Kitabı oku: «Сила любви», sayfa 2
Глава 4
Как не старалась Лала в этот вечер прийти домой пораньше, но когда она, переодетая в скромную юбку с белой кофточкой, подходила к своему подъезду, было уже 12 часов ночи. Открыв дверь своим ключом и стараясь не шуметь, она попробовала незаметно прошмыгнуть в свою комнату, но не тут- то было: в зале горел свет, а за столом сидел отец с рыжим дядей Шамилем. Мать Шамиля и Аминат происходила из тейпа Гуной, была рыжеволосой и голубоглазой, и Шамиль пошел в неё. На столе стояла бутылка коньяка, но налит он был только в рюмку отца. Дядя Шамиль держал в руке пиалу, наполненную зелёным чаем. Мать за столом не сидела, а только подавала мужчинам. На её, все еще блестящие, не тронутые сединой, черные волосы была надета косынка. Лала сразу сообразила, что этот маскарад был для того, чтобы не выслушивать нравоучения дяди Шамиля.
– Добрый вечер, папочка, здравствуйте дядя Шамиль, – кротко поздоровалась Лала.
Дядя Шамиль на приветствие племянницы не ответил, а вместо этого картинно подняв глаза в потолок, обратился к отцу:
– Взгляни на часы, Магомед! Как ты и Аминат позволяете своей дочери являться так поздно домой? Посмотри, у неё накрашены губы как у шлюхи.
Появившийся дома всего час назад, отец совершенно не хотел заниматься разборками, поэтому он довольно миролюбиво спросил у любимой дочери:
– Лала, действительно, почему ты так поздно? – Вопрос насчет подкрашенных губок он оставил без внимания.
– Извини, папочка. Мы с девочками учили физику, а потом вышли посидеть во дворе. Было так хорошо, что мы не заметили, как пролетело время. А тут я ещё забыла подвести часы, думала ещё нет 11, – стараясь не поднимать глаз, в которых играли бесенята, оправдывалась Лала. – Ну, простите меня, впредь я буду внимательнее.
– Ладно дочка, иди спать. Поздно уже, – закруглил неприятный разговор отец.
Лала охотно послушалась отца и, пожелав всем спокойной ночи, не замедлила скрыться в своей комнате. Но дядя Шамиль посчитал разговор не оконченным.
– А почему она не носит платок? Ей ведь уже есть 15 лет. Моей Шамсии 13 лет и она уже год носит платок, с тех пор, как стала девушкой. Ты, Магомед и ты, Аминат, совершенно не воспитываете свою дочь. Какие же вы после этого мусульмане? Русские, среди которых вы живете, отравили ваши души.
– Ну, что ты завелся, Шамиль? Как же она будет носить платок, если никто из её подруг это не делает. Мы в России живём. Не будет же моя дочь одеваться как в прошлом веке, – попытался сгладить конфликт отец.
– Это сегодня мы ещё живем в России, но поверь мне, скоро страдания нашего народа закончатся. Сколько можно терпеть власть русских. Разве можно им простить высылку наших дедов и отцов с земли предков, – не успокаивался Шамиль.
Ты не совсем прав, Шамиль. Высылал наш народ Сталин, который не был русским. Это исчадье ада всю страну превратил в сплошной лагерь. Он издевался не только над нами, но и над всеми, населяющую нашу страну народами, в том числе и над русскими, – горячо возразил Магомед.
– Да, ты совсем стал чужим, пьешь водку, дочь твоя шляется до полуночи, как её русские подруги, а сам ты им служишь. Смотри, чтобы тебе не пришлось вместе с ними уехать из нашей независимой страны, в которой наши женщины вспомнят, как одевались их прабабушки во времена великого имама Шамиля, и не будут уподобляться русским шлюхам, – гневно прокричал Шамиль.
– И снова ты всё передергиваешь. Вспомни, как рассказывали наши отцы, что не выжили бы они в казахстанской ссылке, если бы не помощь местных людей, русских и казахов. И я не думаю, что наш народ захочет вернуться в прошлый век, в который ты так стремишься, с трудом сдерживаясь, ответил Магомед.
– Пошли лучше спать, мы оба устали сегодня и разговор у нас не клеится, – подвел черту горячему спору Магомед и первым поднялся из-за стола.
Ночью, лежащая рядом с мужем Аминат, с удивлением спросила:
– Послушай, Мага, а что это Шамка стал таким фанатиком? И выпить с тобой не захотел. То же мне правоверный мусульманин, небось забыл, как в молодости ногу по пьяни повредил. А теперь стал такой набожный. Вечером, ещё до твоего прихода, совершил намаз в комнате Руслана, даже коврик специально с собой привёз.
– Я думаю, дорогая, что твой Шамиль всегда хотел быть лидером и управлять другими. Но никчемный он человек. Только своей Мисиду и детьми командует. А тут национализм развернулся. Вот он и хочет на этой волне выплыть, раз по-другому не получается, – ответил жене Магомед.
В тоже самое время, когда родители обсуждали дядю Шамиля, лежащая в своей постели Лала, тихо радостно смеялась. Видел бы её дядя Шамиль, в голубом платье, а ещё лучше в розовом купальнике бикини, который она купила у Викиной мамы, за товаром ездившей в Турцию.
– У него вообще глаза из орбит вылезли бы. Вот бы потеха была. А я должна обязательно показаться в этом купальнике Ване. Он совсем с ума сойдет, – уже засыпая, подумала Лала.
Глава 5
Незаметно пролетел май, и наступило последнее, относительно спокойное для республики, лето. Отставной генерал, майор авиации Джохар Мусаевич Дудаев был избран председателем исполнительного комитета общенационального конгресса чеченского народа, возглавляющего и направляющего националистическое движение, активно набирающее силу. Юрий Анатольевич Артемьев благополучно отбыл на новое место службы в Ленинградский военный округ. На семейном совете было решено, что Юрий Анатольевич направится на новое место службы сначала один, а Елена Алексеевна и Ваня приедут чуть позже. Елена Алексеевна завершит учебный год, а Ваня получит аттестат о среднем образовании и отгуляет выпускной вечер. Останется только отправить контейнер с вещами и прощай Кавказ. Чувствует сердце Елены Алексеевны, что вовремя они уезжают. Что-то очень тревожное витает в местном воздухе. А в середине июля Ване поступать в летное военное училище, так что начнется совершенно новая жизнь.
И вот сегодня выпускной вечер! Как все красиво и торжественно! Девочки настоящие красавицы в нарядных вечерних платьях. Трудно даже определить какая из них лучше. Да и ребята хороши, притихшие и повзрослевшие, необычно серьезные в элегантных костюмах.
– Но лучше всех её Ваня, – с гордостью думала, сидевшая вместе с другими учителями в актовом зале, Елена Алексеевна. Рядом с ней сидел Ванин классный руководитель и его любимый учитель физики Семён Моисеевич. Он с грустью смотрел на своих учеников, таких красивых и нарядных, прощающихся сегодня с детством и уходящих в сложную взрослую жизнь. Первый ряд был оставлен для гостей из районо, которое сегодня представляли полная женщина, начальница отдела, курирующего среднее образование, Тамила Абдуловна Мерзоева и двое мужчин рангом пониже.
Преподаватель химии, Нина Петровна Волкова, сидевшая за Тамилой Абдуловной, любезно предложила ей веер, чтобы помочь сановной даме справиться с духотой, стоящей в зале. Аттестаты вручал сам директор школы, вальяжный кумык Амир Шарифович, удобно устроившийся за трибуной, сооружённой на сцене зала.
– Золотую медаль и аттестат получает Звягинцева Татьяна Ивановна, – торжественно произнёс директор.
На сцену вышла худенькая, довольно невзрачная девушка, одетая в неброское скромное платьице. А в зале сидел её отец, пьющий прапорщик Ваня-бедолага, прозванный так за тяжёлую судьбу. Пять лет назад его жена Верка сбежала с майором, оставив растерявшегося Ваню с двумя детьми: двенадцатилетней Таней и восьмилетним Колей. Тогда Ваня и запил с горя. Все тяготы быта и заботу об отце и брате взвалила на свои хрупкие плечи юная Танечка. При этом она успевала ещё и отлично учиться. И вот сегодня Ваня-бедолага был вознагражден. Гладковыбритый, трезвый и торжественный, в хорошо выглаженном костюме, он сидел недалеко от Нины Петровны. По его щекам катились скупые мужские слезы, слезы гордости за свою девочку, подарившую ему этот чудесный момент. Вручая Тане аттестат, Амир Шарифович крепко пожал ей руку, пожелал успехов и счастья в жизни. Почти все присутствующие в зале хорошо знали историю этой семьи и поэтому аплодировали мужественной девушке особенно долго и громко.
– Артемьев Иван Юрьевич, – вызвал директор следующего выпускника.
На сцену поднялся Ваня. И тут счастливо забилось сердце Елены Алексеевны. Повзрослевший, в нарядном темно-синем костюме, который Елене Алексеевне достала работающая в универмаге мать ученицы, подготовленной Еленой Алексеевной по русскому языку к поступлению ВУЗ, Ваня выглядел просто великолепно. Неудивительно, что многие выпускницы не сводили с него заинтересованного взгляда и крепко, от души хлопали, когда Амир Шарифович вместе с аттестатом о среднем образовании вручил Ване почётную грамоту за заслуги в учебе и спорте.
Вручение аттестатов шло своим чередом.
– Джафар Ахмедович Мухтаров…
– Луиза Арменовна Степанян…
– Наталья Леонидовна Волкова…
На сцену вышла в нарядном платье с вечерней прической дочь Нины Петровны. После вручения аттестата и рукопожатия директора хорошенькая Наташа сделала кокетливый реверанс, чем также вызвала в зале взрыв рукоплесканий.
– Хорошая у вас дочка, – похвалила Наташу Тамила Абдуловна. Нина Петровна довольно зарделась, то ли от гордости за дочку, то ли от внимания Тамилы Абдуловны.
– Дорогие наши выпускники, – обратился к залу Амир Шарифович, после того как был вручён последний аттестат. – Вы сегодня покидаете стены нашей школы. Жизнь разбросает вас в разные уголки нашей Родины, но мы хотим, чтобы вы всегда помнили Кавказ и, где бы вы ни оказались, вспоминали его с теплотой и любовью. Силами коллектива нашей школы мы подготовили для вас подарок. Сейчас ученики 10 класса исполнят для вас настоящую кавказскую лезгинку, прошу встретить их, – директор захлопал первым, приглашая на сцену юных артистов.
Поднялся занавес, зазвучала зажигательная музыка лезгинки, и танцоры начали свой темпераментный танец. Какая это была лезгинка! В зале радостно смеялись и хлопали артистам. И вдруг все замолчали и затаили дыхание: на сцене плавно и грациозно передвигаясь, появилась настоящая кавказская красавица. С её выходом танец набрал новые обороты. Никто в зале не остался равнодушным. Громко хлопала Тамила Абдуловна и сопровождающие её мужчины. А как хлопали учителя, ученики и их родители! Исходящая от танца энергия зажгла весь зал.
– Перед вами выступил ансамбль песни и пляски средней школы № 7 города Грозного, – торжественно, подражая ведущим праздничных концертов, объявил Амир Шарифович. – Я хочу вам представить солистку ансамбля Лалу Бегоеву, – и директор вывел на поклон юную красавицу.
Когда стихли аплодисменты, она тоже обратилась к сидящим в зале:
– Мы очень рады, что наш танец вам понравился. Спасибо вам. Мы так как и Амир Шарифович хотим, чтобы вы всегда помнили нашу школу, наш город и нашу маленькую гостеприимную республику. Счастья и удачи вам. Пусть сбудутся все ваши мечты, – и Лала низко поклонилась всем сидящим в зале.
Елена Алексеевна осторожно обернулась и посмотрела на своего Ваню. Тот не сводил с Лалы восторженного влюбленного взгляда.
– Хорошо, что мы уезжаем, – подумала она.
Дальше были танцы. Первым танцем традиционно был вальс. На этот выпускной вальс Ваня пригласил Елену Алексеевну, выразив этим свою любовь и уважение.
– Какой у меня замечательный сын, – думала она, танцуя после Вани с Семёном Моисеевичем, а потом с Амиром Шарифовичем. Немного устав, Елена Алексеевна присела на стул и стала наблюдать за молодежью. Кроме выпускников в зале оказались артисты школьного ансамбля песни и пляски, которым директор любезно разрешил остаться потанцевать. Заиграл медленный танец, и Елена Алексеевна заметила, что многие из парней стремятся пригласить Лалу, которая успела переодеться в красное короткое платьице, великолепно подчеркивающее её блестящие волосы, нежную смуглую кожу и стройную фигуру. Не обращая внимание на других девушек, эти ребята старались перехватить её друг у друга. Происходило какое-то безумие. Наблюдения Елены Алексеевны прервали две родительницы, подошедшие поблагодарить её. Когда она смогла продолжить своё наблюдение, то сразу заметила, что напряжение среди танцующих спало, безумство прекратилось. Парни танцевали с девушками, было все спокойно.
– Что же произошло? – удивилась Елена Алексеевна. И тут она увидела, что Лала танцует с её Ваней и не надо обладать чутьем матери, чтобы заметить, что этим двоим не нужен никто другой. Они танцевали красиво и гармонично, касаясь друг друга с какой-то особой нежностью. Сразу стало понятно, почему испарились другие парни. Им тут просто не было места.
– Хорошо, что мы уезжаем, – снова подумала Елена Алексеевна.
Глава 6
Остался позади выпускной вечер, отправлен контейнер с вещами, выкуплены билеты, до отъезда осталось всего три дня. Сегодня Елена Алексеевна устраивает прощальный обед для коллег и соседей, которые стали близкими семье Артемьевых за шесть лет проживания в этом гарнизоне. Придут Амир Шарифович, Семён Моисеевич, Ангелина Григорьевна, тоже учитель русского языка и литературы, англичанка Анна Владимировна и химичка Нина Петровна. Нину Петровну приглашать не очень хотелось, хитрая она и ехидная, но ладно, не позовёшь – обидится, да и дети вместе учились, так пусть уж придет. Будет ещё Юрин друг, Николай с женой, которые тоже ждут перевода в Россию, и, конечно, соседка Таечка, самая близкая подружка и помощница Елены Алексеевны. Вот и сейчас вместе с Таей они проверяют, чего не хватает на столе, что нужно ещё подрезать, доставить. Елена Алексеевна хочет, чтобы все было достойно и красиво. Она всегда слыла хорошей хозяйкой, так что и в этот раз лицом в грязь не ударит. А у Ванечки свои дела, все время где-то пропадает, прощается с друзьями. Елена Алексеевна, конечно, понимала, что основное время он проводит с Лалой, но старалась себя уговорить, что Ванина влюбленность пройдёт вместе с отъездом.
И вот, в то время, когда Елена Алексеевна готовилась к приему гостей, Ваня с Лалой отдыхали на диком пляже, на берегу стремительного Терека, в тихом уединенном месте, заранее ими облюбованном. Вволю накупавшись, они лежали рядом на тоненьком покрывале, захваченном Лалой из дома. На Лале был тот самый розовый турецкий купальник, в котором ей так хотелось показаться Ване.
– Ой, как хорошо, – сказала Лала, поднявшись и направляясь к заполненной водой ложбинке, созданной природой среди белых камней, в которой можно было окунуться как в ванне. Ваня любовался ею. В свои семнадцать лет, он уже имел сексуальный опыт, правда, не очень богатый. В прошлом году на летних каникулах в Вологде, которые он проводил у дедушки с бабушкой со стороны матери, он переспал со студенткой медицинского училища Юлей, с которой познакомился на танцах в местном клубе. Юля была старше Вани на три года, уже имела связи с мужчинами и совсем не сопротивлялась, когда страстные поцелуи перешли в более близкие отношения. Ване было приятно, хорошо, но он понимал, что не влюблен в неё. Юля тоже не рассматривала их отношения как что – то серьезное. Расстались они легко и спокойно. Просто закончилось лето. И вот теперь Ваня не сводит глаз с Лалы. Сказать, что он не хочет её, это значит не сказать ничего. Но было что-то сильнее этого желания. Его захватывало чувство какого-то огромного восхищения, перехватывающего дыхание.
– Какое у неё великолепное смуглое тело, гладкая атласная кожа! А блестящие черные волосы, ещё мокрые от воды тяжелыми прядями красиво спадают на грациозную спину
– Я спросил сегодня у менялы, что даёт за пол тумана по рублю, как сказать мне для прекрасной Лалы по-чеченски нежное люблю, – продекламировал он, слегка перефразированные Есенинские стихи, присевшей рядом девушке. Не зря же Ваня был сыном учительницы русского языка и литературы.
– Шутишь, Ванечка, уедешь и забудешь, потеряешь меня! – лукаво засмеялась Лала.
– Нет, ты не права. Я давно люблю тебя, ещё с зимы. А, если вдруг потеряю, найду даже на краю Земли, – горячо возразил Ваня.
Лала ничего не ответила. А затем она совершила один из тех своих поступков, которые впоследствии охарактеризовали её как решительную личность. Она нагнулась к лежащему на подстилке Ване и сама первая, по – настоящему поцеловала его в губы, страстно и нежно. Ваню захлестнула волна огромного бездонного счастья. Лучше этого ничего не было в его жизни. Он отчетливо осознал, что это и есть настоящая любовь. С этой девушкой он готов прожить всю жизнь и умереть в один день. И пусть через два дня ему предстоит уехать для поступления в военное училище и им придётся не видеться некоторое время, он обязательно вернется, и они никогда не расстанутся. Всё это Ваня повторял ей до самого своего отъезда.
Артемьевых на перроне вокзала провожало много народа. Но из всего этого провожания Ваня запомнил полный любви взгляд прекрасных глаз Лалы, которая пришла его проводить вместе с компанией друзей, но держалась в сторонке, не желая дразнить Елену Алексеевну и других учителей. Бдительная Елена Алексеевна заметила взгляды, которые её сын и Лала бросали друг на друга.
– Это просто счастье, что мы уезжаем. Эта девчонка легко могла бы погубить моего Ваню. Трудно найти мужчину, который устоит перед такими глазами, – снова подумала она.
Наконец поезд медленно откатил от перрона. Провожающие шли за вагоном и махали руками. Оставалось всего несколько спокойных, мирных месяцев. В этот день никто ещё не знал, что в ближайшее время жизнь их полностью перевернется. Одним предстоит стать беженцами, другим – погибнуть, а третьим – остаться жить в разгромленной войной Республике, заброшенной её заботливым новым националистическим правительством в грязь, кровь, гражданскую войну, потери и муки.
Глава 7
Тихая размерная жизнь осталась позади. Хотелось спросить: а была ли она вообще? Офицерские семьи бежали из Грозного как перед концом света. Одни успели подсуетиться и получить новое назначение, другие срочно демобилизовались, как Светкин отец, дядя Володя.
– Жизнь дороже карьеры, – уверенно заявил он на прощальном застолье своим колеблющимся менее решительным товарищам.
– Что ты будешь делать в своем Воронеже?
– В бизнесмены пойду, открою свечной заводик.
Лала сильно переживала скорую разлуку с любимой подружкой и её семьёй.
В семье Бегоевых тоже было не все просто. Магомеду, как чеченцу, то есть лицу коренной национальности, никто должность в России не предлагал.
– Тут бы с русскими разобраться, а ты, дружок у себя дома, не пропадёшь.
И Магомед отчетливо понял, что той стране, которой он присягал и служил верой и правдой, которую искренне любил, он больше не нужен. Что же делать дальше? Демобилизоваться и ехать в Россию? А куда? Родни у них там нет. Можно, конечно, свалиться на голову Мише Захарову, друг в беде не оставит. Но надо ли это делать? Эти разговоры отца с матерью Лала слушала каждый вечер. В их семье, как и в большинстве кавказских семьях, главным всегда был отец. Именно он принимал все ответственные решения, а мать безоговорочно подчинялась ему. Но сейчас отец был в растерянности, и своё слово сказала умная Аминат.
– Мой отец, Муса, любил говорить, что Аллах закрывает дверь, но приоткрывает окно. Куда нам бежать со своей земли, от своего народа? Что будет с ним, то будет и с нами.
И Магомед согласился с женой. А через некоторое время всемогущий Аллах, действительно, приоткрыл для него окно. В один из осенних вечеров к их дому подъехала чёрная Волга, и, вышедшие из неё двое вооружённых крепких бородатых мужчин поднялись в квартиру Бегоевых. Наблюдавшие за этими событиями соседи могли видеть, что через некоторое время Магомед вместе с этими мужчинами вышли из подъезда, и они уехали в неизвестном направлении. Лала хорошо помнит тот вечер. Отец вернулся среди ночи. Он был очень возбужден. Достал бутылку коньяка, взял первый попавшийся ему под руку бокал для шампанского, налил полбокала и одним махом, не смакуя, как водку выпил. И лишь после этого ответил на вопрос застывший в глазах близких
– Я был у Джохара. Он мне предложил должность начальника его аэродрома и чин генерала. Мы с ним долго говорили. Он сказал, что я нужен лично ему и нашей независимой Ичкерии. И хотя я не во всем согласен с ним, но предложение я принял. Он по-настоящему переживает за нашу страну и народ. Спасибо Аллаху и тебе, Аминат, что удержали меня от неверных поступков.
Лала впервые в жизни услышала, что её отец серьёзно поблагодарил Аллаха. Ей стало как – то не по себе. Она со страхом подумала, что в этой новой жизни отец может не одобрить её любовь к Ване. Зато искренне обрадовался её десятилетний брат Руслан..
– Ура, папа! Ты будешь вместе с Джохаром строить новую страну, – восторженно воскликнул мальчик и захлопал в ладоши.
Да, несомненно, незаконно выбранный президент Джохар Дудаев, обладал огромной харизмой и настоящим даром убеждения. И если Магомед Бегоев нашёл свое место в независимой Республике Ичкерия и поэтому никуда не уехал, то прапорщику Ване Звягинцеву просто не было куда уезжать. Его дочка, умница Танечка, поступила учиться в Ставропольский педагогический институт заочно, чтобы не оставлять отца с братом, и пошла работать лаборантом в родную школу. Семья Звягинцевых жила сегодняшним днем, не думая о будущем. Так же поступили другие российские семьи, которым или некуда было бежать или не почувствовали надвигающуюся над ними грозу. Хотя только слепой и глухой мог не уловить этот странный будоражащий запах, одним казавшимся запахом свободы, другим – огромной беды.
