Kitabı oku: «Любительница анала, или Вечер оргазма»

Так заложено природой

Мою трудовую карьеру сложно назвать удачный, я устроилась в шашлычную к дяде Ашоту, бывшему маминому хахаль.

Работа была не сложная, нужно было всегда быть на подхвате, принеси, подай, вымой, обслужи клиентов, посчитай деньги и прочее.

Дядя Ашот мне не особо нравился, он постоянно кричал на маму и они всегда сорились.

Все, что я помню, это как мать хотела быть единственной его женщиной, а он бил себя в грудь и кричал, что он мужчина. Настоящий мужчина и у него должно быть много женщин, так заложено природой.

Они жили вместе два года и мама даже просила меня, чтобы я называла его папой. Впрочем, она это просила делать с каждым ее мужчиной, который был у нее, причем независимо от срока. Будь то длительные отношения как с дядей Ашотом, или мимолетное увлечение на пару недель, всю мое детство папы менялись, а мать постоянно была в поиске чего-то такого, чего она никак не могла найти в мужчинах. Может быть, поэтому она безбожно пила.

Я рано начала работать, мыла полы в подъезде, была курьером. Когда мне исполнилось 18, мать сказала, что я уже взрослая и должна отрабатывать свою жизнь. Ну, типа она меня родила и столько лет мучилась со мной. Я не стала возражать, она и правда была вся больная и уставшая и с трудом вставала с кровати. У меня не было выбора, я кое-как закончила школу и у меня не было никакого образования.

Тогда-то дядя Ашот и предложил мне устроиться к нему, вроде как по-родственному.

И вот, когда я уже проработала в шашлычной месяц, эта работа начала казаться мне настоящей каторгой. Жара от мангала превращала любое мое движение в испытание, а дядя Ашот, казалось, только искал повод, чтобы сорвать на мне свою злость.

Каждый день он находил что-то, за что можно было меня оштрафовать.

– Кира, ты что, ослепла? Видишь, сколько жира на этом шашлыке? Это же просто позор! – кричал он, указывая на немного пригоревший кусок мяса. – Я что тебе сказал? Должно быть идеально, понялa?

– Но я просто стояла у кассы, это не я готовила… – попыталась я оправдаться, но он перебил меня.

– И что? Это все равно твоя вина! Все, что происходит в шашлычной – твоя ответственность! Я тут из-за тебя денег теряю! Штраф – из зарплаты вычту!

Каждый раз, когда он говорил об этом, я чувствовала, как что-то внутри меня сжимается. За любую мелочь, будь то разбитая чашка или немного неправильно нарезанный салат, я должна была расплачиваться.

– А это что за салат? Кто так морковь режет, а? Да ты хоть раз видела нормальный салат? – он тыкал в тарелку, в которой, как мне казалось, все было идеально. – Учись, раз уж пришла сюда работать, а не шляться по улице! Считай это уроком, и за этот урок я тебя тоже оштрафую!

Я все больше чувствовала, что нахожусь на грани, но продолжала терпеть, надеясь, что когда-нибудь все изменится. Хотя в глубине души я понимала, что долго это продолжаться не может.

Я и сама не заметила, как прошел этот месяц работы в шашлычной. Он пролетел незаметно, но каждый его день запомнился мне тяжестью и усталостью. Дядя Ашот держал меня на коротком поводке, словно хотел, чтобы я почувствовала всю свою зависимость от него. Сначала мне казалось, что работать в шашлычной будет не так уж сложно. Но реальность оказалась совсем другой.

– Кира! – его голос, как всегда, раздавался резко и неожиданно, заставляя меня вздрагивать. – Ты что, с ума сошла? Кто так сервирует столы? Посмотри на это!

Он подошел ко мне, держа в руках салфетку, которую я случайно сложила не в ту сторону.

– Как это называется? – он размахивал салфеткой у меня перед лицом, как будто она была самым важным элементом сервировки. – Ты хочешь, чтобы клиенты думали, что мы тут в сарае каком-то?

– Простите, я больше не буду… – ответила я, пытаясь объясниться, но дядя Ашот уже отвернулся, бросив салфетку на пол.

– Все, что я вижу – это халатность! Хочешь, чтобы тебя уволили? Или просто штрафовать тебя почаще?

Его слова были как ножом по сердцу. Каждое утро я приходила на работу с мыслью, что все будет хорошо, что я смогу справиться, но к вечеру всегда уходила домой с чувством вины и отчаяния. Не проходило и дня, чтобы я не услышала от дяди Ашота очередную порцию критики. Он считал, что я виновата во всем, что происходило в шашлычной, даже если это никак не касалось моей работы.

С каждым днем давление становилось все сильнее. Я старалась делать все идеально, но каждый раз находился новый повод для недовольства. Один раз я забыла принести клиенту соус, другой раз – неправильно разложила столовые приборы. В любой мелочи дядя Ашот находил причину для штрафа.

– Ты что, не видишь, что клиенту нужно внимание? Ты хочешь, чтобы он ушел недовольным и больше никогда не вернулся? – кричал он, когда я всего лишь не успела вовремя подойти к столу. – Штраф! Ты меня разоряешь своими ошибками!

Я чувствовала, как напряжение накапливается внутри меня, как с каждым днем мне становится все труднее и труднее удерживать себя в руках. Но я продолжала работать, потому что у меня не было выбора. Я знала, что если уйду, то просто не смогу найти другую работу.

Однако, иногда мне казалось, что еще немного – и я просто не выдержу. Каждую ночь я ложилась спать с мыслями о том, что больше не могу этого терпеть, но каждое утро снова вставала и шла на работу. Я знала, что на кону не только моя зарплата, но и будущее, которого я так боялась. Дядя Ашот был груб и несправедлив, но он был моим единственным шансом на хоть какую-то стабильность.

Штрафы стали обыденностью. Если в первый раз я чуть не расплакалась от обиды, когда он вычел из моей зарплаты стоимость разбитой чашки, то теперь я воспринимала это как данность. Дядя Ашот всегда находил способ вычитать деньги за малейшую оплошность.

Однажды, когда я случайно перепутала заказы, он так на меня накричал, что я впервые за долгое время почувствовала, что слезы подступают к глазам. Но я сдержалась.

– Ты, кажется, не понимаешь, что работа в шашлычной – это не игра! – прорычал он. – Люди приходят сюда за качественным обслуживанием, а не за твоими ошибками! Штраф – и не вздумай жаловаться!

Я молча кивнула, чувствуя, как внутри что-то оборвалось. Эти деньги могли пойти на оплату счетов, на покупку еды, но теперь они исчезли в кармане дяди Ашота. Он каждый раз отчитывал меня так, будто я совершила что-то ужасное.

Иногда я задумывалась, почему продолжаю работать здесь, почему продолжаю терпеть его унижения. Ответ был прост – у меня не было другого выбора. Я понимала, что должна держаться, что у меня нет никакой альтернативы.

Но каждый день становился все тяжелее. Клиенты жаловались на самые мелкие недочеты, а дядя Ашот использовал каждую жалобу как повод для очередного штрафа. Я была как загнанный зверь, который не может найти выхода.

Однажды, после особенно трудного дня, я вышла на улицу и облокотилась на стену, пытаясь успокоить себя. Мимо проходили люди, кто-то смеялся, кто-то просто шел по своим делам. Я смотрела на них и думала о том, как же они живут без таких проблем, как у меня.

В этот момент я поняла, что не могу больше это терпеть. Я не могла продолжать работать в таком режиме, под постоянным прессингом. Но у меня не было других вариантов. Все, что я знала – это работа в шашлычной. Я боялась уйти, но оставаться было просто невыносимо.

Дома я долго не могла уснуть, прокручивая в голове все произошедшее. Я думала о том, что должна как-то изменить свою жизнь, но не знала, с чего начать. Эти мысли не давали мне покоя, но я продолжала ходить на работу, как на каторгу.

В воздухе витала напряженность

Один из дней, который, казалось, ничем не отличался от других, неожиданно повернул мою жизнь в совершенно другую сторону. Я, как обычно, убиралась в зале, когда дядя Ашот подошел ко мне с суровым выражением лица.

– Кира, мне нужно с тобой поговорить, – сказал он, бросив мимолетный взгляд на посетителей. – Иди в мой кабинет.

Я настороженно отложила тряпку и, не говоря ни слова, направилась к нему. В голове мелькали десятки мыслей: "Что на этот раз? Опять какой-то штраф? Или, может, он хочет меня уволить?" Но было и что-то новое в его голосе, что-то, что заставляло меня нервничать еще больше.

Дядя Ашот закрыл дверь кабинета и указал мне на стул. Сам сел напротив, его лицо стало еще серьезнее, чем обычно. В воздухе витала напряженность.

– Кира, – начал он медленно, откинувшись на спинку стула, – я давно наблюдаю за твоей работой. Видишь ли, бизнес – это не только шашлыки и обслуживание клиентов. Есть вещи, о которых ты пока не знаешь, но которые могут сделать тебе хорошую карьеру.

Я замерла, не понимая, к чему он клонит.

– Что вы имеете в виду? – спросила я, стараясь не показать свою растерянность.

– У меня есть предложение, – продолжил он, не глядя мне в глаза. – Дополнительная работа. Она выйдет за рамки твоих обязанностей здесь, но если ты справишься, я не только закрою глаза на все твои ошибки, но и буду платить тебе хорошую премию.

Его слова прозвучали неожиданно. Премия? Закрыть глаза на мои ошибки? Это было слишком заманчиво, чтобы быть правдой.

– Что именно мне нужно будет делать? – осторожно спросила я, чувствуя, как внутри меня нарастает тревога.

Дядя Ашот немного замялся, словно подбирал слова.

– Дело несложное, – начал он, наконец. – Тебе нужно будет стать моей женщиной. Все просто. Помнишь, как я жил с твоей мамой?

– Помню… – я смущенно опустила глаза.

– Ну вот, тебе нужно будет жить со мной, как твоя мама жила со мной. – кивнул мужчина.

– Но как же… А что я маме скажу? Она болеет, я не могу ее бросить одну…

– Будешь навещать ее. – невозмутимо сказал дядя Ашот. – Поверь, когда она увидит, что ты приносишь деньги, она не будет против.

– Вы хотите… чтобы я…

– Да, ты будешь отсасывать мне, и зад подставлять.

Я уставилась на него, пытаясь осознать, что он только что сказал. Что это за хрень он несет? Почему именно я? Он хочет сделать из меня свою личную шлюху, что он даже предлагает премию?

– Я не совсем поняла, что именно я должна буду делать? – спросила я, не скрывая подозрений.

Он усмехнулся, глядя на меня с видом человека, который знает гораздо больше, чем говорит.

– Тебе не нужно забивать голову сейчас. Все узнаешь со временем. Главное, чтобы я был доволен и чтобы ты была послушной. Это просто работа, как и любая другая.

Его слова звучали уверенно, но что-то в его голосе заставляло меня насторожиться.

– И сколько раз мне нужно будет это делать? – продолжала я задавать вопросы, чувствуя, как тревога нарастает внутри меня.

– Каждый день, – ответил он, обводя взглядом кабинет, будто проверяя, нет ли ушей. – Может, всю ночь напролет. И если ты справишься, мы оба останемся довольны. Не сомневайся, я буду платить хорошо. Вот ты сколько тут получаешь?

– Если без штрафов?

– Без штрафов. – засмеялся дядя Ашот. – А будешь получать в двадцать раз больше!

– Вы серьезно? – у меня перехватило дыхание. В двадцать раз больше! Блин, да за такие деньги я что угодно сделать готова!

Внутри меня боролись две противоположные силы. С одной стороны, это было предложение, которое могло бы облегчить мою жизнь. С другой стороны, что-то подсказывало мне, что все это не так просто и безопасно, как кажется. Я понимала, что дядя Ашот не тот человек, который просто так предложит подобное.

– А если я откажусь? – спросила я, пытаясь представить возможные последствия.

– Ну, это твой выбор, – он пожал плечами, но в его голосе проскользнула угроза. – Но тогда не жди от меня никакого снисхождения. Ошибки, которые ты совершала, будут иметь свои последствия.

Я знала, что отказ приведет к новым штрафам и, возможно, даже увольнению. Но соглашаться на эту сделку было так же страшно. Решение нужно было принимать быстро, но я не знала, как поступить.

– Итак, я вижу, что тебе нужна помощь, чтобы решиться. – улыбнулся мужчина. – У тебя ведь еще не было парней?

Я помотала головой и отвернулась. У меня был парень, с которым я целовалась, но он потом ушел от меня к какой-то смазливой курице. Так что, парня у меня никогда не было. Да и когда мне искать? Я на работе день и ночь. А те ушлепки, что приходят к нам в шашлычную, часто предлагали мне всякое, но это точно не принцы из моих снов. Я не хотела торопиться и лишаться девственности с кем попало.

– Кира, давай попробуем прямо сейчас. – он в упор глядел на меня, ожидая реакции на свои слова. Я с испугом замотала головой в разные стороны:

– Дядя Ашот, я не готова пока. Мне надо подумать…

– А что же тебя так смущает? Или я тебе не нравлюсь? – улыбнулся он.

– Дело не в этом… Просто… Вы предлагаете такое… Этим занимаются только проститутки!

– Я пока ни к чему тебя не обязываю. Просто сделай дяде приятно, пососи член. Целкой останешься.

– Но я… – у меня перехватило дыхание еще больше. Он реально хочет, чтобы я взяла в рот?

– Ох, да ты еще совсем неопытная, – тон его стал хитрым, глаза прищурились, улыбаясь, – Это вполне естественный способ удовлетворения мужчины.

– Дядя Ашот! Я не буду брать в рот вашу письку!

– Кира, нет ничего предосудительного в том, что один человек хочет доставить удовольствие другому.

– Но я не хочу, – я попыталась приподняться с кресла, но он удержал меня за плечи.

– А если мы с Вахтангом очень попросим?

Вахтанг, наш горе-повар, из-за которого постоянно подгорают шашлыки и из-за которого я получаю штрафы, давно засматривается на меня. Этот жирный урод вместо того, чтобы жарить шашлыки, постоянно пускает слюни на меня. И как раз в этот момент этот боров зашел в кабинет и сел в кресло.

– С Вахтангом! – я с ужасом взглянула в его сторону. Неужели Вахтанг с ним заодно? Я не могла в это поверить, но Вахтанг не шелохнулся, что было лучшим доказательством тому, что я не ошибалась.

Вахтанг был стеснительным и инфантильным.

После слов босса он покраснел. Было видно, как кровь прильнула к его лицу, ему страшно было взглянуть в мою сторону, он готов был от стыда провалиться сквозь землю.

Дядя Ашот поднялся и стал расстегивать ширинку:

– Кошечка, это совсем не страшно, всего пять минут, – он говорил как можно мягче, но в тоне его сквозила насмешка.

Я попыталась вскочить, но дядя Ашот толчком в грудь заставил меня сесть.

– Нет, нет, я не буду, – с дрожью в голосе сказала я.

– Будешь, – в голосе дяди Ашота появилось раздражение. Он расстегнул брюки и вытащил член. Я со страхом зажмурилась. Я видела мужской член впервые, тем более так близко. Он мне показался таким страшным и огромным, что я боялась снова открыть глаза и сидела неподвижно.

Вдруг я почувствовала, как что-то теплое коснулось моих губ, я невольно вздрогнула, открыла глаза и увидела перед собой гладкую кожу, покрытую черными волосами.

Шеф с поваром скрутили меня

Почувствовав, как конец члена уперся мне в зубы, я стиснула челюсти и дернулась вниз, пытаясь выскользнуть у дяди Ашота между ног. Но он схватил меня за волосы и с силой потянул вверх. Я вскрикнула от неожиданности и стала руками отталкивать его от себя.

– Вахтанг, помоги, подержи ей руки! Ну, кошечка, я научу тебя галантному обращению с мужчинами. – Дядя Ашот схватил меня за запястья и прижал руки к ручкам кресла.

Вахтанг с полминуты сидел неподвижно, в нем шла внутренняя борьба, он уже сто раз за этот вечер проклинал себя за то, что согласился на предложение дяди Ашота, но менять что-либо было уже поздно, машина запущена.

Он поднялся, подошел к нам сзади, опустился на колени и, схватив меня за руки, вывернул их за спинку кресла. Я вскрикнула от боли и с остервенением стала мотать головой из стороны в сторону, пытаясь увернуться от члена.

Дядя Ашот схватил меня за ухо, с силой завернул его так, что голова у меня вскинулась вверх и стал пихать член мне в рот.

Я изо всех сил стиснула зубы. Борьба продолжалась минуты две, затем дядя Ашот не выдержал, и звонкая пощечина положила всему конец. Удар снова оглушил меня. Так что зазвенело в ушах. Я вскинула голову и взглянула на дядю Ашота. В глазах у меня был ужас.

– Открой рот, стерва, – прошипел тот, лицо его исказилось злобой, он отвел руку для нового удара, – Считаю до трех.

Я поняла, что это все. Единственная моя надежда – Вахтанг, который мне казался тупым, но добрым. Только сейчас он железным замком сжимал мне руки за креслом.

Вахтанг, с которым мы вместе работали. Тот самый повар из-за которого я постоянно страдаю со штрафами. Идиот, который готов дрочить на меня при каждом моем появлении. Вахтанг не заступился за меня. Я не могла в это поверить. Ох, как же это подло.

Мне захотелось кричать от боли и обиды. К горлу подкатил комок, на глаза навернулись слезы.

– Раз, – резанул слух голос дяди Ашота, – Два…

– Будь что будет, – подумала я, зажмурилась и открыла рот.

Член дяди Ашота проскользнул между зубов и уперся в горло. Я поперхнулась, но глаз не открыла.

– Молодец, маленькая, ты мне начинаешь нравиться, – Дядя Ашот вытащил член и стал вощить кончиком по моим губам.

Я ощущала лишь легкое щекотание, затем член нырнул в рот и уперся в язык.

– Поласкай, – попросил дядя Ашот.

Его мягкий тон снял с меня нервное напряжение, но обманываться я не хотела, прекрасно понимая, что, стоит мне начать перечить, как тон его сразу же изменится, а в висках еще стучал пульс и щека горела от пощечины.

Я сомкнула губы и стала водить языком по головке члена. Как ни странно, у меня уже не было ощущения страха и отвращения ко всему этому, мысли мои переключились на другое.

Языком я чувствовала гладкую, нежную плоть головки, которая время от времени напрягалась и расслаблялась, казалась такой живой и трепетной.

У дяди Ашота участилось дыхание, он стал теребить меня за ухо.

– Молодец, киска, – сказал он на выдохе, – Покусай.

Я стала легонько покусывать член чуть пониже головки. Волнение дяди Ашота стало передаваться и мне, я почувствовала какое-то томление во всем теле.

Вдруг член дяди Ашота подался назад, и голова моя непроизвольно потянулась за ним. Я не хотела, чтобы он совсем выходил из моего рта. Как будто бы поняв мое желание, дойдя до середины, член остановился, и стал углубляться обратно.

Дядя Ашот обнял меня за голову, делая поступательные движения. Все это сопровождалось лишь прерывистым дыханием моим и дяди Ашота, и я еще изредка причмокивала, делая сосательные движения и сглатывая слюну.

Вахтангу нестерпимо захотелось посмотреть, что же происходит там, за креслом, и он отпустил мои руки, которые безжизненно повисли. Вахтанг поднялся с колен и увидел дядю Ашота, который стоял, запрокинув голову, с закрытыми глазами и, приоткрыв рот, тяжело дышал.

Я неподвижно сидела в кресле, и лишь голова слегка подавалась вперед навстречу движениям дяди Ашота.

Вахтанг почувствовал, как теплота и волнение разливаются по всему телу, член его, медленно пульсируя, стал подниматься, напрягся и уперся в джинсы, появился томительный зуд.

Ему ужасно захотелось тоже испытать все то, что сейчас должен был испытывать дядя Ашот. Он стоял, широко открыв глаза, с каким-то вожделением глядя за всем происходящим. Вдруг руки мои покачнулись и стали подниматься вверх, к члену дяди Ашота.

Я стала пальцами легонько теребить и поглаживать его мошонку. Движения дяди Ашота участились, дышал он все быстрее и прерывистее, на меня тоже нашло какое-то вожделение, мне захотелось ощутить этот упругий, перекатывающийся под кожей член в себе, глубоко-глубоко.

Мои бедра подались вперед, ноги напряглись, я вытянулась всем телом. Дядя Ашот делал поступательные движения все быстрее и быстрее, колени его задрожали от напряжения, он не выдержал и стал помогать себе рукой.

Вдруг тело его прогнулось, мышцы охватила сладкая судорога, томительно разливаясь по всему телу, он стиснул зубы и с силой притянул к себе мою голову, а потом застонал.

Я почувствовала, как член отчетливо пульсирует под кожей, мощными толчками выталкивая сперму, которая теплой, вязкой массой растекалась по всей полости рта. Я стала с вожделением глотать ее. Когда толчки прекратились, дядя Ашот постоял немного, переводя дух, затем вынул член и тяжело опустился в соседнее кресло.

Я открыла глаза и увидела Вахтанга, который стоял около кресла и в упор глядел на меня. Я поняла, что он все видел, и кровь прихлынула к лицу. Мне стало ужасно стыдно.

– Ты сего ждешь? Снимай с себя все, видишь, Кира хочет отсосать тебе. – сказал дядя Ашот.

Вахтанг потихоньку снял с себя вещи и остался в одной футболке. Он сел на кресло и я, встав рядом с ним на колени, стала ему сосать. Я сосала нехотя, так как мне было безумно стыдно делать это для Вахтанга, но волна возбуждения нарастала и вовсе накрыла меня.

Я стала сосать старательнее: двигалась по его стволу, глотала член полностью, обрабатывала головку язычком. Его член был 20 сантиметров в длину и 5 в ширину, но я сосала довольно хорошо, ведь уже потренировалась на дяде Ашоте.

Он начал выделять смазку, но я ее не глотала, а размазала по его агрегату. Насытившись минетом, он попросил мне встать.

Дядя Ашот мастурбировал, глядя на меня. Потом он достал презервативы и протянул Вахтангу.

Вот тут я реально напряглась.

– Чего перепугалась? – спросил дядя Ашот и засмеялся. – Целкой пока останешься. Я же сказал, ты будешь моей женщиной. А это значит, в щелку твою только я буду тебя трахать.

Он это сказал так, словно я уже дала согласие. Я ведь еще ничего не решила. Он как-то за меня все уже распланировал.

– Шеф, правда можно? – спросил Вахтанг, переминаясь с ноги на ногу.

– Трахни ее в зад, разрешаю. – кивнул дядя Ашот.