Kitabı oku: «Kill-Devil. И всюду кровь», sayfa 6

Глава 8

После ухода Лео Адам по-прежнему сохранял отстраненно-важный вид, но теперь не так усиленно хмурился. Еще несколько секунд он задумчиво рассматривал папку, с которой зашел в допросную, а затем все его внимание сосредоточилось на человеке за столом.

Билли Сэлинджер – их новая головная боль. От нее требовалась только одно: спокойно переждать бурю в безопасном месте, не влезая в неприятности. Но она, само собой, поступила ровным счетом наоборот. Неужели увиденного в той квартире оказалось недостаточно, чтобы понять, насколько все серьезно?

Видимо, нет.

– Агент Миддлтон, – подала голос Билли, первой нарушив молчание, которое изрядно давило на нервы. Все равно что стоять перед приведенной в действие бомбой и, так и не дождавшись взрыва, отчаянно прыгнуть на нее всем телом.

– Мисс Сэлинджер, – кивнул Адам.

Внимательно наблюдая, как он занимает место напротив, в своем идеально сидящем костюме, с идеально прямой осанкой, будто скрывает под одеждой металлический корпус, Билли ненадолго забыла про свой воинственный настрой и залилась предательским румянцем. «Молодец. Самое время думать о том, что находится под одеждой у этого Президента Клуба Высокой Самооценки». Чувствуя, как начинает припекать щеки, она взглянула на папку, которую Миддлтон положил перед собой и педантично выровнял параллельно краям стола.

– Как ваши дела, Билли? – поинтересовался Адам, рассматривая ее неправдоподобно голубыми глазами.

«Разве они бывают такого цвета? Может, он носит линзы?» – Билли Сэлинджер и парад неуместных вопросов.

– Просто замечательно, – ответила она с натянутой улыбкой. – Люблю иногда покататься по городу в компании неуравновешенного копа. Это… м-м-м… так бодрит. – Билли покачала головой в наигранном воодушевлении и внезапно заметила синий галстук. – О, нет, – охнула она. – А как же бордовый? Он мне так понравился.

Вопрос застал Адама врасплох. Нахмурившись, он машинально опустил взгляд на свой галстук, но вовремя спохватился и посмотрел на девушку, судя по ее хитрой улыбке, страшно довольную своей маленькой победой.

– Знаете, Билли, если бы я хотел носить один и тот же галстук каждый день, остановился бы на черном. – Адам едва заметно улыбнулся. Правда, в этом Билли не была уверена. Возможно, ей показалось. – Я ценю разнообразие, если в нем заложен определенный смысл. Но я рад, что вам понравился бордовый. Он один из моих любимых.

«Какое счастье», – иронично отозвался внутренний голос Билли. Ей бы остановиться на этом обмене ценной информацией, но соблазн поиграть с огнем оказался сильнее благоразумия.

– Как я вас понимаю, – вздохнула она. – У меня та же история с выбором нижнего белья.

Адам озадаченно замер: он ведь сейчас не ослышался?

Невинно похлопав ресницами, Билли победно расправила плечи и наконец-то перестала вжиматься всем телом в стул.

Наблюдая за этой метаморфозой, Миддлтон не удержался от легкой, почти беззвучной усмешки. «Неплохо, мисс Сэлинджер. Весьма неплохо. И очень смело – даже дерзко. Но с такой заметной палитрой эмоций в покер вам лучше не играть».

– Похоже, у нас много общего, – заметил Адам.

– Я бы не спешила с выводами, – любезно посоветовала Билли, все отчетливее ощущая, как стремительно затекают мышцы лица под искусственной улыбкой. Еще немного – и эта мимическая дамба сломается под давлением внутреннего протеста.

– Это было предположение, – невозмутимо ответил Миддлтон. – А станет оно выводом или нет, покажет результат нашей с вами беседы. И начнем мы, пожалуй, с самого интересного.

Билли едва не скрипнула зубами от досады: нет, это просто какой-то непробиваемый тип. Не то чтобы она всерьез надеялась безвозвратно увести Адама в сторону от основной темы – несмотря на свою напыщенную важность на грани высокомерия, идиотом в глазах Билли он точно не был, – но и такого стремительного провала она не ждала. Миддлтон даже разогнаться не дал – срубил ее подножкой на самом старте.

– У меня состоялся любопытный разговор с офицером Лэнсом Митчеллом. Он рассказал, где и при каких обстоятельствах нашел нас этим утром.

Ее щеки вспыхнули румянцем: «Ну все, понеслось».

– Скажите, Билли, как часто вы ходите в магазины, покидая дом через пожарный выход?

– М-м-м… – протянула она, – по настроению.

– Через заборы перелезаете тоже по этой причине?

Билли раздраженно приподняла левую бровь.

– Вроде того, – прищурилась она. – Так гораздо быстрее – если срезать через переулок. Заодно можно спортом позаниматься. Дело в том, что я о-очень люблю спорт. А вот чего я не люблю, так это когда мне угрожают пистолетом и обвиняют в побеге, будто я какой-то отбитый на голову заключенный, удравший от конвоя.

– Я понимаю вас, Билли, и еще раз приношу свои извинения за сложившуюся ситуацию. К вашему сведению, офицер Митчелл не был вооружен.

– Намекаете, что я все выдумала? – вспыхнула она.

– Ни в коем случае. Я осмотрел пистолет – это простая зажигалка, пусть и очень качественно собранная. И все же я не оправдываю его действия, – добавил Адам прежде, чем Билли взорвалась новой порцией возмущения. Это не девушка, а закипающий вулкан. – Он не имел права запугивать вас и предъявлять обвинения.

Билли упрямо поджала губы. Задетая гордость только что получила небольшую порцию причитающихся извинений, но все еще не была до конца довольна результатом.

– Я видел, в каком вы были состоянии, – продолжил Адам, – когда мы разговаривали с вами в первый раз. Не думаю, что вы разыграли убедительный спектакль. И я не считаю вас причастной к совершенному преступлению.

«Вот уж спасибо», – фыркнула Билли.

– Но ваша сегодняшняя выходка вызывает определенные… вопросы. Поэтому помогите мне разобраться в том, что происходит, и после этого мы с вами мирно разойдемся – каждый своей дорогой. Мне бы не хотелось думать, что я ошибся в своих выводах и передо мной сидит возможный сообщник Роберта Андерсона.

На несколько секунд в помещении стало очень тихо – настолько, что можно было услышать раздражающее гудение лампочек под потолком. А затем прогремел первый взрыв. Билли резко отставила бутылку воды, придвинулась к столу и впилась в Адама горящим взглядом.

– Вот только это мне приписывать не надо! – возмущенно процедила она. – Я делала свою работу, которая оказалась не по силам местной полиции, и сегодня я еще раз убедилась почему это так. – Билли так сильно уперлась руками в массивный стол, что едва не сдвинула его с места. – Агент Миддлтон, я не помогаю убийцам и психованным садистам. – Ее голос задрожал. – Я нахожу тех, кто уклоняется от уплаты налогов, проворачивает незаконные сделки или творит еще бог знает какую несерьезную фигню. Ну знаете, все эти мелкие нарушители закона, – Билли показала пальцами кавычки, – на которых ваши замечательные коллеги из полиции не считают нужным тратить свое драгоценное время. – Каждое ее слово было подобно выстрелу из ружья, которое она направляла на единственного представителя закона в этой комнате. – И, судя по статистике, у людей моей профессии гораздо успешнее получается выполнять чужую работу. – Она выдала очередную натянутую улыбку, но ее взгляд продолжал гореть от недовольства.

Терпеливо принимая на себя удар, намеренно спровоцированный довольно грубым предположением, Адам невольно засмотрелся на этот пожар эмоций.

Теперь понятно, почему полиция не особо охотно сотрудничает с мисс Сэлинджер и откуда взялись все эти отзывы про ее неуравновешенное поведение и проблемный характер. Но, черт возьми, как же она была хороша в этот момент: пылающая праведным гневом, яростно отстаивающая свою позицию во имя справедливости, Билли будто совсем не боялась ни возможных последствий собственного эмоционального взрыва, ни агента ФБР, сидящего напротив. Это было одновременно и прекрасно, и очень рискованно. Именно страх активирует инстинкт самосохранения, который помогает избежать неправильных решений и серьезных ошибок. А бесстрашие Билли могло стоить ей безопасности и даже жизни – ее смелость и дерзость явно распространяются не только на сотрудников полиции и ФБР. При плохом раскладе вместо сорока шести задержаний в этой графе вполне могла стоять цифра ноль.

– Я имею полное право ходить куда угодно и каким угодно образом – хоть на руках, хоть тройным сальто с переворотом, – продолжила Билли, пользуясь молчанием Адама. – Да и моя работа не ограничивается одним только Андерсоном. А ваш бульдог мог спугнуть тех, кого я разыскиваю или с кем работаю. – Она убрала прядь волос за ухо и прищурилась. – Хотите узнать, почему я пыталась убежать? А вы задумайтесь на секунду, агент Миддлтон, как это все выглядело в моих глазах? – Она наклонилась еще ближе к Адаму, прожигая его своим негодованием. – Два дня назад я стала свидетелем последствий жестокого убийства, и в тот же вечер у меня под окнами появилась подозрительная машина, а когда я вышла на улицу, меня загнал в угол вооруженный незнакомец. И на его пистолете, между прочим, нигде не написано, что это идиотская зажигалка.

«Хренов Лэнс Митчелл». Ставить его в наблюдение было не самым верным решением, но единственным, которое можно было осуществить в максимально короткие сроки.

И все же Адам не пытался использовать это в качестве оправдания.

– Что, по-вашему, я могла подумать? – Билли впилась в него испепеляющим взглядом.

Миддлтон взял короткую паузу.

– Очевидно, что… за вами явился убийца, в планы которого вы так изящно вмешались своим неожиданным появлением на пороге той квартиры. Или это был отправленный недоброжелателями наемник, который пожелал получить награду за вашу хорошенькую голову.

– Вы считаете, что я хорошенькая? – скептично отозвалась Билли, игнорируя замечание про недоброжелателей. Как раз этой темы им лучше не касаться. Она не знала, как далеко смог зайти Адам, пока собирал информацию о ее прошлом, но помогать ему в этом она точно не собиралась. Тут, как говорится, каждый сам за себя.

Миддлтон смутился, но смог сохранить непроницаемое выражение лица.

– Я считаю, что вы очень красивая девушка, Билли, но не думаю, что это относится к делу. И пока вы не подали на меня иск за комплименты, мы с вами продолжим. – Адам опустил взгляд на папку, не заметив, как Билли покраснела.

– Бывшая? – Лэнс ухмыляется, вынуждая Миддлтона окаменеть. – Нет, она ничего такая. Дерзкая, конечно, но в постели, наверное, просто огонь. Такие любят пожестче.

– Офицер Митчелл, я настоятельно советую вам держать язык за зубами, – угрожающе внятно цедит Адам, делая шаг к Митчеллу, – иначе вашим единственным занятием до выхода на пенсию будет замена медицинских уток в доме престарелых. Я вам не приятель и попрошу вас сохранять рамки приличия – как по отношению ко мне, так и к мисс Сэлинджер. Вам невероятно повезло, что она до сих пор не подключила своего адвоката, чтобы затаскать вас по всем судам города. Но если вам так сильно мешает полицейский жетон, вы только намекните. Я с удовольствием побеседую с вашим руководителем о том, как вы держали под прицелом безоружного свидетеля, который еще недавно пережил большой стресс, а теперь вряд ли вообще захочет с нами сотрудничать. И мне плевать, что этот пистолет – бутафория. – Адам сверлит притихшего Лэнса многообещающим взглядом. – На этом все, офицер Митчелл, вы свободны. И рекомендую больше не попадаться мне на глаза. Хорошего вам дня.

Из-за действий и слов таких, как Митчелл, страдают все, кто имеет отношение к системе правосудия. И далеко не многие готовы отделить действия конкретного человека от всего сообщества. В конце концов, поговорки про черную овцу и ложку дегтя были придуманы не на пустом месте.

– Почему, заметив подозрительную машину, – продолжил Адам, – вы не позвонили мне сразу? Я ведь оставил вам свой номер.

– Вы думаете, что успели бы спасти меня, агент Миддлтон? – усмехнулась Билли.

– Я бы сделал все для этого. Это моя работа, Билли. Если бы вы позвонили и попросили помочь, я бы сделал все, чтобы вытащить вас.

Задержав на нем взгляд, Билли хмыкнула и покачала головой. «Ну да, ну да, ему же больше нечем заняться».

– Я привыкла полагаться только на себя, агент Миддлтон. Но… хорошо. Как скажете. В следующий раз позвоню именно вам. И, надеюсь, не отвлеку вас от чего-нибудь более интересного. «Скажем, от сбора телефонных номеров на стаканах с кофе».

– От чего, например? От встречи с консулом, который уже раскаляет кочергу, чтобы отыграться на нас, если мы не найдем убийцу? Или от просмотра бесконечного количества красочных фотографий, сделанных на месте преступления? Или, не знаю, – Адам пожал плечами, – от изучения подробного отчета о вскрытии тел с детальным описанием всех полученных повреждений?

Смутившись, она замерла и опустила взгляд: «Это провал».

– Не беспокойтесь, Билли, ваш звонок точно спасет мой день. Но вы так и не ответили на мой вопрос.

Она посмотрела на него с непониманием.

– И, пожалуй, я сделаю это за вас. – Адам сложил руки на столе перед собой и заговорил: – Вы не позвонили, потому что догадались, кто прислал эту машину, а гордость и неприязнь по отношению к полиции не позволили вам убедиться в этом лично, набрав мой номер. К тому же вы не доверяете мне – в ваших глазах я кто-то вроде тех же полицейских, только с другим уровнем полномочий. А дом вы покинули через аварийный выход, чтобы сбросить хвост, который мог сильно помешать вам в том месте, куда вы направлялись, но, очевидно, вы не все рассчитали, и поэтому сейчас сидите здесь.

– Бо-о-оже, – тихо протянула Билли. – Да мы здесь, оказывается, снимаем эпизод нового «Шерлока». Может, в таком случае, расскажете обо мне что-нибудь еще? – Она придвинулась к столу, зеркально повторив позу Миддлтона. – А то как-то грустно держать этот потрясающий дар телепатии и дедукции без дела.

Губы Адама дрогнули в улыбке:

– Большую часть жизни вы провели в Чикаго. Успешно окончили факультет психологии с дипломом бакалавра и получили дополнительное образование в области уголовного правосудия и еще одно – в юриспруденции. Причем два последних – не так давно. Свой карьерный путь начали как специалист по оценке работы персонала, затем перешли в сферу расследования корпоративных преступлений, проработали там два года и ушли в частную практику в качестве детектива, но занимались в основном розыском пропавших людей, что в итоге привело к работе агента по залоговым правонарушениям.

Прошла секунда. Вторая. Третья. Билли подняла руки и сделала несколько медленных хлопков:

– Браво. Вы умеете пользоваться поисковиком, – улыбнулась она. – Раз вы так хорошо подготовились, зачем привезли меня на допрос? У вас и так есть вся необходимая информация, а дополнительную я отдала вам в прошлый раз.

– Да, но не всю. – Адам посмотрел на папку и на мгновенно притихшую Билли. – Там не указано, как именно вы узнали, что Роберт Андерсон находится в Остине и в одной конкретной квартире. Расскажете, как это произошло? Или попробуете убедить меня в волшебном совпадении?

Билли шумно выдохнула, сдув с лица прядь волос, которую тут же убрала за ухо.

– Через информатора. Послушайте, я не думаю, что сведения о методах моей работы помогут найти вашего убийцу.

– Вы хотели сказать – Роберта.

– Я сказала именно то, что хотела. – Не улыбаться Билли уже не могла. Знала, что как только перестанет, то опять сорвется в эмоциональный бум. – Убийцу. А как его зовут – понятия не имею.

– И вас не убедило то, что вы видели в квартире?

– Я не знаю, как именно Роб оказался замешан во всей этой истории, но черта с два он убил… кого там вы нашли. Для меня он тот, кто сбежал из-под залога и кого я должна найти, потому что это все еще моя работа.

– Значит, сегодня вы все же не в магазин направлялись, – заключил Миддлтон. – Билли, Билли! Несмотря на вашу уверенность в его невиновности, Роберт с большой вероятностью может оказаться убийцей. Вы понимаете, насколько опасно в одиночку разыскивать такого человека? Он может убить вас. Что я потом скажу вашей семье? Простите, но вашей дочери на месте не сиделось, а я не смог ее остановить?

– Говорите так, будто вы моя нянька. Но я не ребенок, агент Миддлтон. А вы не мой телохранитель.

«До чего же она упрямая». Адам вздохнул, сел ровно и неожиданно спросил:

– Хотите узнать, что он сделал с девушками, которых нашли в Остине? – Пауза. – На протяжении нескольких часов пытал, бил, таскал по всей квартире, резал, заставлял их терпеть немыслимые страдания. Вся квартира, Билли, вся квартира была залита кровью этих девушек. То, что видели вы, лишь малая часть общей картины. Вам по-прежнему кажется, что это все какой-то розыгрыш?

Замерев на стуле, Билли напряглась, словно натянутая тетива.

– Я и фотографии могу вам показать, – Адам кивнул на папку, – если в вас еще искрит этот задорный пыл найти финансового афериста. Хотите? Да, мы пока не доказали, что Андерсон убийца. И точно так же никто до сих пор не опроверг эту версию. Поэтому я не могу позволить вам вмешиваться в расследование и рисковать своей жизнью. Если вы действительно хотите помочь, то должны пообещать здесь и сейчас, что будете держаться подальше от этого дела и от Роберта Андерсона до тех пор, пока не поймают убийцу.

«Не надо, Билли. Лучше не лезь в это».

Но она молчала. Смотрела на Адама отсутствующим взглядом и видела перед глазами кадры из недалекого прошлого, где тоже было достаточно крови, боли и издевательств.

Три часа ночи. Разбитая посуда. Кровь на ковре, антресоли и стенах. Сломанная дверь и осколки стекла. Кэйти на полу без сознания. Окровавленная бита рядом с диваном… И занесенная рука, готовая нанести удар.

В ушах – пугающий хриплый крик из телефонной трубки, мольбы приехать и жалобный плач, от которого по позвоночнику пробегают мурашки.

– Вот поэтому его необходимо найти, – процедила Билли, наклонившись к столу, и крепко сжала кулаки – до боли в ладонях.

Адам замер.

– Эти девушки… – продолжила Билли, – остались наедине с убийцей в гребаном захолустье на окраине мира, где всем, включая полицию, было наплевать – и на них, и на все остальное. Никому не было дела до убийства за стеной. А они… они ведь хотели, чтобы их нашли и спасли. Кто-нибудь, кто угодно, не важно. Но никто не пришел и не остановил этот ужас. Ни одна живая душа в этом богом забытом месте! А они все равно надеялись… даже когда этот подонок, этот… монстр, – ее голос дрогнул, – издевался над ними, пользуясь своим преимуществом. И вы предлагаете мне отвернуться? Отвернуться и позволить вам схватить Роберта, который, я уверена, не причастен к этому убийству, но его повесят именно на него, потому что, признайтесь, вам тоже наплевать, кто сядет за решетку. У вас появился отличный кандидат на эту роль, а все остальное, как и всегда, уже не имеет значения. Вы посадите невиновного, а настоящий убийца продолжит творить всю эту… весь этот…

Адам не ответил. У него были вполне законные причины возмутиться в ответ и вступить в еще один затяжной спор о том, кому «наплевать», а у кого вся жизнь сошлась клином на этой адски неблагодарной, но очень важной работе. Он мог бы наговорить разные вещи или обвинить Билли в необоснованных доводах, а также в препятствии проведению расследования, но…

Перед ним сидела не озлобленная девушка, «за компанию» уставшая от произвола властей, и не городской мститель в маске, который вершит правосудие своими силами и вне закона, просто потому что «кто-то должен». Билли не сторонний наблюдатель, насмотревшийся страшных историй про «несправедливую полицию». Она – их главный герой. И однажды это сломало ее.

– Я ищу не убийцу, агент Миддлтон. – Билли поморщилась: «Как же бесят эти дурацкие лампочки»! – Я ищу финансового аналитика, который совершал незаконные переводы и наживался на процентах. Это моя работа. А ваша – найти подонка, который стоит за убийствами. И, я уверена, когда правда всплывет на поверхность, вы сильно удивитесь, насколько ошибались. Но, боюсь, к этому моменту будет слишком поздно и пострадает кто-нибудь еще.

Несколько секунд Адам молча смотрел на Билли, и внезапно вокруг стало очень тихо. Он невольно придвинулся чуть ближе.

– Билли, что произошло у вас в прошлом? Я не настаиваю, но…

Расстояние между ними уже нарушало зону ее комфорта, но Билли по-прежнему пристально смотрела на Адама, будто пыталась зацепиться в его взгляде за воображаемый спасательный круг.

Миддлтон хотел спросить что-нибудь еще – что угодно, лишь бы она не смотрела на него с немым криком о помощи, который упорно пыталась выдать за агрессию. И неожиданно его сердце, за последний год отзывавшееся только тишиной или болью, пропустило пару ударов.

Вдох.

Выдох.

Надоедливо громкое жужжание ламп.

Нет.

Билли грустно усмехнулась, отвела взгляд и откинулась на спинку стула.

– Скольких он убил?

– М-м? – Миддлтону пришлось приложить усилия, чтобы вернуться к разговору, пока его сердце отбивало в груди барабанную дробь.

«Допрос, Адам. Допрос продолжается, очнись».

– Вы сказали «с теми девушками». – Билли собралась с мыслями и перевела взгляд на Миддлтона. – Скольких он убил в той квартире?

– Двоих, Билли. Он убил двоих. – Адам сел ровно и поправил узел на галстуке. – Двух туристкок из Европы.

– Туристок? – Билли нахмурилась и прикусила губу. Пару секунд спустя ее бросило в холодный пот. – Дебора… – пробормотала она, выпрямившись на стуле. – Вы ведь говорили с Деборой?

Речь шла о бывшей супруге Роберта, которая пыталась довести Билли до диабета огромной тарелкой шоколадных кексов, щедро украшенных приторно-сладким сливочным кремом.

– Да, мы разговаривали с миссис Андерсон, – кивнул Миддлтон, настороженно наблюдая за побледневшей Билли. – Она рассказала, что развелась с Робертом после его измены со студенткой по обмену. Кажется, та девушка приехала из Мюнхена.

Мюнхен. Точно.

Билли помнила, как Дебора возмущалась и как упомянула «идиотский акцент».

«Чтоб этих немок!»

– Чтоб этих немок… – прошептала Билли.

Нет, это еще не доказательство.

– Вы что-то сказали? – спросил Адам.

Тишина.

Хотел бы он прочитать ее мысли, которые она, конечно же, не подумает проговорить вслух. Лучше бы его природным талантом оказалась телепатия. Миддлтон посмотрел по сторонам и опять уставился на Билли.

– Как вы думаете, почему Роберт Андерсон сбежал после внесенного залога?

Она удивленно посмотрела на Адама.

– Потому что… – Билли вздохнула. – Потому что он не ограничился одной нелегальной сделкой, и список его заслуг гораздо длиннее и красочнее. Просто Роберт довольно неплохо заметает следы. Заметал, – поправилась она, – пока… не попался. А когда его прижали и началось расследование, он, скорее всего, понял, что где-то осталась лужа, которую он не успел прикрыть салфеткой. Возможно, даже не одна. И если бы этот шкаф с финансовыми скелетами вскрылся, срок Роберта мог увеличиться в несколько раз.

«Он знал, что какое-то дерьмо всплывет в ходе расследования», – заявила Билли, когда подключила Тони к поискам очередного беглеца.

– С финансовыми? – осторожно уточнил Адам.

Билли приоткрыла рот и замерла: «Нет».

– Чем, по вашей версии, таким страшным он мог заниматься, чтобы, не дождавшись суда, сбежать? Способствовал переводам на тайные счета Аль-Каиды? Спонсировал любителей детской порнографии? – Адам склонил голову набок. – Андерсону уже грозил срок, который он мог провести с комфортом, даже если подписал еще пару-тройку незаконных бумаг. Но он сбежал, и для этого имелась более основательная причина.

«Нет, это не так, нет», – Билли с трудом переборола порыв зажмуриться – не столько из-за света, сколько из-за нежелания слушать все, что вываливает на нее Миддлтон. А еще эти надоедливые мысли про запертую дверь и человека в квартире, которые не давали покоя все утро.

– Дело губернатора Келли, – подсказал Адам.

Билли тяжело вздохнула и потерла холодный лоб. Она прекрасно понимала, к чему ведет Миддлтон. Три месяца назад новый губернатор штата Иллинойс объявил о частичной отмене моратория на смертную казнь в отношении особо тяжких преступлений. Если докажут причастность Роберта к совершенным убийствам (или просто повесят на него всю вину), с большой вероятностью он попадет под это исключение.

Нет, это какой-то бред. Логичный, но бред. Не может быть, чтобы сейчас они говорили об одном и том же человеке.

– Бритва Оккама, – сказал Адам. – Иногда самое очевидное объяснение – единственно верное.

– Бритва Хэнлона, – отбила мяч Билли. – Не приписывайте злой умысел тому, что можно объяснить глупостью.

– Но и не исключайте злонамеренность. Кажется, так заканчивалась эта фраза?

Билли закатила глаза и подергала ремешок от часов. Еще немного, и этот яркий свет вынудит ее лезть на стены.

– Я понимаю, вы проделали сложную работу, Билли. И несправедливо, что для вас все закончится вот так, но… иногда можно не увидеть зло даже в тех, о ком известно практически все.

Билли не ответила – вместо этого продолжила увлеченно разглядывать свои пальцы и напряженно хмурить брови.

– На сегодня достаточно, – заключил Миддлтон. Допрос был окончен, но желание отпускать Билли, как ни странно, практически равнялось нулю. – Я попрошу вас только об одном…

– Держаться подальше от этого дела и Андерсона? – догадалась она.

– Вот видите, – улыбнулся Мидлтон, – мы с вами уже понимаем друг друга с полуслова.

– В таком случае, – Билли наклонилась к столу, – вы знаете мой ответ.

Адам отделался кивком. Конечно, он знает. Но черт возьми.

– И еще кое-что… – Билли встала и с удовольствием размяла затекшие ноги и спину, подумав, что на такие стулья надо вводить отдельный мораторий. – Вы же все равно продолжите следить за мной? Я спрашиваю, чтобы понимать, задергивать мне шторы или нет. – Секундная тишина. – Это шутка. Почти.

Адам усмехнулся.

– Закрыть шторы все-таки стоит. Я не могу отозвать наблюдение, но патруль будет смотреть за выходами из вашего дома… за всеми выходами. А за окна можете не переживать.

– Радость-то какая, – пробормотала Билли, направляясь к выходу из этой комнаты пыток.

Миддлтон проводил ее до лифта, демонстративно игнорируя Лео, который с небывалым интересом рассматривал их с порога своего кабинета.

– Спасибо, что приехали, Билли.

«Как будто у меня был выбор».

– Еще раз приношу извинения за поступок офицера Митчелла, – помявшись на месте, Адам внезапно добавил без налета важности: – Будь осторожна. Звони в любое время, что бы ни случилось.

Билли взглянула на него одновременно с интересом и удивлением, немного растерянно улыбнулась и уже собиралась добавить какую-нибудь ничего не значащую глупость, но едва не подпрыгнула, когда в ее руке завибрировал телефон. Билли посмотрела на экран, и Миддлтон непроизвольно сделал то же самое.

«Дэн».

– Ч-ч-черт, – прошипела Билли и за секунду перевела входящий вызов на автоответчик. Почему Дэн звонит именно сейчас – и зачем звонит в принципе?

Она подняла на Адама рассеянный взгляд.

– Я… в общем… то есть… – К счастью, лифт остановился на этаже как раз вовремя, прежде, чем она закопала себя в чувстве неловкости. – Было-приятно-пообщаться-агент-Миддлтон-хорошего-дня, – протараторила она на одном дыхании и с ловкостью легкоатлета заскочила в кабину, спрятавшись за спинами других сотрудников Бюро.

Адам озадаченно моргнул.

«Это… что-то с чем-то», – единственная внятная мысль, которую смог выдать его мозг.

Как только двери лифта закрылись, рядом с Адамом, словно мексиканский джин из бутылки с текилой, возник Лео.

– Ну-у? – выжидающе протянул он, загадочно улыбаясь в предвкушении горячих подробностей.

Миддлтон промолчал, продолжая смотреть в одну точку: «Интересно, что это за Дэн?»

Который одним звонком вогнал Билли в легкую панику. А если он из числа тех, кто может вывести ее на Андерсона?

– Ау, прием, планета! – Холден щелкнул пальцам перед носом друга.

– Эй, – поморщился Адам.

– И о чем ты так усиленно думаешь?

Помедлив, Миддлтон ответил:

– Она не остановится. Даже несмотря на все, что видела и что пережила в той квартире, и… – Миддлтон прервался. – Билли уверена, что он невиновен.

– Ага, она упоминала это между делом.

– Да, но проблема не только в этом.

Лео посмотрел на него, удивленно вздернув брови.

– Меня беспокоит не то, что Билли продолжит искать Андерсона, а то, что она найдет его. И, когда это произойдет, нам с тобой лучше быть рядом, а еще лучше придумать, как остановить ее прежде, чем это случится. Иначе следующим именем в отчете Мэла будет «Билли Сэлинджер».