Kitabı oku: «Читер»
Глава 1
Моя… «Панацея»…
Моя «панацея»! Он что, жрет мою «панацею»?!
– А ну кыш! – прикрикнул я на зверька, взмахивая здоровой рукой. – Пошел прочь!
Белая летучая мышь, изо рта которой по-прежнему торчал кусок «панацеи» шарахнулась прочь, словно действительно понимала человеческой язык, и перелетела на два метра в сторону. Снова открыла рот, из-за чего кусок чита вывалился на землю, раскрыла крылья, словно пыталась напугать меня в ответ, и тонко, пронзительно пискнула.
– Сам такой! – ответил я, подхватывая с земли «панацею» и осматривая ее. – Твою-то мать!.. Сучий ты потрох!..
Чит был не просто обкусан – он был буквально прогрызен, как орех, как кокос какойто! Оказалось, что внутри похожей на простой булыжник «панацеи», под твердой оболочкой, которая так задорно хрустит на зубах белой летучей мыши, находится что-то вроде красного пульсирующего желе… Оно даже было по-своему красиво и завораживающе… Но это неважно.
Важно то, что чит не должен таким быть. Он не должен быть покусанным, он не должен демонстрировать свое красивое нутро. Он должен быть похож на невзрачный камень, как и положено любой уважающей себя «панацее».
Важно то, что, скорее всего, он теперь превратился в бесполезный кусок аномальной материи… Потому что я как-то не слыхал до этого момента, чтобы наполовину сожранные белыми летучими мышами читы работали так же исправно, как и нетронутые.
Да собственно, я и про белых летучих мышей, жрущих читы, ничего не слышал…
На всякий случай я все же приложил «панацею» к ранам на руке, что оставили собачьи зубы, и подержал ее там несколько секунд. Ничего не произошло, конечно же.
Тогда я перевернул чит и приложил ее той частью, где в нем пульсировало желе, прямо этим самым желе к ране.
Нет, все равно не работает. Потому что дело не в том, что я ее как-то не так применяю, в базе данных Аномалиона четко написано, что «панацею» достаточно просто приложить к любой ране, даже к слизистой можно, главное чтобы не к здоровой целой коже. Дело в том, что она просто не работает.
Гребаная летучая мышь только что отожрала от моих шансов на выживание… Не половину, нет! Процентов восемьдесят она отожрала, вот сколько!
Но это, сука, не значит, что я не попытаюсь воспользоваться оставшимися двадцатью! Я и так уже слишком до хрена всего пережил, чтобы теперь сдаваться!
Бросив бесполезную «панацею» на землю, я сел рядом с ней и принялся рвать на себе остатки рубашки, чтобы перевязать руку. Псина прилично порвала кожу, и кровило там изрядно. Хоть не задела крупные сосуды – и на том спасибо, а то бы я кое-какерской повязкой не обошелся. В общем-то, я и так ею не обойдусь, это очевидно – у собаки на зубах явно был целый зоопарк всяких бактерий и вирусов, и приличный кусок этого зоопарка теперь резвится у меня в крови… Но это уже потом. За день ничего из этого не разовьется до того уровня, какой нельзя вылечить в этом то ли проклятом месте. Да и вообще, если верить рассказам местных, в этом месте ты можешь в любой момент перестать существовать просто потому что. Что там беспокоиться о каких-то вирусах в крови? Любая из известных болезней может появиться в этой самой крови в любой момент времени без видимых причин. А то и неизвестная какая-нибудь – тоже запросто. Какое-нибудь ретроградная шизофазия аммиачной белки.
Зубами и второй рукой затянув оторванный рукав на ране, я аккуратно расположил руку на согнутом колене и оставил ее в покое на пару минут, чтобы кровь загустела и остановилась. Перевел взгляд туда, где сидела белая мышь, и обнаружил, что она все еще там. Заметив мой взгляд, зверек приподнял голову, чуть раскрыл сложенные крылья и оскалил зубы, но ни нападать, ни убегать не спешил.
– Сука ты. – грустно сообщил ему я. – И ты ведь даже не понимаешь, что ты сука. Ты же вообще ничего не понимаешь, тварь ты аномальная… Чтоб тебя в генерацию засосало… Чтоб на тебя спинориф наступил… Чтоб тебя Горелые на вертеле поджарили и съели… Хотя нет, не надо, вдруг ты заразный и из-за тебя какая-нибудь эпидемия внутри купола начнется.
Мышь мне, конечно же, не ответила, но слегка наклонила голову набок, словно прислушиваясь к тому, что я говорю.
– Что ты вообще такое? – спросил я. – Имя, звание? Род деятельности? Молчишь? Ну молчи… Я сам узнаю. Думаешь, не узнаю? Наивный.
Все еще ожидая, когда остановится кровь, я достал из кармана хад и открыл базу данных. Одной рукой пользоваться девайсом было не особенно удобно, но я никуда не торопился и через минуту неловких поисков в базе данных животных нашел изображение зверька, который сидел передо мной. Нашел – и открыл связанную с ним небольшую статью.
Античит.
Животное, теплокровное. Внешне похоже на белую летучую мышь с желтыми глазами. Волосяный покров редкий, но очень мягкий. Одиночные животные, в стаи не сбиваются. Опасности для человека не представляют. Характерные особенности – единственный организм в границах Аномалиона, который питается читами. Вследствие этого развил потрясающее чутье на них, и механизм полной невосприимчивости ко всем возможным видам багов. Каким-то образом античиты умудряются даже не активировать их, словно просто не существуют для аномалий, но при этом существуют для читов, которые этими аномалиями создаются. При этом питаться в багах избегают, выносят читы за пределы аномалий. Гипотетически это может помочь в сборе читов.
Поймать и изучить живого античита не представляется возможным – они просто исчезают из всех ловушек, в которые их загоняют. Убитые античиты так же перестают существовать, моментально исчезая из реальности. При этом контактировать с ними возможно, и некоторым даже удавалось покормить животное читами с рук.
Животное крайне интересно с точки зрения любой из существующих наук. Тем не менее, приоритет исследования данного организма определен как «минимальный» в виду невозможности получения тестового лабораторного образца, а также ввиду полного отсутствия агрессии существа к человеку.
Рекомендация при встрече: отсутствует
Я выключил хад и снова посмотрел на античита. Зверек снова отреагировал на мой интерес, слегка раскрыв крылья и приоткрыв пасть. Ну вот, а говорят, отсутствует агрессия. Хотя с его точки зрения, он, наверное, защищается, а не нападает. Я у него еду отнял, вот он и возмущается.
Забавно он стоит, конечно. Как летучая мышь, только не свисая с потолка, а стоя на задних лапках головой вверх. Причем видно, что ему жутко неудобно так стоять, и он при каждом движении неловко покачивается, но все равно остается стоять как человек. Не пытается встать на четвереньки и неловко ползти, как настоящие летучие мыши.
– Чего ты пыришься, демон? – спросил я.
Античит при звуке моего голоса слегка встрепенулся и еще шире раскрыл пасть.
– Страшный капец. – уверил я его. – Особенно не тем, какой ты на вид, а тем, что сделал… Падла такая.
Я пробежался взглядом вокруг, нашел изувеченную «панацею», подобрал ее и показал античиту:
– Это кто сделал, а?
Зверек, увидев чит в моих руках, навострил уши и даже вытянулся весь, опасно шатаясь на коротеньких лапках.
– А ты не такой уж и тупой. – резюмировал я, водя читом из стороны в сторону и глядя, как античит следит за ним взглядом. – Что-то да понимаешь.
Я положил «панацею» обратно на землю и катнул поближе к античиту:
– На уже. Доедай. Падаль летучая. Мне она все равно теперь без толку.
Античит все так же сидел, склонив голову набок. Лишь на мгновение его взгляд быстро метнулся к «панацее» и тут же вернулся обратно, словно он предполагал ловушку.
– Да жри уже. – усмехнулся я. – Нахрена она мне теперь нужна, обкусанная? Гвозди заколачивать? Так у меня и гвоздей нет. Доедай, пусть хоть тебе польза будет. Вон ты какой тощий.
Античит снова бросил короткий взгляд на «панацею» и сделал к ней короткий шажок маленькими нижним лапками. Потом, уверившись, что я не кидаюсь на него – еще один. А потом коротко взмахнул крыльями, перепархивая поближе к читу, вцепился в него коготками на задних лапах и с жадностью отгрыз огромный кусок!
– Камнеежка. – усмехнулся, ожидая нового возмущенного писка, но античит лишь глянул на меня разок и продолжил с хрустом уничтожать мой чит.
Ладно, уже не мой. Сам же отдал его этой твари.
– Приятного аппетита. – пожелал я, тяжело поднимаясь с земли. – А я пойду, пожалуй. Мне еще как-то выжить надо. Надеюсь, та собака не была бешеной…
Античит снова коротко глянул на меня, не отрывая зубов от «панацеи», я помахал ему на прощание, крутнулся на месте, чтобы сориентироваться, в какую сторону мне идти, и отправился в путь.
Казалось, что я общался со зверьком всего пять минут, но небо на горизонте уже ощутимо посветлело. Приближался рассвет, а это значит, что я уже всю ночь шатаюсь по пустошам и все еще жив… Это не то что хорошо – это просто удивительно, учитывая мое состояние. Невероятно, я бы даже сказал.
И тем не менее, я жив. А значит, я просто не имею права сейчас лечь и помереть из-за какой-то там усталости, какой-то там кровопотери или еще какой-нибудь мелочи.
Вот попить бы еще, и совсем было бы хорошо. Как ни крути, а не-вода на спине спинорифов жажду не смогла бы утолить ни при каком раскладе.
Я медленно переставлял ноги, следя за тем, чтобы они не завязались узлом и я не полетел на землю. Мышцы давно уже перестали сигнализировать об усталости и болеть – поняли, что это бесполезно, что я не намерен реагировать на эти предупреждения. В голове тоже не осталось ни единой мысли, кроме азимута на мою цель и установки продолжать идти во что бы то ни стало.
Единственное, что разбавляло пейзаж мертвой пустоши вокруг – это приближайющийся небольшой холмик, высотой примерно в мой рост. Он был не земляной, как все вокруг, а песчаный, и его явно надуло вокруг какого-то объекта, и, когда я подошел поближе, я даже смог рассмотреть, что это за объект.
Если бы я не привык к тому месту, той точке географии, в которой нахожусь, я бы решил, что я схожу с ума от усталости и кровопотери. Возможно, я и правда сходил с ума, но здесь, в Аномалионе, это было менее вероятно, чем существование того, что я видел… Как ни парадоксально.
А видел перед собой я полузанесенный песком автомат по продаже всяких снеков и напитков. С большим прозрачным стеклом, за которым в подавателях-пружинках торчали всякие шоколадки и бутылки с водой и пакетики с соком.
Да мало того – аппарат работал! Каким-то образом в него поступало электричество и он даже был подсвечен изнутри, чтобы лучше было видно ассортимент. Конечно, время и стихия не пощадили стекло в передней части – оно было мутноватое, да еще на нем явно присутствовали следы ударов чем-то острым и твердым, – но свою функцию машина выполняла исправно.
Помнится, Скит рассказывала, что в Аномалионе порой попадаются такие вот автоматы, расставленные еще до закрытия купола. Как раз для того, чтобы такие, как я, могли подкормиться, если попадут в беду. Что ж, получается, аппарат исполнил свою функцию.
Прорези для монет или там купюроприменика у машины, конечно, не было. Зато была площадка, на которой недвусмысленно был изображен значок хада, и я, не теряя времени, приложил его туда. Выбрал кнопками с номерами шоколадный батончик и бутылку воды и принялся наблюдать, как пружинки крутятся, пока батончик не упал вниз, в лоток выдачи.
А вот бутылку с водой неожиданно перекосило в автомате и она застряла буквально в сантиметре от падения.
– Да вы издеваетесь… – выдохнул я, и, приготовившись к вспышке боли, двинул в автомат плечом.
Автомат слегка покосился, бутылка с грохотом повалилась в зону выдачи, а вместе с ней ухнул целый склон песчаного холмика, которая держалась на честном слове. Ухнул – и открыл то, что было скрыто под ним.
А там был скелет. Или вернее сказать мумия, поскольку много где на нем еще остались лоскуты высохшей кожи, которые и держали костяк воедино. Воедино – и в том положении, в котором человека застала смерть.
И, судя по позе, она застала его в бесплодной и бессмысленной попытке взломать автомат, чтобы добраться до его содержимого. Вон даже нож в руке торчит, и что-то мне подсказывает, что это тот самый клинок, крошечные следы от которого виднеются на бронированном стекле автомата.
Вот так значит. Значит, аппарат не всегда выполняет свою функцию. Или вернее сказать, не для всех. И, если бы я был таким же, как этот бедолага, у которого, кроме ножа, ничего и не было, даже хада… Пополнился бы этот песчаный курган еще один скелетом.
Хотя намного вероятнее, что я просто пошел бы дальше, забив на автомат, которым все равно не могу воспользоваться. Точно так же, как забил на «панацею», которая перестала быть ультимативным читом и превратилась в обузу.
Вытащив из автомата купленное, я сел прямо на землю и принялся за трапезу. Я специально взял шоколад, а не что-то типа крекеров или чипсов, чтобы быстрые углеводы как можно скорее дали мне энергию для дальнейшего пути, а вода… Она и в Аномалионе вода. Без нее никуда. Заодно хоть немного подниму уровень жидкости в организме после потери крови. Понятно, что это как мертвому припарка, ну так и я от звания мертвого не сильно далеко сейчас нахожусь.
Я жевал шоколад, скользя взглядом по горизонту и пытаясь прикинуть, сколько еще мне нужно пройти. В горячке боя с собаками я совершенно потерял счет пройденному, а потом еще и этот античит… Да еще и рассвет, который все ярче занимался над горизонтом – все сбивало меня с толку и никак не давало понять, сколько же мне осталось идти. А хуже всего то, что я не мог понять, сколько я потратил времени, болтая с античитом. То ли пять минут, то ли четыре часа.
Ладно, у меня хотя бы остался азимут, по которому надо продолжать двигаться. Такую большую структуру, как Виндзор, да еще на этой ровной, как тарелка, пустоши, я все равно замечу издалека. Даже если отклонился на добрый километр – все равно замечу, его невозможно не заметить. Поэтому надо просто идти дальше. Это даже будет легче, чем до этого – теперь можно бросить считать шаги и не переводить их в уме в метры и в километры в час.
Я доел шоколад, допил воду, скомкал обертку и запихнул ее в бутылку. Бутылку тоже сплющил, как только возможно, и повертел головой по сторонам, прикидывая, куда бы деть мусор. На мгновение даже промелькнула мысль бросить его как есть – мол, не в том ты, паря, состоянии, чтобы еще и мусор за собой убирать, – но все мое естество буквально возопило против этого. И в итоге мысль исчезла даже раньше, чем я успел ее обдумать.
В итоге я просто закопал бутылку в склон песчаного холма с той стороны, где он еще не обвалился. Просто воткнул ее в песок и придавил, утапливая. Разровнял ямку ладонью, убедился, что со стороны ничего не намекает на то, что здесь кто-то что-то сделал, и развернулся, чтобы проверить, что происходит там, откуда я только что пришел. Не случилось ли там за то время, что я убирал за собой, внеочередной генерации, сгенерировавшей мне оазис с холодным озером и грудастыми девушками в ожерельях из «панацей». Или, может, там прямо сейчас откуда-то из прошлого или будущего или параллельного измерения перенесло заправленный и готовый к старту вертолет… С инструкцией по применению. И желательно в картинках, чтобы сильно мозг не загружать необходимостью думать.
Ну или на худой конец не приближается ли ко мне оттуда какая-нибудь тварь.
А тварь-то как раз и приближалась.
Глава 2
Возникшую на горизонте и стремительно приближающуюся точку легко можно было бы принять за что угодно… Если бы не то, как она двигалась. Потому что так могут двигаться только живые существа – постоянно подпрыгивая в воздухе на десяток сантиметров и тут же падая в новую воздушную яму. За одну секунду существо успевало подпрыгнуть и упасть раза три, и при этом оно еще и ко мне приближалось с немалой скоростью. За десяток секунд точка ощутимо выросла в размерах, и, по примерным прикидкам, должна была оказаться рядом уже через пол-минуты. Я даже успею за это время забрать у скелета удивительно хорошо сохранившийся нож – ему он все равно уже не нужен. А мне еще пригодится, если придется обороняться от твари.
Но, когда точка оказалась достаточно близко для того, чтобы я смог ее рассмотреть, оказалось, что обороняться ни от кого и не нужно, собственно. Потому что этой тварью был уже знакомый мне античит.
Ну, или не он сам, а какой-то другой античит… Но что-то я сомневаюсь, что в одной и той же географическиой точке разом оказались несколько таких редких зверьков.
Заполошно маша крыльями, весь вытянувшись в струнку, зверь мчался ко мне во весь опор, словно боялся, что я сейчас встану и уйду, и он так меня и не догонит.
Но мне стало интересно, чего ради вдруг он решил меня преследовать, поэтому я стоял на месте и просто ждал, когда он долетит.
Античит, захлопав перепонками, остановился в паре метров от меня и аккуратно сел на песок. Сложил крылья, словно закутался в плащ и посмотрел на меня своими умными желтыми глазами.
– Чего тебе, демон? – усмехнулся я, глядя на зверушку. – У меня больше нет читов. Ты съел все, что было.
В этот раз античит не стал реагировать на мой голос агрессивно, как прежде. Даже наоборот – он снова склонил голову набок, словно пытался понять, что я ему такое говорю.
– У меня даже шоколадки не осталось. – я развел руками, показывая зверю, что прямо совсем ничего нет. – Хотя ты, наверное, ее и есть бы не стал.
Зверь утвердительно пискнул, а потом внезапно подпрыгнул, распахнул крылья и одним длинными движением вспорхнул на песчаный холм, прикрывающий вендинговый автомат. Сев на тот склон, под которым я обнаружил скелет, античит начал ковыряться в песке своими короткими задними лапками, покачиваясь при каждом движении и раскрывая крылья, чтобы удержать равновесие. Повадками он походил на кота, который закапывает свои дела в горшке…
Или наоборот – откапывает?
– Ну-ка ну-ка… – произнес я, подходя поближе.
Античит слегка сдвинулся в сторону, когда я подошел, и без какой-либо агрессии позволил мне зачерпнуть горсть песка там, где он копался, и выбросить ее в сторону. Убедившись, что он не имеет ничего против, я принялся обеими ладонями откидывать в сторону песок, уже ничего не опасаясь. И у меня дела, само собой, шли намного быстрее, чем у маленького зверька.
Минуты через две воронка в песчаном холме уже стала такой глубокой, что сравнялась с верхушкой аппарата, и тут античит снова забеспокоился. Пронзительно заверещав, он легко взлетел на добрых пять метров вверх, а потом перевернулся вниз головой, сложил крылья и, словно баллистическая ракета, спикировал вниз – точно в центр воронки.
Удар был такой силы, что античит увяз в песке по самые задние ноги. Секунду ничего не происходило, а потом они задергались и принялись скрести по воздуху, словно пытаясь за него зацепиться.
Я на автомате подставил под лапы палец, и античит с готовностью уцепился за него когтями, как настоящая летучая мышь. Я потянул палец вверх – и вытянул зверька из песка…
Вместе с чем-то черным и блестящим, что античит держал в зубах. Когда они оба показались из песка, черная гладкая штука выскочила из зубов зверя, заставив челюсти громко щелкнуть, и упала на песок. А сам античит, захлопав крыльями, перевернулся вокруг моего пальца и остался сидеть на нем, как на жердочке.
– Удобно? – усмехнулся я, глядя на него. – Мне вот не очень. Давай-ка лучше так…
Я поднес палец к плечу и античит с готовностью перебрался на него, словно прекрасно понял, что я от него хочу. Вцепился когтями в жалкие остатки боевой рубахи, завернулся в крылья, как в плащ и наполовину закрыл глаза, словно вздремнуть решил. Своей находкой он явно заниматься не планировал, и вообще, судя по всему, утратил к ней всяческий интерес в тот самый момент, когда вытащил ее из песка.
Я подобрал непонятную штуку и повертел ее в руках, рассматривая со всех сторон. Больше всего она напоминала черную гладкую трубку, свернутую в спираль. Причем эта спираль на концах еще и уменьшалась в радиусе, в итоге сходясь в острые иглы. Как будто веретено, только не слошное, а из длинных изогнутых трубок.
Уже что-то понимая, я достал хад и залез в базу данных, раздел «читы». Полистал список и по картинке нашел соответствие.
Хеликс
Предположительно порождается багом «Эйнштейн»
Многократно уменьшает вес предмета, к которому присоединен. Конкретные размерности снижения веса зависят от габаритов объекта – чем он меньше, тем легче в итоге получится изделие. Изделия, вступившие в реакцию с хеликсом, не распространяют свое действие впоследствии ни при каком виде соединения с другими объектами, а также при расплавлении и выплавке нового изделия – тогда эффект чита просто пропадает. Для соединения хеликса с объектом подходит любой, не связанный с температурой, метод, включая химический.
Опционально хеликс может быть использован как оружие. Если сжать его достаточно сильно для того, чтобы целостность спиралей, составляющих чит, нарушилась, то через время он взорвется, разбрасывая вокруг себя осколки спиралей. Задержка до взрыва зависит от того, насколько сильно был поврежден чит при активации. Чем больше повреждений – тем раньше произойдет взрыв. Осколки чита приобретают гигантскую скорость, что вкупе с их исключительной твердостью, позволяет им пробивать большинство известных видов личной бронезащиты.
Редкость чита: средняя, высокая, в зависимости от региона
Ценность чита: средняя, высокая, в зависимости от спроса
Так я и думал. Это чит. Было бы странно, если бы античит, обладающий чуйкой именно на читы, откопал мне велосипед или барабан. Наверное, это было единственное богатство того бедолаги, чей скелет все еще обнимает вендинговый автомат. Получается, если было вдвойне, даже втройне обидно в его ситуации так глупо умирать. У него даже было чем расплатиться за еду и воду, да глупая железяка банально не принимала подобную оплату.
Что ж, я точно не дам читу пропасть зазря. Он, конечно, не «панацея», которая в базе данных безальтернативно заявлена как «редкая, исключительно редкая», но что-то из себя все же представляет. На крайний случай его можно использовать как оружие, вроде оборонительной гранаты… Ну, или донести его до Виндзора и например продать. Или оставить себе и кинуть на дно рюкзака – пусть работает, как ему положено.
Короче, придумаю, что делать с этой штукой. Потом. Когда решу все остальные свои проблемы. Сейчас она для меня почти что бесполезна, но…
Но все равно приятно. Античит, получается, попытался отблагодарить меня за то, что я накормил его «панацеей», пусть это и произошло без моего на то желания. Конечно, отблагодарить он меня мог только лишь в силу своих возможностей, но и это уже – немало. Как минимум, это говорит о том, что античит – не безмозглый зверенок с двумя извилинами в голове, одна из которых отвечает за питание, а вторая – за размножение. Он – нечто большее… И, возможно, даже в какой-то степени разумное.
– Эй. – я поднес палец к плечу и аккуратно тронул голову задремавшего античита. – Спасибо.
Зверек встряхнул головой, слегка раскрыл крылья, и тоненько радостно пискнул. Будто и правда ответил «Пожалуйста».
Вот как на него после этого злиться? Не получается, как ни старайся. Даже за сожраную «панацею» – не получается, и все тут.
Я сунул хеликс в тот же карман, где лежал хад, потому что он единственный на всей моей одежде уцелел. Остается только надеяться, что «супертвердые» спирали становятся супертвердыми только после взрыва и сейчас они не поцарапают и тем более не сломают мне ценный девайс.
– Эй. – я снова разбудил античита, который явно не собирался покидать насиженного плеча. – Я ухожу. Ты что, со мной идешь?
В этот раз античит даже не пискнул, только заворочался и, ловко изогнув голову, спрятал ее под крыло.
Что ж, более толстого намека на то, что он не намерен покидать мое плечо, и не придумать. По крайней мере, пока не выспится.
Я купил в автомате еще бутылку воды в дорогу и продолжил свой путь – и так уже много времени потерял тут. Античит, который так комично и неловко покачивался, стоя на ровной поверхности, сейчас намертво вцепился в ткань и в мою ключицу под ней и буквально стал продолжением моего тела. Он даже не качался в такт шагам, и вся сложившаяся ситуация явно никоим образом не мешала ему спать.
Солнце уже наполовину поднялось над горизонтом, и начало потихоньку нагревать пустоши. Только сейчас, когда на кожу упали первые теплые лучи, я понял, насколько же на самом деле я замерз в ночной тьме. Я старался постоянно двигаться и не останавливаться, да плюс постоянные нервные ситуации поддерживали какую-то концентрацию адреналина в крови, так что я не замечал холода. Но ведь на самом деле он был, он никуда не делся. К тому же, никто не отменял эффект от кровопотери, которая и сама по себе снижает температуру тела.
В какой-то степени даже можно сказать «спасибо» собакенам, которые заставили меня побегать и попрыгать, разогнать по венам остатки крови и подхлестнуть организм дозой адреналина. Если бы не они, возможно, я бы навсегда остался в этой аномальной пустыне, в которой, как и в любой другой пустыне на этой планете, ночью настолько же бешено холодно, насколько днем – бешено жарко.
Да, здешние пейзажи прямо очень далеки от того региона, в котором я начал свой… Так сказать, путь. Казалось бы – всего лишь чуть больше часа провели в дороге, а местность так резко изменилась. Зеленые сочные леса сменились растрескавшейся землей и полумертвой растительностью, которая попадалась еще реже, чем вендинговые автоматы. А самое интересное – я совершенно не мог вспомнить, когда окружающий пейзаж поменялся. Я вроде все время, что меня везли от СС-14 до Легиона, пялился в окно, но этот момент как-то не отстрелил. Видимо, это не произошло разом, один махом, словно планету скальпировали в двух разных местах и эти два куска приложили край к краю. Видимо, это происходило постепенно, по чуть-чуть, и переход этот был настолько плавным, что я даже его не заметил.
Ну, или просто Аномалион хотел, чтобы я его не заметил. А почему бы, собственно, и нет? Если уж принимать на веру факт, что в этой зоне может случиться все, что угодно, когда угодно, где угодно и как угодно, то почему бы не предположить, что у этой самой зоны где-то когда-то и как-то образовался свой разум? И этому разуму не нравится, что внутри его тела копошатся всякие там разноцветные червяки. Вот он и пытается извести заразу доступным ему методом – багами, генерациями, Климовсками всякими и прочей чертовщиной.
Надо будет спросить у Вивисектора, была ли уже выдвинута теория, похожая на эту, или я претендую на лавры первооткрывателя?
О, а вот как раз и кусок иммунной системы Аномалиона.
Сейчас, когда солнце выглянуло из-за горизонта, мне уже даже палка не нужна была, чтобы определять баги на своем пути. При хорошем освещении они были довольно заметны и обойти их не составляло труда. Причем, как оказалось, заметны они были не только глазами. Некоторые баги давали о себе знать посторонними звуками, которых тут явно не должно быть – например, тихим жужжанием. А о присутствии еще одного я узнал вообще только лишь потому, что почувствовал, как на всем теле внезапно волосы встали дыбом. Покидав набранной с земли гальки перед собой, я определил границы аномалии (попав в них, камешки резко подпрыгивали вверх, и только после этого медленно падали на землю), я обошел баг, после чего прямо на ходу попытался найти о нем информацию в хаде. Без его подсказок я ничего подобного не мог вспомнить.
Оказалось, что хад тоже не знает о существовании подобной аномалии. Ни один баг из полутора десятков описанных в базе данных не походил на увиденное мною даже примерно. Даже возникло желание внести в базу новую запись, но я откинул эту идею – сперва надо добраться до Виндзора, а все остальное уже потом. Не хочу закончить как тот бедолага возле вендингового автомата по причине того, что решил помочь другим и заодно – потешить собственное эго.
К тому же, я на нашел ничего похожего на кнопку «Добавить новую запись».
Я уже хотел убрать хад обратно в карман, как внезапно он самостоятельно у меня в руках завибрировал и высветил на экранчике надпись.
Внимание. Обнаружено слабое излучение аномальной генерации. Вероятное расстояние до источника генерации – 800 метров. По возможности, найдите укрытие и оставайтесь в нем до окончания генерации.
Ух ты, опять генерация! Только в этот раз электронный помощник куда как более многословен в описании возникшей проблемы, нежели тогда. Тогда всего-то и было, что «Беги прячься скорее!», а тут вон целую микролекцию расписал, да еще и определил расстояние до вероятной опасности.
Вот только какое укрытие он мне предлагал найти в пустыне, ограниченной с любой стороны одним лишь горизонтом – тот еще вопрос. Единственное, что можно было худо-бедно использовать в качестве укрытия – тот самый автомат и его песчаный холмик, – осталось далеко позади, и я совершенно точно не буду к нему возвращаться. Иначе у меня просто не останется сил на то, чтобы пройти это расстояние еще раз.
В конце концов, генерация происходит где-то на расстоянии восьмисот метров от меня. Даже если это буквально у меня на пути, то, пока я туда доковыляю, там уже все закончится. Конечно, если все генерации проходят одинаково. Одинаково по времени, имеется в виду. Та, моя первая и единственная, которая чуть было не похоронила меня под лавиной камней, длилась от силы минут пять. Будем надеяться, что и эта продлится столько же.
Поэтому, прочитав сообщение на экране хада, я просто проигнорировал его и убрал девайс в карман. Плечо при этом приподнялось, и античит, спящий без задних ног, покачнулся и снова раскинул крылья, удерживая равновесие. Сонно заморгал и на всякий случай оскалил зубы.
– Извини. – улыбнулся я, протягивая ему руку. – Я случайно.
Античит ткнулся в мою ладонь носом и фыркнул.
– Надо тебе имя, что ли, придумать… – задумался я, почесав его пушистую башку. – Но потом. Когда до дома доберемся. А то мало ли – может, ты меня киданешь на половине пути и улетишь к какой-нибудь своей античитке.
Античит недовольно фыркнул на такое предположение и снова сунул голову под крыло.
А я снова вернул взгляд к горизонту, надеясь, что там уже появился темный угловатый силуэт Виндзора.
Но на самом деле на горизонте появился другой силуэт. Он был выше, чем здания Виндзора, но зато короче – если я правильно рассчитал, длина его была всего-то метров пятьсот. Но зато он был более «зубастым» – вместо плоских крыш он буквально скалился острыми пиками.
А еще – над этим силуэтом затейливо танцевали волны энергии. Фиолетовой, перетекающей в желтое, а потом обратно в фиолетовое.
