Kitabı oku: «Мертвые Игры. Книга третья. О темных лордах и магии крови»

© Звездная Е., 2018

© Оформление ООО «Издательство «Э», 2018

* * *

Глава первая. Новости в гоблинском переводе

Начнем с того, что в ночь после своего дня рождения я толком не спала, потому как в комнате Норта Дастела, официально считающегося моим женихом, бурно обсуждая что-то, угорала со смеху вся команда Некроса по Мертвым играм, а также – я увидела это во время очередного пробуждения – присутствовали Гобби, Пауль и даже Салли.

Мне поучаствовать во всеобщем веселье не дали, отправив спать со словами: «Ты слишком добрая». В чем я добрая и почему мне нельзя было что-то там писать, никто не объяснил. Потом появился еще кто-то, кто не смеялся, а издавал нечто среднее между смехом и воем, похрюкивая при этом. Разлепив веки, узрела нетопыря, заливающего себе в глотку вино прямо из бутылки, и решила, что это уже какой-то кошмарный сон, потому что наяву такого быть точно не может. Как выяснилось – может… В смысле, нетопырь выпил всю бутылку и потребовал еще, причем требовал он громко и настойчиво, удивительно, что все общежитие не перебудил.

В итоге под утро я все же заснула. И не проснулась, даже когда все расходились, двигая стульями и хлопая дверью.

Но нормально выспаться все равно было не суждено.

– Риа, Гаэр-аш вызывает, – мрачно произнес Дан, обнаружившийся возле кровати и, кажется, будивший меня уже минут пять.

Одного упоминания ректора хватило, чтобы я мгновенно села на постели. Сонной и помятой мне парень сообщил:

– Гобби твои вещи принес. – Дан и сам выглядел помятым и сонным. – Переодевайся, я… а-а-аэм… в коридоре подожду.

И, продолжая сладко позевывать, вышел.

* * *

Стоя в кабинете ректора, я старательно рассматривала лежащих под его столом гончих, медленно летающих призраков, забитые старинными книгами стеллажи, настолько высокие, что терялись в вышине, и красный, покрытый руническим рисунком ковер. Я вообще готова была рассматривать все, что угодно, только бы не глядеть на главу Некроса. Потому что в ушах все еще звучало его разъяренное: «Не попадайся мне на глаза».

– Итак, – обводя пристальным взглядом нашу невыспавшуюся команду, начал лорд Гаэр-аш, – у нас случился крайне неприятный… – мрачная пауза, – инцидент.

Норт покивал, зевнул и пошатнулся, Эдвин вчера перебрал, сегодня практически дремал на ходу, мы с Даном еще как-то держались, я потому что ночью немного, но спала, а Дан ввиду того, что опирался на Гобби, который, причем единственный, с подчеркнутым вниманием слушал ректора.

– Кто-то, – лорд Гаэр-аш с нажимом произнес это «кто-то», – споил почтового нетопыря по кличке Молния моим коллекционным вином. Между прочим, в редакции «Армерия сегодня» еще никого и никогда не рвало армерийским красным столетней выдержки! Норт, – взгляд на нашего капитана, – объясни, неужели нельзя было напоить нетопыря чем-нибудь подешевле?

Дастелу, наверное, стоило промолчать, но, разведя руками, он честно ответил:

– Принципиальный попался, и выпил только потому, что от вин столетней выдержки не отказываются.

– Всю бутылку выдул, – поддакнул Дан.

И тут ректор нехорошо прищурился и опасным тоном вопросил:

– Так, значит, нетопырь выпил всего одну бутылку, так? Остальное мое коллекционное вино выпил не он?

Парни переглянулись, затем Норт, насупившись, произнес:

– Все верну.

– Не стоит, – лорд Гаэр-аш презрительно улыбнулся, – я в состоянии приобретать то, что мне требуется, не впадая в такие крайности, как воровство.

Норт побагровел.

Ректор же совершенно без перехода продолжил:

– Спаиванием нетопыря вы, к сожалению, не ограничились… Видимо, винные пары от коллекционного вина столетней выдержки не позволили, – допустил он язвительное замечание и вернулся к выговору: – Вы написали собственные «новости», закодировали, и в итоге вести из Некроса были опубликованы без проверки редакцией, как сверхважные и достоверные. Кто узнал коды взлома писем?

Все честными невинными глазами смотрели на главу Некроса. Гобби смотрел честнее всех.

– Умертвие, – лорд Гаэр-аш усмехнулся, – ты меня поражаешь.

Гобби стал смотреть еще честнее и невиннее.

– Полагаю, к вашей совести взывать бесполезно? – скорее утверждая, чем спрашивая, произнес ректор.

Естественно, мы промолчали. В среде некромантов с совестью у всех проблемы, а что касается некромантов Некроса, то там вообще все просто: нет совести – нет проблемы.

Гаэр-аш взял со стола одну газету из стопки, что лежала перед ним, и продолжил:

– Вы осознаете, что после таких новостей, как «Дознаватель Нардаш убил себя сам! Реанимировал, а затем снова убил, потому что мазохист основательный», газетчик Нис Грамор потерял работу?

Осознала, кажется, только одна я, и мне очень этого Ниса Грамора стало жалко, а остальным явно нет – парни продолжали безразлично стоять и смотреть на ректора. Некроманты, одним словом. Не зря с некромантами вообще никто связываться не хочет.

– Или вот. – Глава академии вытащил другую газетенку из вороха. – «Сенсационная биография темной лошадки Мертвых игр! Читайте на четвертой странице!» Открываем страницу, и что мы видим – три слова на весь разворот: «Родилась, училась, победилась». Гобби, что это вообще за слово «победилась»?!

– Ыыы, – ответил мой Гобби.

– Так звучало лучше, – вставил Дан, – и нетопырю больше понравилось.

До меня начало доходить, чем они ночью занимались…

Ректор отшвырнул и эту газету, взял следующую. Прочел. На его скулах проявились желваки, заходили ходуном, после отчетливо послышался скрежет зубов, и глава Некроса поднял злой взгляд на Норта.

– Это что? – прозвучал его ледяной вопрос.

Дастел явно знал, о чем речь, но нагло спросил:

– Что именно?!

– Издеваешься? – вопросом на вопрос ответил Гаэр-аш.

Дастел отвел глаза и стал смотреть себе под ноги. Меня же начало снедать жуткое любопытство и вообще охватило доселе неизведанное желание газеты почитать.

В этот момент в окно что-то ударилось, затем ударилось снова, кажется, не вписавшись в приоткрытую створку. Захлопали крылья, и что-то ударилось вновь. Послышалось недовольное ворчание, после в кабинет ректора через окно влетел пошатывающийся нетопырь. Магически модифицированная летучая мышь внушительных размеров с ошейником и бляшкой с изображением молнии пьяно икнула, после чего принялась «незаметно» подмигивать всей нашей честной компании обоими глазами. Очень активно подмигивать. Так, что даже слетелись привидения, посмотреть, на что тут вне поля зрения ректора так активно намекают.

– Я уже обо всем осведомлен, – холодно сообщил вестовому нетопырю глава Некроса.

Молния, развалившись на подоконнике, видимо, лапы его не держали, изумленно вытаращился на лорда Гаэр-аша подергивающимися глазами. После чего пискнул «Хана» и вырубился прямо там же, потеснив десяток почтовых летучих мышей, терпеливо дожидающихся, когда ректор обратит на них внимание, чтобы передать ему принесенные письма.

Глава академии, тяжело вздохнув, выразительно посмотрел на призраков. Один из бестелесных, повинуясь безмолвному приказу, стремительно ринулся к нетопырю, снял с его лапки прикрепленный контейнер для почты, принес, подобострастно положил перед ректором. Сильнейший некромант Четвертого королевства, продолжая испепелять взглядом нашу сонную компанию, отвинтил крышку контейнера, вывалил сообщения на стол, а затем я увидела нечто – лорд Гаэр-аш протянул руку, простер ее над письмами, и… и написанное в каждом послании последовательно стало возникать в воздухе неровными плывущими письменами из зеленоватого светящегося дыма!

И мы прочли:

«Уволен».

«Без статьи не возвращайся, песий выро…»

«Чтоб тебя…»

«Вы уволены, за расчетом советую не приходить».

«Уволен».

«Уволен».

«Уволен».

«Ублю…»

«Убью, мразь».

«Уволен».

Лорд Гаэр-аш мрачно посмотрел на нас и вопросил:

– Вы осознаете, сколько людей из-за вас остались практически без средств к существованию?!

– Ик, – ответил начавший задремывать нетопырь.

– Странно, что еще тебя не уволили, – заметил ректор.

– Ик. – Молния был немногословен.

– Так он ни при чем, – вставил Дан. – На него перегаром подышали, вот и сомлел, а за содержание переносимой почты нетопыри ответственности не несут.

Не став спорить со второй частью фразы, лорд Гаэр-аш, хмыкнув, поинтересовался:

– Так «перегаром дыхнули», что его в редакции редчайшим вином стошнило? Лорды и… зомби, в следующий раз аккуратнее следы заметайте.

Не удержавшись, я удивленно спросила:

– А будет следующий раз?

Ректор перевел взгляд на меня, глаза его мгновенно потемнели, губы сжались, на лице промелькнуло выражение гнева, но мне все же соизволили дать ответ:

– Вот это, – он указал на стопку писем с общим смыслом «вы уволены», – прислано без выходного пособия, следовательно, это не увольнение, это угроза увольнения, которая станет реальностью, только если газетчики не раскопают материал, способный спасти их карьеру. Фактически это команда «Фас» в отношении вас. И писаки теперь землю рыть будут в стремлении взять реванш. Я понятно объяснил?

Испуганно кивнула.

– Норт, – лорд Гаэр-аш перевел взгляд на кузена, – тебе, как будущему монарху, следовало поступить умнее.

– Например? – напрягся Дастел.

– Не провоцировать прессу! Свободны!

Мы поспешили покинуть ректорский кабинет.

Едва вышли в коридор, Гобби, по-приятельски помахав Гаэр-ашу на прощание, закрыл дверь и весело оскалился. Парни тоже заулыбались.

– Спать? – спросил Норт, беря меня за руку.

– Лекции, – напомнил, мрачно глядя на него, Эдвин.

– Я договорюсь. – Дастел поднес мои пальцы к губам, осторожно прикоснулся.

Почему-то я даже не возражала, хотя, наверное, стоило бы.

Где-то впереди раздался хохот, мы все посмотрели туда и увидели адепта с газетой в руках, сползающего по стеночке от смеха. Гогот нарастал, а после превратился в истерические всхлипы.

– Ой, надо тоже почитать, – решила я.

– Не надо, – категорично высказался Норт. – И вообще пошли спать.

Адепт уже едва не лежал.

– Ну хоть в общих словах, что там? – взмолилась я.

Меня взяли за руку и повели, кажется, спать. Остальные, тоже позевывая, разошлись, даже Гобби, помахав мне, утопал в женское общежитие, в котором к нему уже привыкли.

Но вот меня никто отпускать не торопился, даже когда я попыталась высвободиться, резонно напомнив:

– Норт, у меня своя комната имеется.

Дастел, ни слова не говоря, у всех на глазах – а мы уже во двор вышли, и тут половина адептов Некроса перерыв между лекциями проводила – подхватил на руки, закружил, а после с самой счастливой улыбкой понес к себе.

– Норт! – возмутилась я.

Он начал напевать что-то отдаленно напоминавшее мелодию, под которую мы вчера танцевали. Танцующей походкой внес меня в мужское общежитие и взбежал по ступеням, не обращая внимания на всеобщие понимающие ухмылки вокруг и вообще словно их совершенно не замечая, в отличие от меня. В итоге мы оказались в его комнате.

– Спать, – ставя меня на ноги, проговорил Норт, – всем спать!

После чего запер дверь, видимо, чтобы возмущенная я гарантированно не сбежала, дошел до постели и рухнул не раздеваясь.

Я некоторое время постояла, глядя на него, а потом подошла и сделала то, что мне никогда не было свойственно, – осторожно сняла с Норта сапоги и укрыла спящего парня покрывалом, просто в комнате с утра было прохладно по причине открытого окна. Догадываюсь, что нетопырь вылетал именно этим путем.

Или влетал!

«Ик!» – раздалось из-под кровати.

Опустившись на колени, заглянула, и да – там спал нетопырь. Причем развалившись и похрапывая. Достала зверюгу магическую, устроила на кресле у окна, тоже укрыла. И я, конечно, знала, что нетопыри способны и в снегу заночевать, но он так съежился, что оставить его ненакрытым рука не поднялась.

И вот потом я добралась до стола с остатками ночных развлечений моей команды и убедилась, что лорд Гаэр-аш оказался совершенно прав – следы они заметать не умели. От слова «совсем».

Засев за стол, я начала читать заметки Гобби:

Лист работника печати: «Скандал в королевском семействе! Наследник династии Дастелов женится на внучке грязного крестьянина! Потерпят ли подобное Дастел-Вериданы? Как отреагирует король?!»

Перевод Гобби: «Победительница Мертвых игр Некроса милостиво согласилась подумать над предложением наследника династии Дастел-Веридан. Ее полностью устраивает сам наследник, а на поведение родственников она еще посмотрит».

Приписка внизу почерком Норта: «Король так обрадовался предстоящей свадьбе, что вернул наследника Дастелов в список претендентов на престол».

У меня нет слов… Сколько они выпили вчера?!

Читаю дальше:

Лист работника печати: «Убийство дознавателя Нардаша не будет расследовано! Наследнику рода Дастел-Веридан все сошло с рук!»

Перевод Гобби: «Сенсационная новость! Дознаватель Нардаш устал терзаться муками совести и покончил с собой на глазах у некромантов! Некроманты не обиделись и с радостью приняли такой подарок, все-таки целое свеженькое тело для экспериментов! Мораль: хочешь умереть спокойно – не умирай в Некросе».

Приписка почерком Дана: «Некрос – место, где вашу смерть оценят».

Приписка от Норта: «По стобалльной шкале исходя из качества сохранности вашего трупа».

А потом было нечто:

Лист работника печати Сэмюэльса Дотье: «Риа Каро – темная лошадка предстоящих игр или роковая женщина Некроса?!»

Далее следовала пространная статья, в которой содержалась масса умозаключений на пустом месте о том, какой популярностью я пользуюсь у адептов Некроса. Количество букетов, которые ежедневно закупаются ради моих прекрасных голубых глаз (ничего, что они у меня каре-зеленые), по результатам газетного расследования, зашкаливало за тысячу, количество моих романов так же.

После такого я с энтузиазмом взялась читать интерпретацию.

Перевод Гобби: «Сэмюэльс Дотье – темный мечтатель или действительно заврался? По данным тайного зомбированного газетами расследования, все отжатые у редакции деньги Сэмюэльс Дотье тратит исключительно на голубые глаза. Помешался на них. И на цветах. Таким образом, в Некросе на один потенциальный труп больше».

И Дан со своей припиской: «Вы устали от жизни? Вам плохо, грустно и чужая жизнь покоя не дает?! Некрос – место, созданное для вас!»

Далее приписка от Норта: «Некрос радостно приглашает страждущих сунуть нос в чужие дела. Мы подправим вам физиономию! Посмертно! Гарантия!»

Не удержавшись, тихо рассмеялась, на постели заворочался Норт, нетопырь в кресле сладко всхрапнул.

Я стала читать дальше.

Лист работника печати: «Трое адептов Некроса убили лорда Отступника! Сенсация или подлог в преддверии Королевских Мертвых игр?!»

Перевод Гобби: «Лорд-отступник убился, виртуозно отрезав себе голову об меч главы Дома Мечей Эдвина Харна! Сенсация! Появился новый вид отступников – самоубивец-виртуоз!»

Это все действительно было очень забавно, но знала бы, что повлечет за собой шутка парней и Гобби, так бы не улыбалась, если честно.

Запертая Дастелом дверь вдруг открылась без стука, скрипа и вспышек магии, указывающих на взлом запирающего плетения. Вошел Эдвин. Глянул на спящего Норта, на лежащего в кресле нетопыря, улыбнулся мне и спросил:

– Тебя проводить?

Весело кивнув, подскочила, сняла свой плащ с вешалки и поспешила к двери, галантно придерживаемой для меня Харном.

* * *

Мужское общежитие мы покинули вместе и неторопливо направились к женскому корпусу.

– Завтра начнутся тренировки, – шагая со сцепленными за спиной руками, от чего казался ровнее и выше, сообщил Эдвин. – Готова?

– Практически ко всему, – ответила, радостно улыбаясь. – Да и сколько тут осталось, худшее уже позади.

– Ох, сокровище мое, – Харн невесело усмехнулся, – поверь – все только начинается.

И он оказался прав.

Глава вторая. Месть работников пера и бумаги

Темно-фиолетовый огненный шар стремительно мчался на меня, вынуждая принимать решение – или в грязный снег носом в очередной раз, или создавать щит, на который у меня уже нет сил. Заметив упавшего Гобби, мгновенно приняла решение: щит – и начала плетение.

– Нет, Риа! – Огненный шар, гудя и потрескивая, замер в шаге от меня. – Вы должны работать в паре. В паре, а ты снова прикрываешь Гобби!

Норт стремительно подошел, ухватил мое местами обгоревшее умертвите за шиворот, резко поднял и поставил на ноги. Я же, не удержавшись, села на снег, не в силах выносить очередной разбор полетов стоя.

Шестой час тренировки, болит все – от скулы, на которой, кажется, синяк, до большого пальца на левой ноге – ушиблась, когда улепетывали от гештьяры, но итог все так же печален: бойцы из нас с Гобби аховые.

– Ты – мертв! Слышишь, ты, мертвый! – втолковывал взбешенный Дастел виновато потупившемуся зомби. – И ты прикрываешь Риаллин! Ты ее должен прикрывать постоянно! Смотри!

Над заснеженным полигоном вспыхнул экран, схематически отобразивший огненный шар, летящий от Яды в меня.

– Варианты, – шипел Норт, рисуя на схеме, – блок Дрека, у тебя достаточно сил на это. Щит Астрагены – для твоего уровня наиболее приемлемый и действенный, к тому же позволяет атаковать, используя магию противника против него самого. Клин Адархи – для пламени идеально – оно просто обтекает вас по клину. Ты понял?

Умертвие неуверенно кивнул.

– Еще раз! – приказал Норт.

Мне захотелось упасть спиной на снег и лежать, глядя в серое небо с плывущими по нему свинцовыми тучами, но… но поднялась, отряхнула снег, встала на шаг позади Гобби, как учил капитан нашей команды.

И все по новой – Яда, нападение, сражение с гештьярой и сразу три огромных гудящих и потрескивающих огненных шара! Гобби, бдящий с начала боя, рухнул в снег, я последовательно применила блок Дрека, щит Астрагены и клин Адархи, после чего, раскинув руки, тоже рухнула в снег от усталости. Яда, воспользовавшись тем, что бой, по ее мнению, уже был закончен, прыгнула ко мне, плюхнулась рядом и подставила морду так, чтобы ее почесали наиболее любимым гештьярой образом.

Конец!

Одно безумно радует: лежу себе, в небо смотрю… пока надо мной не навис свинцово-хмурый Эдвин. И вот переведя взгляд с облаков на него, обнаруживаю, как ну совсем незаметно и отчаянно маскируясь под сугроб ко мне ползет дракон Коготь, причем точно знаю – тоже хочет, чтобы его погладили.

– Яда, брысь! – Норт подошел и теперь нависал надо мной вместе с Эдвином. – Любимая, у меня к тебе два вопроса. Первый: и как долго ты будешь прикрывать Гобби? И второй: на снегу не холодно, нет?

Молча протянула руку, так же молча Дастел обхватил ее и рывком поднял меня с земли. В голове гудело. Живот болел. Есть хотелось очень, и вообще…

– Риа, так нельзя, – присоединился к воспитанию меня Эдвин. – Гобби – твоя боевая нежить, он должен тебя защищать. Он тебя, а не ты его!

Я-то, конечно, это понимаю, но проблема в том, что у Гобби все сильнее пробуждается самосознание, и ему, уже пережившему одну смерть, очень страшно смотреть в глаза другой, потому как себя мое умертвие воспринимает живым. Он ведь даже боль уже чувствует! А некроманты засекли, что магию Норта и соответственно Яды артефакт Кхада практически не поглощает, и теперь именно Дастел и его умертвие нас тренируют, сведя на нет все наше преимущество. А мы маленькие и слабые, и без преимущества нам очень непросто приходится.

– Понимаю, ты устала, – Норт обнял, привлекая к себе и позволяя на него опереться, – но навык нужно отработать, Риа. Именно отработать, довести до автоматизма, до реакции на уровне рефлексов. Еще час тренировки.

Я застонала, уткнувшись лбом в его грудь. Нет, вообще-то я понимала, что, если попрошу, он мгновенно унесет меня отсюда, вылечит и мою скулу, и ногу, покормит и вообще ванную для меня приготовит, но… Мы с Гобби, конечно, маленькие и слабые, зато, ко всему прочему, мы еще гордые и упорные, а потому:

– Все хорошо, Норт. – Я лучезарно улыбнулась. – Можно еще два часа, раз ты отпросил меня с лекций. Я в порядке.

И большими честными глазами посмотрела на него.

– Врет и не краснеет, – хмыкнул, проходя мимо, Дан. – Норт, кажется, у меня ребро сломано.

Дастел мгновенно отпустил меня и ушел лечить Дана. А я наклонилась, зачерпнула снега и приложила его к саднящей скуле.

– Ты как? – спросил Эдвин.

– Нормально, – бодро соврала и ему.

– У нас еще фехтование, – напомнил некромант.

Не буду выть. Не буду, и точка!

Стоя на ветру, я медленно оглядела весь полигон. Для нас, членов команды по Мертвым играм, выделили самое большое тренировочное поле и нагнали сюда наиболее опасную нежить, которая теперь курсировала между двумя рядами ограждений по периметру всего полигона. И это было хорошо, потому что за вторым ограждением курсировали газетчики, воспылавшие к нам лютой ненавистью после последних событий. Нет, я их, откровенно говоря, понимала: половина лишилась работы, вторая – премии и жалования, отдельные личности пострадали менее всего – просто не успели отослать статьи руководству, но и им не позавидуешь. В результате трудяги писательской гильдии застряли в Некросе и теперь пытаются сделать репортажи о тренировках команды по Мертвым играм, чтобы хоть как-то реабилитироваться. Но это они совершенно напрасно – Гобби бдит.

– Риа, у меня есть идея, – внезапно произнес Эдвин.

Пока я рассматривала газетчиков, снующих за ограждением с бродящими умертвиями, некромант смотрел на меня, и сейчас в его глазах появилось что-то такое… пугающее.

– Хочу кое-что проверить, – сказал он мне, после чего схватил за руку и поволок по мокрому снегу. – Гобби, ты с нами.

Умертвия за ограждением, заметив наше приближение, замерли, газетчики затаили дыхание и тоже замерли. Эдвин подвел меня к самой ограде, после вскинул руку… Несмотря на черный тренировочный костюм и дневной свет, черное, охватившее его ладонь сияние магии я четко разглядела и невольно закусила губу – Харн становился сильнее, ощущал это сам и теперь больше не хватался за меч, предпочитая использовать собственную находку – магическое оружие. Впервые он использовал его четыре дня назад, практически неосознанно, просто «выхватил» не свой двуручник, а сформировавшийся полупрозрачный черный магический клинок. И вот как он это сделал – никто из нас не понял, но Норт сразу увел Эдвина в ангар, подальше от глаз газетчиков, и там они вместе долго выясняли, что к чему и как это можно использовать. Потом, когда мы с Даном пришли, увидели потрясающую картину: Норт и Эдвин сражались, вот только у Дастела был обычный меч, а у Харна – черный, состоящий из чистой магии. И некромант теперь мог выхватить кинжал, метательные ножи, лук и стрелы в любой момент, причем по смертоносности оружие из магии превосходило железное в десятки раз.

– Эдвин, при газетчиках нельзя, – шепотом напомнила я распоряжение Норта.

Дастел просто сразу нас предупредил – свои преимущества не демонстрировать.

– Знаю. – Эдвин едва заметно улыбнулся.

Но тьма вокруг его руки сгустилась, и, несмотря на черный рукав и черные перчатки, боюсь, газетчики ее уже тоже заметили, некромант же оглянулся на Гобби и…

Прорыв защитного периметра произошел в единый миг!

Совершенно неожиданно, невероятно, немыслимо, но нежить хлынула на поле. Я заорала от ужаса, Гобби взвыл, Эдвин… Эдвин преспокойно сделал шаг в сторону и прикрылся щитом Хона, предоставляя нас оголодавшим умертвиям!

Дальше все произошло так быстро, что я едва смогла осознать случившееся – на меня бросилась хмыра, полутораметровое зубастое умертвие, бывшее некогда болотным монстром. Нападает она молниеносно – отталкивается щупальцами, прыгает и летит к жертве метров десять свободно, отдельные экземпляры пролетают и до пятнадцати с одного прыжка. Этой до меня было метров восемь…

Когда жуть взвилась в воздух, я ничего не успела сделать! Ни выставить щит, ни уклониться, ни даже заорать громче. Только накалился браслет, обжигая предупреждением об опасности, да промелькнула мысль, что после одного укуса болотной хмыры шанс остаться в живых еще есть, но если успеет ухватить второй раз…

Гобби, верещавший, как и я, неожиданно кинулся вперед, прикрывая меня, и, как в кошмарном сне, все сто двенадцать зубов тварюги вцепились в руку моего умертвия…

И все прекратилось!

Вспыхнул щит, отбросивший хмыру от Гобби, второй отшвырнул всех умертвий обратно в периметр, затем плетение железной проволоки вспыхнуло, соединяясь вновь и блокируя зомби. Я перестала орать и рухнула на колени прямо в снег. Мое шокированное умертвие, у которого два зуба болотной гадости застряли в руке, рухнул тоже. Эдвин, отвратительно довольный, подошел, присел на корточки перед нами, глянул на меня, на Гобби, похлопал его по плечу и сказал:

– А ты не безнадежен. Проверку прошел.

То есть это была проверка?! Проверка?!

Возмущенно посмотрела на Эдвина, он весело улыбнулся мне, ни капельки не ощущая себя виноватым.

– Ты… ты… ты… – прошипела я.

– Ну-ну? – подначил он.

С хвостом на затылке, прядкой волос, выпавшей из прически и повисшей росчерком на лице, в черной, под цвет глаз, форме и с саркастической усмешкой Эдвин словно олицетворял облик истинного некроманта. В смысле, был весь элегантный и напрочь бессовестный!

А еще определенно гордился спровоцированным результатом – Гобби бросился меня защищать. Все, что волновало Эдвина, – результат! Только результат! А то, что я перепугалась до смерти, а Гобби фактически решился на вторую смерть, его совершенно не интересовало!

– Эдвин, я тебя убью! – выдохнула разъяренно.

– Это вряд ли, – хмыкнул он, совершенно нагло мне улыбаясь, абсолютно уверенный в собственной безнаказанности.

Это и разозлило! И, забыв о Гобби, газетчиках и умертвиях, курсирующих за оградой, я рванула на некроманта с четким и осознанным желанием придушить на месте. Набросилась, схватила за шею, сжала изо всех сил, а этот… Повалившись на спину и утянув меня за собой, некромант попросту расхохотался, полностью игнорируя мои попытки его убиения. И пока я его отчаянно душила, хохотал так, что в итоге я прекратила безнадежное дело по отправлению его пешим строем к умертвиям, но едва попыталась встать, адепт крутанулся, уложив меня на снег, навис сверху и спросил:

– Ну чего ты разозлилась?

Тяжело дыша, зло посмотрела на него.

– Ты же знаешь, я никому не позволю причинить тебе вред, – улыбнулся Эдвин. – Я же был рядом.

– Ты… ты отошел! – возмутилась я. – Ты отошел и устроил этот прорыв нежити! Ты…

– Ты, – сурово начал парень, – постоянно прикрываешь Гобби и подставляешься. Постоянно. Это неприемлемо, Риа. Да, в финале его никчемность не будет представлять проблемы, но до финала еще дожить нужно. Уяснила?

Кивнула, и все же:

– Ты не должен был так поступать с Гобби.

– Гобби мертв, Риа, – сурово произнес Эдвин, – и он боец. Твой боец, а в финале – мой. И это уже не игры, ставки слишком высоки. – Его взгляд заледенел, и некромант добавил: – Король умеет заставить стремиться к победе.

И, резко поднявшись, Эдвин потянул меня за собой. Гобби, слышавший каждое его слово, вытащил зубы хмыры из своей руки, посмотрел на них, подумал, запихнул оба в карман, после подошел и протянул мне ладонь. Так что от периметра уходили мы с умертвием, держась за руки, и Эдвин, хмурый, но все равно довольный результатом своей проверки.

* * *

А в ангаре нас ждали плохие новости.

– Дан на сегодня выбывает, – сообщил Норт, продолжая держать ладонь на левом плече друга.

Выглядел рыжий паршиво – сейчас, когда он, полуобнаженный, лежал на плаще, расстеленном прямо на сырой, утоптанной умертвиями земле, были отчетливо видны несколько внушительных синяков, след от когтя и провалы на ребрах.

Хруст, неприятный, жуткий, и два ребра встали на место, а Дан едва слышно застонал сквозь стиснутые зубы.

– Уйдем через вены Некроса, – продолжил Норт, перемещая ладонь вниз.

При этом сам некромант выглядел тоже не лучшим образом – на лбу капельки пота, челюсти сжаты, глаза закрыты.

– Может, ты не будешь так выкладываться? – спросил Эдвин.

– Иначе никак, – хрипло ответил капитан нашей команды. – Завтра Дан должен быть в строю.

Харн кивнул, прошел к лежащему Дану, опустился на колени рядом, вопросительно глянул на Дастела.

– Нет, не сможешь помочь, – правильно понял Норт, – но я хочу понять, что произошло. Возьми Рию, обойдите поле, осмотрите уничтоженную нами сегодня нежить.

– Понял. – Эдвин поднялся, указал Гобби на бочки, где уже отдыхали Яда, Культяпка и Коготь, мне же кивнул на выход.

Но я вышла не сразу, несколько секунд наблюдала за Нортом, заметила, как он раз сглотнул, догадалась, что его мучает жажда, и, сбегав к нашим сваленным в углу вещам, взяла фляжку, вернулась. Благодарно улыбнувшись, Дастел попросил:

– Помоги, я не могу прерываться.

Отвинтила крышку, поднесла к его губам, подержала, пока пил, после вытерла капельку воды, скользнувшую по колючему подбородку.

– Ты мое сокровище, – с нежностью поблагодарил Норт.

Я откровенно смутилась и от его слов, и от собственных действий. Заботиться о ком-то было необычно, я давно свыклась, что всегда сама по себе, а сейчас Гобби, Пауль, и вот Норт, Дан и Эдвин, и волей-неволей я все больше замечала, что они становятся ближе, важнее, теперь и это. Не ожидала от себя такого.

Ничего не ответив Дастелу, торопливо ушла к Эдвину, а выйдя из ангара, впервые за день порадовалась холодному промозглому ветру, вмиг остудившему щеки. И только на улице поняла, что все еще держу в руках и фляжку, и крышку. Медленно закрыла емкость, повесила на пояс, решив, что сейчас возвращаться в ангар мне не хочется совершенно и…

– Риа, – позвал Норт.

Пришлось протиснуться мимо Эдвина и заглянуть в приоткрытые двери.

– Будь осторожна, – попросил некромант и вновь закрыл глаза, сосредоточившись на лечении Дана.

Я улыбалась, пока закрывала двери, и, когда шли на место первого боя, улыбалась тоже, и вообще улыбалась, несмотря на ноющие мышцы, ледяной ветер и завывание курсирующей неподалеку нежити.

* * *

На основном полигоне было тихо. Утром мы тренировку проводили за холмом, вне досягаемости глаз газетчиков, и потому сюда не доносились ни их переговоры, ни рычание нежити, которая ходила следом за работниками печати, надеясь добраться до беззащитного мяса, так что единственным шумом здесь оказался вой ветра и скрип снега под нашими ногами.

– Ты не замерзла, кстати? – спросил Эдвин, снимая куртку.

Неопределенно пожала плечами и поплатилась – куртку надели на меня, а после воин, достав меч, двинулся по полю, переступая уничтоженную нами нежить. Потом вечером их снова поднимут, а завтра будет очередная тренировка, с теми, кто уже знал, как мы можем убивать, и, значит, будет осторожнее в два раза. Но сейчас умертвия лежали без движения, как самые настоящие трупы, а полигон был похож на древнее поле битвы. И ветер воет, и Эдвин с мечом ходит, переступая через мертвых, и…