Жена напоказ-2

Ренельд коротко рассмеялся.

– Не-ет. Вы состроили бы невинный вид и выпроводили его. Разумеется, напоив чаем на дорожку. – Он сделал пару шагов обратно. – Вы не доверяете мне. Потому мне пришлось пойти на скрытный шаг. Однако не только с целью узнать о вас больше. Вы привезли Гаспара сюда, прежде чем позволить ему вмешаться, и тем убедили меня в том, что собственная безопасность вас всё же волнует.

– Теперь вы, наверное, очень мной гордитесь!

“Лично меня мадам Конфетка точно не подвела! Я рад, что она утёрла тебе твой высоко задранный нос, Рен, – важно проговорил Лабьет. – Но тут главное – не пережать. Иначе она закроется ещё больше”.

Он всё же ткнулся мордой в руку графини. Та рассеянно почесала его за ухом, и Лабьет блаженно вздохнул, словно дождался наконец прощения за некоторую провинность.

– Я рад, что вы оказались достаточно бдительны, – кивнул Ренельд. – Но всё же я надеюсь, что обратитесь за помощью к месье Конассьянсу. Он и правда сумеет многое понять. Возможно, даже отыщет тот след, что приведёт нас к тому, кто наложил заклятие.

– Знаете, в какой-то момент я подумала, что это ваших рук дело. – Мариэтта отступила к столу, когда он приблизился ещё немного. – Слишком большая осведомлённость.

Лабьет недовольно заурчал.

“Рен, пока не говори ей. Рано”, – предупредил на всякий случай.

– Я знаю. О тебе ей знать и правда рановато, – успокоил его тот. И сразу ответил Мариэтте: – Смысл?

Получилось слишком сухо, слишком через силу. Потому что с каждым мигом, что Ренельд видел перед собой вдовушку, мысли в голове ворочались всё более вяло. Словно заклятие было на нём самом. Похоже, снова аура шалит. И эти шалости пока не удавалось предугадывать.

– Чтобы заставить меня плясать под вашу дудку, – в том же тоне ответила Мариэтта.

– Если бы я хотел, то уже сделал бы это. – Он улыбнулся.

И через миг вдавил Мариэтту бёдрами в стол. Она резко отклонилась назад, часто дыша, и в то же время словно бы окутала его собой: своей силой, тонким ароматом волос, теплом кожи и дыхания.

– И как мне это расценивать? – изогнула бровь, осторожно упираясь ладонью в грудь Ренельда.

– Как предупреждение, что о таких вещах, как заклятие привязки, вам стоит рассказывать мне сразу. Признаюсь, я знал. – Он склонился к её лицу. – Почти с самого начала – когда ощутил всплеск силы, что всегда сопровождает такие заклинания. И надеялся, что вы расскажете мне сразу. Но вы решили скрыть. Ещё немного, и последствия этого оказались бы для вас… нежелательными.

– Что ж… – Вдовушка горько хмыкнула. – Учитывая эффекты этого заклятия, они как раз были бы желательными. Но…

Её голос дрогнул мягкими вибрациями, которые она явно не могла контролировать. В воздухе словно что-то щёлкнуло – и Ренельд подхватил Мариэтту ладонью под затылком. Едва касаясь кожи, провёл губами вдоль её скулы и подбородка. Чуть ниже – по шее, чётко ощущая токи её силы. Графиня замерла, сжав в кулачке рукав его рубашки. Тихо выдохнула, явно удерживая себя от того, чтобы податься навстречу.

Аромат её ауры стал сильнее, жгучие нити света пронзили ауру Ренельда, разрезая привычную, спокойную тьму. Внося тревожное смятение и остроту в каждое ощущение. Всё окончательно померкло в жаркой мути, что наполнила голову вместо разумных мыслей.

“Рен! – откуда-то издалека донёсся голос Лабьета. – Рен! Руки прочь. Эй!”

Что-то дёрнуло его за одежду. Назад. Мариэтта качнулась следом, раскрывая губы, и с них сорвался тихий разочарованный вздох.

“Вот это ты поплыл… – протянул шинакорн. – Меня в пристрастии к сладенькому обвинял. А сам-то!”

– Похоже, если мы не перейдём к регулярной терапии, всё будет становиться только хуже. – Ренельд шагнул назад, разрывая любое соприкосновение с Мариэттой.

А она спешно отвернулась, словно опасалась, что даже пересечение взглядами толкнёт её на безумство.

“Не хочу тебя расстраивать, Рен, но, кажется, теперь мадам Конфетка будет держаться от тебя подальше, – критически заметил шинакорн, глядя ей в спину. – Какая уж тут терапия. Игры с заклятиями вообще редко когда заканчиваются хорошо”.

– Я не понимаю, что со мной случилось. – Ренельд провёл чуть подрагивающей рукой по волосам. – Как будто это заклятие вдруг отразилось на меня. Похожее действие было у вдовушкиного зелья… Постой-ка!

Вот же Гаспар! Все эти пристальные взгляды напоследок были вовсе не случайны. А его умений вполне хватило, чтобы провести всё тонко и незаметно. Вот же морда заклятийная!

“Подожди, пока он поможет Конфетке. Потом его убьёшь”, – кровожадно прорычал пёс.

– Знаете, я была лучшего мнения о вашей сдержанности, – вдруг проговорила графиня.

Похоже, уже пришла в себя. Даже её голос теперь звучал ровно, хоть она ещё избегала прямо смотреть на Ренельда. Может быть, ей было противно – кто знает. Но на её лице отражалась явная досада от всего случившегося.

– Мне жаль. Думаю, тому, что случилось, была внешняя причина, которая не зависела от нас с вами. И чтобы это не повторилось, прямо сейчас отправляйтесь к Гаспару. Он очень толковый маг.

“Ну очень толковый и мстительный…” – процедил Лабьет, кружа рядом с Мариэттой и при этом тревожно её обнюхивая.

– О, я как раз собиралась это сделать! – растягивая губы в едкой улыбке, согласилась вдовушка.

– Я провожу.

– Нет! – Она предупреждающе вскинула руку. – Не стоит. Меня может проводить… Тибер! Да, так будет лучше всего. Вашего общества на сегодня мне более чем достаточно! Ваша светлость…

Она холодно кивнула и вышла из кабинета так быстро, что Ренельд даже не нашёлся, что ещё ей ответить. Впрочем, сейчас самое время скорбно помолчать. Потому что эту сумасшедшую неловкость, которая только что случилась между ними, Мариэтта явно не скоро ему забудет.

“Надо как-то загладить, – задумчиво резюмировал шинакорн. – Есть идеи?”

Ренельд глянул в окно, чувствуя, как горячим покалыванием мелкие осколки ауры графини всё ещё пробегают под кожей.

– Над идеями стоит поразмыслить. Но кое-какие есть.

Скоро Тибер доложил, что мадам д’Амран и правда пошла к месье Конассьянсу. Пробыла она там довольно долго. А может, просто заклятийник не торопился к Ренельду с отчётом.

Тот уже успел погрузиться в дела, когда Гаспар всё же пришёл.

– Как ты? – спросил с порога.

И его взгляд при этом как будто стал виноватым. Всего на миг.

– Катись в Бездну. – Ренельд посмотрел на него искоса. – Что за шутки? Тебя так задело то, какой приём тебе оказала мадам д’Амран?

“Погонял бы я его по Марбру, – вздохнул Лабьет. – Да лень тратить время на такого мелкого пакостника”.

– Ну прости… – Гаспар развёл руками. – Я был зол. Эта твоя графиня просто… – он помолчал, явно подбирая подходящее слово. Но, похоже, тех, за которые он не получил бы кулаком в лицо, не нашлось. – Она любого с ума сведёт, в общем. Знаешь, в какой-то миг я поверил, что она привяжет меня к стулу и начнёт пытать. Сама.

“О, надо было соглашаться. – Шинакорн ревниво уставился на мага. – Ему понравилось бы”.

– И за это ты решил поставить меня в двусмысленное положение? – Ренельд откинулся на спинку кресла, глядя, как маг садится напротив.

– Я всего лишь бросил в тебя слабым заклятием отражения. И, судя по тому, какой взволнованной и злой пришла графиня ко мне, эффект вышел чуть сильнее, чем я рассчитывал. – Гаспар всё же не смог сдержать довольную улыбку.

– Я думаю пересмотреть поощрения для тебя, насчёт которых собирался поговорить с его величеством.

– Перестань! Мы квиты.

Заклятийник возвёл очи горе, когда Ренельд протяжно посмотрел на него исподлобья. Ему вообще следовало бы радоваться, что за такие выходки он поплатился только парой оправданий.

– Что ты понял о заклятии? – пришлось прекратить пустые пререкательства.

– Оно не такое простое, как я думал поначалу, – сразу посерьёзнел Гаспар. – Есть подозрения… – Он вздохнул. – Что его может снять только хозяин. Формула сложная и мне не знакома. Кажется, похожа на многие, что я видел, но некоторые части её будто потеряны. Поэтому цепь прерывается.

– Что это значит? В нём ошибки?

Ренельд даже подался вперёд, опершись локтем на стол.

“Бедная моя Конфета! – простонал Лабьет. – Узнаю, кто виноват, отгрызу всё лишнее”.

– Нет, они просто теряются в тёмной части ауры. Словно их прячут, маскируют… – Гаспар понизил голос. – И знаешь, что я понял? Когда присмотрелся лучше.

– Что? – без особой надежды уточнил Ренельд.

– Это напоминает те знаки, что ты дал мне для анализа. Строение некоторых элементов прямо точь-в-точь…

Он многозначительно замолчал, приподняв брови, явно ожидая ответной реакции собеседника. Ренельд медленно выдохнул, растирая лоб пальцами. Только этого ещё не хватало! Что вообще может быть хуже?

– Хочешь сказать, у магических ловушек и этого заклятия один и тот же создатель?

– Именно, – кивнул маг. – И, боюсь, он теперь знает, что заклятие находится в активной фазе, а значит, может попытаться его замкнуть. Раз уж такова была его цель. Но, как ни странно, есть и положительная сторона: в этом случае вскроется полная формула, тогда его проще будет снять. И может быть, даже это поможет продвинуться в деле сбора формулы ловушки.

– Ты в своём уме?! – Ренельд сжал ладонь в кулак и грохнул им по столу. – Предлагаешь позволить Собирателю связать себя с Мари?

Гаспар вскинул руки в капитулирующем жесте.

– Нет! Я не самоубийца, чтобы предлагать тебе это. Но как тот, кто пробудил заклинание, ты вполне можешь завершить его сам.

“Знаешь, Рен,– усмехнулся Лабьет, с явным интересом выслушав Гаспара, – я в целом не против, если бы ты попытался… Но думаю, против будет Конфетка”.

Глава 6

– Всё же очень рад, что вы выбрали именно этот цвет атласа. – Портной ещё раз обошёл вокруг меня, разглаживая складки на пышной юбке помолвочного платья. – Чудесно освежает! Вы согласны, мадемуазель?

Месье Паскаль повернулся к Ивлине, которая сидела на диванчике чуть поодаль и с интересом меня разглядывала.

– Полностью согласна. – Она улыбнулась. – Я же говорила, что оттенок цветущей глицинии будет лучше всего.

Я повернулась боком, оценивая силуэт в огромном зеркале примерочной комнаты.

Всё же мастер Паскаль в очередной раз доказал, что он один из лучших в своём деле! Всё сидело просто идеально. Юбка ровно такой пышности, как надо, каждая оборка и складка на своём месте. Остались только детали, скрепление некоторых швов – и вечерний туалет для бала в честь моей – грех Первородных! – помолвки будет готов.

Чуть припылённый сиреневый цвет не придавал мне лишней наивности, но и не выглядел мрачным – всё же я невеста! Отделка лифа, подола и рукавов кружевом и атласной тесьмой не смотрелась слишком вычурно – как я и просила. Зато дорогие ткани и безупречный крой говорили сами за себя.

В общем, контрольной примеркой я осталась полностью довольна. И, как любой женщине, которая ценит красоту вещей не меньше их практичности, собственное отражение в зеркале ощутимо приподняло моё настроение.

– Принесу перчатки! – спохватился мастер. – Посмотрим с ними.

И спешно вышел.

Я повернулась к Ивлине, которая смотрела на меня с лёгкой задумчивостью и даже улыбалась – своим мыслям.

– У тебя новый кулон? – спросила как бы невзначай. Хоть заметила его ещё утром.

Раньше Ивлина не слишком жаловала украшения – может, у неё их попросту не было. А вот сегодня она красовалась обновкой, судя по блеску сложной серебряной цепочки и небольшой подвески в виде замысловато оплетённой усиками грозди винограда. Весьма символично, надо сказать… Наверняка тот, кто его подарил, был бы не прочь преподнести и золото, к примеру, но побоялся. А значит, во взаимности симпатии ещё не до конца уверен.

– О! – Ивлина тут же схватилась за миниатюрную гроздь. – Это подарок месье Орма. В благодарность за помощь в излечении виноградника.

Что ж, вряд ли Перетт не догадывался, что за помощь в излечении я уже пополнила счёт аспирантки на весьма значительную сумму. Но такой подарок для девушки, похоже, был более приятным и значимым. Её глаза наполнились явственным теплом, а выражение лица тут же стало чуть отрешённым.

– Очень мило! Месье Орм всегда очень внимателен к тем, кто ему небезразличен, – намекнула я на всякий случай. – Мне показалось, вы с ним проводите довольно много времени вместе.

– По работе, – чуть торопливо уточнила Иви.

Я отвернулась, пряча улыбку. Да-да, при зарождении отношений многое можно списать на работу и необходимость находиться рядом.

Однако где же месье Паскаль?

Словно услышав мой призыв, мастер сразу вернулся. Почему-то с двумя коробками: побольше и поменьше – и весьма озадаченным видом. Ту, в которой, скорей всего, лежали перчатки к платью, он отложил в сторону. А вторую оставил.

– Ваше сиятельство… – Подошёл степенно и как будто даже чуть торжественно. – Это передали вам. Ваша охрана проверила – говорят, всё в порядке.

Я чуть склонилась, разглядывая поблескивающий золотом вензель на крышке. Его знали все уважающие себя аристократы Гриффанружа. “Ювелирная мастерская Поля Рейона” – именно это означали завитки тиснёной эмблемы.

– Нет никакой записки? – Я взглянула на мастера.

Тот пожал плечами. И мне стало жутко любопытно, что это за очередной подарок на мою голову. Хотя, судя по форме коробки, скорее на шею. Месье Паскаль поднял крышку – и даже Ивлина, которая подошла, чтобы тоже взглянуть, тихо ахнула.

– Это что, вайлеты? – посмотрела на меня, наморщив лоб. – Знаете, я вайлеты видела только в Санктуре. На занятиях по магической минералистике. Да и то они были очень маленькие. Прямо-таки малюсенькие.

Те, из которых состояло сдержанное, но оттого не менее роскошное ожерелье, тоже были не с кулак. Но при этом такого размера, что ясно говорили о статусе того, кто их приобрёл.

Я невольно нахмурилась, заметив, что в небольшом кармашке на внутренней стороне крышки всё же лежит конвертик. Выдернула его, а затем достала записку.

“Вам они пойдут больше, чем мне”.

Вот же месье люблю-широкие-жесты дознаватель! Я едва не расхохоталась.

Даже без записки можно было догадаться, от кого этот подарок с двойным дном. Но Ренельд де Ламьер не мог смолчать. С того вопиющего столкновения в Марбре мы с ним не виделись. Однако это не означало, что я не вспоминала о нём постоянно, каким бы делом ни была занята. Жаль, порошки Жеаны лишают меня только снов, а не всего этого безобразия, что творится в моей душе и мыслях!

Ивлина помогла мне надеть ожерелье, и оно идеально легло не только к цвету моей кожи, о чём я уже знала, но и к оттенку платья.

– Постойте! – вдохновенно воскликнул портной.

Умчался куда-то, а затем вернулся с длинным отрезом плотной атласной ленты. Приложил её к лифу платья и удовлетворённо кивнул сам себе.

– Если вы не против, я дополню отделку этим. Будет просто безупречное сочетание.

– Конечно. – Я осторожно коснулась прохладных камней. Они пронзили кожу лёгким покалыванием. – Тут я вам полностью доверяю.

Скоро мы распрощались с мастером Паскалем. Но прежде чем сесть в экипаж, Ивлина кое о чём вспомнила.

– Я сейчас! – Она глянула на противоположную сторону улицы. – Забегу вон в ту пекарню…

Пекарню? Я проводила её взглядом. Не припомню, чтобы Ивлина особо любила выпечку. Но сегодня она ещё собиралась на винодельню, а вот Перетт, насколько я знала, очень уважал некоторые сладости. Никак для него старается…

Я уже успела о многом поразмыслить, водя ладонью по коробочке с ожерельем, когда поняла, что аспирантки нет слишком долго. Наверное, пора отправить за ней кого-то из сопровождающих, что стояли у дверцы кареты в ожидании. Теперь один из мужчин во время поездок всегда находился внутри. Другой – на козлах рядом с кучером. Но едва я высунулась в оконце, чтобы распорядиться насчёт Иви, как она вернулась.

И судя по тому, какими бледными были её щёки и ошарашенным взгляд, повергли её в такое состояние вовсе не цены на булочки с марципаном.

Она торопливо юркнула в карету, но захлопнула дверцу как раз перед носом охранника, который собирался сесть следом. Я подняла руку, веля ему пока остаться снаружи.

– Что случилось?

Ивлина покусала губу, глядя на кулёк с выпечкой в своих руках, покачала головой, словно сама не могла поверить в то, что видела.

– Я… По дороге обратно, – затараторила она громким шёпотом, – меня перехватил Рауль.

– Что?! – Я подалась вперёд, ощутив желание дёрнуть аспирантку за волосы, чтобы привести в чувство. – И ты не позвала на помощь?

– Он ничего мне не сделал! – вытаращила глаза Иви. – Просто хотел поговорить. Сказал, что не вредил мне. Тогда. И он знает, что месье де Ламьер ищет его. И ещё ищут другие люди – которые, возможно, хотят его убить.

– Я тоже могу сказать что угодно! – пришлось чуть осадить её. – Может, он просто хочет оправдаться! Наверное, догадывается, что ты взялась его выгораживать.

– Я не выгораживала! – возмутилась аспирантка. – Он просил передать… Месье де Ламьеру, что хочет с ним встретиться. Прежде чем его схватят и заключат под стражу, хочет поговорить и что-то объяснить. Вот!

Она достала из сумочки – гораздо меньшей, чем обычная её рабочая торба, – свёрнутый вдвое листок.

– Что это?

Я забрала его и прочитала, что там написано. Место и время встречи – район Жардина, как и можно было бы предположить, не самый благополучный, место заброшенное… Отчего-то мне сразу стало нехорошо, как представила, что Ренельда там может поджидать ловушка. Почему нет? Вряд ли его расследование безразлично тому, на кого он ведёт охоту. Да тому же Раулю…

– Я сама передам это месье де Ламьеру.

Ивлина опустила руку, передумав возвращать себе послание.

– Да. Вас к герцогу допустят быстрее, чем меня. – Она усмехнулась, но совсем не весело.

И отчего-то мне стало немного обидно за Перетта. Стоило лишь Ивлине столкнуться с некогда любимым ею мужчиной, и она забыла, кажется, обо всём на свете. Солнечно-задумчивое выражение сошло с её лица, а глаза наполнились темнотой воспоминаний.

Я велела сразу ехать в Марбр: велика вероятность, что Ренельда удастся застать именно там.

К счастью, в королевской резиденции, кажется, уже все подряд знали меня в лицо. Как и о том, что теперь я – ни больше ни меньше – невеста возможного наследника престола. Конечно, это значительно облегчало любое дело или встречи, но в то же время было настолько непривычным, что становилось не по себе.

Однако с большим сожалением Тибер сообщил мне, что его светлость давно уже уехал. И вот какая незадача: как раз, чтобы встретиться со мной в моём же доме.

В очередной раз наши интересы вступили в немалый конфликт.

– Что ж, очень жаль. – Я развела руками. – На случай, если мы с его светлостью вновь разминемся, передайте ему, что у меня для него очень важное сообщение. По поводу расследования.

Тибер оживился и с готовностью закивал:

– Конечно, ваше сиятельство!

Какой всё же милый молодой человек… Кажется, Ренельд зря его прижимает, не даёт подняться – похоже, решил как следует помотать на побегушках, прежде чем доверить какое-то серьёзное дело. Деспот зеленоглазый!

Распрощавшись с помощником, я поспешила обратно: неровен час и правда месье дознаватель не дождётся меня. Хоть встречи с ним при моих-то фееричных ощущениях от заклятия – удовольствие ниже среднего. А этот хвалёный Гаспар язык-сломаешь-Конассьянс что-то не торопится расшифровывать формулу. Сколько дней прошло, а от него ни одной обнадёживающей вести!

– Мадам д’Амран! – внезапно окликнули меня со спины.

Я как шла, так едва и не подпрыгнула на месте: уже перестала обращать внимание на то, кого встречаю на пути. Это теперь для меня обычное дело, стоит только погрузиться в воспоминания или размышления о Ренельде, разрази его гнев Первородных, де Ламьере. Моя вечная головная боль, этот несносный, непостижимый мужчина!

Я обернулась, уняв сбившееся дыхание: широким шагом меня нагонял посол Сьерво – герцог Эктор Балленас. Как и всегда, удивительно утончённый – при всей крепости фигуры и широте плеч. Сегодня он был в сопровождении не только нескольких придворных, но и незнакомого мне молодого мужчины, весьма заметно на него похожего. Неужто сына?

Мужчин рода Таури всегда можно отличить от других: такую густую родословную не спрячешь за примесью чужеземной крови.

– Ваша светлость… – Я кивнула послу, когда он приблизился.

– Просто невероятная радость и удовольствие видеть вас, графиня… – Эктор тоже приветственно наклонил голову.

А вот его молодой спутник сделал это гораздо более сдержанно. Как будто не мог даже на миг прервать внимательное изучение меня.

– Позвольте представить вам, – герцог взмахнул рукой, – мой старший сын Виктор.

Я коротко скользнула взглядом по его лицу, попутно отметив, что он весьма красив. Так же жгуче и выразительно, как и родитель. Чем-то они даже были похожи с Ренельдом. Вот только мой жених выглядел гораздо внушительнее него – может, в силу возраста.

Но то, что Виктор сильный маг, я даже не собиралась подвергать сомнению. Он едва не искрил, как будто не так давно познал свою мощь и не всегда умел полностью ей владеть. Впрочем, может, просто красовался. В конце концов, он будет главным соперником Ренельда в схватке за право стать преемником короля Ивена.

– Очень приятно, месье. – Я улыбнулась, стараясь не обращать внимание на острый и как будто слегка недоброжелательный интерес Виктора.

– Взаимно, мадам, – его голос оказался ровным, словно каменная столешница. – Поздравляю со скорой помолвкой. И благодарю за приглашение на праздник в честь неё.

– Это будет большая честь – видеть герцога и вас в такой важный для нас с… Ренельдом день.

Как же предательски я споткнулась на имени своего жениха! А ведь должна мурлыкать его, словно великую усладу для своего слуха. Наверное… Влюблённая я невеста или кто, в конце-то концов?

– Жаль, что сейчас вы погружены в хлопоты, – вздохнул посол. – Но я надеюсь, что мы ещё обсудим с вами начатый вопрос по закупке вина. Хочу по возвращении в Сьерво преподнести подарок его величеству Тирсо Третьему. Он большой ценитель…

Виктор отчего-то едва заметно усмехнулся. И его взгляд вполне себе ощутимо скользнул по моей фигуре вниз и обратно – к лицу. Захотелось поёжиться, а ещё почему-то – хорошенько шлёпнуть его по щеке.

– Да, разумеется, ваша светлость! – бодро ответила я, едва не переминаясь на месте от острого желания скорее закончить это знакомство. – Но сейчас я, к сожалению, должна торопиться! Однако хочу вас уверить: для его величества я отберу вино из самой лучшей части урожая.

Видно, это посол и хотел услышать – что его король не останется без презента из-за моря. Потому что сразу после этого меня благополучно отпустили. Я уже сделала несколько шагов прочь, как до моего слуха донеслось приглушённое фырканье:

– Думал, она старше…

Вот же хлыщ надменный! Всегда считала, что Ренельду в этом нет равных, но, похоже, и тут Виктор Балленас намеревался его обскакать. Но ничего не попишешь, придётся терпеть его на балу, улыбаться и делать вид, что в упор не вижу этих липких, словно прикосновение лягушачьей лапки, взглядов.

Бестолковая езда по городу немало меня утомила. Из головы всё никак не шла встреча с послом. И разговор Ивлины, теперь удручающе молчаливой, с этим Раулем Донжоном. Он как будто плеснул чернилами ей в душу.

Однако дома меня ждало ещё одно испытание. О котором меня и предупредила мадам Хибоу. Кажется, с очередным визитом герцога в этот дом она относилась к нему всё благосклоннее.

– Его светлость ждёт вас на террасе, – трепетным полушёпотом сообщила она. – Уже давно. И не уезжает. Как будто у него к вам важный разговор.

От сочетания слов “важный разговор” и “Ренельд де Ламьер” у меня мелко затряслось где-то под правым глазом. Ещё пара встрясок – и достанется его светлости дёрганая невеста.

Держа в руках коробку с ожерельем, я вышла через двери гостиной на тихую террасу и сразу заметила темноволосую макушку герцога над спинкой плетёного кресла. Затем – вытянутые лапы Лабьета, который лежал у его ног. Впрочем, на моё появление отреагировал только шинакорн. Вскинулся, встопорщил уши и тут же завилял хвостом, едва не пританцовывая на месте.

А вот Ренельд остался неподвижным. И только обойдя его сбоку и заглянув в его лицо, я поняла почему. Он попросту спал. Несколько напряжённо, словно в любой миг готовый вскочить и действовать. Я приложила палец к губам, посмотрев на Лабьета, и тот вопросительно склонил голову набок, переводя взгляд с напарника на меня и обратно.

– Обживаетесь, ваша светлость? – задушевно произнесла я на ухо месье дознавателю.

Первый раз вижу его таким умиротворённым – так и хочется пощекотать под заросшим короткой щетиной подбородком. Пожалуй, только ради этого можно просыпаться рядом с ним по утрам. А потом просто сбегать, пока он не открыл глаза.

Но на сей раз сбежать не удалось. Твёрдые, точно стальные, пальцы сомкнулись у меня на запястье. Короткий рывок – и я совершенно возмутительным образом шлёпнулась на колени Ренельда. Коробка с ожерельем вылетела из рук и едва не зашибла Лабьета, который заполошно подпрыгнул с места и отскочил в сторону.

“Конфета!” – вспыхнуло у меня в голове нечто совершенно абсурдное.

Какая конфета?! Что за?..

– Шутки шутите? – Дыхание герцога коснулось виска. – Осторожнее. С этим расследованием я становлюсь очень нервным.

– А всякую чушь вы, наверное, спросонья несёте? – Я вывернулась из его рук, хоть моему стремительно мягчающему тельцу этого не хотелось. – Как вы меня назвали?

Проклятье, аж жарко стало – за какой-то ничтожный миг, что находилась с ним рядом. Ладно, не просто рядом – очень и очень близко!

– Как я вас назвал? – не понял герцог.

Но отпустил меня. Видимо, на всякий случай. Потому как либо у меня с головой уже не всё в порядке, либо у него язык живёт своей жизнью… Либо… А вот тут я едва удержалась от того, чтобы посмотреть на шинакорна, который сердито пыхтел позади. Такое уже было со мной. Да-да! Я прекрасно помнила. Но вот поверить в это было всё так же трудно.

Ну же, Лабьетик! Скажи ещё что-нибудь! Или как там… подумай, что ли.

Но пёс молчал – и это странное и совсем неуместное слово “конфета” ни капли для меня не прояснилось.

– Неважно. – Я махнула рукой. – Что-то же вы явно обо мне подумали.

– Да. Я подумал, что вам очень сложно угодить, – размеренно произнёс месье дознаватель и посмотрел куда-то мне под ноги.

Я проследила за его взглядом: коробочка с ожерельем лежала сейчас у края моего подола. Лабьет недовольно заурчал. Тихо так, осуждающе: мол, ай-яй-яй, нельзя так с дорогими вещами.

– Нечего было меня дёргать, как дверной колокольчик! – бодро парировала я, торопливо поднимая подарок.

– Не нужно было подкрадываться, – криво усмехнулся герцог.

– Просто вы очень органично смотритесь в этом кресле, ваша светлость. Хотелось полюбоваться. Пожалуй, когда переберётесь в Эйл в качестве моего мужа, я постелю вам на террасе.

Ренельд задумчиво почесал Лабьета по макушке, чему-то улыбаясь. А пёс явственно закатил глаза, вздохнул, слегка тряхнув ушами, и многозначительно переглянулся с напарником. Мол, что с глупой женщины взять…

– Нет. Скормить меня садовым насекомым вам не удастся, Мари. Потому как вы переедете в Энесси. – Месье стою-на-своём дознаватель снова вперил меня леденящий малахит своих глаз.

Колдовской и какой-то особенно гипнотизирующий. Не удивлюсь, если его многогранная светлость обладает и такими умениями. В конце концов, возможности тёмных аур не до конца изучены.

– Вы с ума сошли? – взяв себя в руки, возмутилась я. – Здесь моя винодельня! Мои арендаторы! О том, чтобы уехать на много миль отсюда, не может быть и речи! Лучше нам остаться каждому в своём доме. Мы взрослые состоявшиеся люди. И встреч на выходные, чтобы подержаться за руки на публику, будет вполне достаточно.

Ренельд приподнял брови.

– Видно, вы плохо знакомы со светским обществом. По крайней мере, до испытаний на место преемника короля нам нужно будет изображать пылких супругов особенно убедительно.

– Любопытно, какую степень убедительности вы имеете в виду, если мы договорились о фиктивности брака?

– Вот в этом и вопрос, мадам. – Герцог вдруг встал и прошёлся мимо меня до перил террасы. – Об этом я и хотел с вами поговорить. В связи с тем заклятием, что на вас действует, всё несколько усложняется.

– Ну да, я должна была догадаться, что приехали вы сюда не ради чая или даже бокала вина. – Мне хотелось смеяться и в то же время что-нибудь разбить. – Но позвольте прежде высказаться? Пока меня не утащило в дебри нашего наверняка занимательного разговора о супружеских обязанностях.

Я сунула руку в ридикюль, что лежал рядом на столике, и вынула оттуда записку от Рауля Донжона. Ренельд как будто сразу всё понял, забрал её и пробежался взглядом по строчкам. Его брови сошлись к переносице. Лабьет тоже сунул нос в послание, обнюхал его внимательно и неспешно. И вопросительно уставился на напарника.

– Откуда это у вас? – строго спросил герцог. – Кто передал?

– Сам Рауль. Подкараулил Ивлину, сказал, что хочет встретиться с вами срочно, а затем скрылся. Я могу позвать её, пока она не уехала на винодельню.

– Да, будьте добры… – задумчиво проговорил месье почуявший-след дознаватель. – Будьте добры передать ей, что я жду её в экипаже. Мы вместе поедем на то место, где она в последний раз видела Рауля. Возможно, Лабьет сумеет почуять какой-то след.

Ренельд уже направился было к двери в гостиную, но шинакорн вдруг резко сел и требовательно рыкнул – даже я вздрогнула.

– Ах да. – Герцог взмахнул запиской. – Сегодня я планирую поужинать с вами. Если вы пригласите, конечно.

– Не оставлять же вас голодным. – Я усмехнулась.

У моего повара сегодня прямо праздник! Сам герцог Энессийский решил-таки отведать его блюда.

– Нам и правда придётся обсудить очень важный вопрос, Мари. – Его светлость окинул меня неспешным взглядом. Добавил, подумав: – И я всё же очень хочу увидеть на вас это ожерелье.

Сказано это было таким тоном, будто, кроме ожерелья, он не хотел видеть на мне никакой одежды.

***

Ренельд

Рауль Донжон явно предполагал, что его попытаются найти. Либо Ренельд, к которому он, со слов мадемуазель дю Пойр, решил обратиться за помощью, либо тот, кто искал его в гораздо более недобрых целях.

Лабьет поначалу даже напал на слабый след. Но тот оказался слишком запутанным, будто Рауль нарочно добирался до места своего нынешнего обитания какими-то невероятными закоулками. К тому же этот шлейф так ни к чему и не привёл.

В какой-то миг шинакорн резко остановился, дёрнулся – и рванул обратно к Ренельду, завывая так, словно ему оттоптали хвост.

“Проклятье! – стонал он, чихая и вертя башкой. – Какая же вонь! Да бездная Клоака смердит не так сильно. Что это за дрянь?”

Оказалось, что Рауль решил сбить возможных ищеек с пути, разбрызгав вокруг раствор едкого сока Олентия Грамира. Такой вывод сделала аспирантка, принюхавшись на том месте, где шинакорна, собственно, и подбросило. Эта самая Олентия тоже была растением из Бездны. Похоже, там вообще ничего порядочного не росло – только яды и всё, что с ними связано.