Kitabı oku: «Ключи наследия»
Автор выражает благодарность Льву Кругликову, Николаю Чугунову, Светлане Москалевой, а также всем тем, кто помогал в написании этой книги ролевыми байками, «ловлей блох» и моральной поддержкой.
Глава 1
Я флегматично пригнулась, пропуская над головой темно-коричневую стрелу с белым оперением, и та исчезла в кустах за моей спиной. Исписанный с двух сторон лист бумаги отложен в сторону: у меня появились более важные проблемы. Несколько секунд в зарослях стояла тишина, а потом оттуда с шумом выбрался мрачный парень в видавшей лучшие дни кольчуге, на ходу достал из-под котты и надел на голову черную повязку, не переставая тихо материться себе под нос. Я сделала пометку и убрала листок в расшитую сумку. Нет, ну надо же – уж насколько Зеня криворукий стрелок, а, поди ж ты,– попала, однако! Хотя, подозреваю, что она метила именно в злобного и нехорошего мастера полигона, то есть в меня.
Правда, до сих пор перед глазами стоит момент тренировки, когда наша девушка Зенька притащила на поляну свой свежеприобретенный лук. Н-да, хорошо, что не меч, честное слово. Замечательный такой лук, выкрашенный серебрянкой и с силой натяжения в десять килограммов. В общем, самое оно для игры. Но когда Зенька стала бить по мишени, в роль которой мы торжественно возвели дерево, стоявшее на краю поляны, мы поняли, что на полигоне нам не жить! Нет, по дереву Зеня попала только раз, но КАК летели ее стрелы в целом!! По немыслимой траектории, больше всего подходящей под определение «черт-те как»: иногда зигзагом, из-за чего я заподозрила, что мастер сэкономил на хорошем оперении, но при этом попадая в кого-то из нас!
В итоге, когда Зеня в очередной раз вышла «на позицию», команду «Ложись!» выполнили все как один. Вернее, не совсем так. Наша команда бросилась врассыпную, стараясь оказаться как можно дальше от сего страшного оружия индивидуального пользования, но массового поражения. Только один из мечников рискнул пригнуться – стрела свистнула над его макушкой и, столкнувшись с деревом, отскочила назад. Н-да, не зря на Зенькины стрелы ТАКУЮ гуманизацию навертели: знали ведь, кому лук вручают...
Из размышлений меня выдернул очередной переливчатый вопль из леса. Непонятно было, идет там очередной загон гномов или еще что. Плащ, моя тайная гордость, закрывал мне весь обзор, посему я решительно захлопнула сумку и повернулась на шум. К слову, «гордостью» плащ именовался вполне официально, поскольку нестандартное дизайнерское решение позволяло мне с комфортом шляться по лесу даже в ливень, тогда как остальные товарищи по команде с тихими матерками шныряли под деревьями или отсиживались под навесом.
Увиденное заставило меня сначала обалдело уронить челюсть, а потом я просто сползла по ближайшей ели, рыдая от смеха.
Загоняли не гномов, а эльфов. Причем все это выглядело следующим образом: сначала поляну, на которой я сидела, пересекли эльфы с луками, затравленно оглядываясь через плечо, за ними – ватага гномов с соседней лужайки, размахивая добротными дюралевыми полуторами, а в хвосте пристроилась Ирка с камерой, с комфортом восседающая на ростовом щите, который тащили четыре эльфа из нашего лагеря. Помните, как в мультике про Астерикса и Обеликса галлы таскали своего вождя? Так вот, примерно то же самое я наблюдала сейчас. Впрочем, Ирка с камерой, ухитряясь балансировать на щите в позе лотоса и при этом с восторженным выражением на лице командовать пыхтящими эльфами, с лихвой переплюнула галльского вождя!
Под ее гневные вопли: «Налево, мотор эльфийского производства, да не на то лево, а на другое! Там кусты-ы-ы-ы-ы!!!» – разудалая компания скрылась в орешнике. Если, не дай бог, натолкнутся на кого-нибудь из грибников – напугают последних до икоты. А потом пойдут по Москве слухи о маньяках с Лосиного Острова...
Не успела я отсмеяться и отклеиться от многострадальной ели, как все повторилось: загоняемые эльфы куда-то свернули, а гномы, громыхая кольчугами, этого не заметили. В общем, как бы сказала Ирка, дежавю имеет нас.
– Ксель, тьфу, то есть мастер, а это правилами не запрещено? – поинтересовалась подошедшая Рийка, наш региональщик, которая шныряла по кустам с моим цифровым фотоаппаратом.– Вроде эльфам таскать Ирку на щите как-то неантуражно, не думаешь?
– А фиг знает,– рассеянно отозвалась я, разглядывая рукав собственноручно расшитой рубашки. Похоже, отстирывать светлый лен от пятен я буду долго. Интересно – каково это раньше было, без «Тайда» и «тети Аси»? – Но ведь весело, согласись.
– Но не по сценарию!
– Пофиг. Сценарий уже всем побоку, разве что в общих чертах нечто есть. Народ тут такой – и без него неплохо играют,– пожала плечами я.
– Это уж точно. Стеб у них знатно выходит!
– Не то слово – я уже смеяться не могу! – выдохнула я, поднимаясь на ноги. Ох, отпусти меня, чудо-трава.– И вообще, тебе не кажется, что пора уже потихоньку сворачиваться? Вон, уже темнеть начинает...
– Можно,– кивнула Рийка, задумчиво вертя цифровик в руках.– Ксель, тогда пора всех потихоньку направлять в лагерь.
– Да знаю я. Сейчас поставим последний бугурт,– и все, сворачиваемся.– Вздохнув, я натянула поглубже капюшон черного плаща и неторопливо пошла по ближайшей тропе к дальней поляне, где у нас обретался темный лагерь. Рийка же со скоростью ужаленной мантикоры унеслась на другой конец полигона – собирать свой лагерь на «последний бой во имя Света».
Опавшие листья, почти скрывая тропу, шуршали под ногами, как бумага. Если бы тут не пробежали в обе стороны раз …надцать ролевики, то тропу было бы вообще не найти, а так – хоть что-то можно различить. А поляна-то – как подметенная: лихо наши мечники во время поединков листья раскидали. Так, стоп. Поляна вроде та, тропинка – тоже, а весь темный лагерь где? Пройти мимо меня они не могли, даже кустами, а пройти бесшумно по ковру осенних листьев им не удастся. Все-таки они пока не настоящие темные эльфы и даже не нежить. Впрочем, они могли просто свернуться и попрятаться по этим самым зарослям– но от меня-то зачем? Я вроде как в числе мастеров по игре – на меня засады ставить не полагается. Хотя... Может, я их настолько достала своим ехидным подходом к идее мастерить игру? Кому положено – знают: от моих язвительных комментариев и мелких пакостей только по ходу игры тихо вешается одна половина полигона, а другая мечтает сделать то же самое со мной.
М-да, а ведь, кроме бутафорского узорчатого посоха в руках, никакого оружия у меня нету. Даже моя верная, не раз уже пережившая ремонт в домашних условиях катана осталась у кого-то. Как, к слову, и одноручный меч, который, насколько я помню, «гуляет» на полигоне вместе с одним парнем из светлого лагеря. Ладно, что гуляет,– не страшно, лишь бы вернули... А то оставят мастера без арсенала! Что мне тогда – с одной дубиной расхаживать? Или с презентованным луком? Ведь стреляю я немногим лучше Зеньки, разве что в цель хоть как-то попадаю. А может, я попросту еще не пристрелялась? Ведь в основном-то я на мечах сражаюсь – лук у меня так, по принципу «шоб было»...
И вообще, есть у меня хрустальная мечта – заиметь-таки себе текстолитовую косу. Точно, тогда буду ходить злобным мастером по полигону в образе тетки Смерти. А что? Черный балахон сшить – пара пустяков, плащ с капюшоном у меня имеется. Грим нанести – полчаса времени. И ходила бы такая «Смерть» по полигону, пугая народ и залетных грибников...
А если серьезно,– куда делся народ из темного лагеря? Покричать им, что ли?
За спиной раздался подозрительный шорох, и я, обернувшись, увидела, как колышутся ветки ближайшего орешника, а в воздухе неспешно кружатся золотистые листья.
– Так, народ, где остальные? У нас стенка на стенку должна быть, а темный лагерь – как испарился! – возмущенно воззвала я. Ветки орешника решили хранить молчание. Впрочем, как и тот, что скрывался за ними.
– А это уже не смешно,– пробормотала я, поправляя капюшон, и уверенной походкой направилась к зарослям.
Орешник молчал.
Я подошла к притихшему кусту и недолго думая отодвинула ветки, за которыми, разумеется, никого не оказалось. Так-так, либо у меня слуховые галлюцинации, что вряд ли, либо начинается паранойя, что тоже маловероятно. И – надо же, именно сейчас застежке плаща приспичило отстегнуться и, издевательски сверкнув серебром, исчезнуть в ворохе палой листвы. Я чертыхнулась и, присев на корточки, принялась разгребать шуршащие листья: жалко будет, если потеряю,– брошь-то и впрямь серебряная, позаимствованная из маманькиной шкатулки под честное слово «не посеять». В принципе, цена застежки не астрономическая, но мамке она дорога как память о безбашенной молодости. Наконец, просто обидно ее так глупо посеять.
Я все еще шарила в листве, когда внезапно потемнело, будто бы осеннее солнце разом закрыло грозовой тучей… Подняв голову, я столкнулась с немигающим взглядом двух огромных глаз. Точнее, это сначала я увидела глаза – а потом круглую забавную мордочку и само странное существо, похожее на плюшевую игрушку.
– Ой...– Я не то чтобы испугалась – просто обалдела донельзя. Впервые видела самого натурального лешего, о котором знала только понаслышке. Да, обращалась часто, но вот чтобы лицезреть...– А я тут брошку потеряла...– тихо пробормотала я, во все глаза разглядывая странное существо. Маленькое – я, даже сидя-щая на корточках, была выше его на полголовы,– полностью заросшее шелковистой русой шерстью, а его круглая мордочка напоминала карикатуру на человеческое лицо – только с огромными круглыми глазами, как у совы, и белыми кустистыми бровями. Существо склонило голову набок, и тотчас под моими пальцами очутилось холодное серебро брошки, хотя я была уверена, что это место уже обшаривала не раз.
– Спасибо...– пробормотала я, закрепляя брошью уже начавший сползать плащ. Только когда уже собралась встать, поняла, что леший все еще неподвижно стоит напротив меня, словно ожидая чего-то. В голове мелькнула мысль: надо бы чем-то его отблагодарить, только вот чем?
Идея пришла почти сразу – я стянула с головы узорчатую тесьму, заменявшую мне хайратник и, развязав узел, положила ее на листву. Существо несколько секунд придирчиво рассматривало подаяние, но тут за спиной у меня громко хрустнула ветка, я вздрогнула и обернулась на звук. Всего пара секунд – но, когда я посмотрела туда, где только что находился леший, его уже и след простыл. Исчез вместе с тесемкой...
– Вот уж действительно – леший… – пораженно выдохнула я, поднимаясь на ноги и изумленно глядя на то место, где только что стоял лесной дух. И если бы не отсутствие тесьмы на голове, то я стопудово списала бы произошедшее на визуальные галлюцинации. Конечно, в моей жизни всякое случается, но вот настоящего лешего я видела впервые…
– Попалась!!! – радостно воскликнули у меня за спиной голосом Ирки, и тотчас меня снесло с места донельзя довольной подругой. Я только придушенно пискнула, пришибленная могучей дланью.– Кселька, ты где прошлялась? Я такую баталию засняла!! Нет, ты представь хохму: на поляне, где мы должны были провести драку стенка на стенку, грибники на перекус остановились!
– Вы их хоть не затоптали? – обреченным голосом поинтересовалась я, уже догадываясь, что именно мне ответят.
– Не, что ты! Гномы их попинали малость и отпустили!
– И-и-и-ир!! – угрожающе протянула я, наступая на подругу.
– Что? – ухмыльнулась та, разводя руками.– На самом деле, я за десять минут честно их предупредила, что сейчас тут будет битва света и тьмы, и лучше бы им сие место покинуть. Но ты же цивилов знаешь – пока не припрет, не почешутся.
– И что – не ушли? – ахнула я. Все, запугали мирный народ, как пить дать, запугали.
– Ушли… После того, как с матом и грохотом на полянку выкатились наши с двух сторон!
Все, финиш.
Я в красках представила себе следующую душераздирающую сцену: сидят себе грибники на милой полянке, активно хомячат бутерброды, никого не трогают. Тут из ближайших кустов, горделиво подметая опавшие листья полами длинной черной накидки, выходит девушка солидной комплекции со стоящими ежиком темными волосами. В руках видеокамера, на поясе дюралевый меч. И девушка эта, поправляя очки, ласково так предлагает грибникам покинуть полянку, пока не затоптали.
Правильно, я бы тоже не поверила.
А как у нас проходят бои типа «стенка на стенку» – надо видеть. Я прикинула квадратные глаза грибников, когда с противоположных краев поляны выбегает народ в кольчугах, шлемах и с мечами наперевес и начинается самая что ни на есть натуральная сшибка! А ведь люди-то этой драки всю игру ждали! А с учетом того, что половина полигона со щитами воюют, то грохот должен был до небес стоять. И хорошо, ежели кто из эльфийских снайперов, притаившихся в кустах, не подстрелил вместо оппонента мирного цивила, отдыхающего по соседству. Н-да-а-а, бедные грибники, за что их так…
– Кселька, да ты не волнуйся, ничего с ними не случилось… Но как они сматывались с поляны!! Жалко, что ты не видела.
– Хорошо, что не видела,– страдальчески вздохнула я, потирая лоб.– Ладно, пошли народ собирать, стемнеет скоро, а нам еще два километра через лес пилить.
Ирка тут же отправилась созывать разбредшихся по лесу ролевиков, а я, подобрав свою «мастерскую дубину», отчалила в сторону хоззоны. Там в живописном беспорядке были разбросаны наши пожитки, в том числе и комплект сменной, «цивильной», одежды, в которой мы добирались до места. В самом деле,– еще не та степень пофигизма у нас, чтобы ехать через город в ролевых костюмах. Впрочем, Москва – достаточно толерантный в этом отношении мегаполис: сколько раз я спускалась в метро то с незачехленным клинком, то с луком и стрелами – максимум, что вызывало мое игровое снаряжение, – непомерное любопытство. Однако пугать граждан лишний раз не стоит… Правда, как-то раз наши возвращались с полигонов за полночь, и редкие пассажиры метро могли наблюдать такую картину: в вагон со смехом, лязгом и грохотом вваливается народ в кольчугах, со щитами, луками и клинками, при этом все с шумом обсуждают, кого как притопили, что мастера могли бы придумать идею получше, и так далее. Попутчики отреагировали по-разному: кто-то перебрался в другой вагон уже на следующей остановке, кто-то с интересом стал присматриваться, а кто-то набрался смелости спросить, откуда нас таких принесло.
В рюкзаке запиликал мобильник, оживляя осенний лес бодренькой такой мелодией из мюзикла «Призрак оперы». Звонила, традиционно, моя мама. Разговор начался с прозвища, которое стало нарицательным после выхода на просторы Интернета мультов с одноименным названием.
– Мася-а-а-аня!
Я непроизвольно скривилась. М-да, очень много общего между мной и феноменальной девушкой Масяней с тонкими ручками, пятью волосинками на голове и фигуркой воблы в профиль…
– Да, мам, что такое? Я уже выезжаю.
– Ну и хорошо! Как раз к нам Анастасия приезжает!
Чего? Все, спокойной жизни у меня сегодня не будет, ибо Анастасия, мамкина подруга – это нечто! Феноменальнейшая женщина с потрясающим чувством юмора, бесконечным запасом баек… и ведьма. Вернее, еще одна ведьма.
А если выражаться современным научным языком, то она биоэнергетик с повышенной активностью биополя. Сильно повышенной. В данном случае это означает игру с периодическими случайностями, которыми так полна современная жизнь. Электричка или трамвай всегда придут вовремя. Окошко кассы закроется только после вашего ухода, но не до него. Умение читать будущее по картам Таро и прочим предметам гадания. Даже конкретно колдовские штучки: заговоры и прочее, ей это удавалось на раз.
Все бы хорошо, если бы не одно «но» – этого всего я делать не умею…
– Максимилиана, ты меня слышишь? – ввинтился в ухо высокий мамин голос. На том конце провода что-то глухо звякнуло.
– Мам, не раздражайся, я даже отсюда слышу, как у тебя посуда в секретере подпрыгивает. А полка там и так шатается, папа никак не прибьет ее как следует.
– Короче, постарайся побыстрее, Настя говорит, то хочет с тобой пообщаться.
– Может, не надо… – страдальчески провыла я, надеясь вызвать жалость.– Я с полигона еду, уставшая, замученная.
– Приезжай поскорее, я тебя покормлю!!! – Ой, вот и на тебе… Теперь буду страдальчески взирать на наполненную с верхом тарелку и не знать, куда ее деть… потому что столько мой желудок не вместит в принципе.
Спасла меня вовремя подобравшаяся Ирка, которая, правильно оценив ситуацию, моментально возвысила голос поближе к трубке.
– Кселька, у меня трагедия! Родители на дачу уехали, холодильник дома пустой, а кушать хочется-а-а! Пусти горемычную на постой, век не забуду!
– И Ирочку с собой приводи,– моментально отреагировала мама.– Я ее тоже покормлю, а то бедный ребенок совсем исхудал.
Угу, с учетом того, что этот «бедный ребенок» имеет потрясающее здоровье, румянец во всю щеку и приличную комплекцию «женщины в теле». Не то что я– ростом метр с кепкой, худощавая и внешне хрупкая. Наверное, я бы котировалась в веке эдак в шестнадцатом, когда в моде были вот такие «хрупкие ундины». Правда, седые пряди в пепельно-русых волосах наводят на мысль о неудачном мелировании. Что поделать – волосы у ведьм седеют рано, несмотря на то, пользуемся ли мы своей силой, или нет. Все мечтаю перекраситься, хотя бы цвет волос сровнять, но как-то руки не доходят.
Я подхватила свой рюкзак и, закинув телефон в кармашек, потопала туда, где уже начали переодеваться девушки с нашей поляны. Главное, чтобы сейчас, после игры, собрать весь розданный арсенал обратно. Нет, не так. Главное – вспомнить, кому я чего давала, а потом уж посмотрю на того, кто рискнет не вернуть. С такими мыслями я и вышла к народу.
Что касается лешего – ну, мало ли какие лесные духи водятся на Лосином Острове. Мы с ними стараемся не связываться, да и ведьм лешие обычно обходят десятой дорогой. Вот уж маманька подивится – она-то с лешими не знается, зато домовые ее слушаются как родную. Может, потому у нас в квартире идеальный порядок, хотя вроде как никто особо не заморачивается на эту тему...
Домой я ввалилась абсолютно никакая. Но стоило только сгрузить пухлый рюкзак в коридоре и бухнуть на пол тяжелый чехол от удочек, в котором я таскала свои клинки, как тут же попала в крепкие материнские объятия.
– Масяня, ты где столько пропадала?? – Ирку, скромно стоящую на пороге с рюкзаком на плечах, который был поболе моего раза эдак в полтора, мама заметила не сразу, а, заметив, ужаснулась: – Деточка, что ж ты столько на себе таскаешь?!
– Ничего, нормально. Это еще что – вот мы на раскопе в Рязани и не такое таскали. За десять километров как-то ходили! Туда-то ничего, а вот обратно – с гружеными рюкзаками и пакетами в придачу.
Слышала я эту жуткую историю с рязанского раскопа № 24, кажется. Это-то еще ладно. Но как-то раз Ирка мне рассказала по телефону страшную историю «Про кирпич».
Начиналась она так: Рязань, раскоп № 24. Нечто вроде старинной то ли арки, то ли стены – не суть важно. На самом верху кладки, высотой метров в пять, находился тот самый «кирпич». Сидел он на своем законном месте не пойми каким чудом, потому нещадно шатался, но вниз упорно не падал. Так вот, под этим самым кирпичом ежедневно загорала донельзя вредная тетка, руководитель группы, где и числилась Ирка с доброй половиной исторического факультета. Что только не предпринимали злобные студенты-историки, чтобы этот треклятый кирпич рухнул на голову злобному куратору...
Кидали камнями, пытаясь сбить с «насеста», лазили наверх, надеясь достать до упорно держащейся за свое законное место каменюки, решившей прописаться в стене как минимум навечно,– бесполезно.
Наконец настал день, когда на раскоп № 24 приехала какая-то комиссия. Именно в этот день кирпич решил, что пора свалиться.
К сожалению, под ним не было тетки. Под ним проходила высокопоставленная комиссия – и раскоп № 24 был закрыт. А тот, кому кирпич не знамо как упал на копчик, еще долго ходил, подражая скрюченному жестоким радикулитом пенсионеру...
Размышления прервались настойчивым зовом мамы с кухни. Ну вот, теперь нас буду подгонять каждые десять-пятнадцать секунд, а то ведь «остынет все».
Понятное дело, что нашу принадлежность к ведьминскому роду мы активно скрывали, за исключением точно такого же, как и мы, народа. Но от таких и скрываться-то особо не приходилось – если рыбак видит рыбака издалека, то ведьма ведьму чует на расстоянии в сто метров, если не больше, и когда притягиваются, то стараются держаться друг от друга подальше. Обычно «светлые» и «темные» друг друга недолюбливают, но в моем случае и это было исключением – ко мне тянулись и те и другие. Моя лучшая школьная подруга, с которой я поддерживаю теплые отношения до сих пор на протяжении тринадцати лет, самая что ни на есть натуральная темная ведьма, но это не мешает нам помогать друг другу по мере сил и возможностей. Поначалу мама думала, это из-за того, что я еще не сделала выбор, но в общем-то все было не так. Выбор я сделала, и уже давно: еще лет в двенадцать я решила, что буду светлой, и с тех пор придерживаюсь именно этой стороны. Да, у темных поблажек больше, но и у светлых свои плюсы есть…
– Кселька, ты что, спишь на ходу? Хорош рефлексировать!
Я встрепенулась и покосилась на Ирку, которая уже тянула меня в сторону кухни, продолжая травить очередную байку из жизни студентки исторического факультета педагогического вуза.
– Одно слово – дети! – выдала подруга с непередаваемым выражением лица. Да-а-а-а, с таким лицом честного инквизитора только уроки истории по средним векам и вести.– Нет, ты представь: сидит ухмыляющийся 7 «Б», ждет, когда придет студенточка-практикантка, то есть я, чтобы вдоволь надо мной поиздеваться. А тут вхожу я! В берцах, камуфляжных штанах и любимой футболке с логотипом Мельницы. Пинком открываю дверь и с ходу говорю: «А кто станет возмущаться, трепаться на уроке и вообще вести себя не лучшим образом – тому будет плохо». Местный Вовочка нахальненько так улыбнулся и с галерки поинтересовался: «И кто же нам будет делать плохо?» И тут моя очередь: я ухмыляюсь улыбкой Чеширского Кота и говорю в раскрытую дверь: «Ребята, заходите».
Интересно, и кого же она на урок в школе притащить умудрилась? Озадачиться я не успела, потому что Ирка гордо заявила:
– И тут заходят десять латников в полном облачении, с мечами и, прогрохотав доспехами, выстраиваются в ряд у доски!
Я тихо хрюкнула и согнулась пополам от с трудом сдерживаемого смеха. А Ирка добила:
– Ну, «дети» поняли, что если меня десять толкиенистов слушаются, как мать родную, то их я вообще на фарш для макарон переработаю.
– Выносите… – тихо пробормотала я, разгибаясь и доходя-таки до кухни.– Похоже, это не единственный случай столь наглядного ведения уроков.
– Ото ж! – довольно заявила подруга.– Ой, спасибо! – Это уже маме, потому что для голодного ролевика котлеты с картошкой – показатель, что жизнь удалась.
– Кстати, а где ты тех рыцарей нашла-то? – поинтересовалась я, берясь за вилку.
– Все там же. Ребята с моей площадки были.
Ну, Иркина площадка – это вообще легенда. Сколько там всего случалось – не перечислить, но всякий раз, когда подруга начинает травить байки, я рыдаю от смеха.
– Кстати, Кселька, я тебе не рассказывала про то, как я однажды урок вела, когда при себе барахло с полигона было?
– Нет.– Я моментально заинтересовалась и на всякий случай подальше отставила чашку с чаем – когда Ирка-баян начинает рассказывать, то рыдают все!
– Ну, дело было так: я еду с полигона и сразу на урок в школу. Прихожу – дети, как всегда, орут… Ну, я сажусь за учительский стол и бросаю на него свой рюкзак.А в рюкзаке у меня наручи, две латные перчатки, кастет и еще какая-то фигня. Детки удивленно притихли, а я недолго думая вытаскиваю перчатку, которая побольше и потяжелее была, и ка-а-а-а-ак врежу ей по столу. Ученички затыкаются моментально, а я спокойно веду урок до конца.
– Кошмар…Н-да, тяжела доля препода в средних классах…
– Аминь,– подытожила подруга.– За это надо будет выпить.
– По поводу окончания твоей практики? А когда? Ир, у нас вообще-то на следующих выходных своя ролевка, когда отмечать собралась? На тренировке, что ли?
– А почему бы нет? Не знаю.
Можно подумать, я знаю. У меня своих проблем до лешего…
Ирку удалось выпроводить, а вернее, отпустить домой только ближе к полуночи. Анастасия, весьма заинтересовавшись байками из учительской деятельности моей подруги, с удовольствием выслушала все ее постебушки на тему «Что такое мерзкие дети и что с ними можно сделать». Невольно вспомнился разговор на одном из сборов в Зенькиной квартире, когда мы с Зеней и Рийкой обсуждали, влезет ли Ирка в наволочку. Поняли, что нет, потому предложили зашить наше будущее светило исторического факультета в пододеяльник, засунуть в стиральную машинку и там выполоскать все ненужное из головы. Ирка же почему-то возмущенно заявила: если в пододеяльник она каким-то чудом и влезет, то в машинку не поместится ни при каких условиях. Поэтому она предложила поименовать Савиной Ириной Сергеевной Зенькину кошку, зашить ее в наволочку и постирать в машине. Предложение было отклонено: вытаскивать кошачью шерсть из барабана дорогущего «Аристона» никому не хотелось, да и Гринпис возмущался бы по самое «не балуйся». Вдобавок еще и кошка офигело провыла свое коронное «МЯУ!!», после чего смылась в открытую форточку. Зенька равнодушно проводила взглядом улетевшую в предпоследний путь домашнюю живность и пояснила, что хоть этаж и восьмой, но подоконник с той стороны широ-о-о-о-о-окий...
– Ну-с, девочка наша, как день провела? – раздался за спиной вкрадчивый голос Анастасии. Я страдальчески вздохнула и обернулась на лучшую мамину подругу, которая многозначительно тасовала в руках колоду старинных карт Таро, тех, что, насколько я знаю, перешли ей по наследству. Гадают – мама не горюй. И всегда сбывается, к моему глубокому сожалению.– Хочешь, расклад кину?
– Не хочу-у-у-у,– проныла я, но Настя уже цепко ухватила меня за руку и потащила на кухню, где мама уже заинтересованно косилась в нашу сторону.
Анастасия усадила меня на стул, а сама с видом бывалой гадалки приземлилась напротив, протягивая мне колоду.
– Сдвигай, Максимилиана.
Эх, а куда деваться... Я вздохнула, в очередной раз напомнив себе, что чем равнодушнее относишься к гаданию, тем точнее результат. Аккуратная стопочка распалась на две части, и Анастасия начала раскидывать карты на шута. Прошлое меня особо не смущало – всякие мелкие бытовые неурядицы, не больше. Ну, если совсем честно – всплыла-таки недавно найденная любовь. Анастасия многозначительно подняла на меня глаза и улыбнулась, но ничего, слава богу, не сказала. Мама у меня карты читать не умеет, и хорошо – а то столько бы всего прочитала... Шут лег на стол – дальше уже шло будущее.
Шестерка мечей – дальняя дорога. Старший аркан – звезда: значит, путешествие грозит неприятностями. Анастасия чуть нахмурилась, но промолчала. Не то чтобы я уж очень верила в гадания, но старинные Таро почти всегда говорили правду. Интересно, куда и как меня на сей раз занесет? Следующая карта, которая легла на стол,– башня. К счастью, перевернутая – проблемы очень большие, но разрешимые. М-да, если на этот раз карты не врут, то мне, наверное, не стоит ехать на ролевку. Дорога, похоже, будет неприятной и почти наверняка приведет к чему-то нехорошему.
Перевернутая сивилла мечей. Так-так, какой же девице я настолько насолила, что та непременно хочет мне отомстить? Вроде бы Рейн упоминал о девушке по прозвищу Чийни: она то ли в него влюблена была, то ли просто хотела его при себе постоянно держать – точно не помню. Только Рейну все это было по барабану, по моим ощущениям, эмоции у него отсутствовали в принципе, зато та особа почему-то решила, что он воспылал ко мне нежными чувствами, и теперь «неровно дышит». Про чувства она загнула: их как таковых у него попросту нет. Однако карты подтвердили: соперница и до действий дозрела. Анастасия помедлила, но следующая карта ее слегка успокоила – девятка жезлов. Значит, конкурентка не сумеет мне как-то навредить. Правда, сама по себе перевернутая девятка жезлов предвещает неприятности и вообще тормоза во всех делах, но замедление – не тупик, переживем.
В руках у маминой подруги осталось только три карты.
– Гадаем дальше? – Я только пожала плечами. А куда деваться с подводной лодки, а? Торпедный отсек временно заблокирован, так что идем до конца.
Всадник кубков, отшельник и перевернутое солнце.
Молодой человек, на которого можно положиться, друг или возлюбленный. Затаившееся зло, его можно избежать или победить. И счастье, что, вероятнее всего, наступит только после всех испытаний.
– Бурная же тебе жизнь предстоит,– заключила Настя, разглядывая получившийся ряд красочных, не выцветших за десятилетия карт.– Правда, ты сильная, ты справишься.– И, понизив голос так, чтобы мама, отошедшая снять истошно надрывающуюся телефонную трубку, не услышала, добавила: – И держись за своего всадника кубков, без него так хорошо все не закончится, понимаешь?
Как тут не понять… Бедный Рейн, он и не знает, что ему теперь со мной возиться придется.
– Кселечька, ты даже сейчас не хочешь попробовать? Может, еще не поздно свой дар пробудить, а? Вовремя сорвавшийся на голову недруга кирпич иногда может сильно помочь, я думаю.
– Тетя Настя, добрая же вы… – мрачно пробормотала я.– Чуть что – так кирпич на голову. Справляются же люди как-то без ведьмовства, и я справлюсь.
– Справишься, конечно, куда денешься. Но ведь с парой шепотков, десятком заговоров и умением подтасовать случайности в свою пользу жизнь становится существенно проще.
– Угу, а потом к тебе явится представитель света, даст миссию под расписку – и крутись как хочешь. Нет уж, спасибо, мне и так хорошо,– буркнула я, вставая из-за стола.– Спасибо, что погадали, но я и так уже устала – только-только с полигона, спать дико хочу.
– А как же предназначение? Оно есть у каждого, так или иначе.
– Есть, но большинство людей об этом не знают и, я думаю, знать не хотят… До свидания, тетя Настя, очень рада была вас увидеть, но я правда спать хочу.
С этими словами я вышла с кухни, прикрыв за собой стеклянную дверь, и столкнулась в коридоре с мамой.
– Мам, я спать, устала по самое «не могу». А завтра вставать рано…
Та только пожала плечами и направилась на кухню, где загадочно улыбающаяся Анастасия вновь тасовала в руках старинную колоду…
