Kitabı oku: «Я тебя у него заберу», sayfa 4

Неужели действительно, чтобы избавиться от этой навязчивой одержимости, нужно просто получить желаемое?

Глава 11

– Давай, брат, спасибо, что помог!

Давид пожимает мне руку, другой хлопает по плечу.

– Дойдешь сам? Я пока душ приму, а вечером встретимся в нашем баре, посидим.

– Конечно, не проблема. Наберешь.

Саня уехал еще час назад, у него тренировка по боксу, а мы с Давой закончили одну стену гаража. Мышцы рук ломит с непривычки, но работать мне не впервой. Недавно с отчимом тоже гараж отгрохали вдвоем. Конечно раза в два меньше, чем у Даниелянов планируется, но представление о работе какое-никакое имеется.

Спускаюсь вниз, но уже подходя к двери, вспоминаю о предложении Мариам. Котенок расстроится, если уйду, не забрав обещанную пахлаву. Сворачиваю в коридор на кухню, откуда доносятся женские голоса. Мариам и ее матери. Голос женщины звучит не так, как обычно, что вынуждает притормозить и прислушаться к разговору.

– Мам, это всего лишь до десяти часов. Мероприятие в парке в центре города. Все наши собираются.

– Я сказала, нет, Мариам. Десять в городе это уже поздно. Пока доедешь до дома, будет пол-одиннадцатого.

– Мам, пожалуйста. У меня из знакомых только Оля. Я хочу общаться, гулять. В Ереване ведь вы позволяли.

– Здесь тебе не Ереван, – тон Лусине начинает звенеть нарастающим предупреждением. – У нас в городе практически нулевой уровень преступности. А здесь каждый второй только и думает, как тебе под юбку залезть, не хватало потом еще проблемы из-за тебя расхлебывать. Позора нам на голову хочешь?

– Почему позора? Я ведь не с парнем иду.

– Попробовала бы ты с парнем пойти! – фыркает женщины, а я чувствую, как у меня зубы с силой сжимаются, грозясь раскрошиться.

К кому к кому, а к Мариам вообще не должно быть претензий. Она по дому носится целыми днями и у плиты крутится. Девки в её возрасте по кафе шляются и клубам, ноги давно раздвигают, а ей в банальных вещах отказывают, оказывается.

– Мам, пожалуйста. Я буду внимательна. Ни с кем не буду знакомиться. Просто погуляю с друзьями. – продолжает упрашивать ангел.

– Лиля тоже обещала ни с кем не знакомиться, а потом её этот белобрысый обрюхатил, и где он теперь? Нет его! – рявкает злостно мать. – А она всю семью опозорила, и теперь отродье свое будет до конца жизни сама тянуть.

– Мам, я не Лиля, – настойчиво повторяет Мариам. Меня раздражает, сколько времени у девчонки уходит на то, чтобы отпроситься гулять. Еще и, блядь, до десяти вечера. Давид в это время только из дома выходит. – Я уже столько прогулок пропустила, можно хотя бы на од..

Последний слог звучит сдавленно и приглушенно, как будто она резко проглатывает слово. Доносится едва различимый стон. Меня в мгновение взрывает от этого жалобного звука.

Заглядываю на кухню и чувствую, как ярость кипятит вены. Лусине держит дочь за запястье, вроде бы ничего такого с первого взгляда, но если взглянуть на то, как лицо котенка искривляет гримаса боли, все становится ясно.

Кулаки непроизвольно сжимаются. Желание вырвать ее из цепких лап матери достигает максимума.

– Мариам, ты забываешься. Я не обязана повторять по десять раз то, что уже сказала, – шипит старшая Даниелян, сжимая тонкую руку еще сильнее. – После переезда ты совсем распустилась. Не забывай, что если живешь рядом с русскими, это не значит, что ты русская. Повторять за своей подружкой не надо. Если она по двадцать минут отпрашивается чтобы переночевать у нас, это не значит, что подобное сработает со мной. Ты должна уважать мое решение, поняла? И принимать его не оспаривая!

Выдержка слетает к черту с петель. Смотреть на то, как корчится лицо Мариам от боли у меня нет сил. Делаю несколько шагов вперед, позволяя им себя увидеть. Женщина выглядит недовольной, а котенок резко отворачивается к окну.

– Мариам, ты обещала мне пахлаву, – да, у меня есть предлог, чтобы войти сюда. И я нереально рад, что вернулся и увидел эту гребанную картину.

Растягиваю губы в неискренней улыбке, наблюдая, как женские пальцы разжимаются. Красная кожа на запястье котенка подпитывает ярость еще сильнее. Схлестываюсь взглядами с Лусине. Неприкрытое превосходство и презрение буквально сквозит от нее. И как я раньше не замечал этого?

Мариам требуется пара секунд, чтобы привести себя в порядок. Обернувшись, она опускает глаза в пол и, проходя мимо стола, берет пластиковую коробку, чтобы протянуть ее мне.

– Вот.

Я даже не успеваю сказать: «Спасибо», так быстро девчонка уходит из кухни.

– До свидания, Демьян! – произносит Лусине.

Не просто слова прощания. Требование, чтобы быстрее покинул ее дом.

– До свидания.

Сев в машину, подкуриваю сигарету. Нахожу глазами окно котенка и чувствую, как за грудиной простреливает. Девчонка стоит напротив зеркала и расчесывается, время от времени смахивая слезы. Резко затягиваюсь и сжимаю кожу руля правой рукой.

В чем-то я понимаю Лусине. На Мариам действительно сложно смотреть без грязных мыслей и фантазий. С ее внешностью можно охомутать любого, у кого в штанах есть член. Будь ему хоть восемнадцать, хоть пятьдесят. И я знаю это по себе. У самого сегодня руки дрожать начали, когда у нее от холода соски встали на улице и через ткань просматривались.

Но держать собственную дочь взаперти не выход. Еще и мотивировать это тем, что их знакомая залетела от какого-то придурка. Мариам девчонка не из глупых, семья для нее святое, но и жить когда-то тоже нужно. Еще раз смотрю в окно котенка, но, похоже, она ушла вглубь комнаты.

Завожу двигатель и отъезжаю от дома Даниелянов, инстинктивно бросив взгляд на часы. Полшестого. В памяти всплывает момент, когда Мариам говорила Давиду, что к шести поедет на английский.

Нога сама выжимает педаль тормоза, когда автомобиль проезжает порядка двух десятков метров. Что я делаю, блядь? Хрен его знает. Сам себе проблемы создаю.

Откидываюсь на сидении и смотрю в зеркало заднего вида, ожидая, когда откроется калитка и покажется девчонка.

Глава 12

Мариам

Хорошо, что сегодня у меня английский. Есть возможность пройтись, успокоиться и немного проветриться.

Спешно выхожу за ворота, чтобы не чувствовать на себе недовольный взгляд мамы, и только закрыв высокую металлическую дверь, могу вздохнуть. Иногда мне кажется, что я начинаю задыхаться.

Шагаю в сторону остановки, когда замечаю припаркованный впереди автомобиль Демьяна. Разве он еще не уехал? Наверное, Давида ждет. Только почему отъехал так далеко?

Стыд затапливает до кончиков волос, стоит дойти до машины. Похоже, он видел сцену на кухне, и теперь показываться ему на глаза ужасно неудобно. Сомневаюсь, что в его окружении есть знакомые, которые в моем возрасте отпрашиваются на прогулки.

Опустив голову, стараюсь как можно скорее пройти мимо и остаться незамеченной, надеясь, что Демьян занят своим телефоном.

– Мариам! – зажмуриваюсь, услышав оклик позади.

Черт… Глубоко вдыхаю, отгоняя приступ смущения. Будь на его месте кто-нибудь другой, я бы не испытывала подобной неловкости, но тот факт, что именно дорогой сердцу человек увидел все это, вынуждает чувствовать себя жалкой.

Оборачиваюсь. Машина подъезжает ближе и, пригнувшись, из окна выглядывает лицо Демьяна.

– Садись, подвезу.

На мгновение мне кажется, что я ослышалась. Подвезет? Это он меня здесь ждал? Вот только правильная догадка вспыхивает болезненным ощущением. Ну конечно. Демьяну стало меня жаль, и поэтому парень решил хотя бы как-нибудь помочь.

– Спасибо, не нужно. Я на автобусе, – главное звучать уверенно и улыбаться.

Как бы мне ни хотелось залезть в салон, понимаю, что нельзя. Инстинктивно оборачиваюсь на дом, чтобы никто не увидел того, как мы разговариваем. Если мама узнает, может использовать это для запрета Демьяну приходить к нам, а этого я не вынесу. Не знаю почему, но именно к нему она не питает симпатии. К Саше нет такого отношения.

Прижимаю к груди папку с тетрадями по английскому и снова начинаю идти вперед, когда внезапно, свистнув покрышками, автомобиль резко подрезает меня. Сердце от неожиданности подскакивает к самому горлу. Охнув, отшатываюсь и едва не роняю папку. Колеса останавливаются в каких-то паре сантиметрах от моих кроссовок.

– Мариам, садись! Я просто подвезу тебя в город. Мне по пути.

Пассажирская дверь щелкает, и Демьян толкает ее рукой, приглашая внутрь. Снова обернувшись на дом, быстро ныряю в салон. Так безопаснее.

Автомобиль трогается с места, а я не могу поверить в происходящее.

Господи, я впервые наедине с Демьяном. Осознание этого факта появляется после того, когда первый шок проходит. Машина плавно едет по дороге, в нос медленно проникает аромат сигарет и кожи, из динамиков играет какой-то зарубежный рок.

Мы… в машине… Демьяна…

Вдвоем…

Безотчетный восторг, смешанный с лихорадочным волнением, терзает каждую нервную клетку. Мое сердце готово разорваться от излишка эмоций. Еще час назад я и мечтать не могла, что буду сидеть рядом с ним. И если для того, чтобы остаться с ним наедине, ему нужно было стать свидетелем моей ссоры с мамой, значит, я готова пережить ее снова.

Мне хочется, чтобы Демьян что-то сказал, но он молчит, сосредоточенно акцентируя внимание на дороге.

Я позволяю себе рассмотреть мужской профиль в такой непосредственной близи. После того, что произошло между нами днем, я думала, он засмеет меня. Но нет. Ни капли издевки на волевом лице. Демьян выглядит серьезным, а то, как пальцы постукивают по рулю, выдает его нервозность. Застываю глазами на небольшой родинке на подбородке, спрятанной под короткой щетиной. Мне нравится, когда он побритый, хотя и так он все равно очень красивый.

– В центр, котенок? – стрельнув в меня взглядом, Демьян возвращает его на дорогу, и я тоже устремляю глаза в окно.

Этот его «котенок» во второй раз за день взрывает миллион фейерверков внутри. Они фонтанируют, щекочут под кожей и вызывают бурю в животе.

Киваю и поворачиваюсь к нему:

– Спасибо.

Молчание в несколько минут кажется гнетущим, но Демьян первый нарушает его.

– Почему ты позволяешь с собой так обращаться?

И почему я надеялась, что он оставит эту тему без внимания?

– Она моя мать, – пожимаю плечами, – я сама виновата. Знала, что не отпустит, но решила попробовать уговорить.

– Ты виновата? – голос Демьяна впервые звучит настолько резко, что даже пугает, – ты нормальная девушка, желающая гулять с друзьями. Что в этом плохого?

– В этом ничего. Я не должна была спорить.

Ток в двести двадцать вольт пронзает тело, когда Демьян вдруг правой рукой грубо задирает рукав на моем запястье. Красные пятна еще не сошли, и я тут же отдергиваю руку.

– А это должна терпеть?

Темные глаза парня налились гневом, а мне вдруг вместо того, чтобы испугаться, становится эгоистично приятно. Неужели он волнуется за меня?

– Отец знает? – задает второй вопрос, не получив ответа на первый.

– Нет. Ему не нужно знать.

– Почему?

– У него и так проблем хватает. После открытия ресторана папа весь в работе. Да и нечего ему знать. Если я сама веду себя неподобающе, мама в этом не виновата.

– Мариам, ты понимаешь, что говоришь? Она подавляет тебя и ломает.

– Демьян, все не так.

– А как это называется?

– Воспитание.

– Пиздец.

Он резко проводит пятерней по волосам, а я, отвернувшись, вздыхаю.

Понимаю, что со стороны это кажется дико. Но я ведь не могу ему объяснить, что сама не проявила уважения к решению матери. Он не поймет. Здесь, в этой стране все по-другому. Здесь принято спорить с родителями, доказывать свою точку зрения. В моей семье и в деревне, откуда мы родом, подобное поведение неприемлемо. Спорить со старшими категорически запрещается. И в произошедшей ситуации виновата больше я, чем мама. Просто поживя здесь какое-то время, мне тоже хочется ощутить этот дух свободы. Хотя бы немного.

Я люблю оставаться с ночевкой у Оли. Её мать хоть и не подпускает дочь к кухне, но, тем не менее, ведет себя совсем иначе. Оле разрешено гулять до одиннадцати и не отчитываться с кем. Ездить с классом на природу, а я даже эту поездку пропустила.

Демьян довозит меня до языковой школы и уезжает. Мне бы хотелось, чтобы это был не последний раз, когда мы вот так ехали вдвоем, но внутренний голос гадко шепчет, что мечты редко сбываются.

Тем не менее, я чувствую себя самой счастливой. Пусть таким образом, но мне удалось своровать полчаса его времени только для себя.

Глава 13

Демьян

– Давид где? – пожимаю руку Сани и заваливаюсь на диван.

Он пришел первым, поэтому выпивка уже на столе. Не задумываясь, опрокидываю в себя пятьдесят грамм водки и достаю из пачки сигарету.

Завтра с утра на пары, но после физически напряженного дня нам просто необходимо было расслабиться.

Еще и диалог с Мариам весь вечер не выходит из головы. Хочу ей помочь, но понимаю, что не способен. Да и что я сделаю? Заставлю защищать себя? Похоже, у них это не принято.

Ярость подкатывает новой волной. На её мать и на самого себя. Нахрена я лезу? Девчонка не моя. Жить так привыкла, так что я дергаюсь? Проблем у меня что ли мало? Защита диплома маячит на горизонте, а я вот уже три часа как не могу выбросить из головы заплаканные красные глаза.

– Дем, – Саня продвигается по дивану ближе ко мне, чтобы не перекрикивать музыку, – ты что кадришь мелкую Давы?

Замираю с поднесенной к губам сигаретой.

– С чего ты взял?

– Видел, как она тебе сегодня в рот заглядывала, пока ты ее пахлаву с рук жевал. Ты ее глазами там трахнул так, что пожар вокруг спалил на хрен все в радиусе ста метров.

Шумно выдыхаю и глубоко затягиваюсь. Приехали, блядь.

– Никого я не кадрю, – отвечаю на выдохе.

– Мхм. Ты поаккуратнее с ней. То, что она от тебя тащится, я заметил еще с первого дня. Но ты вроде неплохо держался. А то, что произошло сегодня… – Саня наполняет рюмки водкой и подвигает одну мне, – запал на неё или чисто трахнуть хочешь? Потому что если второе, то я понять могу, девка огонь.

На последних словах мне хочется дать другу в рожу, но естественно я этого не делаю.

– Не знаю. – отвечаю как есть, потому что понимаю, что если бы это была чисто похоть, меня бы так не задело случившееся сегодня.

– Ладно, давай!

Мы чокаемся рюмками и опрокидываем их. Спиртное обжигает внутренности, растекаясь приятным и расслабляющим теплом.

– Здорова! – Дава заваливается напротив и сразу же тянется к бутылке. – Давно сидите?

– Минут двадцать. Ты где был?

Обычно Давид приходит первым. Последнее время с ним вообще что-то странное происходит. Стал потерянным, опаздывает, вечно носом в телефоне.

– Да так, – пожав плечами, Даниелян выпивает алкоголь и недовольно кривится, – лучше б коньяка взяли.

– На что у меня денег хватило, то и взял, – разводит руками Саня, а потом говорит: – Слушай, Дав, ты с Олькой мутишь?

Чего??? Сам не замечаю, как впиваюсь глазами сначала в Саню, а потом в Давида. Что, блядь, за вечер откровений? И как это прошло мимо меня?

То, как Дава на пару секунд зависает, уже отвечает за него. Охренеть.

Выдыхает и, также как и я, подкуривает сигарету. Из нас троих не курит только Саня.

– Да. А что?

– Тебе ж уезжать через несколько месяцев.

– И что? Это время могу провести с ней.

– А она в курсе, что ты с ней просто время проводишь? – прищуриваюсь, затушив сигарету в пепельнице.

Даниелян выжигает меня глазами и цедит сквозь зубы.

– В курсе. Я не скрываю ничего. Но обсуждать ее с вами не собираюсь.

Мы с Саней переглядываемся. Интересно, давно это у них? Судя по тому, что распространяться Дава не хочет, Олька не такое уж и простое провождение времени.

– А Мариам знает?

– Пока нет. Но думаю, Ольга скоро расколется. Она любит сестру, долго прятаться не сможет.

– А ты ее любишь? – сам не знаю, зачем снова лезу, но теперь и подавно молчать не могу.

– Кого?

– Мариам.

– Что за вопрос? – ощетинивается Дава.

Боковым зрением замечаю, как Битеев едва заметно отрицательно качает головой, давая мне знаки внимания заткнуться.

– Простой вопрос. Если любишь сестру, заметил бы, что ей, как и тебе, хочется хотя бы иногда жить.

– О чем ты?

– Завтра ее одноклассники в парк идут, она тоже хочет. Слышал сегодня ее разговор с Ольгой.

– Да? Мне ничего не говорила.

– Предложи отцу поехать с ней.

Дава долго сверлит меня взглядом. Я выдерживаю напор. Пусть думает что хочет, но я даю ему прекрасную возможность осчастливить сестру.

– А в чем наезд, я не пойму?

– Никакого наезда. Просто слышал, как она говорила, что пойти хочет, но боится, что не пустят. Думаю, если ты предложишь ее сопровождать, ваш отец будет не против. Олька тоже там будет.

Поразмыслив несколько секунд, Давид пожимает плечами.

– Да можно, почему бы и нет.

Надеюсь, друг правильно услышал дважды произнесенное мной слово “отец”. Потому что если пойдет к матери, сидеть девчонке дома еще очень долго.

Спустя минут десять к нам подсаживаются три расфуфыренные девки в коротких платьях, вопящих о том, что их и разводить на секс не нужно. И чтобы не натыкаться больше на подозрительный взгляд Давы, отшившего подсевшую к нему блондинку, я позволяю себе угостить высокую брюнетку, а потом и вовсе сваливаю вместе с ней.

Надо избавиться от навязчивых мыслей о Мариам. Уже в машине, по пути на квартиру, пробегаюсь глазами по практически полностью обнаженным стройным ногам, специально выставленным мне на обозрение, откровенному декольте, откуда еще немного и вывалится грудь, шее, покрытой толстым слоем тоналки, и чувствую, что ни хрена не хочу эту шлюху.

– Слушай, тебя куда отвезти, домой или может в другой клуб?

– Что? – Аня, кажется, так ее зовут, переводит на меня шокированный взгляд.

– Что слышала. Я передумал. Куда везти?

Фыркнув, брюнетка еще пару минут пытается меня переубедить, но поняв, что тщетно, выбирает клуб.

И почему я не удивлен?

Глава 14

– Хватит сидеть, – Оля тянет меня за руку, поднимая со скамейки, – пойдем танцевать!

Бросаю вопросительный взгляд на Давида и, получив одобрительный кивок, отправляюсь вместе с ней в центр летней площадки, все еще не в состоянии поверить, что нахожусь здесь.

Давид встретил нас после танцев и обрадовал новостью, что отпросил меня у отца. Как только он догадался, ума не приложу. Может, слышал, как я сегодня утром говорила Оле по телефону, что не смогу пойти? В любом случае, это неважно, ведь я впервые за почти год обучения выбралась куда-то с одноклассниками.

И теперь, посидев с ребятами в кафе, я позволяю себе немного подвигаться под музыку. Чувствую себя слегка неуютно, потому как танцевать вот так при чужих людях для меня непривычно. Кажется, что все на меня смотрят. Но ощущения невероятные. Хочется раскинуть руки в стороны и кружиться.

Дискотеки – последнее место, куда бы могли отпустить меня родители. Но я и не подозревала, что здесь будет дискотека. Думала какое-то городское мероприятие, но все оказалось немного иначе.

Да и если Давид не против, значит можно ловить каждую минуту моей краткосрочной свободы. Хватать ее большими глотками и попытаться насытиться впрок.

Оля и девчонки отрываются как могут. Визжат, подпевая современные песни, прыгают, а я глупо улыбаюсь, наблюдая за ними, и тоже танцую, только более сдержанно. Позволить себе настолько откровенных движений не могу, потому как действительно замечаю на себе взгляды парней со стороны, а я не хочу давать ложных знаков. Я здесь только для того, чтобы провести время с ребятами. Хотя если быть честной, мне ужасно хотелось бы, чтобы Демьян тоже приехал. Время от времени приходится одергивать себя, чтобы не оборачиваться каждые пять минут на скамейку, где сидит брат, в надежде увидеть рядом еще одного знакомого человека. Вероятно, у него есть дела важнее и гораздо интереснее, чем присматривать за младшей сестрой друга.

От навязчивых мыслей меня отрывает Ира.

– Мариам, у нас есть водка с соком, будешь? – одноклассница заговорщицки кричит мне на ухо и сует руку в сумку, чтобы продемонстрировать бутылку из-под апельсинового сока.

Отрицательно мотаю головой.

– Нет, спасибо, я не хочу!

– Точно? Брата твоего не видно. Может, пару глотков? Он и не заметит!

– Нееет, точно нет!

Давид и правда куда-то отошел, да и Оля исчезла. Когда только успела? Поискав их глазами, возвращаюсь к друзьям, по очереди отпивающим из бутылки. По всей вероятности, так проходит каждая их вылазка, но осуждать ребят не в моем праве.

Музыка сменяется на медленную, все разбредаются парами, и топтаться на месте становится глупо. Я уже собираюсь вернуться на скамейку, когда рядом вдруг оказывается какой-то парень, преграждая мне дорогу.

– Потанцуем?

Мужская рука без позволения ложится на мою талию, пока блондин нагло ухмыляясь неприятной сальной улыбкой прижимает меня к себе.

– Нет, я не танцую, – упираюсь, не разрешая уводить себя на танец, и пытаюсь освободиться от чужих объятий.

От парня неприятно пахнет сигаретами и спиртным. Его прикосновения вызывают чувство отторжения, и мне хочется как можно быстрее избавиться от навязчивых рук.

– Да ладно, не ломайся, потанцуем и все. Я на тебя уже полчаса таращусь. Офигенная девочка. Как зовут?

Предпочитаю не отвечать и только сильнее впиваюсь пальцами в довольно крепкие руки. Он выше меня и явно превосходит в силе даже несмотря на то, что выпивший.

– Отпусти, пожалуйста. Я не хочу танцевать.

Верчу головой в поисках брата, но он как сквозь землю провалился. Где же Давид? Куда можно было уйти? Паника начинает распространяться со стремительной скоростью, когда я понимаю, что парень не просто не отпускает меня, а лезет в лицо и что-то еще говорит, обдавая мое лицо мерзким дыханием. Только слов я не разбираю. От страха кровь начинает шуметь в ушах. Мало ли что ему в голову взбредет. Может, он здесь не один вовсе. Господи…

– Эй, отпусти ее, – Ира, заметив мои тщетные попытки избавиться от упрямого негодяя, пытается влезть между нами, – мало девчонок что ли?

– Я эту хочу. Она свободна, правда, детка?

– Нет, – вместо меня из-за спины грубо отвечает до боли знакомый голос. – Не свободна.

Облегчение обрушивается с силой урагана, когда я обернувшись натыкаюсь на лицо Демьяна. Темные глаза, умеющие смотреть на меня с наглой хитринкой, сейчас таят неприкрытую угрозу. От него буквально волнами исходит тяжелая энергетика. Как он вовремя!

Обхватив мой локоть, Демьян тянет меня на себя, заставляя цепкие пальцы блондина расцепиться. Притягивает к себе и по-хозяйски обнимает за талию так уверенно, что даже сомнения не закрадывается в том, что я действительно с ним. Оказавшись на свободе, не замечаю, как сама прижимаюсь к напряженному парню в поиске такой необходимой защиты.

В руках Демьяна спокойно. Они не вызывают отторжения или желания отстраниться. Только сильнее прижаться и почувствовать себя в безопасности.

– Где ж ты был, чувак? Я за ней уже полчаса наблюдаю. Разве можно такую лялю одну оставлять? – со смешком произносит выше на полголовы парень, а мне вдруг снова становится страшно. Только на этот раз не за себя.

Что если этот ненормальный устроит драку и Демьян пострадает?

Мышцы под моими ладонями каменеют, и мне даже кажется, что Демьян еле себя сдерживает. Поднимаю глаза и утыкаюсь взглядом в волевой подбородок. Скулы на источающем предупреждение лице напряжены, глаза почернели, как никогда прежде.

Парень напротив нагло проходится по моему телу пьяными глазами. Настолько неприятно, что меня передергивает. Словно почувствовав мое состояние, уверенные руки Демьяна смыкаются у меня за спиной. Успокаивая. Защищая, пока он произносит без видимой агрессии:

– Насмотрелся? Теперь давай разворачивайся и ищи себе лялю по зубам.

– А то что?

– А то смотреть нечем будет.

– Что здесь происходит?

Голос Давида доносится из-за спины Демьяна. Брат прищуренным взглядом пробегается по нам с Демьяном, в я вдруг понимаю, что стою крепко прижатая к его лучшему другу, и еще и сама обнимаю его. Быстро отрываю ладони от мужской груди, чувствуя, как стыд перед братом затапливает щеки. Что я себе позволяю? Делаю попытку отстраниться, но Демьян не пускает.

– Да тут некто решил твою сестру на танец позвать. Без ее на то разрешения, – кивком головы Демьян указывает на блондина.

– Что?

Кажется, до Давида доходит истинная причина наших объятий. Он резко переводит мгновенно ожесточившийся взгляд на того, кто поняв, что его сила против двух трезвых парней ничто, примирительно вскидывает руки.

– Ладно, ладно, я понял. Ляля занята.

И быстро ретируется.

– Ты в порядке? – Демьян разводит руки в стороны, прячет их в карманы и заглядывает мне в лицо.

Терпкое, неуместное разочарование растекается в груди от того, как в мгновение снова становится пусто вне его волевых объятий.

– Да, спасибо тебе.

– Поехали домой, – брат кивает в сторону выхода из парка, и когда мы оказываемся на аллее, вдруг говорит Демьяну: – Вот именно поэтому у нас и не принято отпускать девушек самих. Из-за таких быдло, что водятся здесь. Уж лучше пусть дома сидит, в безопасности.

Демьян что-то отвечает, и по отрывкам фраз приходит понимание, что это благодаря ему я оказалась сегодня в парке. Глупая улыбка не сходит с лица до самого дома. Он позаботился обо мне. Попросил у брата за меня. Не знаю, чем Демьян руководствовался, но это значит, что я ему небезразлична, ведь так?

Сердце сходит с ума от призрачного счастья. Окрыленное. Глупое. Наивное. Как легко поверить в то, чего нет, но очень хочешь принимать за реальность. И как потом бывает сложно возвращаться из мира грез и видеть серое настоящее…

И пусть сегодня вечер омрачился приставаниями того ужасного парня, где-то в глубине души я была неописуемо рада, что все так произошло. На короткие мгновения появилась возможность почувствовать, каково это быть в объятиях того, кто не выходит из головы ни на секунду. Почему нельзя вернуться во времени и остановить его на мгновение, где ЕГО руки меня обнимали? Я бы вместо того, чтобы испытывать страх, попыталась полностью впитать этот момент в память. Насытиться ощущением его защиты, мужской силы. И хоть шершавая ткань его футболки до сих пор ощущается на подушечках моих пальцев, мне хочется переживать этот момент снова и снова. Как в петле времени.

Дома отец встречает нас и, поинтересовавшись о прогулке, отправляется спать. Мне кажется, я весь вечер парю над землей. Меня нет здесь и сейчас. Существую только в воспоминаниях сегодняшнего вечера. Принимаю душ и ложусь в кровать, когда дверь в комнату открывается.

Мама входит тихо и закрывает ее за собой.

– Нагулялась? – спрашивает недовольно.

Хмурюсь, не совсем понимая ее настроения.

– Да, мы хорошо погуляли, спасибо.

– За что?

– За то, что отпустила.

– Я? Мариам, ты думаешь, что если отпросилась у отца, и он тебе отпустил с Давидом, то я прощу тебе эту выходку?

Я непонимающе сажусь на постели.

– Какую выходку? Я ни у кого не отпрашивалась. Давид сам встретил меня после танцев и сказал, что мы едем в город.

– Еще и врешь. Дожились. Год здесь живем, а ты уже совсем распоясалась.

– Мам, я не..

– Замолчи! – шепотом рявкает мать, приближая ко мне рассерженное лицо.

Инстинктивно отшатываюсь. Я думала, она в курсе, раз отец позволил…

– Считаешь себя такой умной, раз обошла мой запрет?

– Нет!

– Погуляла и хватит с тебя. – мама тычет мне в лицо указательным пальцем, а я понимаю, что это конец. – Теперь только школа и дом. Никаких прогулок пешком после факультативов и ночевок у своей Оли. А если попробуешь еще раз хитростью отпроситься у отца, я найду тебе репетиторов, и будешь все лето заниматься дома. Запомнила?

Слезы собираются в уголках глаз, и чувствуется их болезненное жжение. Ком в горле дерет, но все, что получается сделать – это кивнуть в ответ.

После того, как мама выходит из комнаты, падаю лицом в подушку. Вот и разбилось все волшебство вечера.