Не верь его улыбке

– Куда дальше? – спросил он, не отрывая глаз от дороги.

– На следующем перекрёстке поверни налево, – сказала я, сверяясь с картой.

Через пару минут мы подъехали к зданию, которое пустовало лет десять. В городе было много заброшенных зданий, но именно про это знал каждый, ведь трагедия, случившаяся здесь, была и остаётся на слуху. Никто так и не разобрался, что действительно произошло здесь в тот злополучный день, и было решено навсегда закрыть эту тему, которая стала самым тяжёлым камнем в судьбе тех, кто лишился родных.

– Как думаешь, почему он выбрал это место?

– Наверняка, он как-то связан с ним, – предположил Даниэль, и я кивнула в знак согласия. – Иди позади меня, – сказал он, и я не стала спорить.

Листва под ногами заглушала наши шаги, позволяя незаметно подобраться ко входу здания. Как только мы вошли внутрь, включился свет, на мгновение ослепив нас.

– Добро пожаловать, дамы и господа! – эхом разнёсся голос, отталкиваясь от стен и создавая гул, который неприятно резал слух.

Привыкнув к свету, мы стали оборачиваться, в поисках говорившего, но было бы слишком просто, если бы он сразу вышел к нам.

– Рад видеть вас на финальном выступление! Можете занять места на втором этаже, – сказал он, и лестница, ведущая на второй этаж, зажглась десятками огней, расположенных в хаотичном порядке.

Детектив Остин начал подниматься первым, проверяя каждую ступеньку. А картина, открывшаяся перед нами, когда мы оказались в вестибюле, который ранее служил актовым залом, повергла в ужас.

В огромном хрустальном шаре, засыпанным пенопластом, который служил снегом, стояли фигурки кукол, но подойдя поближе, мы поняли, что это были не просто куклы, а дети, привязанные невидимыми нитями за руки и ноги, изображая марионеток. Глаза у всех были закрыты, и хотелось надеяться, что они просто спали.

– Выглядит впечатляюще, правда? – снова спросил голос, казалось, что он действительно наслаждается всем происходящем.

– Кто ты такой?! Покажись сейчас же! – со злостью и отчаянием крикнула я в пустоту.

– Твоя подружка нетерпелива, мой дорогой Даниэль.

– Ты меня знаешь? – уточнил детектив.

– Разве есть тот, кто не знал бы тебя? Хотя, да, я знал тебя ещё до того, как ты стал знаменитым. Ты меня тоже хорошо знаешь, ведь мы были так близки, – растянуто говорил он, интригуя и одновременно заставляя тело покрываться мурашками от самого факта, что он слишком хорошо осведомлён, в отличие от нас. – Ну же Даниэль, вспоминай. Мне даже обидно, что ты до сих пор не раскрыл мою личность.

Детектив стоял, смотря в одну точку, а затем резко направил свой взгляд на шар, словно какое-то воспоминание вдруг посетило его.

– Крис, – проговорил, наконец, он, и из другого конца раздались аплодисменты, а затем появился их обладатель.

– Рад видеть меня? Извини, по твоему лицу не очень понятно, ты же не умеешь выражать своих эмоций, – сказал тот, и раскатистый смех разнёсся по комнате.

Единственное, что я понимала из всего происходящего, так это то, что эти двое были знакомы и, по всей видимости, очень хорошо, если он даже знал о проблеме моего бывшего напарника.

– Ты, наверное, думаешь, как же мне удалось сбежать? – продолжил парень. – Было конечно сложно, но я же всё-таки фокусник, поэтому обмануть этих идиотов-смотрителей не составило труда. Жаль только, что когда я вышел, ты уже покинул город. Посмотри, мне специально ради тебя пришлось лететь сюда, разве ты оценишь моих стараний?

На лице парня продолжала играть ухмылка, он шаг за шагом подбирался к детективу, и вот уже стоял напротив него на расстояние вытянутой руки. Я напряглась, в любой момент готовая закрыть собой Даниэль, однако, так называемый фокусник не собирался нападать, у него были свои мысли на этот счёт. Он наклонил голову к правому плечу, и стал с любопытством всматриваться в лицо человека, который когда-то стал для него спасением от всего, что творилось в его жизни.

– Что с тобой стало? Куда делся тот уверенный в себе мальчишка, с которым мы вместе ненавидели этот прогнивший мир?

– Ты ошибаешься, я никогда не говорил, что ненавижу этот мир, – возразил детектив.

– Тебе и необязательно было говорить, мне и так всё было понятно. Ты ведь такой же, как и я. Может, ещё раз подумаешь над тем, чтобы присоединиться ко мне?

– Я – не ты.

Казалось, что сама мысль о том, чтобы хоть немного походить на этого человека, была омерзительной. Не требовалось даже иметь чувства, эмоции и дополнительные знания, чтобы понимать, насколько низко он опустился в своей жизни. Поэтому сравнение Даниэлю не просто не понравилось, он действительно опасался того, что эти слова окажутся правдой.

– Если стал детективом, думаешь, что изменился? Не верю ни одному твоему слову. Разве ты не ненавидел родителей, которые постоянно таскали тебя в эту больницу, – последние слова он выплюнул, презирая место, где мы сейчас находились. – Считали, что ты ненормальный, пытались сделать из тебя такого же, как и остальные никчёмные людишки. Но не переживай, я сжёг её для тебя, больше никто не посмеет навредить моему другу, – сказал он, и торжествующий огонь заиграл в его глазах.

– Так трагедия десятилетней давности твоих рук дело? – уточнила я.

– Это был мой триумф, – ответил он. – Помнишь, когда мы только познакомились, – обратился он к Даниэлю и погрузился в воспоминания.

Десять лет назад. Больница

– Кристиан! Кристиан, сейчас же вернись, – раздался по коридору мужской голос.

Парень, не останавливаясь, бежал, сам не зная куда, расталкивая со своего пути пустые каталки и пациентов.

Подростковый период самый трудный и опасный, так легко затронуть неокрепшие струны души и не знаешь, чего потом ожидать. И это произошло с ним. Родители никогда не понимали его и те увлечения, которые приносили ему радость. Школа, репетиторы, бесконечные тренировки, и только попробуй хоть в чём-то не преуспей. Однажды отец поймал его за рисованием, и за это мальчик поплатился единственным выходным.

– Посидишь разочек запертым в своей комнате, и подумаешь над поведением, а это. – Указал он на альбом и остальные принадлежности. – Я сейчас же выброшу. Помни, твоя главная обязанность – учиться, – сказал мужчина, и вышел из комнаты, закрыв дверь на замок.

Кристиан с силой впился ногтями в ладони, чтобы не расплакаться от несправедливости, окружившей его, словно плотным туманом, и он задыхался, без возможности выбраться на поверхность. С каждым днём ему становилось всё хуже, и вот уже из спокойного и жизнерадостного мальчишки он превратился в неуправляемую машину, готовую раздавить каждого, кто встанет на его пути. Он перестал посещать занятия, сбегая каждый раз, как только машина родителей скрывалась за поворотом, специально ввязывался в драки и часто попадал в отделение полиции.

– Зачем ты это делаешь? – спрашивала его мама, захлёбываясь слезами, когда сын в очередной раз пришёл избитый.

Мальчик ничего не ответил и стал подниматься к себе в комнату, но жёсткая мужская рука схватила его за плечо, разворачивая к себе.

– Как ты можешь так поступать с нами? Мы даём тебе всё, и вот твоя благодарность?

– Даёте всё? – переспросил парень и усмехнулся. – Вы забыли, что я не предмет для вашего самоутверждения!? У меня тоже есть чувства! Но вы просто перекрыли мне кислород, заставляя делать то, что выгодно вам! Отец, ты когда-нибудь спросил меня, нравятся ли мне все эти тренировки или куда я хочу поступать, о чём мечтаю?

– Ты слишком юн, чтобы решать самому.

– Вот видишь, для тебя имеет смысл только то, что ты говоришь, но почему не можешь выслушать меня?

– Продолжаешь перечить мне. Сейчас же иди в свою комнату, а завтра я разберусь со всем, что ты успел натворить, – сказал мужчина в приказном тоне.

– Ничего не изменится, – с горечью проговорил Кристиан, и, опустив голову, поплёлся к себе.

Следующий день был ещё хуже, чем предыдущий, но это он понял после того, как вошёл в кабинет к доктору и его, как паутиной оплели проводами.

– Нет, я не сумасшедший! Ты не имеешь права запирать меня здесь! – крикнул парень, после того, как ему вынесли вердикт.

– Это для твоего же блага, – сказал отец.

– Кристиан, поверь, каждый месяц к нам попадают ребята твоего возраста и с той же проблемой, но пока всё не зашло далеко, мы можем помочь, – спокойно выразился врач, но он совсем не вызывал доверия у подростка, который прекрасно знал, что проблема кроется далеко не в этом.

– Ни за что! – бросил парень, и сорвавшись с места, выбежал из кабинета.

– Кристиан. Кристиан, сейчас же вернись, – раздался по коридору мужской голос.

Парень, не останавливаясь, бежал, сам не зная куда, расталкивая со своего пути пустые каталки и пациентов, пока не врезался в кого-то, и от резкого удара осел на пол.

– Вот ты где, – грозно сказал мужчина, подходя к сыну и поднимая его на ноги.

– Я лучше перестану быть твоим сыном, чем останусь здесь, – заявил парень и, возможно, на кого-то другого эти слова бы подействовали, как призыв что-то исправить, но только не на его отца.

– Я заплатил крупную сумму, чтобы здесь у тебя были все условия, так что перестань показывать свой характер.

– Деньги, единственное, что имеет значение в твоей жизни. Думаешь, что они смогут всё решить?! Так вот знай, моё уважение ты уже потерял. Я жалею, что стал твоим сыном, – проговорил Кристиан, и звонкая пощёчина разрезала тишину.

– Что вы себе позволяете? – вмешался парень, в которого и врезался Кристиан, и который всё это время наблюдал со стороны.

Даниэль подошёл и встал впереди парня, закрывая его собой от мужчины, в случае, если тот ещё раз решит ударить. Кристиан, держась рукой за горевшую щёку, поднял взгляд на своего защитника. Впервые, кто-то был на его стороне, и он мысленно поклялся, что если всё закончится благополучно, то сделает для этого парня, что угодно.

– Ты ещё кто такой? Лучше не вмешивайся не в свои дела, – сказал мужчина.

– Вам лучше уйти, – ответил детектив, не обращая внимания на все угрозы с его стороны.

Несмотря на то, что ему были чужды любые чувства и эмоции, он был начитан и смотрел много фильмов, чтобы понять в каких ситуациях, как нужно вести себя. Сейчас перед ним разворачивалась картина, которая происходит во многих семьях. Его история была похожа, с одним огромным исключением: родители всегда поддерживали его во всём, и даже если и водили по разным врачам, то с его соглашения, никогда не давили и давали полную свободу. Что касается этого парня, он столкнулся с самыми ужасными последствиями опеки, и Даниэль, понимая это, хотел помочь.

– Слушай сюда, щенок, – сказал мужчина, приблизившись к самому лицу и тыча пальцем. – Я сам разберусь со своим сыном.

– Попробуйте ещё хоть раз прикоснуться к нему.

– И что ты мне сделаешь, сопляк? Видимо тебя родители не научили, как относиться к старшим, так я… – договорить он не успел, потому что мальчишка схватил его за руку и скрутил за спину.

– Даже не смейте упоминать моих родителей.

– Сейчас же отпусти или пожалеешь об этом, – сказал мужчина, пытаясь выбраться из хватки подростка, но у него это плохо выходило, потому что Даниэль был готов к любым ситуациям, и к тому же у него была цель попасть в полицейскую академию, поэтому он усиленно тренировался.

– Отпустить говорите, – проговорил парень, явно что-то задумав у себя в голове. – Пусть будет по-вашему, – сказал он и резко оттолкнул от себя мужчину, а затем, взяв Кристиана за запястье, скомандовал:

– Бежим!

Мальчишки, не оглядываясь, и переступая через две ступеньки, спускались вниз. Людей, как правило, чаще объединяет общее горе, чем радость, и сейчас этих двоих объединила одинаковая проблема: они отличались от других. Кристиан бежал со счастливой улыбкой, смотря в спину нового друга, а Даниэль, лицо которого ничего не выражало, ещё не знал, чем обернётся это знакомство.

Глава 10 Дружба, которая спасает

Мы добежали до парка, который находился на территории больницы, и остановились, пытаясь перевести дыхание и замедлить бешено бьющееся сердце. Кристиан звонко рассмеялся, забыв за последние несколько месяцев, что умеет смеяться. Сейчас он, наконец-то, чувствовал себя свободно и расслаблено, а Даниэль, не понимая поведения парня, спросил:

– Что с тобой?

– Я счастлив, – ответил Крис, с восторгом смотря на него.

– Счастлив? – переспросил Даниэль, не совсем понимая смысла данного чувства, ведь в книгах, фильмах, и жизненных моментах, которые он изучал долгое время, счастье означало совсем другое и отличалось от того, что он только что видел. – Отец тебя ударил, а ты счастлив?

– Не по этому. Понимаешь, я так часто сбегал из дома, но сделать это перед носом отца было невероятно круто, будто прыгнуть с парашютом или получить нобелевскую премию. Вот оно истинное счастье. Ну не мне тебе рассказывать, ты, наверняка, не раз испытывал это чувство, – всё также воодушевлённо сказал он.

– Нет, не испытывал, – спокойно ответил Дэн.

Сначала Кристиан подумал, что тот шутит над ним, и какое-то время всматривался в его выражение лица и глаза, но ему всё равно было трудно определить правду. В итоге, он не стал сомневаться, потому что этот парень стал единственным, кому он хотел верить.

– Я кстати Кристиан, – сказал он, пытаясь перевести тему, и протянул руку.

– Даниэль. Можно просто Дэн. – ответил на рукопожатие тот.

– Я ещё не поблагодарил тебя за то, что ты сделал.

– Не стоит, я сделал то, что должен был, а теперь мне пора, – сказал он, и собирался уйти, потому что родители, скорее всего, уже оббегали всю больницу в его поисках, но парень уцепился за его рукав.

– Мы ещё увидимся? – с надеждой спросил тот.

Даниэль не имел ни малейшего соображения, зачем он хотел снова увидеть его, но про себя предположил, что парень надеется на то, что так называемый «спаситель» будет постоянно выручать его. Меньше всего парень терпел человеческие слабости, считая, что глупо полагаться на других, и только мы сами можем помочь себе. Но помня, что родители просили не отталкивать людей, которые хотят с ним сблизиться, он ответил:

– Я прихожу сюда каждую среду после обеда, если захочешь, найдёшь меня на втором этаже.

– Я найду тебя, – счастливо ответил Кристиан, и в его глазах снова проснулся лучик света, который он пытался похоронить.

Десять лет спустя. Больница

– Ты не поверишь, но встреча с тобой была лучшим, что произошло в моей жизни, – сказал повзрослевший Кристиан.

– Но тогда, что случилось потом, раз ты так изменился? – спросила я.

– Даниэль, не хочешь ли посвятить в нашу историю эту прекрасную даму? – спросил он.

Со стороны могло показаться, что ему хочется просто поиздеваться, поиграть в загадки-разгадки, а потом наказать того, кто всё разрушил. Но на самом деле, глубоко в душе он остался всё тем же мальчишкой, который желал лишь одного – чтобы его снова спасли, привели в чувства, и дали ещё один шанс на спасение.

– Я здесь для того, чтобы забрать детей, а не слушать твои бредни, – ответил детектив.

Если даже для меня эти слова показались слишком резкими, то Кристиан и вовсе замер на месте, а глаза его наполнились влагой, но потом он улыбнулся одним уголком рта, всё больше походя на сумасшедшего.

– Я не смогу обидеться на тебя из-за этого, ведь на самом деле ты так не думаешь, это всё потому что ты не умеешь проявлять чувств, – сказал Крис, пытаясь по большей части убедить себя.

– Хватит, Крис. Достаточно. Признаю, когда-то мы дружили, но всё изменилось. Зачем ты повторяешь ошибки давности?

– Ошибки? Так для тебя наша дружба была ошибкой?! – закричал парень. – Кто из нас двоих сейчас притворяется? Пытаешься произвести на неё впечатление и казаться лучше, чем ты есть? Ну так я развею эти иллюзии! – с натянутой улыбкой произнёс он.

Парень пошёл дальше по коридору, стирая своим длинным белым плащом пыль с пола. Нам не оставалось ничего другого, как последовать за ним. Наконец, мы оказались в комнате, которая хорошо сохранилась после пожара. В центре стоял стул, обитый красным бархатом, а на полках и стеллажах, расположенных по периметру, были расставлены хрустальные шары на подставках, с разными фигурками внутри. Парень взял в руки один из них, приглядевшись, можно было заметить фигурки двух парней, которые сидели на скамейки. Не стоило труда догадаться, кем они были.

– Это мой любимый, – объявил Крис, а затем сел на стул, закинув ногу на ногу, и стал перебирать пальцами холодную поверхность стекла. – Ну что ж, самое время продолжить мой рассказ.

Десять лет назад. Больница

Медсестра нашла Кристиана на том самом месте, где он попрощался новым другом.

– Вот ты где, – облегчённо произнесла она. – Твой отец беспокоился.

– Беспокоился он, как же, – пробурчал мальчишка себе под нос. – Скажите ему, что я согласен остаться в больнице.

– Почему бы тебе не вернуться и самому не сказать?

– Не хочу его сейчас видеть, боюсь передумать, поэтому просто выполните мою просьбу.

– Хорошо, тогда я сначала провожу тебя в палату, а потом мы решим все остальные вопросы с твоим отцом.

– Спасибо.

Она проводила меня в одноместную палату для вип-персон, где, как я уже заранее знал, мне будет максимально некомфортно. Но мысль, что я увижу Дэна, позволяла мне не терять контроль.

– Можно ещё кое о чём попросить?

– Конечно, ты можешь обращаться ко мне по любому поводу. И зови меня Джуди, – с улыбкой произнесла девушка.

– Мне нужен альбом и карандаши.

– Подожди немного, я принесу. А сейчас отдыхай, тебе многое пришлось за сегодня пережить.

Когда за ней захлопнулась дверь, я упал на кровать, и закрыл глаза. Казалось, если бы мне не напомнили о том, что сегодня выдался не самый приятный день, я бы и не вспоминал об этом, потому что в итоге, этот день стал одним из самых лучших.

Отец зашёл ко мне чуть позже, но я притворился, что сплю, не хотелось в очередной раз выслушивать о том, какой я отвратительный сын, потому что не ценю того, что для меня делают. Однако он, как обычно, не упустил своего и перед уходом сказал:

– Не знаю, по какой причине ты решил всё-таки остаться, но только попробуй выкинуть что-то, и я отвезу тебя куда-то дальше, чем Сеул.

Осознание того, что в четырёх стенах палаты мне будет гораздо безопаснее, чем дома, пришло уже после. А ещё через пару дней, я понял, что тут не так уж и плохо, стоит только слушать всё, что говорит врач и пытаться не сорваться на него из-за глупых вердиктов, которые он выносил мне каждое утро.

– Вот видишь, я же говорил, что лечение пойдёт тебе на пользу, – сказал он, смотря в мою карточку. – Если и дальше так пойдёт, то в скором времени мы выпишем тебя отсюда. А теперь прими лекарства, и отдыхай.

Я запил водой лекарства, которыми меня пичкали, а после того, как остался один, выплюнул их. Только одному мне было известно, что вовсе не таблетки и другие варианты псевдолечения помогают, а атмосфера, которой я был окружен. Никто не кричал и не запрещал мне делать то, что я хотел, никто не пытался сделать из меня робота, который должен был выполнять набор определённых функций. Я дышал. Дышал полной грудью, и от этого моё внутренне состояние улучшалось. Один из альбомов был закончен, и я попросил медсестру принести мне ещё.

– Могу я взглянуть? – спросила она, положив на стол листы для черчения, набор чёрных ручек и акварель с кисточками.

– Сначала я покажу их одному человеку.

– Даниэлю. Я угадала?

– Да, но откуда вы знаете?

– Видела, когда вы убегали.

– Можете рассказать мне про него?

– Думаю, будет лучше, если ты сам у него спросишь, а я пойду, у меня кроме тебя есть ещё пациенты. Кристиан, – вдруг сказала она, остановившись у порога.

– Что-то не так? – обеспокоенно спросил я.

– Дружба может спасти от многого, но так же и принести разочарование, поэтому не мечтай о многом. Ну это так, мой совет, ты же знаешь, что решать в итоге только тебе.

– Спасибо, Джуди, – ответил я.

То, что сказала Джуди конечно же имело смысл, ведь это жизнь, и нельзя с уверенностью сказать, что всё будет так, как мы планируем. У меня никогда не было настоящих друзей, потому что всё моё время занимала учёба и дополнительные занятия, но мне всегда хотелось, чтобы был человек, с которым я смогу поговорить обо всём, и он поддержит меня в любой ситуации.

Десять лет спустя. Больница

– Я так надеялся, что нашёл того самого человека, который будет со мной при любых обстоятельствах, но в очередной раз ошибся. Посмотри, каким я стал. Посмотри, что ты сделал со мной, – сказал парень, вскочив со стула. – И всё же, почему я не могу ненавидеть тебя, Даниэль. Пока не поздно, возвращайся ко мне. Давай снова станем друзьями, – умоляюще попросил он.

– Трус, – твёрдо ответил Дэн. – Винишь в своих неудачах других, но не хочешь понять, что главная проблема кроется в тебе самом.

– Значит, отказываешься, – сказал Крис, и нотки ярости отразились от стен. – Зря, ведь всё можно было исправить.

Шар полетел из его рук и с громким треском разбился, осыпав пол тысячью осколков. Фигурки, которые фантастическим образом уцелели, отскочили к ногам Даниэля, он поднял их, и в этот момент в соседнем зале что-то запищало, не предвещая ничего хорошего.

Глава 11 Научи меня улыбаться

Десять лет назад. Больница.

Среда стала моим любимым днём. А сегодня, казалось, что сама погода благоволит мне. Октябрьское солнце поднялось высоко над горизонтом, укутывая город в теплоту, которой порой так не хватает, и я вовсе не о погоде. Вчера я лёг очень рано, потому что так мне казалось, что следующий день наступит быстрее. Утром, как только закончились процедуры, я подошёл к окну и стал высматривать, среди других пациентов и обычных посетителей, того, чей приход ждал целую неделю.

– Ты такой очевидный, – сказала Джуди, по-доброму усмехнувшись.

Я не стал обращать внимание на её замечание, потому что боялся даже на секунду отвести взгляд от улицы и пропустить его приход.

– Он уже минут пятнадцать, как находится в кабинете своего врача, – попыталась она меня снова отвлечь и на этот раз ей удалось.

Я за долю секунды подбежал к ней и как щенок, который хочет внимания, стал заискивающе заглядывать ей в глаза в поиске ответов.

– Ладно, ладно, я знаю, чего ты хочешь, не обязательно делать такое лицо. – Отмахнулась та от меня, пытаясь не засмеяться. – Ты же знаешь, что тебе трудно отказать. Кабинет номер семь на втором этаже, – сказала она, и я, накинув больничный халат, поспешил на важную для меня встречу.

– Смотри не упади, – бросила Джуди мне вслед.

– Не упаду. Спасибо, – счастливо крикнул я ей.

– Ну что за ребёнок. – Покачала головой медсестра, вспоминая, что когда-то вела себя точно также.

Люди уже давно должны были привыкнуть к тому, что происходит в стенах этой больницы, и то, как я нёсся сломя голову с четвёртого этажа, почти что пролетая лестничные проёмы, было меньшим, что должно было их удивлять. Однако они всё равно оборачивались, наверное, думая, что я пытаюсь сбежать. Всю мою жизнь в меня вкладывали, что мнение других очень важно, поэтому я даже от случайных взглядов мог впасть в уныние, думая, что они осуждают меня. Сейчас же мне хотелось рассмеяться от этой ситуации, потому что даже если они и осуждали меня, проблема была в них самих. Прошло всего семь дней, а моё мышление кардинально изменилось, казалось, будто я повзрослел на несколько лет, и мне нравились эти новые ощущения. Называя про себя номера, я остановился у нужного мне кабинета, и стал ждать, когда он выйдет. Отстукивая ногой ритм какой-то песни, играющей у меня в голове, наконец, услышал, как открывается дверь, и поднялся со стула.

– Дэн, – позвал я.

Парень взглянул на меня, и снова по выражению его лица была трудно понять, что за мысли перебирает он у себя в голове, но после первой нашей встречи я отметил для себя, что к этому легко привыкнуть.

– Привет, – немного смущённо произнёс я, боясь показаться навязчивым.

– Давно ждёшь?

– Неделю.

– И ты неделю сидел возле этого кабинета?

– А? Нет, я только пришёл, – ответил я и стыдливо опустил глаза, понимая, какую глупость сморозил.

– Что это? – спросил он.

– Ты о чём? – также смотря в пол, переспросил я.

– Почему ведёшь себя так?

– Прости, не хочу, чтобы ты подумал, что я со странностями. Мне немного неловко от того, что говорю глупости.

– Я спросил не потому, что хочу осудить тебя, а потому что мне интересна эта сторона человека. Значит вот что делают люди, когда им за что-то стыдно.

– Ты никогда не чувствовал себя так, будто не в своей тарелки? Не испытывал неловкости перед другими?

Даниэль молчал, размышляя о чём-то своём, и мне показалось, что мои слова задели его, поэтому я поспешил извиниться:

– Я лезу не в своё дело. Можешь не отвечать, если тебе неприятна эта тема.

– Так зачем ты хотел меня увидеть? – перевёл он разговор в другом направлении.

– Если ты никуда не торопишься, можешь пойти в мою палату? Я хочу кое-что показать.

Он кивнул в знак согласия, и мои губы растянулись в улыбке. Дэн, наклонил голову набок и долго всматривался в моё лицо, зацепляясь взглядом за приподнятые уголки губ. Я стоял неподвижно, предоставляя ему возможность разглядеть меня. Признаться честно, мне очень хотелось узнать, почему же его так интересуют эмоции, но ещё раз я не посмел спросить. Сначала нужно было узнать друг друга поближе и заслужить его доверие и тогда, возможно, он сам захочет мне рассказать.

– Это улыбка счастья? – вдруг спросил Дэн.

– Да, я действительно сейчас счастлив.

– Интересно, – ответил он, и, посмотрев в зеркало, которое висело у меня за спиной, попытался повторить мою улыбку. – Похоже? – поинтересовался он у меня.

– Да, но чувства совсем другие.

– Не понимаю.

– Вот смотри, когда я улыбался, это было искренне, потому что на тот момент, я себя так ощущал. Но ты сейчас не испытываешь той радости, поэтому твоя улыбка кажется наигранной, – объяснил я.

– Сложно, – отозвался он, и пошёл по коридору, а я направился за ним.

– Да, человеческие эмоции очень сложные, ведь одной улыбки существует несколько видов, – согласился я, поравнявшись с ним.

– Думаю, они не так уж необходимы.

– В какой-то степени соглашусь с тобой, иногда, мне так хотелось бы ничего не чувствовать, но с другой стороны, так ты ощущаешь себя живым.

Даниэль резко остановился, и мне снова стало не по себе оттого, что сказал что-то не то. Больше всего я опасался того, что из-за моих необдуманных выражений, наша дружба закончится, даже не начавшись. И я уже собирался в очередной раз извиняться перед ним, однако он развернулся ко мне и сказал:

– Научи меня.

– Что? – не понял я его просьбу.

– Научи меня разным улыбкам.

– Но я…

– Пожалуйста, я буду стараться, как бы сложно это не было.

– Хорошо, но пообещай мне кое-что.

– Всё, что попросишь.

– Давай будем друзьями.

Желание Криса было слишком простым в выполнение. У меня уже был друг Лео, с которым мы общались ещё с садика, но в мои планы не входило обзаводиться ещё одним. Я никогда не думал просить Лео научить меня каким-либо эмоциям, но почему-то мне захотелось, чтобы кем-то, кто поможет мне больше понимать людей, был именно этот мальчишка, которого я видел второй раз в жизни. Стоя рядом с ним, я не ощущал той разницы, которая так явно проявлялась при общение с моими сверстниками. Может потому, что у него тоже были свои проблемы, и это каким-то образом связало нас невидимой нитью.

– Хорошо, – ответил я и протянул ему руку. Кристиан с порывом сжал её, с этого и началась наша история.

Десять лет спустя. Больница

– Теперь я понимаю, что ты просто использовал меня, – проговорил Кристиан. – Ты никогда не хотел быть мне другом, я просто был нужен тебе до той поры, как ты выработал свою обманную улыбку, – продолжил он, подходя вплотную к Дэну.

Осколки с каждым шагом превращались в пыль под его ботинками, а его длинный плащ стирал их следом. В лице не осталось и капли узнаваемости от прежнего парня: глаза в серых линзах, налились кровью, желваки играли на скулах, на шее выступили вены, руки сжались в кулаки, до боли впиваясь ногтями в кожу.

– Крис, ты не в себе, – сказал детектив.

– Не делай из меня больного, ты не лучше меня! – крикнул он ему в лицо.

Мне стало страшно за Даниэля, но больше я переживала за звук, который всё не прекращал звучать, и казалось, что с каждым разом поднимался на октаву выше, доходя почти до писка, от которого хотелось закрыть уши.

– Что это такое? – спросила я, обращаясь к Кристиану.

– Сигнал, к началу моего шоу, – ответил тот, и зацепив плечом друга, вышел из комнаты.

Мы переглянулись с Даниэлем и пошли следом за ним. Я даже не решалась предположить, что же за шоу нам предстоит увидеть, но уверенность в том, что мой бывший напарник не позволит случиться чему-то непоправимому, всегда была со мной.

Чем ближе мы подходили к фойе, где стоял стеклянный шар, тем отчётливее становился слышен звук, а когда уже слышать его было невыносимо, он резко прекратился, зато более ужасающее зрелище ждало нас. Дети, которые находились внутри шара, пришли в себя, барабанили по стенкам и громко кричали, и хотя снаружи стояла тишина, по губам можно было прочитать, что они просят о помощи. Я кинулась к шару в попытке найти дверь или какой-то механизм, который поможет открыть его, но Кристиан лишь рассмеялся, а затем сказал с призрением:

– Ненавижу, когда меня недооценивают.

– Сейчас же отпусти их, это всего лишь дети! Что они тебе сделали?!

– Дэн, как ты мог связаться с такой глупой девчонкой? – с насмешкой спросил он, а затем обратился ко мне. – Действительно думаешь, что я сделаю так, как ты скажешь? Единственный человек, ради которого я могу даже этот мир уничтожить, это он. – Кивнул парень в сторону детектива, который стоял поодаль. Со стороны могло показаться, что он ушёл глубоко в себя и не имеет ни единой мысли о том, что делать дальше, но я знала, что он продумывает план, поэтому мне требовалось выиграть время.

– Кристиан, мне действительно интересно узнать, чем закончилась история, – сказала я.

– Пока мы с ним оба здесь, она ещё не закончилась. Но я расскажу, что было дальше. После того, как я согласился научить его улыбаться, мы пошли в мою палату…

Десять лет назад. Больница

– Проходи, – сказал я, открывая дверь и пропуская вперёд нового друга. – Можешь сесть, где тебе удобно.

– Твой отец позаботился о том, чтобы тебе здесь было комфортно, – заметил Даниэль, оценив каждую деталь.

– Это всё фальшь, – то ли с грустью, то ли с обидой ответил парень. – Я бы предпочёл обычную палату, но чтобы родители относились ко мне иначе. Связи и деньги решают многое, но они не приобретут твоего доверия.

– Сколько тебе лет?

– Скоро будет пятнадцать.

– Как и мне. Для своего возраста ты очень глубоко мыслишь. Мне редко удаётся поговорить с человеком, который бы соответствовал моему мышлению.