Kitabı oku: «Первая ночь для дракона», sayfa 6

А после схватил его рубашку и парой рывков разодрал едва не в клочья до самого пояса. Внимательно оглядел плечо притихшего, удивительно покорного Бальда, даже повернул его, поднял ему руку – но никаких отметин, что мог бы оставить проникший в тело Сумрак, не нашёл.

– Ну что? – хмыкнул кузен, высвобождаясь. – Убедился? Двинулся уже со своими сумеречниками.

Едва поправив обрывки рубашки, он, словно бы ничего не произошло, отправился в сторону замка, тихо насвистывая какую-то дурацкую и, кажется, похабную песенку. Такие десятками ходили в военных лагерях среди солдат – невольно осядет одна-другая в памяти. Долгое скитание по самым глухим уголкам Виесса явно не пошло кузену на пользу. Он растерял значительную долю аристократичного лоска, которым так гордился раньше. Да война всех их изменила – так или иначе.

Вигхарт ещё немного посидел в умиротворённой тишине погружённого в обагрённое золото заката сада. Надо бы поскорей разобраться с этими девицами. Но отчего-то и поспешного выбора тоже не хотелось – такова уж его сущность. По возможности делать всё нужно основательно. Как же всё это не вовремя!

В очередной раз эта мысль посетила голову, когда по возвращении в замок Вигхарта перехватила на башенной лестнице Эбреверта фон Штейн. Он и глазом моргнуть не успел, как крепкие пальчики девушки вцепились ему в локоть – весьма фамильярно. Даже если вспомнить совместную дорогу из имения её мужа.

– Ваша светлость, – зашептала она заговорщически, – я хотела подождать вас в ваших покоях. Или кабинете, но меня туда не пустили. Потому…

– Потому вы решили меня подкараулить. Куда ваша служанка смотрит? – Вигхарт резковато высвободился.

Графиня явно оскорбилась. Как будто ждала особого обращения лишь потому, что её положение среди остальных эфри самое высокое. Не слишком приятная девица, хоть и знатная. С такими мужья обычно маются всю жизнь: и рядом находиться невозможно, и выгнать не выгонишь. Вот и он пока не выгнал, чего-то раздумывал.

– Я просто хотела сказать, что была против этих… посиделок с вашим кузеном. А девушки… Они очень были довольны. Особенно…

– Эбреверта, – оборвал её Вигхарт, остановившись на ступеньку ниже – и всё равно глядя на неё сверху, – зачем вы передо мной оправдываетесь? Я не ваш муж.

– Но вы…

– Считайте, что нас вместе свела необходимость. И, возможно, скоро эти обстоятельства исчерпают себя.

– Но ваша светлость! – возмутилась графиня. – Я только хотела, чтобы вы знали…

– Я знаю. Знаю своего кузена гораздо лучше вас. Пойдёмте, я вас немного провожу.

Девушка тут же успокоилась и даже, кажется, осталась довольна их нахождением наедине. Она едва дыша шла рядом, Вигхарт чувствовал на себе её взгляд и даже почти слышал частое взволнованное биение сердца. Он проводил её до покоев, по пути невольно отметив дверь, за которой, наверное, нахохлившись, как горихвостка на ветке, сидела сейчас Лора. Может, и хорошо, что сегодня она избежала общества Бальда.

И Вигхарт, видимо, слишком увлёкся этой мыслью: позабыл об Эбреверте – и она мгновенно этим воспользовалась.

– Доброй ночи, ваша светлость, – шепнула, словно любовнику в тёмной комнате.

Поднялась на цыпочки и попыталась обхватить его за плечи. Вигхарт поймал её запястья, а вот отклониться от быстрого обжигающего поцелуя в уголок губ не успел.

Эбреверта хлопнула ресницами и, вывернувшись, быстро скрылась в своей комнате.

Вот же заботы, каких не надо!

Зато насыщенный день быстро свалил в постель. К счастью, Вигхарту почти никогда не снились сны, а потому ему хватало всего несколько часов, чтобы хорошо отдохнуть. Но пробуждение под утро, совершенно внезапное и резкое, даже его застало врасплох.

Удивительно острое ощущение чужого присутствия почти подбросило на постели. Он огляделся, но в комнате было пусто, и даже Нидгар не возился в соседней комнатёнке.

Вигхарт встал и выглянул в окно, по случаю долгого тепла чуть приоткрытое на ночь. Вокруг было тихо, сонно. Ветер угомонился, всё застыло в обсидиане ночи. Только иногда, почти неразличимо, доносились до слуха голоса стражников во дворах замка. Вигхарт втянул носом воздух, чуя неладное самыми глубинами драконьего нутра, что нынче волновалось как-то особенно сильно. Тонкий след противоположной магии, тёмной – чернее ночи – энергии скользнул в пряном воздухе. А затем высокий девичий крик пронзил напряжённую тишину, словно взрезал что-то внутри тонким лезвием.

В груди загорелось. Вигхарт сорвался с места и метнулся прочь, только краем глаза заметив выскочившего в его покои оруженосца.

– Всю стражу, что найдёшь поблизости, – в женское крыло! – рявкнул он на ходу.

Нидгар закивал, торопливо поправляя одежду спросонья. Вигхарт и не заметил, как пронёсся по лестницам и переходам в другую часть Кифенвальда, удивительно легко вспоминая повороты и выходы на галереи, в которых до сих пор иногда путался. Стражники, что попадались на пути, тут же следовали за ним.

След сумеречников, крики посреди ночи – всё это может оказаться слишком серьёзно. Зря он снял метку с Лоры. Зря! Проклятье!

На ярусе главной башни, где жили эфри, уже было суетно. Дверь комнаты Лоры была распахнута, внутри звучали мужские голоса, а сами девушки, едва одетые в халаты поверх ночных сорочек, дрожащей от страха гурьбой собрались на площадке. Они жались к стене, освещённые пламенем факела, что горел над их головами, и опасливо озирались.

– Лакаря уже позвали, – доложил кто-то Вигхарту, когда он проходил мимо.

Что? Какого лекаря?! Он пошарил взглядом по лицам эфри и только в следующий миг ясно почуял солоноватый запах крови. Драконья сущность зашевелилась, становясь шире, горячее, словно бы негодуя. А лишь затем Вигхарт понял, почему так толпятся девушки: они окружили кого-то, тихо причитая и успокаивая.

– Всё будет хорошо. Я не умираю! Отойдите! – послышался среди их тихого гомона чуть раздражённый голос Лоры Вурцер.

Она. Проклятье! Так и знал.

– Поторопите Алькера!

Вигхарт не стал задерживаться, хоть невыносимо хотелось хотя бы убедиться, что с ней и правда ничего страшного не произошло. Пусть, судя по тону, она вполне себе жива и даже способна огрызаться, как обычно.

– Ушёл! – донеслось из покоев. – Ушёл, тварь! Стреляйте ещё!

– Далеко.

Вигхарт, отталкивая всех, кто попадался на пути, прошёл до окна – ровно чтобы увидеть, как в предрассветной мгле пропадает фигура небольшого дракона-разведчика. Сумеречного дракона. Он летел дёргано и слишком медленно – ранили! – но всё же достаточно проворно для того, чтобы успеть скрыться. Как только он оказался в комнате Лоры? Что за чушь?

Вигхарт вскочил на выступ под окном, чуя лёгкий, только для некоторых уловимый дух сумеречной силы, что исходила от следа, оставленного на карнизе кровью подбитого дракона. Горизонт с каждым мигом становился всё ярче, потому лазутчика по-прежнему было хорошо видно.

Вигхарт наклонился чуть вперёд, держась за арку окна.

– Ваша светлость! – крикнул кто-то из девушек. Не Лора. – Куда вы?

Похоже, понять им это очень трудно.

– Возвращайтесь в свои комнаты! – велел он, едва повернув голову.

Оттолкнулся ногами и полетел вниз. Лишь миг длилось это захватывающее падение. Лёгкие привычно переполнились воздухом, мышцы пронизало остриями вспыхнувшей силы. Светлой, чистой, ослепительной, как блик отражённого в лезвии меча солнца. Дракон вздохнул полной грудью и расправил широкие крылья, поймал течение ветра, выровнял полёт, лавируя хвостом. В такие мгновения Вигхарт чувствовал себя не поглощённой, смятой сущностью, а наездником. Чувствовал потоки воздуха так же, как огромное существо, что вырывалось наружу, окутывая его собой и своей необъятной силой.

Он устремился вперёд, удерживая взглядом мелькающую впереди точку уходящего в нарастающий рассветный огонь дракона. Но фигура его росла, качаясь в стороны, то опадая, то вновь поднимаясь над неровной полосой закутанных в хвойную шаль холмов.

Он чуял преследователя, потому улепётывал так быстро, как мог. Но сил на то у него уже явно не хватало. Воздух словно стал для него слишком неплотным, не давая удерживать высоту. Зато Вигхарт через кожу дракона чувствовал упругие волны, что с каждым взмахом крыльев упирались в перепонки, чуть натягивали их и скользили по чешуйкам. Удивительно острые, не стихающие с каждым новым полётом ощущения – целостности и сыпучей насыщенности одновременно.

Он примерился, куда лучше ударить струёй огня, чтобы зацепить разведчика, но не убить его. Он будет нужен для допроса – в Кифенвальде. Испепелять его – непозволительная в нынешние времена расточительность.

И только лишь он набрал в огромную грудь воздуха, как сумеречник вдруг дёрнулся, словно его пронзило стрелой, и, кувыркнувшись в воздухе, обдал Вигхарта тугим чернильным облаком. А когда оно рассеялось, оказалось, что разведчик распался на четыре совершенно одинаковых сущности, которые стремительно удалялись друг от друга в разные стороны. И только одна из них была настоящей. Один из самых паршивых трюков!

Нужно быстро соображать. Дракон недовольно рыкнул – и голос его мощной волной пронёсся в голове. Он, кажется, чуял что-то – и отголоски его инстинктов пронзали Вигхарта тонкими лентами. Он переводил взгляд с одной тёмной фигуры на другую, напрягая острое не по-человечьи зрение, и понял: только у одного разведчика под правым крылом кровоточила рана от солидного арбалетного болта, выпущенного, видно, из орудия, установленного на главной башне Кифенвальда. Тонкий кровяной след тянулся позади, позволяя за него ухватиться.

Вигхарт направил дракона влево. Парой рывков, пронзая прозрачный утренний воздух, он нагнал всё больше слабеющего сумеречника. Зашёл ему чуть сбоку и оглох от угрожающего рыка своей ипостаси. Жаркая волна огня теплом наполнила грудь и пронеслась по горлу. Накрыла тело разведчика, плеснула в стороны, ударившись о податливую преграду. Яростный рёв противника вонзился в уши. Стена пламени опала – и сумеречник, качнувшись из стороны в сторону в попытке ещё удержать полёт, начал снижаться, дымя подпалённым боком.

Вигхарт стрелой метнулся за ним – иначе разобьётся. Подцепил его, замедлив падение, мордой. Подтолкнул к спасительному еловому бору, что рос вдоль блестящего тела лесной речушки. Сумеречник с треском пронёсся сквозь густое переплетение ветвей, раскатисто вереща.

Он упал где-то в сине-зелёных глубинах ельника. Вигхарт снизился, пытаясь не цеплять крыльями ветки, то чуть складывая их, то расправляя, чтобы приземление не было слишком жёстким. Ещё в полёте, над самой землёй, он перекинулся обратно в человеческий облик. Посреди толстых стволов, в сырой тесноте леса дракону совсем негде развернуться. Ступни впечатались в слегка сырую, мшистую почву. Вигхарт выпрямился и подошёл к неподвижно лежащему в стороне мужчине.

Тот тяжело дышал, то и дело тихо сотрясаясь от озноба, его бок был прилично разворочен, но если перевязать, то можно успеть донести до замка. Надо только выбраться на открытое место, чтобы взлететь.

– Ну что ж… Долетался. – Вигхарт присел на корточки рядом с раненым разведчиком.

Тот глянул на его искоса, чуть повернув голову. Длинные, почти до плеч, тёмные волосы сеткой облепляли его лицо, а наполненные сумеречной темнотой глаза масляно поблескивали.

– Ещё посмотрим, – прохрипел он.

Дёрнулся, видно, от вспышки боли и потерял сознание.

Глава 5

Нынешняя ночь в звании самой скверной за последний год, наверное, могла соперничать с той, с которой начинались все мои воспоминания. Хорошенько оцарапанное когтями сумеречного дракона плечо саднило, несмотря на все усилия здешнего лекаря облегчить боль.

С самого утра ко мне заглянула графиня Лотберга фон Вальд и пообещала “что-нибудь сделать”, хоть в лечебных зельях она, по её же признанию, смыслила мало. Взбудораженные ночным появлением разведчика девушки собрались в комнате Николь, словно вдруг стали подружками, хоть наверняка по-прежнему мечтали перегрызть друг другу глотки за внимание драконейшества, которым тот никого пока не баловал. Эфри фон Тейх долго плакала, вздыхала и с трудом смогла поведать остальным, что же всё-таки случилось.

Мне даже стало немного стыдно, что невольно я так её подставила.

После перевязки Кифенвальдский лекарь буквально заставил меня выпить немного сонного зелья – чтобы я отдохнула. Но оно действовало плохо, только вгоняло в тяжёлую дремоту, перерасти в сон которой не давала пекущая боль в плече. Лёжа на животе, я поворачивалась так и эдак, словно в бреду, пока мне это не надоело.

К тому мигу замок совсем проснулся. Сначала ко мне забежала слишком шумная после ночных потрясений Николь – ещё раз поблагодарить за то, как отважно – а больше всё-таки безрассудно – я вступилась за неё. Затем проведали Эбреверта и Маргит – те оказались более сдержанными. Графине же, кажется, и вовсе мой бледный вид доставил особое удовольствие. Хоть она так старательно улыбалась, что я ждала, когда её гладкие щёки наконец треснут от натуги.

И лишь порадовалась тому, что меня хоть ненадолго оставят в покое, как пришёл дворецкий Радгис и передал, что его светлость срочно просит меня к себе.

– Если вы, конечно же, чувствуете в себе силы дойти до его покоев.

Покоев, надо же! Думала, он вызовет меня к себе в кабинет. Комната же герцога казалась чем-то сакральным, доступным лишь той, на кого в итоге падёт его выбор. И, признаться, оказаться в ней однажды я хотела меньше всего. Хотя нет: меньше всего я хотела, чтобы Вигхарт снова меня касался – уже пережитых ощущений мне хватит очень надолго. Такой смеси их я не испытывала никогда в жизни: стыд, волнение, злость и странное предвкушение того, что будет дальше.

И можно было прикинуться совсем немощной, однако что-то мне подсказывало, что тогда его упорная драконья светлость придёт сам. К тому же явно раздражённый моим отказом явиться по первому же велению. Тогда мне придётся гораздо хуже.

Потому, напоследок допив чай с растворённым в нём снадобьем, что оставил мне лекарь Алькер, я, не слишком-то торопясь, чтобы герцог Виесский не мнил о себе слишком много, пошла за дворецким. И снова передо мной открылись неизведанные ещё закоулки замка. Какие-то уже казались чуть знакомыми, как будто я видела вот этот гобелен или похожий на него на другой стене. И каменные фигуры рыцарей в полном доспехе – такие же стояли в другой галерее. Но, видно, просто чуть затуманенное лечебными зельями воображение рисовало передо мной неправильные, искажённые картины.

Огромные покои герцога занимали значительную часть южного крыла Кифенвальда. И было заметно – с первого взгляда, – что его светлость здесь только обживается. Не слишком охотно, будто из-под палки. Да и чего удивительного: в его жизни много других забот, кроме замены потёртого ковра у камина.

Дворецкий оставил меня быстро и незаметно. Я же огляделась в пустой комнате, потихоньку недоумевая, что здесь делаю и где, собственно, герцог.

– Проходите туда, эфри, – окликнул меня уже знакомый оруженосец Нидгар – кудрявый светловолосый мальчишка, довольно крепкий и высокий, но ещё по-юношески угловатый. И откуда только выскочил?

Он махнул рукой на другую дверь, и я неспешно прошла в соседнюю комнату, чуть поменьше – с тяжеловесной ванной у огромного окна, занавешенного тяжёлыми портьерами насыщенного зелёного цвета, и столиком, заставленным всевозможными бритвенными принадлежностями, какими-то флаконами и баночками. Его драконья высокородность, откинувшись на спинку кресла, сидел напротив установленного на нём же большого зеркала и озадаченно на себя смотрел, пока полноватый слуга замешивал в чашке тугую белоснежную пену.

– Доброе утро, ваша светлость, – поздоровалась я рассеянно, заворожённая движениями брадобрея.

Вигхарт что, и правда решил избавиться от этой ужасной растительности на лице? Да ладно! Кажется, ему нравилась собственная небрежная дремучесть. Что же заставило его передумать?

– Как вы себя чувствуете? – вместо приветствия спросил Вигхарт, приподнимая голову с заботливо подложенной подушечки. – Алькер сказал, что сумеречнику не удалось слишком сильно вас достать. Но раны всё равно довольно неприятные.

Как будто бывают приятные раны. Смешной какой!

– Мне уже лучше, спасибо, – попыталась поскорее отговориться я. – Алькер хорошо обо мне позаботился. Вы позвали меня за этим? Справиться о здоровье? Могли бы…

– Отправить служанку, – весьма едко закончил за меня герцог, вновь откидываясь на спинку. – Прекратите ершиться. Я позвал вас не только для этого. Хоть мне жаль, что это всё с вами случилось. Всё-таки…

– Надо было оставить метку, – на сей раз завершила я его мысль.

Вигхарт снова глянул на меня, чему-то усмехаясь.

– Да, вы явно из тех, кому она не помешает. Причём не на плече, а на месте поинтересней. Чтобы припекало. А вообще, я хотел, чтобы вы рассказали мне всё, как было. До того, как пришла стража и навела окончательную суматоху.

– Я видела мало.

– Хоть что-то. Мне важно понять.

Исследователь хвостатый! Мне бы понять, почему раз за разом именно я оказываюсь с ним наедине!

– Как скажете.

Я пожала плечами и осмотрелась вокруг, ища стул, на который можно было бы присесть.

– Вы умеете брить бороды? – вдруг спросил меня Вигхарт.

Я посмотрела на него, чувствуя, как брови сами ползут вверх. Слуга же и вовсе растерялся, а чешуйчатый затейник смотрел на меня из-под полуопущенных век, тихо постукивая пальцами по подлокотникам.

– Не приходилось.

– Придётся попробовать, – страдальчески вздохнул драконище. – Пранто, спасибо, ты свободен. Я позову, как нужно будет. Если милая эфри Вурцер умудрится меня не прирезать.

Явно расстроенный слуга вышел, напоследок глянув на меня так, будто я у него девушку увела. Наверное, за право сбрить эту высочайшую драконью бороду все брадобреи Виесса не отказались бы начистить друг другу лица.

– Вам нравится меня поддевать? – Я повозила в глубокой, наполненной пеной чашке оставленной в ней кисточкой.

– Очень, – сразу согласился герцог. – Но помимо этого наедине разговаривать всё же удобнее. Не всем нужно знать о многом, что связано с сумеречниками. Их и так боятся.

– Думаю, справедливо.

Я подцепила из чашки клок пены и щедро размазала его по бороде герцога. Интересно, это такой способ меня принизить? Или ему и правда просто нравится меня смущать? Вигхарт смотрел на меня, запрокинув голову, внимательно и неподвижно. В ответ на этот пронизывающий взгляд я с нажимом провела туда-сюда кисточкой по его насмешливо изогнутым губам. Чтобы не видеть их. Затем взялась за лежащую на отдельном полотенце блестящую бритву с украшенной резьбой костяной рукоятью.

Страшно, если честно. А ну как случайно порежу его, а он взбесится? Кто знает, как драконы реагируют на боль и угрозу… Может, сразу съедают обидчика, и всё?

Тихо, чтобы ящер не заметил, я вздохнула, приложила лезвие к его шее и плавным движением провела вверх к подбородку. Вигхарт ощутимо напрягся: не доверяет. И правильно! Пусть лучше не шевелится, а то его надменная драконья физиономия будет красоваться кучей порезов.

– Так что вы хотели услышать? – Я сполоснула лезвие в чаше с чистой водой.

– Всё с того мига, как кинулись на помощь эфри фон Тейх. Она слишком испугалась и почти ничего не помнит. А лучше сначала объясните, почему она ночевала в вашей комнате?

Герцог снова смолк, точно превратился в каменное изваяние, только глазами следя за моими, надо признать, не очень уверенными движениями.

– О, тут всё очень просто, ваша светлость, – смиренно проговорила я, пытаясь сохранить совершенно невинный вид. – Николь вчера после ужина пожаловалась мне, что у неё, кажется, начинается простуда. А всё из-за сквозняка в её комнате. На такой высоте ветер просто ужасный! Даже закрытые окна не помогают, представляете? Всё потому, что покои Николь с северной стороны. А мои – с южной. В них, кстати, очень жарко. Солнце прямо донимает. Вот я и предложила ей переночевать в моей комнате. Я-то покрепче буду. Знаете, чтобы свалить меня в постель, одного сквозняка мало. Помню, по весне…

– Вопрос о том, что может уложить вас в постель, очень для меня полезен. Думаю, мы к нему ещё вернёмся. А сейчас давайте ближе к сути, – слегка рыкнул на меня драконище.

Я только улыбнулась украдкой. Мало какая девушка не способна разнести мужчине голову на куски пустой болтовнёй. Никакого насморка у Николь не было. Вернее, это я предложила ей поменяться комнатами – пока на одну ночь. Судя по тому, как твёрдо Вигхарт обычно изъявляет свои желания, я была уверена, что он точно заявится прошедшей ночью ко мне в покои – да хотя бы просто лишний раз указать мне на приличествующее место и позлить. А так его ждал бы там милый сюрприз в лице недоумевающей Николь. Кто знает, чем это всё обернулось бы, может, избавлением для всех остальных эфри от необходимости дальше здесь находиться. Но и его драконья светлость тоже явно был бы озадачен.

Даже жаль, что мою маленькую шалость оценить он не смог!

– Так я и говорю… – решила было я продолжить его донимать.

– Вы всерьёз считаете, что я поверю в эту чушь? – прервал меня его нетерпеливое драконейшество.

– Хотите услышать как есть? – Я посмотрела прямо в его глаза, перестав дурачиться. – Просто я не хотела с вами встречаться. А другие эфри – и Николь в том числе – напротив, вовсе не отказались бы. Некоторые, расскажи я, в чём дело, и приплатить бы мне не отказались, чтобы занять моё место.

Только на миг, кажется, глаза Вигхарта стали совсем уж драконьими, словно в глубине их пронеслось отражение хорошо скрываемого гнева. Но через миг выражение его лица вновь стало каменным.

– Боюсь вас разочаровать, но посетить вашу опочивальню этой ночью я попросту забыл, – невозмутимо парировал вредный ящер. – Кроме вас, мне хватило и других забот.

Забот, значит… Отлично! Дальше их будет только больше, ваше забывчивое драконейшество.

– Ночью я услышала крик Николь, – перешла я к сути. Чуть наклонилась к лицу Вигхарта, чтобы ничего не пропустить. – Когда прибежала, в комнате был мужчина. Он куда-то пытался её увести. Сначала я подумала, что он из Кифенвальда. Но после заметила этот кулон… Как у сумеречников. И мужчина вдруг превратился в дракона. Я даже не поняла ничего. Как будто свет на миг погас. Служанка Николь кинулась звать стражу, а дракон бросился на меня.

– Именно на вас? – заинтересованно приподнял брови Вигхарт.

– Я крикнула ему, кажется: “А ну-ка, оставь её!” – натурально рявкнула я, заставив тем герцога улыбнуться. – И он отпустил Николь. И сразу за этим обратился и напал. Может, я его разозлила кочергой этой…

– Кочергой? – недоуменно переспросил его светлость.

– Ну, не пойду же я безоружной туда, где опасно, – пришлось пояснить. – А ничего другого, кроме каминной кочерги, у меня не было. Но этот дракон всё-таки достал меня по лопатке. Разнёс всю комнату своими крыльями и хвостом. А потом решил улизнуть. Но с крыши в него начали стрелять, и в покои прибежали стражники. Меня увели другие эфри, а дальше я уже не смотрела, что там творилось.

– Дальше я уже и сам знаю, – герцог вздохнул.

– Что же, пойманный вами разведчик не рассказал ничего полезного? – Мне тоже, между прочим, было любопытно.

В конце-концов, зачем-то же он ворвался в комнату к Николь!

– Нет. Он ещё не приходил в себя толком, – покачал головой герцог. – А вы никогда не встречали его раньше?

– Вы что же… Считаете, что я могла его знать? Быть в сговоре? – Я даже руку опустила на миг, но после вернулась к делу, кажется теперь двигая бритвой чуть более ожесточённо.

– Мало ли… – плеснул масла в огонь его подозрительная чешуйчатость.

И вдруг слегка вздрогнул и коротко втянул воздух через зубы.

– Ой! – вырвалось у меня невольно.

А вот нечего разговаривать, когда я тут с бритвой вокруг него хожу. И уж тем более нечего злить глупыми вопросами!

– Ничего страшного, – проворчал его светлость, прижимая маленькую, тут же окрасившуюся кровью ранку пальцем. – Ещё долго?

– Если вы уберёте руку, то сейчас закончу.

Герцог закатил глаза, уже явно жалея, что доверил мне такое важное дело, как лишение его бороды. Не слишком миндальничая, я соскребла оставшуюся пену с его щёк и взяла полотенце, чтобы промокнуть ему лицо. Вигхарт, правда, забрал его у меня и вытерся сам, а затем качнулся вперёд, разглядывая своё отражение.

– Для первого раза неплохо, – хмыкнул он. – Но позвать Пранто мне всё же придётся.

– Я предупреждала.

Кто бы сомневался, что он не забудет меня уколоть! Да дня не прожить!

Вигхарт встал и повернулся ко мне, отгребая назад хитро обритые волосы. Видно, чтобы я тоже могла в полной мере оценить результаты своих немалых трудов. Но, если честно, возможные огрехи я совсем не заметила – настолько меня захватило разглядывание преобразившегося лица драконища. А у него очень благородные черты – кто бы мог подумать! Пожалуй, он был гораздо красивее Хардвина, под личиной которого скрывался недавно. Его нос теперь казался тоньше, глаза чуть темнее, а губы и вовсе стали гораздо выразительнее. Твёрдые линии резко очерченного подбородка, скул, висков – всё это сейчас пришло в удивительную гармонию без этих курчавых зарослей. Конечно, подбородок был явно светлее остального лица, но под летним солнцем эта разница быстро пропадёт. И ещё: он оказался гораздо моложе, чем я подумала, увидев в первый миг. Даже извечные вертикальные морщинки между бровей не старили его, а лишь делали взгляд острее.

И я поняла вдруг, что молчу слишком долго. Надо что-то сказать? Потому что моё замешательство уже доставляло ящеру явное удовольствие. Самодовольный гад!

– Ну да, – всё же выдавила я, сделав вид, будто только и делала, что изучала качество собственного бритья. – Думаю, слуга всё поправит. Я могу идти?

– Постойте, – остановил меня герцог.

А когда я вновь повернулась к нему, он вдруг провёл ладонью по моим волосам от виска – над ухом. Я подавилась вдохом и дёрнулась назад, уже решив, что в благодарность за сомнительную услугу он так же сомнительно решил облагодетельствовать меня.

– У вас на волосах пена. – Он поднял ладонь к моим глазам, растирая её между пальцами. – А что вы подумали?

– Я подумала, что вам бы поменьше многозначительности в каждом движении, тогда люди пугались бы вас реже.

– Вы не выглядите напуганной.

– Я вдоволь напилась с утра лекарских трав. Мне уже всё равно. – Я изобразила небрежный книксен и нарочито резковато отвернулась. – Приятного вам дня, ваша светлость.

Вигхарт тихо рассмеялся мне в спину. Надо же, веселю я его! Сплошная польза. Наверное, только поэтому он меня здесь держит: я поднимаю ему настроение – иначе давно уж выгнал бы. А за всеми этими нежданными и необычными впечатлениями я вовсе позабыла, что мне надо бы хорошенько подумать, как я буду выкручиваться из навязанного замужества. Ведь Оттмар ждёт моего возвращения. А вот я возвращаться совсем не хотела.

Что хоть немного радовало меня в ранении, так это пропавшая необходимость мелькать на глазах у других. Я могла сидеть в своей комнате и просто читать: если всё же однажды доберусь до столицы и попытаюсь стать преподавателем в Высшей школе Эльдера Мудрого, то свои знания – пусть даже не совсем связанные с нужным мне направлением – пополнять надо постоянно. Особенно по истории тех трёх королевств, на языках которых я говорила так свободно, будто они были мне родными. И Бергландера в том числе.

Вига постоянно хлопотала вокруг, но не мешала, только спрашивала у меня, как я себя чувствую и не нужно ли мне чего.

– Вот, можешь отнести эту книгу обратно в библиотеку. И попроси у эдлера Патгера ещё что-то по мифологии Бергландера.

Я почти не глядя протянула Виге увесистый и потрёпанный временем и многочисленными руками фолиант. Смотритель библиотеки Кифенвальда – а она здесь, как выяснилось, была совсем немаленькая – только благодаря моему ослабленному состоянию позволил брать такие книги в комнату. Но за сохранность их в случае чего обещал строго спросить. Вообще, мне казалось, что он тоже дракон, который рьяно охраняет свои кожано-бумажные сокровища.

Служанка повертела “Сказания о Дунгаре Скале. Хроники северного Бергландера” в руках, явно не испытывая и капли интереса к тому, что там написано.

– На что вам, эфри, столько драконьих легенд? – озадаченно наморщила она лоб. – У нас тут в Кифенвальде свои есть.

Я посмотрела на неё, отвлекшись от чтения. А что, любой старинный замок окружают свои поверья. Тут их тоже наверняка немало. Кифенвальд вообще целый небольшой городок, столько людей, столько закоулков. Одна только история смены хозяев чего стоит!

– А ты успела разведать?

– Конечно, – вскинула подбородок Вига и заговорщически понизила голос: – Тут, признаться, уже каждая женщина, кем бы ни была, проверила её на себе. Не слыхали? О ларце с драгоценностями эфри фон Абгрунд?

– Не приходилось. – Я отложила книгу на стол. – И что же с ним?

– Говорят, жена свергнутого герцога фон Абгрунда перед смертью, когда ворота уже ломали люди графа фон Нахта, успела припрятать большой ларец с драгоценностями в склепе прабабки мужа. А та, как известно, была одной из последних ведьм Ротланда. Так вот на нём теперь заклинание. И он появится только перед истинной хозяйкой Кифенвальда.

– И ты ходила в склеп проверять, не покажется ли тебе ларец? – я невольно улыбнулась, стараясь, однако, не обидеть тем вдохновлённую Вигу.

Если бы тот ей открылся, можно было бы сразу идти к герцогу, мол, жена для него нашлась – далеко искать не надо. Истинная хозяйка. Даже дух старой ведьмы её признал. Представить можно ошарашенное лицо его хвостато-чешуйчатой светлости. Не отказалась бы взглянуть.

– Конечно, – серьёзно кивнула Вига. – Это здесь что-то вроде ритуала: каждая новая работница должна заглянуть в склеп. И вы сходите. Вместе с остальными эфри. Уж кому, как не вам, проверять. Искать сокровища. Мы-то так, из любопытства больше.

Она махнула рукой: ну, хорошо, что не дурочка, верящая в романтические россказни. Да и я в них не верила: большинство таких легенд выдуманы либо стражей в казармах, либо кухарками.

– Я обязательно озадачу остальных эфри этой историей. – Я вновь взялась за книгу.

А Вига, удовлетворённо кивнув, словно исполнила некий долг перед старыми хозяевами этого замка, побежала выполнять поручение.

К счастью, лекарь Кифенвальда оказался весьма умелым. Потому уже через два дня мне стало гораздо лучше. Нынешнюю же ночь я проспала, даже ни разу не проснувшись от вспышки боли. Алькер осмотрел меня с самого утра и, кажется, остался вполне доволен. И я не стала торопиться на встречу с остальными эфри, от которых успела слегка отдохнуть. Только после завтрака мы всё же увиделись вновь – в саду второго открытого яруса замка. Наверное, эфри ждали, что перед ними появится если не сам его мрачное драконейшество, то хотя бы его кузен, которого с той первой встречи я больше ни разу не видела. Но мужчины не торопились развлекать гостий.