Химия

9 глава. Друзья

– Привет!

Вздрагиваю от неожиданности и, бросив быстрый сканирующий взгляд на окно, отвечаю Егору:

– Привет!

– Пришел пораньше, чтобы проводить тебя до школы, – произносит он таким тоном, словно совершил что-то из ряда вон выходящее, и я должна за это воспеть ему оду.

– Незачем было, – произношу, глядя ему в глаза.

Парень прилип, как банный лист. Вроде я ни разу не проявляла симпатию, не посылала сигналов, что он мне нравится, и на последнее предложение не сказала ему «да».

Возможно, Егор так интерпретировал мое молчание?

Надо завязывать с этой неопределенностью.

Не хочу я никаких отношений. С ним.

Все, вперед. Момент как раз подходящий.

Набираю побольше воздуха и, поворачиваясь к парню, выдыхаю:

– Егор.

– Аниса, – звучит одновременно.

Мы встречаемся взглядами и невольно улыбаемся. Смешно получилось.

– Говори первая, – произносит Егор, но я возражаю: – Давай ты.

Он останавливает меня, берет за руку, и я понимаю: не к добру.

– Ты мне очень нравишься.

Сглатываю и, молча рассматривая ровный шов его стильной куртки, не знаю, что ему сказать на это признание.

Я никогда не находилась в подобной ситуации и не очень представляю, что должна делать сейчас, поскольку ответ: «Ты мне тоже» – не мой вариант.

Молчание затягивается, и я, вытянув свои пальцы из его руки, бормочу:

– Егор, я не…

– Подожди, – прерывает он меня, и я замолкаю.

– Я поспешил. Мы знакомы чуть больше недели. Давай пока просто не будем вешать ярлыки на наши отношения и повстречаемся.

Невольно вспоминаю, как одна-единственная встреча с его братом вскружила мне голову настолько, что если бы он мне признался в подобном, я бы взлетела до небес от счастья, а не выискивала слова, как вежливее отказать.

– Егор…

– Просто как друзья, – снова перебивает парень, не давая мне поставить точку в наших несуразных отношениях.

Поднимаю на него глаза. Никогда не думала, что так сложно сказать «нет». Был бы он неприятным типом, мерзавцем, произошел бы этот разговор под горячую руку, было бы не так сложно, а так… Пытаюсь вернуть эмоции после того неприятного поцелуя, которые помогут сказать железное «нет», но Егор больше не распускал руки, и он единственный, если не считать Майю, кто нормально общается со мной в классе.

Вздыхаю.

– Это вряд ли что-то изменит.

– Подари мне хотя бы шанс, – произносит парень и смотрит в самую душу.

И как я могу не согласиться?

– Хорошо. Друзья.

Англичанка ругает класс за провальный тест по английскому, который мне посчастливилось не писать, а я ужасаюсь: что же тогда говорить о моих знаниях, основанных на двух академических часах в неделю.

Выглядеть перед одноклассниками, которые и так не слишком любезны, жалко – то еще удовольствие, а быть ничтожной в глазах Матвея, которого выделяют и хвалят практически на каждом уроке, подобно пытке.

Елена Александровна опять что-то говорит на английском, но теперь без вспомогательных жестов я вообще ничего не понимаю и тихо врастаю в свое место, притворяясь ветошью.

Что за манера говорить задание на иностранном языке? Чувствую себя инопланетным существом.

В классе начинается галдеж, и по долетающим репликам понимаю: ребята ищут пару для какого-то задания.

Подмывает нагло назвать имя Матвея и получить реальную возможность поговорить с ним, но меня останавливает то, что он при всех откажется, и я буду тихо обтекать от позора.

Пока я гадаю, рискнуть или нет, Яна называет его имя, и парень кивает, подтверждая, что согласен.

Этого следовало ожидать.

Не успеваю окончательно расстроиться, что, возможно, из-за своей трусости упустила шанс, как звучит мое имя и Егор, поймав мой взгляд, мило улыбается с соседней парты.

Киваю. Это неплохой вариант. Майя уже договорилась с другой девочкой, сообщив мне, что у нее беда с английским, и мы с ней вдвоем ничего не вытянем.

Внезапно чувствую, как меня обдает волной жара. Оборачиваюсь и вижу, что Матвей скользит взглядом по моему лицу.

Сердце начинает тахикардично колотиться в груди, а ручка в руках подрагивать от волнения, и до конца урока, хотя он смотрел на меня каких-то пару секунд, пальцы продолжают нервно подрагивать.

10 глава. Пары

«Англичанка» сегодня рвет и мечет: половина класса ступила и позорно не справилась с простым заданием. Молча слушаю ее возгласы возмущения и лестные реплики в мой адрес. У меня все правильно. Я и не сомневался.

Не могу решить, какой язык знаю лучше.

Еще бы, в школе английский каждый день с первого класса. Чаще, чем русский. На каникулах каждое лето языковой лагерь. Так что не удивительно.

Хотя по Егору этого не скажешь. Но он просто лентяй, у которого на все есть отговорки, чтобы не заморачиваться.

– Выбирайте себе пару. Кто с кем будет готовить диалоги, – принимает мозг английскую фразу, произнесенную Еленой Александровной.

Все-таки русский. Он родной и думаю на нем.

В классе начинается галдеж с выкриками совпавших пар, а я зависаю в окне. Мне без разницы, с кем выполнять задание.

Очень скоро слышу свое имя. Конечно же, произнесенное Яной.

Конечно, отличная оценка с ничего. Я все составлю, ей лишь придется вызубрить.

Только я уверен: главная причина в другом.

Да, она вчера весь день дулась и не подходила, ожидая от меня первого шага, но сегодня, осознав бессмысленность поступка, не успел появиться в классе, забыла все свои заморочки и повисла на шее. Так что с потрохами сожрет любую, кто попытается покуситься на меня.

Девчонки знают это и не смеют претендовать.

Усмехаюсь и киваю в знак согласия в ответ на взгляд «англичанки». Сейчас Яна мне нужна в качества клина, которым вышибают другой. Тот болезненный, нарывающий, от которого нет покоя ни днем, ни ночью.

– Я с Анисой, – звучит рядом голос брата.

Мельком бросаю взгляд на Аню: не растягивает губы в счастливой улыбке, как Яна, но кивает в знак согласия.

Как привыкнуть к мысли, что девушка, на которую ты запал, помимо того, что оказалась лицемеркой, еще и предпочла замутить с братом?

Еле дожидаюсь звонка, чтобы вырваться на свободу. Теперь в школе находиться невыносимо. Я как птица в клетке: тесно мне, тяжело, но только вырвавшись из здания, не ощущаю полного облегчения, будто крылья мои подрезаны.

Складываю тетрадь и ручку в рюкзак и направляюсь из класса.

В коридоре меня нагоняет Майка.

– Аня тебе передала, – произносит она, суя в руки пакет.

Заглядываю внутрь. Мой шарф.

– Аня? – удивленно переспрашиваю.

– Аниса, если хочешь.

Цепляюсь к словам.

– А почему ты ее Аней назвала?

– Она не любит полное имя, и близкие ее зовут Аней, – утирает она мне нос.

Близкие…

Пропускаю через себя эти строчки и как придурок радуюсь. С именем не обманула.

Внутри становится теплее, но я обдаю себя холодом действительности. Все остальное по-прежнему. Аня ходила на свидание с моим братом и одновременно заигрывала со мной.

Противно.

Кривлюсь.

– Еще она просила узнать, где и когда с тобой можно встретиться?

– А сама она не может договориться? – выплескиваю свое раздражение на одноклассницу.

– Думает: ты не захочешь.

– Правильно думает. Не хочу!

Обхожу девушку и иду в гардероб, гадая, что ей могло понадобиться от меня.

Для этого надо было соглашаться.

Ну нет! С меня хватит присутствия девчонки в школе и Егора с его нескончаемыми разговорами о ней дома.

Я скоро взорвусь от такого напряжения.

Как в этой ситуации остыть и прийти в себя?!

Надеваю куртку и направляюсь к выходу, размышляя: может, все-таки стоило согласиться и поговорить?

Мусолю эту мысль всю дорогу до парковки, а едва плюхнувшись в кресло, обреченно откидываюсь на спинку и, открыв мессенджер, зачем-то перечитываю нашу переписку.

– Остывай, Мот, – призываю себя. – Она выбрала не тебя, а брата.

Швыряю мобильный на соседнее сиденье, будто он виноват в моем паршивом настроении, и думаю, чем заняться.

Не тухнуть же дома!

В голову все равно ничего не лезет. Так что в учебе можно сделать технологический перерыв.

Запускаю мотор и, так и не решив куда двинуть, выруливаю с парковки.

Выехав на проспект, осознаю: погонять по объездной поможет проветрить мозги и выкинуть из них всякий хлам.

Дорога – мое личное лекарство от плохого настроения.

Скорость, мокрый асфальт, аквапланирование приводят меня в чувства. Умирать может и не страшно в восемнадцать, но точно не хочется. У меня есть грандиозные планы на свою жизнь. Глупо сливать их из-за какой-то слабости.

Сбавляю, решая выветрить боль в груди не скоростью, а километражем и направляю машину в Вырицу.

Вваливаюсь домой под вечер.

Тишина.

Отец, как всегда, на работе, но где мама, мелкая, Егор?

Желудок громким урчанием напоминает, что подобным образом я заработаю гастрит.

Направляюсь на кухню.

Заглядываю в холодильник, нахожу в контейнере плов и вытаскиваю его погреть.

– О, ты дома? – слышу голос брата. – А мы думали, что одни. Тоже перекусить хотим.

Его «мы» настораживает, и я, обернувшись, налетаю на взгляд, от которого пропадет все желание ужинать.

Отворачиваюсь.

Это треш какой-то!

Я отказал девчонке встретиться, и она притащилась ко мне!

Где мне от нее спрятаться?!

– Что она здесь делает? – холодно наезжаю на брата, не заботясь, что Аня услышит мой вопрос и ей он будет неприятен.

– Английский. Ты забыл?

– А у нее нельзя этим заняться? – сверлю брата взглядом, но он, отвечая мне таким же, раздраженно бросает: – Нет.

– А на нейтральной территории?

– Матвей!

Понимаю, с Егором говорить бесполезно, но мне надо защитить хотя бы личную территорию.

Подхожу к плите и вываливаю содержимое контейнера на сковороду. Девчонка стоит примерно в метре от меня, и я, не отрывая глаз от слипшейся субстанции, которую грею, холодно предупреждаю:

– На будущее. Я не хочу видеть тебя в своем доме.

Молчит.

Оборачиваюсь.

Делает вид, что не слышала моих слов, но замечаю – притворяется. Костяшки на руках побели от того, как вцепилась в столешницу.

– Мот, ты офигел. Это мой дом тоже! – впрягается брат, и я швыряю в ответ: – Тогда забирай ее к себе в комнату, чтобы глаза не мозолила.

Оборачиваясь к девчонке, добавляю:

– Мне неприятно тебя видеть.

Поднимает глаза и глядит так, словно я сейчас перерезал ей горло заживо.

– Когда ты зол, всегда говоришь обидные вещи?

Задумываюсь. Никогда не размышлял об этом.

– Неужели, если ты сделаешь больно другому, тебе станет легче? – продолжает она дрожащим голосом.

Нет! Черт! Мне не становится легче!

С начала этой недели я словно человек, которого оглушили известием о неизлечимой болезни: потерял все ориентиры и не могу собрать их в кучу.

А когда ты так близко, когда «жаришь» меня дьявольским огнем своего взгляда, я вообще подыхаю! И даже дома теперь не могу от тебя спрятаться!

Егор, обиженно посмотрев на меня, обращается к девчонке:

– Пойдем, мы позже перекусим.

Взяв Аню за руку, он уводит ее в свою комнату, а меня начинает бомбить, что они вместе всего в нескольких метрах от меня. Возможно, не только занимаются английским.

От мысли, что брат прикасается к ней, меня буквально бьет током.

«Она не твой космос!» – кричу себе, но как бы это еще осознать и принять.

Не в состоянии находиться с ними под одной крышей, я опять срываюсь из дома, так и не поев.

11 глава. Диалог

– Где будем заниматься? – едва подойдя к моей парте, уточняет Егор. – Мне к тебе приходить?

«Нет! Только не у нас!» – едва не срывается с моих губ. Вдруг мама что-нибудь ляпнет. Позора не оберешься.

– Может в кафе? – лепечу, мысленно калькулируя содержимое карманов и кошелька.

На кофе и булочку, по моим подсчетам, денег мне точно хватит.

– Давай тогда лучше ко мне.

– К тебе?

Сердце сладостно замирает. Безумно интересно, где живет Матвей. И пусть поговорить с ним там вряд ли получится, но сам факт. Вот только я отрицательно качаю головой.

– Неудобно.

– Неудобно спать на потолке, а в гости к другу – это самое то! – произносит парень, подмигивая.

Снова мотаю головой.

– Твой брат…– начинаю я, но Егор в своей привычной манере не дает договорить.

– Я уверен, он к Янке поедет.

От прозвучавших слов внутри все противно щемит, но мне нужно научиться жить с этой действительностью.

Разве я не предупреждала себя, что падать будет больно?!

Задумываюсь о предложении парня и слышу новые уговоры:

– В кафе шумно и диалоги учить неудобно. А у меня тишина и спокойствие. Отец безвылазно на работе. У Карины сегодня танцы, и мама, разумеется, с ней. Про Матвея я тебе говорил.

Осмысливаю сказанное, и предложение начинает казаться мне не таким уж и плохим.

– Хорошо, – выдыхаю, успокаивая себя, что не навязывалась ни в пару к Егору, ни в гости.

Тихая улица, большой дом из красного кирпича, собака, лающая в вольере.

Огромный светлый холл, шикарная гостиная с множеством восхитительных деталей.

Растерянно озираюсь, отскакивая взглядом от переливающихся от света хрустальных висюлек огромной золоченой люстры к массивному порталу камина, на котором среди многочисленных фотографий красуются изящные статуэтки, а потом к кожаной мебели с резным деревянным основанием, островком стоящей посреди огромной комнаты.

Я никогда не была в таком роскошном доме и видела подобные интерьеры либо на экране телевизора, либо на глянцевой странице журнала. Сейчас же, оказавшись внутри этого великолепия, я шокирована. Мне страшно даже прикоснуться к чему-либо: мало ли что испорчу.

Егор наблюдает за моей реакцией, и ему явно импонирует восхищение, которое сверкает у меня в глазах.

– Нравится?

Киваю.

Он берет меня за руку и тянет к деревянной лестнице с причудливыми балясинами.

Поднимаясь по полированным ступеням за парнем, еще раз бросаю взгляд на великолепную комнату. Очень красиво, но я бы не смогла жить посреди такой роскоши. Все время бы ощущала давящую красоту этих вещей и чувствовала себя лишней.

Комната Егора не такая вычурная, но тоже не вписывается в понятие обыкновенная: замысловатая штукатурка на стенах, ультрамодная кровать, встроенный зеркальный шкаф и зона отдыха, которая включает в себя телевизор на полстены с колонками по бокам, огромные кресла, журнальный столик. Однако здесь мне нравится больше. Я не чувствую себя как в музее.

– Садись, – произносит парень, указывая мне на кресло.

Аккуратно приземляюсь на сиденье и утопаю в его мягкости.

Он вытаскивает ноутбук и сосредоточенно что-то начинает искать, а я продолжаю рассматривать его убежище в деталях.

– Вот подходящий, – произносит Егор, поворачивая ко мне экран.

Смотрю на выделенный текст, потом на парня.

– А мы не будем его составлять сами?

– Зачем?

Теряюсь.

– Но это же задание.

– Зачем выполнять ненужную работу? – он насмешливо улыбается мне. – Лучше в свободное время ты расскажешь что-нибудь о себе.

Мне не очень нравится такой расклад, но не спорить же с ним. Сама, без ошибок, этот диалог я не напишу.

Егор бегло произносит первую фразу. Отмечаю: у него хорошее произношение. Хотя, что я знаю о нем? Просто звучит он уверенно и красиво.

Читаю свой ответ.

Парень поправляет некоторые слова, и мы пробуем еще.

За час этого зубрения устаю больше, чем за день в школе. Может, это от непокидающего напряжения, что я нахожусь в доме Матвея?

– Устала? – вопрос Егора вырывает меня из прострации.

Киваю.

– Мне пора.

– Не спеши.

– Есть еще другие уроки.

Он напрягается и выдает:

– Английский подготовили. Математичка ничего не задала после проверочной. По истории только перечитать тему. Физра, сама понимаешь, ничего. Что у нас там еще?

– Химия, – выдыхаю, понимая, что отмазаться не выйдет.

– Ну да, только химия.

Егор внимательно смотрит на меня, и я начинаю чувствовать себя неловко. Наверно, все-таки дружба парня и девушки – это нонсенс. Особенно когда ты знаешь, что друг хотел бы изменить статус между вами, и помнишь о его попытке стереть границы.

Отмахиваюсь. Это временно. Он сам скоро поймет, что из его затеи ничего не выйдет, и все спустит на тормоза.

– Давай поедим, – предлагает Егор, вытаскивая меня из размышлений.

Мнусь. Неудобно.

– В холодильнике полно всего. Только разогреть.

Чувствую, как начинает урчать желудок от мысли о еде, но желание уехать перевешивает. Хочу сказать «в другой раз», но он опережает меня.

– Поможешь?

Растерянно хлопаю ресницами. Егор, словно умелый рыбак, заставляет каждый раз проглатывать меня очередную наживку, после которой «нет» комом застревает в горле.

– Хорошо.

Мы возвращаемся на первый этаж, и теперь глаза распахиваются от очередной восхитительной картинки.

Такая кухня – это просто мечта. Деревянная, с резными деталями и металлической встроенной техникой.

– О, ты дома? – произносит Егор. – А мы думали, что одни. Тоже перекусить хотим.

От предчувствия, что «ты» это Матвей, сердце пускается вскачь, а я ощущаю себя гадко, словно меня поймали на месте преступления.

Выхожу из-за спины Егора, показывая, что не собираюсь прятаться, и встречаю холодный взгляд его брата. Он явно не рад мне.

Не надо было соглашаться приезжать сюда. Матвей подумает, что, не получив согласие на встречу с ним, я специально приехала в их дом.

– Что она здесь делает? – разрезая потоки воздуха, как и мои внутренности, звенит вопрос.

– Английский. Ты забыл?

– А у нее нельзя этим заняться?

– Нет.

Они смотрят друг на друга с вызовом и злобой, а я чувствую себя камнем преткновения, и хочется трусливо убежать, будто это решит проблему.

Не в состоянии стоять на месте, перемещаюсь в сторону кухни, желая чем-то себя занять, чтобы справиться с нервами.

– А на нейтральной территории?

– Матвей!

Останавливаюсь у большого ящика, предположительно за которым должен скрываться холодильник, не зная, что делать дальше, и зачарованно смотрю, как Матвей подходит к плите и вываливает содержимое контейнера на сковороду.

– На будущее. Я не хочу видеть тебя в своем доме, – не отрывая глаз от плиты, холодно бросает парень.

Молчу. Я давно усвоила полезную вещь: если не хочешь нарываться на скандал, просто не отвечай.

Оборачивается.

Делаю вид, что не слышала обидных слов и не чувствую его взгляда и, впившись в столешницу островка пальцами, пытаюсь удержать разрывающие душу эмоции, которые стремятся выбраться наружу.

– Мот, ты офигел. Это мой дом тоже! – начинает вопить Егор.

– Тогда забирай ее к себе в комнату, чтобы глаза не мозолила, – грубо кидает Матвей и убивает меня следующей фразой:

– Мне неприятно тебя видеть.

У меня слуховая галлюцинация?

Он не может чувствовать подобное!

Не выдерживаю, поворачиваюсь и таращусь на парня, надеясь увидеть в его взгляде опровержение прозвучавших слов, но в глазах Матвея айсберги, которые не сможет растопить даже жаркое южное солнце.

Как этот человек может быть тем парнем, который говорил мне совсем недавно, что хочет позвать на свидание?

Тем парнем, что писал милые сообщения и веселил меня?

Тем парнем, от голоса которого я таяла?

Почему сейчас он аж звенит от холода?

Когда я ошиблась?

Тогда, приняв его за другого? Или ошибаюсь сейчас?

– Когда ты зол, всегда говоришь обидные вещи?

Матвей сводит брови на переносице, словно задумываясь над моими словами, а я не удерживаюсь и кидаю еще один вопрос, дрожа от обиды и разочарования:

– Неужели, если ты сделаешь больно другому, тебе станет легче?

– Пойдем, мы позже перекусим, – зовет меня Егор, но я нахожусь в какой-то прострации от произошедшего.

Парень берет меня за руку и уводит. Я благодарна ему за это, потому что иначе позорно бы разревелась прямо там.

Я снова в кресле, передо мной опять Егор, но мир будто разделился на до и после. Если еще полчаса назад я верила, что Матвей хороший и все его слова об обратном были ложью, озвученной по какой-то только ему известной причине, то сейчас уверена, он действительно негодяй, и я придумала себе своего прекрасного Матвея.

– Прости. Я правда считал, что его не будет дома и такой реакции не ожидал, – произносит Егор, и я поднимаю глаза и смотрю в нахмуренное и напряженное лицо парня.

– Ты не виноват. Извиняться тебе не в чем.

Собрав остатки сил, поднимаюсь и прошу Егора:

– Вызови такси, пожалуйста.

Мне как можно скорее надо оказаться дома и выплакать свое отчаянье. Видимо, больше не проливать слез из-за Матвея, обещанное самой себе, не так-то легко выполнить.

12 глава. Черная полоса

Останавливаю порш у дома Яны и набираю ее номер.

– Привет, – приторно льется голос девушки.

– Выучила?

Заминка.

– Еще шести нет.

– И что?

– Ты поэтому позвонил? – звучит раздраженно.

– Нет, – бросаю в ответ. – Капоздохов в клетку запри, чтобы я пройти мог.

– Ты ко мне приехал! – раздается с восторгом.

– Я приехал диалог готовить, – ставлю в известность, но вряд ли она услышала мои слова, поскольку связь обрывается.

Если бы девчонка знала настоящую причину моего внезапного визита, так бы не радовалась.

Взглянув в зеркало на свою хмурую физиономию, вылезаю из машины и иду к входу.

Яна открывает калитку и, прежде чем окольцевать шею, заглядывает в глаза.

– Ты же сказал дистанционно.

– Передумал.

Она находит мои губы и пытается раззадорить меня поцелуем, но у меня не то настроение.

Идем через гостиную на второй этаж в ее комнату.

Сбрасываю с кресла хлам и устраиваюсь в нем, заранее просчитав, что так останусь в безопасности от ее посягательства, но девчонка, перехитрив меня, садится на спинку, а потом вообще со смехом сползает на колени.

– Яна.

Мой голос звучит предостерегающе, но ее заигрывающее мурлычет:

– Я соскучилась.

Пальчики пробираются под толстовку и, задирая ее, ведут по кубикам пресса вверх к грудным мышцам.

Поднимаюсь и усаживаю ее вместо себя в кресло.

– Что не так?

Все! Как будто в мою жизнь проник непутевый хакер и испортил все отлаженные программы.

– Я пришел к тебе заниматься.

Она встает, подходит ко мне и, обнимая со спины, прижимается всем телом.

– Ты же сказал: будем учить диалог дистанционно, а сам пришел. Вот я и подумала… Никого же дома нет.

Убираю ее руки и поворачиваюсь.

– Вижу, настроения учиться, как всегда, нет.

Яна закатывает глаза, показывая, как я достал ее со своей учебой.

– Тогда все оставляем, как было спланировано изначально.

Направляюсь к двери.

– Матвей.

Не оборачиваюсь и выхожу из комнаты. Отвлечься не вышло.

В доме тишина, но сейчас я в курсе, какой обманной она может быть. Минуя кухню, отправляюсь к себе, но не успеваю захлопнуть дверь, как она отворяется, и я, не оборачиваясь, знаю: это Егор.

– Я злой, – сразу предупреждаю его.

– А я еще больше, – вопит мелкий. – Что ты себе позволяешь?

Вздыхаю. Сегодняшний день решил поставить рекорд по числу конфликтных ситуаций?

Поворачиваюсь и спокойно произношу:

– Я не хочу, чтобы ты водил девчонок в наш дом!

– Анису! – кипит брат.

– Кого бы то ни было, – жестко отвечаю и, смягчаясь, привожу довод. – Я никого не вожу и от тебя требую того же.

– Ты легко можешь поехать к Янке, поэтому и не водишь.

– Что тебе мешает пойти к Ане…нисе.

– На то есть причины.

– Мне по барабану, – вру я. На самом деле меня эгоистично радует этот факт. Хотя в этом нет ничего логичного.

– Тебе все по барабану, что не касается тебя, – летит новое обвинение, и я предполагаю, что, видимо, планы брата на сегодняшний вечер я безжалостно испортил.

Молчу.

Пусть выплеснет все свои утрамбованные комплексы. Глядишь, полегчает.

– Если она меня бросит, я подохну, а ты будешь в этом виноват. Учти! И твоя воспетая совесть не даст тебе покоя!

Разворачиваюсь и в бешенстве смотрю на него.

Егор – манипулятор. Он чувствует людей на каком-то интуитивном уровне и ловко играет их слабостями.

– Ну, ударь меня! Докажи, что ты крутой, а я так, мелкий!

Реально хочется ему втащить, но я сдерживаюсь. Потом будет еще паршивей.

В комнату врывается мама и, таращась на нас испуганными глазами, выдыхает:

– Что происходит?

– Твоему любимому прививку от бешенства надо, чтобы на людей не кидался, – швыряет брат и вылетает из комнаты, шарахнув дверью.

Мама подходит ближе и внимательно вглядывается в глаза. Да, давненько мы с Егором не устраивали скандалов.

– Мотя, что с тобой? Ты какой-то странный последнее время.

Неужели так заметно?

Ее ладонь ласково касается щеки, но я уворачиваюсь. Взрослый я для телячьих нежностей.

– Да все норм, мам.

– Врешь же, – не то спрашивает, не то утверждает она.

Заставляю себя растянуть губы.

– Устал просто. Скоро экзамены.

Она сканирует мое лицо и не верит, но я тот еще партизан. Моя тайна умрет вместе со мной.

Заваливаюсь на кровать и чувствую, как желудок уже не напоминает о себе, а вопит, что он голодный. Только идти вниз, чтобы напороться на Егора и продолжить выяснять отношения или под обстрел внимательных маминых глаз – себе дороже.

Потерплю и позже схожу что-нибудь поем.

Засовываю наушники в уши в надежде релакснуть и снять напряжение сегодняшнего дня, но дверь отворяется и в комнату входит Карина с подносом в руках.

Неужели появились просветы в черной полосе жизни и кто-то, считав мои мысли, материализовал их?

Сестра ставит его на кровать, но не спешит уйти, а садится рядом.

– А почему ты сам не пришел поесть? – спрашивает она, рассматривая меня.

Непонятно, девчонка из собственно любопытства интересуется или подосланный шпион?

– Настроения нет.

– А почему его нет?

Двигаю поднос к себе и вдыхаю запах, от которого бедный желудок сводят судороги.

– А почему ты сегодня такая любопытная? – не ответив, спрашиваю ее и смотрю в упор.

Карина встает, видимо, тоже не желая отвечать на вопросы, и пока я заглатываю пищу Богов, делает обход моих владений.

– Это вы из-за нее? – спрашивает сестра, но я не сразу въезжаю в заданный вопрос.

Но когда мелкая подходит ближе, демонстрируя мне портрет Ани, я едва не давлюсь.

– Что за бред?

– Ты раньше только машинки рисовал и всякую хрень, – произносит она, пристально смотря на меня.

– Я тебя рисовал.

– Только когда проспорил мне, – припоминает злюка.

Приподнимаюсь и, выхватив листок, командую:

– Все, дружеский визит закончен, давай отсюда.

Она вскидывает подбородок и с видом победителя интересуется:

– А что мне будет за молчание?

– Ничего. Ты ерунду говоришь, – не поддаюсь на ее провокации и выставляю сестру за дверь.