Kitabı oku: «Сладкая правда и горькая ложь»

Yazı tipi:

* * *

Все персонажи вымышленные.
Любое совпадение случайно.

Пролог

Катерина наступила ногой на что-то скользкое и едва слышно вскрикнула. Она боялась даже громко дышать и, хотя пот заливал ей глаза, медленно, едва набирая воздух в грудь, продвигалась по узкому коридору. Подвал был довольно старый. Конечно, если учесть, что сам жилой дом был построен в середине прошлого века, можно было предположить, что сюда давно никто не заходил. Наверняка сантехники обходили эту развалину «под снос» стороной, а вот у нее хватило ума спуститься вниз.

Катя медленно продвигалась вперед, она старалась не касаться серых заплесневелых стен руками, потому что до смерти боялась, что нащупает что-то живое и шевелящееся и заорет во все горло. А здесь точно нельзя кричать, здесь опасно, и она в этом месте явно не одна. В подвале уцелела всего пара тусклых, покрытых паутиной ламп, и именно они придавали и без того унылому помещению уже совершенно зловещий вид. Катя остановилась, перевела дыхание и вытерла рукавом пот с лица. Осталось пройти всего несколько метров и потом… «Что я ему скажу? – Катерина взмокла от напряжения. – Как объясню, зачем пришла сюда, вторглась в его жилище? Будет просто замечательно, если его существование окажется всего лишь очередной газетной уткой, но что делать, если все окажется правдой?»

Девушка замерла и затаила дыхание, она напряженно вслушивалась в гулкую тишину подвала. Кап-кап-кап… Где-то неподалеку капала вода, каждая упавшая на сырой бетон капля отдавалась в сердце Екатерины как удар набата. Катя некстати вспомнила, что в Древнем Китае была такая пытка, когда заключенного связывали и сажали под резервуар с капающей ему на темечко водой. И через несколько суток человек сходил с ума, потому что изначально тихий стук капель превращался для него в оглушительные удары.

«Ты сама себе придумала эту пытку, – от напряжения Катя начала разговаривать сама с собой. – Тебя никто не просил спускаться в этот подвал, тем более в одиночестве. Это был только твой выбор, так чего теперь жаловаться?» Девушка еще раз тихо выдохнула, собралась с силами и медленно пошла вперед. Она двигалась по узкому коридору на тусклый свет очередной лампочки и почти не смотрела себе под ноги, все ее внимание было приковано к повороту, за которым ее ждала разгадка тайны. Если он действительно существовал, то мог находиться только там.

И вот только сейчас до Катерины дошло, что она явилась к нему на встречу с голыми руками, у нее не было никакого оружия, даже банального кухонного ножа, и возможности позвать на помощь не имелось – сотовый телефон в подвале не ловил. «О чем ты только думала, тупица?» – мысленно выругала себя Катерина и повернула назад. Она осознала, что совершенно беззащитна перед ним. Она как на ладони, и что ей делать, если он действительно существует и представляет опасность?

Екатерина быстро пошла к выходу, ее дыхание сбилось, она шумно дышала и едва сдерживала себя, чтобы не побежать. Но бежать было еще страшнее, потому что это означало поддаться панике. От былого воодушевления не осталось и следа, Екатерина шла быстрым шагом, и удары сердца отдавались в ее ушах громким гулом. Она больше не слышала, как капает вода, но зато появился какой-то новый звук. Екатерина остановилась и затаила дыхание: теперь она отчетливо услышала за своей спиной чьи-то тяжелые шаги, кто-то быстро шел прямо к ней. Не оборачиваясь, чтобы не встретиться с ним взглядом, Катя рванула вперед, тотчас поскользнулась и упала навзничь на грязный, сырой и дурно пахнущий бетон. В панике она пыталась подняться на ноги, но лишь беспомощно скользила руками по липким стенам, сбрасывая сотни мокриц прямо себе на лицо.

Она поняла, что он нагнал ее, по смрадному запаху, который взял ее в плотное кольцо, она слышала его тяжелое дыхание и не могла подняться на ноги. Ужас буквально парализовал ее, Катерина инстинктивно закрыла лицо руками и поняла, что это была последняя в ее жизни безумная выходка.

Часть 1

Глава 1

Павел стоял к ней спиной и деловито отбивал куски мяса кухонным молотком, да так смачно им орудовал, что кровавые брызги летели во все стороны. Катерина с тоской посмотрела на густо заляпанную кафельную плитку за плитой и вздохнула: придется ей все отмывать, а у нее и так свободного времени совсем нет.

– Так что она тебе сказала? – обернулся к ней перепачканный, но довольный муж.

С его рукава свисал ошметок говядины, и Катерина не выдержала:

– Павлик, ну ты хоть рукава-то подверни! Все же в мясе! – в сердцах крикнула она и тут же прикусила язык, точно зная, что зря сорвалась на мужа.

– Отлично! – Павел демонстративно бросил отбивную на стол и положил молоток рядом. – Я ей готовлю, а она еще не рада. В таком случае можешь продолжить сама! С закатанными рукавами!

Мужчина уже сделал шаг в сторону комнаты, но Катерина вовремя спохватилась. Она подошла к мужу и обняла его за плечи, стараясь не испачкаться ошметками говядины, которые были у Павла и на руках, и на боку, и даже на груди.

– Ну, прости меня! – примирительно выдохнула Катя и посмотрела на мужа с улыбкой. – Очень тяжёлый день.

– Ладно. – Павел был отходчивый малый, он легонько оттолкнул от себя жену и снова вернулся к говядине.

Катя тоже села за стол, она специально повернула голову к окну, чтобы не наблюдать происходящее безобразие. А кухонный молоток заработал с новой силой!

– Так что она тебе сказала? – Павел повторил свой вопрос, и Катерина задумалась.

А действительно, что?

Сегодня она получила обратную связь по своему последнему роману, и это был практически приговор.

– Катя! – Выпускающий редактор, темноволосая Ольга смотрела на нее с жалостью. – Ну это же нельзя читать! Ты только не обижайся, – Ольга заметила наворачивающиеся на ее глаза слезы, – но я знаю тебя вот уже пять лет, и ты раньше такое мне не приносила.

Катерина Данилова была писателем, свою работу она обожала, но в последнее время что-то пошло не так. Две книги, которые Катя принесла в свое издательство, были безжалостно отвергнуты Ольгой, и вот третья книга, и снова мимо. Катерина закусила губу, чтобы не расплакаться, еще не хватало, чтобы тридцатипятилетняя тетка рыдала, как дошколенок.

– Мне кажется, ты пишешь о том, в чем не разбираешься! – Ольга смотрела на нее с жалостью, и именно этот взгляд добил Катю окончательно.

– Почему не разбираюсь? – тупо переспросила она редактора.

– Ну, потому что писать надо о том, в чем ты дока. Ну, как ты можешь написать хороший роман о месте женщины в жестоком мире бизнеса, если сама уже три года не работаешь? Ты чем сейчас занимаешься, кстати? Ну, кроме книг, конечно.

Катерина промолчала и подумала, что Ольга-то права. После того, как дела у Павла пошли в гору, она бросила работу и закрылась в четырех стенах, чтобы полностью посвятить себя творчеству. Но, как оказалось, лежа на диване, хорошую книгу не напишешь.

– Все понятно! – хмыкнула Ольга. – У Павла дела наладились, он издается каждые три месяца, его книги бьют все рекорды, а ведь когда-то все было наоборот. Ты же помнишь? Что с тобой происходит, Катя?

Конечно, Катерина все помнила. Восемь лет назад именно в этом кабинете она познакомилась со своим будущим мужем, тогда еще начинающим писателем Павлом Даниловым (правда, издается он под псевдонимом Павел Дэн), и в тот момент ее успехи были гораздо более впечатляющими. Катя уже имела пять изданных книг, одна из которых была даже экранизирована известной кинокомпанией. Правда, сценаристы переврали ее роман настолько, что Катя буквально с замиранием сердца смотрела получившийся «шедевр» на экране, но в титрах стояло ее имя, и это был успех. И вот сейчас все изменилось.

– Павел нашел свою нишу. – Ольга встала из-за стола, подошла к кулеру и наполнила стаканчик водой, а затем подала его Катерине. – Я очень уважаю вашу семью, тебя и Павла, и именно поэтому прошу тебя взять небольшой тайм-аут.

Катерина приняла стакан трясущимися руками и залпом его осушила.

– Тебе надо как-то взбодриться, что ли! – Ольга села в кресло, стоявшее рядом. Теперь, когда между ними не стоял огромный редакторский стол, Катерина уже не чувствовала себя такой униженной. – Съезди в путешествие, как-то развлекись! Ну, что интересного может написать женщина, которая сутками сидит дома?

Вопрос остался без ответа, Катя сидела, понурив голову.

– Так что же она тебе все-таки сказала? – Павел уже положил отбивные на сковороду, и в кухне витал вкуснейший аромат жареного мяса.

Катерина мотнула головой, словно пытаясь прогнать грустные мысли:

– Она сказала, что мне надо взять паузу. И еще тебя в пример привела, мол, у тебя с идеями все в порядке, в отличие от меня.

Павел был автором мужских романов с роковыми блондинками, жестким сексом и нерушимой дружбой «пацанов». Его последняя книга «След одинокого волка» была успешно экранизирована, и одноименный сериал получил такие высокие рейтинги, что телекомпания ННВ решила снять продолжение. И написание сценария доверили Павлу.

– Ну, Ольга в чем-то права, – мужчина самодовольно улыбнулся, – тебе действительно не хватает жизненной энергии, ты как-то застоялась, вернее, засиделась в четырех стенах. Тебе надо больше двигаться, кстати, может, и правда отпуск?

Катерина молча наблюдала за манипуляциями разглагольствующего мужа: вот он перевернул отбивную, прижал ее лопаткой, обжарил, снова перевернул, убрал на блюдо, положил следующий кусок. Катю внезапно затошнило и есть совершенно расхотелось.

– Но ведь ты тоже постоянно сидишь, – она чуть не сказала – «торчишь», – дома, и у тебя получаются интересные книги? Может быть, дело в чем-то другом?

Павел дружил с одной желтой интернет-газетенкой, откуда ему сливали все самые жареные новости, как говорится, из первых рук. Убийства, изнасилования, расчлененка, нерадивые мамаши и их мутирующие сожители – вся эта информация тщательно обрабатывалась Павлом и ложилась в основу очередного «забойного» романа для «крутых» мужиков.

– Катя. – Павел поставил перед женой тарелку с дымящейся отбивной. – Может, после отпуска подумаем о ребенке? – Он достал из холодильника нарезанный лимон и зелень, положил их жене в тарелку. – Мне кажется, ты прости, конечно, но книги – это не твое. Ты исписалась. Имеет ли смысл продолжать упорствовать?

Катя вспыхнула и посмотрела на мужа с ненавистью:

– Ты что такое говоришь? Ты же знаешь, что для меня значат мои книги! Я пишу их не ради денег и славы, а потому что просто не могу не писать.

– Да уж, какие тут деньги и слава! – Павел рассмеялся, отвернулся к плите и поджарил парочку отбивных для себя. – Ты зря так протестуешь. Вместо того чтобы писать книги, которые у тебя все равно не получаются, лучше бы стала мамой. Ведь предназначение женщины в том, чтобы рожать, а тебе уже 35 лет, давно не девочка.

Катерина сидела молча с пылающими щеками, никогда за восемь лет совместной жизни Павел не говорил ей таких вещей. Конечно, он уже пару лет недвусмысленно намекал на продолжение рода и рождение наследников, но подобных высказываний о ее книгах он никогда себе не позволял. Катя почти не верила своим ушам, ведь в самом начале их совместной жизни они все решили: никаких детей, они оба творческие люди и заводить потомство при таком раскладе не самая удачная мысль. Семья, в которой муж и жена писатели, сама по себе сложная конструкция, но им как-то удавалось все это время обходиться без зависти и соперничества, может, потому, что жанры у них были разные, а рейтинги почти одинаковые, и делить было нечего. А когда дела у Павла пошли резко в гору, она так за него радовалась…

– Я не хочу есть! – Катерина отодвинула тарелку и ушла из кухни в свою комнату – у нее и Павла были свои отдельные комнаты, чтобы они не мешали друг другу работать. Села за компьютер.

«Ольга говорит, что я выдохлась, а муж, вместо того чтобы меня поддержать и вселить уверенность, наоборот, предложил мне бросить эту ерунду и заняться рождением наследников». Катерина облокотилась на стол и закрыла лицо руками, она прекрасно помнила разговор с Павлом после того, как он сделал ей предложение.

– Ты понимаешь, что я не хочу детей? Не хочу от слова «совсем», – сказал тогда Павел.

Катерина была молодая и звонкая, легкая на подъем и безумно счастливая, потому что любимый парень позвал ее замуж.

– Я очень люблю тебя и готов быть с тобой, как говорится, в болезни и в здравии, но только без младенцев.

– Конечно, – согласилась Катя.

Павел тогда порывисто ее обнял и прижал к себе.

– Мы с тобой оба творческие люди, молодые, влюбленные и свободные, я тоже не хочу детей и тебя в этом плане понимаю, – заверила его она.

Теперь прошло восемь лет, и, насмотревшись на сопливых детишек своих друзей, Павел завел совсем другую шарманку. А Катя никогда не любила и не хотела детей, и при одной мысли об огромном животе и вечно орущем младенце ей хотелось удавиться. Катерина полагала, что лучше вообще не рожать детей, раз ты их не любишь, чем родить «под давлением общественности», а потом испортить жизнь и себе, и ребенку.

До сегодняшнего дня Катерина лишь отмахивалась от настойчивых предложений мужа о пополнении в семье, но нынче он практически поставил вопрос ребром: рожай! Но и это было не самое обидное. Катя понимала, что за восемь лет мировоззрение у Павла могло кардинально поменяться в отношении темы деторождения, но зачем он так о ее книгах?

Катя тяжело вздохнула. Получается, что сейчас он ей прямо сказал, что она никудышный писатель и лучше бы ей стать классической домохозяйкой при успешном муже. От этой перспективы Катерине становилось дурно… Но, с другой стороны, не разводиться же с мужем из-за этого?

– Ты зря обиделась. – В комнату вошел Павел, в одной руке у него была тарелка с отбивными, а в другой он держал два бокала с красным вином, которое было готово вот-вот пролиться.

– Давай помогу! – Катя бросилась к мужу и взяла у него из рук бокалы. – Вино в обед? Не рано? – Она улыбнулась вымученной улыбкой.

– Для такого разговора самое то! – Павел поставил тарелку на стол. – Может, обсудим все спокойно?

Катерина сделала чудовищно большой глоток вина и кивнула:

– Ну, давай!

Павел сел в кресло, которое стояло в комнате Катерины у окна: она любила поздно вечером любоваться огнями ночного города, хотя это, наверное, было весьма банально. «Я самая банальная тетка», – с тоской подумала Катя и выжидающе посмотрела на мужа – мол, давай, начинай. И Павел начал.

– Катя, ну, давай поговорим начистоту. – Мужчина тепло улыбался, а у Катерины от этой улыбки кровь застыла в жилах. «Сейчас он скажет, что пора признать свое поражение и достойно выйти из игры, это как раз его словесные обороты».

– Тебе надо признать поражение. – Павел задумчиво крутил в руках бокал с вином, он словно давал очередное интервью для передачи о молодых и талантливых писателях. – Ну, не получилось из тебя великого писатели, и что? Разве в этом смыл жизни?

– А в чем? – спросила Катя внезапно осипшим голосом, ей отчаянно хотелось плакать, и она снова сделала глоток из бокала.

– Для женщины смысл жизни в семье, в детях.

– Мы же с тобой договаривались о детях в самом начале! – Катя так и не притронулась к отбивной, а вино на голодный желудок быстро ударило в голову. – Ты словно впервые слышишь о том, что я не хочу детей!

– Но, милая. – Павел даже не смотрел в ее сторону, он продолжал задумчиво изучать городской пейзаж за окном. – Ты же не ребенок, ты взрослая женщина и должна понимать, в твоем-то возрасте, что любому нормальному мужчине необходимо продолжение рода. Мне нужен сын! Я хочу передать ему свой талант, свои гены.

– А если будет девочка? – Катерина не справилась с эмоциями, и слезы потекли по ее щекам, она быстро их смахнула и порадовалась, что Павел так и не повернул к ней голову.

– Значит, родим второго мальчика! Или третьего! – Павел был в восторге от своей идеи. – Ты мне нужна, необходима как мать моих детей. Ты хороший человек, красивая женщина, но, скажем прямо, бездарный писатель.

– Прекрати! – взвизгнула Катя и вскочила на ноги.

От ее пронзительного крика Павел вздрогнул и пролил на себя вино.

– Прекрати так говорить! – Екатерина захлебывалась слезами. – Если у меня сейчас сложный период и я не могу написать ничего путного, это не значит, что я бездарность! Да как ты… Ты, ты, который должен был меня поддержать, как ты смеешь так говорить!

Катерина выскочила из комнаты, в коридоре схватила сумочку, обулась и выбежала из квартиры куда глаза глядят.

Глава 2

Они не разговаривали уже три дня, и это был самый большой срок полного безмолвия за все восемь лет брака. Катерина никак не могла простить мужу его слова о своей бездарности, она словно проглотила горячие угли, которые теперь жгли ей душу, и потушить этот пожар не получалось. Три ночи она провела у себя на диване, не сумев заставить себя лечь в супружескую постель. Катерина ничего не писала в это время, она даже не включала компьютер, просыпалась рано утром и уезжала на весь день на дачу, благо у нее имелось место, где можно было ото всех спрятаться. Чем занимался в эти дни Павел, она не знала и, наверное, пока и знать не хотела, слишком сильна была ее обида. К тому же слова мужа о продолжении рода до тех пор, пока она не подарит ему наследника, повергли Катю в ужас: она на одного-то ребенка еще не согласилась, а Павел уже размечтался о целом детском садике!

Катя бродила по саду, закутавшись в старую шаль: по утрам было довольно холодно – в начале августа порой бывает странная для лета погода. Участок назывался дачей чисто номинально: кроме скромного домика и практически диких, неухоженных яблонь, на нем ничего не было. Они с Павлом ничего и не сажали. Это было место, куда можно сбежать от надоедливого города и благ цивилизации. Правда, раньше они всегда уединялись здесь вдвоем…

«И что же мне делать?» – Катерина опустилась на складной стул, который сама же и вытащила из домика. Она лениво рассматривала безлюдную сельскую дорогу – дача была по случаю куплена в полуразвалившемся колхозе, расположенном всего в двадцати километрах от города. На своей машине Катерина добиралась сюда за час и уже была вне зоны доступа, потому что Интернета здесь не было, а сотовый ловил с грехом пополам. От деревеньки колхоза «Заветы Ильича» осталось несколько домов в конце улицы да один чисто сельский продуктовый магазин, где можно было купить привозной хлеб и спички. Деревенька была тихая, здесь остались одни старики да парочка вот таких же заезжих горожан, которые позарились на дешевые домики.

Конечно, где-то в глубине души Катя всегда ждала вот такого разговора о детях, но все-таки надеялась, что ее Павел окажется умнее тех самовлюбленных типов, которым непременно надо продолжить свой царский род.

Он очень изменился за последние два года. Катерина безразлично рассматривала пустую, заросшую бурьяном улицу, по которой бегала и громко тявкала местная дворняжка. После выхода его «Волка», как Катя называла роман «След одинокого волка», и обрушившейся на Павла славы и больших гонораров он сильно изменился. Купил себя неподъемную по меркам их семьи иномарку в кредит, а старенький «Опель» отдал жене, на нем Катерина сейчас и ездила. Оборудовал свой кабинет новым компьютером, купил дорогущее кожаное кресло и завел мещанскую привычку пить дорогое вино с утра. Катерина, искренне любившая мужа, смотрела на все эти выходки «новоявленной звезды» с умилением: так наблюдают за маленькими девочками, которые надевают себе на голову наволочку и провозглашают себя невестой-принцессой. Она прекрасно понимала, что у Павла кризис среднего возраста, помноженный на легкую форму звездной болезни, и даже как-то особо по этому поводу не парилась. И оказывается, зря! Похоже, звездная болезнь ее мужа приобрела острую форму, раз он решил передать свои гениальные гены именно сыну (раньше ее муж в шовинизме замечен не был) да еще и оскорбил ее обвинением в бездарности. Вот именно это и обидело Катю больше всего. Оказывается, ее муж не то что в нее не верит, он твердо убежден, что она посредственный писатель!

– Он прямо так мне и сказал! – вслух пробормотала Катерина, до сих пор не переварившая слова мужа. – Просто взял и сказал: «Катя, ты бездарность!»

Катерина никогда так не думала ни про себя, ни про своего мужа, она была твердо уверена в том, что они оба талантливые писатели, и всегда поддерживала эту веру в Павле. Ведь и у него не всегда дела шли так гладко, были и периоды застоя, и откровенно неудачные книги. И когда Пашка опускал руки, она всегда была рядом!

– Как он мог! – Обида никак не хотела проходить, а жить с раскаленными углями в груди Катя пока не умела.

Надо чем-то заняться! Катерина решительно встала, она знала: чем больше времени проведешь в обиде и унынии, тем сложнее будет вернуться к нормальной жизни. Конечно, Катя не допускала мысли о том, что ей придется проститься с книгами навсегда, это предложение Павла звучало настолько бредово, что она его даже не рассматривала. С другой стороны, ее выпускающий редактор Ольга Медлякова была права, она растеряла тот самый азарт, вкус к жизни, интригу, живые ноты, которые раньше делали ее книги интересными. Значит, надо взять перерыв и найти какой-то способ вернуться в реальную жизнь и испытать неподдельные эмоции. Что же касается настойчивого предложения мужа о продолжении его гениального рода, то после такой ссоры Катерина была меньше всего расположена к осуществлению этого плана.

Катерина вернулась в домик и переоделась. Скинула шаль, сняла потрепанный спортивный костюм и облачилась в привычные для себя джинсы и рубашку. Она решила съездить за советом к подруге, благо Ксюша была женщиной разумной и во всех смыслах успешной, даже по меркам Павла. У Ксюши имелись пятилетний сын, любимая работа и муж. И не просто «муж», а председатель Законодательного Собрания, Никита Сергеевич (прямо как Хрущев). Ксения была его успешным приобретением. Первый брак Никиты Сергеевича на пике карьеры распался, так как по статусу ему теперь была положена более молодая и красивая жена, и Ксения соответствовала всем заявленным требованиям. Сын у них был общий.

– Ксюша? – Катерина позвонила подруге, как только отъехала от дачи на внушительное расстояние, она не хотела, чтобы связь прервалась в самый ответственный момент. – Ты сейчас на работе? Ты не против, если я заеду на полчасика?

Получив разрешение подруги, Катерина помчалась прямо к деловому издательству «Капитал плюс», где Ксения Беленькая уже несколько лет работала главным редактором. Пропускной режим в здании был очень строгий, требовалось предъявить паспорт или водительские права, но Екатерина была настолько выбита из колеи своими неприятностями, что оставила все документы в машине и теперь топталась перед администратором на ресепшене с кислым лицом.

– Я все в машине оставила! – Катерина очень не хотела возвращаться назад. – Может быть, вы меня так пропустите? Мне к подруге. – Она попыталась кокетливо улыбнуться, но тотчас одернула себя. Роковой соблазнительницей она не была и в свои лучшие годы, а теперь уж подавно, да еще без макияжа и в джинсах.

– Женщина! – Администратор посмотрел на нее с недоумением, молодой и симпатичный парень явно не понял, что с ним сейчас заигрывали. – Нужен любой документ, удостоверяющий вашу личность!

– Да чтоб тебя! – в сердцах выругалась Катерина и достала из кармана джинсов сотовый телефон. – Ксюша? Можешь сама спуститься? Я здесь застряла у тебя внизу.

Подруга спустилась через пять минут. Ксения была в легком голубом платье, которое великолепно оттеняло ее смуглую кожу, золотистые волосы тяжелой волной спадали на плечи.

– Ну ты и красотка! – Катерина не смогла сдержать эмоций. Она действительно искренне восхищалась подругой, которая все успевала: и работа, и дом, и ребенок, и муж, и фитнес… Сама Катерина за собой почти не ухаживала, так, иногда подстригала обросшее «каре» в салоне красоты, да пару раз делала макияж для торжественных выходов в свет с Павлом. Все-таки жена успешного писателя должна хорошо выглядеть, только поэтому она и старалась, другие резоны ей были глубоко по барабану. К счастью, природа наградила Катерину хорошим метаболизмом и спортивной фигурой, поэтому есть она могла все, что угодно, и при этом совершенно не поправлялась.

– Пошли кофе выпьем! – Ксения благодарно улыбнулась в ответ на комплимент подруги. – А ты как всегда: джинсы, рубашка и ноль косметики на лице.

Катерина лишь молча пожала плечами: что говорить, если Ксюша права. Девушки вышли из издательства и перешли дорогу – прямо напротив здания была чудесная уютная кофейня в стиле старой Вены.

– Так о чем ты со мной хотела поговорить? – Они сели за столик у окна и заказали по чашечке кофе.

Ксения мельком взглянула на часы, которые красовались на ее изящной руке, и Екатерина поняла, что подруга торопится.

– Меня, можно сказать, попросили из издательства. – Она хотела преподнести новость как-то более мягко, но не вышло.

– Да ну! – Беленькая всплеснула руками. – А почему? Все же шло хорошо.

– Да давно уже ничего хорошо не шло. – Катерина пригубила горячий кофе. – Последние три книги вообще отклонили, Ольга говорит, что я выдохлась. – Катерина замолчала, но потом все-таки добавила: – А Павел мне сказал, что я бездарность.

– Неужели так и сказал? – Ксения искренне удивилась. – Это на него не похоже, вернее, на вас не похоже, вы же всегда ладили. Что за черная кошка пробежала между вами?

– Да нет никакой кошки, – Катерина уныло размешивала сахар, – просто у него сейчас дела идут в гору, а я на фоне его успеха действительно выгляжу жалко. Он мне сказал перестать маяться дурью и начать рожать детей.

Ксения, знавшая отношения Катерины к материнству, неловко хмыкнула.

– А ты что по этому поводу думаешь? – спросила она осторожно, чтобы ненароком не расстроить подругу еще больше.

– Я думаю, мне надо как-то взбодриться и написать крутую книгу, вот только я не знаю, как это сделать. Поэтому к тебе и приехала. Может, есть какие мысли? Путешествие? Прыжок с парашютом? Что?

– Ну, если ты собираешься писать роман о парашютистах, то идея хорошая! – улыбнулась Ксения. – Ты сама-то решила, о чем будет твоя новая книга?

– Честно? – Катерина допила кофе и с шумом поставила чашку на стол. – Я не знаю! Я совершенно не понимаю, где мне взять живые эмоции, и уж тем более не представляю, какую книгу я хочу написать. Но я точно знаю, что это просто творческий кризис, и я его смогу преодолеть.

– Уже хорошо! – кивнула головой Ксения. – Может, тебе правда в путешествие отправиться? Говорят, что дальние поездки меняют человека. Купи себе билет до какого-нибудь Таиланда или Индии, что-нибудь поэкзотичнее выбирай, и ищи себе вдохновение сколько влезет.

– Мне тоже только такая идея в голову пришла! – тяжело вздохнула Катерина, – Ладно, поеду куда-нибудь одна. Как раз и мы с Павлом отдохнем друг от друга, а то все время вместе.

– Ну и проблемы у тебя, – тепло улыбнулась Ксения, – творческая интеллигенция в муках, где найти вдохновение. Мне вон наши соседи, журналисты из отдела убойных новостей, вчера рассказали о женщине, у нее четыре ребенка и все больные, с психическими отклонениями, а постоянного мужа нет. Собираем им деньги на продукты и игрушки. Думаю, что она бы тебя с твоими страданиями точно не поняла.

– А это мысль! – Катерина буквально взвилась над стулом. – Ксюша! Ты гений! Я хочу пожить, как она, и написать книгу о той, другой жизни, где нет творческих мук, а есть одно выживание.

– Ты не рехнулась часом? – Беленькая смотрела на подругу с подозрением. – Ты чего несешь? Да ты и недели такой жизни не выдержишь, это тебе не книги писать в своем кабинете возле компьютера с чашечкой кофе.

– Я выдержу! – Катерина загорелась идеей. – Ты только помоги мне в эту жизнь как-то попасть, ну, там, комнату в общежитии снять и на работу устроиться уборщицей, или кем она работает?

Ксения смотрела на подругу с всевозрастающим ужасом:

– Ты что, серьезно? Зачем тебе это?

– Мне нужна хорошая, убойная, живая книга! – Катерина была непреклонна. – Я хочу написать шедевр! Ну ладно, не шедевр, а хотя бы качественную вещь, которая будет цеплять за живое. А для этого мне нужно сменить обстановку и погрузиться в другую жизнь.

– Ты собираешься писать триллер? – Ксения покрутила пальцем у виска. – Ты, Катя, конечно, прости, но, по-моему, ты просто бесишься с жиру. Или это тебя Павел настолько сильно обидел своими словами, что ты хочешь ему что-то доказать?

У Катерины в глазах блеснули слезы:

– Ксюша, он меня не просто обидел, он меня унизил и растоптал как писателя. Боюсь, что я его не смогу простить.

За столом повисло тягостное молчание, которое первой прервала Ксения.

– Мне пора бежать! – Она вышла из-за столика. – Но я тебя услышала. Я разузнаю у ребят, как можно тебя внедрить в эту общагу, и позвоню тебе. А что касается Павла, то простить все-таки придется. Или ты разводиться собралась?

– Нет! – Катя испуганно помотала головой. – Я не хочу разводиться, я хочу ему доказать, что он был неправ и очень ошибся!

– Ну, дело твое! – Беленькая наклонилась и поцеловала Катерину в щеку. – Но я точно знаю, что первый шаг к разводу – это желание доказать супругу, что он был неправ, причем доказать любой ценой.

Ксения ушла, а Катерина заказала себе еще чашечку кофе – домой идти не хотелось.