Kitabı oku: «Ненавидеть Адама Коннора»

Элла Мейз

Yazı tipi:

Ella Maise

To Hate Adam Connor

Серия «Подарок судьбы»

Оформление обложки Александра Воробьева

* * *

Эта книга для всех, у кого в какой-то момент жизни были проблемы с верой в то, что они чего-то сто́ят.

Глава 1

Люси

Я верю в любовь. Всем-всем сердцем.

Серьезно, не качайте так головой. Я и правда верю.

Уже могу представить, как хихикают те, кто меня знает. Ну, я же попросила.

В этом нет ничего смешного, да и, честно говоря, это немного грубовато, разве нет?

Итак, говорю еще раз: я искренне верю в любовь. Знаю все об этой магии. Хорошее и плохое. Знаю, что мир кажется больше, когда вы испытываете это пьянящее чувство. Я знаю, что любовь лечит разбитые сердца, делает вас безумно счастливыми, волнует и обнадеживает… пугает и ослабляет… и еще целый список всего, что делает этот сложный мир чуточку лучше.

Взять, например, мою лучшую подругу Оливию. Она была еще маленькой девочкой в розовом платьишке, когда поняла, что безумно любит своего мужа. В шестилетнем возрасте она сделала Джейсону предложение. Ей было шесть лет, вы представляете? Шесть! Вы когда-нибудь слышали что-то более милое? И этот красавчик сам догадался сделать ей ответное предложение, когда они встретились годы спустя. Любовь ей к лицу, вне всякого сомнения, и у нее с ней все получается. Да она заслуживает всей любви этого мира!

А я? Любовь почти не балует меня. Если совсем откровенно, мы с ней не подходим друг другу.

Так… я пытаюсь сказать, что любовь способна изменить все и каждого… ну, только если вас не преследует похожее проклятие. Ах да, и вы впускаете любовь в свою жизнь, буквально открываете какому-то бедному парню тяжелую дверь в лабиринт своего сердца, если это можно так описать.

Звучит очень уж сложно, верно? Сначала ее нужно именно впустить в себя. Все начинается с того, что вы открываетесь, демонстрируете свои не самые привлекательные черты, а также показываете мрачные и темные уголки души. Это единственный путь к истинной любви. С самого детства нас пичкают такой херней. Нас всюду преследует непрекращающаяся реклама любви: «Откройся, будь честной, не лги, и тебя обязательно полюбят!»

Наслаждайтесь блестками, брошенными прямо в лицо. Вы нашли настоящую любовь. Повезло же. И как же отстойно это звучит для остальных!

А сейчас… разве я позволяю любви войти? Неа. Спасибо, конечно, но я стараюсь не делать этого. Плавали, знаем. Вы задаетесь вопросом – в чем же моя проблема, если я верю в любовь?.. Ну, если вам действительно интересно, моя проблема в том, что старая добрая подружка «любовь» не отвечает мне взаимностью. Ни единого намека. И, наверное, это уже не изменится.

Это довольно-таки грубо с ее стороны, но… я смирилась, по крайней мере до тех пор, пока я не запала на Джеймсона.

А теперь на сцене появляется плохой и очень горячий парень с кучей татуировок. Любовь из колледжа.

И если вы еще не догадались, то мне, конечно же, перешли все проблемы от мамочки и папочки. Словно этого мало, чтобы испортить всю мою жизнь, к этому добавляются еще и сложности с бабушкой.

И т. д. и т. п.

Может, теперь вы подумаете, что я та еще зануда, поэтому не стоит меня слушать.

Давайте тогда поболтаем об отношениях на одну ночь. Это ведь намного веселее, да? Вы аккуратно обходите любовь, флиртуете до головокружения и волнуетесь в ожидании хорошего результата, а потом наслаждаетесь прикосновениями к телу, его тяжелым дыханием, жаром и наконец этими секундами дикого блаженства, когда он коснется той самой точки – если вообще сможет ее нащупать. Согласна, это звучит очень классно. Черт, если там у него хватает сантиметров, вы обязательно испытаете что-то подобное.

Не будь сучкой. Будь спокойной и умиротворенной.

Не замыкайся. Будь свободной, как капля дождя.

И прежде всего: живи.

Мой совет вам: ни при каких обстоятельствах не возобновляйте те захватывающие разовые встречи для удовлетворения похотливых потребностей тела, если вы пытаетесь изолироваться от любви, занимаетесь своими спокойными делами и не хотите искать кого-то на один раз. Не знаю, но если вы продолжите приходить к такому парню… раз сто… вы незаметно начнете что-то чувствовать по отношению к нему.

Посмотрите-ка – у меня все-таки есть сердце. Как неожиданно, да? И вы тоже начнете влюбляться. Постепенно. Итак, сначала ты станешь влажной от одной только мысли о том, насколько же хорошо он владеет этим огромным членом (кстати, это будет называться уже «оргазм», а не «любовь»). Этим членом он заткнет любые твои сомнения. И да, это реально настолько прекрасно: такой тип парней будто только для этого и создан.

А потом он уйдет, оставив тебя в слезах, ведь ты хочешь еще. Здорово же, согласись?

Но потом, когда этот здоровенный член окажется рядом, ты начнешь глупо растягивать букву «е», вкладывая в это определенный смысл. И затем становишься мокрой от одного только его прикосновения к своему лицу или при виде его взгляда, которым он пожирает тебя, пока ты снимаешь блузку, – в общем, все эти грязные штучки. Его пошлые слова полностью завладеют твоими сердцем и разумом. И, возможно, просто возможно, ты даже почувствуешь себя немного уютно, ведь он вроде бы заботится о тебе. И до того, как ты упустишь шанс дать заднюю… до того, как ты осознаешь, что он собирается сделать у тебя за спиной…

Бац! Ты влюбилась. Поздравляшки. И на хер тебя, дорогое сердечко! Теперь ты в полной мере сможешь насладиться всеми сопутствующими страданиями.

Конечно, я не могу говорить за всех, но подобное произошло у меня с Джеймсоном, моей единственной и неповторимой любовью из колледжа, так что за эти любовные излияние вините только его.

Ровно шесть дней и двадцать один час прошли с того момента, как он уехал из Лос-Анджелеса в Питтсбург, чтобы приступить к новой дурацкой работе на другую дурацкую компанию, а я осталась с разбитым сердцем и фактически бездомной.

Если же вам интересно, как я влюбилась в этого сердцееда Джеймсона… Тогда позвольте отмотать время назад. Я познакомилась с ним в группе на лекции по экономике. Вопреки распространенной практике я бы не запрыгнула в постель к малознакомому человеку, и я этого не сделала. Сначала я просто смотрела со стороны, предпочитая пускать на него слюни… Ведь это так увлекательно, верно? Ох уж эти предвкушение, застенчивые взгляды, понимающие ухмылки. И через пару недель мы оказались в постели. Все так и было, клянусь.

Помню, что мое внимание привлекли татуировки на его груди и предплечьях, а когда он повернулся, я увидела эти упругие булочки. Мы внезапно оказались в постели, и он щедро наградил мою киску. Я уже говорила, как же хороши здоровенные члены, да? Я бы не возражала, если бы он оказался потолще, ну да ладно… Не все в жизни идеально.

И я вернулась за добавкой. Помню, как сказала самой себе: «Еще разок, Люси, и все». Я искренне думала, что будет преступлением не испытать снова такой прилив возбуждения, а я же не преступница. Что вообще могло пойти не так…

А потом непонятно каким образом мы пару раз в неделю начали устраивать встречи на одну ночь. Строго говоря, он не являлся любовником на одну ночь, но я все равно называла его именно так. Он оказался настолько хитрым, что начал засыпать до того, как ко мне вернется способность рассуждать здраво и я вспомню о том, почему мне нужно выставить его за дверь.

Забавно, но похожим образом я засыпала на груди лучшей подруги Оливии. Вот так вот спать и обниматься с человеком на одну ночь – это красный сигнал, но это совсем другая история.

Короче, я начала влюбляться в Джеймсона. Я даже подумала, что, может, настало время испытать старую добрую любовь и узнать, действует ли еще это проклятие. Честно говоря, я и не ожидала получить «жили они долго и счастливо» с первой же попытки, ведь в настоящей жизни нет летающих повсюду единорогов, украшающих облака радугами, но, черт возьми, я не ожидала столь внезапного слива и бегства. Я просто опустила кончик пальца ноги в воду, чтобы узнать температуру, а не пыталась самоубиться.

Да уж, значит, я все еще проклята.

Ни частички любви для этой девушки. Вау… ну, я об этом догадывалась.

– Эй? Люси? А, вот ты где. Почему ты тут болтаешь сама с собой? – поинтересовалась Оливия, появившаяся в дальнем конце коридора, пока я вытаскивала мешки для мусора, забитые одеждой Джеймсона. Я выпрямилась и глубоко вздохнула, оценивая ее внешний вид. Она была одета в штаны для занятий йогой и мешковатую белую рубаху, и казалось, для нее это некая повседневная униформа, когда ей лень думать о таких мелочах. И даже с таким верхом ее грудь выглядела просто великолепно. Светло-рыжие волосы собраны в небрежный пучок на макушке, что свидетельствовало о паре дней без мытья головы. Должно быть, она выбралась прямиком из своей писательской берлоги.

– Да просто так. Развлекаюсь сама с собой, – ответила я, смахивая со лба невидимые капли пота. – А ты откуда тут в такую рань? Думала, ты очнешься намного позже. И почему вообще ты выглядишь так, словно целую неделю не мылась?

Она рассматривала выстроенные вдоль стены мусорные пакеты с брошенной Джеймсоном одеждой. Оливия взглянула на меня и широко улыбнулась.

– Не неделю, а около двух дней! Мне нужно дописать несколько глав, чтобы официально закончить историю. – Она пожала плечами и на мгновение замолчала, вернувшись к разглядыванию пакетов. – У кого вообще есть время на душ?

Это был риторический вопрос, но я все прошептала ответ:

– Возможно, у людей, которые хотят быть чистыми, а не ходить такими вонючками, как ты?

– И отвечаю на твой нетактичный вопрос, – продолжила она. – Я встала пораньше, потому что я – лучшая подруга на свете. И почему вообще мы должны копаться в его одежде? Почему ублюдок не забрал ее с собой?

– Нет, мы не будем в ней рыться, разве что только ты. Я уже упаковала ее. Просто оставлю все здесь. Джеймсон написал, что его друг заедет за вещами. Да и мне плевать на них.

– Или мы можем сжечь их, чтобы он все понял. – Она пнула один из мешков в сторону двери и протянула руку, чтобы поднять мою маленькую ярко-желтую сумочку.

– И что именно он после этого должен понять?

– Ну, не знаю… просто показать ему, что мы с тобой заодно? Это будет полезно для тебя.

– Возможно. А как насчет того, чтобы мы просто поскорее закончили с этим?

Она пожала плечами и подхватила мою большую сумку, которую я протянула ей.

– Кстати, я чую, что Джеймсон отреагировал бы на нашу выходку. И вообще, посмотри на себя – ты выглядишь так, словно сама смерть, готовая собирать кровавую жатву. Твои прекрасные голубые глаза помертвели. Даже темные волосы выглядят… темнее обычного.

Я театрально прижала руки к сердцу и захлопала ресницами.

– О, спасибо, моя маленькая зеленая Оливочка. С твоими сальными волосами и заспанными глазами ты тоже выглядишь просто потрясно. И цвет лица чудесным образом подчеркивает их.

Она игриво улыбнулась и качнула головой, а потом потащила сумки вниз к своей машине. Я зашла в ванную и проверила шкафчик с аптечкой. Затем пошла в спальню и там тоже посмотрела, что ничего не забыла. Когда я убедилась, что все собрано и готово, я вытащила последний чемодан в гостиную, где уже стояла Оливия с бутылкой текилы.

– А я принесла вот это, – с этими словами она потрясла бутылкой передо мной, словно поманила ребенка желанной игрушкой.

Я приблизилась к ней и, игнорируя ее вздох, выхватила бутылку из рук, а потом плюхнулась на диван цвета неожиданности, как я привыкла его называть.

Пока я старательно открывала бутылку, Оливия снова вздохнула и присела рядом. Я влила в себя обжигающую жидкость и вернула бутылку в страждущие руки.

Мы дружили уже три с половиной года, и вряд ли кто-то другой знал меня лучше. Она – безумно успешная писательница, первый же роман которой сразу же попал в списки бестселлеров. И мне очень нравилось, что она – счастливая жена самого горячего актера Голливуда. Можно подумать, что подобное случается только в книгах, но нет, она действительно замужем за любовью своего детства. Она заполучила самого горячего парня. Мне нравилось считать, будто это я подтолкнула ее в правильном направлении, поощряя добиваться своих желаний. Но честно говоря, между ними чувствовалась настолько мощная химия, что они в любом случае оказались бы вместе, даже без моего участия. И да, несмотря на то, что Джейсон Торн был горячей звездой, он очень хороший парень и просто по уши влюблен в Оливию. А иначе… я бы организовала тайное нападение, чтобы спасти свою лучшую подругу.

– Итак… – Оливия сделала глоток и закашлялась. – О чем ты там говорила сама с собой, когда я вышла к тебе?

Теперь настал мой черед пить, на этот раз пошло легче.

– На самом деле я вспоминала о твоих красивых сиськах и думала, почему же ты такая эгоистичная обладательница столь милых штучек.

Она вопросительно взглянула на меня и подогнула ноги, поудобнее усаживаясь на диване.

– А кто сказал, что я эгоистка? Я часто делюсь ими со своим мужем.

Я широко улыбнулась.

– Каким именно образом? Можешь поделиться деталями? Например, какая у него любимая поза? Догги-стайл? Он уделяет внимание твоим сиськам? Хорошо о них заботится?

Я уже знала, что она ничего не расскажет, ведь я много раз пыталась разговорить ее раньше. Совершенно непонятно, почему она не хотела отвечать на мои вопросы, но я все равно не унималась. И к тому же, забавно наблюдать, как она пытается соскочить с темы. Вот что получают друзья за заботу и хранение секретов.

– Прости, не хочу о таком говорить.

Я постаралась доходчиво изложить ей свою теорию существования такого странного проклятия, а также предложила ей выпить еще. Она согласилась, и это хорошо по двум причинам: во-первых, там осталось еще для меня, а во-вторых, она потеряла контроль над собой.

– Не хочу, чтобы это прозвучало грубо, но я почему-то думала, что ты появишься в районе двух, а не в десять часов утра. И ты пришла не с пустыми руками. Ты так добра ко мне, потому что я выгляжу жертвой?

Она строго посмотрела на меня.

– Жертвой? Жертвой чего?

– Любви, конечно! – с поддельным возмущением ответила я. – Меня обслюнявили и выплюнули, причем не в сексуальном смысле.

Оливия закатила глаза и переключила внимание на завибрировавший в сумочке телефон. Она посмотрела на экран и вздохнула.

– Извини, бедная жертва любви, но мне нужно ответить. Я планирую встречи с потенциальными агентами.

– Давай, а я пока займусь текилой.

Как только она вышла из комнаты, я закрыла глаза и откинула голову на спинку дивана.

Итак, Джеймсон растворился. Теперь я не состою в отношениях. Да и какая разница, верно? Я и не планировала цепляться за него. Я должна быть счастливой. И я должна была почувствовать себя лучше, ведь мне почти удалось убедить саму себя в существовании проклятия в нашей семье.

Чувствую ли я себя счастливой прямо сейчас?

Совсем не похоже. Но я знала, что жизнь продолжается, поэтому нет смысла из-за этого убиваться. В моей семье бывали примеры и похуже. Джеймсон практически святой по сравнению с некоторыми.

Когда Оливия вернулась, я постаралась отвести взгляд в сторону, чтобы она не заметила мои слезы.

Тихо тут! Я не плакала, это просто была реакция на эту чертову квартиру.

– Может, нам уже стоит пойти отсюда? – тихонько спросила Оливия.

Очевидно, она все успела заметить. Я смахнула одинокую слезинку и сделала последний глоток из бутылки. Жаль, что мы с лучшей подругой не успеем напиться в стельку, развести огромный костер и сделать куклу вуду с огромным членом. Да уж, взрослая жизнь просто отстой.

– Да. Думаю, нам пора, – согласилась я.

Оливия протянула руку за бутылкой, и я нехотя отдала ее.

– Пусть она пока побудет у меня, а потом мы продолжим.

– Обещаешь?

– Обещаю. – Она внимательно посмотрела на меня. – Черт, знаешь что? Я даже позволю тебе обнять меня.

Я с удивлением посмотрела на нее:

– И пока я буду обнимать тебя, ты будешь обнимать красавчика мужа? – с этими словами я подалась вперед. – Оливия Торн, ты обещаешь мне тройничок с обнимашками, потому что я жертва любви? Если это действительно так, то я на все согласна.

– Ну уж нет, маленькая извращенка. У Джейсона вечером съемки. Я буду обнимать тебя до тех пор, пока ты не заснешь. А потом ускользну из комнаты, чтобы переспать со своим красивым мужем.

– Ах, ты просто крутишь туда-сюда рукоятку ножа, пронзившего мое сердце.

– Ладно. Я все еще злюсь на тебя.

Я сделала несчастное лицо.

– На меня? А что я сделала? Я жертва.

– И я твоя подруга. Ты ждала шесть дней и только сейчас рассказала о выходке этого мудака. Ты лишилась права на дружбу.

– Ой, да ладно тебе. Нельзя сердиться на меня из-за этого. Я просто не хотела, чтобы мы грустили вместе. За эту неделю я выплакала все слезы и освободила сердце. На все это ушло даже меньше недели. Дело сделано. Все. Сегодня мы отпразднуем мое одиночество. Я приберегла для тебя лучшую часть: сам праздник. Мы устроим вечеринку в приложении для знакомств и проведем пальцами по каждому из них. Поэтому я просто шикарная подруга.

Она потянула меня вверх, чтобы я встала с дивана.

– Нет. Ты буквально ограбила меня. Да, именно так. Мне не удалось поплакать или поругать Джеймсона вместе с тобой. Как теперь мне перейти от печали и гнева сразу к радости? Я все еще злюсь, и мне грустно. Меня буквально переполняют эмоции. После твоего звонка я всю ночь проговорила с Джейсоном. И он полностью согласен со мной. Ты точно нарушила мои права.

Я наклонила голову и похлопала ее по руке:

– О, так ты и правда меня любишь. Оливка, я бы обняла тебя, но вблизи от тебя пахнет еще хуже. – Она сильно толкнула меня. Я со смехом откинулась на спинку дивана. – Не будь свирепым водопадом, Оливия. Будь спокойным озером. Прямо как я. Бери с меня пример. Ладно, – добавила я, пока она продолжала нависать надо мной и сердито смотреть. – Если это поможет тебе почувствовать себя лучше, я, возможно, еще поплачу сегодня вечером, так что у тебя будут все шансы разделить мои эмоции.

– Вот это звучит интересно. Спасибо. Поплачем и начнем праздновать, договорились?

Покачав головой, я встала с дивана, и мы принялись обстоятельно рассуждать о том, как долго нам следует поплакать, прежде чем начать праздновать.

Оливия помогла донести последний чемодан до машины, а потом я оставила ее караулить сумки и поднялась наверх, чтобы все перепроверить. Я в одиночестве встала посреди гостиной, осматриваясь по сторонам и вспоминая.

Пару месяцев назад Джеймсон попал в аварию на своем мотоцикле, а мы с Оливией поехали к нему в больницу. И тогда я первые поняла, что влюблена в него.

Очевидно, что ему будет сложно позаботиться о себе из-за многочисленных переломов, поэтому я предложила переехать к нему, чтобы помочь восстановиться. И тогда он сексуально и уверенно улыбнулся – это та самая улыбка, побуждающая совершать глупые поступки, – и сказал: «Думал, ты уже никогда не предложишь». Я почувствовала облегчение по нескольким причинам.

Во-первых, мне не пришлось избивать его до полусмерти, ведь он все же понял, что нуждается во мне, хоть это и произошло только после того, как он оказался на больничной койке. Все же нужно смотреть правде в глаза: это не совсем хороший знак, но меня так очаровало выражение его лица… И во-вторых, я бы наконец-то съехала из квартиры, которую снимала вместе с парочкой тупиц, а еще точнее – парочкой бывших друзей. Нам с Оливией они совершенно не нравились.

Из-за молниеносного переезда я забыла взять с собой кучу вещей. У меня их было не так уж и много – все самое нужное поместилось в несколько чемоданов, что на пороге двадцати трех лет, конечно, сильно удручает.

После этих размышлений я поняла, что теперь являюсь гордой обладательницей новых воспоминаний. Воспоминания, которые не исчезнут в одночасье. Воспоминания, которые я не хотела бы больше вспоминать, ведь ни одно из сказанных Джеймсоном «Я тебя люблю» не согреет меня ночью.

Нет. Такие воспоминания играли бы со мной злую шутку, постоянно напоминая о том, чего никогда не будет в моей жизни.

Вы и так уже догадались… чертово проклятие!

– Подруга, у меня задница окаменела сидеть на этих ступеньках. Мы закончили? – спросила Оливия, снова входя в квартиру.

– Вроде да, – подтвердила я, вытирая вспотевшие руки о свои легинсы. – Ты готова ехать?

– Разве не я должна спросить тебя об этом?

– Я не знаю. А нужно?

Она несколько секунд смотрела на меня, пытаясь понять серьезность моих ответов.

– Нет, – ответила она в итоге, беря меня под руку. – Не нужно ни о чем спрашивать, ты уже готова закрыть эту дверь. Это все уже история, верно?

Я глубоко вздохнула и опустила голову на плечо Оливии.

– Хотела бы я частичку твоей уверенности, моя маленькая зеленая Оливка.

– Хочешь сказать, что Джеймсон еще не канул в Лету? – мягко спросила она. – Ничего страшного, если это еще не произошло, Люси. Ты ведь все понимаешь, да?

– Этот сердцеед, снимающий трусики одним взглядом, уже точно в прошлом, но я не уверена, что в прошлом оказались и все наши воспоминания или слова «я люблю тебя», сказанные в этих стенах. И разве не так все устроено? Ты забываешь о парне, но есть вещи, которые невозможно забыть.

Она прижала свою голову к моей и спросила:

– Люси, ты уверена, что с тобой все в порядке? Мне нравится, что ты будешь жить у нас…

– Временно, – перебила я, но она проигнорировала.

– …и мне бы не понравилось, если ты уехала бы из города, но… Почему ты не уехала? Джеймсон – первый парень, которому за эти четыре года удалось пробить брешь в твоей защите вокруг сердца. И я видела, что ты любишь его. Я заметила.

– Да, я любила его, – согласилась я после минутного молчания. Я и сама размышляла над этим вопросом. – Я уже говорила тебе, Оливия, что он никогда не предлагал уехать вместе с ним. Мы никогда не садились вместе и не обсуждали наши планы, а он никогда не спрашивал о моих, если уж на то пошло. Он только сказал, что ему предложили работу, поэтому ему нужно уехать. И добавил, что будет безумно скучать по мне. Вот и все. И больше ничего. Я не собираюсь преследовать того, кто сам не хочет, чтобы я была рядом.

– А ты бы поехала? Ну, если бы он позвал тебе с собой?

– Этого мы больше никогда не узнаем, логично? Черт, да он был таким милым. У меня даже не было повода кинуть в него вазой или сделать что-то еще. И даже не было возможности заняться грустным сексом после расставания. Вот из-за этого я чувствую себя обманутой. Он только рассказал о своих планах и сообщил, что срок аренды квартиры истекает в этом месяце. Все закончилось очень быстро… я даже не знаю, что это было. Единственное, что я знаю, так это то, что он никогда не просил меня поехать с ним или хотя бы подумать о такой перспективе. Я не знала о его намерениях, поэтому сейчас говорю – пошел он к черту. Я уж точно не собираюсь умолять парня только из-за того, что с ним у меня были потрясающие оргазмы. – Я оторвалась от плеча Оливии и повернулась спиной к гостиной. – Да пошел он к черту вместе со своим байком. Я побуду с вами до тех пор, пока не найду работу, а потом не буду вам мешать.

– Может, тебе стоит позвонить своей бабу…

– Это последний человек, которому я могу позвонить. Я просто рассталась с парнем, такое случается. Но я лучше позвоню Джеймсону, нежели Кэтрин. Я же не самоубийца. – Оливия серьезно посмотрела на меня и открыла рот, чтобы что-то сказать, но я схватила ее за руку и потащила к двери. – С этим покончено, Оливия. Понятно, что Джеймсон мне не подходил. Не у всех бывает до тех пор, пока смерть их не разлучит, и это нормально. Я очень хорошо это понимаю. Давай уже пойдем и продолжим этот разговор у тебя дома? Желательно, чтобы перед этим в крови появилось хоть немного алкоголя.

Она усмехнулась и вышла из квартиры, поэтому мне не пришлось подталкивать ее в сторону выхода. Я тоже вышла и обернулась, чтобы в последний раз окинуть взглядом квартиру.

– Просто чтобы ты знала, – сказала я подруге, стоявшей прямо за мной, вероятно, для того, чтобы подхватить меня, если я вдруг решу упасть на пол и зареветь. Думаю, она действительно ждала возможность погрустить вместе со мной. – Я больше не стану говорить с парнями о любви. Запомни мои слова. Когда ты произносишь их вслух, все начинает идти наперекосяк. Поэтому я больше не стану. Меня даже не волнует, бог ли он в постели или у него там тридцать сантиметров. Больше я никого не полюблю.

Она хихикнула, и я оглянулась через плечо.

– Тридцать? Ой, Люси.

Я зловеще улыбнулась.

– Никаких ой, слушай, я серьезно. Даже парень с тридцатью сантиметрами никогда не услышит от меня про любовь. Возможно, его член, но не он сам. Если я когда-нибудь совершу такую ошибку, то ударь меня или облей ледяной водой, да что угодно, только выведи меня из этого состояния.

Я закрыла дверь и повернулась к Оливии в ожидании ответа.

– Договорились, – со вздохом согласилась она. – Я сделаю тебе очень больно.

– Хорошо. Теперь, когда мы все решили, давай поговорим о том, что я сказала давным-давно.

– О чем?

– О том, что вы с мужем удочерили меня. Теперь… я все серьезно обдумала и решила, что это будет полезно для всех нас.

– Даже так? Давай, расскажи об этих преимуществах.

– Во-первых, ты же знаешь, как сильно у меня текут слюни, когда я вижу твоего мужа на большом экране? Поэтому я перестану палиться на его экранную копию, которая появится на экране без рубашки.

– Неплохое начало, продолжай.

– Во-вторых, тебе придется уделять мне много времени, ведь я буду твоей приемной дочкой. Тебе придется очень много и с любовью меня обнимать.

– Увлекательно. Кто-то, кроме тебя, вообще получит пользу от такого удочерения?

– Я не успела продумать детали. Боже, Оливия, жертва тут вообще-то я, ты не забыла об этом?

– А, точно…

Очередной голливудский брак не выдержал испытания временем

Месяц назад мы сообщили вам печальную новость, что Адам Коннор (28 лет) и Аделина Коннор (26 лет) собираются разводиться, и неудивительно, что тогда это потрясло всех. Честно говоря, некоторые считали это пиар-акцией для продвижения последнего фильма Аделины, но, к сожалению, сегодня нам удалось узнать, что пара подписала официальные документы о разводе, и это положит конец их истории любви, которая началась почти шесть лет назад.

Мы до сих пор не имеем понятия, что же стало переломным моментом в жизни звезд. Близкие к паре источники придерживаются разных версий, что именно случилось в этом браке, но пока нет никаких подтверждений. Все сходятся лишь в одном: не может быть и речи о брачном мошенничестве. В своем непродолжительном браке Аделина и Адам ни разу не попались на глаза вездесущих папарацци за чем-то непристойным.

Давайте освежим в памяти тот факт, что они вступили в брак после продолжительного романа. Аделина Янг в возрасте двадцати одного года сказала «да» и почти тайно вышла замуж за привлекательного актера где-то в Париже. На церемонии присутствовали только члены семей. И всего спустя семь месяцев у них родился сын Эйден, которому сейчас пять лет. Как вы все знаете, Адам Коннор – сын знаменитой голливудской пары Хелены Коннор и Натана Коннора. Их дочери, Виктории Коннор, не повезло пойти по стопам родителей, а вот Адам Коннор попал в актерский мир в возрасте четырнадцати лет, и уже первый фильм «Семейный яд» стал блокбастером.

Несмотря на всю драматичность ситуации, которая сложилась в их браке, Адам предпочитает не отвечать на вопросы об этом. Однако инсайдер сообщил нам: «Аделина после нескольких месяцев депрессии из-за расставания наконец готова двигаться дальше. Она собирается провести пресс-конференцию и ответить на любые вопросы СМИ о своем браке с Адамом и о том, почему он должен был закончиться».

Когда мы попытались связаться с представителями Адама Коннора и попросили прокомментировать, нам не удалось получить ответы насчет их брака с Аделиной. Все, что нам удалось узнать от близкого друга семьи и публициста, это то, что после развода Адам хочет уделять много внимания своему сыну Эйдену. Пара получила совместную опеку над ребенком, но если верить слухам, мы не уверены, что это надолго.

Кто и почему хочет полную опеку? Кажется, теперь это самый главный вопрос. Если пара действительно была в хороших отношениях, зачем им готовиться к борьбе за единоличную опеку над единственным сыном?

Дополнительно, мы только что получили доказательства, что Адам Коннор купил дом рядом с нашими любимчиками – Джейсоном и Оливией. Буквально вчера задумчивую звезду с сыном сфотографировали на пороге нового дома.

Если у вас имеются средства, мы осмелимся порекомендовать покупку дома в Бей-Эйр. Две самые сексуальные звезды Голливуда, живущие по соседству? Конечно, один из них занят, но Адам Коннор теперь свободен, дамы. Разве возможность стать его соседкой не стоит всех денег этого мира? Мы бы даже не стали думать!