Kitabı oku: «Доминика», sayfa 20
Небольшая пауза, он обдумывал свой ответ.
– Просто скажи!
Я чувствовала, что силы покидают меня. «Только бы не это, только бы не это…» —молилась я про себя.
– Было, – медленно проговорил он.
Не знаю, что он прочел в моих глазах или увидел на лице, но через секунду Макс уже был рядом. Схватив меня за плечи и тряхнув один раз, решительно произнес:
– Доминика, это было давно. Она уже замужем. Я знаком с ее мужем. Мы дружим семьями.
Я ухмыльнулся, как же это удобно – дружить семьями.
– Нет! Это не то, что ты думаешь! Я общаюсь, дружу с ее мужем. С ней только деловые отношения. Слышишь! Доминика! Теперь только ты! Только ты! И никого больше. Пожалуйста, поверь мне! Не разрушай только что построенные отношения!
Я стояла ни жива ни мертва.
Что мне делать? Снова довериться этому человеку? Или гордо поднять голову и уйти?
Макс меня не отпускал, все так же держал за плечи. А я стояла и не знала, как поступить.
Затем он вынул телефон из своих брюк и набрал номер.
– Арина уже покинула усадьбу? – Собеседник что-то ответил. – Верни ее, быстро. Есть разговор.
Минут через пять в кабинет вошла Арина, за руку ее держал охранник.
– Что происходит, Максим? – она явно была недовольна тем, как ее вернули и сопроводили обратно, – еще какие-то вопросы решил обсудить?
Я повернулась к ней спиной: неприятно видеть ее самодовольное лицо.
– Положи документы на стол для начала.
– Ххоррошо, – она не понимала, что происходит. Как, впрочем, и я.
– Ты ее проверял при входе? – теперь Макс обратился к охраннику.
– Да.
– Хорошо. Итак, Арина, ты уволена. В офис не возвращайся. Уже сегодня ты получишь расчет в размере пяти твоих зарплат. Бейдж тоже оставь здесь. При выходе также проверь на наличие флешкарты.
Что я чувствовала в этот момент? Сожаление и триумф одновременно.
В какой-то степени мне было ее жаль по-человечески, лишаться работы вот так неожиданно – это очень неприятно.
А с другой стороны, я была очень рада. Макс не отнесся равнодушно к моим чувствам и сомнениям и решил доказать, что я для него важна и с моим мнением он считается.
А я действительно считала, что такой «хищнице» не место рядом с моим мужчиной. По крайней мере, пока я не перестану в нем сомневаться.
– А причину увольнения я могу узнать? – когда пришла в себя от шока, с вызовом спросила она.
– Причин я могу найти много, но главная – твое заявление по собственному желанию. Так что тебе решать, какая именно причина повлияла на расторжение нашего с тобой трудового договора.
– Понятно. Мне лишь осталось сказать тебе, какой ты засранец, Максим. Из-за новой девки увольняешь своих друзей, портишь с ними отношения.
– Отношения я ни с кем не испорчу, а вот ты можешь. Если не успокоишься и не уйдешь по-тихому, я передам Жеке несколько интересных фотографий с твоим непосредственным участием. Опять-таки, решать тебе, что именно ты будешь ему объяснять: почему ты ушла из нашей компании или же почему ты изображена на снимках в той или иной позе в компании неизвестных ему мужчин. Сама выбирай, какой вариант тебе больше по душе. А сейчас мне некогда. Я и моя любимая девушка заняты.
– А ты все проверь. Чтобы никакую информацию, ни на бумажных носителях, ни на электронных, не вынесла Арина за пределы ворот, – отдав распоряжение охраннику, Макс взял меня за руку и вывел из кабинета.
Мы вышли из дома. Макс попросил побыть с ним вдвоем, пока Лайма укладывала Юлика. Мы могли воспользоваться этим моментом и прогуляться вокруг дома.
– Доминика, я понимаю, твое доверие не верну за день или два, но я тебя очень прошу, не сомневайся во мне. Если тебя что-то не устроит или вдруг ты что-то не поймешь, ты поступишь, как поступила сегодня – подойдешь и в лоб все спросишь. Хорошо?
Мне стало и смешно от его слов, и тепло на душе одновременно. Приятно, как ни крути. И он прав, сразу по щелчку пальцев доверие не вернешь, но со временем мы должны научиться доверять друг другу.
– Хорошо. Договорились. Тогда и ты обещай поступать так же.
–Мне нравится, – открытая улыбка озарила его лицо, давно я ее не видела, – тогда сразу вопрос, можно?
– Решил не терять времени даром? Хорошо, давай.
– Когда и как ты решила рассказать родителям о нас и о нашем сыне?
Ох… вот это неожиданно… Про сына я собираюсь рассказать, а вот про Макса… я еще не решила. События развиваются с очень большой скоростью, я еще сама ни в чем не уверена.
Когда мы с ним встретились, я умудрилась влюбиться в него по самое «не хочу» всего лишь за три дня, проведенных вместе. А после страдала два года. И вот теперь то же самое. Три или уже четыре дня, и мы снова вместе. Как ни в чем не бывало. По крайней мере, так хочет он, я тоже хочу, очень хочу! Но еще опасаюсь, чтобы не вышло как в прошлый раз. Боюсь поторопиться.
Видно, вся моя нерешительность отобразилась на лице, что он сразу поник и сказал:
– Понятно. Про меня ты не собиралась говорить. Хорошо, я подожду. Моя семья уже о тебе все знает. И они очень счастливы за меня и за мой «правильный выбор» девушки. Я не буду тебя торопить, когда сочтешь нужным, тогда и расскажешь.
После этих слов он поцеловал меня в губы долгим и нежным поцелуем.
Оторвавшись от меня, он снова улыбнулся и чмокнул в кончик носа.
Я и не знала, что Макс может быть таким милым.
– А можно и мне задать тебе вопрос?
– Конечно, мы же договорились.
– Почему тебе не нравится Лайма?
– Хм… ну… слово «не нравится» не совсем правильно подобрано… скорее всего, ее отрицательное отношение ко мне и очень близкое к тебе… Я немного ревную тебя к ней. Блин, да я даже к сыну тебя ревную, Доминика!
– Что? – а вот это неожиданно для меня. – Ты сейчас серьезно?
– Да, был момент, когда я почувствовал ревность к малышу. Я так скучал по тебе, что, вновь обретя, не желаю ни с кем тебя делить.
Он быстро притянул меня к себе и снова поцеловал, но уже не нежно, а требовательно, грубо! Как будто доказывал, что я его и никуда теперь от него не денусь.
А я и не хочу от него никуда деваться, я хочу быть рядом с ним теперь, всегда.
Мы остановились, когда обоим уже не хватало кислорода. Тяжело дыша, мы смотрели в глаза друг другу.
– Или мы поднимаемся наверх, или беги, потому что я уже себя не контролирую. И если поймаю, то мы все же поднимемся наверх.
– Ну так поймай меня, если сможешь, – показала ему язык и побежала по дорожке, ведущей ко входу в дом.
– Учти, тогда все будет по-моему!
Я обернулась и остановилась на секунду.
– Нашел чем пугать, – высокомерно хмыкнула и снова кинулась в бега. Хорошо, что навстречу мне никто не выходил. Я изо всех сил бежала по ступенькам вверх. Макс настиг меня уже у дверей моей комнаты. Схватил обеими руками и прижал к своей груди спиной. А после с небольшой одышкой проговорил мне в ухо:
– Нет, дорогая. Сейчас я буду любить тебя в своей комнате, а вернее, в нашей. Я ее очень тщательно для этого готовил.
В груди все затрепетало от волнения и предвкушения. Что же он придумал?
Спальня хозяина дома располагалась в конце коридора.
Максимилиан внес меня на руках в свое логово.
Я тут впервые, поэтому беспрестанно крутила головой, осматривая комнату. Она казалось просто огромной.
Конечно, первым делом меня привлекла здоровенная двуспальная кровать с кованым изголовьем, в которой спокойно могли бы поместиться три, а то и четыре человека. Она стояла напротив входной двери.
После взгляд зацепился за прикроватные тумбы и шикарное зеркало во весь рост. Далее следовали панорамные окна. И что самое интересное, располагались они с двух сторон от кровати. Благодаря такомусочетанию складывалось ощущение, что мы находимся на природе, где удобно можно расположиться на мягкой кровати и отдыхать.
– Теперь, мы с тобой будем встречать рассветы, – Макс указал головой в сторону окон слева, – и закаты, – взмах головы в правую сторону, – вместе.
От нахлынувших на меня эмоций я припала к губам Максимилиана в поцелуе, нежном, мягком, как бы говоря «спасибо».
Он, продолжая держать меня на руках, подошел к кровати и нежно меня на нее опустил.
– Хотел показать тебе это позже, но покажу сейчас, – и нажал на какую-то кнопку. Дверь встроенного шкафа отъехала в сторону, и моему взору открылась картина… меня. Мой портрет! Примерно полтора метра в ширину и два в высоту.
– Я попросил нарисовать тебя с нашей совместной фотографии двухгодичной давности и поместил эту картину тут. И когда было особо тоскливо, открывал ее, смотрел на тебя и разговаривал с тобой.
– Но раз у меня теперь есть живая ты, – продолжил Макс, – то эту копию можно и убрать, – на последних словах интонация приобрела немного игривый тон, но я уже сделала рывок. Вскочила с кровати и выхватила пульт из рук Макса.
– Нет! Стой! Оставь! Мне нравится!
Макс рассмеялся, обнял меня, стоящую на кровати, и его голова расположилась чуть выше моего живота.
– Я пошутил, ничего не буду менять. Этот дом я построил для тебя, для нас. Для нашей большой семьи. И очень надеюсь на то, что мы будем в нем жить все вместе и счастливо.
Глава 30
Не успела я ответить, как в дверь постучали.
– Макс, тут Лайма ищет Нику. Говорит, что-то срочное.
– У малого нюх на моменты, когда я хочу тебя залюбить до потери сознания.
– Нас ждет еще много таких моментов, – поцеловала его в губы, – особенно, когда Валентин будет уезжать из дома и уж точно не сможет нам помешать. А сейчас надо поспешить, вдруг с Юликом что.
Я спустилась с кровати, и, взявшись за руки с Максом, мы подошли к двери, открыли ее и увидели на пороге Валентина и Лайму.
– Я знал, что она тут, а ты не верила, – самодовольно заметил Валя.
А рядом встревоженная Лайма произнесла:
– Ника, твои родители летят в Москву. Твоя мама до тебя снова не дозвонилась и набрала меня. Они взяли билеты на ближайших рейс, и уже скоро у них посадка на самолет.
– Вот черт! Что делать-то?!
– Дети, в чем дело? – на наши голоса вышел из комнаты папа Макса.
И прежде чем я успела осмыслить и ответить ему, Валя сказал:
– Родители Ники едут сюда. Вот девушки и переживают.
– А чего тут переживать?! Это хорошо. Как раз познакомлюсь со своими сватами.
Вот черт! Не так я все планировала сделать. Украдкой посмотрела на Макса, его лицо тоже не особо светилось от счастья.
По лицу Макса понимаю: или он не рад столь стремительному приезду моих родителей, или ему не понравилось слово «сваты», которое так просто произнес Аристарх Витальевич.
Да и какие мои родители ему сваты?! Нет, еще нет. Или, пока нет. В любом случае – НЕТ. Они мои родители. Бабушка и дедушка (я уверена, дядя Дима маму одну не отпустил) Юлика.
И ведь Макс не делал мне предложения… «Черт! Да о каком предложении я думаю, мы решили, что теперь будем вместе всего пару дней как! Да, у нас есть общий малыш. Да, мы, уже прямо можно сказать, спим вместе. Но о замужестве, о браке никто ничего не говорил.
Да и вообще, может, Макс и не хочет на мне жениться.
А хочу ли я за него замуж?.. Скорее «да», чем «нет». Но об этом мне еще надо подумать, так как это очень ответственный шаг».
Я приняла решение, иду в кабинет к Максу об этом сказать.
Стучусь – ответа нет. Но я все же открываю дверь и вхожу.
Он с кем-то говорит по телефону. Собран, даже напряжен. Возможно, что-то случилось, и он, решая проблему, даже не услышал стука в дверь.
Он стоит спинок к двери, и взгляд его направлен в панорамные окна.
– Нет! Я же сказал… Да, вот так, я хочу именно так!.. Рад, что понял… Чтобы тебе скучно не жилось… ну, извини, сроки не я установил, судьба. Хорошо, давай, братан. Жду весточку об окончании подготовки.
Он отбил звонок и с улыбкой на лице развернулся к столу.
Вот тут он меня и заметил.
– Доминика?! – его глаза выражали недоумение и… опасение? Ему явно не понравилось, что я тут тихонько стояла и слушала. – Что ты здесь делаешь? Как давно стоишь? Что ты слышала? Что из услышанного ты поняла?
Я только успевала моргать от количества вопросов, которые посыпались от Макса.
– Ээ… я только вошла, и я стучала, – сразу захотелось защититься от будущих нападок, – но ты не услышал. А так как время поджимает, я не могла ждать и поэтому вошла.
– А что случилось? Почему время поджимает? – кажется, он немного опомнился, и тон нашей беседы перетек в нормальное русло.
Вот и пришло мое время объясниться.
– В общем, я беру Юлика и Лайму, и мы сейчас уезжаем.
– Чтооо? Не понял. Что означают твои слова «беру и уезжаем»? Мы же вроде уже все обсудили! Ты со всем согласилась, так куда это ты собралась, снова забирая моего сына? – по лицу начали ходить желваки, кисти рук сразу собрались в кулаки, плечи и все туловище напряглись.
– А я разве не сказала? В аэропорт, встречать моих родителей. Мне казалось, я сказала, – мне и правда казалось, что я произнесла слово «аэропорт». Возможно, из-за того, что прокручивала в голове это предложение всю дорогу от комнаты до кабинета, или из-за его странной реакции на мое присутствие в кабинете я разволновалась и быстро произнесла главное, а второстепенное – куда именно – забыла.
Дослушав меня, Макс мгновенно расслабился.
– Ника, ты и здорового в могилу сведешь, честное слово.
Он подошел ко мне, обнял и поцеловал в лоб.
– Хорошо, езжайте. Только поедете на моей машине и с моим шофером. А потом мне расскажешь, как все прошло. Хорошо, малыш?
Если и было желание возразить, то после «малыша» хотелось только объятий и поцелуев.
Макс так нежно меня обнимал и немного покачивал.
– Сегодня вернетесь?
– Нет, думаю, останемся на квартире. Там все и обсудим.
– Ясно. Хорошо. Юлик еще спит?
Я кивнула.
Продолжая стоять в обнимку, мы вели дальше разговор:
– Разбудишь или подождешь, когда проснется?
– Подожду, не то всю дорогу будет капризничать.
– Ну, хорошо. Надо еще отцу сказать, а то он уже готовится к встрече с твоими… – Кем? Он не договорил.
– Скажешь сам, хорошо. И еще, – специально держу паузу, – телефон верни.
– Вот женщина! Я уже столько вариантов прокрутил «что еще?», а она – телефон!
Он разомкнул наши объятия и подошел к столу. Открыв полочку, достал оттуда мою сумку.
– Она все это время была тут?! – я была шокирована.
Несколько дней без своих личных вещей все же причиняли дискомфорт. И речь не только о телефоне, хотя без него тоже очень неудобно, а об элементарном: расческе, заколке, косметике и так далее.
– Извини, малыш, что сразу не отдал.
– Да ладно. Что уже сейчас об этом говорить. Ну , мы пошли собираться.
– Хорошо, я провожу.
Мы снова поднялись наверх. Юлик как раз проснулся. Лайма взяла сумку с его вещами, которые вчера привезла, в руку и уже выходила из комнаты, как Макс ее задержал.
– Доминика, я думаю, пусть сумка останется здесь. Наверное, у тебя дома еще есть вещички Юлика. А эти пусть подождут вашего возвращения в нашей комнате.
Я согласилась на эту странную просьбу Макса. К тому же в квартире на самом деле огромное количество детских вещей, а тут – только самое необходимое и сменка.
Взяв сыночка на руки, мы спустились вниз.
Провожали нас так, как будто уезжаем на годы. Вышли на крыльцо дома все, начиная от отца семейства и всех братьев до Марии Степановны.
Переобнимались и перецеловались со всеми, особенно усердными в этом деле были Кеша и Валя в отношении Лаймы. Попрощались и двинулись в путь. Макс выделил нам огромный внедорожник, в котором поместятся без проблем и мои родители, когда мы их заберем.
Поездка до Шереметьево заняла около часа, а после мы, забрав моих родителей, двинулись в сторону квартиры.
Мой папа, мама и, как я и предполагала, дядя Дима вели себя очень учтиво. Увидели ребенка в машине, но никак это не прокомментировали. Очевидно, считая, что Юлик – сын Лаймы. Ох… и тяжелый же разговор мне предстоит!
Я свои силы переоценила. Ничего не смогла им рассказать. Говорили на посторонние темы, но только не о самом важном.
Родители поняли, что я собираюсь рассказать что-то серьезное, но никак на это не решаюсь, поэтому дали мне время.
Поиграли с Юликом, поболтали с Лаймой. Ну, вот и все.
Отец решил на ночь уехать в отель. Так как жили мы в двухкомнатной квартире, всех разместить не получалось. Но я подозреваю, что, скорее всего, ему было неприятно видеть рядом с мамой другого мужчину.
Дядя Дима и мама расположились в зале, а я с Юликом и Лаймой – в спальне.
Было около двух ночи – а сна ни в одном глазу. Решила встать, сходить на кухню. «Может, чай с мелиссой успокоит мои нервы».
Заварила, только села за стол, как на кухню вошла мама.
– И мне налей, дочь.
Мы обе устроились за столом. И повисла тишина, но тишина легкая, успокаивающая. Каждая думала о своем.
Я – о Максе и Юлике. А мама… мама, вероятнее всего, об отце. Я несколько раз ловила ее взгляд, направленный на него. И в нем не было отчужденности или безразличия, там была любовь. Она продолжала его любить, но уже не так как раньше, иначе бы не смогла быть с другим.
– До сих пор любишь? – пояснять, кого именно, не стала.
– Не знаю, – просто ответила она, – определенно, что-то есть… но сказать точно… не могу.
– И что думаешь?
– Ничего. Каждый из нас уже сделал свой выбор.
– Он же просил тебя вернуться?
– Да.
– Почему отказала?
– Не желаю Диме почувствовать то, что испытала сама, когда твой папа меня бросил. Я люблю Диму. Своей любовью, но люблю. И он меня любит. А к твоему папе… не знаю… просто он моя первая любовь. К тому же у нас есть ты, моя девочка.
– А если бы не было дяди Димы? Вернулась бы?
Мама задумалась, прежде чем ответить.
– Скорее нет, чем да. Он не задумываясь сделал мне очень больно, ради женщины, которая бросила его пятнадцать лет назад, чтобы удачно выйти замуж. И он не только предал меня, он еще и тебя оставил. Свою единственную дочь. Не думаю, что смогла бы его простить.
– Мам, а что ты скажешь, если узнаешь, что я простила мужчину, который тоже меня предал?
– Я скажу, что ты у меня уже большая девочка и сама можешь решить, что для тебя лучше. Простить и быть счастливой – это очень хороший вариант. Если ты уверена в нем и счастлива, находясь рядом с ним, то почему нет?!
Я довольно улыбнулась и отвела взгляд в сторону, пытаясь скрыть искры радости.
– Это тот парень, из-за которого ты уехала из дома? – взгляд мамы стал серьезным и даже немного грозным.
– Да, – осторожно ответила я. Смысла скрывать этот факт я не видела, ведь скоро я расскажу о Юлике, и тогда станет все понятно.
– Ясно. Значит, это ты его простила. Ну, а от меня так сразу прощения не ждите. Из-за него моя дочка опять уехала за тысячу километров от дома и почти два года не приходила в себя. Сейчас я вижу, что ты счастлива. Но! Это не означает, что я буду ему за это благодарна, так как огонь в твоих глазах погасил именно он.
– Мам…
– Я не говорю, что против, Ника. Но и радостно бежать и обнимать его я не буду. Для начала посмотрю на него, поговорю, и я, и папа. Надеюсь, ты нас познакомишь, пока мы тут? Ты же для этого нас позвала?
Я встала и подошла к окну. Вот и настал тот самый момент. «Пожалуйста, помоги мне!» – и направила взгляд в небо.
– Мам, у меня ребенок от него. Ему уже год и три месяца. Максимилиан не знал о нем. Я скрывала беременность и от него, и от вас. И этот ребенок – Юлик.
На последнем слове я повернулась к маме.
Все, я это сказала. Теперь жду… чего, не знаю, но жду…
Мама не изменилась в лице, не сделала удивленные глаза, не упала в обморок, в конце концов. Она просто встала из-за стола, сделала шаг мне навстречу и протянула руки:
– Иди ко мне, моя наивная маленькая девочка.
Я пребывала в небольшом шоке. Но пару шагов навстречу ее объятиям я сделала, мне нужна была сейчас поддержка.
– А я все думала и ждала, когда же ты нам расскажешь.
– Что? – попыталась вырваться из ее рук и посмотреть в глаза. Мне не послышалось? Или на фоне нервного напряжения у меня галлюцинации?
Но мама только сильнее прижала меня к себе.
– Дорогая моя девочка, неужели ты думаешь, что я там сидела и не думала о своем единственном ребенке, который из-за неразделенной любви уехал в большой город и не приезжает домой, м?
– Мам, что это значит, что-то я не пойму, – наконец, я оторвала голову от плеча матери и посмотрела ей в лицо, но объятий не размыкала.
– Это значит, что я умирала, как переживала за тебя, что ты морально разбита, а я ничем не могу тебе помочь. Вот тогда Диме и пришла идея нанять человека, а вернее двух, чтобы присматривали за тобой. И они постоянно скидывали нам твои фото. И со временем и фото из женской консультации, а после и с животиком мы получили. Но ты молчала. Я не знала, что и думать. Видно, не такая я и хорошая мать, раз мой ребенок не пришел ко мне за помощью и замкнулся в себе.
– Нет, мам, я не из-за этого… – попыталась переубедить я маму со слезами на глазах. Все это время они знали и невидимо, но постоянно поддерживали меня.
– Ника, я не знаю, почему ты так поступила, но если захочешь, я с радостью послушаю твои мысли. Я уже настолько занялась самокопанием, что Дима предлагал приехать к тебе и поговорить или обратиться к психологу. Но я не согласилась. Раз ты не говорила – должна была быть причина. И я решила ждать, когда ты сама мне откроешься. И я рада, что дождалась. Потому что, поверь, я уже была на последней стадии. Уже готова была лететь к тебе. Но тут ты сама позвонила, и мы сразу же отправились в путь.
– Папа тоже знает?
– Нет. С ним я не так часто общаюсь. Единственное, я его попросила сообщить мне, если ты вдруг обратишься за деньгами. Чтобы и я добавила.
– Так вот откуда такие деньги. А я на них купила вот эту квартиру.
– Ты всегда была у меня разумной.
Я улыбнулась и крепко-крепко прижалась к маме.
– Я люблю тебя, мам.
– И я люблю тебя, дочка.
Так мы простояли минут пять, до тех пор пока не стали затекать руки и ноги.
Мы обе, по-своему, но были счастливы.
Мама пообещала поговорить с утра с отцом и все ему рассказать. Я была ей благодарна за это. Так мы и разошлись по своим комнатам.
Утром следующего дня приехал папа, и они с мамой и дядей Димой зашли в зал и закрыли двери.
Я с Юликом ушла гулять. Да, я струсила. Поэтому ушла под предлогом «погулять с ребенком».
Вернулась через два часа. Юлик устал, да и сама я была как выжатый лимон.
Папа открыл дверь, задержал на мне взгляд, а после опустил его на Юлика.
– Ну что, давай по новой знакомиться, внучок.
Юлика уложил спать дедушка. А после выдал мне такой нагоняй, что захотелось снова бежать!
За то, что скрыла, что меня обманули. Он захотел как отец заступиться за свою девочку и набить Максу морду. После получила за то, что скрыла беременность. Возомнила себя взрослой, а родителей как будто нет. За то, что не побежала к ним, как к самым близким моим людям.
Потом он попросил прощения, что разбил нашу семью. Что, возможно, при других обстоятельствах, я бы пришла к ним за советом.
В общем, наш разговор длился около трех часов. Мама иногда поддакивала ему, а иногда пыталась его образумить и советовала следить за словами, тем самым стараясь меня защитить.
Не знаю, сколько бы еще длился мой личный ад, но проснулся Юлик, и я побежала к своему спасителю. А когда вернулась с ним на руках, мы решили все вместе пойти на кухню, покушать. Моя кухонька с трудом уместила нас всех, но зато было по-настоящему весело и дружно, по-семейному хорошо.
Затем от меня потребовали рассказать о новой встрече с «этим Максимом».
Я рассказала. Опустив момент похищения и аукцион. Не хотела еще больше их нервировать.
А потом позвонил Макс и пригласил нас всех на ужин-знакомоство родителей и всего семейства.
Я нервничала как никогда! Все валилось из рук. Казалась бы почему? Ты же уже знакома со всеми! Так нет же! Все равно нервничала! Понравятся родители им, понравятся ли они моим родителям?
В общем, изводила себя как могла!
А дальше было хуже!
Что надеть?! НЕЧЕГО!!!
Перебрала весь гардероб. Сначала хотела нарядиться в коктейльное черное платье, а потом задалась вопросом: «Я что, на похороны собралась?!»
Отметаю этот вариант за ненужностью.
Далее – красное платье в пол с открытыми плечами. Эдакая женщина-вамп! А кого я собралась соблазнять на встрече родителей?
Снова возвращаю вещь в шкаф.
Зеленое платье, синее, короткое, длинное, мини, миди, макси…
У меня скоро голова взорвется!
В комнату вошла мама.
– Ну, как твои приготовления? Через час выходить.
Я стону, если заговорю, боюсь, расплачусь.
– Что, извечный вопрос мучит?
– Да. Что делать, мам? Что надеть?
– Сейчас посмотрим, что у тебя есть…
– Я сюда даже платья Лаймы накидала… уже и ее гардероб смотрю. Времени идти покупать нет.
Мама молчит, ничего мне не отвечает и перебирает платья.
Отворачиваюсь. Ничего не найдет. Пойду как лохушка на первое свидание в пафосный ресторан в джинсах и футболке!
Я уже готова завыть от безысходности ситуации.
– О! Вот это симпатичное! И думаю, ты в нем будешь как красивая конфетка.
Мама достала из наших закромов платье бежевого цвета. Вырез лодочкой, ниже колена. Юбка немного пышная, за счет подкладки. Красиво, скромно и со вкусом. Я это платье купила, чтобы надеть на день рождения Лаймы, а в итоге мы остались дома, так как Юлик начал температурить и мы не смогли никуда поехать.
Не могу сказать, что это лучший вариант, который мог бы быть, но из наших запасов – это самый подходящий наряд.
Мама тоже надела платье, отец и дядя Дима – смокинги.
Вызвав такси бизнес-класса, мы поехали по указанному адресу. Поначалу я не обратила внимания на адрес, а после прибытия поняла, что мы на набережной Москвы-реки и ресторан располагается на территории просторного теплохода.
Ночь понемногу входила в свои права, и от этого еще необычнее и красивее смотрелся теплоход на воде, отсвечивая своими огнями.
Родители познакомились довольно сухо. Нет, не так. Мои родители вели себя воспитанно и очень сдержанно. А вот Аристарх Витальевич, на правах хозяина вечера, пытался разрядить обстановку за столом, но, прямо скажем, у него это плохо получалось, так как мои родители не шли на контакт.
Братья сидели как по струнке. А вот Макса не было. Все ждали его. И как только он вступил на теплоход, мы начали свое путешествие по Москве-реке.
Стоило ему появиться в поле нашей видимости, мой отец и дядя Дима напряглись. Максимилиан приближался к нам уверенной походкой, а взгляд был направлен только на меня.
«А я, оказывается, уже успела по нему соскучиться, – пронеслось в моей голове, – а прошел только один день!!! Как такое возможно!?»
Он подошел к столу. Протянул руку, поздоровался сначала с моим отцом, затем с дядей Димой. А когда повернулся к маме, незаметно в его руках оказался букет. И он вручил его ей со словами: «Очень приятно познакомиться. И огромное спасибо за вашу прекрасную дочь, которая делает этот мир лучше».
Даже у братьев отвисла челюсть, что уж говорить обо мне. Услышать подобные слова от Макса?! Да ладно! Кто этот красивый мужчина передо мной?
– Доминика, дорогая, ты прекрасна, – проговорив эти слова, он также вручил мне букет цветов, —можно тебя на минуточку.
Все немного были удивлены просьбой Макса, но комментировать ничего не стали. Я вышла из-за стола. Макс подал мне руку, и мы направились на верхнюю открытую палубу.
Ночь была чудесной. Теплой. Легкий ветерок приносил прохладу.
Как только мы исчезли из поля зрения родителей, Макс развернул меня к себе и впился в жадном поцелуе в мои губы. Я с такой же жадностью и нетерпением ему ответила. Воздух в легких заканчивался, но так не хотелось прерывать наш поцелуй. Но нам пришлось это сделать.
– Я так по тебе соскучился за эти сутки, девочка моя.
Мне оставалось только замурлыкать от удовольствия. Я улыбнулась и прижалась щекой к груди Макса.
– Я тоже соскучилась. Очень.
– Я заберу тебя и Юлика к себе после ужина.
Я вскинула голову в недоумении.
– Макс, это будет некрасиво по отношению к моим родителям.
– Мы их завтра пригласим в наш дом. Погостят у нас, познакомятся поближе. Я больше не намерен проводить ночи и дни без тебя, малыш.
У меня голова шла кругом от счастья.
Я снова прильнула к груди Макса и покрепче его обняла.
И вдруг неожиданно Макс развернул меня по направлению к реке. Я сначала дезориентировалась, но он крепко держал меня за талию и прижимал к себе спиной.
И тут я увидела ТАКОЕ!
По воде плавали светящиеся фонарики. Вначале они двигались в хаотичном порядке.
После стали собираться в сердечко.
А затем и в слова.
И все это происходило во время движения теплохода!
«Это что там, водолазы, что ли, передвигают их?! Как такое возможно?! Хорошо, что лето, и вода теплая».
Такое ощущение, что мой мозг за всеми этими мыслями не осознает до конца, что происходит. «Максимилиан делает мне предложение!!!»
Наконец до меня это дошло!
Я со счастливыми лицом поворачиваюсь, а его нет. Обвожу палубу глазами и не вижу его. Не поняла…
Разочарованно опускаю взгляд и замечаю Макса, стоящего на одном колене у моих ног. В руках – открытая коробочка с кольцом внутри.
– Доминика, я люблю тебя! Выходи за меня замуж! Давай создадим вместе большую и счастливую семью!
Максимилиан
Новость о приезде родителей Доминики была неожиданной. Не думал, что будет так быстро. Надеялся успеть подготовиться нормально. Не впопыхах все делать, а размеренно и качественно. Видно, не судьба.
Спустился в кабинет и позвонил Лехе. Раз мы решили вернуть наши братско-дружеские отношения, чем не повод начать с этого звонка. Да, и мне было хреново без него, что уж тут скрывать. Как будто руки не стало.
Поднял трубку гудка с четвертого. Обычно это происходило быстрее. Возможно, занят.
– Здорово. Ты там занят? Говорить можешь?
– Да, конечно, – прочистил горло, – говори. Как ваши дела?
– Все нормально. Решил посоветоваться с тобой. Хочу Доминику замуж позвать. Завтра. А что приготовить, не знаю. Девушки же любят романтику, а ты и сам знаешь, какой из меня романтик. Так что звоню посоветоваться с твоей Олей. Кешина Ирка сошла с дистанции, а больше девушек и нет в округе. С кем поговорить, не знаю.
– Воу, воу, брат! Не гони лошадей! Зачем так спешить? Вы знакомы всего ничего, а уже брак хочешь ей предложить.
– Ты, видно, забыл, Леха, что я не совершаю необдуманных поступков?
– Ладно, не петушись ты. Просто неожиданно, вот и подумал, что спешишь ты.
– Нет, опоздал я, годика на два. Да, кстати, жду поздравлений, сын у меня.
Тишина.
– Чего, чего? Откуда сын? Где успел наследить?
– Все там же. Ника сына мне родила, вот только скрывала. Думала, что и от него откажусь, так зачем давать знать. Ох уж эта логика… или ее отсутствие, уж не знаю.
– Вот это да! Вот это новость! Как круто у тебя все сошлось! А я уже было подумал, что к тебе пришли и огорошили новостью, – заржал гад, – и теперь тебе предстоит объясняться с Никой.
–Слышь! Ты не думай! Лучше идею подкинь, с Ольгой посоветуйся. Только быстро. Мне завтра предложение делать, а еще и подготовиться нужно.
