Kitabı oku: «За дверью – тайна…», sayfa 2

Глава III
Нелетная погода

В старом московском дворе было грязно и сыро. Впрочем, в такую скверную погоду грязно и сыро было везде. Никита и Зорик огляделись, и Зорик разочарованно произнес:

– Не вдохновляет.

– Что? – спросил Никита.

– Вид этого двора. Ни одной старушки. Ни одной мамаши с коляской. Даже доминошников нет.

– В такую погоду неудивительно, – пожал плечами Никита. – Но все равно, что-то надо делать.

– Не спорю. Но что именно?

– Может, поднимемся, посмотрим, как и что?

– Сдается мне, что в этом доме есть чердак, – задумчиво проговорил Зорик.

– Ну и что? – не понял Никита. Не успел он задать свой вопрос, как с неба повалил мокрый снег и почти ничего не стало видно.

– Хорошо! – воскликнул Зорик. – Просто отлично!

– Чему ты радуешься, чудак?

– Погоде! Она же продолжает оставаться нелетной! И эта киношная дама в Москву пока не вернется. Сидит сейчас себе в каком-нибудь аэропорту и проклинает погоду, не понимая, что это, возможно, для нее спасение.

– Слушай, пошли в подъезд, – не выдержал Никита, – будем там радоваться нелетной погоде.

– Пошли, только не в этот, а в соседний.

– Согласен. Лишь бы сухо было.

Войдя в подъезд и отряхнувшись, Зорик начал подниматься по лестнице.

– Ты куда?

– Наверх.

– Зачем?

– Потом объясню.

Никита относился к Зорику с большим уважением, а потому не стал спорить. Они поднялись на последний этаж.

– Ну?

– Только говори потише, – прошептал Зорик. – Не надо, чтобы нас тут кто-то засек. Ага, я, кажется, не ошибся!

– В чем?

– Тут есть ход на чердак, – указал он на чердачный люк с висячим замком.

– Ну и что? Тут же заперто.

– Это еще надо проверить.

Однако чердак действительно был заперт. Тем не менее Зорик очень внимательно осмотрел замок, что-то измерил пальцами и записал в книжечку. Никита удивленно наблюдал за ним.

– Что ты делаешь? – не выдержал он.

– Это так, на всякий случай, – прошептал в ответ Зорик. – Пошли.

– Куда?

– Вниз.

– Может, на лифте?

– Не стоит.

Они сбежали вниз.

– Слушай, ты можешь мне объяснить, что все это значит? – недовольно спросил Никита.

– Да ничего особенного, – миролюбиво отозвался Зорик. – Просто я подумал, что чердак – удобная возможность для преступников. Можно незаметно уйти в другой подъезд, можно что-то спрятать. Да и вообще…

– Но ведь он заперт. Причем на висячий замок.

– Значит, через этот подъезд выхода нет, но ведь в доме их четыре. И мы должны их обследовать.

– А не лучше ли сперва обследовать нужный подъезд? Есть ли там вход. Чтобы не делать лишнюю работу.

– Нет, не лучше, – спокойно ответил Зорик. – Вход может быть точно так же заперт. А ключи вполне могут быть у преступников.

– Но ведь и ключи от других замков тоже могут быть у них.

– Могут, конечно. Только, согласись, в таком случае они не уйдут быстро. Надо заранее отпирать…

– Ага, понял, – кивнул Никита.

Таким же образом они обследовали еще один подъезд, там тоже чердак был заперт, а вот в последнем…

– Ну что я говорил! – с торжеством воскликнул Зорик.

Замок на чердачном люке был другой. Обычная замочная скважина, в которую ключ можно вставить с обеих сторон.

– Ты думаешь, что… – начал Никита.

– Я предполагаю.

– Но ведь это может быть просто случайностью.

– Конечно, – спокойно согласился Зорик. – Но может и нет… Во всяком случае, это не исключено.

– Но тогда они полные придурки.

– Почему?

– Потому что это самый дальний подъезд оттуда. Зачем? Если уж давать деру, то через соседний подъезд.

Зорик внимательно посмотрел на Никиту:

– Слушай, а ведь ты прав.

– И это означает, что твоя теория ничего не стоит, – безжалостно произнес Никита.

Но Зорик только добродушно улыбнулся:

– Нет, Никита, скорее всего это означает совсем другое…

– Что?

– То, что через этот подъезд им сматываться легче и удобнее. Особенно если здесь живет кто-то из их пособников.

– И именно на последнем этаже?

– Конечно.

– Слушай… Ух ты! – От такого предположения у Никиты даже дух захватило. – Но тогда эти самые пособники и могли навести преступников на квартиру тети Люси…

– Молодец, соображаешь! – хлопнул его по плечу Зорик. – Просто гениальная мысль. Вот в этом направлении нам и надо копать.

– Но как?

– Надо подумать.

– У нас времени нет. Она может вернуться совсем скоро.

– Поживем – увидим. Думаю, на первых порах ей ничего не угрожает. Слушай, а ты с ней знаком, с этой женщиной? Она ведь подруга твоей тетки.

– Знаком, но мало, видел несколько раз.

– Ну и как она тебе?

– Да ничего. Баба как баба. Только какое это имеет значение?

– Понимаешь, я вот думал… А не могла ли она сама впустить преступников в свою квартиру? Мол, пока меня нет, пользуйтесь?

– Да ты что? – вытаращил глаза Никита. – Зачем же она тогда Юле позвонила, просила продукты купить, а? Чтобы ее подставить?

– Да, ты прав, это я ерунду сморозил.

– Слушай, Зорик, по-моему, мы тут только время теряем, пошли все-таки в тот подъезд, надо же насчет старухи выяснить, дома она или нет.

– Что ж, пойдем. Другого выхода у нас в такую погоду нет. На гуляющих во дворе рассчитывать не приходится.

– А если она дома, что мы ей скажем?

– Спросим Иван Иваныча.

– Примитивно.

– У тебя есть другие предложения?

– Да нет…

– Значит, будем действовать примитивно.

– Но нам бы надо с ней поговорить, узнать у нее хоть что-то… А тут «Иван Иваныч» нам не помощник.

– Тогда давай скажем, что нас прислала Гошкина мама, хотя нет, это глупость в чистом виде. Черт, отупели мы от этой погоды, что ли?

– Наверное, – засмеялся Никита. – А знаешь что? Пошли, проверим, дома ли она, и если дома, с ходу что-нибудь придумаем. А то чего зря голову ломать?

– Тоже верно, – согласился Зорик.

Они выскочили во двор. Несмотря на ранний час, там было сумрачно и снег валил так густо, что за несколько шагов ничего не было видно.

– Самая детективная погодка, – успел шепнуть Никите Зорик.

– Да уж, – отозвался тот.

Они влетели в подъезд, где жила Людмила Викторовна. На сей раз лифт работал. Они поднялись на последний этаж. И очень осторожно, стараясь не шуметь, подошли к дверям тети-Машиной квартиры.

– Ну, звоним? – прошептал Никита.

– Конечно, – ответил Зорик и нажал на кнопку звонка.

Но им никто не открыл. Они для очистки совести позвонили еще несколько раз, но напрасно.

– Не нравится мне это, – прошептал Зорик и прижался носом к двери.

– Ты чего? – удивился Никита.

– Да вот, думаю, нет ли трупного запаха…

– Ой! – вырвалось у Никиты.

– Пока вроде ничем таким не пахнет, – решил Зорик. – Но все равно… Ладно, в таком случае давай осмотрим люк…

Люк был закрыт на висячий замок. И ничего подозрительного в нем не было. По крайней мере с виду. Зорик остановился в задумчивости. Вернуться ни с чем? Как говорится, несолоно хлебавши? Какими глазами посмотрит на него Саша? Если в них отразится разочарование, он не переживет. Но тут взгляд его упал на железную дверцу шкафчика, за которым скрывались электросчетчики. Мальчика словно что-то толкнуло к нему. Он открыл дверцу.

– Ты что там ищешь? – прошептал Никита.

– Сам не знаю…

И вдруг он нащупал что-то…

– Никита, смотри!

На ладони у Зорика лежал ключ. Довольно большой.

– Кажется, это от замка… От чердака… – проговорил ошарашенно Никита. – Как тебе в башку залетело?

– Не знаю. Давай попробуем.

К чердачному люку вела железная, покрытая ржавчиной лесенка. Зорик мигом взлетел на нее.

– Постой на шухере, – велел он Никите.

Ключ подошел к замку, и Зорик без труда два раза повернул его.

Никите стало страшно.

– Эй, Зорик, – шепотом позвал он.

– Что? – дернулся Зорик.

– Может, не надо сейчас туда лезть?

– Почему?

– А вдруг застукают?

Но Зорика уже было не остановить. Он осторожно вынул замок и приподнял крышку люка. В нос ему ударил запах затхлости. На чердаке было темно.

– Вот черт, – пробормотал он, – Никита, у тебя спичек нет?

– Спичек? Откуда?

– Там темно, как… – он прислушался. – И, кажется, крысы бегают.

Никиту передернуло от отвращения.

Зорик между тем аккуратно запер люк, спустился с лесенки, спрятал ключ на прежнее место и отряхнул куртку.

– Изгваздался весь. Надо прийти сюда с фонарем.

– Зачем?

Мысль, что придется лезть на заброшенный, кишащий крысами чердак, приводила Никиту в ужас, но показать этого нельзя.

– Как зачем? – удивился Зорик. – Чтобы все выяснить. Они ведь могут там что-то…

В этот момент задребезжал старый лифт, и на площадку вышел немолодой мужчина добродушного вида, а с ним женщина лет тридцати в больших дымчатых очках.

– Вы к кому, друзья? – поинтересовался мужчина.

– К Марии Харитоновне, – выпалил застигнутый врасплох Зорик.

– А Мария Харитоновна тут больше не живет.

– Как?

– Она теперь живет в доме для престарелых. Давно хотела туда попасть и вот наконец дождалась места. А вы по какому делу, молодежь? Что у вас общего с этим божьим одуванчиком?

– Да мы… это… – начал Никита.

– Ну раз ее нет, значит, нам тут делать нечего, – нахально заявил Зорик. – Пошли, Витек!

И, не дав Никите опомниться, он затолкал его в лифт.

– Ну и наглый пацан, – услышал он голос мужчины.

Внизу Никита, высвободившись из цепких рук Зорика, проворчал:

– Ты чего пихаешься?

– Если б я не пихался, неизвестно, чем бы все это закончилось.

– Что? – недоуменно спросил Никита.

– Потом объясню. Не здесь, – прошипел Зорик.

Когда они скрылись в снежной пелене, наблюдавший за ними в окно человек недовольно покачал головой и вернулся на кухню.

– Да что ты там высматриваешь? – полюбопытствовала женщина, высыпая в кастрюльку замороженные грибы.

– Не нравится мне это. Зачем старуха понадобилась каким-то пацанам?

– Да мало ли… Не волнуйся. Если из-за всякой чепухи волноваться, нервов не хватит.

– В нашем деле нет чепухи. Очень часто все срывалось именно из-за чепухи.

– Ну допустим. В таком случае надо было как-то обласкать ребятишек.

– Так я и собирался, а они смылись. Не стрелять же мне в них среди бела дня.

– Ну среди темной ночи тебе их уже не сыскать.

– А вот это ты напрасно, – как-то зловеще усмехнулся мужчина. – Если мои подозрения оправдаются…

– Какие подозрения, ты о чем?

– Да так… Ты, кстати, хорошо их разглядела?

– Да нет, на лестнице не больно-то светло… Запомнила, что тот, нахальный, был повыше, похудее и глазки у него хорошенькие, голубенькие, а второго я и вовсе не помню.

– Ну уже кое-что.

Мужчина подошел к телефону и набрал номер:

– Павлик, это я. Ну что там? Ничего, говоришь? Вот что, Павлик, ты проследи, не появятся ли скоро там еще двое ребят. Один повыше и похудее, а второй соответственно пониже и поплотнее. Того, что пониже, вроде бы зовут Витек, а у того, что повыше, глаза голубые. Понял, да? Вот и славненько. Что делать, если появятся? Проследить, естественно. Узнать адресок и доложить мне, как всегда. Выполняй.

– Ой, ерундой занимаешься, – вздохнула женщина.

– Не твоего ума дело.

Свернув за угол, Зорик вдруг так резко остановился, что Никита едва не налетел на него.

– Чего встал? Промокнем на фиг, – проворчал он.

– Никита, мы, кажется, на верном пути. Но мне все это ужасно не нравится.

– Что тебе не нравится?

– Мужик этот… История с домом престарелых…

– Вообще-то я тоже подумал. Насколько я знаю, это такая канитель… Еще несколько дней назад об этом и речи не было, а сегодня в ее квартире уже новые жильцы. Боюсь, не кокнули ли они старушку?

– Вот и я о том же. Правда, в старых домах обычно все друг друга знают и появление новых жильцов незамеченным не остается…

– И что?

– А то, что вот так внаглую они действовать не могут. Значит, какая-то законная зацепка должна быть.

– Какая зацепка?

– Ну, допустим, это ее дальние родственники, предположим, из провинции.

– Но тогда, может, и вправду они ее в дом для престарелых отправили?

– И она ничего Гошкиной маме не сказала?

– А с какой стати она должна что-то ей говорить? В конце концов Юля ей никто, подружка соседки, только и всего. А может, старушка замкнутая была?

– Ну вообще-то все бывает… И все-таки… понимаешь, Никита, сам по себе этот факт мог бы не вызывать подозрений, но в сочетании со всем остальным… Вот что, давай поедем сейчас к Гошке и все обсудим.

– К Гошке? А может, к Сашке? – засмеялся Никита.

– При чем тут это? – густо покраснел Зорик. – Нас просили сходить на разведку, должны же мы отчитаться, правда?

– Должны, должны, кто бы спорил.

Глава IV
Первый пострадавший

«Черт бы побрал старика, – думал вконец продрогший человек в Гошкином дворе, – совсем, видать, у него крыша поехала – за ребятишками следить. И чего тут можно выследить? Нормальные пацаны, в школу ходят, один еще на немецкие курсы таскается, и ничего больше, а теперь вот еще за какими-то такими же пацанами проследить велено. Точно, у него мозги протухли. И как я в такой метели цвет глаз у пацаненка разгляжу? – Между тем ветер усилился и стоять во дворе стало уж вовсе невмоготу. – Ну и черт с ним. Поеду-ка я домой. Как он меня проверит? Хотя к шести он обещал Ваську прислать на смену, а тот стукнуть может… Нет, домой нельзя, а вот в кафешку какую-нибудь завалиться – самое оно, посидеть там, пивка попить, хотя в такую погоду лучше водочки дернуть, а к шести опять сюда подвалить… Точно, так и сделаю, а то уж сколько наблюдаю, а толку чуть. И чего старику мерещится?»

Он швырнул в лужу окурок и решительно зашагал прочь со двора. И даже не заметил, как там появились не подозревавшие ни о чем Зорик с Никитой.

– Наконец-то! – воскликнула Ксюша. Она открыла им дверь Гошкиной квартиры, где уже собралась вся компания: Саша с Маней, Гошка и Леха. – Где вы застряли?

– Мы просто… – начал было объяснять Никита, но его перебил Зорик:

– Мы не зря задержались. Там дело темное.

Все выжидательно на него уставились.

– Гош, скажи, ты не в курсе, есть у этой тети Маши родственники?

– Я вчера пытался у мамы выяснить, но она сказала, что близких вроде бы нет, а насчет дальних она не знает. Кстати, очень удивилась, что я этим интересуюсь.

– Так, значит, ничего не известно, – разочарованно протянул Зорик. – Но одно совершенно ясно: подругу твоей мамы лучше пока как-нибудь задержать.

– То есть? – сухо поинтересовался Гошка. Ему не нравился тон Зорика. Впрочем, ему все в нем не нравилось, а в особенности то, как смотрела на него Саша.

– Опасно ей возвращаться в свою квартиру. В квартире тети Маши уже живут какие-то люди и утверждают, что отправили ее в дом для престарелых.

– Ни фига себе! – присвистнул Леха. – Только это полная чихня!

– Что? – не поняла Маня.

– В дом для престарелых вот так в два счета не попадешь, я знаю, у нас соседка одна аж полтора года ждала…

– Ну, если дать денег… – пожала плечами Ксюша.

– Вообще-то да, – кивнул Никита. – За деньги можно быстро.

– А вот вы мне скажите, кому на фиг нужно устраивать за деньги чужую старуху в дом для престарелых? Ради квартиры в таком старом доме? – горячился Леха. – Нет, тут дело нечисто.

– Много ты понимаешь, – возразила ему Маня. – Старые дома – самые модные, если хочешь знать.

– Ну, судя по виду, это не те люди, которых волнует мода, – покачал головой Зорик. – Нет, тут, по-моему, что-то другое, и связано это, на мой взгляд, с квартирой вашей Люси.

– Как? – вырвалось у Ксюши. – Не понимаю.

– В этой квартире что-то есть, то ли спрятано, то ли…

– То ли что? – перебила его Маня.

– Я и сам не знаю, только за квартирой наблюдают, это совершенно ясно. А раз наблюдают, что-то там не так…

– Надо думать, если они даже слежку за нами установили, – проговорил Леха. – Боятся всех, даже таких, как мы…

– Но что же там такое? Что это может быть? – нежным голоском спросила Саша.

– Мы это узнаем, мы просто обязаны это узнать, – уверенно произнес Зорик, приободренный ласковым взглядом Сашиных синих глаз.

У Гошки внутри все перевернулось. Но он смолчал. Сейчас им нельзя ссориться. Тетя Люся в опасности!

– Но почему же, если в тети-Люсиной квартире что-то, допустим, спрятано, они это не забрали, пока ее нет? Это странно, – заметила Ксюша.

– А может, им пока некуда с этим податься? – предположил Никита. – Может, они сами под подозрением, может, за ними кто-то тоже следит…

– Милиция, что ли? – полюбопытствовал Леха.

– Скорее не милиция, а конкуренты, возможно, из другой группировки, – сказал Гошка.

– Нет, по-моему, никакая это не группировка, а просто самодеятельные бандиты, не слишком высокого пошиба, – ответил Зорик. – У бандитских группировок размах другой. Что им какая-то квартирка в старом доме?

– Ой, послушайте, послушайте, – завопила вдруг Маня. – Я вот подумала… А вдруг в тети-Люсиной квартире клад какой-то спрятан? Фамильные драгоценности, например? А наследники хотят его добыть? Я читала, такие истории бывают!

Все озадаченно на нее уставились.

– Мы почему-то первым делом думаем про наркотики, про оружие, а там, может, клад?

– Нет, едва ли, – покачал головой Гошка.

– Почему? – разом воскликнули все.

– Потому что, если бы искали клад, они бы перевернули там все вверх дном, сломали бы и полы, и стены, и вообще. А потом, клад обычно ищут в одиночку. Кому охота делиться?

– Ну, тут ты не прав, Гошка, – возразил Никита. – Могут же искать клад, допустим, брат с сестрой, или муж с женой, или отец с дочерью…

– Конечно, – поддержала его Ксюша. – А нанять каких-то «шестерок» следить за Гошкой и Лехой ничего не стоит.

– Но если бы они искали клад, то какое им дело до нас? – удивленно проговорил Леха. – На фига мы им сдались? Наоборот, они бы сидели тихо. Да и вообще, Гошка прав, тогда бы в квартире такой тарарам бы был, а там все чистенько… Нормально, между прочим.

– Во-первых, за то время, что тети Люси не было, они могли клад найти, потом привести все в порядок, но по каким-то причинам предпочли не забирать его, а оставить, где был, временно, для безопасности… – стояла на своем Маня.

Все переглянулись.

– А что… Не исключено, – задумчиво проговорила Саша. – Даже правдоподобно. Давайте порассуждаем.

– Давайте, давайте, мозги напрягайте! – выкрикнула Маня, которая обожала говорить в рифму.

– Маня! – одернула ее старшая сестра. Манина горячность и в особенности ее дурацкие стишки всегда немного смущали Сашу, тем более в присутствии Зорика.

Однако Маня от нее только отмахнулась.

– Нам нужно хоть лопнуть, а попасть в квартиру тети Люси, – заявила она.

– Зачем это? – спросил Никита.

– Козе понятно, – вмешался Леха. – Поглядеть, нет ли там свежих следов ремонта, да, Малыга?

– Точно, Шмакодявый, – обрадовалась Маня, – когда делали уборку, наверняка на такие пустяки внимания не обращали.

– Факт, – кивнул Леха, – на фиг нам это было?

– Да, но попасть туда мы теперь сможем, уже только когда тетя Люся будет дома. Да и то…

– Что? – быстро спросила Маня.

– Ну, во-первых, я вообще не уверен, что ей можно в свою квартиру вернуться. Думаю даже, что надо с ней откровенно поговорить, все рассказать, пусть она, если захочет, в милицию обратится.

– Гошка, ты что, совсем сбрендил, да? – завопил Леха. – Ты не скумекал, что в таком случае нас с тобой первыми угрохают! Мы ж под подозрением у этих бандюков, и при первом же проколе они нас…

– Но как же быть? – растерялся Гошка. – Если бы не погода, она бы уже давно была дома и тогда…

– Мне почему-то кажется, что не надо пока никому ничего говорить, – тихонько произнес Зорик. – И по-моему, тете Люсе пока ничего не грозит. Если эти типы предполагают, что вы что-то знаете или подозреваете, а при этом всего лишь ненавязчиво за вами приглядывают, значит, никаких убийств они не планируют.

– Почему? – спросил Гошка, неприязненно глядя на Зорика.

– Ну элементарно! Иначе они бы вас уж как-нибудь убрали. Ведь, если что-то с этой тетей Люсей случится, вы первые дадите ментам наводку. Так?

– Да, так! – с восторгом поддержала его Саша. – Ты совершенно прав.

Гошка не мог не признать, что определенная логика в словах Зорика есть. Как ни противно это признавать.

– Значит, ты считаешь, нам остается только выжидать? – спросил Никита.

– Увы, да. Но ждать не означает считать ворон. Нам нужно будет следить за двумя квартирами.

– Ага, легко сказать! – закричал Леха. – Как это мы будем следить? Фигня это, самая что ни на есть фиговая фигня!

– Нет, это совсем не фигня, – улыбнулся Зорик. – Все уже продумано, надо только кое-что обследовать…

– Обследовать?

– Именно. Там рядом есть выселенный дом…

– Где? – ахнул Никита. – А я не заметил…

– Ну он не в самом дворе, он в переулке, но как раз напротив нашего подъезда, и окна вроде бы выходят тоже во двор.

– Ты предлагаешь наблюдать из этого пустого дома? – содрогнулась Ксюша.

– Нет, для начала я предлагаю обследовать пустой дом. Он ведь может оказаться не таким уж и пустым. Бомжи, наркоманы, мало ли кто мог там обосноваться.

– Тогда и обследовать нечего, – почему-то обрадовался Гошка. – Там наверняка полно жильцов. Сам же говоришь – бомжи, наркоманы…

– Дурни вы все ненаблюдательные, – хмыкнул Леха. – Там же ментовка рядышком. Станут наркоманы и бомжи под носом у ментов селиться, как же.

– А ведь верно, там рядом отделение милиции, в этом переулке как раз, – вспомнил Гошка. – Молодец, Шмаков.

– Да, я такой, – с гордостью заявил Леха.

– А что ж, ваши преступники под самым носом у милиции действуют? – неуверенно спросила Ксюша.

– Выходит, так, – пожал плечами Зорик. – Впрочем, это не так уж редко бывает. Не может же милиция подозревать всех и каждого. Живут себе люди в своих квартирах…

– Если в своих квартирах, нехай живут, а вот если в чужих, это мне лично не нравится, – заявил Леха. – И надо наконец установить, жива ли еще тетя Маша, или эти сволочи ее кокнули, чтобы завладеть квартирой.

– Слушайте, а что это мы такой ерундой занимаемся, – подала голос Саша. – Надо просто пойти в милицию и сказать – так и так, имеем подозрения, что хозяйка такой-то квартиры…

– Да ты что! – завопила Маня. – Они же сразу поймут, что это Гошка… и тогда…

– Тогда милиция уж сумеет защитить ребят, – не слишком уверенно сказала Саша. – А вообще-то, правда, это опасно.

– Мы ведь уже говорили об этом, – мягко напомнил ей Зорик. – Так вот, предлагаю завтра с утра обследовать пустой дом, найти подходящий наблюдательный пункт и…

– Но ведь с утра мы в школе, – напомнила Саша.

– Сашка, не занудничай! – воскликнула Маня. – Но кто будет обследовать?

У Никиты между тем родилась одна идея, показавшаяся ему очень даже плодотворной, но он предпочел пока помолчать. И сказал только:

– По-моему, мы уже переливаем из пустого в порожнее. Хватит. Надо наконец решить хоть что-то. Саша не хочет пропускать уроки, и не надо. Мы с Зориком завтра еще до школы можем успеть смотаться в этот переулок и там все осмотреть… А после школы вам позвоним. Договорились?

Зорик удивленно взглянул на обычно немногословного Никиту, а тот успел ему подмигнуть, я, мол, это для отвода глаз говорю.

– А что, Никита прав, – поддержал он друга. – Мы и вправду совсем рано туда смотаемся и посмотрим…

– Ну, в принципе мы тоже могли бы, – начал Гошка.

Но его тут же перебила Маня:

– Нет, Гошка, тебе туда соваться нельзя! Забыл, что ли, что за тобой следят?

– Что ж, по-твоему, они и ночью за мной следят? – рассердился он.

– Кто их знает? Все равно, тебе нельзя. И Лехе тоже!

– Так и не надо, – сказал Никита. – Я ж говорю, мы все сделаем, а потом видно будет. Ладно, мы с Зориком пойдем. Нас уже дома ждут.

И они поспешили уйти, к большому разочарованию Саши.

Едва спустившись вниз, Зорик спросил:

– Никита, что ты задумал?

– Зорик, а давай прямо сейчас туда мотанем? Погода располагает к преступлениям. А?

Зорик задумался:

– Нет, не имеет смысла.

– Почему?

– У нас с тобой даже фонарика нет. И как раз в такую погоду мы можем наткнуться на кого угодно в этом пустом доме. Если уж идти туда, то только хорошо подготовившись. А так…

– Кажется, ты прав, но…

– Я все понимаю, Никита, ты не думай. Но рисковать надо с толком.

Когда все разошлись, Леха сказал:

– Слышь, Гошка, я, знаешь, почему тут задержался? У меня одна мыслюндия родилась.

– Сразу мыслюндия? – засмеялся Гошка.

Дело в том, что у Шмакова существовала собственная шкала ценности мысли. Наиболее примитивная мысль – мысля, посложнее, поудачнее – мыслюха, а уж мыслюндия – это высший сорт!

– Ага, – кивнул Леха. – Твоя мама скоро придет?

– А что?

– Нет, ты скажи!

– Боюсь, что нет. Не скоро.

– Мои тоже сегодня дома не ночуют, они у родни в Одинцове тусуются, так я что подумал…

– Ну, Леха, не тяни кота за хвост!

– Давай смотаемся туда, к Люсиному дому.

– Зачем?

– Поглядим, что там и как. Может, что-нибудь узнаем.

– Но ведь за нами, кажется, следят.

– А нехай!

– То есть?

– Ты вот что, Гошка, сходи-ка в мусоропровод вынеси ведерко. И глянь, дежурит там этот болван или нет.

– А если дежурит, тогда как?

– Если дежурит, мы его надуем запросто. Ты давай сходи!

Дело в том, что Маня уже сообщила ребятам, что какой-то тип торчит на лестнице. Видно, ему надоело в такую погоду топтаться во дворе.

Гошка взял мусорное ведро и вышел на площадку. Мусоропровод находился между четвертым и пятым этажами, а на площадке между пятым и шестым сидел какой-то человек. Он, видимо, беспрерывно курил, потому что на лестничной клетке плавал голубоватый дымок.

– Вот накурил, – довольно внятно проворчал Гошка, устремляясь вниз. Он выкинул мусор и вприпрыжку вернулся в квартиру.

– Ну? – шепотом спросил Леха.

– Тут он. Ну что ты там изобрел?

– Сделаем так. Хотя постой… ты согласен туда сейчас поехать?

– Согласен, ясное дело.

– Тогда слушай!

Минут через десять Гошка вышел проводить Леху к лифту.

– Значит, завтра после уроков идем к Вальке фильмешник смотреть. А потом уж ты мне объяснишь матешу, а то я ни в зуб ногой, а на носу контрольная… – громко говорил Леха, дожидаясь лифта.

– Ладно, заметано, – так же громко зевнул Гошка. – Спать охота, сил нет.

– Время-то еще детское, – заржал Леха.

– Ну и что? Сейчас завалюсь в койку…

Но тут подошел лифт, и Леха уехал. Гошка тут же вернулся в квартиру, но все же успел заметить, как мужчина ринулся вниз по лестнице. «Ага, кажется, сработало», – подумал он. Быстро собрался и сел ждать звонка. Минут через пятнадцать позвонил Леха.

– Это я. Он к метро почапал. Довел меня до подъезда и повернул к метро. Встречаемся через пять минут.

В самом деле, второй парень, следивший за ребятами, думал почти то же, что и первый: «И на кой ляд следить за этой ребятней? Самые обычные пацаны, живут своей жизнью, и в гробу они видали какого-то старого дурака, который незнамо чем занимается, а похоже, просто дурью мучается. Это надо же, каких-то мальчишек испугался. Несерьезно».

А мальчишки между тем, выждав немного, со всех ног понеслись к другой станции метро, чтобы ненароком не столкнуться со своим преследователем. Только уже на подступах к дому тети Люси Гошка вдруг сказал:

– Леха, а что мы там делать-то будем? Я сразу как-то не подумал…

– Как что? Поглядим, послушаем, понюхаем…

– А ты думаешь, он охрану там не выставил?

– Охрану? В таком хилом доме? Да ты что? Тем более он незнамо как попал в квартиру тети Маши. Нет, на сто пудов уверен, что никакой охраны там нет. Ой, Гошка, смотри…

– На что смотреть? – испугался тот.

– Свет!

– Где?

– Я не я буду, но там сейчас был свет. В тети-Люсиных окнах. Это ее окна?

– Эти? Вроде да. Да, конечно. Но там темно!

– Я видел, там был свет!

– Может, машина проехала и это свет фар…

– Где ты машину видел? Не было никакой машины! Ага, вот опять, только это, Гошка, фонарик… Там кто-то с фонариком рыщет.

Теперь у Гошки тоже не было сомнений – в окнах тети-Люсиной квартиры мелькал слабый свет.

– Гошка, скорее!

Леха схватил друга за руку, и они помчались к подъезду.

– Куда ты меня тащишь?

– Туда, куда еще?

– Погоди, Леха, – отбивался Гошка. – Надо же проверить…

Но Леха втолкнул его в подъезд и только тут перевел дух.

– Да че тут проверять, – выдохнул он. – Ни машин, ни топтунов.

Они немного постояли, стряхнули с себя мокрый снег и на цыпочках стали подниматься по лестнице. Не доходя на полпролета до последнего этажа, они увидели, что двери обеих квартир приоткрыты. Мальчики замерли. Прислушались. Из тети-Люсиной квартиры до них донеслись приглушенные голоса. Однако слов было не разобрать. И вдруг Гошка увидел, что Леха расшнуровывает кроссовки и в одних носках приближается к двери. Он хотел последовать его примеру, но Леха жестом показал, что не стоит этого делать.

– Ничего не понимаю, – услыхал Леха мужской голос. – Где, ну где это может быть?

– Да скорее всего ничего тут и нет, – ответил недовольный женский голос. – Может, тебе вообще это приснилось?

– Мне никогда ничего не снится!

– Тебе же хуже, – проворчала женщина. – Ну хватит, идем.

– Да погоди, надо еще подумать, пока время есть…

Но тут вдруг мальчики услыхали, что кто-то еще поднимается по лестнице. И вроде бы тоже на цыпочках, стараясь не шуметь. «Кажется, влипли», – мелькнуло в голове у Лехи. Деваться и в самом деле было некуда. Чердак заперт… И Леха ничего умнее не придумал, как юркнуть в приоткрытую дверь тети-Машиной квартиры. И втащить за собою совершенно обалдевшего Гошку.

– Спятил, да? – прошептал Гошка.

– Тсс! – приложил палец к губам Леха.

Едва он это произнес, на площадке появился мужчина довольно внушительного вида. В руке он держал пистолет.

– Ни фига себе, – выдохнул Леха. – Что там сейчас будет!

– Или тут… – пробормотал Гошка.

Но мужчина подошел к двери Люсиной квартиры и прислушался. Потом так же на цыпочках вошел и прикрыл за собою дверь.

– Леха, бежим!

Они выскочили на площадку, Леха уже успел обуться, но вместо того чтобы ринуться вниз, он прильнул ухом к двери, за которой разворачивалось что-то странное и непонятное. Там было совсем тихо. Ни голосов, ни выстрелов, ничего. Мальчики недоуменно переглянулись. Но вот до них донесся женский визг, правда, мгновенно смолкнувший, а потом испуганный голос спросил:

– Что это значит, вы кто?

– Нет, это я должен спросить, кто вы такие и что здесь делаете?

– А вам какое дело? Вы-то сами кто такой?

– Отвечайте лучше! Я вот сейчас милицию вызову, тогда и разберемся!

– Милицию? Что ж, вызывайте! А у вас разрешение на оружие-то есть?

– Есть, есть, не волнуйтесь, а ну, быстро, что вы тут ищете? Давайте, дамочка, отвечайте, а то я вашего… уж не знаю, кто он вам… и подстрелить могу. Не испытывайте мое терпение!

– Хорошо, я скажу. Мы просто соседи, живем в квартире напротив, и вдруг заметили, что дверь сюда открыта, а мы знаем, что соседки нашей сейчас нет, вот и удивились. И, честно скажу, испугались. Вот и зашли заглянуть, не случилось ли чего…

– Во складно брешет, – еле слышно прошептал Леха. – Ну и дела тут…

И вдруг в квартире произошло что-то странное – как будто упал какой-то тяжелый предмет, потом послышалась какая-то возня и едва слышные, явно приглушенные голоса.

– Кажется, они его вырубили, – прошептал Леха. – Гошка, надо драпать.

Они мигом слетели вниз на один пролет и остановились. И вовремя. Из квартиры выскочила женщина и бросилась к себе, там она пробыла от силы минуты две и появилась вновь, держа в руках какую-то коробочку.