Kitabı oku: «Йега», sayfa 7
Веха 32. Схватка
Поначалу было тихо, только горынята с тихим шипением сновали вокруг.
Воин и ведунья шаг за шагом всё глубже уходили в змеиное логово, обходя насыпи камней и сталактиты, не выпуская из поля зрения полуящеров. Они уже было прошли более половины пути, как из-за большой глыбы вылез сам Горыныч.
Появление Змея не было для Йеги неожиданностью. Неожиданностью стал способ его перемещения. Горыныч действительно полз, из-за большого волочащегося по земле брюха не было видно передвижения коротеньких лапок рептилии.
– Эвооооон, как тебя разнесло за полтораста лет…
Огромные глаза, подернутые белесой пленкой, уставились по направлению звука, но судя по всему, Йегу Горыныч разглядеть уже не мог.
На его некогда изумрудной чешуйчатой шкуре виднелись значительные проплешины. Торчавшие из пасти клыки пожелтели и наполовину сточились. Крылья были сложены на широкой гребенчатой спине, но даже мимолетного взгляда было достаточно, чтобы понять, что они тоже не в лучшем состоянии.
– Да… Постарел ты братец! Не действует на тебя, заморское чудо-юдо, вода мертвая? Али горе людское так тебе вылилось? Говорила ведь, лети к своим, там свежий воздух, простор. простор. Не слушал ты меня.
– ОООООООН! – хрипло выдохнул Змей, от смрада закружилась голова даже у тренированного Ивана.
– Он – со мной! – твердо ответила Йега. – Отпусти нас.
– ТЫ – ИДИ…. КААСССССТЕЙ ВЕЛЕЛ НЕ ТРОГААААТЬ. ООООН!
– ОН – СО МНОЙ! – практически прокричала Ведьма, – Я без него не уйду! Посторонись, не хочу тебя, старика, калечить. Иди по-здорову!
– ООООООООН! – оглушительный рев упертого ящера потряс свод пещеры, сверху посыпались мелкие камешки, горынята в страхе отскочили подальше.
– ОООООООН УБИИИИЛ МОИИИИИХ ДЕТЕЙ!
Каждое слово давалось и без того немногословному Горынычу с трудом.
– Он защищался, как сделал бы и ты, если бы на тебя напали, – парировала Йега, – Твоих детей убил Кастей, когда натравил на него.
Ящер с упорством маразматичного старика продолжал требовать своё:
– ОООООООН! НЕ УЙДЕШЬ – ПОЖАЛЕЕШШШШШШЬ. ДЕТИ – ЕССССТЬ!
Дважды повторять вечно голодным горынятам не пришлось. Получив благословение отца, они кинулись на своего обидчика и его защитницу.
Меч загудел в предвкушении битвы, метла Йеги завибрировала, подпитываясь яростью хозяйки.
Полуящеры напали хаотично, мешая друг другу, и не доставляя особого труда отбивать их атаки.
Меч Ивана как продолжение руки, разил точно и без промаха, с каждым ударом достигая живой цели. Йега особо прытких отбивала волнами ярости:
– Горыныч! Остановись! Ты всех детей потеряешь! – в пылу битвы голос срывался
– ОН ОБЕЩАЛ НОВУЮ ЖЕНУ.
– Кастей?!
– КАССССТЕЙ….
– Кастей обманет, не верь ему. Доживай свой век спокойно, зачем тебе все это?
– ЕДАААА! БУДЕТ МНОГО ЕДЫ!!!
Больше уговаривать Йега не стала – только зря дыхание сбивать. Старому полуслепому ящеру Кастей предложил то, что не может предложить ведьма: новую жену и свежее мясо с поля брани. Крыть нечем.
Тем временем, горынята уже не так активно нападали. Редкие раненные старались скрыться, количество же убитых уже превышало количество оставшихся в живых. Последних можно было сосчитать на пальцах одной руки. А Иван даже не запыхался, меч заряжается энергией битвы и заряжает своего хозяина. Йеге же приходилось труднее – метла от битвы не заряжается, а наоборот только расходует силы хозяйки, но выбора не было.
Хорошо хоть оставшиеся в живых горынята не стали больше испытывать судьбу, а поспешно спрятались за кургузым туловищем папаши.
Змей же развернул свою подслеповатую морду в сторону путников, а телом перекрыл путь к выходу. Белесые глаза остановились на двух человеческих фигурах, огромные когти скрябнули по каменному полу, пасть медленно раскрылась, выпуская наружу огромный лиловый раздвоенный язык и где-то внутри Змея заклокотало зарождающееся пламя…
«Это – конец…», успело мелькнуть в голове у ведуньи, руки непроизвольно выставили вперед метлу в последнем бесполезном пассе. Рядом Иван также инстинктивно прикрыл их мечом, покрывшимся голубоватой вязью защитных рун. Меж желтых клыков появились первые языки пламени.
*****
Противостоять драконьему пламени не имеет смысла – нет ничего разрушительное его. И чем старше дракон – тем разрушительное его пламя. Потому что в старости дракон становится слаб телом, и уязвим перед соплеменниками. Огонь его единственное спасение от ретивых молодых соплеменников. Убить не убьет, а вот охоту нападать надолго собьет.
В этих краях же противостоять драконьему пламени не мог почти никто. Разве что Кастей, да и то недолго.
Ящер был взбешен. Мало того, что этот мужик на днях уничтожил добрую половину его горынят, да еще и ведьма за него заступается. А на двоих они оставшихся загубили. Детки… детки… Убогие, маленькие, с человеческими слабостями, но все-равно детки – продолжение рода. Горыныч не терял надежды, что хоть какая-нибудь жена принесет ему плод покрупнее, да с задатками драконьего пламени.
Ярость затмила и без того туповатое сознание Ящера, и он готов был сжечь все кругом, лишь бы уничтожить этих двоих. Вот стоят два человечка, а вот стали две горстки пепла…
В ярости он забыл про того, кто всё это время прятался в тени.
– НЕ СМЕЙ!!!! – Кастей буквально вылетел из укрытия, он же велел этому тупому ящеру не трогать меч и ведьму.
Собрав все свои силы, он направил их в огромную шипастую голову и ударил одновременно с вырывающимся из пасти пламенем. Голова дернулась, струя пламени ударила… но не в людей, а на несколько метров дальше.
Волна жара обдала всех присутствующих. А вот нескольким мертвякам и паре горынят повезло меньше всего. Яркие вспышки и немного пепла.
Ещё несколько детей погибло, осталось меньше, чем когтей на двух лапах!!!! Змей взвыл! Кастей!!! Предатель!!! Это он во всем виноват, это он подговорил Горыныча послать своих кровинушек на тот уступ, за этим человечишкой. Это Кастей сейчас подговорил мстить за детей, это костлявый загребает жар его когтями! И вместо того чтобы помочь завершить начатое, отвел удар врага, да так, что ещё несколько детей погибло!!!
Этого змей стерпеть уже не мог. Белесые глаза стали искать фигуру в черном, внутри зрела новая порция драконьего пламени.
Кастей же скрылся в темноте сразу же как понял, что произошло. Ждать ответной реакции Змея он не стал. Последние мертвяки также последовали за своим хозяином.
Йега и Иван тоже мешкать не стали – вид разъяренного змея не располагал к долгим размышлениям. Голова Горыныча отчаянно металась из стороны в сторону, потрепанные крылья то раскрывались, то захлопывались с резким свистом, тупые когти скребли камень, хвост бил по бокам огромную расплывшуюся тушу. Несколько поломанных мертвяков уже копошились рядом со Змеем.
Не сговариваясь они запрыгнули на метлу и, уворачиваясь от отчаянно метавшихся головы и хвоста Змея, взмыли под свод – это был единственный способ выбраться из пещеры.
Йега вливала в метлу все новые и новые порции сил: если ничего не получится, то силы уже не понадобятся, а если выберутся – доберется до источника живой воды и восстановится.
Места под сводом было не так уж и много, держаться наверху и маневрировать было ой, как не просто. Йега начала потихоньку заводить метлу к шее Горыныча со стороны хребта, там они были вне поля его зрения.
И вот Змей замер, изрыгая очередную порцию пламени. Надо было успеть пока запал не закончился.
Иван занес руку с мечом в тот же момент, как замерла голова Горыныча, но тут же ослеп от яркого света и оглох от свиста изрыгаемого пламени. Рука с мечом упала в никуда… Без сопротивления и отдачи…
Все стихло… Огонь исчез… Через несколько секунд вернулось зрение, но тишина оглушала.
На полу пещеры распласталась огромная серо-зеленая туша, дряблые крылья слегка подрагивали, хвост бессильно затих, голова… голова откатилась за глыбу к ногам опешивших горынят. Белесые глаза подёрнулись дымкой. Всё кончено.
Метла, теряя силы начала медленно опускаться вниз, и Йега направила её в освободившийся проход – наружу, на свежий воздух, попасть в лужу растекающейся драконьей крови совсем не хотелось.
Опустились на пол уже далеко за неподвижным хвостом мертвого змея и из последних сил устремились к выходу.
Был Горыныч – не стало Горыныча…
Веха 33. Передышка
Луна висела высоко. Красива, голубая и немного не круглая слева. Завтра она будет идеально круглая, завтра – полнолуние. Двое суток в пещерах…
Обессилевшие, в ссадинах, ожогах и царапинах, в продранной, местами прожжённой одежде, но всё-таки довольные, они отдыхали на маленьком уступе у входа в логово змея.
Йега лежала спиной на голом камне и наслаждалась всем: легким свежим ветерком, выгонявшим из легких вонь и затхлость пещер, яркой луной, дающей нежный голубой свет и хоть немного подпитывающей силой, лукавыми огоньками звезд, перемигивающимися высоко в небе, жизни… Просто тому, что она есть…
Иван сидел рядом и задумчиво вытирал меч. Драконья кровь как будто впиталась в клинок, окрасив ненадолго древние руны багряным. Осталось только несколько пятен на рукояти. Их-то он и оттирал небольшой тряпицей, оторванной от без того пострадавшей рубахи.
Сколько клинков в руках не держал – такого не было. Мало того, что в бою он как будто мысли читал, и всегда стремился именно туда, куда Иван планировал ударить. Так и еще ни одной зазубрины, царапины, заточка даже на чуть-чуть не ушла, а ведь сквозь драконью плоть и кости прошел, как сквозь воздух. Правда и сил у воина забрал. В бою воин чувствовал, как они уходят через ладонь в рукоять, но не препятствовал этому – наоборот отдавал их.
А сейчас в свете луны меч играл бликами, как будто только что отполирован оружейником, как будто и не было этой жуткой битвы…
– О чем задумался? – Хрипловатый голос ведьмы вернул его мысли к действительности.
– О мече – не простой он. Сразу понял, как только в троне увидел. В бою – он как соратник мой помогал, а сейчас сияет как новенький. А лет ему, поди сто… или больше…
– Пятьсот… почти. Кладенец это Святогоров…Долго он нового хозяина ждал в троне Кастея. И в тебе я не ошиблась – сила твоя настолько велика, что в соратники мечу Святогорову сгодился. Теперь он с тобой до смерти твоей.
– Спасибо.
– Не меня благодари – судьба твоя такая. Когда Кастеев подменный князю твоему наушничал кого и как послать, сам того не ведая выбрал именно того, кто может мечом Святогора завладеть. Кастей же в своем самолюбовании и жажде мести не разглядел в тебе силы Святогора. Ему хотелось побольнее меня задеть, а до остального дела не было. Мне осталось только до меча доставить тебя, да ключ камень до времени схороненный по пути забрать.
– Ключ-камень?
– Яхонт – сапфир, что в рукояти. Это не просто украшение – проводник силы, связующее звено между клинком и хозяином. Без него меч – просто хороший клинок. А вот через ключ-камень он чувствует тебя, силой твоей питается, да и сам при случае тебе сил дать может.
– А твою силу, значит, он не провел?
Йега обиженно передёрнула плечом:
– Война – не женское дело. Женская энергия созидательная, создавать и хранить. Не совпали мы с ним, воин был нужен. Стоящий. Ты…
Иван поднял клинок и полюбовался им в свете луны. Вот это действительно – всем дарам дар!
– Но запомни, меч этот только для правого дела, для защиты слабых и угнетенных. Но, думаю, тебе это не надо объяснять… Иному меч бы не подошел.
Над уступом зависла неловкая тишина. Каждый задумался о своём. Йега вспоминала Святогора и его огромную любовь к людям, а Иван вдруг ощутил всю бездну лет, что лежит между ним и рыжеволосой ведьмой. Он первым нарушил тишину:
– Кастей сказал, что ты из людей, там в тронном зале…
– Да… Я человеческого рода…
– То есть…
Йега глубоко вздохнула, и впервые за долгие годы начала рассказывать:
– Много лет назад, я, как и ты родилась у мамы и папы. Только отличалась я сильно от соплеменников, цветом волос и глаз. Больно яркая была, среди них в основном серых. Повитуха сказала родителям, что их дочь не похожа на других. Но они не испугались, и любили меня не меньше братьев и сестёр, а может даже и больше… Но их любовь не могла меня укрыть от неприятия остальных. Всегда чувствовала на себе неприязненные взгляды и слышала осторожный шепот.
Когда мне было лет девять мои родители погибли при пожаре, я случайно оказалась вне дома. Ночью как будто кто меня в лес позвал, а когда вернулась дом уже во всю пылал. От чего он загорелся никто так и не узнал, но жизни мне с тех пор не стало. Разве что только ленивый не называл меня ведьмой в глаза и за глаза.
Однажды я со всеми детьми ушла в лес по грибы – ягоды. И опять тот же голос… Я и пошла за ним. Вышла к лесной избушке, а там лесная ведьма. Оказывается, она давно меня приметила в лесу, да и наблюдала потихоньку пока родители живы были. А как родителей не стало, так и открылась. Оставила у себя, учить стала ведовству да лесным премудростям. У ведьм детей не может быть, а, как и любой женщине, хочется тепла и о ком-то заботится.
Много лет я с ней прожила, переняла её знания, да помогала лес хранить. Но пришла пора, как и любой обученной, выбирать, либо с людьми оставаться – жить на окраине деревне бабкой-повитухой, либо становиться полноценной хранительницей…
Йега замолчала. Зеленые глаза смотрели в темноту пещеры, как будто пытались там разглядеть что-то из далекого прошлого. Иван не торопил.
– Я сделала выбор… Обратно в деревню не хотела – не приняли бы они меня. В лесу мне было спокойнее. Я согласилась на обряд…
Ведунья опять замолкла, словно каждое слово теперь давалось с трудом.
– Обряд?.. – осторожно спросил Иван.
– Да… Видишь ли, лес и лесная нечисть живут столетиями, и человеку с его коротким веком не быть полноценным хранителем. Что бы оберегать свой лес нужно жить долго, может даже бесконечно. А бессмертие надо выпросить… Угадай у кого…
– Мара… – имя богини смерти воин выдохнул чуть слышным шепотом.
– Мара. Вход в царство смерти для людей из плоти находится здесь, в этих горах. Там, где живая вода встречается с мертвой. Не каждая соглашается на обряд…, и далеко не каждая может его пройти. Мне удалось пройти врата. Именно там я и увидела впервые Кастея, он был кормчим на Смородине – перевозил души на тот берег, в царство смерти. Я была первой живой на его веку, которая к нему хорошо отнеслась. Видимо, тем и зацепила. Когда я вернулась из царства мертвых, он отправился за мной – в мир живых. Мара бушевала, но достать его отсюда не могла – он своё бессмертие уже давно получил, и вернуть его в царство мертвых можно только тем путём, которым он из него вышел – через врата.
Кастей остался в горах, тут же пытался и меня задержать. Несколько долгих месяцев я не могла выбраться отсюда. Только хитростью удалось тогда сбежать. Но до моей наставницы я так и не добралась. По пути оказался молодой лесок без хранительницы, и я почувствовала, что это мой лес. Так и осталась там.
Так что, да, я рождена человеком, но назвать себя человеком уже не могу много-много лет.
– Ну, хватит обо мне, – Йега улыбнулась, – вниз пора.
Иван посмотрел в сторону крутого обрыва в саженях трех от входа в логово Горыныча.
Змей выбрал именно эту пещеру неспроста, помимо короткого широкого входа и внутреннего простора, Змею понравился вход в пещеру. Добраться в логово Горыныча снизу было невозможно, если не умеешь летать. А летунов, способных противостоять Змею в этих краях не водилось. Кроме того, разнеженному Змею было очень удобно вставать на крыло просто перевалившись за край обрыва.
–…а у нас крыльев нет… – Закончил Иван свою мысль вслух.
– Но мы все-равно можем летать, – усмехнулась Йега его невеселым мыслям.
– Как? Метла исчерпана, да и ты тоже без сил. Тройной вес, да на пятьдесят саженей вниз…
– Почему тройной? Я одна на метле потихоньку спущусь.
Воин выгнул бровь и пытливо уставился на рыжую ведунью. В зеленых глазах мелькнули лукавые огоньки.
– А ты камень, что на груди припрятал, возьми в ладонь, -ведунья хитро улыбнулась и огоньки в глазах заплясали ещё веселее.
Иван усомнился, к чему кошачье зрение, если ночь такая лунная, но спорить не стал и под внимательным лукавым взглядом достал из-под ворота обгоревшей, запачканной кровью и грязью рубахи самодельный мешочек, вытряхнул из него камень, сжал в ладони и сосредоточился. И тут же почувствовал прикосновение чужого разума…
– Ярв?!…– от изумления он ничего больше не смог произнести.
Звонкий смех Йеги наполнил тишину ночи.
– Видел бы ты себя со стороны, несокрушимый Иван!
Она смеялась легко, свободно, не обидно и так заразно, что впервые за много лет воин сам рассмеялся ото всего сердца. И вместе со смехом из души уходила вся накопленная годами боль и усталость.
Отсмеявшись вволю Йега вздохнула:
– Хорошо то как! Спасибо тебе. Ярв действительно уже рядом, и то что ты смог его почувствовать – хороший знак.
Из-за уступа показался край ступы, а над ним огромная кошачья морда с янтарными глазами, так похожими на камень в ладони. Кот выпрыгнул из ступы, не дожидаясь пока та опустится на камень уступа, и одним прыжком оказался у ног хозяйки.
Иван закатил глаза в предчувствии сцены встречи «котика» и хозяйки, но вернув свой взгляд в сторону этой парочки с удивлением обнаружил, что они лишь «играют в гляделки».
Йега даже не гладила кота, а просто неотрывно смотрела в его глаза.
– Хорошо, – промолвила она чуть погодя, – ты всё правильно сделал, как всегда.
И только тогда поднесла открытую ладонь к кошачьей морде. Тот в ответ лишь мазнул щекой о подставленную руку.
– И всё? А как же «бабушки любят котиков»? Обнимать, целовать, гладить на радостях?
– Ярв не простой кот. Он друг и помощник, равный мне и тебе. Он любит ласку и любит понежится, но прекрасно понимает, когда время и место. Вот доберемся до дому, там и понежимся, а сейчас в ступу. Оба. Я за вами.
– А Кастей? – спросил Иван, глядя в темноту Змеева логова – Он – то сбежал… Козни будет строить.
– Кастей… – И Йега, тоже задумчиво посмотрела в разинутый зев вонючей пещеры, – Кастей… – тихим шепотом повторила она, – Кастею теперь долго не до козней будет. Большую часть его мертвяков мы отпустили, души освободили, горынят – и то не осталось. Будет сидеть в своей пещере и силы копить – последний удар много отнял. А силы он берет из смертей.
– Ну… со смертями дело не станет – скоро Белогорье с Черноречьем столкнуться и будет много смертей. Надо вернуться и решить вопрос раз и навсегда!
– Не торопись, неистовый Иван! Не будет битвы – не будет смертей. Не будет смертей – не скоро сил наберет.
– Посланец в Белый город уже ушел с вестью об отказе…
– Ушёл, да не дошёл. Ярв его в болото завёл, а там его ждали твои давешние синие подружки. Тот что в Черноречье – только после полнолуния предполагался. А до полнолуния еще сутки, почитай. Отсюда до Черноречья полдня пути. Так что спустимся и к полудню там уже будем.
– Ты со мной пойдешь?
– Нет. Нечего мне делать в людском городе. Там жизни природной мало, да и людей слишком много для меня. Доведу до ворот – и домой. Тут недалече источник с живой водой, полнолуние самое лучшее время, чтобы пополнить запасы, – тут Йега грустно усмехнулась, – силы мне сейчас бы пригодились. Силеника – вещь хорошая, только много её нельзя. Силы от не появляются не из ниоткуда, она помогает их из внутреннего резерва достать. Потом приходит расплата – полное истощение, а если вовремя не подпитаться – смерть.
Йега встала, одёрнула попорченное в битве платье и тряхнула рыжей шевелюрой:
– Ну не будем о грустном! Собирайся, Ванюша, с нами – точно не скучно!
Веха 34. Спуск
Сам по себе спуск, или снижение, один из самых не силоёмких маневров. Основная задача – не давать метле уйти в пике (или ступе провалиться в «яму»), чуть контролируешь высоту позволяя метле опускаться все ниже. При вертикальном спуске ещё немного выруливаешь по спирали вниз.
Сейчас дело обстояло иначе. Само по себе разумеется, что и ступа, и метла рассчитаны были на одну ведунью. В ступе, конечно порой перевозила груз, но внутренний её объем был под небольшую, относительно Ивана, Йегу.
В общем, разместить воина и кота в ступе было не простой задачей. После нескольких минут пыхтения и возни, отдавленных лап и хвостов, поцарапанных рук и ног, восьмипудовый воин и пудовый котяра были размещены в летательном аппарате.
Разместившись кое-как приподняли ступу от камня и направили к краю уступа. Управлял ступой кот, но та все-равно почему-то реагировала на Ивана, поэтому едва перевалили за уступ – ступа ухнула вертикально вниз саженей на десять.
Ждать было некогда и Йега не раздумывая кинулась за ними, теряя в полете остатки немногих сил. Кружа под ступой изо всех сил выравнивала её из неконтролируемого пике в попеременное падение.
Как только Иван понял, что все провалы совпадают с его ожиданиями падения, он стал представлять себе, что ступа спускается плавно и равномерно – она действительно стала намного ровнее спускаться. Кот же начал спокойно задавать направление на тропу вдоль подножия горы.
Йега перестала контролировать ступу – у них и так все уже в порядке, а метла уже начала иссякать. До земли еще саженей пятнадцать, а она уже вибрирует, еще немножко – и отключится, а подпитывать было уже нечем…
В трех саженях от земли вибрация стала настолько сильной, что ведунье ничего не оставалась, как только соскользнуть с метлы, и, задержавшись на мгновение за метловище, упала вниз на каменистую тропу.
Иван только успел заметить, как рыжеволосая ведьма висит, держась за метлу, и вот она уже падает вниз на камни. Ступа бухнулась рядом с лежащей меж камней ведьмой – не до аккуратного приземления. Иван тут же бросился к Йеге, кот уже был тут как тут.
Ведунья лежала без движения, но и видимых серьезных повреждений не было. Аккуратно приподняв её за плечи, Иван сел рядом и приложил рыжую шевелюру к своей груди. Глаза Йеги были закрыты, но под веками продолжалось непрестанное движение. Дыхание было слабое и прерывистое, кожа побледнела, на ней выступили мелкие бисеринки холодного пота. Такая хрупкая, такая слабая… Слабая…
Иван посмотрел на кота. Тот стоял, упершись передними лапами о бедро хозяйки, закрыв глаза и не двигаясь, только усы и хвост слегка подрагивали от напряжения. Казалось, он на чем-то сильно сосредоточен, на чем-то очень важном…
Слабая… Конечно! Она же потратила последние силы на выравнивание ступы! Что она говорила про силенику? Если вовремя не подпитаться – смерть. А кот делает то, что и должен делать спутник лесной ведьмы – подпитывает её силой, ибо больше неоткуда.
Даже не задумываясь о происходящем, воин положил правую ладонь на холодный бледный лоб, левая его рука чуть сжимала безвольную холодную кисть. Иван закрыл глаза и сосредоточился на исходящем потоке силы. Там в холме всё произошло само собой – место и обстоятельства способствовали, здесь же надо было настроится.
Немного погодя он ощутил, как поток тепла и сил переходит от его ладоней к бесчувственной ведунье. Но в отличие от того как силы уходили в каменном мешке пещер Кастея, когда внутри множился холод и тьма, сейчас силы уходили, оставляя за собой легкую усталость и… удовлетворение…
Потихоньку дыхание ведьмы стало выравниваться, кожа начала розоветь, зрачки под закрытыми веками перестали метаться и немного погодя Йега просто спала в объятиях воина. Тихо и безмятежно.
Кот, пошатнувшись, отодвинулся от хозяйки и внимательно посмотрел Ивану в глаза. Тот недолго думая, загреб в ладонь кошачий камень и стал «играть в гляделки» с котом, как давеча ведунья. Теперь прикосновение к разуму кота не испугало, хоть и было не привычным. Перед глазами всплыли картины того, что следует сделать дальше.
