«Есть, молиться, любить» kitabından alıntılar, sayfa 3

Но настает время, когда приходится смириться с тем, что имеешь: если бы Богу захотелось создать меня застенчивой барышней с густыми темными волосами, Он бы так и сделал — но не сделал же. В таком случае благоразумно принять себя такой, какая я есть, целиком и полностью.

Пожалуйста, не смейся над тем, что я сейчас скажу, но мне кажется, я никак не могу забыть Дэвида, потому что всерьез поверила, что он и есть моя половинка.– А может, так и было. Просто ты не понимаешь, что это значит – половинка. Люди думают, что это идеальная пара, и все хотят найти именно ее. Но настоящая половинка – как зеркало, оно показывает все, чего тебе не хватает, привлекает твое внимание к тебе же самой, чтобы ты изменила свою жизнь. Твоя половинка – это самый важный человек в твоей жизни, потому что именно он рушит все барьеры и заставляет тебя пробудиться. Но жить вместе вечно? Ну уж нет. Слишком тяжело. Половинки приходят в нашу жизнь, чтобы открыть нашу иную сущность, а потом уходят. И слава Богу. Твоя проблема в том, Хомяк, что ты никак не можешь отпустить Дэвида. Но все уже кончилось. Дэвид должен был растормошить тебя, заставить бросить мужа, потому что так было надо, слегка подорвать твое эго, показать, что для тебя является препятствием, а что – наркотиком; разбить твое сердце, чтобы в него проник новый свет, довести тебя до такой грани отчаяния и бесконтрольности, чтобы ты ощутила необходимость жизненных изменений, а потом познакомить тебя с духовной наставницей и уйти прочь. Вот в чем была его задача, и он с ней прекрасно справился, – а теперь все кончено. Ты никак не можешь смириться, что у этих отношений истек срок годности, – вот в чем твоя проблема. Ты как собака на помойке – вылизываешь пустую консервную банку, пытаясь добыть хоть каплю пропитания. Но смотри: слишком увлечешься – и морда застрянет в банке, так и будешь мучиться всю жизнь. Так что лучше брось.– Но я люблю его.– Так люби дальше.– Но я скучаю!– Скучай. Каждый раз, когда вспомнишь о нем, дари ему частичку любви и света, а потом отпускай эти мысли. Ты так боишься разорвать последнюю связь с Дэвидом просто потому, что тогда останешься по-настоящему одна, а Лиз Гилберт до смерти страшится того, что случится, когда она останется совсем одна. Ты вот что пойми, Хомяк. Если ты очистишь то пространство в голове, что сейчас забито мыслями об этом парне, там образуется вакуум, пустое место – вход. И что случится, если Вселенная увидит этот вход? Она поспешит войти – Бог поспешит войти и принесет с собой море любви, больше, чем ты могла мечтать. Не забивай этот вход мыслями о Дэвиде. Отпусти их.– Но я хочу, чтобы мы с Дэвидом…– Вот в чем твоя проблема, – обрывает меня Ричард. – Ты слишком многого хочешь, Хомяк. Нужно, чтобы на место «я хочу» пришло «я могу».

Учись благодарности, дольше проживешь.

От отчаянной любви, знаете ли, всегда самые большие трудности.

Именно поэтому мы нужны Богу. Ведь Ему нравится чувствовать мир нашими ладонями.

Я могу выбирать слова и тон, который использую при общении с людьми. Но самое главное — я сама выбираю мысли

Брак сродни операции, когда двоих людей сшивают вместе, а развод - это ампутация, и на залечивание требуется немало времени. Чем дольше ты был женат, тем сложнее проходит ампутация, тем тяжелее выздороветь.

Хоть жизнь и не повязана бантиком, она всё равно подарок.

Так же, как в языке существует буквальный и метафорический смысл, так и у человека есть буквальная анатомия, а есть метафорическая. Одна всегда на виду, другая скрыта. Одна состоит из костей, зубов, плоти; другая - из энергии, памяти, веры. Но обе существуют на равных.

Эта идея настолько безумна, что вполне может и сработать.