Kitabı oku: «Долго и счастливо…», sayfa 2

Глава 3. Май

Уснуть ей так и не удалось. Она все пыталась вспомнить, когда начался этот разлад, никем не озвученный, но теперь совершенно очевидный.

Было бы проще, если бы была какая-то ссора, измена, словом, что-то, за что можно было бы зацепиться, но ничего этого не было. Просто вместо «Привет, как дела?» стало все чаще звучать «Привет, что на ужин?» или «Привет, а где Макс?». Секс стал сначала все более редким, а потом и вовсе превратился в еженедельную гигиеническую процедуру практически без каких-либо эмоций. Никаких поцелуев на ночь, просто «Спокойной ночи» и то не каждый день, потому что ложиться стали в разное время – приходишь в кровать, а он уже спит, или наоборот, сидит со своим ноутбуком до середины ночи.

Как долго все это длится? Лет пять уже. Почему-то у нее не возникало все эти годы чувство, что у ее мужа кто-то появился, а женщины обычно это чувствуют. Но то, что накал страстей уже не тот, она понимала. Обижалась? Нет, точно нет. На что тут обижаться, если и сама она, глядя на Дениса, думала, что пора бы ему подстричься, а не о том, как затащить его в постель. Огорчалась ли? Да, вроде, тоже не было этого чувства. А, может, просто не было на это времени, она для того была слишком занята: работа, покупка и обустройство новой квартиры, воспитание сына, его детские проблемы, болезни, уроки, кружки и секции. Да и весь дом, строго говоря, на ней, Денис в нем, как еще один ребенок, такой же беспомощный.

Словом, диагноз есть. А есть ли лечение этой болезни, и какие побочные последствия этого лечения? Ну вот, один из способов она вчера предложила – дать друг другу свободу, но как это реально осуществить? Что она вообще под этим понимает? Открытый брак? Живут вместе, но каждый может на стороне заводить себе друзей-партнеров?

Да, возможно, что это и неплохо звучит, но не понятно, примет ли Денис такую модель. Насколько она его знает, он придерживается довольно консервативных взглядов на семью. Возможно, что сам бы он с удовольствием переспал с кем-то, но допустить, чтобы и у нее был кто-то, кроме него – нет, это вряд ли! И потом, такая модель предполагает только секс на стороне, а все остальное, включая душевную близость, должно быть дома. Разве это именно то, что ей нужно? А что, собственно, ей надо?

Часа в четыре, совершенно измучившись от мыслей, разрывавших ее голову так, что головная боль стала невыносимой, Лена встала и пошла на кухню, чтобы найти какую-нибудь таблетку. Вытащила аптечку, нашла обезболивающее, запила водой. Когда Андрей появился, она так и сидела, обхватив голову руками, и тихо стонала, раскачиваясь из стороны в сторону.

– Ну что, плохо? – спросил он.

– Ужасно, голова раскалывается.

– Пить надо меньше. У тебя есть рассол?

– Нет, нету.

– Ну, хоть кефир есть?

– Должен быть, посмотри в холодильнике.

Андрей налил ей стакан кефира, принес ложку меда и заставил все это выпить. То ли средство оказалось эффективным, то ли таблетка начала действовать, но боль постепенно утихла.

– А ты что не спишь? – спросила Лена, но он только рукой махнул.

– Да уснешь тут с вами! Ну и как ты сегодня видишь всю эту ситуацию? Не жалеешь, что такое вчера учудила?

– Нет, не жалею.

Они некоторое время молчали. Было видно, что Лена с трудом пытается сформулировать свои резоны, и Андрей ее не торопил.

– Вот представь, что человек живет с женой уже много лет. Все у него есть, жена нормальная, сын хороший, кормят вкусно, секс раз в неделю, как по расписанию, жена от него большего не требует, он ей больше и не дает. И так уже много лет. Как бы ты назвал такой брак? Только честно!

– Ну, в целом нормальный брак, немного скучноватый, но нормальный. Так Лен, это все из-за секса?

– Да ничего ты не понял! Пусть бы он был даже раз в месяц, наплевать, но так, чтобы это был секс с эмоциями. Чтобы он меня хотел, и чтобы я его хотела. Ведь он на меня даже не глядит в последнее время. Я прическу сменила, так он это только на пятый день заметил. В чем хожу – наплевать! Как выгляжу – наплевать! Главное, чтобы ужин был к его приходу, и чтобы телевизор не орал на весь дом – работать мешает. Я себя чувствую с ним шестидесятилетней старухой. Вот ты мне скажи, я что, уже не могу у мужчин вызвать никаких эмоций? Меня что, уже нельзя хотеть, как женщину? Скажи, ведь ты мне друг, может, я сама во всем этом виновата? Не так одеваюсь, растолстела?

– Лен, да причем тут то, как ты выглядишь? Ты нормально совершенно выглядишь, красивая, ухоженная, одеваешься прекрасно. Ты и сама это знаешь, нечего меня пытать.

– А если так, то почему он так себя ведет, как будто я существо совсем без пола? Я, конечно, не такая красивая, как твоя жена, не такая молодая, но я же – человек, я женщина, еще не очень старая. Я хочу, чтобы на меня смотрели хотя бы с интересом, чтобы было, ради кого наряжаться, краситься, прическу делать. Я что, слишком многого хочу?

Она плакала, и Андрею ужасно хотелось ей сказать, что для него она самая прекрасная, самая желанная, несмотря на то, что она старше его красавицы жены на десять лет. Хотел ей объяснить, что это не зависит от ее возраста, или от того, как она выглядит. Вот сейчас она растрепанная с красными глазами и распухшим от рыданий лицом, а ему это совершенно безразлично. Нет, он не мог, не имел права ей этого говорить. Она – жена его лучшего друга, и, хотя и выставила Дениса из дому, но это не значит, что между ними все кончено.

В приоткрытую дверь кухни просунулась голова Макса.

– Чё случилось? Почему мама плачет? А отец где?

– Ничего, все нормально, – ответил Андрей, но прозвучало это не слишком убедительно.

– Они что, поссорились?

– Ну, типа того.

– А когда он вернется?

– Не знаю, наверное, вечером.

– А где он, вообще?

– С Надей уехал, думаю, что у нас.

– Вы, что ли женами поменялись? Круто!

Андрей махнул Максу, чтобы тот шел в гостиную, а, так как Лена все плакала, то решил, что нужно как-то объяснить парню ситуацию. Когда он вошел, то Макс сидел с ногами на диване и зябко прятался под клетчатый плед – он был голый по пояс, а в комнате было прохладно.

– Ты глупости не говори, ничего мы не менялись, просто родители вчера много выпили, наговорили друг другу лишнего. Все образуется.

– Она его, что ли, выгнала?

– Попросила уехать.

– Он ей изменял? – глаза у Макса стали огромными. Похоже, что он такие ситуации видел только в телесериалах, и столкнуться с этим в жизни было и страшно и, одновременно, захватывающе.

– Никто никому не изменял, просто у них кризис среднего возраста. Слышал о таком?

– Не, не слышал. Болезнь такая?

– Ну, что-то вроде болезни.

– Заразная?

– Да, заразная, но болеют только взрослые, так что не переживай.

– А ты заразиться можешь?

– Нет, я не могу, у меня иммунитет.

– Почему?

– Потому что у меня трое детей, их кормить надо.

Как ни странно, но такой ответ Макса вполне устроил, он, возможно, счел это достаточным основанием для формирования иммунитета.

– Так папа придет вечером?

– Не знаю точно, думаю, что придет. Ты, главное, не расстраивайся, к тебе эта ситуация не имеет никакого отношения. Оба родителя живы, тебя любят, а у взрослых бывает, что нужно малость отдохнуть друг от друга. Понял?

– Да, вроде понял. Так мне что делать теперь?

– А что делать? Ты ведь шел куда-то?

– Ну да, в туалет.

– Ну и иди. Пять утра, можешь еще поспать пару часиков.

Макс послушно отправился досыпать, а Андрей, глядя на его еще совершенно мальчишескую тощую фигурку, подумал, что кашу, которую Лена заварила, расхлебывать придется не только им с Денисом, но и этому пацану, который не понимает пока, насколько его размеренная и устоявшаяся жизнь висит сейчас на волоске.

Когда он вернулся в кухню, Лена уже не плакала.

– Поговорил с Максом?

– Да, поговорил.

– Что ты ему сказал?

– Что у вас с Денисом кризис среднего возраста.

– Ясно, хорошее объяснение.

– И, главное, правильное. А если серьезно, то тебе нужно поговорить с мужем, нормально все обсудить. Выставлять его из дома ни с того ни с сего – не метод, так не поступают. Сядьте, честно выскажите друг другу все, что наболело.

– Ладно, сядем, если он захочет.

– Только Лен, ты должна четко понимать, что ты хочешь от него, а не просто – «Так больше жить нельзя!».

– Господи, Андрюш, в этом-то вся беда, что я сама не знаю, что от него хочу! Я точно знаю, что если он вернется, и все будет так, как эти последние годы, то лучше пусть не возвращается.

– Тогда ответь мне на один вопрос: если появится другой человек, который полюбит тебя, ты сможешь начать все заново? Это вообще для тебя возможно?

Лена посмотрела на него так, как будто не вполне поняла вопрос. Она долго молчала, прежде, чем ответить.

– Знаешь, в моей жизни никогда не было никаких других мужчин, кроме Дениса. Мне раньше даже в голову не мог прийти вопрос, который ты мне сейчас задал, и я не знаю на него ответ. Ты ведь имеешь в виду не просто секс на стороне?

– Нет, я имею в виду серьезное чувство. Ты можешь его испытывать к кому-нибудь, кроме мужа?

– Не знаю.

– Тогда мне кажется, что лучше вам обоим сходить, как говорится на сторону, убедиться, что секс, он и в Африке секс, а потом вернуться к нормальной жизни. Причем, я не шучу. Вполне возможно, что вы оба взбодритесь, и вам этих впечатлений хватит на всю оставшуюся жизнь вместе. И все будут довольны и счастливы, включая вашего сына.

– Думаешь, что все так просто?

– Не знаю, время покажет, – мрачно сказал Андрей.

Глава 4. Май

Как ни странно, но Денис всю ночь спал, несмотря на не очень удобный диван – сказалось количество выпитого накануне. Проснулся от того, что Иришка, маленький ангел в кудряшках с такими же, как у Андрея серыми серьезными глазами, залезла на его ложе с ногами и начала трясти его за плечо.

– Денис, Денис, ты спишь?

– Сплю, – ответил он, не открывая глаз.

– А почему ты у нас спишь?

– Просто устал очень, – ответил он, хотя должен был бы сказать «Я и сам хотел бы знать, почему сплю здесь, а не в своем доме».

– Вот ведь, паршивка, все-таки разбудила тебя, – Надя взяла дочку за шкирку, как котенка, ссадила ее с дивана и строго погрозила пальцем, – раз уж все равно проснулся, то вставай, будем завтракать.

Он сидел в чужой кухне, ему жарила яичницу потрясающе красивая молодая женщина, рядом болтал ногами ребенок, перемазанный творогом. Денису казалось, что это сон, от которого ему, почему-то, не хотелось просыпаться. Возникло даже чувство, что вот именно этого ему и не хватало последнее время: женщины, пробуждающей непреодолимое желание дотронуться, вдохнуть запах только что вымытых волос, и маленького ребенка, при взгляде на которого возникало ощущение молодости. Он, как будто, сбросил десять лет, и ему опять тридцать, и все еще впереди.

– Что делать будешь? – спросила Надежда, – Домой поедешь?

– Если помнишь, меня вчера оттуда выставили. Подожду, когда Андрей вернется, узнаю у него последние новости с фронтов.

Надя хихикнула, но потом вполне серьезно добавила, чтобы он не переживал, что Лена, наверное, за ночь пришла в себя, и пожалела о том, что так поступила. Хотел бы Денис ей сказать, что он вовсе не переживает, ведь тогда он не сидел бы с ней сейчас на одной кухне, и не любовался бы ее потрясающей фигурой, которую только подчеркивал обтягивающий спортивный костюм. Хотел бы, но не мог, не имел права. Во-первых, он женат, во-вторых, делать недвусмысленные комплименты жене лучшего друга – не по-мужски, он никогда не поступил бы так по отношению к Андрею, во всяком случае на трезвую голову.

Друг появился, когда они уже допивали кофе. Одного взгляда на него было достаточно, чтобы понять, что не все так просто, как считала Надя, и что предстоит неприятный разговор.

– Надюш, пойди, погуляй с ребенком, – попросил Андрей жену после приветствия, – нам нужно поговорить без вас.

Надя улыбнулась ему, взяла девочку, которая, как только увидела отца, взобралась к нему на руки и не хотела слезать, и пошла в другую комнату готовиться к гулянию. Мужчины молчали, один собирал со стола грязную посуду, а второй просто смотрел в пол и ждал, какие неприятные новости ему принесли, а в том, что это так, не было никаких сомнений.

– Значит так, – начал Андрей, когда услышал, как за Надей закрылась входная дверь, – Лена настроена вполне решительно. У нее нет к тебе никаких претензий конкретно, но она считает, что ты ее разлюбил, и жить так больше не хочет. Не перебивай, я сейчас все скажу, а потом будем дискутировать. Если ты ее действительно любишь так, как должен любить муж жену, а не женщину, которая обеспечивает ему быт, то тебе придется очень постараться, чтобы она в это поверила. Но если ты не чувствуешь к ней больше того, что испытывал раньше, то лучше тебе уйти и найти кого-то другого, потому что она не хочет мириться с таким положением. Ей нужны чувства, и, если этих чувств нет, то не нужны ни твои деньги, ни секс с тобой. Я все сказал. Теперь можешь мне возражать.

– Это ее ультиматум?

– Нет, не ультиматум. Она очень несчастна сейчас, потому что поняла, что последние годы вы жили, как хорошие соседи, друзья, но не как муж с женой, несмотря на регулярный секс. Знаешь, ведь женщины очень хорошо понимают, когда в сексе нет чувства. Она сказала, что все последние годы так и было. Скажи мне, что она ошибается, если это не соответствует действительности.

– Нет, все правда. Ты знаешь, я люблю ее, но сейчас не так, как раньше. Мне с ней очень хорошо и комфортно, но, как женщина, она меня больше не волнует. Она все правильно поняла. Но я не хочу уходить. Они с Максом – это моя семья, куда я пойду? Как я буду жить без них? Я этого себе просто не представляю.

– Знаешь, я Лене это сказал, и тебе скажу то же: вам обоим надо завести себе любовников, пожить немного в открытом браке. Возможно, потом вы будете больше ценить то, что имеете.

– И она согласилась?

– Нет, но и не отвергла.

– Значит, ей тоже хочется разнообразия? Странно, я думал, что этим только мужчины грешат.

– А тебя это, значит, задевает? Сам ты хочешь иметь «свободу выбора», как ты выразился, а жена должна хранить очаг. Здорово придумано!

– Что ты-то кипятишься? Тебе хорошо: у тебя уже третья жена, реинкарнация Мерилин Монро. Тебе легко рассуждать.

– Позавидовал, значит?

– Ладно, не кипятись, я знаю, что, если бы Ксения не умерла, ты бы до сих пор ее любил, но ты – не я. Я своей жене верен, ни с кем другим не сплю, но чтобы и не мечтать о других женщинах – прости, на это я не подписывался. Если ее такая ситуация не устраивает, то я могу уйти. Я не в состоянии предложить ей больше того, что даю, и, кстати, я считаю, что не так уж мало я ей даю, если говорить о материальной составляющей нашей жизни. И отец я неплохой, как ты знаешь.

– Конечно, Денис, материальная составляющая – это очень важно, только, когда встретишься с Леной, спроси, достаточно ли ей этого. Боюсь, что я знаю ее ответ. И, кстати, не забывай, что она тоже немало вкладывает в это ваше благосостояние, я уж не говорю о воспитании Макса.

– Хорошо, конкретней, что ты хочешь от меня? Чтобы я с ней развелся?

– Не мне это решать, а вам с ней, но я хочу, чтобы ты вот так честно, как сейчас мне, все сказал ей. И пусть она решает, устраивает ее такая жизнь, или нет.

– А если она ее не устраивает? Как и где мне жить?

– Слушай, тебе сорок, ты взрослый, но не старый еще мужик, у тебя еще пол-жизни впереди. Ты что, не найдешь, с кем тебе жить? Ты же хотел перемен? Вот, Лена, действительно, сделала тебе бесценный подарок, вернула тебе свободу. Вокруг полно красивых девушек! Хочешь Надежду – можешь и ее попробовать заполучить, она женщина свободная, выбирает, кого захочет.

– Ты что несешь? Она – твоя жена.

– Да, она моя жена и мать моей дочери, но, при этом, она свободная женщина и живет со мной потому, что сама этого хочет. Если захочет жить с тобой – я ей не указ.

Денис стоял, как оглушенный. Раньше они никогда с Андреем не разговаривали на такие личные темы. Про то, что Андрей обожал свою первую жену, знали все, да, собственно, этого и невозможно было скрыть. Второй брак его был странным – Майя была его дальней родственницей, старше года на три. Она приехала из Витебска на месяц помочь ему с детьми после скоропостижной смерти Ксюши. И привязалась к ним настолько, что задержалась почти на год. Но то, что Андрей на ней женился, было неожиданностью даже для его ближайших друзей, хотя они потом с ней тоже подружились.

Майя была очень достойной и культурной женщиной, истово любила сыновей Андрея, была для них настоящей матерью, а не мачехой. Но, что касается ее взаимоотношений с отцом этих обожаемых ею мальчишек, то это было для всех тайной за семью печатями. Она ведь не была особенно красива и не вполне было понятно, что могло в ней, как в женщине, привлечь Андрея. Но, похоже, что и для нее эта семья была важна только из-за мальчишек, которым она была предана беззаветно. Поэтому Андрей был ухожен, хорошо накормлен, но особенной душевной близости между ним и Майей заметить было трудно. Между ними была скорее дружба, чем любовь, и, казалось, обоих это устраивало. Например, Андрей мог после командировки приехать сначала к Лене с Денисом, а уж только потом позвонить домой, поинтересоваться, как там дела. Эти странности не обсуждались ни с ним, ни за глаза. Когда появилась Надежда, то развелись они с Майей совершенно спокойно, без скандалов и взаимных упреков и остались близкими друзьями.

Глядя на Надю, можно было бы предположить, что Андрей должен быть от нее без ума. Но, если это и было так, то он этого никак не демонстрировал: немного подсмеивался над ее нетривиальными суждениями, с большой долей иронии относился к тому, какое сногсшибательное впечатление производит его жена на окружающих мужчин, вел себя по отношению к ней, как старший, что она, кстати, с удовольствием принимала. Ни разу ни с Леной, ни с Денисом он не обсуждал своих чувств. Поэтому то, что он сейчас озвучил, было для его друга таким шоком.

– Андрюш, ты ее не любишь?

– Смотря, что ты под этим понимаешь. Если то, как я любил Ксюшу, то нет, не люблю. Не надо на меня так смотреть. Надежда все это знает, у меня от нее нет никаких секретов. У нас брак по расчету, который мы можем прервать в любой момент, когда это будет необходимо. Она потрясающая женщина, кстати сказать, и не только потому, что хороша, как богиня. Она еще и умна невероятно, по-женски умна. С ней жить легко, потому что она все понимает и все принимает. У нас с ней сразу был уговор, что если она встретит кого-то, кого полюбит, то я не буду ее удерживать. А об Иришке я все равно буду заботиться, не важно, с кем ее мать будет жить.

– Ну, ты даешь! Но ведь так нельзя! Ведь прошло почти пятнадцать лет, как Ксюши нет, и ты даже не пытаешься найти кого-то, кто мог бы заменить… Ну ладно, пусть не заменить, но встать рядом с ней в твоем сердце.

– А вот в этом ты ошибаешься. Я уже очень давно нашел такую женщину. И я хочу, чтобы она была счастлива, пусть даже и не со мной.

– Лену? – скорее выдохнул, чем сказал Денис. – Ты любишь мою жену?

– Да, я твой друг, и я люблю твою жену. Она, кстати, об этом даже не догадывается. Во всяком случае, я на это надеюсь. Ну что, бить меня будешь?

– И давно?

– Да, давно, очень давно.

– Потому что она копия Ксении?

– Конечно, отчасти поэтому, но не только. Ксюшки уже давно нет, а Лена – это то, какой она могла бы стать, если бы жила. Я был обречен любить ее, прости. Но знаешь, чем больше я с Леной общаюсь, тем больше люблю именно ее, а не образ Ксении в ней. Не очень могу это объяснить, да и неважно это. Если бы не вся эта ситуация, то ты бы никогда не узнал об этом, клянусь тебе. Но если ты действительно больше не любишь Лену, то отпусти ее, и я попробую завоевать ее сердце, хотя, подозреваю, это будет не очень просто. Она не умеет любить кого-то, кроме тебя.

– Да, брат, запутанная у нас с тобой получилась история… – только и смог на это ответить Денис.

Глава 5. Май

Денис написал «Еду домой, надо поговорить», послал и подумал, что, возможно, ему всегда теперь придется предупреждать Лену о своем визите вот такими короткими сообщениями. Мысль была странной, но еще более странным было то, что он мог себе честно признаться, что настроение у него было бодрое, можно даже сказать приподнятое.

Такое бывало тогда, когда по работе удавалось, наконец, решить задачу, которая давно крутилась в голове, не давала покоя, снилась ночами. Когда это решение приходило, оно приносило с собой такой прилив энергии, что казалось, ему сейчас подвластно все. Что-то похожее Денис чувствовал и сейчас, когда шел домой разбираться с выставившей его за дверь женой и их запутанной жизнью.

Войдя в квартиру, сразу увидел Макса, хотя у сына не было привычки встречать родителей на пороге. По выражению лица понял, что тот обеспокоен, взбудоражен, ждет от него объяснений. А что он мог сейчас ему объяснить?

– Ты как, в порядке? – только спросил он.

– Да я-то в порядке, а вот ты как? – ответил Макс. – Как там твой кризис среднего возраста?

– Да кризис, как кризис, течет понемногу. Мама где?

– В спальне. Голова болит.

– Ладно, пойду к ней.

Лена была одета, причесана и даже немного подкрашена, но темные тени под глазами и тревожный взгляд устремленных на него глаз выдавали ее душевное состояние.

– Денис, прости меня за то, что я устроила вчера, мне очень жаль. Я понимаю, как обидела тебя, ты этого совершенно не заслужил.

Денис растерялся, все шло не по сценарию, который он себе представлял. Он ждал, что она начнет его упрекать, ему придется оправдываться, потом он предложит ей выбор. Но он даже сам себе не мог сейчас точно определить, какой ее выбор будет для него лучшим.

Если она попросит его вернуться, то у него все будет прекрасно, удобно, предсказуемо, так, как это было все последние годы. Если она выберет свободу, то их ждут большие или меньшие потрясения и катаклизмы, однако, в глубине души он боялся, что форточка закроется, а ведь он так и не вдохнул ветер свободы полной грудью.

– Ты хочешь, чтобы я вернулся?

– Нет. Денис, ты ведь меня больше не любишь? – вопрос прозвучал скорее как утверждение.

– Глупости, конечно, люблю, – сказал он.

– Нет, не любишь. – В ее голосе не было упрека или осуждения, только констатация факта.

– Лен, я тебе всегда был верен.

– Да, я это знаю, но не в этом дело. Я просто говорю, что ты меня больше не любишь, во всяком случае, так, как раньше, и я тоже.

– Что «тоже»?

– Я тоже не люблю тебя так, как в начале, когда помнишь, мы ни дня не могли врозь. Вот это все куда-то ушло. Ведь так?

Муж ничего не ответил, только головой кивнул.

– Прости меня, дорогой, но мне скучно так жить.

– Что ты хочешь этим сказать?

– Что нам нужно что-то решить, что дальше делать. Можем разменять эту квартиру…

– Стоп! Может нам не надо так торопиться? Давай пока разъедемся, я сниму себе что-нибудь. Попробуем жить порознь, ну, ты понимаешь, о чем я?

– Ты про секс? Да, я понимаю. Никто ни к кому не в претензии, так?

– Ну, да. Не в претензии.

– А если кто-то кого-то другого полюбит?

– Вот тогда и будем говорить про обмен. А сейчас не нужно.

– А Макс? Что ему скажем?

– Так он и так нам уже диагноз поставил – кризис среднего возраста. Скажем, что находимся в стадии обострения.

– Ты ведь будешь к нему приходить? Ты нас не бросишь?

– Лен, ты что? Да не плачь ты! Кто вас вообще бросает? Я квартиру сниму где-нибудь неподалеку, буду к вам ужинать приходить. Пустишь?

Она кивнула, слезы катились по ее щекам, и она размазывала их вместе с тушью, уже не особо заботясь о том, как выглядит. Денис притянул ее к себе, обнял и гладил по голове, пока она не перестала мочить его рубашку своими слезами.

Когда Денис вернулся в квартиру Андрея, того не было дома, ушел со всеми своими детьми гулять. На взгляд постороннего человека, у него была довольно странная семья: двоих детей от первой жены воспитывала, как своих, его вторая жена, а он жил с третьей в паре кварталов от них, периодически подбрасывая второй жене еще и ребенка от третьей жены. Его жены дружили, несмотря на почти двадцатилетнюю разницу в возрасте, ходили друг к другу в гости, перезванивались, обменивались вкусностями. Андрей в этом многообразии жен и детей не путался, с детьми своими занимался много и с удовольствием – гулял, помогал с уроками. Мальчишки прибегали к ним с Надей вечером запросто, благо бежать было не далеко, играли с Иришкой в ее детские игры или с отцом в шахматы.

– Ну что, поговорил с Леной? Возвращаешься? – спросила Надя.

– Поговорил, но не возвращаюсь.

– А что делать будешь? – забеспокоилась Надежда.

– Не знаю пока. Хочу у вас переночевать, а потом квартиру где-нибудь поблизости попробую снять.

– Значит все серьезно? Злится на тебя?

– Нет, в том и беда, что даже не злится, просто хочет свободы. Права, наверное, мы же еще не старые, может и не поздно начать сначала…

Надя долго молчала. Она ходила по кухне, казалось, совершенно бесцельно переставляла с места на место кухонные предметы, потом встала у окна. Смотреть там было решительно не на что, но она не оборачивалась.

– Если хочешь, можешь остаться здесь, – сказала она, наконец, так и не обернувшись, как будто говорила не с ним, а со своим отражением в оконном стекле.

– Не понял, у вас с Андреем?

– Нет, у нас с Иришкой.

– Надя, ты о чем сейчас?

– Все ты понял, Денис, мне же Андрей сказал о вашем с ним разговоре.

Она отвернулась от окна и посмотрела ему в глаза.

– Ты вчера что сказал? «Если бы у меня был выбор…». Шутил?

– Нет, не шутил. Ты мне действительно очень нравишься, всегда нравилась, но, ведь, ты же его жена. Как же Андрей?

– Он сказал «Выбирай сама». Вот я и выбираю.

– Я просто понять не могу этих ваших взаимоотношений. Если бы у меня была такая женщина, то я бы ее никуда не отпустил.

– Да ты не переживай за меня, я ведь все знала с самого начала. Про то, что он любит другую женщину, он сказал мне чуть ли не на первом свидании.

– Тогда зачем ты за него выходила?

– А почему нет-то? Он отец моей дочери, замечательный человек, умный, красивый, во всех смыслах положительный, детей своих любит, меня ни в чем не ограничивает. С ним и в постели отлично. Так почему мне было за него не выйти? Денег мне его не надо было, а, чтобы рядом был – это очень даже хорошо.

– Надь, а я то тебе зачем? Я совсем не такой положительный, как Андрей. Со мной, вообще, не слишком интересно, я только про работу и думаю. И про постель я не очень уверен, если честно. То есть у меня с этим все нормально, но, если ты будешь сравнивать… Я тебе зачем нужен?

– Этого я еще не знаю. Время покажет. Я вообще не люблю загадывать наперед, просто живу себе, а потом – как получится. Андрей же тебе рассказывал, наверное, как мы познакомились?

– Да нет, конечно! Он вообще никогда о таком не распространяется.

– А, ну так я тебе расскажу. Вот представь: вечер, зима, до закрытия салона еще полчаса. Клиентов никаких, потому что погода паршивая, все по домам сидят. Все девочки ушли, а меня оставили салон закрывать. Сижу, книжку читаю. И тут открывается дверь, и появляется Андрей. «Хочу, говорит, подстричься», а я понимаю, что ни за что мне не закрыть салон вовремя, потому что с его копной волос мне возиться и возиться. «Ну, – говорю ему, – пораньше не могли, что ли прийти? – Нет, – говорит, – не мог, работал. Можете меня стричь ровно до закрытия, а с остальным я завтра к вам приду». Ну, вот, представляешь? Он «завтра придет»! Наполовину подстриженный! Смех, да и только. Стригла его до четверти десятого, хорошо, красиво так подстригла. А мне же еще убрать все надо, волосы же на полу не оставишь. Берет щетку и говорит, что сам все сделает. Ну, вот тут я и погибла на месте, а, когда он меня еще и на другой конец города через эту метель на своей машине повез, то я уже знала, что не отпущу его. Я ему так сразу и сказала, что приглашаю его поужинать и все такое. Он ответил тогда, что с удовольствием поужинает, но что сердце его занято, поэтому, если я хочу любовь до гроба, то это не к нему. Вот так честно и откровенно, прямо в машине и выдал. А ехать было далеко, поэтому до дома я успела все взвесить.

– И что?

– Как что? Поужинали и все такое. А когда я поняла, что беременна, то мы поженились. Он сказал тогда, что детей своих никогда не бросает, я ему поверила, а потом и убедилась, что да, отец он – первый сорт! Это я тебе к тому все рассказываю, чтобы ты понял, что я решения всегда сама принимаю. И сама же за них и отвечаю. Если бы он на мне не женился, то я бы тоже не умерла, сама бы Иришку воспитала.

Ужин прошел на редкость тихо: Иришка была сонная после гулянья, рот открывала вяло, клевала носом. Мужчины между собой не разговаривали и старались даже взглядами не встречаться. Когда Надежда пошла укладывать девочку, Андрей посмотрел на Дениса.

– Поговорили?

– Да.

– Что решили?

– Разъехаться пока.

– А как она?

– Переживает.

– Ясно. Про меня, надеюсь, не говорил?

– Конечно, нет! За кого ты меня принимаешь!

– Хорошо.

Вернулась Надя, налила себе чай.

– Андрюш, – обратилась она к мужу, – я хочу, чтобы Денис здесь остался.

Андрей посмотрел жене в глаза и сразу понял, о чем она говорит.

– Ладно, завтра переберусь к Майе, там диванов достаточно. Все нормально, – обратился он к другу, видя, что тот пытается как-то оправдаться, сгладить очень неловкую ситуацию. – Эта квартира съемная, но деньги за нее платит Надя, так что считай, что это ее жилье. Она тут хозяйка.

Денис увидел нескрываемое уважение и восхищение во взгляде друга, обращенном на жену, и понял, что отношения между ними куда интереснее, чем это кажется со стороны.