго.
Алина Павловна всего на миг сводит брови, а после тоже переходит на язык жестов:
– Не волнуйся. Со слухом у тебя нарушений нет, но, видимо, с речевым аппаратом снова проблемы. Ты провела четыре месяца в коме, но кризис позади. Ты очнулась, тесты пока не очень хорошие. Илана, после травмы головы у тебя частичная потеря памяти, и потребуется время на восстановление.
Она тоже врач, довольно молодая, строгая, внимательная. Алина Павловна как будто меня хорошо знает, и это дает ощущение хоть какого-то равновесия, но есть еще кое-что: когда я начала просыпаться, то отчетливо видела чей-то силуэт рядом.
– Что-то еще хочешь спросить?
– Да. Кто меня проведывал?
– Ты кого-то конкретно видела?
– Не уверена. Вроде мужчину, но я не знаю.
– Здесь никого не было, только врачи. Возможно, это был сон или галлюцинации. Ложные воспоминания тоже могут случаться. Дай себе немного времени, с каждым днем тебе будет лучше.
Киваю и смотрю на свои ладони. Ухоженные и подстриженные ногти, я в чистой больничной сорочке, вокруг стерильность. За мной хорошо смотрели, вот только я не помню ничего конкретного. Совсем.
– Что со мной такое…
Начинаю тяжело дышать, голова болит, аж в висках пульсирует, и врач меня сразу одергивает:
– Илана, нервничать нельзя! Посмотри на меня, посмотри. Что последнее ты помнишь?
Напрягаюсь, сжимаю пальцами виски, стараясь вырвать хоть что-то из этой трясины. Словно пирамида прошлых лет сломалась, а кубики памяти смешались один с другим.
– Учеба. Вроде бы я училась где-то… или нет, я готовилась к поступлению. Не помню куда. Не помню даже этого университета.
– Хорошо. А сколько тебе лет?
– Восемнадцать. Недавно был день рождения.
– Угу.
Она что-то отмечает в своем блокноте, а я чувствую себя подопытным кроликом.
– Что еще?
– Не знаю, не уверена, но мне кажется, у меня есть семья.
– Кто именно, помнишь?
– Нет. Только то, что я сдавала экзамены вступительные и знала, что кто-то за меня болеет. Дурацкие воспоминания, лучше бы что-то конкретное.
– Не расстраивайся, так бывает. Память может возвращаться обрывками, постарайся не зацикливаться на этом.
– Есть еще кое-что.
Алина Павловна поднимает на меня взгляд.
– Слушаю.
– Я… я забыла. Извините.
Забыла то, что забыла. Прекрасно, Илана, так держать!
Алина Павловна уходит, и в следующие пару недель, точно маленький ребенок, я начинаю заново ходить, сама есть, делать привычные простые вещи и в целом крошечными шагами возвращаюсь к жизни.
Каждое утро у меня в палате оказываются свежие цветы и вкусняшки, но больничные стены невероятно давят, о чем я не забываю напомнить Алине Павловне в очередной раз.
– Собирайся. Хватит тут киснуть. Пора домой, девочка, – заключает она, и я нетерпением собираюсь в место, которое она назвала своим домом и которое я не помню даже приблизительно.
***
– Добро пожаловать домой, Илана. Рад тебя видеть.
– И вам здравствуйте, – отвечаю жестами, дико смущаясь, потому что в больнице никто меня не понимал, кроме Алины Павловны, и этот мужчина, похоже, воспринимает точно так же.
– Не смущайся, я немного понимаю язык жестов. Меня зовут Дэн, я помощник. Здесь еще работает Валентина, охрана с начальником Владом, водители. Если тебе что-то будет надо, можешь обращаться к любому из нас, ну и номер Алины Павновны, уверен, у тебя уже есть.
Киваю, показывая Дэну телефон. Мне дали его при выписке, хотя я знаю, что Алина Павловна и так будет приезжать ко мне регулярно, чтобы проверять мои раздробленные мозги.
Меня привезли на большой загородный участок с высокими воротами и кирпичным трехметровым забором. Похоже, я довольно богата или имею состоятельных родителей, но это еще полбеды, потому что сам дом просто великолепен. Двухэтажный, с большой территорией, которую осмотреть всю я даже не успеваю. Вижу только, что здесь все очень красиво, много зелени, деревьев, хотя уже сентябрь и начали желтеть листья.
Густые тучи опустились на небо. Серо-синие, громовые, и, кажется, вот-вот польется гроза. Все немого торопливо, вижу, что Дэн спешит, и я не хочу доставлять неудобства. С силой сжимаю телефон в руке: наверное, я скоро увижу родственников.
Осматриваюсь. Здесь спокойно, ухоженно, тихо, хотя, по ощущениям, место для меня совершенно новое, чужое. Я точно здесь жила? Не помню.
Делаю шаг в сторону дома, а после где-то вблизи слышу истошный вой. Надрывный, такой громкий, жуткий, от которого кровь стынет в жилах и сердце ускоряет ритм.
– Здесь что, живут волки?
– Нет. Собаки на заднем дворе. Входи в дом, девочка. Уже темнеет. Скоро будет гроза.
Глава 2
“– Куда ее, Роман Викторович?
– Выкинуть у ближайшей лесополосы. Пусть папочка подберет, если она после меня все еще ему нужна будет.
Закрываю уши руками, не веря в то, что слышу. Зверь. Он просто использовал меня, чтобы навредить отцу.
Двери закрываются, и я остаюсь наедине со своими страшными мыслями, но уже через несколько минут тот высокий блондин возвращается.
– На. Прикройся.
Он бросает мне какую-то светлую простыню, которую я тут же хватаю и обматываюсь ею до ушей. Мое платье и белье разорваны, а значит, у меня просто нет других вариантов.
После этого блондин подходит и натягивает мне тот самый жуткий черный мешок на голову. Как я ни упираюсь, он все равно сильнее, а сил отбиваться у меня уже совсем нет. Словно выпили всю меня, до дна иссушили.
Чувствую лишь, как он подхватывает меня на руки и выносит куда-то. Холодный воздух и пронизывающий ветер дают понять, что я снова на улице. Я ничего не вижу, но запоминаю лишь жуткий лай собак во дворе. Они воют. Как дикие волки”.
Невинная. В уплату долга
Дом внутри оказывается таким же прекрасным, как и снаружи, вот только моих родственников здесь нет, как я ожидала, совсем никого.
Меня встречает Валентина, женщина лет пятидесяти, которая здесь работает. Она крепко обнимает меня при встрече и проводит в мою комнату на втором этаже.
Языка жестов Валентина не знает, что немного странно, но, возможно, она не так давно тут работает. Это неважно, учитывая то, что я не помню в этом доме ровным счетом ничего.
Моя спальня просторная, с темными оттенками и большим панорамным окном. По центру огромная двуспальная кровать, гардеробная, в углу белый туалетный столик.
Подойдя к нему, я вижу обилие дорогого парфюма, но ни один запах не похож на тот, который я слышала в больнице. У меня довольно чуткое обоняние, и я не перепутаю, либо мой мозг снова играет со мной злую шутку. Еще есть несколько шкатулок с украшениями: кольца, браслеты, серьги, но я не помню их, к сожалению, ни одного.
Распахнув шкафы, нахожу там женские вещи: платья, топы, блузы, свитера, изумительные комплекты нижнего белья. Все безумно красивое, явно дорогое, качественное. Похоже, я жила как принцесса и любила наряжаться для себя или… для кого-то? Был ли у меня парень? Я не знаю.
От ужина отказываюсь, Валентина не понимает моих вопросов, а кроме нее, здесь никого нет. Словно вымерли все, но я же не могла жить одна в таких хоромах?
В доме тихо и спокойно, но от этого не легче, а наоборот, почему-то складывается ощущение искусственности всего происходящего. Так не бывает. У меня должны быть родители, видно же, что в доме жила семья, он дорого обставлен, но не новый.
На втором этаже длинный коридор, одна дверь рядом с моей комнатой закрыта на замок, и это странно. Возвращаюсь в свою спальню, снимаю одежду и принимаю душ. Вытираясь полотенцем, обнаруживаю на животе горизонтальный шрам. Уже белый, тоненький, но довольно крупный, заметный.
Странно, Алина Павловна ничего о нем не говорила, хотя, может быть, это тоже последствие аварии, которой я не помню.
Искупавшись, натягиваю халат и забираюсь в постель. Уже поздний вечер, я смотрю в окно, которое выходит на заднюю часть двора, и вижу в огоньках фонариков обилие осенних цветов, кусты, большую поляну.
Ухоженное все, прекрасный просто вид, но силы быстро иссякают, потому, свернувшись клубочком, я просто отключаюсь на этой кровати с темно-серым ворсистым покрывалом.
***
Утром мне лучше, после завтрака я делаю легкую разминку и надавливаю на виски. Быть амебной рыбкой, не помнящей ничего, невыносимо сложно, но я стараюсь, правда. Хотя бы что-то.
При свете дня обшариваю в своей комнате каждый угол и нахожу в соседнем шкафу мужские вещи. Не знаю, как вчера их не заметила, пожалуй, я слишком сильно ударилась головой. На тремпелях висят строгие костюмы с белыми рубашками, на полках много спортивной одежды и обуви.
Это вещи взрослого мужчины и мы делим с ним одну комнату? Стоп, я же недавно окончила школу или… или нет?
Смотрю на себя в зеркало, подхожу ближе. Нет, я не вчерашняя школьница, хотя выгляжу молодо и подтянуто. У меня хорошая кожа и фигура, полная грудь, тонкая талия и длинные русые волосы.
Морщинок нет даже в уголках глаз, но я взрослая. Сколько мне лет? Надо было спросить у Алины Павловны, хотя она и так по капле выдавала мне информацию, обосновывая тем, что всему свое время и мне противопоказаны стрессы. Любые, даже самые незначительные, могут ухудшить мое состояние.
Снимаю одну мужскую рубашку с тремпеля и прижимаю к себе. Провожу по ней пальцами, прикрывая глаза. Приятная на ощупь ткань, и почему-то мне кажется, что я точно знаю, как ее складывать, и, возможно, я сама здесь все обставляла.
Вдыхаю запах этой рубашки и распахиваю глаза, быстро хватая ртом воздух. Тот же аромат из больницы! Определенно он, ошибки быть не может. Приятный мужской сильный запах.
Кто это? Не знаю, Валентина не понимает моих вопросов либо же делает вид, что не понимает, а у меня столько много белых пятен в голове, что пазл все не складывается.
Обхватив себя руками, подхожу к окну. Сейчас одиннадцать утра, начало сентября. Сегодня пасмурно и ветрено, синие тучи затянули все небо, но задний двор выглядит просто шикарно.В комнате нет никаких документов обо мне. Только косметика, парфюм, вещи.
Набрасываю куртку и выхожу из дома. Хочу на воздух, хотя, кажется, скоро начнется гроза. Алина Павловна сказала звонить ей, если будет плохо или просто захочу поговорить, вот только я не знаю, о чем с ней говорить. Я не помню, как мы с ней познакомились, я себя толком не помню.
Странная штука память. Во время тестов выяснилось, что ранее детство я все же помню, хоть и обрывками, а дальше просто пелена, черная пустота, из которой я отчаянно ищу выход.
Закутавшись в куртку, я бреду по узкой, вымощенной камнями тропинке на заднем дворе. Деревья уже начинают желтеть, кое-где листья шуршат под ногами. Сама не замечаю, как захожу довольно далеко, а после дергаюсь от истошного лая собак.
Черные бойцовские псы. Они просто разрывают клетку, лая и прыгая на нее большими лапами, а я громко вскрикиваю.
В голове красная вспышка, потому, резко развернувшись, я бегу назад, вот только сделать это у меня не получается. Я врезаюсь в чью-то грудь, буквально втараниваюсь в человека, теряя равновесие.
– Ой!
– Осторожнее.
Он ловко ловит меня за предплечье, не давая упасть. Подняв голову, я с ужасом понимаю, что едва не сбила с ног мужчину. Неслась просто как угорелая неизвестно куда.
– Извините, я просто…
Залипаю, видя, кто предо мной. Очень высокий, широкоплечий, статный мужчина. Он одет в костюм и темное распахнутое пальто, так удачно подчеркивающее его глаза – серые, холодные, стальные. На ногах незнакомца начищенные до блеска туфли, на запястье сверкают ролексы, а на правой руке обручальное кольцо.
Лицо мужчины скульптурное, одна бровь рассечена шрамом, у него короткие черные волосы и щетина, а еще аромат его парфюма… тот самый, который я слышала в больнице и в мужских вещах в шкафу.
Незнакомец внимательно смотрит на меня, а я глаз от него оторвать не могу. Он завораживает, окутывает какой-то магнетической красотой и одновременно напоминает мне хищника. Спокойный и собранный одновременно – кажется, он готов к нападению в любой момент.
– Смотри, куда идешь, Илана.
– Мы знакомы?
– Довольно близко.
Коротко мне улыбается, диалог спокойный, мужчина пристально смотрит на меня, и только сейчас я понимаю, что все это время я с ним легко разговариваю и мы друг друга прекрасно понимаем.
Он знает язык жестов, распознает их, но говорит голосом. Низким, немного грубым тембром, но все же приятным. Кто это такой?
В лицо дует пронзительный ветер, волосы развеваются, так и стараясь попасть мне в глаза, и тогда мужчина с легкостью заправляет локон волос мне за ухо, нежно коснувшись мочки уха и шеи.
Сглатываю и тушуюсь почему-то. Это был слишком вольный и интимный жест для незнакомца.
– Вы, наверное, здесь работаете?
– Нет, птичка. Я здесь живу. С тобой.
Глава 3
“Стальной взгляд Романа в этот момент вселяет в меня ужас. Боже, как же он смотрит на меня… Как хищник на свою добычу. Жадно и вожделенно. Голодно. А еще я отчетливо ощущаю животом его эрегированный член, который упирается прямо в меня, отчего слезы с моих глаз начинают стекать быстрее.
Сама от себя не ожидаю, как расцарапываю грудь Волка ногтями, срывая пуговицы с его рубашки, выдирая их с мясом и добираясь до пульсирующей плоти. Я использую свою единственную защиту, но этого ничтожно мало.
В нос ударяет терпкий запах парфюма, и я закрываю глаза. Я боюсь его. До такой степени, что даже смотреть на него не могу, дышать не могу и даже плакать. Я просто умираю, распадаясь на микроскопические атомы, растворяясь полностью в его животной силе”.В один миг мужчина обхватывает мои руки своей огромной ладонью, заводя за голову. В этот момент я ощущаю жар его кожи, а еще невероятную силу, исходящую от его руки. Он очень силен, и против него у меня нет больше приемов.
Невинная. В уплату долга
– Прогуляемся?
– Можно, – киваю, держу дистанцию. Я впервые в жизни вижу этого мужчину, а он говорит, что мы вместе живем. Это как вообще понимать? Мой и без того сломанный разум отказывается в это верить.
– Так как, вы говорите, вас зовут?
Обращаюсь к мужчине языком жестов, а он отвечает голосом. Низким басом, завораживающе красивым:
– Роман.
– И…
– Пока достаточно.
Пожимает плечами, смотрит так внимательно на меня, словно считывает мою реакцию. Да, нет, не верю? Не знаю, если честно, этот Роман меня немного пугает.
– Я бы хотела узнать ваше отчество.
– Ты меня не звала отчеству.
– Но ведь вы намного старше.
Роман на секунду обворожительно улыбается, и его выразительные глаза, обрамленные черными ресницами, сверкают, как у хищника.
Да, в нем есть определенно что-то дикое, та же грация, сдержанность, чуткость и одновременно какая-то бешеная сексуальность. Я это понимаю и сразу считываю, опускаю голову: надеюсь, мужчина не увидел, как разрумянились мои щеки.
– Я кажусь тебе стариком?
– Вовсе нет! Извините, если обидела вас.
Улыбаюсь ему в ответ, но почему-то очень стучит сердце. Не хочу его злить просто… не хочу.
Идем дальше по тропинке. Территория огромная, но ухоженная, чувствуется забота хозяина.
– Ты меня не обидела. Идем. Покажу кое-что.
Роман проводит меня к высокому дереву. Оказывается, забор не везде глухой, есть выход в лес. На окраине территории растет огромный дуб, старый, его ветки простираются почти до самой земли.
– Что здесь?
– Ты любила приходить сюда и кормить их. Таскала половину своего завтрака.
Роман кивает на дупло, и, заглянув внутрь я не могу сдержать улыбку. Просто прелесть. Там живет маленькая семья.
– Боже, там же белка с бельчатами! Роман, как же это здорово! Ай!
Прихожу в настоящий восторг, невольно задеваю его руку, и в этот момент в голове как будто вспышка случается. Все кружится, и я хватаюсь за виски от простреливающей боли. Перед глазами все мигает. Папа. Папочка.
Я помню, как он катал меня как пони, а после мы вместе ездили на море. Каждый год, иногда по нескольку раз. Я была еще совсем маленькой, а он вечно занят на работе, но он любил меня. Кажется, любил.
– Скоро пройдет.
Распахиваю глаза, видя, что Роман поддерживает меня под руку, он снова не дал мне упасть.
– Все нормально?
– Я… я вспомнила кое-что.
От моих слов мужчина становится серьезным и смотрит прямо на меня.
– Что ты вспомнила, Илана?
– У меня есть отец. Где он, почему папа не навещал меня в больнице?
– Он в отъезде, потому не приходил.
– Хорошо, но это же его дом? То есть дом, в котором я выросла?
– Нет, это мой дом, потому кое-что тебе может казаться новым, но ты здесь жила. Если присмотришься, увидишь, что многое сделано по твоему вкусу.
Киваю, смотря на Романа. Да, точно, все очень логично. Отец много работает, я привыкла к его командировкам. Наверное, папа будет рад меня увидеть восстановленной после травмы.
Идем обратно, начинается дождь, и я сильнее кутаюсь в куртку.
– Роман, а чем вы занимаетесь?
– Я убиваю людей, – отвечает, смотря на меня, тогда как я останавливаюсь.
– Что?
– Я разбираю девчонок, а после раздаю собакам на заднем дворе.
Я онемела, у меня кровь от лица отлила и быстро застучало сердце. Роман внимательно смотрит на меня, а после разражается громким гортанным смехом, обнажая белоснежные зубы.
– Это шутка? Вы что, так шутите?!
– Судя по твоему лицу, ты не очень удивлена. Я кажусь тебе страшным?
– Я…
– У меня свой бизнес, Илана. Я занимаюсь инвестициями, – сказал спокойно, но мне стало не по себе. Кто так шутит? Это было жестоко.
Мы вместе возвращаемся домой. В голове рой мыслей и столько вопросов, но задавать все я не решаюсь. Когда проходим мимо рябины, Роман срывает одну веточку и протягивает мне.
– Спасибо. Очень красиво.
Улыбаюсь и снова замечаю обручальное кольцо на правой руке у Романа.
– У вас кольцо. Вы женаты?
– Да, девочка. На тебе.
Глава 4
“Дышу часто, вилка в моей руке сильно подрагивает. Пальцы не слушаются. Проклятье. Ощущение такое, словно я ем рядом с хищником, который сам может отгрызть мне голову, если ему что-то не понравится.
У Волка закатаны рукава белой рубашки до локтей. Невольно взгляд бросаю на его руки. Крепкие, смуглые и крупные. Жилистые. Пальцы длинные, костяшки на обоих кулаках сбиты до мяса. На правой руке больше. Виднеется даже запекшаяся кровь.
Господи… Он бил кого-то! Совсем недавно, и от этого понимания я даже двигаться не могу”.
Невинная. В уплату долга
В голове роится миллион мыслей, но озвучивать их все сейчас я не решаюсь.
Я замужем, господи, когда только успела? Мне же только восемнадцать или… нет?
Мы уже в доме. Роман проводит меня на второй этаж, пока я с трудом пытаюсь скрыть волнение. Все кажется таким новым, словно я попала в чужую жизнь, влезла в нее без разрешения и на моем месте должна быть другая, более взрослая женщина.
Рядом с таким мужчиной, как Роман, должна быть уверенная в себе сильная половинка, а я же только окончила школу, ну какая из меня жена?
– О чем задумалась, девочка?
Роман берет меня за руку. Не настойчиво, очень нежно, касаясь моих пальцев, но я отдергиваю ладонь. Как-то все слишком быстро, спонтанно даже.
– Если честно, я не помню, чтобы выходила за вас замуж. И как женой вашей была, тоже забыла. Как чистый лист. Извините, Роман.
– Не извиняйся. Ты вспомнишь все обязательно. Не забивай себе голову.
Улыбается мне по-доброму, вот только мне все равно не по себе. Этот мужчина старше меня, что у нас могло быть общего? Какие-то интересы разве что. Может, образ жизни?
– Мы давно женаты?
– Почти три года.
– Тогда мне…
– Двадцать два. Ты прекрасно выглядишь, Илана. Совсем скоро восстановишься, и все будет как прежде.
Роман поднимает мою ладонь и осторожно касается ее губами, тогда как я смущенно киваю, чувствуя, как наверняка стали пунцовыми щеки. Он очень красивый, почему-то хочется смотреть на него. Не отрываясь, и, кажется, у меня был хороший вкус на мужчин.
– Как мы познакомились?
– Это долгая история, – уходит от ответа, но я все же стою на своем:
– У меня есть время. Вы, наверное, знаете моего отца? Потому мы с вами встретились? Наверняка на одном из приемов. Папа обожает гостей и праздники.
– В каком-то роде да. У нас с тобой было феерическое знакомство.
– Что вы имеете в виду?
– Не бери в голову. Я люблю драматизировать.
– Вы мне сразу понравились?
– Нет, но потом ты изменила свое мнение.
– Вы, наверное, долго ухаживали за мной?
Почему-то вспоминается какая-то сказка про принцессу и принца – похоже, у меня было что-то похожее, потому что я всегда об этом мечтала. Чтобы меня забрал принц и я вышла замуж по огромной и чистой любви.
– Скажем так, мы пропустили этот этап и сразу перешли к сути.
Чем больше Роман мне рассказывает, тем больше вопросов возникает, потому я решаю пока остановиться. Я вымоталась, хоть это была всего лишь прогулка.
– Я немного устала.
– Знаю. Это нормально после комы. Ты восстанавливаешься. Хочешь есть?
– Нет. Я хочу к себе в комнату, можно?
Чуть подрагивают пальцы, жесты получаются торопливыми, но Роман отлично их улавливает в любом темпе. Похоже, мы много времени с ним проводили раньше.
– Тебе не нужно спрашивать об этом разрешения, и да. У тебя нет твоей комнаты, Илана. Есть наша. Супружеская.
Открывает дверь спальни, в которой я ночевала, а у меня дыхание спирает при виде огромной кровати. Ну нет.
– Я не могу спать с вами в одной постели. Я вас совсем не помню. Вы чужой человек для меня.
От этих моих жестов Роман почему-то напрягается, но все же кивает:
– Располагайся сегодня там, где тебе удобно, любимая.
Любимая. Из его уст это прозвучало очень нежно, Роман так всегда меня называл? Я не знаю, так же как и то, где мне удобно спать.
Мой чужой для меня муж идет в какую-то другую комнату, а я останавливаюсь на диване в гостиной. Чувствую себя гостьей здесь, уж точно не хозяйкой и не женой, и, укрывшись пледом, тут же отключаюсь.
Утром я просыпаюсь в нашей спальне, укрытая теплым одеялом. Почему-то сильно колотится сердце. Это Роман, мой муж.
Он перенес меня на кровать, пока я спала и даже не заметила. Кажется, только сейчас ко мне приходит осознание, что я реально замужем за этим мужчиной, вот только я не знаю о Романе практически ничего. Ни какой он человек, ни за что я полюбила его.
Почему я так рано вышла замуж? Значит, у нас была любовь до гроба и все такое? Так было или нет?
