«Дочь воина, или Кадеты не сдаются» kitabından alıntılar
– Та-ак, – протянула недовольная я, смутно предчувствуя грядущие неприятности, – ты нашел меня, я нашла тебя, теперь давай теряться, ибо время уже.
– Непозволительно женщине задавать вопросы...
– Короче, «закрой рот, женщина, ты для меня слишком умная»...
-Дочь,-начал отче.
-Отец,-в тон ответила я.
Противостояние нарастало.И вот понять бы тебе, морда двухметровая,что не выйдет ничего хорошего из твоей затеи,
так нет, стабилизатор глюченный, решил доказать, кто здесь главный.
-Кнут?- насмешливо вопросил иристанец, который мне почему-то отец.
-Курсанты боли не боятся,-спокойно ответила я. А потом постояла,засунув руки в карманы, подумала и спросила:
-Ты когда-нибудь горел заживо?
У папандра и вторая бровь поползла вверх.
-Значит-нет,-сделала вывод я. -А с поломанной ногой сутки по пустыне полз?
Зауженные глаза сузились еще сильнее.
-Слабак,значит.-Я пожала плечами. -Ну, нам всегда говорили,что качки-это тупое мясо,правда,настолько наглядный пример
вижу впервые.
-Язык женщины-покорность.
-Это перебор, папндр, - не сдерживалась я . - Язык - это язык, покорность - это уже из области психологических отклонений!
-То есть в иерархии Иристана место женщины четко определено - ночь,постель,поза "бревно к работе готово" ?
– Имя жены – женщина! – величественно произнес воин.
– Имя придурков – чмо! – парировала я.
– Если любишь, не отталкивай. Иди к нему и будь с ним каждую секунду, потому что, Киран, жизнь штука жестокая, и, если потеряешь любимого, будешь проклинать себя за все те мгновения, что могла провести с ним… и не провела.
– Непозволительно женщине задавать вопросы, – было единственной репликой отца.
– Короче, «закрой рот, женщина, ты для меня слишком умная», – подытожила я.
– Руку, – повторил приказ воин. – Быстро!
И почему-то я побоялась отказать. Нрого периодами был страшнее зверей… всех, вместе взятых. Схватив мое запястье, тар-эн поднес дрожащую и пытающуюся вырваться ладонь к морде зверюги и произнес:
– Охранять. Всегда! Хозяин.
И тут произошло нечто – зверюга ткнулась лбом в мою ладонь… и я растаяла. Это было так… невероятно. И зубастое чудище вдруг как-то сразу перестало восприниматься ходячей машиной смертоубийства и оказалось милым и чудесным пушистиком и шерстюсиком.
– Шерстюсик, – протянула я, опускаясь на колени перед зверюгой и запуская пальцы в белую шелковистую шерсть.
– Угррр, – ответил Икас, тоже опускаясь и устраивая головенцию на моих коленях.
– Уау, – я продолжала гладить это чудо. – Просто – уау!
- Возраст не оправдывает безголовость! Последнее дело - искать оправдания собственной глупости.
