Kitabı oku: «Нурек+Рогун=Вечность. Роман», sayfa 2

Вода и жизнь

В краю горячего солнца и редких колодцев слова «вода» и «жизнь» были равнозначными. Жители Азии издавна поклонялись царице Воде. Они знали, если землю напоить, она даст щедрый урожай. Но чтобы подать воду из горных рек на поля, нужно повернуть их в другую сторону. Только где найти смельчака, который отважится потягаться с такой могучей, бешеной рекой, как Вахш? Не родился ещё на свет второй Фархад, о котором бы люди сложили легенду.

В стародавние времена в прекрасной долине, принадлежавшей мудрой и доброй княжне Замин, жил храбрый юноша по имени Фрахад. Люди во владениях княжны были добрыми и счастливыми. Они ни в чём не испытывали недостатка. Протекавшая по долине широкая полноводная река поила землю живой водой. Земля давала богатые урожаи по три раза в год. По берегам реки зеленели поля, цвели сады, звонко пели птицы. Склоны гор украшали маки, тюльпаны, бело-розовый миндаль. Вода в реке всегда была прохладной и такой прозрачной, что дети без труда ловили руками рыбу. Лица людей всегда озаряли улыбки. Не знали они забот и печалей. Смеялись, пели, танцевали, устраивали шумные, весёлые праздники в честь царицы Воды.

Но однажды всё изменилось. Полноводная река исчезла. По какой-то странной причине она повернула своё русло и потекла к другим землям, оставив владения княжны Замин без живительной влаги. Земля покрылась язвами-трещинами, похожими на серые гигантские кружева. Солнце выжгло всё живое. Жёлто-серый цвет стал единственным цветом долины. Заплакали люди. Они знали, если умрёт земля, то и они вместе с нею погибнут.

– Не плачьте, – сказала княжна Замин. – Объявите всем вокруг, что я выйду замуж за того, кто уговорит нашу прекрасную реку вернуться обратно.

Смелый юноша Фархад вышел вперёд и сказал:

– Я возьмусь за это дело. Я прокопаю в горах канал и уговорю нашу реку вернуться обратно.

– Работа эта трудная, на много лет растянется, – сказала княжна. – Не отступишься ли ты от своего намерения? Подумай хорошенько, смелый юноша.

– Я не отступлюсь, – заявил Фархад и взялся за дело.

Старый купец Урузбай, наблюдавший за юношей, усмехнулся:

– Пока ты будешь уговаривать строптивую реку вернуться обратно, я придумаю более верный и быстрый способ овладения рукой княжны.

Урузбай приказал привезти из Бухары сотни тюков с синей тканью. Трое суток его верные слуги расстилали ткань вдоль дороги ко дворцу княжны. На четвёртую ночь Урузбай подкупил одну из служанок Замин, и она громко закричала:

– Княжна, выйди скорее на балкон и посмотри: река течёт у подножья горы, на которой стоит твой дворец. Богатый, мудрый Урузбай из-за любви к тебе совершил чудо! Княжна, ты обещала стать женой того, кто обуздает нашу вероломную реку и вернёт её обратно к твоим владениям. Свадебный пир готов. Урузбай ждёт награду.

Вышла Замин на балкон и ахнула: река течёт по долине, сверкая и искрясь, как прежде. Невдомёк было княжне, что это вовсе не река, а ткань, которая при свете луны сверкает и искрится, словно вода. Обрадовалась Замин и в ту же ночь стала женой Урузбая. А утром её и жителей долины ждало горькое разочарование. Река превратилась в кучу тряпок, которые при свете солнца отсвечивали ржавчиной…

Заплакали люди ещё сильнее. Но Замин успокоила их:

– Смелый Фархад непременно уговорит реку вернуться. Запаситесь терпением и не верьте лживым словам…

К сожалению, люди забыли про завет княжны. Много разных лживых обещаний слышал в прошлом таджикский народ, но не получили люди ничего кроме каменного моста, который построил эмир Бухарский за двадцать лет своего господства. А вода ни в один кишлак так и не пришла. Декханам приходилось за большие деньги покупать её у мирабов и ждать обещанного чуда. И оно свершилось!

После Великой Октябрьской революции по заданию Владимира Ильича Ленина в 1920 году был разработан первый единый государственный перспективный план развития народного хозяйства Российской Советской Федеративной Социалистической Республики – ГОЭЛРО. Главным для страны Советов стал лозунг: «Коммунизм – это есть Советская власть плюс электрификация всей страны». Началось строительство малых и больших гидроэлектростанций, железных и автомобильных дорог. Народы Средней Азии пробудились ото сна, освободились от рабства, женщины сбросили паранджу, открыли свои лица.

Но Гражданская война продолжалась здесь довольно долго. Банды басмачей не желали никому отдавать свою безграничную власть. Они прятались в горных ущельях и подговаривали бедняков всячески вредить красноармейцам.

– Советская власть хочет отнять у вас землю и хлопок. Не верьте им. Они, как хитрый Урузбай, расстилают перед вами грязное тряпьё, чтобы лишить вас последней надежды.

Декхане верили басмачам и нападали на красноармейцев даже тогда, когда те строили для них глинобитные дома, приносили воду, помогали растить урожай. Лишь в 1929 году, когда первая крошечная гидроэлектростанция неподалёку от Путовского моста через реку Душанбинку, дала ток, таджики призадумались. Вспомнили они смелого Фархада из легенды и стали помогать советской власти.

Только в кишлаке Нурек никак не могли покончить с бандами басмачей. Люди, попавшие сюда, восклицали: «О, Аллах, зачем ты создал Ад на небе, если на земле есть Нурек?» Мазанки с плоскими земляными крышами, отсутствие растительности, выжженная земля, изнуряющий летний зной, промозглый зимний ветер, делали это место зловещим.

Басмачи облюбовали Нурек из-за того, что когда-то здесь пролегал караванный путь, по которому богатые купцы везли свои товары в Персию и обратно. Золото лежало под ногами. Басмачи его искали, а регулярные части рабоче-крестьянской Красной Армии и местной милиции им мешали. Но не могли они установить в Таджикистане новую власть до тех пор, пока главарь басмачей Ибрагим-бек был на свободе. Он смел, хитёр, изворотлив, легко уходил из любых надёжных ловушек и неожиданно появлялся там, где его меньше всего ждали. Местные аксакалы знали, что гоняться за Ибрагим-беком всё равно, что ловить ветер в поле. Красноармейцы решили рискнуть. Устроили ловушку в Нуреке, разобрали в Пулисангинском ущелье шестиметровый бревенчатый мост – единственную переправу через реку Вахш. Но поймать главаря басмачей не смогли. Ибрагим-бек на своём коне перескочил через пропасть и умчался в горы. Невдомёк было красноармейцам, что когда-то в этом месте берега Вахша соединяла естественная каменная арка, которую разрушило сильное землетрясение. Вместо арки появилось узкое горловидное ущелье шириной чуть больше двух метров, в котором кипела и бесновалась река, зажатая серыми горными утёсами. Для такого смельчака, как Ибрагим-бек, ущелье не было преградой. Главарь басмачей прекрасно знал эти места и ушёл от красноармейцев. Поняв, что новая власть житья ему не даст, он больше никогда в Нуреке не появлялся…

Зато сюда пришли исследователи. В начале тридцатых годов, когда всерьёз заговорили о строительстве плотины в Пулисангинском ущелье, небольшая экспедиция советских инженеров-энтузиастов, исследуя берега Вахша, обратила внимание на то, что ущелье напоминает узкое горлышко кувшина. Река здесь разворачивается и мощным потоком устремляется вертикально вниз на глубину более сорока метров. Вырвавшись из горловины, поток успокаивается и неспешно бежит дальше по дну долины, окружённой горами. Перепады реки прекрасно подходят для строительства большой гидроэлектростанции.

Вслед за исследователями сюда в 1938 году прибыли изыскатели, но проведению работ помешала внезапно начавшаяся война. Ранним утром в воскресенье, 22 июня 1941 года, нацистская Германия и её союзники обрушили на советскую страну военный удар невиданной силы. События разворачивались драматически. С первых дней, используя фактор неожиданности, пятимиллионная германская армия на основных направлениях в три, а то и в четыре раза превосходившая советские войска, быстро продвигалась вперёд.

В течение нескольких недель немецко-фашистские войска захватили территорию Латвии, Литвы, часть Эстонии, Украины, почти всю Белоруссию и Молдавию, часть территории РСФСР, вышли к Смоленску и Киеву. В сентябре 1941 года началась девятисотдневная блокада Ленинграда и массированное наступление на Москву.

Битва за Москву стала первым крупным сражением, в ходе которого были разбиты нацистские войска. В ней с обеих сторон участвовало три миллиона человек. Битва продолжалась с 30 сентября 1941 по 20 апреля 1942 года. В результате советские войска отбросили противника на триста пятьдесят километров от Москвы, но стратегическая инициатива всё ещё продолжала оставаться за Германией.

Решающее значение сыграла Сталинградская битва, которая продолжалась с 17 июля 1942 по 2 февраля 1943 года. С обеих сторон в ней участвовало свыше двух миллионов человек. В результате была окружена и разгромлена группировка немецко-фашистских войск численностью триста тридцать тысяч человек. Восемьдесят тысяч солдат и офицеров вместе с командующим фельдмаршалом фон Паулюсом попали в плен. Потери армии Германии и её союзников в ходе Сталинградской битвы превысили восемьсот тысяч человек, две тысячи танков, три тысячи самолетов, десять тысяч орудий. Сталинградская битва положила начало коренному перелому в войне, а завершила этот перелом Курская битва, длившаяся с 5 июля по 23 августа 1943 года. В ней с обеих сторон участвовало более четырёх миллионов человек, тринадцать тысяч танков, более двенадцати тысяч самолетов. Советская армия выиграла это сражение, освободила Левобережную Украину, форсировала Днепр и в ноябре 1943 года взяла Киев. Зимой 1944-го советские войска разгромили оккупантов под Ленинградом и на Правобережной Украине, а в марте вступили на территорию Румынии. В мае был освобождён Крым. С 23 июня по 29 августа 1944 года в Белоруссии прошла крупнейшая наступательная операция «Багратион», в которой участвовали войска четырех советских фронтов численностью более двух миллионов человек. Белорусская операция способствовала открытию Второго фронта.

6 июня 1944 года англо-американские войска в составе пятнадцати дивизий прорвали оборону немцев и начали освобождение Франции. В августе 1944 года был освобожден Париж. Нацистский блок распался. Гитлеровские войска были изгнаны из Италии и Бельгии. Румыния, Болгария, Финляндия и Венгрия вышли из войны. Советские войска вместе с Народно-освободительной армией Югославии вошли в Белград.

В январе 1945 года они провели Висло-Одерскую операцию, завершили освобождение Польши и вышли на подступы к Берлину. В апреле началось решающее наступление на Берлин. Операция длилась двадцать три дня. Советские войска разгромили берлинскую группировку войск и 2 мая штурмом взяли Берлин. Но территория Чехословакии ещё оставалась в руках нацистов. Последним боем перед Победой стало освобождение Праги от немецких военных группировок. Пражская наступательная операция завершилась 9 мая. Германское командование капитулировало, Великая Отечественная Война победоносно завершилась.

Однако военные действия ещё продолжались. Выполняя союзнические обязательства, а также в целях обеспечения безопасности своих дальневосточных границ, СССР в ночь на 9 августа 1945 года вступил в войну против Японии. Наступление Красной Армии, атомные бомбардировки авиацией США японских городов Хиросимы 6 августа и Нагасаки 9 августа, вынудили японское правительство признать своё окончательное поражение. 2 сентября 1945 года Япония подписала Акт о капитуляции, и Вторая мировая война закончилась. Она унесла жизни более двадцати миллионов советских людей. Народное хозяйство было полностью разрушено, и его нужно было срочно восстанавливать.

Про Нурек вспомнили в 1957 году. Изыскатели снова приехали в Пулисангинское ущелье. Среди них было много скептиков, которые заявляли, что не хватит сил и опыта для того, чтобы построить большую плотину в местности, где землетрясения силой в десять баллов – нормальное явление. Кроме того, Нурек от ближайшей железной дороги отделяет труднодоступный горный перевал, высотой в полторы тысячи метров. И никто не может чётко ответить на вопрос: что принесёт Таджикистану эта стройка?

Учёные ломали копья, сидя в кабинетах, ждали постановления правительства о строительстве Нурекской ГЭС, а в Нурек уже потянулись первые строители. Сначала их было десять, потом пятьдесят, потом сотни. В декабре 1960 и январе 1961 года они шумно съезжались в сонный азиатский кишлак. Первыми прибыли ветераны среднеазиатских строек, те, кто прокладывал трассу Каракумского канала в песках Туркмении и те, кто строил Перепадную и Головную ГЭС в Таджикистане под руководством Семёна Константиновича Калижнюка. Знали люди, если Калижнюк взялся за Вахш, значит дело будет. Его считали непревзойдённым первопроходцем.

Семён Константинович в совершенстве владел искусством начинать строительство гидротехнических объектов. Он умел строить и вести за собой людей, без которых даже самый лучший замысел так и останется на бумаге.

Калижнюк теоретически обосновал необходимость Вахшского каскада, сказал, что щедрая природа создала благоприятные условия для сооружения высотных плотин в Таджикистане: глубокие каньоны, в которых протекают реки, большие перепады воды, малая площадь затопляемых территорий при создании водохранилищ – важные отправные точки для начала строительства.

Калижнюк не сомневался, что энергетическое освоение Вахша – это только начало. Он знал, что в скором времени на Вахше появится шесть крупных электростанций. Но Нурекская ГЭС будет главной, основной. После её введения в строй, республика получит дешёвую электроэнергию и новые рабочие места, будут решены проблемы воды на сотнях тысяч гектаров земли. Воду поднимут на высокогорные плато с помощью насосов, которые получат энергию от Нурекской ГЭС.

Понимал Калижнюк, что людей на строительстве такого гиганта одними заработками не удержать. В краю, где весеннее буйство красок быстро сменяется испепеляющим зноем, а осенью и зимой ледяные вихри с гулом и свистом носятся по ущелью, где вода мутная, а жизнь неудобная, нужна высокая идея, посильная только титанам. И такая идея нашлась. На призыв: «создать в аду Нурека рай для будущих поколений», откликнулась вся страна.

Каждый день в Нурек приезжали новые строители из разных уголков Советского Союза, а жилья для них не было. Приходилось ютиться в кибитках у местных таджиков, в наспех слепленных бараках, в юртах и палатках. Тогда люди всех специальностей и профессий взялись за строительство домов.

Когда выстроили первый четырёхэтажный дом на будущей главной улице города – Ленинском проспекте, на торцевой его стене студенты-практиканты из Московского института имени Сурикова вырезали шагающего человека, позади которого высятся линии электропередач, а внизу написаны слова Владимира Маяковского: «Я знаю – город будет. Я знаю – саду цвесть!» В бывшем здании «Загот-зерно» сделали маленький кинотеатр, где фильмы показывали по частям, чтобы все желающие смогли их посмотреть. Город энергетиков строился быстро, но жилья всё равно не хватало, общежития были переполнены, но это людей не смущало. На керосинках варили гречневую кашу, домой приходили только ночевать. Дух романтики, дух юности властвовал на стройке.

 
…Я Сибирь родную для тебя покинул
И в Нурек уехал раннею весной.
Пробивать туннели, возводить плотину,
Напоить долину вахшскою водой.³
 

Пока строился город, на створе будущей плотины в Пулисангинском ущелье проходчики штурмовали горы. Они – народ прямой и дерзкий, трудились под палящими лучами солнца, вместо узких тропок вырубали в горах широкие дороги и рубили правду с плеча, как скалу, зло, настойчиво. В первые месяцы строительства они проходили в среднем двадцать, тридцать метров, постепенно увеличивая норму выработки в несколько раз. С каждым днём техники становилось всё больше и больше. Местные жители завороженно смотрели на мощные самосвалы и бульдозеры, трогали их, заглядывали внутрь, о чём-то размышляли, а потом просились на работу. Калижнюк охотно принимал местных, знал, что таджик никуда с родной земли не уйдёт. Он будет строить и другие ГЭС на Вахше, если начнёт с самой уникальной насыпной Нурекской плотины, высота которой достигнет триста метров. Здесь будут установлены малогабаритные гидроагрегаты мощностью в триста тысяч киловатт каждый. Впервые будут пробиты в толще гор искусственные русла огромного сечения. Придётся решать множество неожиданных и самых сложных задач. Поэтому каждый человек станет здесь главным.

Быть Нуреку или нет зависит не только от решения Партии и Правительства, но и от энтузиазма строителей. В этом не сомневались комсомольцы. Пока в Москве шли дебаты о судьбе стройки, на вершине горы они выложили металлическими буквами надпись: «Нурек будет!» Комсомольцы верили, что первые агрегаты гидроэлектростанции будут введены в строй через четыре года после начала строительства, в 1965 году.

Но… наступил 1962 год. Сделано на стройке было мало. Даже самые горячие оптимисты приуныли. Тоннели не пройдены и наполовину, темпы работ отстают от намеченных. Трудно сказать, сколько лет понадобится на строительство ГЭС. Не лучше ли отправиться на более перспективные маленькие стройки на Волге или на Северном Кавказе, или на крайний случай на строительство дорог на Урале – прибыльно и быстро. Народ потянулся из Нурека…

Молодые инженеры собирались в путь потихоньку, в тайне от товарищей. Были среди них такие, кто приносил справки от врача, что здешний климат противопоказан для их здоровья. Но честно сказать о причине своего бегства никто из молодых не решался. Те, кто громче всех ругал дезертиров, в последствии становились в их ряды. Уезжали и забывали о Нуреке, как о страшном сне.

Обо всём этом слышал маленький Ваня, когда родители негромко разговаривали на кухне. Их слова отпечатывались в сознании мальчика, складывались в кирпичики знаний, создавали архив памяти, необходимый для будущего.

– Бежит молодёжь из Нурека. Из десяти молодых специалистов только четверо осталось. Горько мне от этого.

– Что поделаешь, Коля, Нурек – город контрастов. Если жара, так тело плавится. Если дождь, то ливень проливной, землю смывает. Если ветер, то на ногах не устоять. Вот молодёжь и не может устоять. Пусть едут. Мы без них справимся.

– Справимся, милая. Но было бы лучше без потерь обойтись. Мы с тобой видим, как Семён Константинович изо всех сил старается отстоять стройку, как пытается сломать бюрократическую машину. Но не всё ему удаётся. Наверху тормозят наше дело, денег не дают, проверяют людей на выносливость, словно мы эту гидроэлектростанцию мирового класса для своих личных целей построить решили. Калижнюк на грани срыва. Боюсь, не выдержит…

Слова отца стали пророческими. Колоссальное, нечеловеческое напряжение свалило сильного человека. Никогда не жалевший себя Семён Константинович, умер от инсульта, мчась в «газике» по московским улицам решать нурекские дела. Он так и не увидел единственную в мире самую гигантскую рукотворную плотину, к которой ведёт одна из главных улиц, носящая теперь имя Калижнюка.

Вопрос: «быть или не быть Нуреку» в те годы не был решён. В Госплане СССР всё ещё не могли понять, настало время полной мерой вкладывать сотни миллионов рублей в Вахшский энергогигант, или эти деньги быстрее окупятся на Севере или Дальнем Востоке. Новый начальник строительства Константин Владимирович Северанд сделал всё возможное, чтобы доказать, что Нурек уже есть, что его нельзя списывать со счетов. Затраты на строительство можно сократить, если сделать главную часть плотины каменно-набросной из галечника, которого вокруг стройки много. А ядро плотины нужно возвести из более прочного и легко доступного саверфобского суглинка. Перекрывать Вахш Северанд предложил мощным взрывом – самым экономичным и быстрым способом. Его поддержал первый секретарь ЦК Компартии Таджикистана Джабар Расулович Расулов. Лозунг «Строительство Нурекской ГЭС – дело таджикского народа!» вывел стройку на новый уровень. Люди осознали, что нельзя стоять в стороне, когда судьба большого дела может стать их личной судьбой. Вчерашние животноводы, садоводы, табаководы и пастухи стали учиться на каменщиков, штукатуров, взрывников, проходчиков, водителей, крановщиков, механизаторов широкого профиля. За парты сели более трёхсот человек.

 
Памирские отроги, бушует Вахш река.
Сюда вели дороги друзей издалека.
Строитель и гидролог прошли немало рек,
Но каждому стал дорог теперь его Нурек.⁴
 

Много позже Ваня узнал о том, что первый начальник строительства Семён Константинович Калижнюк родился в 1900 году. Был он невысоким, коренастым, с холодно-серыми глазами и довольно резким характером, который скрывал огромную личную ответственность руководителя за судьбу необычной стройки. Калижнюк не терпел лодырей и карьеристов, обходился с ними строго. Но именно за эту строгость и принципиальность его ценили. Природа наградила Калижнюка прозорливостью и неиссякаемой энергией. Отпусков он не любил, не понимал, как можно отдыхать, когда столько важного ещё не сделано. Каждая стройка для Семёна Константиновича была самой интересной и каждый новый день – самым ответственным.

Жизнь Калижнюка была непростой. Он – сын батрака – с пятилетнего возраста пас скот у графа. Ещё до революции приобщился к пролетарским массам. Подростком работал в Ровенских железнодорожных мастерских. В Гражданскую войну сражался в отряде красного командира Пархоменко, потом в первой конной армии Буденного, дрался с белополяками, врангельцами и махновскими бандами. В двадцать лет попал в Среднюю Азию, где боролся с басмачеством. Окончил курсы красных командиров в Петрограде, стал комиссаром, работал с боевыми лётчиками, захотел летать сам. Сдал на отлично вступительные экзамены в Академию имени Жуковского, но был комиссован по здоровью. И тогда началось его приобщение к гидростроительству. В двадцать девять лет Калижнюк уже был начальником строительства Саванского канала в Узбекистане, в тридцать – Дальверзинского канала в Таджикистане, в тридцать три заместителем начальника участка на строительстве каналов в Вахшской долине. А в 1937 году Семён Константинович попал в застенки НКВД по делу Толстопятова. Его обвиняли в разведдеятельности, в связи с зарубежьем и в пособничестве архимандриту Александру Толстопятову, который много раз посещал скиты отшельников в горах Средней Азии. В миру архимандрит носил имя Анатолий Михайлович Толстопятов.

Он был выдающимся человеком, морским офицером, капитаном второго ранга. За отличную усердную службу и труды был награжден орденом святой Анны II степени и медалями. Во время Первой мировой войны Толстопятов проходил службу флагманским артиллерийским офицером в штабе командующего учебным отрядом Морского корпуса Его Императорского Величества наследника цесаревича.

По окончании военных действий Анатолий Михайлович прекратил свою строевую службу во флоте и занялся наукой. Его книги «Военно-морской словарь», «Литографические записки по физике», «Курс такелажных работ» стали учебниками в Морском корпусе и мореходных училищах. Кроме них Толстопятов представил Морскому ведомству два своих изобретения: «минный предохранитель» и «компенсационный аппарат для спуска шпонок». Известность ученого росла с каждым днем. Преподавательская общественность столицы отмечала широкий научный кругозор и педагогические способности Толстопятова. Но самого Анатолия Михайловича занимало другое. Следуя давнему решению послужить Богу и посвятить Ему всю свою жизнь, Толстопятов поступил в Петроградский Богословский институт, который окончил в 1920 году со степенью кандидата богословия, принял священство и новое имя отец Анатолий. Но свою преподавательскую деятельность в Училище командного состава он не оставил. Толстопятов обучал физике, механике и высшей математике будущих моряков советского флота до тех пор, пока ему не пришлось встать на защиту церковных святынь, которые были объявлены достоянием республики и подлежали экспроприации. За оказание сопротивления комиссии при изъятии церковных ценностей и возбуждение прихожан против законных действий власти Толстопятова осудили на три года лишения свободы со строгой изоляцией. Местом заключении отца Анатолия стала Петроградская тюрьма. Потом были Соловки, Пермь, Нижний Новгород, Алма-Атинские горы.

Отец Анатолий не роптал. Его выдержка и смирение удивляли стражей порядка. Узнику везде давали лестные характеристики: «Анатолий Михайлович Толстопятов владеет отличным техническим образованием, которое применяет к делу строительства дорог. Порученную работу выполняет добросовестно. По характеру спокоен, застенчив, трудолюбив и дисциплинирован. Поведение хорошее».

В Алма-Ате Толстопятов не раз совершал путешествия в горы, посещал тайные скиты, беседовал с местными пустынниками, мечтал остаться в горах и вести уединённый образ жизни. Но чекисты усмотрели в его действиях другой смысл. Монахов-пустынников обвинили в разведдеятельности и связи с зарубежьем. Отца Анатолия арестовали. Мудрость и твердость его ответов обезоружила чекистов, завела следствие в тупик, спасла жизнь многим монахам. Дело закрыли. Толстопятова освободили весной 1939 года, а всех, проходивших по его делу, осенью. Среди них был и Калижнюк.

Следователь вызвал его к себе, выдал документы и назвал адрес, по которому бывший заключённый Калижнюк должен будет явиться для назначения на работу. Оказалось, что Семёна Константиновича освободили по приказу Лаврентия Берии, который вспомнил про талантливого молодого инженера, лично представил его Иосифу Сталину и предложил назначить Калижнюка мастером на строительство Каттакурганского водохранилища в Узбекистане. Сталин кандидатуру одобрил, определил чёткие сроки, но… Завершить строительство помешала Великая Отечественная война.

Калижнюк ушёл на фронт, воевал на передовой. В 1943 году в отряде немногих избранных он охранял Тегеранскую конференцию лидеров трёх стран-союзников: Великобритании, США, СССР. В 1944 году, когда наиболее ценных специалистов стали отзывать с фронта для восстановления разрушенного хозяйства страны, вернулся домой и Калижнюк.

Началась череда его больших назначений в гидростроительстве. Но долго задерживаться на одной стройке не получалось. Только наладит Калижнюк дело, сколотит коллектив, приходит приказ о его переводе в другое место, где всё нужно начинать с нуля. Зная об этом, Семён Константинович всегда держал наготове тревожный чемоданчик, не обременял себя лишними вещами. Длинное кожаное пальто и сапоги были главным его достоянием. В таком виде он явился на приём к Сталину в 1951 году. В ту пору Калижнюк был директором Иркутской ГЭС и прилетел в Москву на личном самолёте ЛИ-2. Вместе с ним в кабинет Сталина были приглашены ещё несколько инженеров-гидростроителей, вид у которых был не лучше. Придирчиво оглядев вошедших, Сталин спросил Берию:

– Лаврентий, что у нас начальники ведущих строек мало получают?

– Три тысячи рублей, Иосиф Виссарионович.

– Я присваиваю каждому из них звание генерал-директора третьего ранга и назначаю персональный оклад в шесть тысяч рублей. Каждый из них получает новое назначение. Калижнюк поедет на строительство Каракумского канала в Туркмению.

Но и эту стройку Семёну Константиновичу не дали завершить. После введения в строй первой очереди Каракумского канала, в начале 1961 года Калижнюк отправился в Таджикистан на строительство Нурекской ГЭС. Советский Союз заявил, что в Пулисангинском ущелье будет возводиться плотина высотой в триста метров из материалов, имеющихся в районе Нурека и близлежащего месторождения – сая Саверфоб.

Стройка на Вахше привлекала внимание зарубежной прессы дерзостью и решимостью советских инженеров. В реализацию их замысла никто не верил. Зарубежные гидротехники высказывали самые мрачные прогнозы. Говорили о том, что земляные плотины и дамбы строились по всему миру с незапамятных времён, но высота их редко переваливала за сто метров. Гигантами считались плотина Макио в Японии высотой в сто шесть метров, плотина Сер-Понсон во Франции высотой в сто тридцать метров, а самой высокой называли плотину Орвилл в США, которая поднялась на отметку двести двадцать четыре метра. СССР решил установить новый мировой рекорд. Неслыханная дерзость. В зарубежной прессе началась шумиха. Американский инженер Людвелл Гордон заявил:

– Я видел золотоискателей Калифорнии. Я беседовал с Гербертом Уэльсом – увлекательнейшим романтиком своего времени. У них, друзья мои, смелые мысли. Но то, что задумано вами на Вахше – на целую голову выше этого! Я утверждаю, человечество не знало работ в подобных условиях. Простите, но мне кажется это неосуществимо.

Прогноз Гордона не оправдался. Советский народ взялся за гигантскую стройку. А начал её Калижнюк. Наблюдая за тем, как Вахш, зажатый в узкое ущелье, гремит и пенится, Семён Константинович не раз повторял:

– Проложить тропу для тех, кто идёт следом, вот в чём заключается для меня главная романтика. Потенциальная энергия Вахша больше Волги. Река не должна попусту растрачивать свои силы. С её помощью мы преобразим эту землю. Вахшская долина станет одним из красивейших мест. Нуреку быть! Верю, что его назовут «Жемчужиной Таджикистана».

Ванины родители и все строители Нурекской ГЭС не сомневались в этих словах. Для них Нурек с самого первого дня был настоящей жемчужиной.

Видя неподдельный интерес сына ко всему, что происходит вокруг, Николай Сергеевич Спиридонов постоянно рассказывал Ване об этапах строительства.

– Нашу стройку называют колоссальной, уникальной, грандиозной. Но это не просто знак отличия, а ещё и величайшая ответственность. Понимаешь, сынок, мы здесь в Нуреке не можем пользоваться готовыми решениями, потому что они сюда не подходят. Мы всё начинаем с нуля.

Стройка наша развернулась в узком горле реки Вахш. Здесь частые землетрясения силой до девяти баллов. Нурек от ближайшей железной дороги отделяют горные перевалы почти в две тысячи метров высотой. Они затрудняют движение транспорта и доставку огромного количества грузов, необходимых для строительства.

Во время летних паводков Вахш переносит более пяти тысяч кубометров воды в секунду. Это очень-очень много, сынок. Люди, живущие здесь с давних времён, называют Вахш стремительным, непокорным, бешеным. Взяться за его покорение могли только смелые люди, готовые к решению нескольких сотен самых неожиданных задач. Мы с гордостью говорим о том, что и наша семья в числе этих смельчаков. Слово «впервые» стало для нас главным. Почти всё, что мы делаем в Нуреке, делается впервые. Впервые в толще гор мы пробиваем искусственные русла огромного сечения. Впервые в мире сооружается трехсотметровая насыпная плотина, в которой будут установлены оригинальные малогабаритные гидроагрегаты в триста тысяч киловатт каждый. Это большие мощности, сынок, поверь мне на слово.