«Урок пятый: Как не запутаться в древних клятвах» kitabından alıntılar, sayfa 5
Когда весна, оно сразу видно, страсть есть страсть, а коли любовь, тут и взгляды иные, и дыхание в такт.
— Я вижу замок клана ХатарГжен полный умертвий и уже мертвых, разрушенный сосуд душ, сожженные книги рода, умирающую в очередной раз леди Анриссию ХатарГжен, в данный момент перебирающуюся в новое тело, уже заметившего наше появление Рэна, а так же разъяренного Тьера, добивающего полудемонов…
Незарегистрированных, кстати, и неинициированных. Где он их набрал?
— Демоны любвеобильны, мой повелитель, — ответил Хардар.
На что только не готов мужчина ради сияющих глаз любимой.
– … давай подумаем вот о чем: в каких случаях сущность занимается делом и после смерти?
Молча развела руками – мы такое не учили.
– А я тебе скажу, Дэй: в том случае, если при жизни это был очень обеспеченный гном!
Никогда мне не понять гномьей логики.
– Так, а что, богатые гномы больше всех работают? – решила уточнить я.
– Да нет, они просто меньше всех хотят умирать, – улыбнулся партнер. – Представь – работаешь-работаешь и только перед смертью вспоминаешь, что пожить-то забыл!
«Тогда, когда будете готовы вы оба. Он – принять тебя такой, какая ты есть, а ты – полюбить его со всеми его недостатками.»
— Почему ты такая?— Какая? — удивленно спросила я.— Скованная, — Риан осторожно погладил по руке. — Как река зимой — вся льдом окованная.Я подумала, и едва слышно прошептала:— Не знаю… просто такая… северная.— Приграничная, — он сплел наши пальцы.— Приграничная, — согласилась я.— Но ведь и в Приграничье бывает весна, лето, теплая осень…— Бывает, — меня убаюкивал его голос.— Почему же ты, все так же льдом окована?У меня не было ответа на его вопрос, просто не было.— Однажды, — Риан прикоснулся губами к моему плечу, — одна маленькая девочка нашла в себе силы проклясть собственного лорда директора. Твои глаза горели в тот миг, в них огонь пылал — огонь надежды, огонь веры, огонь силы… Твоей силы, родная. И в Последнюю Ночь зимы в твоих глазах пылал огонь решимости и веры, веры в свои собственные возможности. И я понял, что не в праве погасить это пламя — твое пламя. Мог бы, но не прощу самому себе этого.
Магистр так нежно улыбнулся, и уверенно произнес:— Вот и я люблю тебя такой, какая ты есть. Любой. Сопоставь свои слова, сказанные о чувствах ко мне со своими же опасениями, и поймешь — они беспочвенны. Абсолютно. И я не перестану любить тебя и восхищаться тобой, если ты ответишь на мои поцелуи — напротив, для меня это маленькое, но признание в твоих чувствах. И мне нравится смотреть на тебя любую — в одежде или без, когда ты улыбаешься, или в твоих глазах блестят слезы… Ты моя, ты моя настолько, что это иногда даже меня пугает, но ты часть меня, моего сердца, моей души, и даже моих желаний. И ты навсегда чистая, правильная и самая лучшая для меня, — он улыбнулся и лукаво добавил, — даже когда нагло лжешь.Я смутилась окончательно.— Люблю тебя, — прошептал Риан, склоняясь к моим губам.Я ответила «люблю» поцелуем…
- Знаешь, какое чувство сжигает гордость дотла, Дэя? Молчишь? Так я отвечу - страсть. Ты меня боишься? Поверь, ты очень быстро забудешь о страхе. О страхе, о гордости, обо всем, Дэя. И когда единственной ценностью для тебя останусь я, мы поговорим о жизненных приоритетах, родная.
— Светлых просторов вам, девочки! Рады? А уж как я рад! Соскучился, правда! <..>
— Ты! — от какой-то из ведьм.
— Я! — весело согласился Эллохар.
— Тыыы! — проорала ведьма. — У нас девять детей после тебя!
От такой информации я в себя пришла мгновенно, вскинула голову, посмотрела на обескураженного Эллохара, который, сидя на бортике бассейна что-то усиленно подсчитывал. Подсчитал, посмотрел на ведьму, в волосах которой уже разряды молний посверкивали, и удивленно спросил:
— Всего девять? А что с остальными тремя?
«...ибо женщины лежащих бьют, да еще как.»
