Kitabı oku: «Древняя душа», sayfa 2

Глава 3. Голубое платье

Касикандриэра.

Ответом мне стал громкий смех.

Я ожидала любой реакции, только не этого. Сбитой с толку принцессе оставалось одно – терпеливо ждать, когда мужчина перестанет хохотать.

– Что вас так рассмешило? – осведомилась я, когда издевательский смех наконец-то стих.

– Так вы не шутили? – он прислонился спиной к резной колонне, поддерживающей потолок.

– Для этого у нас есть шуты! – ответила я, и лишь когда последнее слово слетело с языка, осознала, что была недопустимо резка.

Мужчина, прекратив улыбаться, подошел ко мне.

– Ты так смела или просто слишком самонадеянна? – он приподнял пальцем мой подбородок и пристально вгляделся в глаза. – Никак не могу понять.

– Простите, не хотела вас оскорбить.

– Не льсти себе. Посмей ты меня оскорбить, уже лежала бы на полу с перерезанным горлом.

– Вы позволите мне объяснить?

– Объяснить, почему ты хочешь за меня замуж? – Покоритель миров усмехнулся. – Это и так понятно.

– Нет, почему вы должны хотеть на мне жениться.

– Интересный поворот. Что ж, – он скрестил руки на груди, – так и быть, выслушаю. Но учти – я уже потратил на тебя больше времени, чем на любую другую принцессу покоренных земель, а удовольствия так и не получил. Это меня огорчает, знаешь ли.

Нельзя выдавать свой страх, иначе мужчина набросится, как бродячая собака, и растерзает. Силу уважают даже такие хищники. Я глубоко вдохнула и подумала о семье, которая сейчас целиком и полностью зависит от меня. Это позволило одолеть нервозность и начать говорить спокойным, а не истерично дрожащим голосом.

– Повелитель, вы – Покоритель миров, это все знают. Завоеванные вами территории огромны. Но, – я сделала длинную паузу, – судьба построенной империи тревожна и неясна, когда нет наследников.

Он промолчал. Хороший знак.

– Наличие сыновей гарантирует преемственность власти и уважение. Рано или поздно вам придется заключить брак, верно?

– Возможно. – Мужчина пожал плечами и склонил голову набок. – Но с чего вы решили, что я выбрал бы вас на роль супруги?

– А почему нет? – пришла моя очередь пожать плечами. – Мой род древний и знатный. Я молода, красива и не глупа. Буду хорошей, верной женой, поддерживающей мужа. Женщины династии Касик весьма плодовиты – можете посмотреть наши родовые книги. А еще говорят, – мне пришлось заставить себя подойти к нему и, понизив голос, с улыбкой договорить, – что мужчина, заключивший брак с одной из нас, никогда и не посмотрит на другую.

– Да, ты молода – даже юна, – прошептал он. – Весьма красива и явно не глупа. – Он притянул меня к себе. – О династии Касик мне рассказывали, и много. – Его рука сползла с моей талии и сжала ягодицы. – Но с чего ты взяла, что я не испробую столь красочно расписанный плод прямо сейчас? – пальцы другой руки начали медленно расстегивать крючки от воротника платья и ниже.

– По нашим обычаям невесты надевают голубое, как небо, платье, – прошептала я, не отводя глаз от его полыхающего взора, – что символизирует их непорочность.

– Ты уже в голубом. – Выдохнул он, поглаживая оголенные ключицы. – Самое время устроить первую брачную ночь. – Мужчина резко развернул меня спиной к себе и поцеловал в шею.

– Вы этого не сделаете.

– И что же мне помешает?

– Уважение к вашей будущей супруге и матери наследников.

– Полагаешь, это весомый аргумент? – он прикусил мочку моего уха и обжег кожу усмешкой.

– Полагаю, что Повелитель, уважающий себя, обязан уважать и свою жену. Моя невинность должна быть отдана мужу в первую брачную ночь, если я уважаю его и себя.

– Откуда в тебе столько мудрости, ты же еще совсем дитя? – Покоритель миров развернул меня лицом к себе.

– Я из рода Касик, господин.

– Господин? – он улыбнулся. – Мне нравится, когда ты это произносишь.

– «Супруг мой» звучит еще лучше, не находите?

– Настойчивая принцесса! – мужчина одобрительно кивнул. – И какие же будут условия? Они ведь непременно будут.

– Условие только одно. Прошу сохранить жизнь моей семье: отцу, матери, брату и сестрам.

– Когда я завоевываю мир, всю правящую династию ждет неминуемая казнь. – Его голос стал жестким. – Исключений я не делал никогда.

– Но вы никогда и не женились, Повелитель.

– Тоже верно. – Он усмехнулся. – Да, в женщинах рода Касик определенно есть какая-то магия!

– Я могу считать это согласием?

– Да. – Покоритель миров еще крепче прижал меня к себе. – Даю слово, юная Касикандриэра, что женюсь на тебе!

– А моя семья? – я затаила дыхание.

– Семья? – мужчина помедлил, будто наслаждался своей властью надо мной. – Что ж, раз таков наш уговор, они не будут казнены, только низложены – отныне твоя династия считается лишь знатной, но не правящей. – Он изогнул бровь. – Хм, получается, для меня брак с тобой – мезальянс?

По его тону и глазам я поняла, что это шутка и подыграла:

– Какой ужас! Сам великий Покоритель миров и какая-то никому не известная Касикандриэра!

– Скоро о ней узнают все! – выдохнул мужчина, проводя пальцем по моей щеке. В глазах полыхало желание.

– Вы расскажете мне о свадебных традициях своего рода? – глубоко в душе содрогнувшись, спросила я.

– Не теряешь времени зря? Что ж, расскажу – при следующей встрече. Кстати, – он помрачнел, – нам придется ждать, когда закончится траур по моей тете.

– Мне жаль.

– Мне тоже. Но мы говорим о разных вещах.

– Мне жаль, что она умерла.

– Тогда ты единственная, кто по ней скорбит. Я сожалею о том, что придется так долго ждать первую брачную ночь.

А я о том, что она вообще будет.

– Идем, – мужчина взял меня за руку и потащил к двери.

Мне едва удалось успеть застегнуть все крючки на платье до того, как он распахнул ее и громко оповестил всех собравшихся о предстоящей свадьбе.

Я обвела глазами присутствующих. Здесь вся дворцовая знать собралась, похоже. Что ж, каждый из них переживает за себя – в тот день, когда корабли Повелителя закрыли небо, отец созвал Совет, и половина из них не явилась, практически открыто заявив о желании присягнуть врагу. Вот и сейчас они готовы на все, лишь бы урвать свой кусок рухнувшей империи.

Отдельно ото всех, в стороне, стояла моя семья, окруженная лишь горсткой самых верных слуг, что не сбежали. Не могу даже представить, каково это – ожидать решения своей участи. Известие о предстоящей свадьбе явно застало их врасплох – они начали переглядываться и шептаться.

– Гаян, – мой жених махнул рукой, и к нам подошел тот сероглазый брюнет, что первым вышел из корабля.

– Поздравляю вас с помолвкой, Повелитель. – Мужчина склонил голову. – И вас, госпожа.

– Остаешься с Касикандриэрой. Доверяю ее безопасность тебе. Подбери лучших для ее охраны.

– Понял. – Гаян отошел от нас.

– Повелитель, это обязательно? От кого…

– Теперь ты можешь звать меня по имени, Касикандриэра. – перебил он. – Деметрий. И да, это обязательно, у меня много врагов. Теперь они и твои враги тоже.

– Ты прав, – я помедлила, – Деметрий.

– Что здесь происходит? – громыхнул знакомый голос.

Папа! Мои глаза заволокли слезы, когда я увидела вошедшего в холл отца. Высокий, с широкой грудной клеткой, кудрявой темной шевелюрой до плеч и бородкой. Один из самых красивых мужчин в королевстве.

Он уже снял коричневый пиджак с королевскими регалиями, сейчас на нем оставалась только белая рубашка и черные брюки в обтяжку, заправленные в сапоги до колена. Казалось, он только что вернулся с охоты, пропахнув лошадьми, потом и кровью.

– Ваша дочь отныне моя невеста, – пояснил Покоритель миров, пытливо вглядываясь в лицо короля. Кажется, ситуация доставляла Повелителю удовольствие.

– Не бывать тому! – потрясенно выдохнул отец.

– Я обменял на этот брак ваши жизни. – Деметрий обвил мою талию и притянул к себе.

– Убери от нее руки, мерзавец! – брат, что стоял за плечом отца, рванулся ко мне, но тот успел удержать его.

– Самообладание и ум в этой семье достались только тебе, дорогая. – Мой жених усмехнулся, но по глазам я поняла, что брат ходит по тонкому льду.

– Кассий, вспомни о манерах! – наша мать, тоже это осознав, бросилась его спасать. – Веди себя как принц, а не…

– Этот глупый отрок уже не принц! – голос Повелителя был тих, но все замерли, даже отец, известный буйным нравом – справиться с ним могла только Кассия. – Я оставляю титул высокородной только Касикандриэре. А вы все, – он обвел мою семью презрительным взглядом, отныне ее слуги. Вам дозволено оставаться во дворце, но сегодня же освободите свои покои. Царскую опочивальню займет моя невеста, ее комната отныне принадлежит наместнику, который станет управлять в мое отсутствие. Он скоро прибудет. Привыкайте.

Мужчина отошел в сторону, увлекая меня за собой.

– А ты привыкай к тому, что отныне ты выше их всех, дорогая. И готовься к свадьбе. Если потребуется связаться со мной, обратись к Гаяну, поняла?

– Да, господин. – Я заставила себя улыбнуться.

– Буду скучать по тебе, юная Касикандриэра. – Прошептал Деметрий. – Надеюсь, и ты по мне. – Он резко развернулся и зашагал к своему кораблю. Вскоре черная «птица» бесшумно поднялась в воздух и нырнула в облака.

– Теперь можно выдохнуть, – прошептала Лия, заняв привычное место рядом со мной. – Главное сделано.

– Не верится, что он согласился!

– Посмотри на себя в зеркало и поймешь, что он просто не мог отказаться!

– Госпожа, укажите, какие вещи вы хотите перенести в королевскую опочивальню.

Мы с Лией вздрогнули, услышав громкий мужской голос. Я обернулась.

Сероглазый.

– Это можно сделать позже. – Надеюсь, своим ледяным тоном мне удалось поставить его на место.

– Это нужно сделать сейчас. – Издевательски скопировав мою интонацию, ответил он.

– В чем причина такой спешки?

– Причина в том, что приказы моего и вашего, – не преминул подчеркнуть наглец, – Повелителя должны исполняться мгновенно. Или у вас другое мнение?

Глава 4. «Чудо над пропастью»

Саяна.

– Саяна, что не так? – Алекс посмотрел на меня, сидящую на скрипучих деревянных качелях в саду.

– Нууу, – протянула я, собираясь с мыслями.

Глаза скользнули по горе вдалеке. Ее верхушка терялась в тумане, как и половина зеленого склона, картинка была открыточной и что-то напоминала, но вспомнить не удавалось, и это меня злило.

– Сколько мы еще будем тут торчать? Уже неделя прошла.

– Это для твоей же безопасности, малышка. – Он встал рядом.

– Знаю. – Руки стиснули края качели.

Пришлось напомнить себе, что муж меня спас и ни в чем не виноват. Это он может жаловаться на то, что из-за проблем супруги ему приходится прятаться на вилле, которая принадлежала когда-то наркобарону.

– Прости. Я устала от безделья.

– Понимаю.

– Нужно как-то решать проблему. Не хочу всю жизнь прятаться от этого Горана Драгана. Если он хочет убить меня и не остановится, как ты говоришь…

– У тебя есть основания не доверять мне? – резко перебил Алекс.

Черты лица заострились. Это снова что-то напомнило. Или кого-то. Следом накатила уже привычная волна злости.

– Не придирайся к словам! – прошипела я, вскочив. – Уж не знаю, какой была твоя жена до этой проклятой амнезии, но я нынешняя не намерена прятаться и убегать! Ты говорил, что Охотники – сплоченное сообщество, давай попросим их помочь!

– Саяна, мы не можем никому доверять!

– Тогда давай встретимся с Драганом и поговорим. Может, мне удастся убедить его…

– Он убьет тебя!

– Тогда у нас только один выход – убить его! – рявкнула я и, резко развернувшись, зашагала к дому.

Красивый, кстати. Даже злость не помешала в очередной раз восхититься задумкой архитектора: вписанный одной стороной в холм темно-коричневый прямоугольник другой, прозрачной, был обращен на долину внизу, которую вдалеке подпирала гора с зеленым склоном и «шапочкой» белых облаков сверху.

Красота этого поэтичного чуда архитектуры меня успокоила. Поэтому когда Алекс подошел ко мне, облокотившейся на столешницу в кухне, гнев уже затих.

– Малышка, прости, – он осторожно положил руки на мои плечи. – Мы обсудим это, хорошо? А пока, если хочешь развеяться, можем съездить в одно место – здесь неподалеку есть «Чудо над пропастью». Только нужно быть максимально осторожными.

– Конечно, хочу! А что за чудо? – я обернулась к нему – на радостях так резко, что нечаянно прильнула к мужчине.

– Это ты чудо, Саяна… – прижав спиной к столешнице, Алекс начал меня целовать.

Внутри что-то задрожало, отозвавшись желанием на его страсть, заставило обвить шею Охотника руками и ответить. Мужчина застонал, когда кончики наших языков встретились, руки гладили мое тело, распаляя все сильнее, кровь забурлила. Но он замер, положив голову мне на плечо и тяжело дыша, а потом отстранился.

– Что не так? – выдохнула я, заглянув в его глаза.

– Это подло с моей стороны. – Алекс сжал зубы и быстро ушел с кухни.

Как же все сложно! С моих жаждущих поцелуев губ сорвался стон. Я закатила глаза, а потом рассмеялась, подумав о том, что напоминаю недожаренное блюдо – муж начал готовить, довел до кипения и… остановил процесс посередине, не доведя до конца. Причем, до конца – во всех смыслах! Мой смех перерос в дикий хохот, когда дошла двусмысленность этих мыслей. Я всегда такой пошлой была, интересно?

Первые несколько часов меня это даже забавляло: черные очки в половину лица, кепка, надвинутая на глаза, толстовка с капюшоном, смотреть желательно под ноги, избегать видеокамер и ни с кем не разговаривать. Этакая своеобразная игра в шпионов.

Но когда мы прибыли в каньон реки Гуаитары, необходимость прятаться и постоянно быть настороже начала напрягать. Это место, не зря названное «Чудом над пропастью», хотелось разглядывать не через черные очки, делающие окружающий мир вечерним и депрессивным, а просто видеть своими глазами и замирать от восторга.

Потому что собор Лас Лахас, темно-серый с белой отделкой, с маленькими башенками, круглыми резными медальонами окон-розеток действительно был чудом.

– Как его вообще смогли построить? – я покачала головой, рассматривая такой же «кружевной» мост арками над ущельем между двумя горами, по дну которого вилась река. С одной его стороны как раз и высилась католическая базилика, вокруг которой не спеша бродили туристы, с удовольствием делающие сотый кадр этого дворца из сказки.

– Похож на домики из спичек, – Алекс обвил мою талию, – в нашем детстве такие делали, помнишь? – он осекся. – Саяна, прости!

– Все хорошо, не переживай.

Мы зашли внутрь, полюбовались витражами и белыми стрельчатыми потолками с отделкой под золото, посидели на широких коричневых скамьях, слушая гул шагов и приглушенных разговоров, и подошли к наскальной иконе Мадонны с младенцем Иисусом.

Именно благодаря ей, неизвестно кем и когда нарисованной на камне, здесь и возвели собор. По легенде изображение возникло во время грозы в середине 18 века, а обнаружила его местная глухонемая девочка, которая начала после этого разговаривать.

Теперь сюда едут паломники со всего мира – икона славится своими исцелениями – незадолго до входа в храм мы проходили мимо стены с бесчисленным множеством благодарственных каменных табличек выздоровевших людей.

Я улыбнулась, ощущая благодатную ауру этого места. На глаза навернулись слезы. Смахнув влагу со щек, я посмотрела на миловидную Мадонну с ребенком на руках. Воспоминания роились вокруг, сердце сжимало тоской, ощущение потерянности и одиночества давило изнутри.

Мне словно не хватало чего-то, самого важного и ценного – того, что сделало бы меня самой собой, цельной и находящейся на своем месте. Изнутри словно вынули сердцевину, как косточку из персика, душу удалили, и отправили таким вот инвалидом скитаться по свету.

– Не плачь, малышка, умоляю, – тихий голос Алекса вывел из раздумий.

Я с досадой посмотрела на него – выплывать из своих мыслей совершенно не хотелось, и устыдилась, увидев полные боли глаза.

– Не буду. – Через силу улыбнувшись, я обняла мужа и прижалась щекой к его груди. – Прости.

– Это мне надо молить о прощении! – выдохнул он, крепко сжав в объятиях. – Любимая!

Я хотела спросить, за что, но стало не до того. Внутри словно что-то заворочалось, внезапно проснувшись – нечто настолько сильное, что эта мощь, заворожив меня, не оставила сил даже испугаться.

Глаза были открыты, но ничего не видели – перед ними калейдоскопом кружились картинки. Фигуры с размытыми лицами, чьи-то глаза непонятного цвета, обрывки фраз, ощущение бешено стучащего сердца в груди под моей щекой, дорожки слез на лице мужчины, который казался незнакомцем – но та глубинная часть, что сейчас требовала к себе внимания, знала, что он таковым не был.

Мне очень хотелось рассмотреть его, но всплывали лишь разрозненные детали. А потом я вспомнила вкус его губ – нежность и страсть. В душе, ударив под дых, взметнулось бешеное желание.

Громкий всхлип улетел к стрельчатым аркам. Алекс подхватил мое оседающее на пол тело. Не ощущая ног, я с его помощью вышла из собора. На свежем воздухе стало полегче. Словно сквозь вату издалека доносился шум водопада. Хочу пить. Все еще будто сквозь завесу тумана взгляд зацепился за фонтанчик на другой стороне моста.

– Саяна, что с тобой? – встревоженный голос Алекса безумно раздражал.

С трудом удержавшись, чтобы не рявкнуть на него, я дошагала до белой скульптуры – ангелочка, который держал в руках то ли ведро, то ли лейку и лил из него воду в железную вставку поддончиком в углу перил моста. Подставив под струю «лодочку» из дрожащих ладоней, я жадно выпила холодную воду, а потом ею же умылась. Стало легче.

Глаза остановились на ангелочке – кудрявом мальчике лет 5-7 на вид, в длинном безрукавом балахоне до пят, подпоясанном веревкой. На небольших крылышках за его спиной, как и на запястьях, шее и ручке ведра, висели браслеты, крестики и бусы всевозможных форм и расцветок. Мое сознание цеплялось за детали – видимо, из-за опасения вновь ухнуть в тот водоворот, что отрезал меня от внешнего мира несколько минут назад.

– Люди обвешали его всем подряд, даже черепами, забавно.

Я повернула голову – на меня с усмешкой смотрела красивая девушка.

– Поглядите, – продолжила она, прикоснувшись к черному черепу из пластика на красном шнуре, что был примотан к запястью скульптуры. – Смешно, не находите? – с губ незнакомки сорвался презрительный смешок.

– Нет, не нахожу, – я пожала плечами. – Все имеют право верить, как хотят. Наше непонимание – наша проблема.

– Да вы прямо ангел! – девица рассмеялась, но глаза зло сверкнули.

Странные они у нее, кстати. В них словно что-то мелькает на долю секунды и тут же пропадает. Или у меня сегодня мозг шалит?

– Идем, малышка. – Алекс подхватил меня под локоть и увлек в сторону, опасливо косясь на девушку. – Как ты? – он с тревогой вгляделся в мое лицо, когда мы отошли от нее.

Рядом сверкнула фотовспышка, и я поморщилась с досадой.

– Хватит на сегодня. – Муж закрыл меня спиной, надел на мою голову бейсболку, которую комкал в руках, и протянул черные очки.

Не буду спорить, достаточно на сегодня.

Глава 5. Кахара

Касикандриэра.

– Вот и все, – Лия разгладила невидимые складочки на покрывале, которое постелила на кровать. – Теперь эти покои похожи на вашу комнату.

Если бы! Я вновь обвела взглядом огромную спальню родителей. Красное с черным – ненавижу это сочетание! И все так… Как бы это сказать? Все слишком – и слишком дорого, и слишком много, и слишком ярко!

Обстановкой занималась королева Кассия, само собой, отец не вмешивался, и об этом в покоях королевской четы кричала каждая деталь – отделка редчайшими драгоценными камнями туалетного столика матери, ее огромная сокровищница – по размерам скорее уж сундук, огненного цвета ткань на стенах, раритетные алые ковры под ногами, ручной работы люстра над головой – каждый вечер десять дюжих мужчин опускают ее на пол, чтобы зажечь добрую сотню свечей на ней, а потом поднимают обратно. А уж вытканный лучшими мастерицами полог над кроватью! Кажется, это вещь из приданого матери.

– Можем снять это ужасный балдахин. – Проследив за моим взглядом, предложила Лия.

– Если мы прикоснемся к нему, ее удар хватит! – пробормотала я.

– А мы его ей же и отдадим, чтобы не скучала!

– Хорошая мысль! – девушке все же удалось меня рассмешить. Но улыбка продержалась недолго, мгновенно растворившись, когда мои глаза упали на картину в половину стены. Королева Кассия во всем ее великолепии надменно взирала на меня – убийцу ее долгожданного принца-первенца. – А с этим что будем делать?

– Давай наместнику подарим! – и тут нашлась Лия.

– Ты его видела?

– Утром прилетел. Толстый старик с одышкой и плешью. Первым делом нашу повариху… э-э, порадовал. Раза три подряд!

– Лия!!!

– Что? – она пожала плечами. – Ты же знаешь, как детей делают?

– Знаю!

– А чего краснеешь тогда? Тебе пора это более подробно изучить, кстати.

Я отвела глаза, и не из стыдливости, а из-за того, что одна мысль о необходимости в скором времени разделить ложе с Деметрием вгоняла в ужас. Но такова цена за жизни моих близких, и принцесса Касикандриэра согласилась ее заплатить.

– Прости. – Девушка положила руку на мое плечо.

– Все хорошо. – Я поморщилась – от резкого запаха атулий заломило виски. – Выкинь их, пожалуйста. – Мой взгляд указал на пышный букет на столике.

– Конечно. – Девушка, не церемонясь, вышвырнула цветы в окно. – Знаю, что тебя взбодрит! – Лия лукаво улыбнулась. – Поехали к Богине!

– За дверями стоит сероглазый, – я мрачно посмотрела на массивные створки, расписанные любимыми атулиями мамы. – Вчера он даже часа не дал мне на сбор трав в саду, загнал обратно сюда!

– И на него найдется управа, – девушка хихикнула.

– Что ты задумала?

– Он же лично наблюдает, когда тебе готовят пищу, ведь так?

– Даже пробует. – Я поморщилась – после такого аппетит пропадает напрочь.

– Тогда сделаем вот так, – она постучала по двери, и когда та распахнулась, заявила, – Гаян, моя госпожа желает отобедать!

– Наконец-то, – донесся до меня язвительный ответ. – Думал, она голодовку объявила. – Когда звук удаляющихся шагов стих, Лия поманила меня к себе. Пока она отвлекала охрану, что развесила уши, слушая ее щебет, принцесса прямо под их носами ускользнула за угол.

– Пойду помогу вашему господину, – заявила служанка.

– Ты бестия! – восхищенно прошептала я, когда она подошла ко мне. – И нам за это попадет!

– От Гаяна? Пусть орет, сколько хочет! – она презрительно фыркнула, натянула капюшон поглубже и потянула меня за собой.

Вскоре, надежно укрытые от чужих взглядов простыми плащами, мы покинули территорию дворца.

Храм Богини, белоснежный, с вечно распахнутыми настежь, для всех, огромными вратами, которые не смогла бы сдвинуть и сотня самых сильных мужчин, обнял нас, разгоряченных жарой, приятной прохладой. Мимо прошла, мелодично позвякивая колокольчиками на лодыжках, храмовая процессия с подношениями – цветами и фруктами. Издалека доносилось нежное пение – должно быть, шел урок в школе для девочек-сирот.

Мы вышли из зала во внутренний двор-сад, и в душе снова задрожало неизменное восхищение. Высокие деревья закрывали ветвями небо, даруя укрытие от зноя и позволяя солнышку наполнять пространство игрой света и тени. Под дождем из светло-сиреневых лепестков, что срывались с вечноцветущих ветвей, я прошла дальше, к пруду с толстыми розовыми рыбами, что лениво махали плавниками. Мне пришлось с осторожностью ступать по дорожке из скользких камней среди воды, но это был короткий путь, не хотелось обходить весь храмовый комплекс, чтобы попасть к статуе Богини-матери.

А вот и она – такая большая, что приходится задирать голову, что увидеть улыбающееся лицо. Стоит среди подношений, окутанная солнечной вуалью и натертая благовониями, которые щедро жертвуют богатые матроны.

Я часто приходила сюда, чтобы выплакаться, с самого раннего детства. Встав на колени перед Богиней, молила, глотая горькие слезы, о материнской любви и прощении. Нередко к горечи слез примешивался привкус крови из-за разбитой губы. Богиня-мать слушала мои сбивчивые из-за рыданий слова и обнимала любовью. Становилось легче, и я уходила домой, унося раны на теле и душе с собой – покрытые бальзамом понимания и любви, они болели уже не так сильно.

Сегодня мне тоже не удалось удержаться от слез. Опустившись на колени, я благодарила Богиню за мою умную Лию, за то, что Покоритель миров согласился взять меня в жены и пощадить мою семью, и молила дать сил, чтобы пережить все, что будет послано небесами.

– Риэра!

Я выплыла из молитвы, попутно удивляясь – кто мог позвать меня так?

– Ри, девочка моя, неужели не узнаешь? – голос полной женщины задрожал.

– Няня! – ахнула я, с подсказки сердца вспомнив ее. Поднявшись с колен, я попыталась найти сходство с той юной девушкой, у которой были нежные руки, тонюсенькая талия и доброе сердце – за то, что она защищала меня от матери, спасая от побоев, та выдала ее замуж за хромого угрюмого старика-вдовца, известного скупостью и склочным нравом.

– Не похожа, да? – она грустно улыбнулась. – Постарела, знаю, обрюзгла, жизнь не баловала. А ты расцвела вопреки всему, не зря слава идет о самой красивой девушке королевства! И в детстве была на загляденье, куколка моя! Ну иди же ко мне, обниму!

Она раскрыла объятия, и я бросилась в них, мгновенно очутившись в детстве – няня до сих пор пахла парным молоком и свежеиспеченной сдобой.

– Вот ведь когда привелось свидеться, девочка моя! Не отпускал ведь старый скупец никуда, каждую денежку считал! На соломе спала, не поверишь! Но помер, хрыч, наконец-то! И оказалось, что вдова-то я богатая! Вот приехала помолиться Богине – что освободила от ненавистного! Да ребятенка какого из приюта взять – муж-то оказался и в этом скуп, прохиндей! – женщина отстранилась. – Да что же ты плачешь-то, куколка?

– От счастья! – прошептала я. – Не думала, что еще увижу тебя!

– Сама уж не чаяла куколку мою к себе прижать! – она вытерла слезы и посмотрела на Лию. – И эта егоза здесь? Хоть она с тобой была, не прогнала ее эта ведьма, Кассия!

– Отец не позволил. Она пыталась, но… – я вздрогнула и замолчала, услышав крики. – Что там такое? – мы поспешили к пруду.

Несколько девушек – судя по одежде, из сиротской школы – жались друг к дружке, в страхе глядя на мужчин в черной форме, как у Гаяна. Хохоча, чужаки щипали их и пытались растащить в стороны.

– Вы что удумали, окаянные?! – всплеснув руками, обрушилась на них няня. – В храме Богини-матери охальничать?! А ну пошли вон!

– Сами иди, тетка! – один из мужчин сплюнул на землю и с силой оттолкнул ее. Упав на траву – да так, что задрались все нижние юбки, она застонала от боли. – Не свети трусами, не соблазнишь, нам свежее мясцо по вкусу! – новый взрыв смеха распугал рыб в пруду.

– Прекратите! – во весь голос крикнула я, подбежав к женщине и помогая ей подняться.

– А ты кто такая? – чужак схватил меня за локоть и развернул к себе. – Ух ты, как мы удачно зашли! – он восхищенно присвистнул, разглядывая мое лицо. – Не думал, что на этой крошечной планетке такие ягодки вызревают!

– Ты много не знал! – процедила я и, с силой дернув его за руку, развернула гада спиной. Удар под колено, крик, тело на траве. – Здешние ягодки кусаются!

– Вот за что тебя люблю, – Лия восхищенно ухмыльнулась, – с тобой никогда скучать не приходится!

Мы встали спина к спине и приняли атаку мерзавцев, что обрушились на нас. Изматывающие тренировки с отцом и братом, которые не давали мне спуску, не прошли даром – вскоре все враги были повержены. Кто-то лежал на траве, приходя в себя, иные хромали в сторону, удаляясь на безопасное расстояние, другие буравили нас с Лией ненавидящими взглядами.

Но стоило успокоиться, как к ним подоспела подмога. Нам пришлось нелегко – их было много, да и дрались эти новые получше. Отбив Лию в сторону, они насели на меня. Одного я отправила охладиться в пруд, другой оступился на скользких камнях, когда кинулся за мной, отступившей на дорожку среди воды, и весьма удачно приложился об нее лбом. Но с пятерыми мне было не справиться. Загнав меня в угол, они напали разом.

Разбитая губа – и почему мне так на это везет – наполнила рот кровью. Выхватив из-за корсажа кинжал, который всегда был со мной на такой случай, я зарычала, глядя на отступивших врагов. Живой не дамся, не мечтайте!

И в этот момент сад наполнился криками. По нему словно пронесся ураган. По имени Гаян. С восхищением глядя, как он одного за другим укладывает чужаков на траву, я ни о чем не думала – просто смотрела и получала удовольствие. Закончив с ними, он подскочил ко мне.

– Вы в порядке? – встревоженный взгляд задержался на моем лице. – Что с губой?

– Ничего, – буркнула я, убирая кинжал в потайные ножны в корсаже. – Не привыкать. Где Лия? – мне удалось найти ее глазами. Жива, спасибо Богине!

– Гаян, прошу простить. – Один из чужаков, шатаясь, подошел к нам. – Нам было дозволено…

– Умолять о прощении будешь Повелителя! – рявкнул сероглазый. – Ты хоть знаешь, идиот, на кого вы напали?!! Это невеста Покорителя миров!

– Нев…веста? – заикаясь, переспросил мужчина, став белее сонных цветов. – Госпожа, умоляю, пощадите! – он рухнул на колени, рыдая и пытаясь поймать мою руку. – Госпожа! – такого ужаса мне никогда видеть не приходилось.

– Их жизни принадлежат тебе. – Гаян посмотрел на меня. – Прикажешь убить – исполню.

– Отпусти их. – Я содрогнулась – в его голосе было столько силы и бескомпромиссности! – Пусть благодарят Богиню за спасение! А нам с Лией стоит поблагодарить тебя.

– Я спасал не только вас. – Серые глаза полыхнули. – Знаете, госпожа, – его тон стал язвительным, – что станет со мной, если Повелитель узнает об этом происшествии? Нет, меня не просто убьют! – прошипел он, вплотную подойдя ко мне, – меня заставят молить о смерти – когда перестану быть человеком из-за перенесенных пыток! Так что в следующий раз, принцесса, думай головой, а не те местом, на которое ищешь приключения! Ты всего лишь вздорная девчонка, которой посчастливилось приглянуться Повелителю! Уж постарайся за то время, пока его интерес не угас, не угробить нас всех!!!

Мои уши алели, словно мать, поймав меня, маленькую, в коридорах дворца, выворачивала их своими длинными пальцами – до тех пор, пока по щекам не начинали градом течь слезы. Сероглазый был прав – из-за глупого, детского и эгоистичного поступка принцессы могли многие пострадать. Это непростительно.

Полностью уйдя в самобичевание, я даже не заметила ее появления. Лишь когда Гаян закрыл меня телом, сжав мои запястья за своей спиной, поняла, что случилась очередная неприятность.

– Погибель! Пришла погибель! – взвыл старушечий голос.

– Пошла прочь, ведьма! – процедил сероглазый, отпустив мои руки.

Я вышла из-за его спины и посмотрела на женщину, укутанную в голубой саван вечной и ничьей невесты. Вокруг ее рта вился узор татуировки. Кахара, одна из жриц Богини, предсказательница.