Kitabı oku: «Поллианна»
Моей кузине Белле
Eleanor H. Porter
POLLYANNA
First published in the U.S.A. 1913
© Магомет С.А., перевод, 2014
© Коверзнева В.О., иллюстрации, 2014
© Оформление, вступительная статья.
ООО «Издательская Группа «Азбука-Аттикус», 2014
Machaon®
Книга с секретом
Как часто про какую-нибудь книгу говорят, что она удивительная, необыкновенная, что другой такой не найти! А на самом деле оказывается, что книга самая обыкновенная и никакого открытия в ней нет. Что же удивительного в «Поллианне», романе о маленькой девочке, знакомство с которой захватывает уже не одно поколение юных и взрослых читателей?
Жизнь самой писательницы внешне небогата событиями, которые могли бы послужить созданию яркой биографии. Но, с другой стороны, главное событие жизни писателя – это его внутренний мир, а точнее, художественное пространство его произведений.
Элинор Портер родилась в небольшом городке Литтлтоне, что в Новой Англии, так похожем на описанный в «Поллианне» городок Белдингвилль. В девичестве Портер получила музыкальное образование, училась пению, потом вышла замуж, переехала в город побольше и занялась литературой.
Даты жизни Элинор Портер: 1868–1920. То есть она – современница Марка Твена, и нет сомнений, что великий американский писатель – её литературный кумир, а его знаменитый персонаж Том Сойер – предмет подражания. Вероятно, Поллианна, девочка с тонкими пшеничными косичками, мечтающая о «шикарных чёрных кудрях», изначально задумывалась как «девчоночий» аналог Тома: та же соломенная шляпка, те же веснушки-конопушки. Её тётушку тоже зовут тётя Полли. Всё это прямые метки-отсылки к книгам Твена. Однако на этом сходство персонажей и повествования заканчивается.
Перед нами провинциальная Америка начала века. Здесь уже гудят паровозы и автомобили, звонят телефоны и играют граммофоны. После смерти мамы девочка Поллианна живёт с отцом, бедным священником. Единственный источник пропитания и жизни – благотворительная помощь местного дамского комитета. Через некоторое время умирает и отец, и девочку отправляют через всю страну к чёрствой, одинокой тётке. В этой, казалось бы, беспросветной обстановке, не предвещающей ничего, кроме бесконечной череды горестей и унижений, вдруг пробивается яркий луч света.
Если в книгах о Томе Сойере дети «выживают» в опасной близости жестокого мира взрослых благодаря детским проказам, фантазиям, жажде приключений, мечте о кладе и богатстве (и в конечном счёте его находят), то у Портер заветный ключ к миру взрослых не деньги, а нечто действительно необыкновенное – это игра в поиски радости.
Игра Поллианны – краеугольный камень, на котором строится весь сюжет. Её секрет достался девочке от папы, бедного священника, для которого христианский идеал и христианские заповеди, судя по всему, не были отвлечёнными понятиями, а составляли основу его повседневной жизни. Для маленькой Поллианны это обстоятельство стало главным уроком и примером, которому девочка будет следовать, а повзрослев, пронесёт через всю жизнь.
Критики и читатели справедливо отмечают, что в книге Портер прослеживается элемент протестантизма. Да иначе и быть не могло, ведь писательница родом из глубинки, и её мир – это жизнь американской провинции, известной своими крепкими религиозными устоями и пуританской моралью. Подобный пример духовной жизни без пафоса и навязчивости понятен даже детям. А словосочетание «пуританская мораль» в данном случае употреблено в самом положительном смысле, поскольку речь идёт об искреннем стремлении вести жизнь чистую в нравственном отношении, без лицемерных нравоучений.
Благодаря игре маленькая Поллианна не только противостоит взрослым, но и решительно вмешивается в их жизнь. Более того, преобразует и исправляет несчастливые обстоятельства взрослого мира. В этом смысле книга Портер, пожалуй, единственный в литературе прецедент – пример такой непосредственной, реальной возможности, когда ребёнок и правда может что-то изменить.
И что особенно замечательно, история девочки Поллианны – в высшей степени реалистическая книга, почти практическое руководство, которое состоит из множества эпизодов-примеров, так или иначе иллюстрирующих мысль о том, что пропасть между миром взрослых и миром детей не такая уж бездонная. И преодолеть её можно не столько силой и хитростью, сколько добрым словом, искренней улыбкой.
Можно порадоваться за тех ребятишек, кому посчастливится раскрыть эту удивительную книгу. Они узнают секрет успеха взаимоотношений со взрослыми, узнают, как добиться того, чтобы взрослые тебя услышали, поняли, пошли навстречу. Каждому ребёнку хочется владеть этим секретом. И, конечно, словно палочку-выручалочку, он возьмёт его с собой в будущую взрослую жизнь – не выдуманную, а настоящую – со всеми трудностями, подводными камнями…
Вот почему книгу о Поллианне дети и взрослые читают уже целых сто лет!
Сергей Магомет,
писатель, литератор, переводчик
Глава I
Мисс Полли
Походку мисс Полли Харрингтон отличала горделивая неторопливость. Как и подобает уважающей себя хозяйке. Но этим июньским утром – небывалое дело! – мисс Полли влетела в кухню как ракета. Если не сказать, как фурия.
Нэнси, кухарка, как раз протирала посуду перед раковиной. Нэнси служила у мисс Полли почти два месяца, но ни разу не видела госпожу в таком нетерпении.
– Эй, Нэнси!
– Да, мэм? – робко отозвалась девушка, поднимая глаза на госпожу и продолжая протирать кувшин тряпкой.
– Сколько раз повторять, – раздражённо сказала мисс Полли, – когда к тебе обращаются, не хлюпай тряпкой, а слушай, что тебе говорят!
Покраснев от смущения, Нэнси замерла на месте как вкопанная, прижав к себе кувшин и полотенце.
– Да, мэм. Понятно, мэм, – пробормотала она, боясь вздохнуть от страха, неловко перехватывая кувшин из одной руки в другую. – Я что, я ничего… Вы же сами с утра приказали, чтоб я побыстрее закончила с посудой…
Хозяйка сдвинула брови.
– Поговори ещё! Мне твоих объяснений не требуется. Ты должна молчать и слушать.
– Как угодно, мэм, – пролепетала Нэнси.
«Чёрту угодить легче, чем ей!» – подумала она в отчаянии.
Прежде Нэнси никогда нигде не служила, да нужда заставила: мать-вдова тяжко занедужила, а кроме Нэнси в семье ещё четверо маленьких детей. Бедная девушка была на седьмом небе от счастья, когда её взяли помощницей на кухню в шикарный дом на горе. К тому же Нэнси была нездешняя, из захолустного местечка, за шесть миль отсюда. Понятия не имела, кто такая эта мисс Полли. Слышала лишь, что та заправляет всем хозяйством старика Харрингтона, известного богача. Но это было два месяца назад. Теперь-то девушка узнала, что это за мисс: вечно недовольная, лицо как у мымры. Стоит звякнуть ложкой или ножом или скрипнуть дверью, зеленеет от злости. А если тебя не видно, не слышно, даже не улыбнётся. Не то что похвалить.
– Когда доделаешь здесь, – продолжала мисс Полли, – поднимись наверх, приберись в маленькой комнате на чердаке, приготовь постель. Да не забудь хорошенько подмести пол. Но сначала, конечно, протри все коробки и чемоданы.
– Слушаюсь, мэм. А куда положить вещи из чемоданов?
– Сложи рядом на чердаке… – Мисс Полли задумчиво покачала головой. – Да, вот ещё что, Нэнси! Тебе следует знать. Сегодня приезжает моя племянница, мисс Поллианна Уиттиер. Ей одиннадцать лет. Теперь она будет жить здесь. В комнате на чердаке.
Кухарка обрадовалась, сразу вспомнив о своих собственных младших сестрёнках, с которыми ей пришлось разлучиться.
– Так у нас будет жить маленькая девочка, мисс Харрингтон? – вырвалось у неё. – Вот здорово!
– Гм-м. Я бы так не сказала, – сухо заметила мисс Полли. – Но что поделаешь! Такое у меня доброе сердце. Кроме того, это как-никак мой долг.
– Конечно, мэм, – восторженно подхватила Нэнси. – Только подумайте: маленькая хорошенькая девочка будет жить с вами! Так и жить веселее… – Но, взглянув на госпожу, решила не продолжать.
– Тоже мне веселье! – поджала губы мисс Полли. – Одна обуза. Я и без неё не скучала.
– Оно, конечно, так, – кивнула Нэнси. – Всё-таки это ваша племянница, дочка вашей родной сестры… – набравшись духу, прибавила она. Ей от души хотелось, чтобы девочку в этом доме встретили как можно приветливее.
– Ну и что, что родной! – фыркнула мисс Полли. – Много ты понимаешь! Если она моя сестра, это не значит, что она наплодит детей, а мне потом за ними ухаживать! С какой такой радости, я тебя спрашиваю?.. – Мисс Полли направилась к двери. – И не забудь хорошенько вымести сор из всех углов! Слышишь, Нэнси! – проворчала она, выходя из кухни.
– Само собой, мэм, – кивнула ей вслед девушка.
Вода в раковине успела остыть, и кувшин пришлось ополаскивать ещё раз.
Вернувшись в свою комнату, мисс Полли снова достала это неприятное письмо, которое получила два дня тому назад. На конверте стоял штамп захолустного городишки на востоке страны. Письмо было адресовано лично госпоже Полли Харрингтон, город Белдингвилль, Вермонт, и начиналось так:
«Уважаемая госпожа! С прискорбием вынужден сообщить, что преподобный Джон Уиттиер скончался две недели тому назад, оставив после себя сироту-девочку одиннадцати лет. Кроме нескольких книг, у него не было никакой собственности. Как Вам должно быть известно, он служил простым пастором в маленьком приходе с мизерным жалованьем.
Смею предположить, покойный являлся мужем Вашей сестры, также умершей. Сам он, ввиду каких-то семейных обстоятельств, не любил об этом распространяться. Тем не менее выражал надежду, что Вы, быть может, по-родственному соизволите взять на себя заботу о сироте-девочке, устроите жить в своих краях.
Именно поэтому я Вам и пишу.
Когда Вы получите это письмо, всё будет готово к отправке сироты. Если Вы соблаговолите её принять, пожалуйста, сразу подтвердите это ответным письмом. Времени у нас в обрез, так как супруги, которые отправляются в Ваши края и согласились взять девочку с собой, долго ждать не могут. Они довезут девочку до Бостона, а там посадят на поезд до Белдингвилля. Само собой, они сообщат Вам номер поезда и день прибытия.
Надеюсь на Ваш скорый и благоприятный ответ.
С уважением,
Иеремия О. Уайт».
Мисс Полли нахмурилась, сложила письмо и сунула обратно в конверт. Ответное письмо она отправила ещё накануне. О да, она имеет представление о долге и порядочности и, конечно, приютит сироту. Даже если для этого потребуется пожертвовать собственным спокойствием.
Ещё некоторое время мисс Полли сидела с письмом в руках и вспоминала сестру Дженни. Как давно это было! Двадцатилетняя девушка огорошила семейство, заявив, что выходит замуж за молодого священника. Родители, естественно, были против. У них на примете имелся куда более подходящий жених для дочери – к тому же и богатый. Но Дженни слышать ничего не хотела. Не пойдёт за старика, хоть и при деньгах, и всё тут. Другое дело молодой пастор – энтузиаст, подающий надежды. Золотое сердце, полное любви. Естественно, Дженни выбрала его и отправилась на далёкий Юг в качестве верной миссионерской жены.
Потом произошёл разрыв. Мисс Полли, младшая в семье, прекрасно помнила, как случился этот разрыв, хотя тогда ей было не больше пятнадцати. Обиженное семейство решило вычеркнуть Дженни, жену нищего миссионера, из памяти. Какое-то время Дженни писала родителям. В частности, о том, что у неё опять родилась девочка, которую она назвала Поллианна. Двойное имя – в память о двух сестричках, умерших в младенчестве, – Полли и Анне. Это было её последнее письмо. Затем, спустя несколько лет, пришло короткое известие о её смерти. Об этом написал сам пастор. На этот раз на конверте стоял штамп этого самого захолустного городишки на далёком Западе.
Между тем для самих обитателей богатого дома на горе время как будто остановилось. Вот и сейчас, глядя из окна на простиравшуюся перед ней сколько хватало глаз долину, мисс Полли думала: вот прошло четверть века, а ничего не изменилось. Правда, теперь ей было не пятнадцать, а сорок. Одна-одинёшенька на целом свете. Мать, отец, сёстры – все давным-давно в могиле. Вот уже много лет она была хозяйкой этого громадного дома и приличного состояния.
Некоторые знакомые пытались её жалеть. Даже подыскивали кого-нибудь – просто для компании, – чтобы не коротать век в одиночестве. Но мисс Полли не нуждалась ни в жалости, ни в советах. Да и не чувствовала себя одинокой. Так и заявила. Это даже лучше – жить спокойной жизнью, ни от кого не зависеть.
И вот теперь…
Мисс Полли поднялась с места. С поджатыми губами, всё ещё продолжая хмуриться. Что бы там ни говорили, она не какая-нибудь бессердечная особа, не знающая, что такое чувство долга. Но и не размазня, позволяющая собой помыкать, однако…
И вот теперь… Поллианна!
Надо же было так назвать! До чего нелепое имя!
Глава II
Старик Том и Нэнси
Уж как Нэнси её скребла и мыла, эту комнатку на чердаке, особенно по углам. Не за страх, а за совесть. Наводила порядок с таким рвением, словно боролась не с пылью и паутиной, а с самой злючей хозяйкой. Даже на душе полегчало.
– На́ тебе, паутина! Получай, пыль! – весело приговаривала девушка, орудуя шваброй. – Прочь, моль и плесень! Полетят клочки по закоулочкам!
От одной мысли, что она устроит в этой комнатке уютное гнёздышко для славной маленькой девочки, у неё на душе звучала музыка. Подумать только: «одна обуза»! Надо же такое сказать! Ну уж нет!
Закончив уборку, Нэнси окинула критическим взглядом жалкую комнатёнку, ободранные стены.
– Ну что ж, – вздохнула она, – хотя бы чисто. Жаль, что малышке, да ещё сиротке, придётся жить в эдакой норе, да ничего не поделаешь!
Выходя из комнаты, девушка в сердцах так громко хлопнула дверью, что сама испуганно вздрогнула. Потом отчаянно махнула рукой:
– Ну и хорошо! Пусть слышит!
Днём в саду Нэнси сумела улучить минутку, чтобы перекинуться словечком со стариком Томом. Садовник, согнувшись в три погибели, пропалывал многолетний бурьян.
– Вы слышали, Том, – обратилась к нему девушка, опасливо оглядываясь, не подслушивает ли хозяйка, – к нам приезжает маленькая девочка? Она теперь будет жить с мисс Полли!
– А? Что? – пробормотал глуховатый старик, с трудом распрямляясь.
– Девочка! Она приезжает жить к мисс Полли!
– Быть того не может! – недоверчиво хмыкнул Том. – Скорее эта гора стронется с места!
– Правда, правда! – заверила его Нэнси. – Госпожа мне сама сказала. Это её племянница. Ей всего одиннадцать лет.
У старика от удивления отвисла челюсть.
– Ну и дела! – пробормотал он. В его пожухлых глазах заблестел тёплый огонёк. – Неужели это дочурка мисс Дженни?! Дженни – единственная, кому посчастливилось выйти замуж и вырваться отсюда… Вот радость-то, слава тебе Господи! Никак не думал дожить до этого!
– А кто такая эта мисс Дженни?
– О! Это был чистый ангел, спустившийся с Небес! – с жаром выдохнул старик. – Хотя старые господин и госпожа думали, что она их старшая дочь. В двадцать лет она вышла замуж и уехала отсюда навсегда. Давно это было… У неё были ещё дети, – печально продолжал Том, – но все они поумирали. Кроме одной дочки. Она-то, должно быть, и приезжает…
– Ей одиннадцать лет.
– Ну да. Похоже на то, – кивнул старик.
– И её поселят в комнатке на чердаке! Вот ужас-то! – воскликнула Нэнси, бросив негодующий взгляд в сторону громадного дома.
Старик неодобрительно тряхнул головой. Потом недоуменно приподнял брови.
– Чудеса! – вырвалось у него. – Я имею в виду, что девочка будет жить здесь, у мисс Полли. Не представляю себе.
– Я тем более, – вздохнула Нэнси.
Старик усмехнулся.
– Кажется, ты не в восторге от нашей госпожи?
– Можно подумать, вы в восторге! – в свою очередь проворчала девушка.
Старик неопределённо покачал головой и вновь взялся за тяпку.
– Похоже, – негромко проговорил он, – ты одна ничего не слышала о том романе, который был у мисс Полли…
– Романе?! У мисс Полли? Разве такое возможно? – изумилась Нэнси.
– Представь себе, да, – кивнул старик. – И предмет её любви до сих пор живёт в нашем городе.
– Неужели? А кто он?
Старик снова оторвался от работы и выпрямился.
– Нет, этого я не могу тебе сказать. – Было видно, что в душе старика ещё живёт преданность старым хозяевам. – Никак не могу!
– Вот бы никогда не подумала! – недоверчиво сказала Нэнси. – Чтобы у неё был возлюбленный!
Старик снова покачал головой.
– Я-то знаю хозяйку получше тебя, – сказал он. – В молодости она была хорошенькой. Да и сейчас могла бы… если бы хотела…
– Кто? Мисс Полли?!
– Ну да, она. Если бы ей распустить волосы, вплести в них ленты да цветы, одеть в кружева, и всякое такое… Она была бы настоящей красавицей!.. Она ведь ещё не старуха, Нэнси!
– Вот бы никогда не подумала, глядя на неё, – фыркнув, повторила Нэнси.
– Всё началось с той любовной истории, – сказал Том. – С тех пор она сама не своя – сплошь колючки и шипы. Как засохший терновник.
– Вот это больше похоже на правду, – согласилась девушка. – На неё никак не угодишь! Я бы здесь и дня не осталась, если бы так не нуждалась в деньгах. Ну ничего, когда-нибудь вырвусь с этой каторги, ноги моей здесь не будет!
– Может, и так. Это и понятно, – кивнул старик. – Но… не суди её строго.
Он вздохнул и снова принялся за работу.
– Эй, Нэнси! – раздался резкий голос.
– Иду, мэм! – откликнулась Нэнси и поспешила к дому.
Глава III
Приезд Поллианны
Мисс Полли держала в руках телеграмму, в которой сообщалось, что Поллианна приезжает в Белдингвилль на следующий день, то есть двадцать пятого июня, в четыре часа пополудни.
Сдвинув брови, хозяйка оглядела комнату.
Из мебели в комнате были лишь кроватка, два стула с прямыми спинками, рукомойник, крохотный комод без зеркала и столик. На слуховом окошке никаких занавесок. На стене ни одной картины. Целый день солнце припекало крышу, и в комнате было жарко, как в духовке. Рамы были закрыты наглухо, жалюзи отсутствовали. Большая муха тупо билась в стекло, то поднимаясь, то опускаясь, не находя выхода.
Мисс Полли прихлопнула муху и, чуть-чуть приподняв раму, выбросила на улицу. Потом переставила один из стульев и, недовольно покачав головой, вышла из комнаты.
– Эй, Нэнси! – снова крикнула она уже несколько минут спустя, просовывая голову в кухню. – Я обнаружила в комнате у мисс Поллианны громадную муху. Комнату нужно время от времени проветривать. Я уже заказала сетки на окна, но пока их не привезли, окно не открывай. Моя племянница приезжает завтра в четыре часа. Я не поеду на станцию встречать её. Тимоти приготовит открытую коляску и заедет за тобой. В телеграмме говорится, что у девочки светлые волосы, соломенная шляпка и клетчатое платье. Больше ничего не сказано. Думаю, этого вполне достаточно, чтобы ты её узнала…
– Слушаюсь, мэм, но разве вы…
– Нет! – резко оборвала её хозяйка, снова грозно сдвинув брови. – Сказано тебе, я не поеду. В этом нет никакой необходимости.
И отвернулась, давая понять, что не собирается менять своего решения.
Этим и ограничились все приготовления к приезду Поллианны.
На кухне, чтобы дать выход своему возмущению, Нэнси рьяно схватилась за утюг и принялась гладить кухонное полотенце.
«Светлые волосы, соломенная шляпка и клетчатое платье…» Прямо скажем, не много, чтобы отыскать девочку в толпе. Да как у госпожи только язык повернулся! Если к тому же учесть, что маленькой девочке пришлось ехать сюда чуть ли не через полстраны.
На следующий день двадцать минут четвёртого пополудни Тимоти и Нэнси погрузились в открытую коляску и отправились встречать гостью.
Тимоти был сыном старика Тома. В городе старика считали «правой рукой» хозяйки, а Тимоти – её «левой рукой». Симпатичный паренёк доброго нрава. Когда Нэнси поступила на службу, они быстро подружились.
По дороге на станцию, вся в мыслях о предстоящей встрече, обычно разговорчивая Нэнси была погружена в себя. А на станции даже вылезла из коляски, чтобы дожидаться поезда на перроне. В голове у неё вертелось одно и то же: «Светлые волосы, соломенная шляпка и клетчатое платье…» Она пыталась представить себе, как выглядит девочка Поллианна, и не могла.
– Очень надеюсь, что девочка тихая и воспитанная, – со вздохом сказала она подошедшему Тимоти. – Не будет бряцать ножами и вилками. Или, упаси Боже, хлопать дверью…
– Да уж, – усмехнулся паренёк, – иначе нам всем несдобровать! Могу себе представить, что будет с мисс Полли, если Поллианна окажется шумным ребёнком… Слышишь? – встрепенулся он. – Паровозный гудок!
– Знаешь, Тимоти, – воскликнула Нэнси, вытягивая шею, – мне кажется, что сам Господь послал нам эту малышку!
Девушка торопливо подошла к маленькому перрону, чтобы лучше видеть выходящих из вагонов пассажиров.
И сразу увидела девочку. Такую маленькую, хрупкую, в платье в красно-белую клетку, с двумя толстыми косами, отброшенными за спину. Под соломенной шляпкой виднелось веснушчатое личико. Девочка беспокойно оглядывалась по сторонам, явно высматривая кого-то.
Нэнси сразу поняла, что это Поллианна, и у неё у самой от волнения задрожали коленки. Она не сразу решилась подойти. Люди вокруг уже начали расходиться, когда она наконец поборола застенчивость и подошла.
– Вы, случайно, не… мисс Поллианна? – начала она.
В ту же секунду девочка бросилась к Нэнси, крепко обнимая её своими тоненькими ручонками.
– Как я рада! Как я рада! Здравствуйте! – восклицала малышка. – Ну конечно, я Поллианна! Кто же ещё! Как я рада, что вы меня встретили! Я так об этом мечтала!
– Мечтала? – удивилась Нэнси. Ведь они даже не были знакомы. – Как это «мечтала»? – пробормотала она, поправляя шляпку.
– Ну конечно! Ещё бы! Я всю дорогу пыталась представить, – воскликнула девочка, пританцовывая от радости, – какая вы из себя, как выглядите! Только о вас и думала! Надо же, вы точно такая, как я себе представляла! Как я рада!
Маленькие ладошки ласково гладили оторопевшую Нэнси по плечам, рукам.
Подошёл Тимоти. Нэнси смущённо представила его:
– Его зовут Тимоти… У тебя есть чемодан? – спросила она Поллианну.
– Конечно, есть, – с важным видом кивнула девочка. – Совершенно новый. Дамский! Как у настоящей леди! Его купили мои благодетельницы. Они такие добрые. Даже не знаю, сколько может стоить такой прекрасный чемодан. Наверное, целое состояние. Они ведь копили на красную ковровую дорожку в церковь, хоть до половины прохода… Постойте! – спохватилась она. – Тут у меня какая-то квитанция. Мистер Грей сказал, что этот чек нужно отдать вам, прежде чем я смогу забрать мой чемодан. Мистер Грей – муж миссис Грей. Они родня жене пастора Карра. Я ехала с ними. Они такие замечательные!.. А, вот она! – Девочка протянула Нэнси мятую бумажку.
Удивлённая этой энергичной речью, Нэнси смущённо посмотрела на Тимоти. Тот понимающе кивнул.
Наконец все трое двинулись с перрона. Поллианна шла между Нэнси и Тимоти и ни на секунду не закрывала рот. Вопросы, восклицания, замечания лились из неё таким бурным, нескончаемым потоком, что изумлённая Нэнси отчаялась за ними уследить.
Когда уселись в коляску, устроив рядом чемодан, Поллианна облегчённо вздохнула.
– Ну вот, слава Богу! – Коляска тронулась с места. – А нам далеко ехать? – поинтересовалась девочка. – Если далеко, то и ладно. Я обожаю путешествовать! Только, конечно, если не слишком далеко. Просто потому, что хочется побыстрее приехать домой. Ой, смотрите! – продолжала щебетать она. – Какая красивая улица! Я так и знала! Папа рассказывал мне, что здесь очень красиво… – Тут она запнулась и умолкла.
Нэнси заметила, что у малышки горестно задрожал подбородок. Девушка и сама была готова расплакаться. Но уже в следующую секунду девочка справилась с собой и продолжала щебетать:
– Ну да, папа мне рассказывал… Ах да, забыла! Миссис Грей сказала мне, чтобы я обязательно объяснила, почему на мне не траурное чёрное платье, а это – в красно-белую клетку. Чтобы вы чего не подумали про меня. Просто там у них не было других вещей. А бархатная накидка жены пастора Карра оказалась мне слишком велика. К тому же эта накидка всё равно была вся в белых пятнах и немножко рваная. На выделенные деньги благодетельницы сначала хотели купить мне чёрное платье. Потом решили купить этот замечательный чемодан. Всё равно денег на ковровую дорожку не хватало. Миссис Уайт сказала, что не любит детей в чёрном. То есть детей-то она, конечно, любит. Но просто не любит, когда их одевают в чёрные платья…
Поллианна умолкла, чтобы немножко перевести дыхание. Воспользовавшись паузой, Нэнси вставила:
– Ну да. Это правильно…
– Ещё бы! Конечно, правильно! – с жаром подхватила Поллианна. – Как я рада, что вы такого же мнения! Если носить чёрное, труднее радоваться!
– Как это – труднее? – удивлённо переспросила Нэнси.
– Конечно, труднее! Когда папочка отправлялся на Небеса к мамочке, чтобы оттуда смотреть на нас, он сказал, что я должна этому радоваться! Он так сказал!.. Но, к сожалению, мне трудно радоваться. Даже в таком весёленьком красно-белом платьице. Я так скучаю по папочке! Так скучаю! Ничего не могу с собой поделать! Конечно, он сейчас там с мамочкой – у Бога с ангелами… А я совсем одна. Нет, конечно, у меня есть благодетельницы, но… хотя… – Малышка радостно встрепенулась. – Теперь у меня есть вы, моя милая, милая тётушка Полли! Как я рада, что вы у меня есть!
От жалости и смущения у Нэнси чуть сердце не оборвалось.
– Погоди, миленькая! – пробормотала она, чуть не плача. – Ты ошиблась. Я совсем не твоя тётя Полли…
– Как не моя?.. – в ужасе пролепетала малышка. – А кто же вы тогда?!
– Я всего лишь Нэнси. Мне и в голову не могло прийти, что ты примешь меня за хозяйку… Я ведь совершенно не… не похожа на неё!
Тимоти подмигнул Нэнси, чтобы та перевела разговор на что-нибудь более весёлое. Однако Нэнси была слишком расстроена.
– Кто же вы? – всхлипнула девочка. – Вы не похожи на даму из благотворительного комитета.
Тимоти весело рассмеялся.
– Говорю же, – пробормотала Нэнси, – я просто служанка. Кухарка. Делаю всю работу. Кроме большой глажки. Ею занимается мисс Дерджин…
– А как же тётушка Полли? Она вообще существует? Жива? – нетерпеливо прервала её девочка.
– Ещё как существует и жива! – усмехнулся Тимоти. – Можешь не сомневаться!
Поллианна облегчённо вздохнула.
– Ну, слава Богу! – воскликнула она и после небольшой паузы продолжала: – Вы знаете, это даже хорошо, что не она, а вы приехали меня встречать. Как здорово, что я с вами познакомилась! Вы мне так нравитесь! А с ней познакомлюсь немножко попозже. И тогда буду совершенно счастлива, – радостно прибавила она.
Нэнси немного покраснела.
– Юная леди очень добра к тебе, – промолвил Тимоти, подмигнув Нэнси. – Поблагодари её за доброту, Нэнси!
– Конечно… Но мисс Полли…
– Мне уже не терпится с ней познакомиться, – заверила её Поллианна. – Я её заранее люблю. Она ведь моя тётушка. Единственный родной человек, который у меня остался. Раньше я даже не знала, что она у меня есть. Но потом папа рассказал… рассказал, что она живёт в таком большом, красивом доме на горе.
– Так и есть. Скоро сама увидишь, – кивнула Нэнси. – Большой, белый. С зелёными ставнями. Издалека видно. Да вон он!
– Какой красивый! Сколько вокруг зелени, деревьев! Никогда в жизни не видела таких зелёных лужаек. Наверное, она богатая, моя тётушка Полли?
– Так точно, мисс!
– Как я рада! Когда деньги есть, как это хорошо! Никогда не видела таких богатых. Ну разве что Уайты. Они точно не бедные. В каждой комнате по ковру, а по воскресеньям подают мороженое. А у тётушки Полли по воскресеньям подают мороженое?
Нэнси покачала головой, её губы чуть дрогнули. Она посмотрела на Тимоти.
– Нет, мисс. Ваша тётя не любит мороженого. Так мне кажется. Я, по крайней мере, ни разу не видела, чтоб она его ела.
Девочка заметно огорчилась.
– Неужели? Как жалко… Удивляюсь, как это можно не любить мороженого! Ну что же, может быть, это даже хорошо. А то от этого мороженого ещё живот заболит, как у миссис Уайт. Хотя я ела его у неё в гостях. Даже много раз… Ну а ковры у неё есть?
– Ковров хватает.
– В каждой комнате?
– Почти, – смутилась Нэнси, вспомнив про голый пол в комнатке на чердаке.
– Замечательно! – обрадовалась Поллианна. – Я очень люблю, когда ковры. У нас их вообще не было. Только два половичка прислали благотворители. Причём один весь в чернильных пятнах… А ещё у миссис Уайт полным-полно картин. Все такие великолепные! На них розы, маленькие девочки, овечки, лев… Прямо как в Библии написано, – продолжала она. – Когда они однажды все вместе соберутся. Мирно-дружно. Я не про картины миссис Уайт… А вы любите картины?
– Даже не знаю… – промолвила Нэнси.
– А я обожаю! Правда, у нас-то и картин не было. Что-то их благодетели вовсе не присылали… А, нет! Однажды парочку передали. Одна была такая ценная, что папа решил её продать, чтобы купить мне ботиночки. Ну а другая какая-то совсем ветхая от старости. Повесили её на стену, а она и рухнула. Стекло вдребезги, картина вся разорвалась… Как я плакала, как плакала!.. Впрочем, это даже хорошо, что у нас ничего этого не было. Я не выросла избалованной. Ну что ж, значит, тем больше мне понравится у тётушки Полли. Как однажды, когда вместо обыкновенных резинок для волос тебе вдруг дарят красивые ленты!.. Вы только посмотрите! – воскликнула Поллианна. – Какой замечательный дом!
Коляска вырулила на широкую главную аллею.
Пока Тимоти сгружал чемодан, Нэнси успела шепнуть ему на ухо:
– Эй, Тимоти! Попробуй теперь ещё хоть раз заикнуться, что собираешься уволиться отсюда!
– Вообще-то я не нанимался на всю жизнь, – усмехнулся юноша. – Впрочем, теперь-то, когда здесь этот чудесный ребёнок, я даже рад. И не собираюсь никуда уходить. Теперь здесь будет веселее, чем в кино!
– Всё бы тебе веселиться! – проворчала Нэнси. – Я серьёзно говорю. Ума не приложу, как они уживутся вместе – госпожа и эта милая малышка!.. Я теперь её не брошу! Надо, чтобы у девочки был хоть кто-то, кто смог бы её морально поддержать!
Нэнси и Поллианна стали подниматься на широкое крыльцо.
