Kitabı oku: «Зарытая кукла», sayfa 5

Глава четвертая

От постоянных трудов и переживаний она преждевременно состарилась. Плечи ее сгорбились, лицо было бледным, и сама она от работы стала худющая. Когда девушка шла в своем обычном черном платке и темной одежде по улице, ее принимали за старуху. Но это был тот случай, когда говорят: «не было бы счастья, да несчастье помогло». Война подошла к дому женщины вплотную. Деревню заняли фашисты, и в большой, добротной Алевтининой избе разместились два офицера. Они не обратили на Алевтину никакого внимания, приняв ее за старую бабку. Той пришлось прислуживать, но во всяком случае ее не обижали и к ней не приставали.

Как-то к офицерам, стоявшим на постое у, Алевтины приехал какой-то важный начальник. Войдя в избу, он сразу заметил куклу. Бесцеремонно прошагав грязными сапогами по настиранным половикам к сундуку, он взял куклу и держа перед собой сказал:

– Ja, wie schön! Ich schenke diese Puppe meiner Tochter. Die alte Hexe braucht sie nicht. («Да, какая красивая! Я подарю эту куклу моей дочери. Старой ведьме она не нужна») Алевтина поняла, что фашист хочет забрать фарфоровую барышню. Она молча стояла, опустив глаза, не говоря ни слова, даже не пошевелившись.

Старший по званию фашист дал еще какие-то указания двум другим и, взяв куклу под мышку, стремительно вышел. Он уселся в машину, аккуратно положив игрушку на заднее сиденье, и что-то приказал водителю. Машина тронулась. Через какое-то время в лесу раздались два взрыва. Фашисты сразу забегали по деревне крича «Achtung, Partisanen!» («Внимание, партизаны!»). Группа немецких солдат с собаками ринулись в сторону леса. Через некоторое время они вернулись и начали выволакивать жителей. Бабы выли, а дети испуганно прятались за матерей. Ничего не добившись, фашисты застрелили старого дедушку Василия, одного из немногих стариков, оставшихся в деревне, и уехали. Бабушка Люба, жена деда, запричитала, упав на тело мужа, остальные женщины бросились кто к ней, кто по домам, отводить детей.

Видимо кукла сама решала, где ей нужно находиться, потому что, когда на следующий день Алевтина пошла в лес собрать хвороста для растопки, она наткнулась на развороченный взрывом автомобиль. Это из-за него вчера так забегали фашисты. Среди зеленых пушистых веток Алевтина заметила знакомую кожаную туфельку. Взрывом куклу отбросило в большую мохнатую ель. Множество мелких веточек сыграли роль амортизатора. Кукла не разбилась и даже не испачкалась. Вытащив игрушку, Алевтина вздохнула, прикрыла фарфоровую барышню хворостом и, стараясь не привлекать внимания к себе, вернувшись домой спрятала куклу на чердаке, завернув ее в несколько слоев мешковины.

Глава пятая

Фашистов вскоре из деревни прогнали, а потом и война закончилась. Кукла опять была усажена на сундук. Фарфоровый ребенок снова смотрел на всех вокруг, молчаливо удивляясь. Мало кто из мужиков вернулся домой. Алевтине рассчитывать на замужество не приходилось, а женское сердце просило любви и ласки. Она без памяти влюбилась в Гришку-гармониста из соседней деревни. Тот часто играл на праздниках, и по нему сохли почти все девки. У гармониста были русые вьющиеся волосы и веселый характер. Жена его ходила беременной и люто ревновала всех к своему красавцу мужу. Алевтина однажды во время покоса заночевала в поле. Григорий тоже, как-то случайно оказался там. Запах травы, теплая июльская ночь, стрекотание кузнечиков вскружили голову строгой и немногословной Алевтине. Женщина сняла с головы платок, распустила густые красивые волосы, и залезла на стог, где уже расположился красавец-гармонист. Тот, который видел Алевтину раньше только в платке, который почти полностью закрывал лицо, не мог предположить, что она так молода и даже своеобразно красиво. Любвеобильный Гриша не стал раздумывать, что ему делать. Там все у них с Алевтиной и случилось. Когда через какое-то время беременность стала заметной, женщина отшутилась, что пузцо с рынка привезла. Она была такой суровой и немногословной, что деревенские бабы даже особо и не осуждали ее, понимая, что ребенок женщине нужен, а замуж она вряд ли когда-нибудь выйдет. В деревне решили, что отец ребенка кто-то, из дальнего села, куда все часто ездили на рынок и больше ни о чем расспрашивать не стали. Алевтина, часто разглядывая кукольное личико, мечтала о дочери, но родился сын Алешка, голубоглазый красавец с русыми кудрями.

Смерть сына и снохи с внучком сильно подкосила здоровье женщины. Алевтина совсем перестала улыбаться. Каждую ночь, просматривая снова и снова свою жизнь, несчастная женщина пыталась понять, почему все сложилась именно так, а не иначе, и могло ли быть по-другому. Красные от слез глаза закрывались от усталости, а утром она работала как заводная, только-бы отвлечься от своих грустных мыслей. Когда дом по соседству купили для матери начальника Андрея, женщина как-то незаметно начала общаться с толстой и веселой Клавдией Федотовной, и они даже стали вместе вести хозяйство. Одинокой Алевтине стало как-то легче. Пустоту в ее душе смогло частично заполнить общение с подругой Клавой.

ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ

Жизнь налаживается

Глава первая

А тем временем жизнь в семье Андрея как-то незаметно изменилась в лучшую сторону. Кира успокоилась, перестала постоянно ныть, ее настроение улучшилось. Она даже не стала рассказывать мужу, что несколько раз ночью, замечала свечение рядом с куклой. Реалистичная молодая женщина, на всякий случай, проверила фарфоровую игрушку счетчиком Гейгера. Старинная барышня не фонила, да и вряд ли во время ее создания могли быть использованы радиоактивные вещества. Женщина была абсолютно не суеверной, не верила в призраков, поэтому не заморачивалась своими видениями.

Из любопытства, она постаралась разузнать, что же за раритет оказался у них в руках. Информации о старинной кукле удалось найти не очень много. По картинкам из их книг и аукционных каталогов, Кира предположила, что фарфоровая Мария, скорее всего была сделана в компании Кэммера и Райнхарда, но даже под серию «Mein Lieblingsbaby» полностью не подходила. Видимо заказ был индивидуальный и кукла стоила по тем меркам бешеных денег. О своих расследованиях возможного происхождения куклы, жена рассказала Андрею. Тот удивился, что старинная игрушка так заинтересовала его супругу, но у жены интерес был скорее не меркантильный. Кире просто нравилась эта фарфоровая барышня с таким красивым и печальным взглядом больших выразительных глаз.

Однажды, когда Андрей пришел домой, он увидел, что жена сшила кукле новый наряд, еще более красивый чем прежде. Он напоминал чем-то старинные платья, которые женщина увидела на картинках, пытаясь идентифицировать фарфоровую красавицу.

– Ты чего это, в детстве не наигралась? – спросил весело мужчина, но он был рад, что жена так мило развлекает себя.

– Ой, я и сама не знаю, – ответила Кира, – ей доставляло какую-то странную радость шить одежду для кукольной девочки. – Очень уж эта раритетная игрушка необычная какая-то, – сказала жена.

– Согласен, ты точно сказала, очень необычная, – хмыкнул Андрей. Его, наоборот, с момента появления куклы в квартире, начал преследовать один и тот же сон: худая девочка в белом платочке и темном длинном платье просила о помощи. Эта был тот самый ребенок, который разбудил его, когда мужчина чуть не врезался в фуру. Девочка не пугала его, она просто смотрела на него красивыми грустными глазами и просила о помощи. Ребенок не говорил, как ему помочь, по худому лицу текли слезы, она только шептала:

– Помоги мне, ты сможешь… и исчезала. Андрей просыпался, садился на кровати, шел на кухню попить воды, потом укладывался назад в теплую постель и уже засыпал без сновидений. О своих снах Кире он не рассказывал. Андрей не хотел ее расстраивать всякими глупостями, тем более что жена теперь почти всегда была в хорошем настроении и постоянно готовила что-нибудь вкусненькое. Женщина усаживала куклу в кухне на окно и во время помешивания еды в кастрюльке разговаривала с ней. В чудачествах жены Андрей видел позитивные тенденции:

– Наверное, скоро созреет для усыновления. А маленький ребенок разбудит в ней материнские чувства. Ничего, что чужой малыш, главное – как воспитать, – подумал мужчина. Он был настроен позитивно.

Глава вторая

      В один из вечеров, когда мужчина ожидал ужин, а супруга возилась с кастрюльками, что-то напевая, спокойные размышления Андрея прервал звук падения металлического предмета и Кирино ойканье. Вбежав в кухню, супруг увидел, что нога жены сильно порезана упавшим разделочным ножом и кровь большими каплями стекает на пол.

– Быстро в больницу, бери документы, – испуганно проговорил мужчина. Андрей схватил из холодильника пакет мороженной зеленой фасоли, кухонное полотенце и прижал к ноге жены. Уже минут через десять минут они были в травмункте.

– Что же вы так неосторожно, девушка? – спросил дежурный врач. Он обработал рану и предложил наложить пару швов, что бы не остался шрам. Заклеив рану специальным большим пластырем, он дал указания женщине: – Завтра Вам на второй этаж на перевязку, там написано «процедурный кабинет», они работают с восьми утра, талончик брать не нужно. До свидания. Следующий! – громко вызывал очередного пациента молодой врач. В кабинет вошел дядька с замотанной бинтом головой. Кира с Андреем вышли в коридор. Уже в машине муж спросил супругу:

– Ну ты чего ж так, неаккуратно? Женщина, как-то с сомнением в голосе ответила:

– Знаешь, Андрей, ты меня можешь считать чокнутой, но я, когда готовила на кухне, вдруг услышала ясно детский голос, который назвал меня мамочкой. Так четко, как будто ребенок стоял у меня за спиной. Мужчина посмотрел на жену.

– Кир, мне кажется, куклу надо отвезти назад, в деревню. Она очень красивая и дорогая, но мне кажется, что у нее есть хозяйка, которую нужно попытаться разыскать. Правда я не знаю, кому ее нужно отдать, но там на месте разберемся, – предложил супруг. Поедем? Погостим денек у бабы Алевтины. Ей все равно скучно одной. Ты залечивай ногу, и мы съездим. Кира молча кивнула головой. Она тоже считала, что происходящее стало потихоньку выходить за рамки обычного.