Kitabı oku: «Позднорожденные. Том 4», sayfa 3

Мередит знала что это. При нужде в этом узком коридоре всех могли отравить газом. Коридор тянулся метров на пятнадцать, они прошли его и уперлись в еще одну дверь. Стен приложил ладонь и посмотрел в сканер сетчатки.

Дверь открылась.

За ней было темное помещение без окон.

– Снаружи стоят окна-фальшивки, но на деле это бетон толщиной почти в метр. Самый охраняемый этаж здания после первых шести.

– Я понимаю, – кивнула она рассматривая темноту помещения. Тут было прохладно и темно, по стенам тянулись металлические шкафы. Чем-то напоминало морг. Они прошли вперед и уперлись в непрозрачную занавесь из пластиковых полосок.

Стен тростью отвел их в сторону, пропуская Мередит вперед.

За ними оказалось нечто напоминающее больничную палату. Стояла койка, вокруг мигали лампочкам приборы, снимающие показатели жизнедеятельности. Капельница с прозрачными пластиковыми пакетами с медикаментами стояла в изголовье, тянулись трубочки.

На койке лежал бледный, обритый наголо мужчина, в больничной рубашке. Мередит отметила острые эльфийские уши и с неосознанным трепетом подошла ближе.

– О…– только и смогла она сказать глядя на знаменитого Эльтана Сиршалленского впервые в жизни. Он мало походил на того эльфа, которого она привыкла видеть по телевидению и о делах которого узнала все в ходе своего обучения.

На голом черепе пробивался едва заметный светлый ежик. Щеки чуть ввалились, он заметно похудел. Губы, сухие потрескавшиеся, были приоткрыты. Она знала, что Эльтан лежит в синар всего-то две недели, но эльф уже выглядел иначе, чем обычно. Нездоровым.

– Он не на аппарате… – отметила она немного напугано, кивнув на скучающую на столике кислородную маску. От мысли, что Эльтан может вскочить и задушить ее одной рукой стало жутковато.

– Нет. Он дышит сам. Питание нужно, но даже если давать только воду, эльф в синар может не умирать годами. По настоящему им нужен только воздух.

Стен вздохнул глядя на эльфа. Покачал головой.

– Лита у нас главный эксперт по синар, говорит что скорее всего он не умрет. Из тех немногих источников, что у нас есть, мы знаем, что лечебный сон редко переходит в смерть, а он ушел в синар из-за раны. Но возможность, что он все же умрет, исключать нельзя. Синар – тонкая область и очень слабо изученная. По простому – это кома. Он просто спит, а тело лечит его из тех ресурсов, что нам с тобой недоступны и не разгаданы до сих пор. Может быть он видит сны, – Стен подошел к эльфу с другой стороны кровати и поглядел на него с жалостью. – Не так я представлял себе будущее, Кайранэ.

Мередит жадно рассматривала эльфа. Обритая голова была непривычна, но ни одного шрама на коже не было. Лицо тоже было совершенно гладким – не щетины, ни родинки, ни царапины. Идеальная эльфийская кожа, которой смертные так стараются подражать, выливая на себя тонны косметических средств. Мередит отчего-то не могла отвести взгляда от руки эльфа, лежащей на одеяле – изящная кисть с длинными пальцами, на которых уже начали отрастать пару недель не стриженные ногти. В локте эльфа стоял катетер, к нему была подключена капельница.

– Что ему колют?

– Наше самое сильное седативное. На всякий случай. Если вдруг произойдет что-то непредвиденное и он очнется, Кайранэ будет дезориентирован по крайней мере пару часов.

– Осторожность прежде всего, – улыбнулась Мередит и посмотрела на торчащие в углах стен камеры. Со всех четырех сторон разом.

– При заборе крови препарат приходится останавливать. Тогда его пристегивают к койке. Пуля осталась в мозгу давит на него, специалисты утверждают, что он не очнется пока ее не вынуть, но если дело касается Эльтана – предосторожности не могут быть лишними.

– Я понимаю, – Мередит поежилась то ли от холода, то ли от страха. Эльтан Сиршалленский, убивший консула и без счета простых людей внушал ей трепет. Даже лежа было видно насколько он высок, и хоть эльф и осунулся и исхудал, но плечи все еще были широкими. Для Мередит на койке лежал опасный убийца, существо, что пощечиной может размозжить ей голову и для него это не будет значить ничего. Прихлопнул досадливую муху не больше. Мередит четко осознала, что предпочла бы никогда не видеть Эльтана Сиршалленского в сознании. Она была ему врагом, хотела она этого или нет. Так уж сложилась судьба.

– Что думаешь? – Стен посмотрел на нее внимательным цепким взглядом.

– Жутковато, – не стала юлить Мередит.

– Когда он в сознании, еще более грозен, – ответил Стен с улыбкой. – Я видел оторванную голову Патрика своими глазами. Ужасное было зрелище. В гневе этот эльф силен и безжалостен. Суреш питал надежду, что триста пятьдесят лет рабства сломили его. Но как показали последние события, этого не случилось. Будем надеяться, что тебе не придется встречаться ним, Мередит. Всегда помни, что на текущий момент для большинства эльфов люди – просто пыль под ногами. Эльфийская мораль иная. Человеческая жизнь для них не стоит ничего. Они не сочувствуют нам, не жалеют нас, не считают нас равными себе.

– Для него мы тоже пыль?

– Он прожил бок о бок с людьми дольше любого другого эльфа. Но все же он эльф и остается им. Обычные смертные не избежали его презрения, однако были и те, кто заслужил его признание хоть в чем-то.

– Ты о его смертных женах? – она не удержалась и фыркнула.

– Нет, не о них. Их он презирает куда глубже чем мы с тобой.

Мередит удивленно подняла брови.

– Но спит с ними.

– Да. Бывает, – пожал Стен плечами. – Я твой наставник и я должен предупредить тебя. Ты девушка, и как и все девушки находишься в некой зоне риска быть очарованной нашим Вечным принцем. Суреш настаивал, чтобы я провел с тобой назидательную беседу на этот счет.

– Я не какая-то идиотка, которая влюбится в красивого эльфа. Надо быть последней дурой, чтобы сделать это. Зная то, что я знаю по крайней мере.

– Помни, что ты теперь консул и это означает, что ты стала врагом эльфам. Увы, так останется до самой твоей смерти. Эльфы ненавидят наш совет. Из-за него. – Он кивнул на Эльтана. – Из-за того, что мы с ним делаем.

– Я понимаю.

Она все это знала, изучила всю историю и не ту, что писали в учебниках, а настоящую. Она прошла подготовку чтобы работать консулом. Но глядя на Эльтана сомнения и правда скреблись в голове. Да как так может быть? Вот же он. Такой же как мы. Голова, два глаза две руки, две ноги. Почему же мы для них ничто? Ведь наверняка не может так быть… Но факты говорили о другом. Эльтан и прочие убили сорок человек в тюрьме Тростен и ранили еще с десяток. Он устроил аварии на шоссе, в которых погибло четверо и пострадало еще двадцать, он насмерть задавил шестерых, пока катался по Кайрину в военном джипе. Одна из них была матерью троих малолетних детей. Мередит все знала о нем, и глупым сантиментам было не место в ее голове.

Открылась дверь и в помещение вошел мужчина в белом халате. За ним шли двое дюжих парней Аджита с оружием на перевес.

Увидев за пластиковой пленкой силуэты ученый замер.

– Прошу вас! – позвал Стен. – Мы просто на экскурсии.

Мужчины опасливо вошли.

– Извините, консул. Я не знал, что вы здесь. – пробормотал парень в халате с пакетом для капельницы в руках. Парни Аджита хмуро молчали. Вышколенные и суровые – отметила Мередит.

– Пожалуйста, выполняйте свою работу. – сказал Стен миролюбиво. Мужчина кивнул и подошел сменить на капельнице пакет с препаратом. Вытащил иглу из вены эльфа. Охрана встала около противоположной стены, вскинув оружие на изготовку.

– Я должен пристегнуть его. Забор крови через три часа. – смущенно сказал парень, возясь у койки.

– Прошу вас. – Стен отошел от койки, Мередит последовала его примеру.

Мужчина действовал быстро и привычно. Было заметно, что процедура для него рутинная.

Он откинул изголовье койки, приводя ее в горизонтальное положение, и нажал на панели управления какие-то кнопки. Вытащил из-под койки крепкие черные ремни, похожие на ремни безопасности в автомобиле. Мужчина перекинул их через неподвижного эльфа и обошел с другой стороны койки, стал защелкивать крепления и затягивать.

Первый ремень прижал плечи, второй грудь, третий живот.

– Это вряд ли его удержит, если он очнется, – заметил Стен.

– Это новые разработки, консул. Прочнее стали на разрыв, и куда легче. – мужчина затянул ремень на животе и взялся за следующий, что должен был прижать бедра.

– А… Лита работает на совесть. – улыбнулся Стен. Мередит смотрела, как тело эльфа стягивают, безжалостно затягивая крепления. Ремни явно очень сильно впились в тело, но эльф не очнулся и никак не отреагировал. Спеленали как куколку – пришло ей в голову сравнение. Ей не было жалко Эльтана. Нисколько. Это делали, чтобы защитить жизни простых людей, которые здесь работали. Ведь очнись он – щадить никого не станет.

Один из охраны подошел и подергал ремни проверяя, подтянул некоторые еще туже. Эльтан качнулся на койке, но ни открыл глаза, не пошевелил даже кончиком пальца.

– На выход. – прогудел охранник.

– Это все, да. До свидания, консул. – мужчина в халате явно старался быть услужливым, а вот люди Аджита нет. То, что это были преданные ему военные, Мередит не сомневалась. Других он бы охранять Эльтана не прислал.

Как только двери за мужчинами закрылись, Стен вздохнул.

– Это будет непросто.

– Да уж… – Мередит снова мазнула глазами по камерам.– Но я обязательно справлюсь, Стен. Ты хорошо меня обучил. Пойдем, я замерзла да и жутко тут. Мне пора осваивать кабинет.

– Да, конечно-конечно.

Они вышли, прошли коридор со стеклянными стенами и вернулись в обычный офисный коридор. Дверь щелкнула и холодная койка с бессознательным эльфом стала нереальной, как будто привиделась.

Тут кипела жизнь, кто-то бежал с кофе, кто-то нес бумаги, а кто-то болтал в закутке по телефону со своим парнем. Просто люди, работающие в офисе. Но они не были просто людьми. Он были людьми консулов. Достаточно приближенными, чтобы получить работу здесь, в Башне. Многие из них прекрасно знали что скрывается за этой дверью, но помалкивали и исследовали себе кровь и синар.

Мередит поплелась к лифту, ожидая что в любой момент на ее пути вырастет Аджит. Эти его охранники наверняка доложили папочке, что старик консул повел свою новую протеже поглядеть на эльфа. И Аджит это не оставит просто так, обязательно зайдет поговорить и позапугивать. Но какое время выберет? Пока Стен тут или дождется, когда тот уедет? Скорее всего подождет, тогда будет чувствовать себя еще вольготнее.

– Проводишь меня до машины, дорогая? – Стен снова немощно опирался на клюку.

– Конечно.

Они спустились на подземную парковку и Мередит довела старика до его пафосного лимузина. Водитель бы на месте, а вот охраны не было совсем. Стен не был в совете и отказался от нее.

Мередит залезла на минуту с ним на заднее сидение.

Он сжал ее руку.

– Ты боишься?

Она покивала. Куда уж тут было врать, конечно боялась.

– Но ты понимаешь, почему мы должны это сделать?

– Еще бы не понимать! – она гневно вскинулась, но тут же взяла себя в руки. – Я справлюсь. Ты научил меня всему для этого.

Стен горестно прикрыл глаза.

– Я и Реджана научил в свое время, и вот он предлагает «свалить все на эльфов».

– Скользкий червяк! Думает только как бы не вылететь из совета. До остального ему и дела нет.

– Присмотрись к нему. Он может быть не так безнадежен. Я надеюсь на это.

– Ему нельзя доверять.

– Доверять нельзя никому из них.

Они помолчали несколько мгновений.

– Милая, ты веришь в наше дело?

Мередит подняла на старика Стена глаза. Она была с ним с двенадцати, уже десять лет как он заменил ей и семью. Родители жили себе и радовались, что дочь сделали консулом, а что она сама по этому поводу думала их не волновало. Им достался почет и деньги, они могли прожить свою жизнь беззаботно и весело, а ей светило бессмертие. Кто же от такого откажется. Но Мередит не знала хотела ли она этого бессмертия? А то что увидела на совете ее потрясло. Стен говорил ей – консулы прогнили и стали думать только о себе, но не о людях. Совет превратился в ужасный диктаторский режим властолюбивых бессмертных. И вот она увидела это своими глазами. Они не собирались бороться за людей или за мир, все что хотели – вывернуть ситуацию наибольшей выгодой для себя любимых.

– Мне страшно ошибиться. Что если правы они, а мы ошибаемся? Они хотят сохранить треть населения. Треть выживет. Но какой ценой и что они сделают с этими людьми и миром даже страшно подумать!

– Именно поэтому я и спрашиваю. Ты веришь в наше дело?

Мередит ответила не сразу. Она спокойно обдумала ситуацию. Консулы ее, мягко говоря, не впечатлили и оставлять у власти этих людей было нельзя. Но что будет когда или если они уйдут? Кто возьмет власть? Хотелось бы чтобы неглупые и прогрессивные люди, а не какие-нибудь диктаторы с оружием в руках и еще более опасными идеями. Развалив совет, не сделают ли они только хуже? Стабильность – это ведь неплохо… Правда, стабильности, учитывая распространяющийся вирус бесплодия, им точно не видать. Мередит хотела защитить людей в надвигающейся буре, а не сохранить достаточно жизней, чтобы было кому сбрасывать на врагов бомбы.

– Да, я верю. – сказала она твердо. – Время совета закончилось. Им пора на покой.

Стен похлопал ее по руке.

– Хорошо. Помни кто ты….

– Еще одна юная дурочка-идеалистка, воспитанная стариком Сари. – сказал Мередит с улыбкой. – Эта роль точно мне по плечу. Не волнуйся.

– Опасайся Аджита. Он опасен. Не недооценивай его и не провоцируй.

– Ему будет очень легко меня запугать, дедушка. Настолько что станет скучно после первого же раза. – Мередит улыбнулась старику. – Не волнуйся. Я готова.

– Тогда иди и делай свою работу, консул.

Она улыбнулась ему и, прежде чем выйти из машины, чмокнула в дряблую щеку.

– Пока.

– Пока. – повторил Сари так, словно слово отдавалось на губах кислинкой. Он не любил эти новомодные краткие приветствия и прощания.

Мередит вышла из машины пошла к лифту. Ее ждала работа.

***

Сари Долмах приказал отвезти себя в главный парк Кайрина. Он вышел из машины, приказал водителю ждать и пошел по дорожкам, отстукивая тростью шаги.

Октябрьское солнце грело еще по-летнему тепло, листва ворохом шуршала под ногами на нечищеных дорожках. "Непорядок, надо бы сказать Сурешу, чтобы наладил очистку города", – привычно подумал он и только через некоторое время вспомнил, что больше не в совете и не может повлиять на городское благоустройство.

Ему пришлось подниматься на холм, но он сделал это. Ничего, полезно поразмять старые косточки.

На холме была скамейка, вид с нее открывался так себе – на окружающие парк высотные здания. Сари доплелся до нее, сел, поглядел на часы. Была четверть двенадцатого.

Он сидел и смотрел перед собой. Мимо бегали люди, занимались спортом. Сари с равнодушным любопытством поглядывал на них. Господи, и во что только одеваются современные женщины. В его время показывать щиколотки было неприлично, сейчас же простора мужскому воображению совсем не оставалось.

Ровно в полдень он встал и пошел обратно к машине.

Глава 4. Это не просьба

Синай не изменил своим привычкам. Каждое утро он вставал в один и тот же час росы и шел на свою привычную поляну, где тренировался с тех пор, как эльфы покинули старый Сиршаллен.

Он открыл глаза ровно тогда, когда звезды на небе только начали гаснуть. Встал с ложа и прошел в умывальню. Его дом не избежал изменений. Сантехника и прочие удобства здесь были такие же, как в доме шахране.

Он открыл кран и ополоснул лицо. Утерся полотенцем и пошел одеваться.

Завтрак и прочие заботы он оставлял на более поздний час. Распорядителем дома у него был один эльф, молодой по его меркам, из простого семейства. Мужчина. Женщин в своем доме, с тех пор как его жена перестала дышать, он не терпел.

Оделся в привычную одежду, зашнуровал тесьму, взял оружие и вышел на балкон. Его дом был на шестом этаже ясеня, так что, в отличии от дома шахране, он должен был сперва ухватить knam, а только потом прыгать. Высота тут не позволяла вольностей, можно было и разбиться при неумелом прыжке.

Он спустился, веревка мягко проскользнула в руках, уже по-осеннему холодная. В октябре осень в Сиршаллене только начиналась. Листья едва начали желтеть.

Он спрыгнул на землю и спокойно пошел по тропинке.

Почти сразу он заметил, что за ним увязались.

Люди.

Бесцеремонные, назойливые, бесчисленные люди заполнили их город.

Синай мог бы побежать и никто бы из людей его не догнал, но они точно знали куда он идет. Слава о его ратных упражнениях расползалась по Сиршаллену с тех пор, как какой-то недоросток в очках наткнулся на него на его тренировочном поле и вытащил телефон из кармана своих отвратительных варварских штанов.

Синай прекрасно знал, что он снимает его на видео. Но прерывать свои упражнения потому, что назойливая муха летает вокруг, он бы не стал, так не почтил гневом и человека. И вот результат.

Муха не могла рассказать своим родичам о найденном развлечение, а люди могли. И рассказали.

Когда он вышел на поляну, в уголке уже сидело шесть любопытствующих.

– Доброе утро! – заявил один из людей, поднимаясь. – Вы не против, если мы поснимаем?

Синай не удостоил его ответом.

Люди были тут не впервые. В основном стояли молча, не донимали его разговорами и не лезли ближе, опасаясь гнева. Закон Миллеров был принят и за убийство или побои Синая могли теперь привлечь к ответственности. Земли Сиршаллена как и земли Кайрина стали «открытыми и общими», а значит эти отвратительные любопытствующие дрянные людишки имели, по их мнению, право сидеть и смотреть на него. Снимать его на камеры своих телефонов и потом делиться этим в том самом интернете, в котором Синай не был никогда.

Он не хотел знать людской мир больше, чем требовалось. У него был для этого шахране. Тот умел пользоваться людскими игрушками и получалось у него это с легкостью. Где он сейчас?..

Вести о спасении Линара дошли до Сиршаллена. Как и о том, какой ценой было уплачено за его жизнь.

Синай подошел к столбу, обтянутому веревками его собственной рукой около трех зим назад. Еще один год и нужно будет сменить.

Он стал снимать жакет, а после и рубашку, не глядя как люди зашевелились, как на их телефонах зажглись огоньки, а тот, что спрашивал, достал и вовсе какое-то странное переносное устройство, которого Синай не видел раньше. Но это тоже явно была камера только получше.

Он сможет это вытерпеть. Он выбрал это – остаться в Сиршаллене и принять позор, чтобы в нужный час быть тут и сойтись в последнем бою. И для этого он должен тренироваться как прежде. Ни дня не отдаст он людской бесцеремонности.

Он разоблачился, поправил кушал на поясе и взял меч.

Свой меч. Настоящий тяжелый боевой.

Он мог бы снести головы этим людям раньше чем последний из них поймет что происходит. Сколько интереса вызовут такие видеозаписи у людей? Синай знал что куда больше, чем обычные его тренировки.

Последние тридцать лет он тренировался здесь с деревянным клинком ли затупленной сталью. Шахране был еще так юн и так хрупок телом. Ему нельзя было давать настоящее эльфийское оружие. И хоть Линар старался и отдавался мастерству со всей силой что мог, этого было недостаточно. Вот когда у Синая в учениках был Эльтан…

Синай развернулся и взмахнул клинком. Мысли в его голове были слишком темными и тяжесть меча и привычные боевые связки одни могли вытравить их из головы.

Он разил, парировал воображаемые удары, отступал, нападал, уходил от атак, бежал, нападал, кувыркался. В его воображении противником всегда был один и тот же человек.

Грузный бородатый воин в меховом плаще с огромным топором, с которым он сошелся на поле у реки Глас. Лучший его соперник из людей.

– Обойди! Сними общий план! – сказал кто-то из людей, и мальчишка лет двадцати на их счет побежал кругом поляны и встал с другой стороны.

Синай хотел бы не видеть их, не слышать их. Чтобы они не задевали его гордость. Но они были здесь. Этому была причина и умысел.

Людей в Сиршаллене стало много, а значит ушедших эльфов хватятся позже. Ради этого стоило терпеть.

Один из людей держащий в руках странное устройство подошел ближе. Еще шаг и еще. Он двигался маленькими шагами на полусогнутых коленях и смотрел только в свою глупую камеру.

– Рони, не надо! Не подходи!

– Да я только пару кадров. Тут такой ракурс, – сказал он и сделал еще шаг, подходя совсем близко .

Синай закрыл глаза, молниеносно повернулся и ударил. Меч рассек воздух и блеснул в утреннем солнце.

– Ах!

Камера мальчишки в месте с пластмассовыми ручками держателя распалась на две части в его руках.

Синай молча остановился перед человеком. Он посмотрел на него спокойно, без злости. Вот еще злиться на приставший к сапогу лист осины.

– ОЙ! – сказал человек. – Я живой, не пострадал, не переживайте. Сам виноват. Извините! – он засуетился, собирая осколки своего устройства. Синай знал что может вот сейчас сделать еще один взмах и его бестолковая голова окажется там же где его камера. На песке. Что тогда ты скажешь, жалкий червяк?

Парень быстро убежал за границу круга.

– Все нормально, – услышал Синай его восторженный голос. – Карта памяти цела. Боже какой будет кадр! Только бы сохранилось все, но должно.

– Камера, Рони. И ты совсем идиот?! Он мог тебя…

– Да брось ты, это случайность. Все окей, камеру новую куплю. Господи скорей бы отсмотреть. Это нечто.

Синай закрыл глаза, вдохнул воздух леса. Он чувствовал как Великий лес отравляют. В сорока километрах уже гудели огромные машины – в Сиршаллен прокладывали асфальтовую дорогу. Бесконечно забивали сваи. Кто-то купил землю и хотел построить гостиницу недалеко от центра.

Вечерами в центре в баре, открытом людьми для приезжих, гремела музыка. До часа листвы. По людским законам они могли включать ее до часа листвы. По ЛЮДСКИМ законам теперь жил Сиршаллен.

Синай не ушел раньше, не прервал занятий. Он сделал все как должно, как делал это когда тут не было людей. Только после этого он убрал оружие в ножны, оделся и пошел обратно домой.

Люди так и тащились за ним следом. Для них то, что он их игнорировал было даже удобным, он это понимал. Но что с того? Все равно не станет не гнать их не обращать внимания. Их просто не существовало для него и точка.

Мысли успокоенные было верным мечом снова тревожно заносились в голове.

Из Кайрина пришли горькие вести – Эльтан пал. Но была и добрая весть – шахране освобожден. Жив.

Синай относился к воспитанникам прохладно. Скольких он взрастил за свою жизнь. Сотню не меньше. Не за ратные подвиги ему дали имя Великий Ментор, но за мужей, что воспитали его уроки.

Самым почитаемым из них был Эльтан. Синай гордился Первым из сынов как своим лучшим воспитанником. Но это было до того, как он привез в город Согласие о Землях. А вот Шахране Синай даже в воспитанники брать не желал. Дитя позора. Сын скорбного века. Только Дева Юга его улестила и склонила таки взять полукровку. Как? Он и сам толком не знал. Но она говорила и говорила про милосердие и невинность рождения, что вырастет из семени владыки то, что мы пожелаем взрастить.

Синай не терпел женщин. Все они стали ему непереносимы с тех пор, как его госпожа сердца умерла. В каждой из них он видел ее черты. Самые мелкие и незабываемые черты. Улыбку уголками губ. Овальные ногти. Локоны, танцующие на ветру. Тонкую кожу на ключицах.

Во всех них он видел ее и с болью вспоминал, что она ушла навсегда. И по чьей вине.

У Меланы были ее глаза. Добрые, открытые, милосердные глаза его госпожи. И он сдался. Взял полукровку. Тогда еще не знали будет ли Линар человеком или эльфом. Если человеком, то его воспитание займет скромные десять лет, не больше. Это время не слишком-то стеснило бы Великого Ментора.

Синай выполнил долг. Воспитывал полукровку. Взращивал из семени владыки то, что желал видеть: война своего народа, ненавидящего людей.

Линар оказался крепче чем казался на первый взгляд и телом и сердцем. Когда он вырос, то сказал, что смирения в нем нет и не будет. И Синай отдал ему службу, потому что в своей душе тоже не мог его найти. Смирения.

А Эльтан… Думы о нем долгие годы были отравлены горечью стыда. Это он Синай взрастил его слабым. Он воспитал сына Владыки так, что тот склонился перед людской волей. Его это была вина. И почти четыре сотни лет Синай испытывал стыд при упоминании Кайране. А теперь горечь.

Он не скорбел по нему. Предателю и изменнику народа не была положена скорбь. Эльтан продал себя, забыл потери, презрел долг. Он не стоил скорби. И все же когда пришли вести, Синай опечалился как и прочие. Эльтан был гордостью народа когда-то. Великий воин, справедливый муж, надежда Сиршаллена, опора и будущее. А теперь его не стало. Он погиб там, в смрадном Кайрине, застреленный оружием смертных как заяц, пронзенный стрелой.

Смерть достойная предателя народа. Духи распорядились справедливо, как и всегда. Синай считал, что скорби был достоин день, когда Первый из сынов привез постыдный мир от людей. В этот день умер Кайране Сиршаллена, за которым любой пошел бы на смерть не раздумывая. В тот день, не сегодня, умерла их надежда, что народ обретет в нем достойного владыку однажды. Сейчас умерло лишь его тело. Дух давно оскудел и пал.

Но много позже Согласия о Землях Владыка опозорил себя еще больше, взяв ханти и прижив с ней дитя.

Сиршаллен, извращенная подделка, которую Синай видел вокруг, теперь пожинал плоды обоих этих решений. Ту жалкую подделку Отца Лесов что им осталась – Великий лес в котором они спрятались – теперь топтали люди.

Но народ терпелив. И Синай тоже. Он подождет. Однажды они сгинут, а эти дни он похоронит в глубине памяти. Если доживет.

Его ясень был уже близок. На порог домов людям ступать не разрешалось. Это звалось у них «частной собственностью». Что за мерзкий род, что не чтит желание хозяина только потому, что законы грозят расправой? Отвратительная плесень, что будет расти, пока не смахнешь ее твердой рукой – вот что был это за народ.

– Я просто спрошу!

– Рони, нет! Стой дебил, не надо!

Синай медленно вздохнул и не прибавил и не смерил шага, когда к нему подошел тот самый человек, чью камеру он сегодня разрубил.

– Послушайте, здравствуйте, – начала он заискивающе. Синай был куда выше, чтобы поспеть за ним человеку пришлось бежать. – Вы, Синай, верно? Мы тут вас снимаем, вы вроде не против, так ведь?

Он молча продолжал идти. Проход на лестницу его ясеня уже был близко.

– Вы не против, если бы мы сняли вас дома? Это займет полчаса не больше. Если хотите, мы можем заплатить. Естественно, ничего такого. Просто пара кадров в интерьере. Нам бы увидеть эти дома изнутри хоть разок. Я подумал раз вы не против, что мы снимаем тренировки, может вы пустите нас? Ненадолго? А?

Синай молча зашел в проход ясеня ведущего на лестницу. Он мог бы воспользоваться knam, но тогда они снова стали бы это снимать, а он уже дошел до предела терпения. Не стоило искушать себя гневом.

– Молчание – знак согласия?

– Рони, не надо! – пискнула девчонка. – Не заходи.

Но назойливый смертный шагнул вслед за Синаем внутрь ясеня.

– Ого! Тут лестница! Можно я поснимаю?

Синай развернулся, спустился на две ступени и взял его за грудки.

Человек онемел. Синай поднял его – беспомощный дергающийся кусок мяса, парализованный ужасом – и выбросил на улицу.

Отвернулся и стал подниматься.

– Я говорила тебе! Я говорила! – заголосила женщина.

– Можно было просто сказать «нет»! – заорал ему вслед человек. – Просто сказать, черт побери!

Синай быстро поднимался в свой дом. Терпение. Ему нужно было быть терпеливым. Соверши он преступление консулы будут счастливы его вызвать в Кайрин. Пока они позволяют ему быть тут, но скоро придут. Обязательно придут, раз лишились Эльтана. Синай готовился отдать свою жизнь задорого. Сдаваться людям как Кайране он не собирался.

***

В доме он обнаружил, что ему принесли записку. Смотритель города требовал его к себе в середине дня. Разумеется, это было написано как вежливая просьба. Почтить визитом. Но Синай, будь у него такая возможность, не почтил бы смотрителя визитом. А раз отказ не принимается, то это не просьба, а приказ.

Он смыл с себя пот от занятий, оделся, позавтракал, вооружился и сразу пошел к Лейну.

Куда бы он ни ходил теперь – с оружием не расставался. Он знал, что за ним придут вот-вот, со дня на день. Странно, что они не пришли раньше, до того как вести о смерти Эльтана добрались в Сиршаллен. И все же, Эльтан мертв, Владыки сокрыты, а значит консулы придут за ним, давно хотят получить его кровь, как когда-то получили кровь Первого из сынов.

На заре общения с людьми, очень-очень давно, эльфы имели неосторожность представляться им по всей форме. Именно поэтому люди знали кто такой Синай, что он был ментором Эльтана, а значит старше его на много лет.

Когда началась первая война, эльфы перестали распространяться кто среди них сын владык, а кто простой хлебопашец, как и про свой возраст. Людям незачем знать такое.

Синай дошел до резиденции смотрителей и едкая радость на секунду согрела его. Ему нравилось, что им отдали этот неказистый крохотный ясень – уродца среди остальных. Самое место для людской заразы.

Стучать не стал – много чести. Открыл дверь и вошел. Тут было пыльно от множества бумаг. Людская память была дырявой что старое решето, вот приходилось им записывать все на бумаге.

Мальчишка за столом увидел его и спал с лица.

– А… п-приветствую, достопочтенный Синай…

– Где твой хозяин? – грозно спросил он. Еще попытки людской вежливости терпеть не хватало.

– А… он… – мальчишка ткнул в дверь кабинета, но тут же залепетал: – У него там…

Синай открыл дверь и вошел. У Лейна было полно народу. Целая компания из новоприбывших любопытных людей. Очередные падальщики на теле их умирающего града.

– Синай! – Лейн поднялся. – Прошу прощения, господа, нам придется прерваться. Извините. Это срочно.

Люди вылупились на Синая как на корову, ходящую на двух ногах. Вполне возможно, он был первым эльфом, которого они увидели, ведь все оставшиеся в городе эльфы предпочитали не выходить на улицу без крайней нужды.

– О-офигеть! – выдохнула молодая женщина. Синай краем глаза заметил обрезанные по плечи волосы. Отвратительно! Словно муж! И что этим смертным неймется отрезать собственную красоту и почет?

– Прошу вас, подождите меня снаружи. – настойчиво сказал Лейн, обошел стол и стал буквально выталкивать своих гостей из кабинета.

– А, да.

– Окей, без проблем. – заговорили все, потянулись к выходу.

– Офигеть! Ты видел? Вот этот шкаф! – услышал Синай шепот.

– А уши! Уши видел?

– А косу? До задницы почти!

– И меч у него! Я думала это шутка! Они реально их носят до сих пор, умора!

Лейн закрыл за галдящим выводком людских отбросов дверь.