Kitabı oku: «На пороге бессмертия», sayfa 3

Глава 4

В город, Волков вернулся второго января вечером и не успел войти в квартиру, как на столе зазвонил телефон.

– Ну наконец-то, мы уже хотели в розыск тебя объявлять. Давай, приезжай в отдел, срочно! У нас убийство, – сообщил Волкову коллега по розыску.

На этот раз, всё было точно так, как и в прошлый раз. Сначала, утром первого января у городской ёлки, был обнаружен труп женины с раной живота, а утром второго числа, у своего подъезда, был найден труп мужчины с точно таким же ранением в области живота, как и Семёнова.

И как оказалось, погибшие были супругами и имели общую фамилию, Владимировы.

Волков включился в работу и уже вечером следующего дня, с удивлением обнаружил связь, между погибшим ранее Владимиром Алексеевичем Семёновым по кличке «Печень» и погибшим Владимировым Игнатом Марковичем, по кличке «Ржавый». Оба они в начале девяностых, являлись членами одной и той же преступной группировки которую возглавлял авторитет Зыбарь.

И самое интересное, что и у этих двоих убитых, в кармане были обнаружены анодированные саморезы.

С Зыбарем за годы службы опером, так или иначе, Волкову сталкиваться приходилось, но ничего серьезного на него накопать тогда не удалось. И все его контакты с ним, носили эпизодический характер.

Волков слышал, что Зыбарь водит дружбу с начальником отдела ОБЭП, подполковником Кочетковым. Но в этом не было ничего необычного. Зыбарь за эти годы, умудрился пережить многих своих коллег по бандитскому прошлому, не сесть в тюрьму и серьезно приподнялся. Теперь он числился успешным и уважаемым бизнесменом и дружить с ним стало не зазорно, многим чиновникам из городской управы. К нему на дачу приезжали уважаемые люди города для того, чтобы за столом решать важные вопросы и были там замечены милицейские чины не чета Кочеткову, а рангом повыше. Так что, как говорится, теперь, у Зыбаря было всё ровно.

Но что-то подсказывало Волкову, что спокойная и безопасная жизнь Зыбаря, с некоторых пор, висит на волоске. И как не хотелось Волкову, ехать к этому поднявшемуся бандюгану, а ехать надо, иначе, можно ведь и не успеть.

Зыбарь

С помощью своего друга, Кочеткова, Зыбарь потихонечку, шаг за шагом, убирал с дороги своих конкурентов. Нет, он их конечно не убивал. Но когда те из братвы, кто к концу девяностых был ещё жив и на свободе наконец поняли, что времена стали меняться. И теперь их начинают вытеснять менты, многие из них по крайней мере внешне, стали завязывать со своим бандитским прошлым и вести дела цивилизованно, с помощью судов и адвокатов. В дело вступил Кочетков, используя своё положение наносил по их бизнесу выверенные и точные удары. Зыбарь подсказывал ему куда нужно было нанести очередной удар и Кочетков бил, а полуразвалившийся бизнес, прибирал по дешевке к рукам, Зыбарь.

Многие разорившиеся бизнесмены возможно и догадывались откуда ветер дует, но было уже поздно, Зыбарь для них, теперь был недосягаем. Он даже подумывал не пойти ли ему в политику, где уже довольно успешно пристроились некоторые из его знакомых, бывших коллег.

Без предварительного звонка к Сергею Викторовичу Зыбареву, могли попасть только его особо близкие друзья, к числу которых Волков, не относился и поэтому, ему пришлось звонить секретарю Зыбаря и согласовывать с ним свой визит. Иначе было нельзя, адвокаты замучают.

Но Волков всё равно не сдержался, раздобыл прямой домашний номер Зыбаря и позвонил.

Зыбарь подогнал снегоход к воротам сарая и заглушив двигатель, принял из рук управляющего его имением стопку водку и кусочек хлеба с салом.

– Хорошо то как! – оглянулся по сторонам Зыбарь закусывая выпитую водку. – Снегоход загони в сарай и заправь, чтобы всегда стоял с полным баком.

– Людмила Николаевна уже проснулась? – поинтересовался он у управляющего.

– Проснулась, готовится к завтраку, – ответил с легким поклоном управляющий.

– Ты бы Степан, тулуп свой поменял что ли, в машинном масле уляпан, а если приедет кто? Не хорошо получится. Люди скажут, что я для обслуги денег жалею.

– Сегодня же поменяю, – поклонился Степан.

Зыбарь всегда мечтал о том, чтобы иметь собственное имение в котором он мог чувствовать себя настоящим барином и понемногу, он пришёл таки к своей мечте. Стоило это ему правда, отнюдь не мало. Чтобы прислуга играла роль покорных холопов, за это, Зыбарю приходилось хорошо платить. Палку при этом он не перегибал и в итоге, все были довольны, правда, возможно кое-кто и крутил пальцем у виска, но только так, чтобы не дай бог, об этом не узнал, барин.

– Тут тебе звонили, из милиции. Какой-то подполковник, Волков, – прочитала записанную в блокноте фамилию, Людмила. – Он просил тебя ему перезвонить, когда вернёшься с прогулки.

Жена у Зыбаря была красавица, но вот умом её боженька, явно не оделил.

– Волков? Интересно, откуда он узнал этот номер? – удивился Зыбарь.

– Так он поинтересовался, это твой номер, или нет? Я сказала, что твой и что ты сейчас на прогулке, – ответила Людмила.

– Кто бы сомневался, – буркнул себе под нос Зыбарь и подняв трубку, заглядывая в блокнот, набрал номер Волкова.

– Волков слушает, – раздался в трубке простуженный голос.

– Вы просили меня вам перезвонить, это Зыбарев.

– Очень хорошо, что вы мне позвонили. Скажите, вы ведь знали Семёнова и Владимирова, они у вас в девяностые работали?

– Вот вы даёте! Вспомнили бы ещё когда я в ясли ходил. Да, чего греха таить, были у меня такие сотрудники, а почему знал?

– Убили их. Вы с ними давно встречались?

– Как убили? Кто? – удивился Зыбарь. – Я их уже лет пять, точно не видел.

– Давайте, вы ко мне подъедите и мы с вами поговорим. Но если вам не удобно, могу я к вам подъехать, – предложил подполковник.

– Нет уж, лучше я к вам, – покосился на жену, Зыбарь.

– Договорились, – сказал Волков и первым положил трубку.

Зыбарь очень не хотел ехать на разговор в ментовку, но и приглашать мента домой, он не хотел ещё больше. Мало ли, что тут Людка ляпнет?

***

– Что именно, вас интересует?

– Всё. Я понимаю, что вы мне не расскажете всё о своих делах в девяностые. Но мне почему-то кажется, что это не последние трупы людей из вашей компании, – сказал Волков.

– А почему вы решили, что убийства связано с их деятельностью именно когда, они входили в мою группировку? Может, они уже потом куда-то вляпались?

– Почему вы их отстранили от своих дел? С вами ведь и сейчас работают некоторые из ваших прошлых подельников?

– Слово то какое – «подельники», – дёрнулся Зыбарь.

– А что вам не нравится? Я называю вещи своими именами, ведь в девяностые вы, Сергей Викторович, возглавляли преступную группировку, занимались рэкетом и ещё многими нехорошими делами, – усмехнулся Волков.

– Вы мне собираетесь что-то предъявить? Тогда наш дальнейший разговор, будет происходить только в присутствии моего адвоката.

– Да ради бога, я не возражаю, – продолжал усмехаться Волков. – Я его даже приглашу на опознание, когда ваш холодный, с выпущенными наружу кишками труп, доставят в областной морг.

– Да за мной вроде таких грехов не водится, чтобы мне кишки выпускать, – ответил Зыбарь без особой уверенности в голосе.

– В ваших интересах, вспомнить кого вы так сильно обидели, может и поживете ещё.

– Нечего мне вспоминать. С некоторых пор, я живу совершенно другой жизнью и вам это наверняка известно, а кто старое помянет, тому глаз вон. Не я виноват в том, что в нашей стране были девяностые, которые между прочим, послужили хорошим трамплином к власти и деньгам, многим ныне известным и уважаемым людям. И что-то мне подсказывает, что предъявлять что-либо им, у вас господин подполковник, духу не хватит. Если у вас больше нет вопросов по существу, то я пожалуй пойду, меня дела ждут.

Зыбарь уже в дверях обернулся и посмотрел на Волкова с нескрываемой иронией.

– Вы, Николай Константинович, ищите чёрную кошку в тёмной комнате, но её ведь там, уже давно нет. А за свои нынешние дела, мне беспокоиться незачем, они не в вашей компетенции. Скажу вам, как на духу, мне своих бывших подельников, не жалко. У них был шанс подняться, но они его упустили, не поняли, что ветер меняет направление и времена накопления капитала заканчиваются и продолжали идти прежним курсом. Они не заметили, как пошли против ветра и их отбросило назад. Чем их больше сгинет, тем всем будет лучше.

***

В конце марта, снег в городе сошёл уже полностью и только за городом, особенно в лесах и оврагах, всё ещё лежали почерневшие от сырости, снежные сугробы.

Игорь Самохин зарабатывал на жизнь бурением скважин на воду и делал он это, в основном на дачных участках расположенных по берегу Оби. В таких местах до нормальной питьевой воды было не глубоко, всего метров десять и грунт был здесь в основном песчаный, легкий. При таком раскладе и при удачном стечении обстоятельств, что чаще всего и было, скважину с одним помощником, удавалось пробурить за один день.

Закончив желонить, Самохин в последний раз вынул из обсадной трубы желонку и вытряхнув из неё гальку, аккуратно опустил ее на землю.

– Всё, Саня, давай прокачивать, – сказал он своему напарнику.

Саня опустил в скважину вибрационный насос и включил его в розетку. Из шланга под напором пошла вода, сначала она шла с песком, но после часа прокачивания, песка в воде уже почти не было, но самое главное, вода в скважине не заканчивалась, что говорило о попадании в нормальный водоносный слой.

Парни собрали всё своё оборудование и инструмент, сложили его в кузов старенькой ГАЗели и сели перекурить.

– Десять метров получилось, по два косаря за метр, считай двадцатка. Понял теперь, какие бабки здесь можно зарабатывать, – сказал Самохин напарнику. – Но твоя доля как договаривались, пятьсот рублей за метр и того, пятёрка. Согласись, за день совсем не плохо.

– Да нормально, правда я что-то с непривычки ушатался, – ответил Саня.

– Ладно, пойду хозяина приведу, работу ещё сдать нужно, а то стемнеет скоро, а нам ещё насос из скважины вынимать, шланги сматывать, – Самохин тяжело поднялся и побрел в коттедж.

На открытой веранде в плетённом из ивы кресле сидела жена хозяина и пыталась руками удержать выпадающие из её живота кишки. Она была ещё жива, но кричать не могла и только с ужасом смотрела на зашедшего на веранду, Самохина. Её муж сидел в кресле напротив, но он в отличие от его супруги, был уже мёртв и его руки были опущены вдоль тела касаясь пола костяшками пальцев, а между ног у него, расползалось вываленное из живота кровавое месиво.

Самохин попятился и оступившись, грохнулся с высоких ступеней на землю. Очухался он уже возле скважины.

– Дай телефон, в ментовку звонить нужно, там кто-то хозяев зарезал, – сказал Самохин и согнувшись, выплеснул из себя весь завтрак и обед.

***

Волков приехал на место происшествия, когда группа уже заканчивала работу.

– Всё то же самое, Коля, – кивнул на трупы эксперт. – Их рабочий обнаружил, говорит, женщина ещё живая была. Вон он, бледный сидит, – показал на Самохина эксперт.

«Колесова Лариса Игнатьевна. Колесов Федор Николаевич, кличка „Кроха“, – рассматривал паспорта погибших Волков. – Кроха, из бывшей бригады Зыбаря. Удивлён ли я? Нет, не удивлён и даже можно сказать, рад этому. По крайней мере, теперь можно будет просчитать следующие жертвы и быть уверенным, что маньяк, или кто там он на самом деле, работает исключительно по Зыбаревским. Таким образом, круг поиска значительно сужается».

Волков ещё раз просмотрел список бригады Зыбаря: «С начала и до конца девяностых, в его бригаде прошло в общей сложности человек семьдесят при постоянном её составе в тридцать человек. Из этих семидесяти кто-то погиб, пропал без вести, кто-то уехал за границу, кто-то сидит и часть завязав с прошлым, живет обычной жизнью. Кое-кто из них, до сих пор работает на Зыбаря.

Круг поиска конечно не маленький, но всё же это ж, не весь город, где почти два миллиона жителей каждого из которых, при известных условиях мог бы убить маньяк. Теперь мне по крайней мере известно, что убивать он собирается исключительно, кого-то из бригады Зыбаря. Вот только причём здесь жены этих бандитов и к тому же, опять у трупов оказались эти саморезы?» – продолжал рассуждать, Волков. Он кстати не исключал, что убийцей мог быть и кто-то из этих семидесяти человек, бывших членов бригады Зыбаря, или даже, сам Зыбарь. Не своими руками конечно и этот вариант, исключать было нельзя. Бывшие подельники могли запросто подпортить карьеру Зыбаря тем более, если у него появятся политические амбиции, а всё шло как раз к этому.

Зыбарь

Очередное убийство члена его бывшей бригады из девяностых, наконец заставило Зыбаря задуматься и он, прикинув различные варианты, пришёл к выводу, что в принципе, все они действительно могут оказаться приветом из его прошлого.

На память Зыбарь не жаловался и стал вспоминать дела, в которых эти трое участвовали в одной связке. Не все дела конечно, а только те, за которые теоретически, могла прилететь ответка.

Таким делом, оказалось дело связанное с Чилингаровым.

«Не может быть! Неужели за все эти годы он так и не успокоился и решил всё-таки отомстить?»

Зыбарь тут же сделал несколько звонков и по своим каналам выяснил, что Чилингаров освободился из колонии ещё в две тысячи третьем году по УДО не досидев до конца срока всего два года. А весной две тысячи пятого, его срок полностью истёк. Сейчас, он спокойно проживает в своей квартире по прежнему месту прописки.

«Надо же, я думал он после освобождения сразу рванет за бугор, деньги то ему позволяют. Однако, если всё это затеял действительно Чилингаров, ухо нужно держать востро, это серьёзный противник, с серьезным ресурсом».

Зыбарь решил на время отложить все свои дела и навести справки о жизни Чилингарова в колонии. Тогда, когда Зыбарь понял, что деньги с Чилингарова вытрясти не получается, он выпустил его из своего поля зрения. Считая что этот лох, ничего путного из себя не представляет и что его так или иначе, на зоне обезжирят и выйдет он из неё после отсидки, бедным как церковная мышь.

Но теперь, чем больше поступало к нему из разных источников информации о Чилингарове, тем больше он склонился к мысли, что все эти убийства связаны именно с тем делом.

Как оказалось, Гусь все же слил ему информацию о тех кто его подставил и заработал на этом свою долю. Точнее, даже не сам Гусь продал Зыбаря и его людей Чилингарову за пять миллионов долларов, а участники того самого сходняка и по прямому указанию, Малюты.

«Вот сволочи!»

Чилингаров, а по зоне теперь уже, Саморез, не стал после этого примыкать к команде Гуся и даже, отказался от предложения воров, которые сулили ему помощь, если он согласится занять на зоне место Гуся.

Саморез жил один, сам по себе, но при этом, пользовался уважением и поддержкой сидельцев.

Во время отсидки, он сблизился только с одним единственным человеком.

«Павел Андреевич Герасимов, кличка Могила», – прочитал Зыбарь копию дела на единственного товарища Чилингарова.

Первую судимость Герасимов получил далеко от Новосибирска и мотал срок в одной из Красноярских колоний. После отсидки приехал в Новосибирск и устроился на первомайское кладбище, могильщиком.

Информации о том, по чьей из братвы протекции, он попал на это блатное место, в предоставленном деле не было.

Место могильщика было действительно не простым и не потому, что оно было денежным, а потому, что человек на этом месте, должен быть надёжным. Зыбарь и по слухам, и по своему личному опыту знал, что иногда, этим людям приходилось прятать криминальные трупы закапывая их в чужие могилы, вторым ярусом. Как они сами говорили: «Отправить на подселение».

Информации с места первой отсидки на Герасимова не имелось, но судя потому, что за него кто-то поручился, человек он надежный.

Своё погоняло, Могила, получил уже здесь, потому как не гнушался ничем и брался за любую, даже самую грязную работу. По просьбе братвы, он иногда расчленял и сжигал привезённые ими трупы прямо в печке в своей бытовке на кладбище, где он и жил.

Человек нелюдимый, хитрый и очень опасный, как характеризовали его люди предоставившие на него информацию.

В настоящее время, Могила находится в розыске за побег из колонии, который он совершил сразу же, как только освободился Саморез.

Обстоятельства его побега выяснить так и не удалось.

«Ничего себе! Если Саморез сейчас работает в паре с этим Могилой, они пожалуй, могут и до меня добраться», – не весело подумал, Зыбарь.

Глава 5

1998 год. Могила

Оказавшись на зоне, Могила очень долго присматривался к окружающим его людям, словно выбирая среди них именно того, на кого можно положиться, или скорее всего, человека схожего с ним по характеру, такого же замкнутого в себе, хитрого и нелюдимого.

Примерно через полгода, ему удалось определить такого человека, не совсем такого, но они как показало время, отлично дополняли друг друга.

Никогда не забывающий нанесённые ему обиды, Могила понимал состояние желающего во что бы то ни стало отомстить своим обидчикам, Самореза.

Могила исподволь разузнал об истории Чилингарова и понял, что он как раз тот, кто ему и нужен.

Улучшив редкий момент когда Саморез в подсобном помещении остался один, Могила вошёл в него и поздоровавшись с Саморезом, сделал вид, что он что-то здесь ищет.

– Потерял что-нибудь? – поинтересовался Саморез глядя на суетливо обыскивающего углы подсобки, Могилу.

– Да так, мелочь. Брелок у меня был в виде совы, вроде талисмана и вот, где-то посеял, – развёл руками, Могила. – Может здесь потерял, а может, ещё где?

– Что, так дорог? – из вежливости поинтересовался Саморез.

– От жены подарок. Её один урод по пьянке на машине сбил. На смерть.

– И что? Простил, этого урода, или за него срок мотаешь? – уже с интересом спросил, Чилингаров.

– Не, срок я за другое получил, а урода этого, я живьём закопал. Он сейчас под ментом который его отмазал, в одной могиле лежит.

Могила врал, не было такого факта в его биографии, но легенда об этом ходила. Эту легенду когда-то придумал сам и по «секрету» рассказал по пьянке одному из своих корешей. Для поднятия авторитета, так сказать. А его жена действительно попала под машину, но исключительно по собственной неосторожности когда переходила дорогу, в неположенном месте. Но это было давно, ещё во времена его бурной молодости и не в Новосибирске, а в Москве.

Могила конечно выполнял иногда пикантные поручения и помогал братве избавляться от трупов, но сам он, убийцей не был. Хотя все почему-то считали, что раз он может с легкостью расчленить и сжечь труп, то и с живым человеком, он сможет поступить точно так же. И не только сможет, но и не раз это уже проделывал не оставляя при этом, следов своего преступления. Могила такие слухи не поддерживал, но и не опровергал, считая что уж раз ему приходится жить с волками, пусть они его опасаются.

За полгода, что Могила провёл на зоне, слухи о его крутости, доходили и до ушей Чилингарова.

Рассказ Могилы о мести за свою жену, попал на благодатную почву и заинтересовал Самореза. Как тут говорят, Могила попал в цвет.

Понемногу, Саморез всё ближе подпускал Могилу к себе и вскоре, они образовали свой круг, вход в который, посторонним был невозможен.

Могила в красках поведал Саморезу историю из-за которой, он и получил свой срок: «Однажды вечером, он, как обычно, выкопал очередную проплаченную родственниками покойного могилу и уселся на выброшенную из ямы землю, перекурить.

В это время, как на грех, мимо проходили трое молодых придурков которые попросили у него сигарету. Сигарет Могиле было не жалко, если б они у него были. Но он только что, выбросил пустую пачку, о чем и сказал этим полудуркам.

Ответ измазанного в сырой земле, с недельной щетиной мужика, парней не удовлетворил и они решили его обшманать.

– Тебе чё, сигарет что ли жалко? Вон у тебя пачка из кармана торчит, я же видел, как ты её туда засунул, – подошёл к нему один из парней, самый здоровый.

Парень не церемонясь залез к Могиле в карман и вытащил из него несколько смятых купюр.

– Во, пацаны, гляньте как у нас землекопы живут! – поднял парень вверх руку демонстрируя своим друзьям находку в чужом кармане.

А дальше, всем присутствующим стало уже не до стёба, им стало по-настоящему страшно.

Отточенная до почти бритвенной остроты штыковая лопата мелькнула в воздухе и словно горячим ножом сливочное масло, отсекла парню поднятую вверх руку.

Всё произошло на столько стремительно, что парень ещё некоторое время стоял и с идиотской улыбкой, пялился на упавшую ему под ноги, отсечённую по локтю руку с крепко зажатыми в ней, купюрами.

Лопата мелькнула ещё раз и из рассеченного живота парня, вывалились дымящиеся кишки.

Скорая помощь вызванная его перепуганными друзьями, приехала очень быстро и жизнь парню удалось спасти, но инвалидом он всё-таки остался. А Могила получил за своё злодейство, десять лет колонии и в тысяча девятьсот девяносто восьмом году оказался там, где сейчас и находился.»

– Вот так я и сменил чистый кладбищенский воздух, на душную камеру в СИЗо, – закончил свой рассказ Могила.

– Ну что, я всё о себе, да о себе. Ты то, что так и хочешь весь свой срок от звонка до звонка, на зоне провести? – поинтересовался Могила у Самореза.

– А что, разве есть варианты? – усмехнулся Саморез.

– Вариантов нет только у покойников, это я тебе как профессионал в своём деле, говорю. А у живых, всегда есть выбор. Пусть даже между жизнью и смертью, но выбор, – ответил Могила. Ты вот например, вообще, чего хочешь?

– Да как все, на свободу хочу, – пожал Саморез, плечами.

– Ну не скажи – как все. Здесь у каждого своя думка. Кто-то вон, в блатные метит, кто-то мужиком хочет оставаться и репутацию свою не замарать, а кто-то, за свободу готов и мать родную продать. Ты ведь здесь человек случайный и посвящать свою жизнь тюрьме как я понимаю, не собираешься. Ну и на хрена тебе играть по чужим правилам? Иди в красные, там у тебя будет шанс выйти на свободу раньше срока. Не хочешь один пойти, я тебя поддержу, с тобой пойду.

– Ну ладно я, человек на зоне случайный, но ты то, что братва скажет? – удивился такому повороту, Саморез.

– Да по хрен мне на братву, ты на волю уйдёшь и я с тобой, – усмехнулся Могила.

– Как это?

– Да как-нибудь, – снова усмехнулся, Могила. – Наша с тобой задача, зону перекрасить, тогда тут такие дела завертятся, что всем будет не до нас.

***

Самореза пригласил на разговор Гусь.

– Ты чё это, правда что ли, решил лампас одеть, в красные податься? – спросил Гусь едва только Саморез вошёл в его каморку.

– Правда, – ответил Саморез.

– Ты же себе считай, всю свою биографию перечеркнул!

– Это какую я себе биографию перечеркнул, ту самую, которую мне ваши коллеги бандиты нарисовали, что ли? Вам ли не знать, как я сюда попал. Ничего общего ни с вами, ни с вашими друзьями, я иметь никогда не хотел и не хочу. И играть по придуманным вами правилам, тем более. Мне на свободу нужно выйти. И если я при этом пойду по головам тех, кто меня сюда определил, так это уж извините, сами виноваты, – вспылил Чилингаров и вывалил на Гуся всё, что он думает о нём и о его компании.

– Это ты так благодарность свою проявил, за то что мы тебя поддержали, не дали тебя, за твои деньги, на куски порвать? – выпалил в ответ, Гусь.

– Спасибо за поддержку, благородный господин! Только если бы не бандиты, мне вообще не нужна была бы ничья поддержка. И моя жена и мой ребёнок, сейчас были бы живы.

– Ты всех то в одну кучу не сваливай. Я к твоим проблемам, отношения не имею! – крикнул Гусь.

– Но это только потому, что когда я был на воле, о моих деньгах узнали не вы, Виктор Иванович. Вы уж перед собой-то, будьте честны.

Новосибирск. 2005 год

За пять лет, Саморез с Могилой сумели подмять под себя зону и перехватить власть у бандитов. Теперь, за зоной смотрел сам Саморез, а Гусь от грядущих неприятностей, спрятался в больничке и возвращаться не собирался.

– Ну вот видишь, как хорошо всё у нас получилось, – сказал Могила.

Саморез и Могила вдвоём сидели за праздничным столом в бывшей каморке Гуся и наслаждались заказанной из ресторана едой.

– С Новым годом тебя, братишка! – поднял бокал Саморез.

– С Новым годом!

Администрация такому раскладу была весьма рада. Ещё бы ей не радоваться. Начальник колонии отрапортовал об массовом желании его подопечных твёрдо встать на путь исправления и получил определенные плюшки, а следом за ним, их получили и все ниже стоящие товарищи. На то, что Чилингаров с Герасимовым позволяют себе несколько больше чем положено осуждённым на строгом режиме, начальство закрывало глаза. Что тут поделаешь, заслужили.

После того как власть в зоне основательно покраснела, бандиты её греть естественно перестали, но из простых осуждённых такой отказ мало кто заметил. Весь грев и раньше уходил только строго определенному Гусем, кругу избранных из числа попавших на зону бандитов.

Вор в законе Тима, был просто в восторге от случившегося на зоне переворота. Теперь ему будет что предъявить на стрелке Малюте, с которым ему приходилось делить власть в городе. Это же они чёрную зону профукали.

Чтобы хоть как-то сгладить ситуацию, Малюта решил принять меры. Нужно было любой ценой, убрать из зоны Самореза.

***

На лесной тропинке в бору Первомайского района встретились два пожилых человека. Со стороны могло показаться, что оба они вышли просто прогуляться и друг с другом знакомы не были, а их встреча, носила сугубо случайный характер.

– Что стряслось, Малюта, зачем такая срочность? – недовольно спросил мужчина в светло-зеленом камуфляже.

– Да уж случилось, Павел Сергеевич, – ответил ему мужчина в спортивном костюме. – Ты меня знаешь, по пустяку я бы к тебе не обратился. Человека нужно одного из зоны вытащить, причём срочно.

– И как ты себе это представляешь? – усмехнулся Павел Сергеевич. – Он кто, за что сидит?

– Это Чилингаров, который жену свою беременную застрелил. Помнишь такое дело?

– Ну так, ему вроде ещё сидеть и сидеть.

– Большую часть срока он уже отсидел, да и к тому же, не виновен он, – сказал Малюта.

– Правда? Но судя по материалам следствия, его вина не вызывала никакого сомнения. Да он насколько я помню и не отрицал, что это именно он, стрелял в свою жену.

– Когда он стрелял в свою жену, у него на голове был мешок надет и он не мог видеть, в кого он стреляет. Ему в руку ствол сунули и заставили выстрелить.

– О как! И ты готов предоставить доказательства, свидетелей? – усмехнулся Павел Сергеевич, заранее зная ответ.

– Нет, этого я сделать не могу, – покачал головой, Малюта. – Это я тебе сказал. Чтобы ты не сомневался, что вытаскивать ты будешь, невиновного человека. И самое главное, получишь за это, хороший гонорар.

– Я не бог, а всего лишь судья и для того, чтобы мне его вытащить, должны быть веские основания.

– Да будут тебе основания и от администрации колонии ходатайство будет и от медиков о его плохом здоровье, всё будет.

– Он тебе друг, что ли?

– Да скорее враг. Мешает он нам на зоне и если его вовремя оттуда не убрать, он там такого намутит… Не можем мы с ним справиться и убрать его другим, более простым и дешевым способом, тоже не можем.

Новосибирск. 2005 год. Весна

Чилингаров подставил лицо весеннему солнышку и вдохнул пропитанный ароматом свежих трав и листвы, воздух.

– Вот и всё, свобода! За прошедшие годы чувство мести притупилось, но не исчезло совсем и теперь, когда нахлынули воспоминания, это чувство овладело Чилингаровым с новой силой.

Чилингаров прошёл на остановку общественного транспорта и на автобусе доехал до своего дома и только поднявшись на этаж сообразил, что у него нет ключа от двери квартиры.

Ещё когда он заработал свой первый миллион, Чилингаров решил его обналичить и разбив на мелкие партии спрятать в разных местах за городом. Потом, когда он уже заработал двадцать пять миллионов, он разбил их на пять частей.

В общем, сейчас у него в тайниках оставалось ещё двадцать миллионов долларов, но до них ещё нужно было как-то добраться, а денег было в обрез. Не имея денег, сложно решать проблему даже с дверью, не говоря уже обо всём остальном.

Посчитав имеющиеся в кармане наличные, Чилингаров вздохнул и побрел пешком на вокзал. На билет на электричку до Матвеевки, хватит, а там примерно с пару километров по лесу, по любому пришлось бы идти пешком, ни один таксист не согласится гробить свою машину, на лесных дорогах.

На зоне ни у него, ни у Могилы, проблем с деньгами не было и он освобождаясь, оставил все деньги Могиле, хотя мог и вынести их с зоны безо всяких проблем.

Матвеевка, это самый ближний пункт, где была спрятана заначка, до остальных, пришлось бы добираться гораздо дольше.

В лесу ещё кое-где виднелись остатки изрядно просевшего снега и было очень сыро, так что через полчаса, у Чилингарова ноги уже промокли и в кроссовках изрядно хлюпало.

«Блин, так можно и заболеть, только этого мне сейчас и не хватает», – пришла в голову нехорошая мысль.

Схрон оказался на месте и Чилингаров вытащил запакованные в герметичный пакет деньги и положил их в подобранный на помойке мешок из-под сахара.

Дело уже близилось к обеду, когда на пороге банка с мешком в руке, появился Чилингаров в хлюпающих кроссовках.

– И куда вы в таком виде собрались? – остановил его охранник.

– Ну как куда, в банк! Денег немного обналичить и карточку завести.

Чилингаров раскрыл мешок и показал охраннику, упакованные в целлофан пачки долларов.

Обойдя обалдевшего охранника стороной чтоб не запачкать, Чилингаров прошёл к окну обменника, разорвал руками одну упаковку и протянул сидящей за окном женщине, пачку стодолларовых купюр.

Обменяв доллары на рубли, он прошёл к столику оператора и заказал себе пластиковую карту.

Потом он нашёл в городе контору которая продавала с установкой металлические входные двери и заказал срочную замену двери.

– Ну, это только завтра, и то вряд ли. У нас тут очередь на неделю расписана, – развёл руками продавец.

– Мне нужно сегодня и желательно, прямо сейчас, – Чилингаров протянул продавцу пятьсот долларов. – Это за срочную работу.

Ситуация изменилась кардинально прямо на глазах. Откуда-то появились аж трое установщиков, погрузили выбранную Чилингаровым дверь в Газель и только потом, поинтересовались, куда нужно ехать.

Чилингарова всё это время дожидалось такси, поэтому он просто попросил ехать за ним.

Примерно через час, в его квартире красовалась новая дверь, с новыми замками. Пока он торчал в подъезде, выглядывающие на шум соседи увидев душегуба, в панике прятались.

Ничего им объяснять Чилингаров, конечно не собирался и нравится им или нет, придётся терпеть его присутствие. В конце концов, он в свой дом вернулся.

В квартире царили затхлая пустота нежилого помещения и разруха после проведённого двенадцать лет назад на скорую руку, обыска.