Kitabı oku: «Под доброй улыбкой зла», sayfa 3

4 февраля, суббота

Варя проснулась, когда было еще совсем темно.

Она еще с вечера решила, что навестит родителей. Ехать к ним не хотелось, родители были, мягко говоря, не очень довольны, что она живет с мужчиной, которого с ними даже не познакомила. Но и не поехать было нельзя, она уже больше месяца у них не была.

Варя отлично знала, как все пройдет. Сначала разговор будет похож на прежний, на тот, которые велись, когда Варя жила одна в съемной квартире. Мама похвалит новую Варину шубку, похвастается каким-нибудь необычным, специально для Вари приготовленным блюдом. В отличие от дочери, мама готовить любила.

А потом произойдет неизбежное. Мама начнет спрашивать про Антона, дочь станет неохотно односложно отвечать, папа будет сердито смотреть в сторону, и Варя быстренько улизнет, не дожидаясь, когда мама в сотый раз дрожащим голосом примется объяснять, что ничего путного из ее связи с Антоном не выйдет, и Варя только напрасно потеряет лучшие годы. Иногда вовремя улизнуть удавалось, иногда нет.

Однажды она предложила Антону познакомиться с родителями. Он посмотрел на нее с недоумением и вопрос проигнорировал. Больше она не приставала.

Ей не в чем было его винить, он ничего ей не обещал. Она сама согласилась сначала поехать к нему после работы, а потом перебраться насовсем.

Нет, даже не так. Не насовсем, до того момента, пока она ему не надоест.

Варя осторожно протянула руку, посмотрела на часы – почти семь. Еще как минимум час можно было полежать, но она тихо встала, сварила кофе. Она любила это утреннее время, когда Антон спит, и можно спокойно посидеть в одиночестве на уютной кухне.

Стрелка на кухонных часах подошла к половине восьмого. Часы-тарелку Варя приобрела в прошлом году. Перед двадцать третьим февраля зашла в супермаркет купить Антону туалетную воду и заметила у соседней витрины круг с двигающимися стрелками. На сером фоне угадывались цветы, листья. Обычно она лишних покупок не делала, не потому что жалела денег, потому что в последнее время нечасто встречались вещи, которые хотелось приобрести. Часы ей понравились, и она их купила.

Антон приобретение не то чтобы одобрил, но и не обругал.

Варя допила кофе, сполоснула чашку, отправилась в ванную. Критически оглядела себя в зеркале. Раньше, когда жила с родителями, а потом одна, без утренней гимнастики она не обходилась. Заниматься гимнастикой при Антоне не получалось. Не потому, что Антон мешал, а так… непонятно почему.

Впрочем, у нее и без гимнастики была неплохая фигура. Ни избыточного веса, ни лишней худобы.

Варя аккуратно подвела глаза. Лицо у нее тоже неплохое, тем более с подведенными глазами. Мужчины ей вслед, конечно, не оборачивались, но это и не требовалось.

Антон проснулся, когда она выходила из ванной.

– Завтракать будешь? – улыбнулась ему Варя.

– Буду, конечно, – Антон поморщился. – Неизвестно, сколько это все продлится, когда за стол сядем…

Он был прав, похороны – мероприятие не из легких.

Варя быстро пожарила яичницу с беконом, как он любит. Заварила чай.

– Я, наверное, к родителям съезжу.

– Подожди! – нахмурился Антон. – Ты что, не хочешь поехать со мной?

– Но… – растерялась Варя.

Конечно, она не собиралась хоронить его бывшую жену.

Она чувствовала себя виноватой перед ней.

С первой минуты чувствовала, с того момента, когда Антон, просматривая документы, которые она ему приготовила, отодвинул их в сторону и, оценивающе на нее посмотрев, решил:

– На сегодня хватит, завтра закончим. Выключи везде свет, пойдем ужинать.

Они задержались в тот день. В офисе уже никого, кроме них, не было.

Варя понимала, что происходит. И знала, что может отказаться, Антон за это ее не уволил бы. Она уже неплохо его знала к тому времени.

Варя послушно кивнула, чувствуя, как бешено забилось сердце, мимоходом вспомнила, что он женат, и больше об этом не думала. То есть старалась не думать.

– Ты что, не хочешь меня поддержать?

– Хочу, – постаралась объяснить Варя. – Просто я думала, что это как-то… неловко. Понимаешь… Она твоя жена. Мне хотелось дать тебе возможность с ней проститься.

– Она давно не моя жена! Ты лучше всех это знаешь!

– Не сердись, – попросила Варя.

– Когда все хорошо, ты рядом, а когда неприятности, тебя нет!

Он был не прав. У них давно все было не слишком хорошо, но Варя прикладывала гораздо больше сил к тому, чтобы выправить ситуацию, чем Антон.

Еще она уговаривала его не отчаиваться, и на то, чтобы внушить то же самое себе, сил почти не оставалось.

– Это очень удобно, держаться подальше от неприятностей!

Варя знала, что в таких случаях лучше не спорить, и молча пошла одеваться.

* * *

Ехать на похороны не хотелось до смерти. Он бы не поехал, сбросил неприятную процедуру на сестру и мать, если бы не мечтал поскорее получить доступ к деньгам покойного тестя. Не похоронить жену и тут же завладеть ее движимым и недвижимым имуществом было бы уж как-то нарочито непорядочно, а выглядеть откровенно непорядочным Антон не хотел даже перед сестрой и матерью.

Приходилось терпеть унылую процедуру.

На лежащую в гробу Лизу он старался не смотреть. Варька жалась за его спиной, сестра и мать смахивали слезы.

Для него Лиза умерла давно. С той минуты, когда выбрала урода.

Антон тогда так и потребовал:

– Решай, или я, или он!

Она выбрала урода молча. Ничего Антону не ответила, ушла в детскую.

Он специально долго и шумно собирал вещи: компьютер, какую-то одежду. Нянька, которая Лизе тогда помогала, уже ушла, он помнил абсолютную тишину в квартире, когда вместе с чемоданом стоял в прихожей.

Был уверен, что жена выбежит, остановит.

Лиза не выбежала. Он переночевал у матери, рявкнув, чтобы вопросов не задавала, на следующий день устроился в отеле, еще через пару дней снял квартиру.

А еще через пару месяцев поселил у себя Варьку. Девчонка давно с него глаз не сводила, но все равно удивило, что так легко и сразу поехала к нему в квартиру.

Вообще-то он привык к тому, что женщины легко идут на контакт. Цену себе Антон знал, та была высокой. У него и с внешними данными все в порядке, и с образованием, и с карьерой. Но новая помощница Варвара, которая к тому времени проработала с ним несколько месяцев, от легко идущих на контакт женщин отличалась. От нее он такой сговорчивости не ожидал.

Помимо него, Власты и мамы хоронить Лизу пришла еще одна женщина, невысокая брюнетка примерно его лет.

– Лизина соседка, – шепнула ему Власта, хотя он не спрашивал.

Соседка так соседка, Антону было все равно.

Его только неприятно удивило, что соседка отправилась и на поминки. Лучше было бы посидеть в кафе без посторонней бабы.

– Лиза была очень добрая, – тихо говорила соседка.

– И очень несчастная, – вставила Власта.

– С горем надо справляться, а не умирать, – осуждающе заметила мама.

На сестре и матери были черные водолазки, на соседке темно-серая. Варя надела приличествующую случаю темную блузку, а Антон оделся, как обычно в выходные, в джинсы и свитер. Впрочем, у него тоже был вполне соответствующий мероприятию вид, ярких свитеров он никогда не носил.

– Справиться не у всех получается, – вздохнула сестра. – Лиза чувствовала себя очень одинокой.

– Я тоже чувствую себя одинокой без папы!

– У тебя есть мы с Антоном!

– Лиза собиралась написать завещание, – соседка провела пальцем по ножке рюмки. – У нее тоже был кто-то, о ком она хотела позаботиться. Но от одиночества это не спасало.

Антон замер, подцепив вилкой маринованный гриб, но справился с собой, ничего не спросил.

Жаль, что и сестра не спросила. Если Лиза написала завещание, о деньгах тестя придется забыть.

Антону захотелось застонать.

Деньги тестя были его последней надеждой.

Антон простить себе не мог, что брал пример с тестя. Тот, в отличие от большинства тех, кому было что держать в банках, заграничных счетов не открывал. То есть открывал, конечно, но только для текущих операций. Основные деньги хранил в России.

И Антон все деньги хранил в России. На заграничных счетах у него копейки, на них долго не проживешь.

Выяснить, существует ли завещание, захотелось немедленно.

– Мам, выйди на минутку, – шепнул он сидевшей рядом матери.

Мама послушно поднялась, вместе с ним отошла от стола.

– У тебя ключи от Лизиной квартиры с собой? – нетерпеливо спросил Антон.

Мать грустно на него посмотрела. Антон был уверен, она понимает, зачем ему понадобились ключи. Мать отличалась проницательностью, замечания по поводу завещания не пропустила. Ну и наплевать. Ничего противозаконного он не делает.

Мама вздохнула, кивнула, вернувшись к столу, порылась в сумочке и незаметно сунула ему связку.

– Мы пойдем, – объявил Антон.

Варя, посмотрев на него с удивлением, послушно вскочила. Сестра промолчала, соседка кивнула – попрощалась.

Такси он вызвал, выйдя из кафе. Сначала хотел отправить Варю домой, потом передумал. Квартира навевала слишком неприятные воспоминания, входить туда одному не хотелось.

Варя не задала ни одного вопроса, ни когда стало ясно, что едут они не домой, ни когда подъехали к его бывшему жилищу. Он поступил правильно, выбрав ее. Сначала колебался, хотел остановиться на бухгалтерше. Та была томная, плавная, заразительно смеялась и забавно млела, когда сталкивалась с ним в коридоре. С бухгалтершей он бы через месяц повесился от скуки.

– Ну что ты застыла! – одернул Варю Антон, отперев квартиру. – Проходи.

Теперь она топталась в коридоре, но он больше не обращал на нее внимания.

Документы лежали там же, где они хранились еще при нем, в нижней тумбе одного из книжных шкафов. Бумаги были аккуратно разложены по пластиковым папкам. Документов было много, от свидетельств о рождении тестя и тещи до свидетельств о регистрации недвижимости.

Написанного Лизой завещания не было.

Успокаиваться не стоило, завещание могло всплыть в самый неподходящий момент.

От жалости к себе хотелось заплакать, как в детстве.

Нельзя так нервничать, одернул себя Антон. Можно раздергаться до инфаркта.

Убирать папки в шкаф Антон не стал, оставил на столе.

– Как ты думаешь, она сама это сделала? – тихо спросила Варя, глядя, как он надевает куртку.

– Откуда я знаю! – взвился Антон. – Отстань! Без тебя тошно!

Она послушно замолчала.

В такси он ее обнял, прижал к плечу. Почувствовал, как она благодарно сама к нему притискивается. И опять подумал, что сделал правильный выбор, предпочтя ее бухгалтерше.

5 февраля, воскресенье

Власта любила просыпаться от Мишиного звонка. Жаль, что это удавалось редко. Обычно в выходные она вставала так же рано, как в будни, и начинала мучиться, не зная, чем занять свободное время.

Сегодня звонок ее разбудил. Власта, улыбаясь, ответила мужу.

– Как вчера все прошло?

Любимый голос грел, успокаивал.

– Нормально. – Она подтянула подушку повыше. – То есть ненормально, конечно. В похоронах нормального мало. Так… Посидели, помянули. Я, мама, Антон с Варей и Лизина соседка. Антон долго не высидел, ты же его знаешь. Он ушел, мы еще с полчасика поговорили и разошлись.

– Жалко Лизу. Хорошая девка была.

– Жалко. Миш, как ты думаешь?.. Ты же ее тоже знал, могла она сама это сделать? Или кто-то ей помог? Скажи, Миша, просто твои ощущения?

– Могла! Я не удивился, когда ты мне об этом сказала. – Миша помолчал. – У нее в жизни ничего не было, кроме Игорька.

Игорек Мишу любил. Насколько он вообще мог кого-то любить. Миша поднимал его на вытянутых руках, мальчик смеялся. Никому другому он себя поднимать не давал.

Это должен был делать Антон. Лиза напрасно не слушала, когда Власта объясняла, что муж из Антона будет так себе.

– А у меня ничего нет, кроме тебя, – вырвалось у Власты.

– А у меня кроме тебя. Ты меня дождись, Ластик.

В трубке раздались тихие гудки, телефон сообщал о новом входящем вызове.

Отвлекаться на новый вызов Власта не стала. Еще поговорила с мужем ни о чем, попрощалась и только после этого посмотрела, кому еще могла понадобиться. Понадобилась она маме.

Перезвонить Власта не успела, телефон ожил сам.

– Ты собираешься еще съездить к Лизе? – спросила мама.

– Да нет. Зачем?

Мама замялась.

– Ты отдала свои ключи Антону? – догадалась Власта.

Она заметила, что мама вчера сунула брату связку ключей. Ключи могли быть только от Лизиной квартиры, не к маме же Антон собрался ехать, не дождавшись конца поминок. Насколько Власта знала, никаких других ключей у мамы не было. А Власта знала о маме все.

– Да.

– Ну… хочешь, я тебе свои привезу? Или вместе съездим? – покладисто предложила Власта. – Что ты хочешь там посмотреть?

– Розовый блокнот. У Лизы был розовый ежедневник. Она все туда записывала. – Мама тяжело вздохнула. – Я, пока полицию ждала, поискала блокнот, но не нашла. Привези мне его, Власта. Или у тебя на сегодня какие-то планы?

– Привезу. Зачем тебе блокнот?

– Лиза туда все записывала, – повторила мама. – Что нужно купить, какие счета оплатить. Я хочу все это посмотреть.

– Мама… Она сама?..

– О господи! Ну откуда же я знаю! В своей душе разобраться трудно, а уж в чужой…

– Привезу, – пообещала Власта.

Завтракать не хотелось, и она не стала. Выпила кофе и вышла на серую улицу.

Солнца не было уже несколько недель. Раньше Власта сумрачные дни не любила, теперь ей было все равно. Так даже лучше, солнцу хорошо радоваться в другом настроении.

Машин в городе было мало, до Лизиного дома она доехала быстро. И людей на улицах было мало. Лизин двор оказался совсем пуст, ни детей на детской площадке, ни собачников у покрытых снегом газонов.

Власта быстро вошла в подъезд, поднялась на Лизин этаж. Мокрые ботинки оставляли грязные следы, хотя она тщательно вытерла ноги о лежавший у подъездной двери коврик.

В квартире снимать ботинки смысла не было, прихожая вся была в грязных засохших следах. Их прибавилось, это означало, что, взяв у мамы ключи, Антон вчера здесь побывал.

Об этом говорило и то, что на Лизином столе лежали папки с бумагами, которых раньше не было.

Что именно интересовало брата, Власта догадывалась.

Она еще раз вытерла ботинки о придверный коврик и подошла к книжному шкафу в Лизиной комнате. Розового блокнота в шкафу не нашлось. Не было его в других книжных шкафах, она внимательно перебирала пальцем корешки книг.

Захотелось чаю, она заглянула в кухонный шкаф, увидела коробку с пакетиками, включила чайник. Вернулась в прихожую, достала из сумки телефон, набрала брата.

– Антон, ты брал Лизин блокнот? – быстро спросила, когда брат ответил.

– Какой блокнот?

– Розовый.

– Какой розовый блокнот?! Ты бредишь, что ли?

Чайник щелкнул, Власта на него посмотрела и заваривать чай передумала.

– Ты брал розовый блокнот из Лизиной квартиры?

– Не брал! – прошипел брат.

В трубке щелкнуло. Власта сунула телефон в сумку, надела куртку, посмотрела на себя в зеркало. Скромная оливковая куртка ей шла. Эту куртку они с Мишей купили, когда теплым, почти жарким весенним днем гуляли по городу и зашли в торговый центр выпить кофе. Бутик женской одежды был рядом с кафе, Власта равнодушно косилась на выставленные рядом с дверью манекены, а потом неожиданно зашла в крошечное помещение и примерила куртку.

– Покупай, – засмеялся Миша.

Куртка была дорогая, почти невесомая. Замечательная была куртка, но неожиданных покупок Власта обычно не совершала, тем более не покупала зимние вещи весной. Она повесила куртку на вешалку, но Миша, вздохнув, понес покупку к кассе.

Ему нравилось ее радовать. А ей нравилось, что это нравилось ему.

Захотелось заплакать. Власта на секунду закрыла глаза, постояла и быстро вышла из квартиры.

Пол в подъезде, видимо, в воскресенье не мыли. Засохшая грязь виднелась не только там, где ее оставила Власта, но и у двери соседа. И, как ни странно, у двери пустующей квартиры.

Власта вызвала лифт, снова посмотрела на грязный пол, потопталась и, вздохнув, подошла к двери соседской квартиры.

Нажимать на звонок пришлось дважды.

* * *

Обычно выходные Варя любила. Ей нравилось угадывать, когда Антону захочется перекусить, или посмотреть кино, или прогуляться по парку, который располагался всего в нескольких минутах ходьбы от их дома.

Мама бы ахнула, если бы узнала, что быть незаметной и полезной Варе нравится.

– Ты превратила себя в рабу! – гневно отрезала бы мама. – Зачем?! Ради чего?!

Зачем и ради чего, объяснять было бессмысленно. Мама бы этого не поняла.

Варя и сама плохо это понимала. Она была современной девушкой, знала, что себя нужно любить и уважать, но уважать себя у нее не получалось, ей нравилось во всем подчиняться Антону.

Единственное, что ее мучило, – это страх, что Антон ее бросит, но его Варя научилась подавлять.

Со вчерашнего дня появился новый страх.

Он требовал каких-то действий, и справиться с ним возможности не было.

Обычно выходные радовали, а сейчас хотелось, чтобы день поскорее закончился.

Страх сковал, когда Варя увидела на похоронах Дарью.

Она старалась держаться от Дарьи подальше, каждую минуту с ужасом ожидая, что Даша заговорит с ней, как со старой знакомой. Потом с облегчением вздохнула, когда они с Антоном покинули поминальное кафе, и старалась не выдать, что в квартире Лизы бывала, когда Антон ее туда повез. Это было несложно. В отличие от сестры и матери, Антон большой наблюдательностью не отличался.

Потом стала бояться, что Даша сейчас, прямо в эту минуту, рассказывает свекрови и Власте, что Варя была с Лизой хорошо знакома. Почти дружила.

По-видимому, не сказала. И свекровь, и Власта перезвонили бы немедленно.

Можно было успокоиться. Едва ли свекровь или Власта станут поддерживать знакомство с почти незнакомой Лизиной соседкой. Обе не отличались большой общительностью.

Можно было успокоиться, а страх только усиливался. И росло предчувствие чего-то жуткого, неотвратимого и неминуемого.

– Варь!

– Что? – Варя заглянула к Антону в комнату.

– Тортика никакого нет?

– Есть. – Варя ласково улыбнулась гражданскому мужу. – Чай сделать? Или кофе?

– Чай, – Антон уткнулся в планшет.

Она вернулась на кухню, включила чайник.

Ветер за окном шевелил голые ветви деревьев.

Был сильный ветер, когда она впервые увидела Лизу и Игорька.

Тогда Варя уже понимала, что любит Антона сильнее, чем нужно. Она старалась с этим бороться и напоминала себе, как неплохо жила до того вечера, когда Антон ее позвал. Бороться не получалось, хотелось ни на секунду с ним не расставаться.

Антон уже познакомил ее с сестрой и матерью, обе о том, что сын и брат женат, не упоминали, но к Варе отнеслись с прохладцей.

Впрочем, прохладца скрывалась за безупречной вежливостью.

Варя очень боялась, что Антон вернется к жене и сыну. И очень хотела взглянуть тайком на его жену. Едва ли оттого, что она увидит жену, будет проще защитить свое хрупкое счастье, но Варя во всем любила ясность.

Скорее всего, она не поехала бы подкарауливать Лизу, если бы та жила где-то на краю Москвы. Когда Варя, пользуясь удаленным доступом к базе данных отдела кадров, увидела адрес, по которому был зарегистрирован Антон, желание увидеть его жену окрепло, переросло в навязчивую идею.

Антон был зарегистрирован в нескольких кварталах от родителей Вари. В соседнем с ним доме когда-то жила Варина подружка-одноклассница, и тот двор Варя знала не хуже собственного.

Лизу она увидела, войдя в подружкин двор в первый же раз. Только тогда она еще не знала, что одиноко сидевшая около детской коляски женщина и есть жена Антона.

Зазвонил телефон Антона, Варя прислушалась. Муж недовольно прошипел несколько фраз.

Власта или мама, поняла Варя. Хамил Антон только им. Ну и Варе, конечно.

Со всеми остальными он был доброжелателен и вежлив.

Опять обдало волной страха. Она не сможет объяснить знакомство с Лизой.

Антон ее не простит. Не поймет.

Получалось, что Варя его обманывала, шпионила.

И вообще… Хоть убийство, хоть самоубийство, но этим делом занимается полиция. Та очень удивится, узнав, что Варя за спиной Антона дружила с его женой.

Так можно оказаться первой подозреваемой.

Варя была уверена, что Лиза ушла из жизни сама. Убивать ее было некому и незачем, но полиция может считать иначе.

– Власта спрашивает, не брал ли я Лизкин блокнот, – засмеялся Антон, садясь за стол. – Как она меня достала!

– Какой блокнот? – от пережитого страха губы слушались плохо.

– Откуда я знаю!

Варя достала из холодильника купленный накануне торт, аккуратно отрезала кусок, положила на тарелку перед Антоном.

Власта пытается понять, что произошло с Лизой, иначе не заинтересовалась бы никому не нужным блокнотом.

Что делать, если золовке удастся узнать то, что Варя пытается скрыть, Варя не представляла.

* * *

Болтаться по городу надоело сразу и бесповоротно. Накануне Денис равнодушно просмотрел в интернете список врачебных вакансий. Раздумывать над списком не стал, слава богу, у него хватало знакомых, к которым можно обратиться по поводу работы.

Начну звонить в понедельник, решил Денис.

Постоял у книжных полок, выбрал томик фантастики.

Громко прозвучал дверной звонок. Денис помедлил, поставил книгу на место.

Зазвонили снова. Он неохотно подошел к двери, отпер замок.

Он не ожидал увидеть сероглазую Лизину родственницу. И уж совсем не ожидал, что успеет испугаться оттого, что мог уйти и сейчас ее бы не увидел.

– Извините… – Она замялась. – Почему вы спросили про эту квартиру?

Она качнула головой, показывая на дверь пустующей квартиры.

У порога виднелись следы обуви. Денис вышел на площадку, подошел ближе.

– Вчера вечером здесь было чисто, – то ли ей, то ли себе заметил Денис.

– Почему вы спросили про эту квартиру?

– Меня зовут Денис, – напомнил он, вернулся к собственной двери, открыл ее пошире. – Заходите.

Она помялась, переступила через порог.

– Чаю хотите? У меня есть печенье, а больше ничего нет.

– Нет, спасибо. Вы не ответили.

Красивыми у нее были не только глаза. У нее были густые русые волосы и тонкое правильное лицо с бледными губами.

– Хозяева этой квартиры уехали несколько лет назад. Куда-то на ПМЖ, вроде бы в Израиль, но точно я не помню. Сомневаюсь, что сейчас они решили вернуться.

Она молча внимательно слушала.

Он покосился на обручальное кольцо на ее пальце и внезапно спросил:

– Вы замужем?

Черт знает, что с ним происходит. Впервые за много лет ему захотелось, чтобы женщина не уходила из его квартиры.

– Да! – резко ответила она.

– Простите, я зря это спросил, – покаялся он. – Не знаю, что на меня нашло.

– Ничего страшного, – успокоила она и еле заметно улыбнулась.

Улыбка у нее вышла грустная.

– Я пару раз замечал, что в квартире кто-то бывает. – Денис отвернулся от серых глаз. – Хозяева оставили ключи моей бабушке. Она умерла несколько месяцев назад. Недавно я поискал ключи, но не нашел.

Нужно поменять обои в квартире, около выключателя темное пятно. Бабушка плохо видела, иначе пятна не допустила бы.

У них в семье всегда считалось, что жилище должно быть в полном порядке. Впрочем, как и все остальное.

– Вы думаете, это может иметь отношение к Лизе?

– Не знаю.

– Вы не можете мне позвонить, если окажется, что хозяева квартиры как-то связаны с Лизой? – вздохнув, спросила она.

– Если назовете номер, смогу.

Он достал из кармана висевшей рядом куртки телефон. Тот, к счастью, не успел до конца разрядиться.

– Власта.

Могла не напоминать, он помнил, как ее зовут.

Она продиктовала цифры, он записал их в электронную память.

Ему хотелось сказать, что у нее редкое и красивое имя.

Он не сказал. Приударять за замужними женщинами в семье считалось недопустимым.

Он знал, что это недопустимо, но ему очень захотелось за ней приударить. Пригласить в ресторан. А еще лучше поужинать прямо здесь и потом чувствовать под губами нежную шею.

Под воротником куртки нежную шею видно было плохо. Впрочем, он не старался ее разглядывать.

Глупые мысли приходят ему в голову.

Нужно позвонить Людочке. Ей давно надо было позвонить, она обещала его ждать и даже плакала, узнав, что он едет туда, где стреляют.

– До свидания, – вежливо сказала Власта. – Спасибо.

– Не за что.

Денис запер за ней дверь, постоял, пока не прошумел лифт.

Нужно позвонить Людочке. Нужно возвращаться к нормальной жизни.

Денис снова подошел к книжному шкафу. Желание читать пропало, он постоял, разглядывая корешки книг, вспомнил, что нужно зарядить телефон, вернулся в прихожую.

Если бы не вернулся, шума лифта не услышал бы.

Лифт прошуршал – двери то ли открылись, то ли закрылись. Денис прислушался, больше никаких звуков не раздалось.

Он быстро отпер дверь, выглянул на площадку.

У Лизиной двери стоял молодой человек и нажимал на кнопку звонка.

Парню было лет двадцать.

– Там никого нет, – сказал Денис.

Парень недовольно к нему обернулся.

– Там больше никто не живет.

– Почему? – не понял парень.

На нем была короткая куртка, на голове капюшон от надетой под куртку худи.

– Потому что хозяйка умерла.

– Что?! – молодой человек отпрянул от двери. – Как это?..

– Отравилась, – объяснил Денис.

Парень попятился назад, жалко и испуганно глядя на Дениса. Он всерьез испугался, что парень сейчас покатится по лестнице.

До лестницы молодой человек не дошел. Он повернулся и побежал вниз.

Денис запер дверь, заставил себя выбрать книгу и стал ждать вечера, когда можно будет начать пить коньяк.

О том, что хотел позвонить Людочке, он не вспомнил.

* * *

Предчувствие беды не обмануло. Звонок от незнакомого абонента раздался, когда на улице окончательно стемнело и Варя задернула занавески.

Нужно было сбросить вызов и отключить звук в телефоне, но Варя не решилась. Она измучилась от неизвестности. Ужас без конца ей решительно не нравился. Впрочем, не факт, что ужасный конец будет лучше.

– Алло, – сухими губами произнесла Варя и слегка отодвинула занавеску, еще надеясь, что сейчас заговорит механический голос, предлагая что-нибудь, совершенно Варе не нужное. Ей иногда надоедали со всякой рекламой.

– Варя? – тихо уточнила трубка. – Это Даша. Можешь разговаривать?

За окном кружились снежинки, искрились, попадая в свет окна.

Дашин голос звучал совсем не так, как если бы она подозревала Варю в чем-то нехорошем.

– Не очень, – с облегчением призналась Варя. Покосилась на ведущую из кухни в коридор дверь и решилась: – Хочешь, встретимся? Я сейчас недалеко от твоего дома.

Коридор упирался в большое зеркало. Если Антон решит пойти на кухню, Варя его увидит.

– Давай, – нерешительно согласилась Дарья.

Она не собиралась предъявлять Варе обвинения.

Варя ухитрилась измучить себя на пустом месте.

– Какая у тебя квартира? – быстро спросила Варя.

Дарья назвала номер. Она жила на два этажа выше Лизы.

Сжав телефон в руке, Варя заглянула в комнату к Антону. Гражданский муж с планшетом в руках валялся на диване.

– Съезжу к родителям ненадолго, – сообщила Варя. – Мама попросила. Не возражаешь?

Антон равнодушно пожал плечами – делай что хочешь.

В Вариной семье все было не так. Мама бы подробно объяснила папе, почему нужно немедленно сорваться и куда-то ехать, папа бы внимательно слушал и немедленно вызвался помочь.

В Вариной семье было невозможно скрыть, что мама знакома с бывшей папиной женой.

Впрочем, у папы не было другой жены.

Ехать Варя решила на метро. Обе квартиры, и Антона, и Лизы, располагались недалеко от станций, а добираться по такой погоде на машине – только мучиться.

Страх не то чтобы совсем отпустил, но уже не переполнял, делая губы сухими и не давая думать ни о чем другом.

Поднимаясь в лифте, Варя даже порадовалась, глядя на свое отражение в зеркале. Впервые чему-то порадовалась с тех пор, как увидела Дарью рядом со свекровью. От легкого мороза щеки слегка покраснели, губы тоже. Губы Варя красила редко, ей пока, слава богу, природной свежести хватает.

Почаще красить губы нужно бледной Власте. А Татьяне Павловне как раз пореже, очень глупо, когда старая бабка ходит с вишневым ртом.

Варя состроила себе гримаску, отвернулась от зеркала, вышла из лифта и позвонила в дверь Дарьи.

Дверь была обита дешевой черной искусственной кожей. Такой двери место где-нибудь за МКАД, а не в добротном доме в центре города.

Дарья распахнула дверь, грустно улыбнулась Варе и отступила, приглашая в квартиру.

Одета хозяйка была по-домашнему – в потертые джинсы и бесформенный свитер. Темные волосы неопрятными прядями падали на плечи.

Варя никогда не позволяла себе ходить в таком затрапезном виде.

Квартира была под стать двери, неухоженная, запущенная. Паркет старый, обои тоже. То ли у Дарьи нет денег на хороший ремонт, то ли нет желания привести собственное жилье в порядок.

– Я не знала, что ты жена Антона, – хозяйка провела Варю в ближайшую комнату.

Не ее квартира, решила Варя. Такая комната со старинным бюро в углу скорее подошла бы какой-нибудь столетней старушке. Похожая мебель когда-то была у бабушки и деда, но после их смерти родители рухлядь выбросили.

– Мы с Лизой это не афишировали, – объяснила Варя.

Страх отпустил совсем. Дурочка Дарья ничего не поняла.

– Хорошо, когда после развода люди сохраняют нормальные отношения. Мне такое не удалось. Чаю хочешь?

– Нет, – отказалась Варя и села в старое кресло. Кресло просело почти до пола. – Я только что от родителей, они рядом живут.

Дарья подошла к круглому столу, накрытому скатертью с длинной бахромой, выдвинула из-под стола стул и уселась лицом к Варе.

– Варя… Лизу убили?

Хозяйка захватила рукой бахрому и стала перебирать пальцами.

Варя напряглась. На похоронах разговор шел так, будто бы жена Антона ушла из жизни добровольно.

– Почему ты думаешь, что убили? – осторожно спросила Варя.

– Я не думаю. Я тебя спрашиваю.

– Откуда же я знаю!

Получилось резко. Варя тронула ладонями щеки.

– Не представляю, кому Лизина смерть выгодна, – задумчиво сказала Варя то, что сказал бы любой на ее месте.

– Мы не так уж много с ней общались. – Дарья отбросила бахрому. – Но сейчас мне без нее одиноко. Знаешь… Она относилась к тем людям, глядя на которых начинаешь понимать, что все собственные неприятности – это ерунда.

Черные Дарьины глаза заблестели от слез. Этого Варя совсем не ожидала.

– Это да, – подтвердила она.

– Полиция как считает?

– Понятия не имею.

– А… Антон?

– Они давно разошлись. Ему о Лизе известно еще меньше, чем мне.

Можно было не приезжать. Дарья никакой опасности не представляет.

Проговорив еще минут десять, Варя снова вышла под падающий снежок. Подумала, не зайти ли в самом деле к родителям, решила не делать этого и спустилась в метро.

* * *

От выпитой рюмки коньяка появился аппетит. Денис заглянул в холодильник, критически посмотрел на палку сервелата и нарезку сыра, подумал, не разогреть ли в микроволновке готовое замороженное блюдо из тех, что купил накануне, и решил, что возиться ему лень.

Идти в ресторан тоже было неохота, но вечер только начинался, и его следовало чем-то занять.

Одеваться быстро, как прежде, ему не удавалось, и он к этому еще не успел привыкнуть. Надев ботинки, вспомнил, что забыл достать телефон из зарядки. Оставляя засохшую грязь от ребристой подошвы, прошел в комнату, сунул телефон в карман. Выключать свет в прихожей не стал, вышел на площадку и запер дверь.