Завоевание Тирлинга

– Понимаю, – Келси улыбнулась, хотя это причинило ей боль. – И что вы предлагаете?

– Ваше Величество, это, право слово, не в моей компетенции…

– Говорите откровенно.

– Ну, я…

Еще один дворянин шагнул вперед, высокий мужчина с коротко подстриженными усами. После минутного раздумья Келси его узнала: лорд Эванс, владеющий обширными кукурузными полями к северу от Засушливых Земель.

– По моим сведениям, госпожа, ваши солдаты, охраняя беженцев, совершенно не следят за ними. Вы могли бы потребовать лучшего надзора.

– Потребую. Что-нибудь еще?

– Мои фермеры не могут работать, когда через поля идет армия бродяг. Почему бы не проводить эвакуацию ночью? Чтобы не прерывать работы.

Что-то вспыхнуло у Келси под ребрами.

– Лорд Эванс, полагаю, у вас есть резиденция в Новом Лондоне?

– Э-э, конечно, Ваше Величество. Моя семья владеет двумя.

– Значит, задолго до того, как придут мортийцы, вы просто перевезете семейство и ценности в город.

– Определенно, Ваше Величество.

– Рада за вас. Но этим людям не так легко переселиться из своих домов. Некоторые из них никогда раньше не покидали своих деревень. Большинство пойдет пешком, многие – с детьми на руках. Вы правда думаете, что я могу заставить их идти по незнакомой местности в темноте?

– Конечно… конечно, нет, Ваше Величество, – ответил Эванс, и его усы тревожно задергались. – Я только хотел сказать…

– Я это предвидела, – объявила леди Эндрюс, шагая вперед. – Право собственности в Тирлинге всегда было незыблемо.

– Осторожнее, леди Эндрюс. Никто не посягает на ваше право собственности.

– Они идут по нашим землям.

– Как шла и отправка невольников – каждый месяц. Должно быть, это внесло свой вклад в разрушение ваших дорог. Но тогда вы не жаловались.

– Я получала прибыль!

– Вот именно. Так и давайте говорить о том, что вас действительно волнует. Не право собственности, а право на получение прибыли.

– Прибыль там, где мы ее найдем, Ваше Величество.

– Это угроза?

– Никто не угрожает Вашему Величеству! – возопил лорд Уильямс. Он оглянулся на стоящую за ним группу, и некоторые судорожно закивали. – Леди Эндрюс не говорит за всех нас, Ваше Величество. Мы просто хотим уменьшить ущерб, причиняемый нашим землям.

Леди Эндрюс повернулась к нему.

– Если бы у тебя были яйца, Уильямс, мне бы не приходилось участвовать в этом фарсе!

– Держите себя в руках! – рявкнул Булава. Но предостережение прозвучало машинально, и Келси заподозрила, что Булава наслаждался этой сценой.

– В какой-то момент, Ваше Величество, – продолжила леди Эндрюс. – Мортийцам придется идти по моим землям. Я могу помешать им, а могу остаться в стороне.

Келси уставилась на нее.

– Вы так просто заявляете мне, что готовы пойти на измену? Здесь, в присутствии тридцати свидетелей?

– У меня нет такого намерения, Ваше Величество. Нет, если меня не принудят.

– Не принудят, – скривившись, повторила Келси. – Я знаю, как вы ведете себя во время войны, леди Эндрюс. Вы, вероятно, поприветствуете генерала Жено бокалом виски и бесплатным трахом!

– Госпожа! – взмолился Булава.

– Ваше Величество, умоляю вас! – прервал ее лорд Уильямс. – Пожалуйста, не принимайте слова леди Эндрюс как речь представительницы…

– Помолчите, Уильямс, – ответила Келси. – Я понимаю, зачем здесь леди Эндрюс.

Леди Эндрюс принялась изучать свои ногти, словно Келси потеряла для нее всякий интерес.

– У вас у всех, определенно, есть права собственности. Но права собственности не безграничны, во всяком случае, в моем Тире. Этих людей нужно эвакуировать, и их безопасность важнее вашей прибыли. Если будете упорствовать, мне придется прибегнуть к принудительному отчуждению частной собственности.

Несколько дворян ахнули, леди Эндрюс растерянно посмотрела на Келси.

Лорд Уильямс схватил леди Эндрюс за руку и зашептал ей на ухо. Она отмахнулась от него.

– Я сделаю все возможное для пресечения мародерства, – продолжила Келси. – Но если кто-либо из вас, – она смерила взглядом группку дворян, – кто-либо из вас воспрепятствует эвакуации, я даже думать не буду, а отберу ваши земли для всеобщего блага. Вы меня поняли?

– Мы поняли, Ваше Величество! – заблеял лорд Уильямс. – Поверьте. Спасибо, что делаете все, что можете. – Он потянул леди Эндрюс прочь от трона, но та снова от него отмахнулась, буравя Келси убийственным взглядом.

– Она блефует, Уильямс. Она не посмеет. Без поддержки дворянства она останется ни с чем.

Келси улыбнулась:

– И что мне ваша поддержка?

– Если мы откажемся от монархии, Келси Рэйли…

– Меня зовут Глинн.

– Если мы откажемся от вас, у вас не будет денег, не будет защиты, не будет опоры. Даже ваша армия ненадежна. С чем вы останетесь без нас?

– С народом.

– С народом! – передразнила леди Эндрюс. – Да они не посмеют даже взглянуть на высокородных, где уж поднять на них руку. Без силы, оружия или золота вы так же уязвимы, как и все остальные.

– Мое сердце трепещет.

– Вы не воспринимаете мою угрозу всерьез. Это ошибка.

– Нет, ваша угроза достаточно реальна, – признала Келси после минутного раздумья. – Но ваше завышение собственной значимости ошеломляет. Я поняла это сразу же, стоило лишь бросить на вас взгляд. – Она снова повернулась к остальным. – Я извиняюсь за неизбежное влияние на вашу прибыль. В этом году вам просто придется выделять немного меньше золота на наряды и надеяться, что стесненные обстоятельства не продлятся чрезмерно долго. Уходите.

Дворяне повернулись и двинулись к двери. На некоторых лицах читался гнев, но в основном они выглядели немного растерянными, словно земля ушла из-под ног. Келси нетерпеливо вздохнула, что, казалось, подстегнуло их.

– Дипломатия на высоте, госпожа, – пробормотал Булава. – Вы понимаете, что только усложнили мне работу?

– Мне искренне жаль, Лазарь.

– Вам нужна поддержка дворянства.

– Не согласна.

– Они держат общественность в узде, госпожа. Люди винят дворян и их надсмотрщиков в своих бедах. Уберите этот буфер, и они будут смотреть дальше по цепочке.

– Если их взгляды остановятся на мне, значит, я этого заслуживаю.

Булава покачал головой.

– Вы слишком категоричны, так не ведут борьбу за власть, госпожа. Кого волнует, что ваши дворяне лицемеры? Они выполняют полезную функцию.

– Паразиты, – припечатала Келси, но отступающая группа снова напомнила ей Лили Мэйхью. Лили жила в городе за высокой стеной, построенной для защиты от бедных. Но они с мужем все равно боялись внешнего мира. Была ли Келси лучше? Булава и Арлисс командовали строительством огромного временного лагеря недалеко от стен Нового Лондона, чтобы приютить беженцев. Но, если придут мортийцы, беженцев придется перевести в город, возможно, даже в саму Цитадель, так как Новый Лондон уже перенаселен. Не будет ли она возражать против новых соседей? Она на мгновение задумалась и с облегчением поняла, что не будет.

– Теперь мне придется присматривать за всеми этими щеголями, – озабоченно продолжил Булава. – Не думаю, что кто-либо из них вступит в прямые переговоры с Мортмином, но они могут прибегнуть к помощи посредника.

– Какого посредника?

– Большинство дворян люди набожные. Леди Эндрюс – постоянный гость в Арвате, а новый святой отец – не самый большой ваш поклонник.

– Вы шпионите за Церковью?

– Стараюсь быть в курсе, госпожа. Новый святой отец уже отправил несколько сообщений в Демин.

– Зачем?

– Еще не знаю.

– Эта сука Эндрюс не благочестивее меня, Лазарь.

– И когда это мешало кому-нибудь быть столпом Церкви?

Келси не нашлась, что ответить.

* * *

– Айса?

Маргарита учила их дробям, и Айсе было скучно. В дни, когда она накануне не высыпалась, в школе было тяжеловато. Воздух в классной комнате всегда казался слишком теплым, и Айса полудремала, одновременно бодрствуя.

– Две пятых, – ответила Айса, самодовольно ухмыльнувшись. Маргарет попыталась поймать ее врасплох. Маргарет, которой нравились все дети, Айсу совсем не любила. Казалось, Айса вызывала инстинктивное недоверие у взрослых, словно те знали, что она наблюдает за ними, ища ошибки и нестыковки. Но подловить на ошибке Маргарет оказалось удручающе трудно. Она была слишком красивой, и Айса подслушала, что она ходила в любовницах Регента, но даже Айсе пришлось признать, что ни в чем из этого Маргарет не виновата.

Кто-то резко ткнул Айсу в ребра: Мэтью, сидевший за ней, пихался, когда Маргарет отворачивалась. После нескольких тычков Айса обернулась, оскалив зубы.

Мэтью широко улыбнулся ехидной улыбкой: он добился своего, вывел Айсу из себя. Ее брат был отъявленным хулиганом, он не терпел сидящих тихо и безропотно и считал своим долгом все испортить. Маман относилась к Мэтью снисходительно, мол, Па был с ним суров, и он просто этого не выдержал. Айса считала, что это ерунда. Она взяла все самое худшее от Па, даже Вен это признал, но это не превратило ее в маленького придурка, который не мог оставить других людей в покое.

Мэтью снова пихнул ее ногой, угодив прямо под ребра. Что-то ухнуло внутри Айсы – густой, глубокий, словно гонг, отзвук, и, даже не успев подумать, она стремительно повернулась и бросилась на Мэтью, молотя его кулаками и ногами. Он оттолкнул ее и побежал, и, снова не подумав, Айса вскочила и бросилась за ним в коридор. Мэтью был на год старше и гораздо крупнее, но Айса была быстрее, и едва Мэтью достиг конца коридора, она догнала его и сбила с ног. Они рухнули на каменный пол одновременно – Мэтью кричал, Айса рычала. Она врезала кулаком Мэтью в горло, он закашлялся и подавился, а потом разбила ему нос отличным сильным ударом ладони. Ей нравился вид крови на белом, испуганном лице Мэтью, но тут мужские руки подхватили ее под мышки, оттаскивая назад. Айса замолотила пятками, но не могла найти опору на гладком каменном полу. Происходящее казалось нереальным: даже когда Айса подняла взгляд и увидела Маман, Королеву, остальных стражников, толпу людей с выпученными глазами, собравшихся в зале, это показалось всего лишь еще одной фазой бессонницы, что охватывала Айсу длинным лихорадочным наваждением. Сейчас она очнется в темноте с пересохшим ртом и бешено колотящимся сердцем и обрадуется, что ничего не случилось. Ей просто надо было проснуться.

– Ваше Величество, простите нас!

Маман извиняется за нее. Она опозорила Маман. Королева лишь покачала головой, но Айса почувствовала раздражение в этом жесте, и в этом тоже не было ничего хорошего. Теперь в зал пришла и Маргарет. Она наклонилась к Мэтью, устремляя на Айсу ядовитый взгляд. Тот, кто вцепился в Айсу, теперь тащил ее назад, к коридору, и Айсе вспомнился Па, который вечно тянул и дергал.

– Отпустите!

– Заткнись, соплячка.

Булава, поняла Айса, и это лишь подтвердило серьезность того, что она только что натворила. Она уперлась пятками в пол, но это не помогло: Булава просто взял Айсу за руку и крутанул, сжимая ее запястье железной хваткой, волок ее по коридору. «Где Маман?» – судорожно подумала Айса. Воспоминание становилось все сильнее и сильнее, вытесняя реальность: Булава даже пах, как Па в конце дня, потом и железом, и Айса был готова скорее умереть, чем идти с ним. Она снова уперлась пятками, и, когда Булава повернулся, ногой пнула его в живот. Удар угодил прямо в цель, и Айса, хоть и испугалась, на краткий миг почувствовала удовлетворение: не всякому удавалось дать пинка Капитану Стражи. Булава закашлялся, сложившись пополам, одновременно швыряя Айсу к стене. Ударившись плечом, она отскочила и осела на пол, перед глазами заплясали черные пятна.

Ей потребовалось несколько секунд, чтобы прийти в себя, и вот она уже была готова пинаться и царапаться. Но Булава стоял, прислонившись к противоположной стене, держась за живот и глядя на нее все тем же испытующим взглядом.

– В тебе столько гнева, девчонка.

– И что?

– Гнев – помеха для бойца. Я видел это множество раз. Если он не дает выхода гневу, или, по крайней мере, не обуздывает его, чтобы управлять им, он будет повержен.

– А мне-то что?

– Смотри. – Булава оторвался от стены, его массивный корпус навис над ней, и Айса напряглась, готовясь. Но он лишь указал на ее ногу. – Удар в живот – это хорошо. Но ты не спланировала его как следует, поэтому я не отключился. В настоящем бою ты бы уже была мертва. Ты должна прицелиться пальцем ноги, поймать меня его кончиком, а не стопой или голенью, и выбить из меня дух. Очень немногие мужчины могут продолжать драться, лишившись дыхания. Нацель палец как следует и сможешь даже повредить один из моих органов. А так мне просто останется на память приличный синяк.

Айса задумалась, украдкой поглядев на свои ноги. Она никогда ничего не планировала: просто так получалось, действия сами собой из нее выплескивались.

– И все-таки я вам врезала.

– И что с того? Любой мужчина в этом Крыле способен продолжать сражаться и после ударов посерьезнее. Я видел, как Королева заканчивала коронацию с ножом в спине. Боль отключает только слабых.

«Боль отключает только слабых». Слова задели Айсу за живое, заставляя подумать обо всех годах, проведенных под одной крышей с Па. Вен и Мэтью не избежали переломов, а плечо Вена неправильно срослось, придавая ему странный, слегка сгорбленный вид, когда он пытался выпрямиться. Маман столько раз оказывалась бита, что некоторые синяки так и не сошли. А Айса и Моррин…

Боль отключает только слабых.

– Пойдем, чертовка. – Булава направился дальше по коридору, потирая живот. – Хочу тебе кое-что показать.

Айса осторожно следовала в нескольких футах позади него. Она никогда не заходила сюда: в этой части коридора в основном располагались стражники и их семьи. Ближе к концу Булава открыл одну из дверей и широко ее распахнул.

– Посмотри.

Опасливо на него поглядывая, Айса заглянула в дверной проем и моргнула от удивления. Она никогда не видела столько железяк в одном месте. Комната мерцала в свете факелов.

– Оружейка, – выдохнула она, вытаращив глаза.

– Добро пожаловать в мои владения. – Высокий, худощавый мужчина с крючковатым носом поднялся из-за стола на другой стороне комнаты.

Айса его узнала: Веннер, оружейный мастер.

Даже в тех редких случаях, когда он появлялся в тронном зале, он всегда имел при себе оружие, меч, нож или лук, натачивая или настраивая их, словно те были музыкальными инструментами.

– Заходи, дитя.

Айса замешкалась лишь на мгновение. Детей никогда не пускали в оружейку. Вен умрет от зависти. Даже Мэтью обзавидуется, хотя и попытается скрыть это за презрением. Столы были завалены мечами и ножами; оружие висело на стенах; какие-то длинные витые металлические орудия выше человеческого роста, прислонившись к стенам, указывали в потолок. Несколько палиц, стойка для луков, дерево, темная полированная бронза, связки палочек, в которых Айса, в конце концов, признала стрелы, сотнями лежали в углу. Столько оружия! Айса поняла, что это запасы для осады. Маман объяснила, что такое осада, но только Айсе и Вену. Она думала, что мортийская армия достигнет Нового Лондона к осени. Булава зашел в комнату вслед за ней и остановился возле стола с рядами ножей.

– Ты не должна драться с другими детьми. Нам нельзя отвлекаться.

– Это отвлекает только Маргарет.

– Сегодня это отвлекло всех. Ваши маленькие дрязги не только шумны, но и опасны.

Айса вспыхнула. Она посчитала все драки, в которые ввязывалась с тех пор, как они прибыли в Цитадель, и ее щеки покраснели еще сильнее. Неужели все думают, что она просто хулиганка? Булава смотрел жестко, почти презрительно: он ждал, что она повинится. Она хотела удивить его, прямо как тем неожиданным ударом в живот.

– Иногда мною управляет гнев, и я не могу с ним справиться. Бью прежде, чем успеваю осознать, что творю.

Булава присел на корточки, губы растянулись в легкой улыбке.

– Смелое признание. Немногие мужчины признаются в своем гневе.

– Может, все дело в том, что я не мужчина.

– В оружейке это не важно. – Веннер шагнул в комнату. – Этому меня научила Королева. Здесь ты боец, и я буду относиться к тебе, как к бойцу.

Айса недоверчиво подняла взгляд и обнаружила, что Веннер держит на ладони нож, предлагая ей рукоять.

– Что скажешь, чертовка? – спросил Булава. – Хочешь научиться?

Айса окинула взглядом комнату, сваленное везде оружие, увешанные металлом стены. Она провела детство, постоянно сжимаясь от страха, стоило тени Па упасть возле нее, а когда поднимала голову и видела его, ее желудок словно рвался на части. Глядя на Веннера и Булаву, она видела, что их лица суровы, даже угрюмы, но подлости Па в них не было.

Она протянула руку и взяла нож.

Глава 3
Дукарте

В эру, изобилующую палачеством, мы все же должны особо отметить Бенина Дукарте.

Мученик Кэллоу, «Тирлинг как военная держава»

– Где он?

Королева услышала сварливые нотки в собственном голосе. Это было нехорошо, но она ничего не могла с этим поделать.

– Вот-вот должен прибыть, Ваше Величество, – тихо ответил лейтенант Валле.

Лейтенант был новичком в ее Совете Безопасности, заменив умершего Джина Доуэля, и он, казалось, постоянно обмирал от страха, боясь говорить громко. Королева, обычно ценившая сдержанность, внезапно обнаружила, что осторожность нового лейтенанта раздражает, и приказала ему замолчать.

– Я не с вами разговариваю. Мартин?

Лейтенант Мартин подтверждающе кивнул.

– Скоро прибудет, Ваше Величество. В сообщении говорится, его задержало срочное дело.

Королева нахмурилась. Десять мужчин сидели полукругом перед ее троном. Все выглядели измученными, особенно Мартин. Прошлый месяц он провел на севере: подавлял беспорядки в Ситэ-Марше. Сотни людей уселись перед Кабинетом Аукциониста и отказывались уходить, пока Корона не рассмотрит экономическую обстановку в городе. Это раздражало, но делать было нечего. У этих радикалов не было лидера, а бунт без лидера – как приливная волна: накатывает что есть сил, пока не натолкнется на скалу. Восстание в Калле провалилось аналогичным образом: движущая сила просто иссякла. Но бои в Ситэ-Марше шли тяжелые, погибло даже несколько солдат. Несомненно, многие из ее людей хотели бы отдохнуть. После этого совета она даст им несколько выходных.

Но совет не мог начаться без Дукарте. Ее начальник внутренней безопасности, без сомнения, устал сильнее всех остальных. Его люди провели недели, пытаясь выяснить, кто стоит за протестами в Ситэ-Марше, но пока безрезультатно. Однако в конечном итоге Дукарте своего добьется, всегда добивался. На его физической силе уже начал сказываться возраст, но в Мортмине едва ли нашелся бы более искусный дознаватель. Королева барабанила ногтями по подлокотнику своего трона, пальцы машинально касались груди. Казалось, сами то и дело туда направлялись. Это уже переросло в тик, а у Королевы Мортмина не было и не могло быть тиков. Это удел слабых и безмозглых.

Вторжение в Тирлинг началось с катастрофы. Известие достигло Демина неделю назад: ее армия оказалась застигнута врасплох и рассеяна по Мортийским равнинам. Потребуется несколько недель, чтобы собрать солдат и привести лагерь в порядок. Все это было катастрофой, но Королеве оказалось не на кого обрушить свою ярость: генерал Жено просто исчез. На Равнинах погибли более тысячи мортийских солдат, но тела генерала Жено не оказалось среди трупов.

«Лучше бы ему быть мертвым. Если я его найду…»

Движение тут же привлекло ее внимание. Рабыня стояла на коленях перед камином, подкладывая под дрова бумагу.

– Что ты делаешь?

Рабыня подняла голову, широко раскрыв глаза, испуганные, но и возмущенные.

Тирка, никаких сомнений: хотя она была темноволосой и довольно миловидной, у нее было угрюмое, тупое выражение лица тирской селянки. Королева перешла на другой язык.

– Мы не зажигаем никаких каминов в этом здании.

Девушка сглотнула и ответила по-тирски:

– Простите, Ваше Величество. Я не знала.

Такое могло быть? Королева отдала отдельное распоряжение насчет каминов. Придется поговорить об этом с Бериллом.

– Как твое имя, рабыня?

– Эмили. – Она даже это произнесла на тирский манер, без акцента.

– Только попробуй забыть, Эмили, и отправишься торговать собой на улицу.

Рабыня кивнула, забрала бумагу из камина и сунула обратно в ведро, потом встала с недоуменным выжидающим взглядом, только еще сильнее раздражая Королеву.

– Убирайся.

Девушка ушла. Королева почувствовала на себе вопрошающие взгляды Совета Безопасности. Сегодня утром в тронном зале было холодно: несомненно, многие из них ломали голову, почему не разожжен камин. Теперь Королева разрешала только факелы и печи в дворцовых кухнях, двадцатью этажами ниже. Даже Бериллу она не могла открыть правду: ей было страшно. Последние два месяца из Фэрвитча начали поступать тревожные слухи: шахтеры пропадали, дети исчезали, целая семья просто растворилась в своем доме в предгорьях. Темное существо всегда было голодно, Королева знала это лучше кого бы то ни было, но что-то изменилось.

Оно всегда удовлетворялось первопроходцами и охотниками за удачей, достаточно глупыми, чтобы попытать счастья в Фэрвитче. А теперь расширяло свои охотничьи угодья.

Но как?

Вот в чем вопрос. Королева не знала всей странной истории темного существа, но не было никаких сомнений, что оно привязано к Фэрвитчу какими-то колдовскими силами. Оно могло перемещаться только в пламени, и даже такое усилие истощало его. Как ему удалось забрать целую семью в Арк-Норде, не оставив следов?

Оно освободилось?

Королеву бросило в дрожь от одной мысли. Темное существо запретило ей вторгаться в Тирлинг, а теперь знало, что она ослушалась. Но что ей оставалось делать? Оставить безнаказанным отказ Тира выплатить дань значило вдохновить каждого революционера Нового Мира. Беспорядки в Ситэ-Марше были лишь самым свежим примером. Последняя партия кадарской дани содержала грузы более низкого качества: плохое стекло, больные лошади, второсортные драгоценности со множеством изъянов. В Калле производство шелка упало до такого низкого уровня, что это могло означать только целенаправленное вредительство. Она легко читала эти знаки: страх – могучий инструмент, двигавший мортийскую экономику, – ослабевал. Королева должна была вторгнуться в Тирлинг хотя бы с целью преподать наглядный урок, как сказал бы Торн. Но она ослушалась темное существо, и теперь оно, несомненно, ее вычислило. Гашение каминов было временной мерой, которая не сможет работать вечно.

«Это не важно», – настаивал ее внутренний голос. Она вторгнется в Тирлинг и сделает то, что должна была сделать еще много лет назад: заберет сапфиры.

Отчеты с Аргосского перевала, хотя до сих пор разрозненные и достоверно не подтвержденные, сделали ее курс предельно ясным. Тирские сапфиры до сих пор сохраняли свою силу, и, как только ей удастся их заполучить, она пронесется по Новому Миру, подобно урагану. Она зажжет какие угодно камины, и даже темное существо съежится под ее взглядом.

Но она все равно волновалась. Торн исчез.

Это был его особый дар – исчезать без следа, но капитан ее гвардии, Гислен, давным-давно верно оценил Торна: «Неизменно опасен, Ваше Величество, даже если стоит перед вами гол как сокол». Хотела бы она знать, где он.

Ни одному из ее полководцев не хватало духу спросить о камине. Валле все еще дулся от того, что ему приказали замолчать, словно мальчик, у которого отняли конфетку.

«Дети, – подумала Королева. – Все мои солдаты – дети».

Позади нее кто-то прокашлялся с таким безупречным сочетанием предупреждения и уважения, что это мог быть только Берилл.

– Ваше величество, Дукарте прибыл. Скоро будет здесь.

Королева кивнула, не отводя взгляда от темного камина. Ей показалось, что она что-то услышала. Мягкое шипение, словно искра пламени. Ее терпение было на исходе, и она не желала ждать Дукарте ни секундой дольше.

– Давайте начинать. Что там с Ситэ-Марше?

– Мятежники задержаны, Ваше Величество, – ответил Мартин. – По крайней мере, пока.

– Не будем называть их мятежниками, – перебил Визе. – Назовем их юнцами с излишками времени и денег.

Мартин покачал головой.

– Я бы посоветовал проявлять осторожность в оценке. Да, мы обнаружили множество заевшихся юнцов, и многие из них бежали при первых признаках реального конфликта. Но мы также нашли значительное число праздных бедняков, видимо, направляемых человеком по имени Левье. Некоторые из тех, кого мы взяли под стражу, умерли, даже не выдав его имени.

– Что еще?

– Почти ничего, Ваше Величество. Они почти ничего не знают. Никто никогда не видел этого Левье – приказы поступают через посредников. Судя по всему, он не в Ситэ-Марше.

– Это все?

– Это все, что у них есть, Ваше Величество, даю слово. Они ничего не знают. Отсюда моя осторожность: возможно, этот сброд нашел лидера, понимающего, как все организовать. Если так, дело может принять серьезный оборот.

Королева медленно кивнула, живот скрутило от беспокойства. Из камина снова раздалось шипение. Она резко обернулась, но ничего не увидела.

Возьми себя в руки!

Двойные двери в тронный зал распахнулись со скрипом: наконец-то пришел Дукарте, все еще кутающийся в дорожный плащ. Он волок за собой пленника в цепях и капюшоне.

– Прошу прощения за задержку, Ваше Величество! – крикнул он через комнату. – Зато я принес вам дар!

– Быстрее, Бенин. Мы вас ждали.

Дукарте подтащил пленника вперед, не обращая внимания на стоны, когда кандалы впились тому в окровавленные запястья. Нос и щеки Дукарте раскраснелись от утреннего холода, черные волосы начали редеть на макушке, но когда он дошел до стола и поднял на Королеву глаза под тяжелыми веками, она, как всегда, почувствовала успокоение от мрачной уверенности, которую они излучали. По крайней мере, рядом был человек, в котором не приходилось сомневаться.

– Что вы принесли мне на этот раз, Бенин?

Дукарте сорвал с пленника капюшон. Мужчина выпрямился и заморгал в свете факелов, и Королева тут же воспряла духом.

Генерал Жено.

– Я нашел его в подвале Дома открытых дверей в Арк-Перле, Ваше Величество, – объявил Дукарте и бросил конец цепи лейтенанту Визе, снимая плащ. – Целого и невредимого.

Королева изучающе посмотрела на Жено. Две тысячи солдат, находившихся под его ответственностью, при внезапном нападении погибли. Хорошо бы, чтобы он послужил примером… но не публично. Пока мало кто в Мортмине знал о катастрофе, развернувшейся на Равнинах, и она не хотела огласки.

Однако никогда не помешает напомнить Военному совету, кто здесь главный. Время от времени они порывались забыть.

– Дезертирам мы отрубаем головы, Винсент. Но генерал, который так зрелищно провалился, а потом дезертировал? Полагаю, вы – особый случай.

– Ваше Величество! – запротестовал Жено. – Я – носитель обширных знаний об армии, о техническом планировании. Я не хотел, чтобы мои знания попали в руки к тирцам.

– Как благородно. И что же за невежественная, но благонамеренная шлюха согласилась вас принять?

Жено покачал головой, но когда Королева повернулась к Дукарте, тот кивнул.

– Хорошо. Казните ее.

– Ваше Величество, я ничего не мог сделать! – завопил Жено. – Они напали так внезапно…

Королева не обратила внимания на его вопли. Она когда-то переспала с Жено, много лет назад, когда он был всего лишь лейтенантом, и другая женщина, возможно, приняла бы это во внимание. Но Королева уже отсеяла свои воспоминания. Жено оказался словоохотлив после секса, бесконечно бормотал, пока она пыталась поспать. Это послужило одной из причин, почему она не захотела «продолжения банкета». Королева была не единственной, кто боялся огня: дом, в котором Жено провел детство, сгорел, и он едва не сгорел вместе с ним, попутно получив несколько страшных ожогов. Это событие наложило отпечаток на взрослого Винсента: он по-прежнему панически боялся огня и сожжения.

Королева подалась вперед, переплетая пальцы, глядя в глаза Жено. Он всплеснул скованными руками, пытаясь отодвинуться, но было уже слишком поздно. Что-то проснулось внутри Королевы, голодная, алчная ярость, растекавшаяся в крови, воспламеняя отдельные нервы. Она ощущала тело Жено, пробуя его контуры, мягкую массу уязвимых клеток в ее руках.

Она смутно почувствовала, как полукруг ее советников неловко заерзал. Мартин, скрестив ноги, уперся взглядом в пол. Валле так просто отвернулся, уставившись в темный камин. Один лишь Дукарте охотно смотрел на Жено, и выражение его лица было таким же, как в тех редких случаях, когда Королева позволяла наблюдать за ней в лаборатории: внимательный и заинтересованный, он жаждал увидеть, что будет дальше.

Жено закричал.

Он оторвал от нее взгляд, но Королева уже овладела им, навалилась сильнее, ощущая его кожу, словно плотную, податливую ткань из плоти, что темнела и горела в печи ее разума. Его тело почернело, кожа обугливалась и хрустела, пока Королева не поняла, что может вывернуть его наизнанку, содрав кожу так же легко, как если бы он был свиньей на вертеле. Военные не могли проигнорировать зрелище: даже те, что пытались отвести взгляд, теперь, замерев, пялились на Жено, пока его вой эхом отдавался от стен зала. Королева принялась за его жизненно важные органы, и Жено упал на пол, его крики стихали, пока не перешли в неглубокое бульканье. Самым простым оказалось его сердце: плотная перегородка из мышц, которую Королева пробила, словно бумагу, обдав огнем, а потом раскромсала на куски. Она почувствовала момент, когда он умер: связь между ними резко оборвалась у нее в голове.

Королева повернулась к остальным, ища несогласных. Теперь огонь внутри нее стал хищным и трудно управляемым, жаждущим новой цели. Но никто не хотел встречаться с ней взглядом. На полу осталась только обугленная, смутно напоминающая человеческую фигура.

Кто-то прочистил горло у нее за спиной. Королева повернулась, довольная, но это оказался лишь Берилл, с бесстрастным лицом протягивающий конверт. Она переборола не желающую подчиняться сущность внутри себя, хотя это и далось ей нелегко. Королева топтала ее, словно тушила огонь, пока не остался один лишь пепел. Когда пульс унялся, она почувствовала облегчение и сожаление. Она редко пользовалась этим даром, понимая, что от частого повторения влияние на окружение ослабеет, но как же прекрасно дать волю своей ярости! Теперь возможность выпадала нечасто.

Она взяла у Берилла конверт, отмечая, что тот уже вскрыл его, и внимательно прочитала прилагаемую записку. Беспокойство прорастало в ней с каждым словом. Удовлетворение от происшедшего испарилось, и она вдруг испугалась.

– Ты возвращаешься на север, Мартин. Огонь уничтожил главную казарму в Ситэ-Марше.

– Что за огонь, Ваше Величество?

– Неизвестно.

– Сколько погибших?

– Пока пятьдесят шесть. Вероятно, многие похоронены под обломками. Кто-то забаррикадировал двери снаружи.

Ее командиры молча переглянулись.

– Вы свободны – вы все, – кроме Дукарте. Идите займитесь этим беспорядком и принесите мне головы виновных.