Джованна росла в семье, которую не особо внимательный наблюдатель мог бы назвать идеальной: живут они в благоустроенной части Неаполя, оба родителя – уважаемые преподаватели, дочь – умница и отличница, ну всё ведь хорошо, с какой стороны ни глянь, местная интеллигенция, светлое будущее, надежда на лучшее... Девочка-счастливица не знала бед и тревог, мама в её глазах была невероятной феей, а папа и вовсе являл собой самого необыкновенного человека на всём белом свете. Всё изменилось в одночасье. Одно случайно брошенное слово – и мир двенадцатилетней девочки разбился вдребезги: обожаемый папа прошептал маме, что их дочь становится похожа на ту, чьё имя в их доме означало нечто очень мерзкое, опасное... уродливое. «Она была букой, которой пугают в детстве, прозрачной, еле заметной тенью, лохматым чудищем, притаившимся в углу в ожидании, когда дом погрузится в темноту». Семья отца была тёмным пятном, которого старались не касаться ни взглядом, ни словом, и как же она выглядела, эта таинственная тётя, на которую она, девочка, которую папа всегда называл самой красивой, похожа? Эта мысль въелась в голову и сердце той, что некогда была уверена в своей неотразимости. Увидеть её, поговорить с ней, убедиться... в чём? Да она и сама не знала. Она вообще ничего не знала. Чувства превратились в спутанный клубок, она была ранимой, хотя внешне казалась жестокой, и её чудесный невинный мирок начал рушиться: ей предстояло узреть, что из себя представляет мир взрослых. «Возможно, во мне что-то оборвалось, возможно, именно в тот день закончилось моё детство».
«Смотри, смотри, смотри», – шипела ей тётка. И она смотрела. Это само по себе болезненное открытие – понять, что твой идеал на самом деле самый обычный человек со своими страхами, ошибками и пороками. То, что узрела в своих родных Джованна, было ли в открывшемся ей что-то необычное? Нет. Разные неаполитанские миры, верхний и нижний, разные слои, но проблемы, страсти, переживания неотличимы. Виттория не была чудовищем, каким пытался выставить её брат, она была необразованной эмоциональной женщиной со своими радостями и печалями, и родители девочки были абсолютно такими же, просто они умело прятали все свои чувства и эмоции за маской знаний и приличий, пока весь этот замок из песка не начал размываться. «Неужели отец и вправду повёл себя так?», – сокрушался ребёнок, узнавая о своём родителе шокирующее. Как же так получается, что отец и мать, которые запрещали её лгать, доносить и злиться, поступали именно так? Она не могла уложить это в своей голове. А тут ещё и взросление... Грустно было наблюдать за тем, как взрослые, увязнув в собственных переживаниях, игнорировали то, что происходило с девочкой, она ведь подавала им сигналы, молила их о помощи, но им было не до неё. «Ты просто копия моей сестры», – сказал ей отец, и честное слово, эта фраза даже меня ударила. Как так можно?.. А вот так. Отец с лёгкостью перенёс свою жизнь в новое гнездо, мать зациклилась на боли и прошлом, тётка вела свою нескончаемую борьбу, а девочка была совершенно одна, в то время как перед ней расстилалась разветвляющаяся тропа. Какой путь выбрать? Стать такой же как её родные, или?..
«Порой добро превращается в зло, а ты этого даже не замечаешь». Ключевой момент – поездка в Милан. Она уговаривала себя: сделай это, ну же. Все эти романы и стихи, не зря же они воспевают любовь, не так ли? Давай, вперёд. Но – этот локон в руках плачущей девы... она не могла забыть ту сцену. Это неправильно. Всё то, на что шли знакомые ей женщины, неправильно. Тётка, которая спокойно сосуществовала с женой своего любовника, превратив его, уже мёртвого, в самый настоящий культ. Мать, зациклившаяся на бывшем муже, который изменял ей с подругой семьи на протяжении пятнадцати лет. Знакомая, видящая в своём женихе спасителя. Эти выпадающие от нервов волосы, эти истеричные заявления, что если она умрёт – ничего страшного для него не случится, но если умрёт он – умрёт и она. Джованна смотрела на всё это – и не понимала, то ли жалкое это зрелище, то ли мерзкое. «Я бы на её месте не мечтала ни о каком спасении». Что это вообще за спасение такое? А может, спасение нужно искать в самой себе? Вот почему она не оступилась. Она поняла: если кто и может её спасти, так это она сама. В каком-то смысле это было сродни той самой обрезке Лилы, только в несколько ином ключе. Вот это вот внушаемое, что ты должна быть красивой/милой/список бесконечен, всё это полная чушь, нужно быть собой, не зависеть от чужих слов и мнений и полагаться в первую очередь на себя и свой ум. «Я устала зависеть от чужих слов», – и это самая настоящая победа, то редкое разрушение порочного круга, из которого так сложно вырваться. А она ведь и правда вырвалась. Она не пошла тем путём, что выбрали её родители и тётка. Она обрела себя.
«Мы уселись на белые ступени лестницы и стали смотреть на прекрасный Неаполь, словно покрытый прозрачным куполом, снаружи – голубое небо, внутри – пар, все камни города как будто дышали», – сразу понятно чья эта книга, вот у кого целый город выступает в роли одного из главных героев, это Элена Ферранте – и этим всё сказано. Это было откровенно, жёстко и грязно, временами читать было неприятно, но именно поэтому я так люблю её романы, это сложно облечь в слова, это само чувство, что писательница рассказывает правдивую историю, потому её герои – живые, порой отвратительные, порой трогательные, но живые. Это дорогого стоит. Я была совершенно другим подростком, но Джованну я поняла, пусть и не всегда мне нравилось то, что она творила или говорила. Параллели с Лену и Лилой так или иначе проводились, пусть среда и была совершенно отличной, но опять же, какая разница? Взросление – оно везде одинаковое. Я, к счастью, отношусь к числу тех, кто помнит каково это, а потому не осуждает, да и вообще, взрослый не значит мудрый, и мне нравятся такие истории, нравится, что существуют взрослые писатели, которые тоже об этом помнят, а потому пишут правдивое, оголённое, болезненное. Реальное. Одна из лучших деталей – это браслет, который своей витиеватой историей напоминал ожерелье Гармонии, и то, что героиня в конце его бросила, да ещё в таком месте и в такой символичный момент, являло собой маленькую, но чертовски цепляющую мелочь; она поставила точку. Да, это поистине феррантовский сказ, в котором пусть и было много скверного, однако было там место и надежде; в общем-то, всё как в жизни.
«Лживая взрослая жизнь» kitabının incelemeleri, sayfa 2