Kitabı oku: «Ненависть эльфа – любви не помеха», sayfa 8

– Да, вы сегодня выглядите неплохо. – После он перевел взгляд на более высоких и стройных девушек, выискивая хоть какие-нибудь признаки красоты в представительницах людской расы, но не найдя этого, уставился в свой бокал с шипучкой, которую было принято у людей пить в праздники.

Дочь барона оглядела своего суженного с ног до головы, отметила, как к его глазам шел наряд, состоящий из голубых лосин и белого камзола, с голубыми нашивками и серебрянными цепочками, идущими от эполет до застежки на груди, что так же придерживали воздушную короткую накидку, уложенную красивыми складками.

– А вы сегодня просто великолепны! – Радостно вспрыснула Кирилла, а затем осадила себя. – Ой, что я такое говорю? Ваша светлость всегда великолепен, вы же принц…

Мэлинар отбросил взгляд от своего напитка и взглянул на это счастливое, но смущенное рябое лицо, вздернул вопросительно брови.

– Ну по крайней мере, в то время, когда я имела честь вас видеть… – Исправилась смущенная Кири. – Ой, простите, я, наверное, сказала глупость…

Эльф снова прочистил горло, ему самому было неловко рядом с девушкой, с которой он не хотел, не то что заводить близкие отношения, а вообще знакомиться.

Их неловкость в общении прервал голос борона, вошедшего на лестницу, как на пьедестал и призвавшего всех к тишине.

– Внимание, дорогие гости! – Заявил барон Кирон. – Вы все прекрасно знаете, что я собрал вас сегодня здесь отнюдь не случайно… Некий юноша королевских кровей изъявил желание обручиться с моей драгоценной дочерью, и я ответил ему согласием. – Барон нацелил свои бирюзово-блеклые глаза на Мэлинара и Кириллу, и рукой, позвал их к себе. – Дорогой зять, доченька, поднимайтесь сюда, пусть вас поприветствуют, как пару.

Мэлинар, поправил ворот камзола, видимо ему нечем стало дышать и, пряча свой взволнованный неодобрительный взгляд, мужчина прошел к лестнице. Кирилла, как довольная собачонка, с искренней улыбкой засеменила за своим возлюбленным и стала на ступенях рядом с ним. Все гости одновременно захлопали в ладошки, выкрикивая напутствия для счастливого брака, чем вогнали в краску главных героев вечера, но были и те, кто отводил злорадный взгляд или предпочел крепкие напитки, вместо оваций. Среди последних оказались тетка с дочерями, и мачеха Кириллы, которая предпочла в этот момент опрокинуть бокал – другой, чтобы залить свое недовольство смородиновым сидром.

В самом углу гостиной, у черного входа, что служил проходом для прислуги, стояли Алетта и Гертруда с Ролом. Дамы обливались слезами радости и, смахивая их платочками, восхищались парой. Рол, прячущийся за материнскими юбками – напротив: его детское лицо было искореженно обидой, с которой он смотрел на Кириллу, но когда он посмотрел на высокого и стройного эльфа, стоящего рядом с его любимицей, лицо мальчика съежилось от злобы, а его ладошки сжались в кулаки.

– Все равно убью этого гада! – Рыкнул малец и поджав губы, убежал на кухню.

Из всех глаз, устремленных на пару, глаза эльфийского владыки, что-то сигнализировали среднему сыну, намекая ему, что именно этот момент подходит для вручения судьбоносного кольца невесте, но Мэлинар, прекрасно понявший намек, предпочел прикинуться дурачком и проигнорировать любые жесты и красноречивую мимику отца, который, своими поползновениями стал уже привлекать к себе внимание гостей.

Новоявленный жених, стоя на лестнице в такой торжественный момент, со своим безразличным взглядом был похож на белоснежный каменный памятник, не способный согнуться ни перед кем: ни перед стихиями, ни даже под гнетом недовольного взгляда лесного владыки. В этот момент он совсем не думал об отцовском наказании, что ждет его после помолвки, а думал он о том, как ему ненавистна вся эта ситуация со всеми этими людьми, что окружали его здесь и сейчас. Помолвка с нелюбимой женщиной представлялась ему каким-то ужасным сном, от которого Мэлинар не мог проснуться, но очень хотел его прекратить.

Кири же – напротив, она была безумно счастлива, что в скором времени станет леди Дантаур и будет жить с мужем эльфом-красавцем в самом прекрасном дворце, о котором слышала только в песнях и сказаниях. Девушка прибывала в таком приподнятом настроении духа, что от переизбытка счастья была готова прыгать до потолка, но от этого действа ее сдерживали гости, что непрестанно следили за парой и за каждым их движение, подмечая все мелочи даже во взглядах, дабы им было, о чем посплетничать в минуты скуки.

***

На следующее утро, когда усадьбу покинули последние гости, пришел черед и Кирилле покинуть родительский дом. Загрузив карету приданным и девичьими нарядами, все слуги выстроились в ряд, чтобы все они смогли попрощаться с молодой госпожой.

Владыка Вэлиоруэль, стоя напротив кареты, пожал барону руку и сказал:

– Теперь же я жду вас у себя во дворце на свадебной церемонии, барон, баронесса. – Обратился он не только к хозяину усадьбы, но и к его супруге, что стояла рядом с постным безжизненным лицом, но счастливыми искорками в глазах, которые и выдавали ее счастье от того, что она избавилась от претендентки на ее богатство.

– Конечно, – откликнулся барон Кирон с улыбкой, – мы прибудем вовремя, дорогой сват. – Закончив с пожатиями, барон подтянул за руку длинного эльфа и обнял его, как родного.

– Ну что ж, пора в путь! – Немного опешив от таких открытых эмоций Кирона, произнес владыка и поклонившись напоследок, запрыгнул на своего королевского коня. – За свою дочь не переживайте, она под моей надежной защитой, и могу вас уверить, что в моем дворце ей абсолютно ничто не угрожает. Она будет в целости и сохранности. – Успокоил Вэлиоруэль отца своей будущей невестки, когда заметил тревогу в его глазах, что уже с тоской взирали на свое счастливое дитя.

Как по команде, слуги кинулись обнимать Кириллу, желая ей счастливой дороги и удачи в браке, но Рол, так и не сдвинулся с места. Девушка, попрощавшись со всеми, оставив на последок Алетту, присела на корточки и протянула руки к надутому мальчишке, желая сгладить их расставание. Насупленный паренек долго не решался, но все же эмоции победили и, утерев слезу, он вбежал в распростертые объятия Кириллы и обвил ее шею своими худенькими ручонками.

– Пообещай, что научишься писать и будешь слать мне письма почтовыми голубями каждую неделю! – Приказным, но добрым тоном, просила девушка.

– Угу, – закивал мальчишка головой и уткнулся носом в волосы своей первой любви, чтобы втянуть аромат ее волос и на дольше запомнить его.

Прошло с минуту, но мальчик так и не думал расцеплять свои руки, чтобы выпустить молодую хозяйку из своих крепких объятий.

– Роллик, мне уже пора. – Мягко произнесла Кири, намекая другу, чтобы тот отпустил ее, но мальчишка и не думал делать это.

Ситуация до нелепости стала неловкой, а все присутствующие во дворе, под тенями плакучих ив и под песни неумолкающих птиц, стали переглядываться друг с другом, не понимая, как можно выйти из нее, при этом не навредив никому.

– Рол! – Строго приказала Гертруда шепотом и показала кулак сыну и только тогда, он выпустил Кириллу из объятий.

Кирилла на последок поцеловала мальчика в щеку, и он заалел словно майская роза. Поцелуй любимой приободрил Рола и он, осмелев, подошел к Мэлинару, который стоял у своей лошади. Мальчик состроил злобное лицо и сказав «обидишь ее – убью», пнул эльфа по ноге и быстро умчался прочь. Мэлинару пришлось сделать вид, что его никак не тронула угроза ребенка, хотя он очень удивился его смелости, раз прислуживающий мальчишка не побоялся тронуть принца, не задумываясь о наказаниях, которые могла бы стоить ему эта выходка, то он достоин уважения.

«Как жаль, что этот индивид еще совсем юнец, мальчишка, а то бы я возвел его в какой-нибудь чин, чтобы он мог жениться на этой рыжей жабе и тем самым спасти меня и мою гордость», – подумал про себя принц, вздыхая о упущенных возможностях.

Кирилла подошла к Алетте и отцу, в глазах которых стояли не только слезы, но и печаль. Она обняла и горячо поцеловала их, поблагодарив за все те годы, что они сдували с нее пылинки и в самый последний момент, держась очень строго, обратилась к мачехе:

– До свидания, матушка… – замялась она, ожидая, что хотя бы на прощание, женщина, заменившая ей родительницу, проявит хоть какие-то эмоции, но мачеха продолжала стоять, как неприступная крепость, не дрогнув ни единым мускулом на постном лице, словно ей не было ни капельки жаль, что приемная дочь покидает ее навсегда.

– Помни все, чему я тебя учила, чтобы мои труды не пропали даром. Прощай! – Дала она напутствие своим обычным холодным тоном и простившись с эльфами, тут же ушла и скрылась за тежелой дверью особняка.

Кирилла, не смотря на то, что ей было очень тяжело покидать родные стены и близких людей, нашла в себе мужество и, со счастливой улыбкой согнулась в реверансе, а после, под напутствия и пожелания счастливой жизни, направилась в карету.

– Мэлинар, может ты дашь Шторму отдохнуть и тоже поедешь в карете со своей невестой? – Спросил владыка.

– От мягких сидений у меня спина болит. Предпочту жесткое седло, отец, и уступлю свое место любому, желающему путешествовать с комфортом. – Отрицательно качнул головой Мэлинар и запрыгнул на недовольного поведением своего хозяина, Шторма.

– Ох, да благословят тебя боги, брат! – Обрадовалась Лилэй, придерживая себя за поясницу. – С радостью займу твое место, ведь от жесткого седла у меня обратный эффект, да и моя голова от езды на конях начинает раскалываться…

Лилэй, чей вид был изрядно измотанным и болезненным, прихрамывая подошла к карете и, придерживая двери, помогла подняться подруге, а после, кривясь от боли, сама погрузилась в карету.

– Ага, – усмехнулся Мэлинар, – нам прекрасно известно от езды на каком «жестком седле» у тебя раскалывается голова. – Братец бросил веселый взгляд на Минора, и будущий зять залился густой краской и повернул своего коня на дорогу, ведущую прочь из усадьбы барона.

– Ха-ха! Очень смешно! Просто обхохочешься! – Рявкнула раздраженная Лилэй, высунув свою белоснежную голову из кареты. – Жаль, что тебя боги обошли стороной и не наградили «редким даром», сделав тебя женщиной, в отличии от меня. Я бы тогда посмотрела на тебя и на твою любовь к верховой езде… Уверяю, это бы тебе отбило желание к путешествиям. Хотя, – усмехнулась своим мыслям юная эльфийка, прежде, чем сказать, – ты всегда искал на свой зад приключения… Не удивлюсь, если ты не понаслышке знаешь о «жесткости седла» …

Насмешка сестры заставила улыбку Мэлинара слететь с его губ, и он был готов ответить дерзостью на дерзость, но вмешался владыка.

– Хватит, дети мои! А ты, Мэлинар, не доставай свою сестру! Она несет исключительную ответственность за благословение богов и только ей знать, насколько тяжела эта ноша, поэтому не смейся над ней. – Отчитал Вэлиоруэль среднего сына и добавил. – Лилэй, как и все члены нашего рода покорилась судьбе и делает все, чтобы наше царство процветало в мире и согласии. Тебе бы тоже не помешало принять судьбу и смириться.

Мэлинар ответил холодное – «да, отец» и направил Шторма вслед за Минором, не желая больше выслушивать нотации родителя. Груженная карета тоже пришла в движение и под прощальные взмахи слуг и барона, выехала из двора и с легким скрипом зашуршала по вымощенной галькой дороге.

– Ох, как славно! – Выдохнула Лилэй, завалившись всем телом на оббитую подушками скамью на противоположном от Кириллы сиденье кареты.

– Как здорово, что ты составишь мне компанию! Я уж подумала, что всю дорогу мне придется провести в одиночестве. – Искренне визжала Кири от радости.

– Ага, я тоже этому несказанно рада, только не кричи ты так громко. Я вчера перебрала вашей ягодной шипучки и, кажется, совершила что-то очень ужасное. – Простонала Лилэй и потерла глаза, под которыми залегли темные круги.

– Что-то ужасное? Это что? – Полюбопытствовала Кирилла.

– Ох, если бы я только знала…, – вымученно простонала эльфийка и продолжила с удивлением в голосе, – но, проснулась я почему-то в объятиях Минора, в его спальне, вся в следах от засосов и укусов… Сдается мне, что осмелев от алкоголя я набросилась на него, за что и была жестоко наказана. Теперь мне придется мучится не только от похмелья, но и от боли во всем теле. – Снова простонала она и зажмурилась от головных спазмов.

– Так ты пробралась к своему жениху в постель еще до свадьбы? – Удивилась Кири, в глазах которой сверкнул огонек. – Но как, разве у эльфов не воспрещается спать в одной кровати до свадьбы? Вы совсем не боитесь кары богов?

Лилэй повернула голову к девушке и усмехнулась.

– Ну ты и наивная простота, мы же эльфы! Секреты жизни и мироздания мы давно раскрыли, а прямое кровное родство с богами делает из нас самих богов. Ты так не думаешь? Для нас существуют только одни реальные боги – это безжалостные природные стихии и катаклизмы, которых никто не в силах контролировать, кроме великих магов, а остальное – просто преукрашенные мифы. Богам же стихии наплевать на людей, эльфов и на всех прочих существ, особенно на то, как и когда они занимаются любовью. Так, что мы спим вместе с Минором с того момента, как только поняли, что любим друг друга и не видим в этом ничего плохого или зазорного, а вот свадебный ритуал для нас – это своего рода предупреждение другим, что мы связаны друг с другом, и чтобы никто не вмешивался в наши отношения.

– А-а-а-а, – протянула Кири, – а я-то думала, что свадьба у вас, это что-то, что связанно с волшебством.

– Так и есть, – согласилась Лилэй, – но божественное вмешательство здесь ни при чем. Работа с природными энергиями и ловкость рук помогает создавать иллюзию того, что вы люди называете магией или волшебством. Это для вас магия имеет какой-то тайный сакральный смысл, но для эльфов, по крайней мере в прежние времена, магия была само-собой разумеющимся фактом, каждый из эльфов обладал этим даром и был великим магом. К сожалению, с исчезновением богов из Аутура, магия стала иссякать и, кажется, наша семья последние прямые потомки великих магов, в чьей крови сохранились жалкие остатки той мощи былой магической энергии. Сейчас, чтобы что-то наколдовать требуется огромный резерв энергии, поэтому наша семья так редко пользуется этим даром и то, в очень важных случаях, поэтому мы-эльфы и изучаем природу вещей и развиваем науку, чтобы вернуть былую магическую силу или ее источник, исчезнувший вместе с богами.

Кири закивала головой, делая вид, что она все поняла, хотя ей еще было сложно вообразить в своей голове, что магии, как таковой уже не существует. В девичьих же фантазиях волшебство произрастало из какой-то неведомой силы, которой могли наделить лишь незримые боги. Только они подчиняли себе стихии и заставляли их обрушиваться на неугодных в качестве наказания за грехи – полагала она. Но, девушку оскорбило в словах ее подруги то, что она наделял магией только эльфийскую расу, а ей, простой человечке, как и ее народу, от куда она происходила, отводилась роль некчемных существ, с чем Кири не была согласна.

– Ты говоришь, что только эльфы обладают магией, но как же люди? Среди них тоже есть волшебники, я сама видела их на ярмарках и в цирке.

– Глупенькая, да разве ж то были настоящие маги? Ты просто видела ловкочей и фокусников с алхимиками, а это совершенно разная природа. Соглашусь, некоторые эксперементы ваших научных мужей вызывают восторг, но это лищь реакция веществ, а вот настоящие маги черпают свою силу из энергий воздуха, воды, огня и земли, т.е. из стихий.

Кирилла глубоко задумалась, а Лилэй продолжала смеяться над глупостью и необразованностью ученых мужей из людской расы. Девушку забавляло то, с какой уверенностью эти светила науки делали свои ложные открытия и предположения, не догадываясь о том, что ответ лежит на поверхности, и не стоит за ним нырять на дно океана познаний, когда толком не исследована его поверхность.

– Вы люди склонны к усложнению задач и придумыванию различных богов, порч, магии и прочего, когда не можете найти объяснение простым вещам, таким как гром, молния или эпидемии. Но несмотря на ваше невежество в познании, многие эльфы находят вас занятными существами. – Продолжала разговор Лилэй, изредка кряхтя, когда под колесо кареты попадался большой камень или яма.

***

Недельная дорога в Вессерион была долгой и утомительной, но Кирилла этого совершенно не заметила, так как каждый день от Лилэй она узнавала что-то новое и забавное. Компания эльфийки скрашивала поездку и для нее стала своего рода отдушиной, так как Мэлинар, к которому девушка тянулась всей душой, старался избегать ее и, по большей части, проводил свое время со Штормом на охоте или в компании стражников, травя байки и смеясь над забавными историями у костра. Но когда группа всадников, и карета приблизилась к землям эльфов, сменив скучные пейзажи полей и просек на зеленый рельеф Вессериона, у Кириллы захватило дух. Столько зелени и холмов она еще нигде не видела. Ей казалось, что она пересекла какую-то магическую стену и оказалась в зазеркалье, ведь в эльфийских землях даже погода и воздух отличались от остального мира, а вода в ручьях и озерах здесь была вкуснее и бодрящее.

Лесной массив напоминал ей сказочный мир со своими скальными дворцами и террасами эльфийских домов, торчащих из-за густых дубовых и кедровых крон. Были здесь и множество небольших водопадов, что сбегали из далеких гномьих гор, невидимых из-за туманов и проходящих сквозь эльфийские жилища. От микроскопических брызг, что поднимались от водопадов, под лучами яркого солнца рождалась радуга. В лазурном небе над всей этой красотой парили тысячи парующихся бабочек, птиц и маленьких карликовых дракончиков, населявших эти чудесные земли.

Кирилла, взирая со скалы на миниатюрный эльфийский мир, что расположился под великой равниной, застыла от изумления. Этот кусочек волшебного леса, как ей показалось, был наполнен счастьем и благоденствием. Он дарил неописуемый восторг своих красот тому, кому посчастливилось своими глазами увидеть и одурманивал своим ароматом свежести и лесных трав, наполняющих воздух.

От всей этой красоты и ароматов кружилась голова, не хуже, чем от крепкого вина или Алеттыной настойки.

– Вот это да! – Изумлялась Кири, не сдерживая своих слез от такой красоты.

Поддавшись моменту, девушка вышла из кареты, когда она приостановилась и прошла к самому краю обрыва, чтобы как можно лучше разглядеть то место, где ей придется прожить всю свою жизнь.

– Что нравится? – Улыбнулась Лилэй, пришедшая следом за подругой.

– Да это же просто восторг! У меня нет даже слов, чтобы описать всю красоту этого места. – Украдкой, Кирилла стерла влагу с глаз и расчувствовавшись, добавила. – Это просто невероятное место! До сих пор не могу поверить, что это теперь мой дом.

– Хочешь увидеть сам дворец? Отсюда его плохо будет видно, но все же… – Подруга протянула руку и указала пальцем в даль, где речка, в которую впадают многочисленные водопады, пряталась за холмом. – Вон видишь, что-то блестит, словно роса на солнце, это верхушка жемчужного дворца. Теперь это тоже твой дом.

Кирилла потерла глаза и сощурилась, чтобы лучше разглядеть дворец, но он был так далеко, что ей казалось будто жемчужина скатилась на край подушки из зелени и скальных осколков.

– Невероятно! – Только и выпалила она.

– Это ты еще единорогов не видела. – Засмеялась Лэй, наблюдая реакцию изумленной подруги.

– Что? Здесь еще и единороги водятся? – Округлила Кири глаза, а затем, получив кивок в ответ от эльфийки, распростерла руки, сделала глубокий вдох и закричала. – Я уже люблю это место! Здесь даже трава зеленей. Настолько мягкая и пушистая, что в ней можно утонуть, и я чувствую, что я словно пьяная. – Хихикала она и пошатывалсь, опьяненная от эйфории счастья.

Небольшая группа эльфов и их лошади, идущие впереди обернулись на возглас, а затем обернули свои удивленные взгляды на владыку. Вэлиоруэль только засмеялся и пожал плечами.

– Не каждый день можно наблюдать такую реакцию. Неправда ли? Мы-то привыкшие к таким видам с самого младенчества.

Мэлинар бросил на отца недовольный взгляд.

– Она слишком шумная и сумасбродная для этих мест.

– Да, – ответил отец, и добавил, – но тем лучше для тебя. Ты слишком угрюм и не многословен, а она именно та, кто будет скрашивать тебе жизнь и разбавлять твой невыносимый характер. Прекрасное дополнение к тебе, не думаешь?

Мэлинар фыркнул в ответ и натянув поводья, сказал:

– Я поеду первым. Не хочу тащиться как черепаха из-за кареты. Счастливо оставаться!

Шторм сорвался с места и в мгновенье скрылся за горизонтом равнины, спустившись к реке. Владыке ничего не оставалось, как только протяжно выдохнуть, ведь он не успел даже сказать сыну, что он против этой затеи.

Наконец, путники, налюбовавшись красотой и мистикой эльфийских земель, снова отправились в путь и уже через три часа, преодолев высокий каменный мост, стояли у ворот Вессериона.

Как и положено, придворные, да и все эльфы тепло встречали владыку и его сопровождение. Прекрасные длинноногие эльфийки вешали душистые венки из горных цветов на шеи и головы, прибывших в город путников, а мужчины подбрасывали вверх в их честь маленьких драконов и птиц, чтобы те порхая над головами приносили удачу и мир путникам. По случаю прибытия, после трехнедельного отсутствия правителя, вечером, был устроен праздник с пиром, танцами и песнями, и, на который, чуть не опоздала Кири, так как не могла оторвать своих глаз от красот жемчужного дворца, его светлых стен, высоких потолков, обилия открытых террас и окон, от просторных покоев, залитых светом и свежим воздухом.

Обстановка ее покоев, да и всего дворца со своим минималистическим направлением в мебелировке и декоре, представлялась девушке чуждой, ведь людские жилища были вплоть забиты всякой всячиной, начиная от габаритных шкафов и заканчивая статуэтками, картинами и разной мелочью, что служила для сбора пыли и придавания лишней работы слугам, чтобы тем всегда было чем заняться, но во дворце было все наоборот: минимум лишних вещей и мебели, расписные стены, на которых до самого потолка пастельными красками была запечатляна вся история эльфов, много воздуха и светлых вуалевых зановесок, и много кристалловых лампад. По всюду звучали умеротворенные песни, смысла которого не могла понять гостья, но каким-то внутренним чувством ощущала, что эти грусные мелодии вовсе не грустные песни, а благословение молодоженов в честь ее приезда.

К праздничному ужину, в покои к невесте явился – не запылился, сама светлость Мэлинар. Отец послал его привести невесту в столовую, в отместку на его побег, тем самым желая убить двух зайцев разом: с одной стороны – сблизить Мэлинара с Кириллой, с другой – наказать своенравного паршивца, да и плохо бы было, если девушка в первый же день своего пребывания заблудилась бы в бесконечных коридорах и залах дворца.

Нерешительно постучав в дверь и дождавшись приглашения, эльф вошел в гостевые покои и, бросив свой недобрый взгляд на девушку, сообщил:

– Все ждут только тебя.

Кирилла, как раз уже заканчивала со второй неровной косой – это единственное, что она умела делать со своими волосами и-то, из-за неряшлевых завитков и кудрей, у нее получалось не очень ровно. В усадьбе родителей этим занималась Гертруда или Алетта, поэтому девушка не набралась достаточного опыта, чтобы делать это аккуратно и без петухов, а в эльфийском дворце, когда она попросила фрейлину-эльфийку заплести ей косы, прислужница только покачала головой, так как у эльфиек из высшего сословия было принято ходить с распущенными волосами или же с несколькими мелкими косами. Максимум, что могла сделать ей фрейлина, это вплести в волосы венок, так как рыжие курчавые волосы не поддавались плетению тонких кос, но Кириллу это не устроило, и поэтому пришлось довольствоваться лишь своими умениями.

Завязав ленту вокруг второй косы и поправив на себе коралловое платье эльфийского покроя со шлейфом и глубоким декольте, Кири улыбнулась мужчине своей мечты.

– Ага, уже иду. Простите за задержку, принц, но здесь все такое удивительно красивое, особенно пейзажи, что я немного забылась и засмотрелась.

Мэлинар ничего не ответил, он только еще раз оценил полную безвкусицу в выборе одежды невесты, особенно те пышные формы, что не могло скрыть эльфийский покрой платья, и стал терпеливо ждать, когда рябой коралловый штрудель, соизволит выкатиться из покоев.

– В следующий раз, собирайтесь заранее, миледи. Очень невежливо заставлять других ждать вас одну. – Сделал замечание эльф, когда за ним, словно дворцовый шпиц, срываясь на бег, чтобы угнаться за длинноногим эльфом, в припрыжку шла Кирилла.

Девушке стало неловко от того, что самый красивый мужчина из всех, по совместительству ее жених и будущий муж неделикатно высказался в ее адрес.

– Простите меня, я не учла времени, но освоившись здесь, это не повторится.

– Очень на это надеюсь. – Буркнул Мэлинар и дойдя до конца холла, уступил место Кирилле первой войти в столовую.

Столовая представляла из себя большую открытую террасу, сокрытую от лишних глаз, плетущимся по каменной арке виноградником и цветущей глицинией. За массивным балконным парапетом был виден водопад на фоне зеленой горной гряды, брызги от которого долетали до перил и, если чуть высунуться за них, то можно было бы ощутить, как холодные освежающие капли орошают лицо. Этот вид с высоты на низину и бурную горную речку будоражил воображение и заставлял сердце трепетать, особенно, когда узревший понимал насколько крошечной частицей является в этом необузданном диком мире.

В центре столовой стоял стол, предположительно из тысячелетнего корня очень большого дерева, вокруг которого сидели члены королевской семьи и высшие эльфы на таких же изящных деревянных стульях с высокими спинками. Но не только обстановка разнилась с обыденностью людей, но и пиршество, так как на столе было не густо, не так, как это было принято в родном поместье Кириллы на праздниках: всего с десяток подносов с овощами, фруктами, пресными лепешками и зеленью. От такого скромного пира, у девушки заурчал живот еще громче, ведь она, как и отец любила сытно покушать, особенно сильно выделяла среди всей еды пироги или жаркое, но здесь в Вессерионе не было и намека на сладкую выпечку или сытные мясные блюда.

Ели эльфы тоже очень скромно, у каждого тарелка была заполнена лишь на одну четверть и то, они больше предпочитали спокойно болтать и слушать заунывную музыку арф, которая клонила в сон, и попивать приятный нектаровый напиток из утонченных стеклянных бокалов-конусов на серебрянной ножке, переходящей в лозу, плетущуюся по стеклянной поверхности бокалов. Этот нектаровый напиток имел приятный прохладный, слегка сладковатый вкус и пах он в точности, как мед, и имел легкий опьяняющий эффект, но вот, допиться до чертиков от него было нельзя, даже если и осушить пару бочек.

Кирилла на званном пиру чувствовала себя немного чужой и лишней. Хотя, ее и представили придворным эльфам, они держались очень отстраненно, что ей казалось, будто эльфы нарочно не замечали ее. Спасением для девушки, как и всегда была Лилэй. Она предложила подруге сесть на свободный стул рядом с собой и постоянно шептала ей на ухо о традициях и правилах во дворце, чтобы девушка не попала в смущающую ситуацию перед глазами высших эльфов.

Когда же ужин подходил к своему завершению, то Лилэй заговорила о том, как ей понравилось на человеческих праздниках. Она заметила, что было бы неплохо перенять некие традиции веселья у людей, на что высшие эльфы ответили отказом, так как считали, что люди, отставшие в эволюции, по их меркам, являются еще неандертальцами и не стоит эльфам, что-либо перенимать у отсталой расы. Кириллу конечно же задело такое заявление, и она со всей своей возмущенной яростью стала защищать своих сородичей.

Перебивая эльфов, девушка заявила, что веселиться на праздниках, не значит глупеть или отставать в развитии, а что это неотъемлемая часть отдыха, ведь где еще, как не на празднике, каждый может потанцевать и проявить свой талант.

Когда же речь зашла о талантах, то один из высших эльфов спросил, каким же талантом обладает Кирилла и девушка, вызывающе и дерзко встала из-за стола без разрешения. Она заняла свободную часть столовой и уверенно прочистила горло. Мэлинар опустил голову и накрыл ее руками, стыдясь того, что эта высокомерная бестия-человечка, которая проявила неуважение к высшим эльфам, является его будущей женой и явно хочет опозорить его. Но, кажется, никто больше, кроме него не заметил этой дерзости, а наоборот, все эльфы смотрели на Кириллу с интересом, словно она была забавным хоббитом – скоморохом, что странствовали по миру с цирковой трупой и давали представления прямо на улицах.

Когда Кирилла взяла верхнюю ноту и запела очень протяжную и грустную песню о двух влюбленных, которые кинулись со скалы, своим нежным сопрано, граничащим с детским альтом, эльфы затаили дыхание, но Мэлинар, боясь еще большего позора, поспешно покинул столовую еще тогда, когда девушка прочистила горло. Поведение жениха немного выбило из колеи Кириллу, но девушка не могла дать слабину перед этими высокомерными эльфами, ведь она была уверенна в своих силах, особенно когда на кану стояла честь за всю человеческую расу. И, девушка не проиграла этот вызов…

Закончив с песней, восхвалявшую и превозносившую любовь двух подростков, которых родители хотели разлучить на вечно, она заметила, что эльфы, включая и веселую Лилэй, стирают с глаз набежавшие слезинки. Владыка Вэлиоруэль, растрогавшись то ли от соловьиного голоса девушки, то ли от прекрасной баллады, рыдал навзрыд, от чего Кири не смогла сдержать своих милосердных позывов к тестю. Девушка кинулась обнимать и успокаивать его, позабыв, что он великий правитель, а не маленький мальчик, нуждающийся в утешении.

Не смотря на то, что ужин закончился на такой трогательной ноте, высшие эльфы покидали столовую со счастливыми улыбками. Все они опустили свой холодный тон и тепло попрощались с Кириллой, восторгаясь ее дивным голосом и энергетической силой девушки.

Проводив всех, Лилэй сказала:

– Ну ты, подруга, и даешь! Все эльфы были поражены в свои сердца насквозь! Ты видела, они даже аплодировали тебе, а это дорогого стоит. Даже Минор прослезился.

Минор, шагающий позади своих юных подопечных, зарделся и фыркнул, мол «не было такого».

Кири смущенно и застенчиво заулыбалась, потому как сама от себя не ожидала, что сделает такой смелый шаг, подобно бросив вызов великим и искуссным мастерам, но все прошло успешно. Но, именно из-за волнения, она не контролировала свои действия, но это ей только сыграло на руку.