Любовь меняет всё

Кухарка в поместье Бишопов была признанной мастерицей своего дела. Не раз окрестные соседи пытались переманить ее более высоким жалованьем. Н она оставалась верна этому семейству вот уже тридцать лет, с тех пор как пришла на эту кухню пятнадцатилетней девочкой как помощница кухарки. От нее миссис Хьюит и переняла искусство стряпать.

В поместье сейчас было полно поспевшей вишни, из которой миссис Хьюит пекла изумительные пироги, таявшие во рту. У Бишопов даже была традиция устраивать летом чаепитие с вишневым пирогом. Все соседи целый год с нетерпением ждали этого события. Как сказал мистер Гордон: «На свет стоило родиться хотя бы для того, чтобы побывать на этом чаепитии и отведать пирога миссис Хьюит». Это была высшая похвала, и миссис Хьюит ею очень гордилась. Лорду Кросби, разумеется, тоже всегда отсылались приглашения, наравне с остальными соседями. Но он всегда их вежливо отклонял, несмотря на то, что до него, конечно же, доходили слухи об изумительных пирогах миссис Хьюит. И Джулиана решила отнести такой пирог лорду.

Рано утром она пробралась на кухню. Работа там уже кипела вовсю, и миссис Хьюит, как генерал на поле боя, раздавала указания своим помощницам, при этом пристально наблюдая за ними, чтобы каждый ингредиент оказался на своем месте и в нужное время. Вообще-то Джулиане было запрещено ходить в такой момент на кухню и отвлекать кухарку. Сама миссис Бишоп не делала этого. Но сегодня у Джулианы было важное дело, и ради него она рискнула нарушить запрет.

– Доброе утро, миссис Хьюит!

Кухарка нахмурилась:

– Доброе утро, мисс Джулиана! Вы меня извините, но мне сейчас некогда! Если я хоть на минуту отвлекусь, Мэгги не взобьет как надо масло для гусиного паштета.

– Простите меня, миссис Хьюит. Я не хотела Вас отвлекать, но у меня очень важное дело и только Вы сможете мне помочь.

Признание ее исключительности смягчило суровую кухарку и, приказав Мэгги продолжать в том же духе еще пять минут, вышла из кухни.

– Ну, мисс, в чем же Ваше важное дело?

В двух словах Джулиана объяснила миссис Хьюит, в чем будет заключаться ее помощь. Кухарка с сомнением покачала головой:

– Не знаю, мисс, не знаю… Уместно ли это…

– Конечно, уместно! Лорд ни разу не пробовал Ваш пирог, и я уверена, он будет рад его отведать. Раз уж он сам не может приходить на чаепитие…

– Но Вишневое Чаепитие уже через три дня. Я думаю, лучше подождать с пирогами до него. Будет нехорошо, если сосед, пусть даже и такой уважаемый, как лорд Кросби, отведает пирог раньше, чем сами хозяева.

– Пожалуй, вы правы, миссис Хьюит, – грустно сказала Джулиана. – Но как же мне быть? Мне очень хочется как-то отблагодарить его.

– Давайте сделаем так, мисс. Чаепитие через 3 дня, но пироги я пеку за день до этого. Хозяева отведают его в обед, а после обеда, к вечернему чаю, вы сможете отнести один пирог его милости.

– Это замечательная идея, миссис Хьюит! Благодарю Вас! И не смею больше отвлекать. Давайте так и сделаем. Только… пожалуйста, не говорите пока ничего ни маме, ни тете с дядей. Я сама им все расскажу…

– Как скажете мисс. А сейчас извините меня, время для разговоров истекло, мне пора вернуться на кухню. А то эти девчонки без меня работают только языками, но никак не кухонной утварью.

– Конечно, миссис Хьюит. И спасибо вам еще раз!

Джулиана вернулась к себе окрыленная. Правда, она немного побаивалась, что лорд сочтет ее визит с пирогом каким-то образом унизительным для себя и даст от ворот поворот, но она старалась не думать об этом.

Глава 10.

Через два дня миссис Хьюит приступила к выпечке пирогов. На этот день она повязывала особый фартук – кипенно-белый, с вышитыми вишнями по подолу. Этот фартук сшила сама миссис Бишоп, в благодарность за хорошую работу. Как говорил мистер Бишоп, кухарка гордилась этим фартуком не меньше чем любой дворянин, получивший награду из рук королевы. Миссис Хьюит очень берегла фартук и не позволяла никому из помощниц даже прикасаться к нему. В нем же она появлялась и на чаепитии, когда собирались гости и хотели поблагодарить ее за вкусные пироги. После Чаепития фартук тщательно и бережно стирался и укладывался в сундук до будущего года. Миссис Бишоп всегда удивлялась, как кухарке удавалось сохранить белизну и чистоту фартука, возясь с вишнями.

Садовник с помощниками с раннего утра собирали вишню и бережно складывали ее в плетеные корзины, а затем они доставлялись на кухню. Там Мэгги и Джинкс мыли и чистили ягоды от косточек. Потом они удалялись с кухни, миссис Хьюит оставалась одна, и начиналось волшебство, которое заканчивалось изумительным запахом пирогов, от которого у всех домашних текли слюни. К обеду миссис Хьюит присылала на стол один пирог, чтобы хозяева сняли пробу. Все остальные складывались в кладовке до завтрашнего дня.

Так было и в этот раз. После вкусного обеда на стол был подан пирог. Все домашние накинулись на него, чтобы скорей насладиться вкусом вишни в окружении нежнейшего теста, которое просто таяло во рту. За столом воцарилась тишина, и только лишь закрывающиеся от удовольствия глаза говорили о том, как вкусен пирог. Слуги тоже получали в этот день по куску. После обеда миссис Бишоп по традиции отправлялась на кухню, чтобы поблагодарить миссис Хьюит за вкусное лакомство. Джулиане же не сиделось на месте. Она так и не сказала матери и тетке о своих намерениях, решив, что сделает это после визита к лорду, в зависимости от результата.

После посещения кухни хозяйкой дома, все домашние отправились наверх отдохнуть. Джулиана предупредила мать и тетку, что если она не уснет, то отправится на прогулку. Сделано это было специально, на случай, если вдруг ее не найдут в комнате, ни у кого не возникло бы лишнего беспокойства.

Выждав с полчаса, она надела шляпку, взяла накидку и на цыпочках отправилась на кухню. Миссис Хьюит уже ждала ее, с корзинкой, в которую был бережно уложен большой теплый пирог.

– Держите мисс. Только несите осторожнее, корзинкой не размахивайте и не переверните. Надеюсь, его милости понравится. Как я слышала, он очень привередлив в еде.

– Я не встречала еще ни одного человека, который осмелился бы сказать, что это невкусно, миссис Хьюит. Вы просто волшебница! Спасибо вам большое!

– Ну, ступайте, мисс. Да возвращайтесь засветло. Иначе мне придется признаться хозяйке, куда вы отправились.

– Нет, нет, не беспокойтесь. Я вернусь быстро. До вечера!

– До вечера, мисс! И ступайте лучше позади дома, чтобы вас из спален хозяйка не увидела!

Джулиана быстро пробралась через заднюю калитку сада и направилась по дороге к поместью лорда. Вихрь сомнений кружился в ее голове. Она боялась, что лорд прогонит ее, что его не окажется дома, что он отдыхает и не примет ее. Эти и другие мысли путались в голове, придавая лицу совсем растерянное выражение. Пару раз она даже останавливалась и делала шаг, чтобы повернуть домой. Но потом снова понукала себя и уговаривала закончить начатое дело.

Но вот показалось поместье. Джулиана остановилась, вздохнула, покрепче сжала корзинку в руке и вышла на лужайку перед домом. Лорд читал в кресле. «Ну что ж, по крайней мере, он дома, а значит, не принять меня он не сможет». Лорд увидел Джулиану и отложил газету в сторону. Правда, что сулило ей выражение его лица, она понять не могла.

– Добрый день, сэр!

– Добрый день, мисс Дермот! Я вижу, вы направились в деревню. Но она в другой стороне.

– Я иду вовсе не в деревню, сэр.

– У вас в руках корзинка. Обычно в таких корзинках благочестивые девицы из богатых семей носят еду для бедных.

Такого поворота разговора Джулиана никак не ожидала. Краска смущения залила ее лицо.

– Нет, сэр. Это не для бедных семей. Это… это … вам.

– Мне?! Мисс Дермот, я даже не знаю, что будет лучше: рассердиться или рассмеяться.

– Это пирог, сэр. Это вишневый пирог миссис Хьюит. Завтра в дядином поместье Вишневое чаепитие. Вы никогда на него не приходите, как впрочем, и на другие приемы. Но вы наверняка слышали, как вкусен этот пирог. Вот я и подумала, что может это не будет большой дерзостью с моей стороны угостить вас этим пирогом. Мне хотелось как-то отблагодарить вас за вашу любезность, которую вы проявили ко мне несколько дней назад. Но если вы считаете мой поступок недопустимым и унизительным для вас, я, конечно же, не стану вам навязываться и немедленно уйду…

Голос Джулианы становился все тише. Она поняла, что совершила ужасную глупость, вообразив, что нелюдимый лорд просто растает от удовольствия и согласится принять ее корзинку, которая, конечно же, выглядела для него как унизительное подаяние. Джулиана ругала себя за свой порыв, желая только одного: как можно скорее уйти из поместья и больше никогда не показываться лорду на глаза. Сгорая от стыда за свою бестактность, Джулиана едва сдерживала слезы.

– Простите меня, сэр. Это действительно была плохая идея. Я уже ухожу и не буду вас больше беспокоить. Еще раз прошу прощения.

Девушка развернулась и быстро зашагала прочь, чтобы не услышать, как лорд будет отпускать ей вслед колкие замечания о «глупых девицах», которые без надобности суются ко всем со своей благотворительностью.

– Постойте, мисс Дермот!

– Нет, нет! Я знаю, что вы мне скажете и я согласна с вами. Я глупа и бестактна. И ноги моей здесь больше не будет.

– Не уходите! Я хочу попробовать ваш пирог. Меня распирает любопытство: что же в нем такого, что слухи о нем ходят по всей округе.

Джулиана, не веря своим ушам, повернулась и медленно пошла обратно. Кросби смотрел на нее с усмешкой.

– Раз уж вы проделали такой путь, было бы не очень вежливо развернуть вас обратно у самого порога моего дома.

– Обычно вы не озадачиваете себя соблюдением приличий.

– Видимо, для вас мне придется сделать исключение.

– Вот как? И чем же мне отплатить вам за такую исключительность?

– Приятной беседой.

– Надеюсь, мне это удастся, сэр.

– Не сомневаюсь. Судя по всему, к вам вернулась ваша привычная язвительность и за словом в карман вы не полезете.

– Это все благодаря вам, сэр.

– Что вы имеет в виду?

– После нашего разговора в тот день, когда дождь застал меня в вашем поместье, у меня отпала всякая охота лить слезы о том, что случилось до этого.

– Не знаю, как это получилось, – проворчал Кросби. – Вы приписываете мне то, чего не было. Однако хватит об этом. Где бы вы предпочли пить чай: здесь или в доме?

– Конечно здесь. Погода чудесная и было бы жаль лишать себя свежего воздуха без особой на то нужды.

Кросби позвал дворецкого и через несколько минут стол к чаю был накрыт, а пирог миссис Хьюит красовался на большой тарелке из фамильного сервиза.

Джулиана волновалась так как будто этот пирог был ее творением и строгий критик в лице лорда должен был вынести ей приговор.

Лорд откусил кусок пирога и через несколько мгновений одобрительно кивнул:

– Это редкий случай, когда похвалы не переоценили, а наоборот, недооценили. Пирог действительно хорош. Передайте миссис Хьюит мою искреннюю благодарность. И, конечно, же, я благодарен вам, за ваше внимание.

Джулиана смутилась и покраснела.

– Не стоит сэр.

– Почему же? Никто из соседей не решился бы на подобный поступок – прийти ко мне с корзинкой с едой.

Лорд рассмеялся. Джулиана еще не видела его смеющимся. «Когда он смеется, он выглядит моложе и симпатичнее. Думаю, что в молодости он был очень привлекательным человеком. Но годы, к тому же приправленные одиночеством, заставили его выглядеть старше, чем он есть».

– Почему вы так странно смотрите на меня, мисс Дермот?

– Я вся в благоговении от торжественного момента.

– Какого еще момента? – удивился лорд

– Суровый лорд Кросби засмеялся. Если бы я рассказала об этом соседям, они непременно решили бы, что я лгу.

– Вот как? Это тоже была часть вашего плана – рассказать потом обо всем соседям и друзьям? – с внезапной злостью спросил лорд.

– Ни в коем случае, сэр! – вздрогнув, ответила Джулиана. – Соседи тут же вообразят невесть что. Они милые люди, но с богатым воображением. А мама, узнав об этом, наверняка будет сопровождать меня на каждую прогулку. Ведь с точки зрения приличий, наше чаепитие переходит все границы. О Боже! Наверное, мы напрасно сели на лужайке. Ведь любой проходящий мимо сосед увидит меня здесь и прощай моя репутация. – Джулиане на самом деле стало не по себе. – Возможно, мама поймет меня правильно, а вот соседи…

– Вы действительно думаете, что мое общество может вас скомпрометировать? – с удивлением спросил лорд.

– А почему нет?

– Я немощный инвалид и…

– Сэр, прежде всего вы – мужчина, к тому же неженатый. И одного этого достаточно, чтобы от моей репутации остались жалкие лохмотья.

– Вы излишне все драматизируете, мисс Дермот. Уверен, что ни одному из соседей такая мысль не придет в голову.

– Я очень надеюсь на это, сэр. Не то что бы мне было в чем оправдываться, просто люди склонны видеть то, чего нет.

– Что вы имеете в виду?

– То, что они могут вообразить себе, что …

– Что вы ко мне расположены, хотя на самом деле этого нет? – снова резко спросил лорд.

– Нет, я не об этом. Мне на самом деле приятно ваше общество, но люди могут приписать этому дурные намерения, об этом я беспокоюсь.

– Я уверен, что ваша тревога напрасна. Я не тот персонаж, который может повредить вашей репутации, – усмехнулся лорд.

– Я не рискну проверять это, милорд, но будьте уверены – попадись мы несколько раз на прогулке на глаза соседям, это не прошло бы незамеченным. Зная вашу нелюбовь к молодым девицам, они бы вообразили, что для меня вы сделали исключение на вполне определенных основаниях…

– И как бы вы к этому отнеслись? – осторожно поинтересовался лорд.

– Сочла бы себя польщенной, – неожиданно для самой себя выпалила Джулиана и тут же прикрыла рот рукой. – Простите, сэр, я …

– Вы ставите меня в тупик, мисс Дермот, – удивленно поднял брови лорд.

– Я и сама озадачена, сэр… – покраснела Джулиана.

– Никто мне еще не осмеливался заявить подобное.

– Наверное, я просто перестала вас бояться.

– Вот как? Могу я узнать, что способствовало этому?

– Я поняла, что даже если человек строг и суров, но при этом порядочен, то бояться нечего. Опасаться надо подлости и малодушия. К тому же, вы не любите околичностей и предпочитаете прямоту. Многие люди избегают говорить напрямую, а так же слышать о себе откровенную правду, поэтому и боятся вас. Разве не так?

– Возможно, – неохотно сказал лорд. – Значит, я больше не навожу на вас ужас?

– Сказать по правде, сэр, большого ужаса вы мне никогда не внушали. Скорее, это было раздражение от вашей манеры общения. Но сейчас я знаю, что вы можете быть совсем другим человеком, и это примиряет меня с вашими вспышками неудовольствия.

Лорд не нашелся, что ответить на это и только лишь усмехнулся краешком губ.

– Мне пора, сэр. Если я задержусь до сумерек, мама и тетя будут волноваться. Благодарю вас за отличный чай.

– Мой экипаж к вашим услугам.

– Нет, благодарю вас. Мне бы хотелось прогуляться.

– Как скажете. Горничная уже несет вашу корзинку.

Когда Джулиана взяла в руки корзинку, оказалось, что она не пуста. Заглянув в нее, Джулиана обнаружила там горку домашнего печенья. Увидев ее недоумение, лорд пояснил:

– У восточных народов есть обычай – если сосед тебя угощает, то посуда ни в коем случае не возвращается пустой. В нее надо обязательно положить что-то со своего стола – печенье, сладости, орехи, булочки… Мне очень нравится этот обычай, хотя и не часто выпадает случай его соблюсти.

– Я очень признательна вам, сэр.

– Пустяки. Это я должен благодарить вас. Я не люблю разводить сантименты и реверансы, вы знаете,– в этом месте лорд снова усмехнулся – но ваш сегодняшний визит доставил мне как гастрономическое, так и эстетическое удовольствие. Не забудьте передать мои похвалы миссис Хьюит.

– Как было бы здорово, если бы вы смогли посетить завтра Вишневое чаепитие, сэр… Я знаю, дядя присылал вам приглашение.

– Да, я получил его. Но принять не смогу.

– Я понимаю, сэр… Мне пора, до свидания!

– До свидания, мисс Дермот. И … спасибо еще раз.

Солнце садилось за горизонт, на природу опускались сумерки, и Джулиана шла так быстро, как могла, чтобы успеть до темноты. В какой-то момент она даже пожалела, что не воспользовалась предложением лорда и не согласилась поехать в экипаже. Но она не хотела возбуждать излишние толки, которые обязательно пошли бы, вздумай она проехать по окрестности в карете с гербом лорда Кросби, да к тому же и без сопровождения.

По пути она размышляла, как сказать матери тетке о своем визите, и не был ли он нарушением приличий. «Наверное, все-таки был», вздохнув, решила Джулиана. Ее совесть успокаивала только мысль, что в ее намерениях не было ничего дурного. Да и лорд не допустил бы никаких вольностей, так как он был очень строг по этой части.

Вернувшись домой, Джулиана застала мать и тетку в приготовлениях к завтрашнему празднику. Слуги суетились, в доме была веселая суматоха, как всегда перед Вишневым чаепитием.

– Девочка моя, где ты была? Мы тебя заждались. Ты уже решила, что оденешь на завтрашний праздник?

– Да, мама. Фанни знает, я еще утром сказала ей освежить мой туалет и подготовить на завтра цветы для прически.

– Отлично. Тогда ложись сегодня пораньше, чтобы завтра на празднике не выглядеть усталой.

Джулиана поднялась к себе и поставила корзинку с печеньем в шкаф. Почему-то ей не хотелось ни делиться им с кем-то, ни рассказывать источник его происхождения. Поэтому она оставила его в шкафу и вечерами, перед сном, с удовольствием грызла.

Глава 11.

В день Вишневого чаепития все соседи Бишопов просыпались с одной мыслью: «Хоть бы не было дождя!» Конечно, праздник в этом случае не отменяли, а просто переносили в стены дома, но это было уже не то. Разве можно сравнить чаепитие в гостиной с удовольствием от посиделок на свежем воздухе, под ласковым июльским солнцем, с пением птиц и шорохом листвы? По счастью, в этот день погода благоволила к замыслам окрестных гурманов, и солнце с самого утра рассылало свои щедрые лучи по всей округе, настраивая на хорошее настроение.

По традиции, гости начинали съезжаться после обеда, когда полуденное солнце пекло уже не так сильно. Завидев на парковой дорожке экипаж кого-то из первых гостей, Джулиана со смехом сказала:

– Держу пари, многие из соседей сегодня даже не пообедали, чтобы съесть как можно больше пирога.

– Джулиана! – с укоризной воскликнула миссис Дермот, кинув последний взгляд в зеркало, чтобы убедиться, что все в порядке во внешнем виде.

– Я не имела в виду ничего дурного, – оправдывалась Джулиана. – Наоборот. Помнишь, тетя рассказывала, что два года назад не все пироги были съедены, и миссис Хьюит ужасно расстроилась, решив, что они были невкусными. Так что чем голоднее будут наши гости, тем довольней будет миссис Хьюит.

И, не дожидаясь, пока мать испустит еще одно негодующее восклицание, Джулиана выпорхнула из комнаты и помчалась вниз, помогать тетушке встречать гостей.

В саду стояли белоснежные столы, на фарфоровых тарелках был разложен пирог. Горничные несли из кухни огромные начищенные чайники с кипящей водой. Возле каждого прибора лежали салфетки с крошечными вышитыми вишенками и датой чаепития. Эти салфетки миссис Бишоп каждый год заказывала у местных мастериц. В конце праздника гость, если у него было такое желание, мог забрать с собой свою салфетку, на память. У некоторых из соседей уже скопилась приличная стопка этих салфеток, и, перебирая их, они вспоминали, что происходило в их жизни в тот или иной год. Миссис Бишоп очень гордилась тем, что ее салфетки были своеобразной памяткой в жизни соседей, и ни за что не отказалась бы от этой маленькой, но важной детали чаепития.

Гости прибывали один за другим. Все были в чудесном расположении духа, воздух звенел от приветственных голосов.

– Как бы мне хотелось, чтобы здесь всегда было так же весело! – с горячностью воскликнула Джулиана.

– До тех пор, пока старый Рэнсом будет хорошо ухаживать за вишнями, здесь так и будет, – рассмеялась миссис Бишоп.

– А когда он совсем состарится?

– А тогда мы позовем его внука. Он очень смышленый парень, так что наши вишни в хороших руках.

Девушки в легких светлых платьях, словно бабочки, перелетали по лужайке, от одной к другой, обмениваясь последними новостями. Новости были наиважнейшие: кто-то получил письмо от подруги, которая проводила свое лето в Бате, и могла сообщить последние светские сплетни. Кто-то получил робкую записку от несмелого ухажера, который никак не решался высказать напрямую о своих чувствах. Одной из девушек пришел долгожданный журнал парижской моды и она настойчиво зазывала подруг на чай, чтобы вместе рассмотреть мельчайшие модные детали будущего светского сезона… Так, в привычных разговорах и проходило чаепитие. Мужчины беседовали о скачках, старшие дамы сетовали на недостаток приличных молодых людей в деревенской местности.

– Зря эти лондонские денди пренебрегают нашими девушками, – авторитетно заявила миссис Бродик, старейшая из присутствующих дам. – В них здоровая кровь и никакого жеманства. Они растут на свежем воздухе, и не в пример крепче и выносливее этих изнеженных салонных барышень, для которых часовая прогулка по парку уже серьезное испытание. Разве они могут сравниться с нашими девочками?

Вся дальнейшая речь была в том же духе. Молодые девушки побаивались острого языка миссис Бродик, но сейчас они были полностью с ней согласны.

– Мы ничуть их не хуже! – вздернув нос, заявила Аделаида.

– Жаль только, что лондонские мужчины об этом не знают, – рассмеялась ее сестра Мэри.

– А мне кажется, если лондонские барышни изнежены, то и мужчины от них недалеко ушли, – решительно заявила Джулиана. – Так что пусть лондонские красотки не беспокоятся – мы не будем посягать на их драгоценных уточенных кавалеров.

– Да, но где ты возьмешь столько приличных молодых людей в деревне, Джулиана? – озадаченно спросила Аделаида.

– И чтобы они при этом были хорошо воспитаны?

– И обеспечены?

– Я не хочу забивать свою голову такими глупостями, – решительно вздернула нос Джулиана. – Замуж я не собираюсь.

На последних словах ее голос предательски дрогнул, но она тут же взяла себя в руки. Подруги деликатно сделали вид, что ничего не заметили. Они и так были обрадованы, что перед ними почти что прежняя Джулиана, задорная и смешливая, поэтому изо всех сил они старались обходить в разговоре темы, которые могли так или иначе как-то задеть их подругу.

– Здесь почти все соседи, – оглядываясь вокруг, сказала Аделаида. – Вот только я не вижу мистера Гордона.

– Да, он прислал записку с извинениями и предупредил, что опоздает. К нему неожиданно приехал какой-то дальний родственник, с другого конца Англии и мистер Гордон вынужден был задержаться. Но он должен скоро появиться, вместе с этим таинственным джентльменом. Дядя настоял на том, чтобы мистер Гордон всенепременно привез его с собой.

– Наверное, это какой-нибудь благообразный старичок, вроде мистера Септимуса, который приезжал к мистеру Гордону в прошлом году. Такой же погруженный в книги и ничего не замечающий вокруг.

– Нет, нет, это не мистер Септимус! Смотрите, – зашептала Мэри, указывая глазами на двух мужчин, идущих через лужайку к хозяевам дома.

Рядом с мистером Гордоном шел молодой человек лет двадцати пяти – тридцати, наружности не очень впечатляющей, но производящей, в общем, приятное впечатление. Он был высок ростом, со светлыми вьющимися волосами и светло-голубыми глазами. Черты лица были не очень правильные, но добродушное его выражение вместе с чувством собственного достоинства, которое выражалось в осанке молодого человека, вызывали симпатию у всех, кто взглядывал на него. Гость был представлен хозяевам, после чего мистер Гордон повел его вокруг столов, чтобы представить остальным гостям. Наконец его подвели к столу, за которым сидела Джулиана и ее подруги. Мистер Гордон галантно поздоровался со всеми и представил им своего внучатого племянника из отдаленного графства, мистера Кавендиша. Гость поклонился и улыбнулся девушкам. Проделал он это безо всякого смущения или неловкости, несмотря на то, что на него были устремлены десятки пар глаз окружающих гостей, чем сразу вызвал одобрение у всех.

– Ну, если наши бойкие девицы его не засмущают, то это действительно кавалер достойный, – возвестила миссис Бродик. По счастью для мистера Кавендиша, эти слова не долетели до его ушей.

Он в это время завел непринужденный разговор с девушками, но Джулиана мягко прервала его:

– Мне неудобно перебивать вас, мистер Кавендиш, но я думаю, что вы тоже непременно должны отведать нашего пирога – то, из-за чего сегодня и собрано все наше общество.

– С превеликим удовольствием мисс Дермот. Если вы позволите, я присяду за ваш столик. Если, конечно, я не буду здесь лишним.

Джулиана смутилась:

– Вот уж не ожидала, что наш сугубо женский кружок вызовет у вас такой интерес, мистер Кавендиш. Я скорее предполагала, что вы предпочтете присоединиться к мужчинам, чтобы разделить их беседу о более интересных вещах, чем женские сплетни.

– И тем самым нанести вам кровную обиду? – рассмеялся Кавендиш.

– Нет, нет, мистер Кавендиш, мы не будем обижены. Отведайте пирога, а потом возвращайтесь к нам. Мы будем в беседке позади дома.

Кавендиш отвесил легкий поклон и, увлекаемый своим дядей, направился к мужскому кружку.

– Джулиана, зачем ты его отправила? – хихикнула Мэри. – Судя по всему, этот кавалер предназначался тебе.

– Что? Почему ты так решила? – удивилась Джулиана.

– Видела бы ты лицо мистера Гордона, когда он знакомил вас. Нет, нет, определенно, он привел его сюда с какой-то тайной целью.

– Ты ерунду говоришь, Мэри, – досадливо отмахнулась Джулиана. – Я вполне определенно высказывалась на тему мужчин и новых знакомств, и мистер Гордон это знает. Так что можешь со спокойной совестью забирать мистера К. себе.

– О да, а потом мистер Гордон перестанет со мной здороваться, потому что я разрушу все его планы.

– Мэри, перестань паясничать, – одернула сестру Аделаида. – Мистер Гордон очень любит тебя, Джулиана. После истории с мистером Р. он очень переживал и, скорее всего, поэтому он решил, что знакомство с хорошим молодым человеком тебя скорее утешит.

– Премного благодарна мистеру Гордону, но я уж как-нибудь сама справлюсь со своими душевными терзаниями, – усмехнулась Джулиана. – К тому же, рекомендация знакомых – для меня теперь не указ. Я никому не верю. И вообще, для начала надо узнать, богат ли он. Вдруг окажется, что он страшно беден. Тогда его кандидатура сразу отпадает.

– Джулиана! – с укоризной воскликнула Аделаида.

– Я шучу. Но матримониальные замыслы мистера Гордона меня и вправду мало интересуют. Как и мистер Кавендиш на роль моего жениха и мужа. Поэтому уступаю его вам. Если так случится, что он понравится кому-то из вас и это будет взаимно, можете смело выходить за него замуж и не бояться, что мое сердце будет снова разбито, но уже по другой причине.

Последние слова Джулиана проговорила вполне серьезно. Ей претила любая мысль о новых отношениях и уж тем более о замужестве. И попытка мистера Гордона устроить ее судьбу вызывала у нее раздражение. «Сама виновата» – с досадой думала Джулиана. «Ходила бы себе дальше с кислым видом, и никто не решился бы даже подойти ко мне». Но жить в тоске и унынии было еще невыносимее, чем быть объектом заботы соседей, поэтому Джулиана решила сразу дать понять мистеру Кавендишу бесплодность замысла мистера Гордона.

Закончив с пирогом, девушки перешли в беседку на задней стороне дома. Вскоре к ним присоединился мистер Кавендиш. Он выказал свое восхищение праздником и посетовал, что не имеет такого счастья наслаждаться этим праздником постоянно. Джулиана при этих словах не удержалась от усмешки. Намерения мистера Кавендиша были слишком ясны и недвусмысленны. Поэтому под удобным предлогом она ускользнула из беседки, оставив своих подруг занимать гостя.

Когда праздник подходил к концу, из дома, на лужайку вышла миссис Хьюит, чтобы гости могли лично поблагодарить ее за чудесное угощение. К большому удовольствию кухарки, на тарелках не осталась почти что ничего, и это, конечно же, говорило о том, что пирог удался. Чуть нахмуренные брови разгладились, миссис Хьюит позволила себе слегка улыбнуться.

Через некоторое время гости, назначив друг другу время для визитов, и поблагодарив любезных хозяев, отбыли восвояси, а хозяева отправились отдыхать.

Глава 12.

На другой день, за завтраком, вся округа обсуждала прошедшее чаепитие. Конечно, для тех, кто жил в Лондоне, это не стало бы такой горячо обсуждаемой темой. Но здесь, вдали от светских лондонских приемов, каждая встреча, на которой собиралось больше пяти соседей, была событием.

– Уверена, что все соседи остались в восторге, – сказала миссис Дермот, наливая сливки в утренний кофе. – Девочка моя, ты ничего не съела за завтраком.

– Спасибо, мама, я сыта. Я вчера съела слишком много пирога, и у меня еще не проснулся аппетит.

– Чтобы он проснулся, необходимо его сначала выгулять, – рассмеялся мистер Бишоп.

– Вы правы, дядюшка. Именно так и собиралась поступить. Кстати, вы не знаете, кто был этот молодой человек, мистер Кавендиш, который вчера приехал с мистером Гордоном?

– Это… – дядя на секунду замялся. – Это… его племянник. Он живет далеко, и время от времени навещает мистера Гордона. Как мне показалось, очень милый молодой человек.

– Они все милые, дядюшка. Мэри решила, что мистер Гордон привел его сюда с одной лишь целью – познакомить со мной.

– Эээ.. в каком-то смысле это так, – смущенно признался мистер Бишоп. – Только мистер Гордон очень просил держать это в секрете от тебя. Но раз уж вы и сами догадались обо всем…

– Ох уж мне эти заботливые соседи, – наморщила нос Джулиана. – Надеюсь, мистер Кавендиш будет очень проницателен и сразу догадается, что от меня ему благосклонности не добиться.

Присутствующие за столом промолчали, к облегчению Джулианы, и она спокойно отправилась на прогулку. Уйдя от дома, она погрузилась в свои мысли, да так глубоко, что едва не столкнулась с мистером Кавендишем за поворотом дорожки. Он явно направлялся в поместье к Бишопам, а в руках у него был букет цветов. Джулиана с трудом сохранила любезное выражение лица и приняла от него букет. В ее намерения не входило развлекать мистера Кавендиша, и он это сразу понял.

– Я мешаю вам, мисс Дермот? Вы куда-то направлялись? Если это так, то простите ради Бога, что я вам помешал. Я сейчас же уйду.

– Нет, ну что вы, – устыдившись своему раздражению, запротестовала Джулиана. – Это моя обычная утренняя прогулка. Просто я привыкла гулять одна, чтобы без помех привести в порядок мысли. Ох, простите, я не имела в виду, что вы помеха, я хотела сказать, что я гуляю одна, мне так привычнее.