Kitabı oku: «Сказки-несказки»

Редактор Юлия Торшенко

Корректор Марианна Юркова

© Елена Ольцман, 2020

ISBN 978-5-0051-8969-1

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Как создаются сказки

Не секрет, что ни одной версии известных событий, выпущенной в информационное пространство, верить нельзя. Сколько раз я ловила себя на мысли, что любое сенсационное сообщение надо сначала тщательно проверять, но всякий раз обманывалась и верила на слово. А сенсация через некоторое время оказывалась обычным фейком.

Но ведь явление это не ново. В литературе оно зародилось еще в период устного народного творчества.

Русские народные сказки – это не что иное, как многократно искаженный пересказ первоисточника, очень мало напоминающий оригинал.

Разберем это на примере трех самых популярных народных произведений. Начнем с «Курочки Рябы».

Мне представляется, что в действительности дело обстояло так.

Дед решил своей любимой Бабе на Пасху сделать щедрый подарок. А где на него деньги взять крестьянину? Поехал в город, зашёл в лавку к богатому купцу да и стырил у него дорогое золотое яйцо. Пришел домой, подарил Бабе. Она обрадовалась, на самое видное место его поставила: на полочку рядом с образами.

Однажды, подливая масло в лампадку, Баба уронила яйцо, оно и разбилось.

Испугалась Баба гнева своего супруга да и свалила всё на бедную, ничего не подозревающую Мышку. Вот как раз в тот момент, когда Дед с Бабой плакали над потерей и собирали золотые скорлупки, к ним в гости соседка пришла, да не с пустыми руками, а с подарочком: курочку Рябу им принесла – старую, рябую, ни на что не годную, но раз в год все же способную снести хозяевам яичко.

Увидела соседка плачущую парочку да и спрашивает:

– Что Дед, Баба, плачете?

А те и отвечают:

– Да вот наша курочка снесла золотое яичко, а Мышка его разбила.

– Не плачьте, Дед, Баба, вот вам другая курочка, Рябой зовут ее, она не извращенка какая-нибудь, а простая деревенская курица – обычные простые яйца несет. Не плачьте!

Пошла соседка на околицу и всему свету рассказала о том, какой щедрый подарок сделала Деду и Бабе, а остальные уж односельчане постарались – присочинили немного. И вот мы имеем то, что имеем.

Или вот другая сказочка – «Репка».

Да, таки посадил Дед репку.

Выросла репка не так, чтобы большая, но с кулак крестьянский будет.

Нечего есть стало Деду, захотел он репкой полакомиться, да лень его одолела и послал он на огород Бабку репку тащить, но ей некогда было – она кур кормила. Попросила Внучку, а та за Жучку ухватилась, мол выгулять надо собачку сначала. А мимо Кошка проходила, ну Жучка за Кошкой и побежала. В общем, забыли все про репку. А когда вспомнили – поздно уже было: Мышка репку съела и вершков не оставила.

И наконец, «Колобок».

Не было у Бабы с Дедом детей, решили они на старости лет Колобка родить какого-нибудь, а в те времена старость рано наступала: в тридцать пять лет Баба уже старухой считалась. Короче, расстаралась в этот раз Старуха – по сусекам поскребла да и родила мальчика. Колобком назвали: толстеньким он был, румяным и круглолицым.

До тридцати трех лет сидел Колобок на печи: добрел да в окно раскрытое смотрел. А потом надоело ему это занятие: он с печи прыг на пол, сел на подоконник и скатился на дорожку, побежал, песенку напевая:

 
Я от Бабушки ушел,
Я от Дедушки ушел.
 

И поскакал Зайку свою искать.

Нашел – нет ли, кто его знает? Да только про Волка, Мишку и Лисицу – это Дед Бабке сказочку додумал, чтобы ей не обидно было, что сыночек родителей своих забыл.

А Бабка погоревала да стала эту дедову версию всем товаркам рассказывать. А товарки-то уши свои развесили. Верили – не верили, не нам судить.

Вот и сказкам конец, а кто слушал – молодец!

Иванушка-дурачок
современная версия

Задумывались ли вы вслед за Н. А. Некрасовым над извечным вопросом: «Кому на Руси жить хорошо?»

Вот я недавно задумалась и поняла – Иванушкам-дурачкам. И совсем не случайно Иванушка – главный герой огромного количества русских народных сказок.

И в нашем современном мире таких «дурачков» меньше не стало, расскажу вам об одном таком (я с юности была дружна с его матушкой, потому-то так хорошо информирована о его жизненном пути).

Итак, в благополучной счастливой семье родился мальчик, назвали его в честь прадеда Иваном.

Это был желанный сынок, долгожданный и заранее любимый всеми домочадцами: мамой, папой, бабушками и дедушками с обеих сторон. Не мальчик, а богатырь – четыре с половиной кило весил при рождении. Рос Иван хорошо, молоко мамино потреблял с жадностью и поспешностью даже, как будто боялся, что закончится, хныкал иногда, но никогда не плакал, как другие дети.

Родители не могли нарадоваться на дитя: мало, что такой красивый бутуз – румяный, светловолосый, голубоглазый, пухленький – так еще и спокойный какой! Повезло, короче, родителям.

Прошло два года и тут няньки-мамки стали замечать, что мальчик в развитии отстает от своих сверстников: ходить даже не пытается и не говорит совсем – жестами общается со взрослыми и всё время улыбается.

Захочется малышу взять игрушку – он рукой на нее показывает, не ту принесли – головой отрицательно мотает, ту – громко хохочет, хлопает в ладоши.

Соседи, друзья утешали сначала:

– Так бывает у мальчиков – долго раскачиваются, а потом вдруг как пойдут и заговорят, что и не остановишь.

Но прошел еще год, вслед за ним еще один, а в развитии ребенка почти ничего не изменилось, и все вокруг стали шушукаться:

– Что-то не так с мальчуганом, дурачком растет.

А особо злобные и завистливые товарки даже за глаза в спину матери с ребенком бросали:

– Вот мамаша своего Иванушку-дурачка-переростка в коляске везет.

А ребенок рос, радовался жизни и улыбался всем подряд.

Родные сначала волновались за мальчика, по врачам его разным таскали, но ни один специалист не нашел у него никакой патологии.

Вот парню исполнилось шесть лет, уже и к школе пора готовиться, а малыш так толком и не заговорил – отдельные слова произносил только, хотя ходить потихоньку научился.

Родители смирились:

– Видно, и правда он у нас особенный, придется в коррекционную школу отдавать, —расстроенно рассуждал отец.

– Так-то оно так, но ведь какой ласковый, добрый и спокойный. Радость наша! Что же с тобой такое, малыш? Почему же ты не говоришь до сих пор ничего? Придется тебя в больницу положить на обследование.

– Не надо, мамочка! – вдруг ясно и четко проговорил Ванечка.

Что за чудо? Оказывается, все у него нормально и с речью, и с интеллектом.

Короче, в школу пошел обычную. Учился он не плохо, не хорошо, но стабильно – на «троечки» в основном, занимался ровно столько, чтобы не огорчать мамочку, до «двоек» не доводил, но и к большему не стремился. Были у него и любимые предметы: физкультура и география (путешествиями интересовался).

Учителя его любили, даже несмотря на скромные успехи, потому что был он вежлив и услужлив. Надо класс убрать – Ваня, с доски стереть – тоже Ваня, на уроках он не отвлекался, прямо в глаза учителю смотрел и улыбался подобострастно.

Друзей закадычных у него не было, так, приятели, но не было и врагов.

Никто его не трогал, потому что он тоже никого не обижал, не дрался никогда, умел по любым вопросам договориться и решить проблемы мирно.

Так прошло одиннадцать лет школьной жизни. Выпустился из школы, сдал кое-как ЕГЭ, но в институт поступил сам с первой же попытки. Физкультурный, конечно, институт, ведь в спорте он уже успел отличиться.

Институт позади, надо работу искать. А где ее найдешь? Не в школу же идти физкультуру преподавать. Хотелось Иванушке сытно кушать, путешествовать по миру и не утруждать себя ничем – ведь он привык так жить не напрягаясь.

Мамочка ему до сих пор стирала, гладила, готовила, даже кровать за ним застилала, а он ее за это в щечку целовал и приговаривал:

– Мамочка, душечка моя любимая. Вечно буду жить с тобой, уж такая ты у меня хорошая. Никто мне больше не нужен.

Одним словом, Иванушка дурачком слыл по-прежнему – годы не изменили его.

Однажды, возвращаясь домой с тренировки поздно вечером, он увидел серебристый седан, несущийся с огромной скоростью прямо на пожилого, стильно одетого гражданина. Еще секунда, может, какая-нибудь, и мужчина бы оказался под колесами машины-убийцы. Но Иван рядом стоял, а реакция у него была поразительная: сгреб он незнакомца в охапку и отпрыгнул с ним в сторону стремительно и решительно. Спас, как оказалось, народного депутата – предотвратил покушение.

Ну а депутат в долгу не остался – взял смелого, но глуповатого парня своим телохранителем, а такие лучше всего подходят для этой работы. И тут повезло Ивану, даром что дурак.

Стал он прилично зарабатывать, хорошо модно одеваться, путешествовать со своим шефом по миру, машину дорогую купил, на дом начал деньги копить, девочки у него появились, но жить все равно у мамочки продолжал. Кто же его больше мамочки любить смог бы?

Шеф был премного доволен телохранителем, который обладал бесценными для своего ремесла качествами: был он исполнителен, немногословен, вежлив, пунктуален и профессионален. За это часто ему перепадало что-нибудь от шефа: доплаты, премии, ценные подарки.

Но однажды отправился Иванушка со своим хозяином на презентацию его книги. Как всегда, открыл перед ним дверцу машины, и когда тот вышел, увидел киллера с пистолетом, направленным на шефа.

Времени на раздумья не оставалось, решение пришло сразу – закрыть депутата от выстрела своим телом. Иванушка попытался загородить его, но споткнулся и упал на колено – пуля отправилась по назначению, а Иван не пострадал. Какой позор! Теперь всё сообщество телохранителей будет думать о нем, как о трусе или соучастнике преступления, и уж на подобную работу точно больше рассчитывать не придется.

Другой бы руки опустил или спился с горя, но не такой наш Иванушка, дурачок дурачком, а похоронил шефа и радуется жизни дальше.

Денег много накопил, в кругосветное путешествие отправился на круизном лайнере. В первый же вечер, прогуливаясь по палубе, увидел одинокую, богато одетую интересную, но далеко не первой молодости женщину, сразу решил с ней познакомиться. Зачем? А и сам не понял сначала, так, чтобы время убить.

Женщина оказалась вдовой долларового миллионера, да и сама не была простой домохозяйкой. Была она известной поэтессой – тексты писала для популярных песен, часто на экранах телевизоров мелькала, только Иван не смотрел никогда никаких передач, кроме спортивных.

Алина Баварская скучала – вдохновение ушло и не хотело возвращаться к ней, душа требовала новых приключений, а тело – молодого любовника. А Иванушка наш очень хорошо подходил для этой роли: наивный, не болтливый и не из ее круга, но что самое главное – высокий, красивый, молодой, словом, очень сексуальный мужчина.

Любовная история длилась долго, Иванушка вел себя безукоризненно, практически не изменял стремительно стареющей поэтессе, так, имел на стороне три-четыре интрижки, ничего серьезного, не требовал и не выпрашивал у своей содержательницы никаких подачек, но регулярно получал от нее подарочки: то «Ягуар» к празднику получит, то коттедж ко дню рождения. И он не отставал от Алинушки своей: цветы, конфетки, милые смешные безделушки дарил ей регулярно.

Вот однажды решила поэтесса узаконить их отношения, а для соблюдения приличий надо же было красавчика на престижную работу определить. Но куда же его пристроишь, он ведь ничего не умеет, не в качалку же идти ему работать, мелко как-то для мужа Алины Баварской.

Все свои связи подключила любящая женщина – денег вложила немерено в раскрутку нового молодого народного депутата от популярной партии. Программу предвыборную ему сама написала потрясающим слогом, как только она одна и умеет, плакаты по всему городу развесили «Иван Матушкин – наш кандидат». Усилия не пропали даром – прошел Иванушка-дурачок в Госдуму, и деятельность эта ему по душе пришлась.

Свадьбу с Алинушкой сыграли пышную, на Мальдивы в свадебное путешествие отправились. Хорошо отдохнули!

Вернулись домой, полные новых грандиозных планов, да только разболелась наша голубушка, все же не молоденькая уже, далеко за семьдесят ей уже было, если честно. Непросто ведь в таком возрасте супругу своему молодому соответствовать. Диеты, неумеренные спортивные самоистязания, вечеринки молодежные, омолаживающие процедуры добили Алинушку – умерла она вскоре после возвращения.

Погоревал Иванушка, памятник супруге воздвиг достойный, а потом успокоился.

Влюбился наконец, первый раз в жизни по-настоящему, в длинноногую красавицу топ-модель, бросил депутатство ради нее и на Мальдивы с ней переехал, уж очень ему там понравилось. Мамочку взял с собой, конечно, она к тому времени овдовела уже.

И сейчас живут они все в богатом коттедже с красивым садом и собственным пляжем, одной прислуги человек двадцать держат, детки у них подрастают: мальчик и девочка. А Дурачок наслаждается жизнью на берегу Индийского океана, серфингом развлекается – волны ловит, плавает, загорает, гордится своей женой-красавицей, очаровательными наследниками своими. Ни о чем больше не мечтает, да и не мечтал никогда, даже и не знает, что это такое – мечтать.

Одним словом, Дурачок, что с него возьмешь?

Баба Яга

Кто из вас не читал сказок про злую, коварную, страшную Бабу Ягу?

А не задумывались ли вы о том, откуда она взялась и почему про нее так много слухов ходит на Руси? А может и правды в них лишь на грош? Задумались? То-то! Слушайте.

Давным-давно, уж и забыли все когда, жила-была в селе Якишкино симпатичная статная девушка Акулина Егоровна: круглолицая, щёчки румяные, губки пухлые, глазки ясные, нос хоть и великоват и крючковат, но не портил красавицу, только шарм придавал. Жила она бедно, но достойно.

Когда ей было семнадцать лет, она осталась сиротой с девятью младшими братьями и сестрами. Другая бы отчаялась, во все грехи смертные пустилась или руки на себя наложила. Но не такая наша Акулина. Поплакала она, погоревала, да все в доме взяла в свои руки: троих старших мальчиков к помещику отправила работать. С утра до вечера вкалывали они на чужого дядю, приходили поздно – валились с ног от усталости, но зато приносили в дом муку, пшено, молоко – кормили всю семью. Еще двоих помоложе на обучение определила к гончару (за харчи работали) – всё меньше голодных ртов в доме. Младшенькую, пятилетнюю Верочку, к барину пристроила за их дитем присматривать. Трудно ей было, конечно, сама ведь еще малютка, но есть захочешь – быстро повзрослеешь и справишься. Остальные три девчонки по дому помогали: стирали, готовили, рубахи шили, штопали, уборкой занимались.

А что же сама Акулина?

Она организовывала жизнь большого семейства, строго следила за порядком, не позволяя никому распускаться или лениться, иногда наказывала непокорных детей: на горох за провинности ставила голыми коленками или била по попе ивовым прутиком. Так ведь для их же пользы, а не жестокости ради.

Ответственность на ней лежала огромная, поэтому сюсюкать с детьми ей было некогда, да домочадцы и сами ей перечить никогда не решались.

Зато с односельчанами, особенно с зажиточными, вела себя иначе: умела и улыбнуться, и польстить им. Сама Акулина никогда не работала: зимой на печи грелась, а летом сидела на скамеечке в палисаднике в чистом передничке и цветастом платочке, кота Наума, любимца своего, тискала да гладила или птичек кормила (сорок да ворон), цветочки-травки поливала (лопухи, одуванчики, крапиву-лебеду) да зазывала к себе проходящих мимо дорогих гостей:

– Проходите, гости дорогие, кушать к нам! Только есть-то у нас нечего.

Гости дорогие проходили в чистую горницу и видели на столе вымытую, но пустую посуду (вся еда предусмотрительно далеко была убрана). Все жалели бедную красавицу-сиротку с девятью нахлебниками: кто хлебушка принесет, кто яблочек, а то и еще чего получше.

– Ой, Марусенька, какая ты беспардонная, – причитала Акулинушка, – все трудишься и трудишься, пардону не знаешь. (В данной местности это слово имело другое значение – не знающая усталости – прим. автора). Вот ведь и коровушка твоя самое лучшее молочко дает, и пчелушки твои самый сладкий мед собирают, и сама ты такая ладненькая и миленькая, словно вишенка из твоего садика!

И вот уже несет Марусенька в корзиночке и вишенки, и молочко, и медок сахарный.

Так прожили они два года. И всё бы ничего, но только парень из соседней деревни положил глаз на нашу красавицу. Был он завидным женихом – сыном помещика, у которого братья и сестры Акулины подрабатывали (четверо из девяти). И так он влюбился, что задумал всерьез жениться на бесприданнице. Все товарки в один голос уговаривали ее принять предложение Ивана:

– Не дури, Акулька, выходи за него замуж, будешь всегда одета, сыта, да и детки пристроены.

Да только девушка их не слушала – не нравился ей парень, да и не только этот, вообще не интересовали ее мужчины да и никто особенно не интересовал, кроме нее самой. Жила себе в свое удовольствие, даром что семеро по лавкам – так и не мешали ей дети:

– Молчать, окаянные. Вот расшумелись! Брысь на печку! Глашка, полы подмети, а ты, Дунька, не стой столбом – стол накрой, – вот и весь разговор – не забалуешь.

Итак, замуж выходить Акулина не собиралась, но голову Ваньке не прочь была задурить. Танцевать любила наша Акулина Егоровна: то с одним в кадрили закружится, то с другим захороводит – смеется, глазками стреляет направо-налево.

Вот Ванька и приревновал: взял ружье охотничье, зарядил мелкой дробью и отправился убивать обидчицу – прямо во время народного гулянья в честь дня Ивана Купалы ворвался зверем диким в центр хоровода да и выстрелил в зазнобушку свою – в ногу попал. Убить не убил, а покалечил. С тех пор Акулина на правую ногу прихрамывала.

Думаете осудили Ваньку? Ничуть не бывало! Наоборот, люди стали судачить:

– Придется Акульке теперь замуж выходить за ревнивца, а то нога всю жизнь будет болеть, да и к лучшему это.

Акулина так и поступила. Не подумайте, что людской молвы побоялась, была она независима от чужого мнения, просто и правда верила в то, что ранение – это знак, посланный ей свыше.

В селе том замужнюю женщину принято было звать по отчеству, теперь ее иначе как Ягоровна не называли.

Жизнь Ягоровны с замужеством изменилась мало, разве что переехала она жить в хозяйский богатый дом и сестер с собой взяла, Наума, само собой, тоже, а братья ее больше не заботили. Одеваться стала красиво, дорого, есть вкусно – «от пуза» – ни в чем себе не отказывала.

Привычек своих не изменила: девок била и эксплуатировала безбожно; с родителями мужа ругалась, посуду в них швыряла даже, если они ее критиковать пытались, а с мужем дрались почти ежедневно, когти специально отрастила, чтобы царапаться побольнее.

Иван терпел сначала, а потом надоело это ему, и стал он жене изменять – по девкам таскаться.

Но недолго это продолжалось. Однажды все домочадцы сели за большой стол обедать, только Ивана не было, он у очередной своей крали прохлаждался. Ягоровна вдруг помириться решила со всеми: сама обед приготовила, сама горилки свекру и свекровке в чарки наливала, подносила, угощала, кланялась даже да подливать не забывала.

А к утру померли старики горемычные – отравились горилкой, видно. А кто в те времена проверять стал бы? Сразу слухи поползли по округе – все Ягоровну подозревали. А она первое время вела себя скромно: в траурную одежду обрядилась, плакала на людях, причитала – скорбь изображала.

Иван поначалу, поддавшись эмоциям и подозрениям страшным, избил Акулину, убить грозился, но увидев скорбь ее неподдельную и смирение даже, смягчился и решил, что ни при чем тут его женушка.

Некоторое время жили они душа в душу, Иван про своих девок думать забыл. Но однажды пошли они вместе в баньку попариться. Уж как им было сладко и весело вдвоем, да только жарко стало Ягоровне, решила она выйти во двор подышать прохладным воздухом.

– Подожди меня, соколик мой, квасу тебе принесу, вернусь скоро.

Уж через какое время вернулась – одному Богу известно, но только, надо ж такому случиться, нашла она своего суженого умершим: лежал на лавочке смирнёхонько – сердце остановилось. Угорел, наверное?

Так Акулина осталась одна с годовалой дочкой Машенькой – успел Ивашечка память о себе оставить.

Еще пуще односельчане шушукаться стали, опять Ягоровну в убийстве заподозрили, да только за глаза они судачили – боялись женщину. А она ни с кем и не зналась, на поклоны фырканьем отвечала и нос свой длинный крючковатый от всех воротила. Машенька настоящей ведьмой росла (вот уж яблочко от яблони далеко не падает). Капризная, сердитая вечно, своенравная; даже мамашу свою грозную переплюнула, ну а та в кровинушке своей души не чаяла – всё позволяла ей, любую прихоть исполняла.

Жили они в мужнином богатом доме, горя не знали, сестры им прислуживали, братья землю пахали, за скотом присматривали.

Но мало было деятельной бабе этого, решила она у себя куриную ферму открыть: набрала работников, построила курятники – всю деревню батрачить на себя заставила. И дело ее процветало, и деревенские благодаря ее энергии стали жить богаче. Все бы ничего, да не любили Ягоровну деревенские, завидовали, кличку ей придумали Баба Яга – Костяная Нога. Холопы неблагодарные!

Конечно, она ни с кем не церемонилась, особенно двух вещей не переносила: пьянства и лени.

Если кого застанет за выпивкой, наказывала жестоко: ставила провинившегося на колени, связывала ему руки и в рот целую бутыль горилки вливала (не сама, конечно, охранников держала), за опоздание или нерадивость увольняла сразу, не заплатив за работу – уговоры не помогали.

Вот однажды собрались односельчане и решили отомстить грозной бабе: наняли они двух разбойников-убивцев и порешили сжечь Бабу Ягу с дочкой Машенькой в своем доме заживо. Пришли наемники к дому поздно ночью, двери, окна плотно закрыли да и подожгли дом, вмиг сгорело все, даже дощечки не осталось. Только не знали они, что каждую ночь Баба Яга ходила вместе с дочерью и котом любимым в лес на заветную полянку. Там в полночь они рвали дурман-траву, мухоморы собирали и готовили чудодейственный порошок – в ступе специальной траву протирала баба, а девочка метелкой следы заметала. Порошок этот силы придавал немереные одинокой, никем не понятой сильной женщине. Это потом уже кто-то решил, что летает она на ступе, а помелом погоняет. Странные люди! В сказки глупые верят. Нет чудес на свете и не было!

Короче, живы остались голубушки наши. Пришли домой, а там уже и головешки догорают. Всё поняла Костяная Нога, но мстить никому не стала.

Пришла на ферму, убила всех куриц и петухов, ножки отделила, остальное выбросила. Посыпала ножки порошком своим чудесным и повезла в город продавать. Так ведь раскупили все, да такую цену высокую заплатили, что взяла Баба Яга все деньги, вырученные от продажи, и построила на своей заветной полянке славную избушку, «на курьих ножках», стало быть. А чтобы ей никто из рода людского не надоедал, птиц подкармливала регулярно: столько к ней всякой нечисти слеталось (вороны, галки, совы, орлы, грифы) – страшно стало к избушке приближаться.

Слухи поползли по округе, что воскресла Баба Яга и с нечистой силой скорефанилась, и избушку себе построила на двух куриных ногах. Олухи, они и не видели ее никогда, слышали что-то, а остальное додумали по своему разумению.

Так и жила Баба Яга с Машенькой и котом Наумом – никого не трогала, никому не мстила да и видеть никого не желала.

А то, что дети иногда пропадали в округе, так это только тогда, когда доченьке становилось скучно одной.

– Хочу с детьми поиграть! Надоело кота гладить да за воронами гоняться!

Вот и случалось нечасто, по настроению, то в одной деревне Ванечка пропадет, то в другой Настенька с Мишенькой. Только неправда это, что ела она малых детушек – не ела и в печи не запекала. Просто как наиграется Машенька с детками, выводит Баба Яга их за пределы своего владения, а там уж как получится.

Вот, Хаврошенька, например, зачем к медведям пошла? Кто просил? Они ее и помяли немножечко, так сразу слухи поползли:

– Баба Яга мстит за поджог, детей наших калечит или в печи запекает.

А Баба-то наша Яга живет себе – никого не трогает, вегетарианскую только пищу потребляет, потому и худая такая, лечится травами да кореньями, стихи пишет да иногда в гости зовет Кощея по прозвищу Бессмертный – такого же, как и она, отшельника одинокого, не понятого никем старика.

А сколько же лет Бабе Яге?

Да разве же у женщин спрашивают про это?

Было мало, стало много, будет еще больше: сколько есть – всё ее.