Kitabı oku: «В объятиях Шамбалы», sayfa 7

Лестница в небо

Далее я обратил внимание ребят на какое-то подобие лестницы, спускающейся с западной стороны «латиноамериканского» монумента.

– Интересно, что бы это могло означать? – спросил я.

– Это лестница в небо! – без тени сомнения ответил Селиверстов.

– Куда, куда лестница? – решил уточнить Рафаэль Юсупов.

– В небо, – Селиверстов вскинул подбородок.

– А что там…?

– Небо, а что же еще.

Наступила минутная пауза.

– Во многих легендах и мифах упоминается лестница в небо, – стал пояснять Селиверстов. – Описывается, что человек по этой лестнице может взойти на небо и увидеть небесную жизнь. Никто из современных людей не ходил в небо, никто даже не видел ее…

– Ты хочешь сказать, – Рафаэль Юсупов насупился, – что мы видим настоящую лестницу в небо? А как, по-твоему, можно по ней восходить – она же почти вертикальная, да и почти полукилометровый отвес отделяет лестницу от земли?

– Вот в этом-то и дело, – Селиверстов поднял указательный палец, – только те люди, которые способны к левитации, то есть к подъему своего тела над поверхностью земли, могут добраться до лестницы в небо. Вы вот, Рафаэль Гаязович, не сможете добраться до лестницы в небо, потому что левитация для Вас недоступна. Вы, Рафаэль Гаязович, человек приземленный.

Селиверстов: – Это лестница в небо!

– Ты хочешь сказать…

– Я хочу сказать, – не дал договорить Юсупову Селиверстов, – что Вы никогда не сможете оторваться от поверхности земли, Вы – поверхностный человек.

– Чего, чего? – Рафаэль Юсупов кинул недовольный взгляд на Селиверстова. – Это я-то приземленный и поверхностный?

– Вне всякого сомнения, – дерзко ответил Селиверстов. – Вы ведь, Рафаэль Гаязович, не можете воспарить?!

– Куда воспарить?

– Не куда воспарить, а над землей воспарить. Приземленные люди, извините, парить не могут и, тем более, «допарить» до лестницы в небо.

– А ты сам-то, Сергей Анатольевич, парить можешь и, тем более, «допарить» до…?

– Я могу, – Селиверстов горделиво посмотрел на Юсупова.

– Как это?

– Мой Дух может воспарить над землей и… м… м… м… долететь до лестницы в небо, в то время как мое бренное тело останется на земле и будет ждать, пока мой Дух не возвратится в него обратно. Я мысленно могу воспарить, а приземленные люди не могут, потому что парением считают только телесное парение.

Сергей Анатольевич Селиверстов думает о левитации и воспарении человеческого тела

– И как часто ты паришь?! – ухмыльнувшись, спросил Рафаэль Юсупов.

– Как? Телесно или духовно? – Селиверстов взглянул на него.

– И так и так.

– Духовно я парю тогда, когда меня посещают возвышенные мысли, а вот телесно не могу.

– Понятно, – рассмеялся Рафаэль Юсупов, – чтобы такое большое тело могло парить… Тело, которое сто пельменей может съесть!

– Не в пельменях дело, а в силе духа. Дух, если он сильный, любое тело может поднять, чтобы парить.

– Но не твое.

– Мое тоже может.

Э. М.: В то время мы еще не догадывались о существовании на Земле МД-форм жизни, когда тело может материализоваться и дематериализоваться. Полностью мы это осознали во время экспедиций по поискам Лабиринта Минотавра (2008) и замка Дракулы (2012).

«Дракула» (рис. автора)

– Сергей Анатольевич! Рафаэль Гаязович! Вот если бы вы оба воспарили и допарили до лестницы в небо и поднялись по ней, то куда бы вы тогда попали? – ехидно спросил Равиль.

– Вне всякого сомнения, мы бы попали в параллельный мир, – ответил Селиверстов. – Местом входа в параллельные миры, я думаю, является лестница в небо. Только люди, умеющие парить, могут входить в параллельные миры, как духовно, так и телесно.

Я собрал карандаши, компас и бинокль в сумку и сказал, что пора идти. Выстроившись гуськом, мы пошли по маршруту. Сзади послышалось:

– Не парим ведь, а ногами идем.

Шагая и думая об увиденном, я вдруг понял, что замеченное нами наскальное изображение лица человека, скорее всего, принадлежит атланту, поскольку на «латиноамериканском» монументе мы скорее всего видели изображения фигур четырех Коренных Человеческих Рас, а атланты, как известно, являлись четвертой Расой.

Тропа вела нас к маленькому монастырю, расположенному на крутом каменистом склоне. Я крутил головой во все стороны, стараясь не пропустить чего-либо интересного. Неожиданно я споткнулся и с грохотом упал, ударившись носом о камень. Ребята помогли мне подняться, стали щупать быстро распухающий нос и приговаривать, что с таким солидным носом я смотрюсь сурово и экзотично.

– Каково, интересно, лицо Читающего Человека? – подумалось мне.

Глава 7
Библиотека среди скал

Мы шли к маленькому монастырю, расположенному на западном склоне каньона высоко среди скал. Дойдя до монастыря, который был похож на келью отшельника, мы крикнули:

– Эй, кто там есть?

Навстречу вышел человек в цветастом свитере и представился, сказав, что он монах.

Через проводника Тату мы попросили разрешения поговорить с ним и побывать внутри монастыря.

– Хорошо. Только внутри монастыря можно быть всего несколько минут. А поговорим мы в другом месте, – ответил монах-отшельник.

– Почему так?

– А потому, что здесь находится хранилище древних книг.

Монах-хранитель древних книг

Мы недоуменно переглянулись.

– Древние книги не любят чужих людей, – пояснил монах.

– Как это?

– А так, что древние книги чувствуют человеческие мысли.

Здесь нельзя думать!

– Книги чувствуют? – мы еще раз недоуменно переглянулись.

– Да, – кивнул монах, – древние книги чувствуют мысли. Мысли чужих людей опасны для древних книг, потому что они могут изменить записи в книгах.

– А вдруг здесь тоже находятся золотые пластины лемурийцев, в которых записано истинное знание? Из рассказа «старшего человека» я понял, что на золотых пластинах самопроизвольно записывалась мысль, и она же считывалась с помощью рук, – прошептал мне в ухо Равиль.

– А эти книги толстые или в виде пластин? – спросил я.

– Толстые, очень толстые, – ответил монах. – Толще книг не бывает.

– Эти книги буквами написаны или без букв? – Решил уточнить Равиль.

– Буквами на санскрите.

– Вы считаете, – обратился я к монаху, – что мысли чужих людей могут изменить буквы и слова в книге, что ли? Этого не может быть.

– Нет, – спокойно возразил монах, – слова и буквы останутся теми же, но человек, который будет читать книгу, будет неправильно понимать текст.

Хранилище древних книг

Я вспомнил исследования профессора Степанова о том, что любая фотография несет на себе тонкоэнергетический отпечаток самого человека, и представил, что, видимо, и любая запись может нести в себе отпечаток мыслей человека, который ее делал.

– Так что же, нам внутри хранилища древних книг совсем не думать, что ли? – иронично спросил Рафаэль Юсупов, прищурив глаза.

– Да, там думать нельзя, – невозмутимо ответил монах.

– Совсем?

– Совсем.

Мы вошли внутрь хранилища древних книг, стараясь… м… м… не думать. Хранилище представляло собой довольно большую комнату, вдоль двух стен которой были сделаны высокие полки для книг, а у третьей стены было расположено что-то вроде алтаря со статуями богов. В каждой ячейке полки помещалось по четыре толстенные книги. Каждая книга имела толщину около 20 сантиметров и была аккуратно обернута ажурной желтой, красной или сиреневой материей. Чувствовалось, что до книг давно никто не дотрагивался.

Равиль, обнаглев, достал фотоаппарат и быстро щелкнул, хотя знал, что в храмах и монастырях фотографирование обычно запрещено.

– Нельзя, нельзя этого делать! – вскричал монах.

Равиль виновато склонил голову, пряча довольную улыбку.

Когда мы вышли из хранилища древних книг, Рафаэль Юсупов спросил Селиверстова:

– Вы, Сергей Анатольевич, по-моему, о чем-то думали!

– Но только не о Вас, Рафаэль Гаязович!

Монах предложил пройти к роднику у склона каньона, чтобы поговорить с нами. Около полукилометра мы пропетляли по склону среди огромных валунов, пока не дошли до родника и не уселись на плоский камень рядом с ним.

– А зачем так далеко надо было уходить, чтобы поговорить? – удивился Селиверстов.

– Чтобы наши мысли не нарушали покой древних книг, – пояснил монах.

Э. М.: Во всех последующих экспедициях я таких библиотек не встречал. Только здесь. А вот информация о существовании золотых книг, в частности, золотых книг вампиров, встречалась довольно часто. Но там, видимо, иной способ записи информации.

Эти книги читают раз в год

Ледяной ветер и холодный камень явно не располагали к долгой задушевной беседе. Тем не менее, я достал полевой дневник и спросил монаха:

– Вы сами-то читали эти древние книги?

– Да, я их читаю каждый год.

– Как понять?

– А так, что я каждый год читаю их один день.

– А почему так редко? Я бы зачитался этими книгами…

– Я бы тоже так хотел… – монах замешкался, – но мне разрешено читать их только один день в году.

– А кто так повелел? – удивился я.

– Прежний хранитель книг сказал, что только один день в году я имею право открывать эти книги и читать. Я знаю, в какой день мне разрешено читать, и свято это соблюдаю. Под глубоким секретом держу я эту дату. Хранитель говорил, что в этот день мои мысли не повлияют на книги и… не испортят их.

– А Вы санскрит знаете?

– Да, конечно. Но забывается этот язык, ведь приходится читать всего один день в год.

– И много книг Вы так прочитали?

– Нет. Книги ведь толстые, а я еще молодой. Надо длинную жизнь прожить, чтобы все их прочитать.

– О чем написано в книгах, которые Вы успели прочитать? – продолжал домогаться я.

– О священном Кайласе все книги пишут.

– А что именно? Постарайтесь систематизировать.

Монах задумался минут на десять. Я с завистью смотрел на ребят, которые встали с камня и переминались с ноги на ногу, а я был вынужден из деликатности сидеть на камне и морозить заднее место. Наконец монах поднял голову и сказал:

– В древних книгах описывается принцип строительства комплекса Кайласа, описывается Шамбала и Царство Мертвых.

– И что там написано? – насторожился я. – Расскажите подробнее, пожалуйста.

– Ну, я же… ну я же, – растерялся монах, – читаю всего лишь один раз в год, поэтому плохо знаю.

– А все-таки, что там написано?

– Написано там, – монах насупил брови, – что весь комплекс Кайласа был построен древними по принципу мандалы, которая называется Калачакра. Говорится, что Калачакра является главной мандалой чудодейственных сил, называемых Тантра, а также указывается, что главной составной частью сил Тантры является Время.

– Чего? Время?! Расскажите об этом подробнее, – попросил я.

– Ну… – смущенно улыбнулся монах, – я знаю только то, что Калачакра управляет Временем. А больше… я не успел прочитать.

О, как важны для меня были эти слова! О, как многого я тогда не знал! Я тогда и представления не имел, что главным телом человека является «тело времени», которое создавалось здесь… для новых людей…

Фигуры Просвещения

Холод камня, на котором я сидел, вывел меня из оцепенения. Хриплым голосом я попросил монаха продолжить свой рассказ.

– Написано в книгах, – врастяжку сказал монах, – что в древности весь этот Город…

– Город Богов? – не удержался и встрял я с вопросом.

– Мы его немного по-другому называем… в книгах написано, что в этом прекрасном когда-то Городе, кроме больших архитектурных монументов, было построено около 1000 Фигур Просвещения, части которых можно и сейчас увидеть в виде каменных столбов и других фигур. Чаще всего они стоят группами или в ряд, образуют квадрат или круг. На некоторых из них даже сохранились изображения…

– Да уж, – удовлетворенно крякнул я, вспомнив, что одним из наших объяснений существования групп необычных останцев было предположение о том, что когда-то они были искусственно сделанными фигурами.

– Написано, что Фигуры Просвещения были такими красивыми, что их красоте удивлялись даже Боги.

– А что написано про Шамбалу… то есть про страну Олмолонгрен?

– Много написано, но я не успел прочитать, – я ведь молодой еще.

– А что написано про Царство Мертвых?

– Тоже много написано, но я тоже не успел прочитать. Но… я знаю здесь недалеко пещеру, которую предыдущий хранитель считал одним из входов в Царство Мертвых.

– И мы можем пойти туда? – я недоверчиво вскинул брови.

– Да. Это рядом…

Через несколько сотен метров карабканий по крупнокаменистой осыпи монах привел нас к небольшой пещере.

– Здесь надо посидеть, отдышаться и начать думать только о хорошем; лучше всего – о вечном. С плохими мыслями в пещеру входить нельзя, пещере это не понравится, – сказал монах и присел на камень.

Мы тоже уселись на камни и стали молчать.

– Ты, Сергей Анатольевич, о хорошем думаешь? – через пару минут прервал молчание Рафаэль Юсупов.

– Да, о хорошем. А Вы, Рафаэль Гаязович?

– Тоже вроде бы о хорошем…

Еще одна Сомати-пещера

Через несколько минут монах поднялся и завел нас в пещеру. К нашему удивлению, пещера оказалась всего лишь небольшим гротом.

– Сомневаюсь, чтобы этот грот являлся местом входа в Царство Мертвых, – недовольно высказался я.

– Но это так! – улыбнулся монах. – Вход вон там, где при свете фонарика видна узкая щель.

Обуреваемый исследовательским инстинктом, я полез в эту щель, с трудом протискивая свое тело. Щель оказалась зигзагообразно изогнутой и очень неудобной для продвижения, а камни, окружающие меня, были мокрыми и скользкими. Вскоре щель совсем сузилась. Впереди, почти на уровне пола, я увидел отверстие. Я согнулся и приблизился к нему.

– Шеф, может, не стоит совсем близко приближаться к отверстию? Мне так почему-то кажется, – послышался голос Равиля, который пробирался за мной с видеокамерой.

– Да ладно! – нервозно ответил я, раздосадованный тем, что одним из предполагаемых входов в Царство Мертвых является не огромная красивая пещера с типичным психоэнергетическим барьером, а какой-то сырой темный грот.

Отверстие было размером с голову человека. Я смело сунул туда руку с фонариком и, совсем склонившись, постарался увидеть то, что было за отверстием. Голова уперлась в какой-то уступ, в спину впился острый камень, не давая приблизить лицо к отверстию.

Вдруг я почувствовал, что по моей руке, засунутой в отверстие, пробежали мурашки, и она начала неметь. Я чуть не выронил фонарик. Я выдернул руку, после чего чувство онемения постепенно прошло. Тогда я с экспериментальной целью засунул в отверстие другую руку, но уже без фонарика, – онемение наступило почти сразу.

Я смело сунул руку с фонариком в отверстие и почувствовал, что она начала неметь

– Равиль, рука в отверстии немеет… – пробурчал я. – Хорошо еще, что не смог засунуть туда голову, а то бы мозги еще онемели!

Нервозность постепенно проходила, но на смену ей пришел какой-то непонятный страх. Я с трудом развернулся в щели и выбрался обратно. Дневной свет показался мне сущим благом.

– А почему рука, засунутая в отверстие, немеет? – спросил я монаха.

– А потому, что Вы, дорогой ученый, не думали только о хорошем и вечном. Пещере это не понравилось, – ответил он.

– Чувство онемения вызывают тантрические силы Кайласа?

– Да. Они защищают пещеру. Но управляют тантрическими силами Мертвые.

– Их там много, Мертвых-то? – я ткнул рукой в землю.

– Много, очень много. Там целое Царство Мертвых, – как само собой разумеющееся, сказал монах.

– Скажите, дорогой монах, а вход в пещеру был заделан искусственно? – задал я вопрос.

– Много лет назад в пещере произошел обвал, который перекрыл часть входа. Тогда монахи решили заделать весь вход, чтобы люди, входящие в пещеру, не гибли. Только маленькое отверстие оставили, – пояснил монах.

– А от чего люди гибли? Тело их полностью немело, что ли?!

– Да, люди переставали чувствовать свое тело, а потом тело переставало слушаться человека.

Мне сразу на ум пришли Сомати-пещеры, которые нам встречались в экспедициях. Во всех них действовали какие-то странные силы, то есть работал так называемый психоэнергетический барьер, препятствующий доступу человека в эти засекреченные пещеры. Любопытным было то, что во всех Сомати-пещерах эти силы, которые на Востоке называют тантрическими, оказывали разное влияние на входящего человека: в первой пещере ощущалась череда чувств, состоящая из страха, негодования, головной боли и слабости, во второй – пещера выступала как энергетический вампир, как бы «обесточивая» человека, в третьей (пещера Харати) – тантрические силы делали человека слепым и, наконец, в четвертой пещере, то есть здесь, на Тибете, тантрические силы вызывали чувство онемения.

Я также вспомнил, что одна из Сомати-пещер в Гималаях – та самая, которая энергетически «обесточивала» человека,³ – была также заделана камнями недалеко от входа и там также было оставлено небольшое отверстие. Тогда, в Гималаях, я уже понимал, что люди в состоянии самоконсервации (Сомати) могут ожить и будут искать выход на поверхность. Помню, я недоумевал по поводу возведения каменной преграды, но вразумительного ответа от монахов не получил, кроме слов «камень для них не преграда». Поэтому и тибетского монаха я спросил о том же.

Настоящие Мертвые

Тибетский монах надолго задумался и тихо сказал:

– Мне рассказывали, что много-много лет назад в этом монастыре жил монах, который умел разговаривать с Мертвыми…

– С Мертвыми из Царства Мертвых?

– Да.

– И о чем они говорили?

– Они говорили о том, – монах насупил брови, вспоминая кем-то, видимо, рассказанную историю, – что люди, погибающие при входе в эту пещеру, то есть умирающие здесь… то есть становящиеся мертвыми… не являются настоящими Мертвыми. Настоящие Мертвые там – в глубине. Настоящие Мертвые не хотят, чтобы люди, из-за страстного желания приобщаться к Царству Мертвых, превращались не в настоящих мертвых.

– Поэтому настоящие Мертвые дали команду построить эту преграду?

– Да, тот самый монах, который жил много-много лет назад и умел разговаривать с Мертвыми, созвал монахов и попросил построить преграду в этой пещере. Да и мы периодически обновляем эту преграду.

– Не говорил ли тот самый древний монах в отношении Мертвых фразу «камень для них не преграда»? – задал я вопрос, припоминая, что в предыдущих экспедициях эта фраза не раз мелькала касательно Сомати-пещер.

– Не знаю, может, говорил, а может быть, и нет, – ответил монах. – Но я знаю, что Мертвые могут приказать разобрать нам эту преграду, да и сами Мертвые могут ее снести.

– Вы что-нибудь знаете о Сомати, то есть о самоконсервации тела?

– Я слышал об этом, но знаю плохо.

– Царство Мертвых – это Царство людей в состоянии Сомати?

– Я не могу сказать, но я уверен, что Царство Мертвых живое, – твердо произнес монах. – Я еще знаю, что Царство Мертвых сильнее нас.

– Мне кажется, что Царство Мертвых возглавляет человек, «мертвое» тело которого огромно, – я хитро посмотрел на монаха, предполагая возможность существования и здесь древнего человека по типу легендарного Харати.

– Почему Вы так думаете? – переспросил монах.

– Мне так кажется.

– Там, в Царстве Мертвых, есть царь, но его имени я не имею права назвать.

– Его тело большое?

– Не знаю.

Мы замолчали. Я привстал с камня, приговаривая – «очень интересно, очень интересно…».

– Здесь есть еще один родник. Говорят, вода, вытекающая из него, течет из Царства Мертвых, – неожиданно произнес монах.

– Где?!

– Да вот здесь, за скалой!

Вода Долгой Жизни

Мы подошли к роднику. На вид это был обычный горный родник, которые можно во множестве встретить на Тибете.

– Вода этого родника называется Водой Долгой Жизни, – монах поднял указательный палец.

– И что, если будешь пить воду из этого родника, то будешь долго жить? – задал я естественный вопрос.

– Ну… – смутился монах.

– Скажите, – вставился в разговор Рафаэль Юсупов, – монахи, которые служили в этом монастыре, жили дольше других людей?

– Нет, не дольше, даже иногда меньше.

– Тогда чем обосновано название «Вода Долгой Жизни»? – не унимался Юсупов.

– Я же говорил, что этот родник вытекает из того места подземелья, где находится Царство Мертвых, – совсем смутился монах.

– Ну и что?

– А то, что человек, который пьет эту воду, может приобщиться к Царству Мертвых. А Мертвые «живут» очень и очень долго.

Вода Долгой Жизни

– Тысячи и миллионы лет?! – воскликнул я, по рассказам лам зная, что люди, вошедшие в состояние Сомати, способны «прожить» тысячи и миллионы лет, сохраняя свое тело в законсервированном состоянии.

– Я не знаю, сколько лет могут «прожить» Мертвые, но я знаю, что очень долго, – ответил монах. – Я и сам пью Воду Долгой Жизни и тоже хочу приобщиться к Царству Мертвых.

– А как Вы представляете процедуру того, как стать настоящим Мертвым? – Рафаэль Юсупов испытующе посмотрел на монаха. – Ну, как Вы станете Мертвым?

– Об этом написано в древних книгах. Придет время, когда я это прочитаю, – проговорил монах.

В этот момент мне припомнились наши поиски «мертвой» и «живой» воды в третьей гималайской экспедиции, когда из весьма серьезных религиозных источников удалось выяснить, что йоги, стремящиеся войти в состояние Сомати, обязательно пьют воду особых источников («мертвую» воду?), а для того, чтобы йог вышел из Сомати, его окропляют и поят другой особой водой («живой» водой?). Нам даже удалось найти эти источники и доставить воду из них для лабораторных исследований, после проведения которых мы удивлялись тому, что действие этих двух видов воды на культуры клеток оказалось диаметрально противоположным.

– Наверное, «мертвая» вода течет здесь, то есть вода, способствующая вхождению человеческого тела в состояние Сомати, когда тело выглядит как мертвое, – подумал я и представил, что в Царстве Мертвых, наверное, тоже течет такая же вода – та вода, которая является «родной» для странного подземного Царства, где в неподвижном состоянии сидят тысячи и тысячи человеческих тел разных рас и цивилизаций, а Духи их ведут длинную-длинную и прекрасную летучую жизнь, полную впечатлений и событий, жизнь, значимость которой определяется хотя бы тем, что к когорте Мертвых имели возможность приобщиться только лучшие сыновья и дочери земных Человеческих Рас, умевших и на поверхности земли жить с Чистой Душой.

Э. М.: В последние годы мы пришли к выводу, что водное тело человека и всего живого управляется Геном Воды. Это позволило во многом пересмотреть концепцию регенерации тканей, когда мы стали в первую очередь добиваться регенерации воды и лишь потом клеток и волокон. Я даже нарисовал картину «Ген Воды».

«Ген Воды» (рис. автора)