Kitabı oku: «Случай в метро», sayfa 4
После первых прочитанных строк класс разразился хохотом, так что Николаю Гавриловичу пришлось выждать некоторое время, пока все успокоятся. А после слов о том, что мама прекрасна, в классе стояла тишина. Дальше шло описание нескольких эпизодов детских шалостей и заканчивалось словами:
«Детство моё, в общем, прошло прекрасно. Я была окружена любовью и заботой обо мне. Бывало, что и наказывали, и ремня отхватить успела. Распускаться не давали. Но это, мне кажется, необходимые мелочи, а в остальном всё было волшебно!»
Трудно было не догадаться, кто написал это сочинение. Самая маленькая Вера сидела на последней парте вся красная от смущения. И все, конечно, посмотрели на неё, но комментировать первым никто не решался.
– Ну что же вы, – улыбаясь, спросил Николай Гаврилович, – будете говорить? Я понимаю, что начать трудно.
– Короче, пусть Проф начинает, – буркнул Фёдор, сидевший рядом с красавицей Аней.
– Кто это Проф? – Удивился учитель.
– Проф это я, сокращённо от слова «профессор». Прозвище такое, – невозмутимо сказал Володя и поднялся. – Замечательное сочинение, по моему мнению. Особенно начало. Я думаю, Вера может стать писателем. А главное искренно. Для писателя это очень важно. Только вот ремнём её не надо было бить. Я думаю, это неправильно. Меня никогда не били, и я хуже от этого не стал.
Класс дружно загудел.
– Я так понял, что все согласны с мнением вашего профессора. Тогда позвольте зачитать другое сочинение на тему «Чего я хочу в этой жизни?» Прошу быть внимательными, и Николай Гаврилович начал:
«Невероятно, но факт – в шестнадцать лет при вполне нормальном умственном развитии я не знаю многих элементарных вещей, например, таких как таблица умножения или некоторые правила русской грамматики. Скажу больше – я и не собираюсь восполнять эти пробелы моего знания, пока в этом не появится острая необходимость. За всю мою сознательную жизнь такая необходимость возникала только перед экзаменами, после сдачи которых, я не помнил ничего из того, что учил. А зачем мне хранить в голове тонны мёртвой информации, если есть компьютеры с гигантской памятью. Заходи и находи, что нужно. Но дело даже не в этом, а в том, что я не желаю делать то, что мне не хочется. Терпеть не могу всякие теории. Потому люблю поспать на парте, повеселиться во время урока. Вообще школа учит приспособленчеству, а я хочу делать только то, что хочу.
Люблю играть в футбол. И неплохо играю. А как я добился этого? Три года назад я пришёл в детско-юношескую спортивную школу «Динамо». Мне прекрасно было известно, что тринадцатилетний пацан без начального футбольного образования не нужен даже самой бездарной команде, потому что футболистов начинают воспитывать с шести лет. Я знал это и что с того? В наглой и совершенно несвойственной мне манере я пришёл в раздевалку и, не говоря ни слова, начал шнуровать бутсы. Тренер был в бешенстве. А я, дождавшись окончания его гневной тирады по поводу того, что у него итак тридцать пацанов, и он не потерпит бардака в команде, заявил, что хочу тренироваться и всё. Тренер долго ещё ругался матом, но всё же поставил меня на левый фланг полузащиты. Так я стал футболистом.
У этой истории нет ровным счётом никакой морали, но она показывает, что надо уметь добиваться, чего хочешь. Только моё желание может меня заставить что-то делать. А для таблицы умножения существует калькулятор».
Как только чтение закончилось, в классе сразу поднялось несколько рук. Почти всем захотелось высказаться.
Выше всех тянула руку отличница Таня. Это была высокая худенькая всегда аккуратно одетая девочка с длинной, но не очень толстой косой. Кроме того она носила очки, придававшие её лицу учёность.
Николай Гаврилович кивнул ей, и она запальчиво прокричала тонким голосом:
– Это всё написал Федька. И написал глупость. Он не хочет учить таблицу умножения, потому что есть калькуляторы. Тогда ему и географию учить не надо, как Митрофанушке из «Недоросля», так как в любое место доставят самолётом, поездом, такси. Но как ты не понимаешь, Федя, что таблицу умножения учат не только для того, чтобы вычислять в уме, а и для общего развития мозгов. Мы многое учим из того, что, может быть, никогда не пригодится в нашей жизни, но потому наше образование и называется общим, что оно даёт общие знания для общего развития.
Девочка села возмущённая. Поднялась толстушечка Люда.
– Конечно, с таблицей умножения Федя как бы загнул. Но он очень правильно написал, что нужно как бы уметь добиваться своего. Не хотел тренер брать его в команду, а взял. И раз он теперь как бы играет в команде, значит, приносит ей пользу, если команда как бы выигрывает.
– Погоди! – остановил горячившуюся девочку Николай Гаврилович. – Ты уже несколько раз сказала «как бы». На самом деле этого нет, что ли?
– Чего нет?
– Ну, ты сказала, что нужно как бы, – Николай Гаврилович сделал упор на словах «как бы», – уметь добиваться своего. Как бы – это слова условности. То есть на самом деле добиваться своего не надо, по-твоему?
– Почему? Надо. Я же говорю.
– Но ты употребляешь при этом «как бы», что неправильно. Это плохая привычка говорить лишние слова. Она делает речь неграмотной. Если, как ты говоришь, Федина команда как бы выигрывает, то это означает, что она на самом деле проигрывает, и в таком случае пользы от участия Фёдора нет.
– Неправильно. Польза от него есть. Это я знаю точно. Плохо только, что с таким подходом к образованию, как у него, наши футболисты часто бывают безграмотными, а им ведь тоже как бы…
Люда остановилась. Вздохнула глубоко, говоря:
– Ой, извините. Привычка. Я хотела сказать, что футболистам тоже нужен интеллект. И что ты, Федя, будешь делать потом? Не вечно же будешь играть в футбол?
– Я, короче, тренером стану.
– И будешь воспитывать таких же неграмотных игроков?
– Мячу грамота моя не нужна. Тут важна скорость ног, короче, техника и сообразительность.
– Вот именно сообразительность, – обрадовалась Люда и даже хлопнула в ладоши. – А откуда она сообразительность? От интеллекта. А интеллект сам не рождается. Чем больше знаний, тем выше интеллект.
– Ну, я с твоим интеллектом могу ещё поспорить, – саркастически ответил Фёдор.
– Поспорь-поспорь. Тебя ещё могут в одиннадцатый класс не перевести, если вообще не выгонят.
– Разбежалась. А кто будет тогда честь школы по футболу отстаивать?
– Всё, хватит, – вмешался Николай Гаврилович, – Прочитанное сочинение, к сожалению, изобилует таким количеством грамматических ошибок, что просто диву даёшься. Но к этому разговору мы вернёмся позже, а сейчас послушайте работу об идеальном мужчине.
До этого учитель стоял, внимательно наблюдая за реакцией учеников. Теперь он сел за стол, взял очередную тетрадку из стопки, открыл. Читал он выразительно и, если так можно выразиться, с поэтическими интонациями в голосе.
«Мне ещё шестнадцать. А, может даже, уже шестнадцать. В этом возрасте иногда выходят замуж. Я, правда, не собираюсь пока. Нужно окончить школу, потом институт. Но какая же девчонка не думает о своём принце? Какая не смотрит на мальчиков оценивающе? Вот и я иногда думаю о своём идеальном мужчине. Но бывают ли такие? Идеального мужчину можно найти на страницах газет или в интернете по объявлению. Но каким он должен быть? Уж, конечно, не таким как мой сосед по квартире Шурка. Вечно лезет со своей заботой ко мне и всякими пустяками.
Нет, мне нужен настоящий мужчина, который за меня в огонь и в воду. Читаю объявление: «Умный мужчина, средних лет, кандидат экономических наук». Класс! То, что надо. Он будет помогать нашему будущему ребёнку с уроками. Да и экономить меня научит. А то я беру у папы деньги, покупаю всякое барахло и не знаю, куда его потом девать. Купила на днях красивые чашки. А у нас их полно дома. Потом решила, что и блюдца к ним надо. Купила. Увидела и ложечки чайные в тон. Тоже взяла. А куда ставить их, если сервант заставлен сервизами? А был бы рядом со мной кандидат экономических наук, я, возможно, ограничилась бы покупкой только какой-нибудь безделушки. А ещё он следил бы за мной, чтобы я не ела много сладостей. Потянется моя рука к пирожному, а он бац по ней! – Не ешь. Сахар – яд. Ах, это уже перебор. Никакой даже самый умный кандидат самых, что ни на и есть умных наук, не заставит меня отказаться от вкусненького «вредного» кусочка торта или моих любимых пышек. Лучше посмотрю другое объявление. «Высокий, красивый брюнет с голубыми глазами». Как заманчиво! Неужели такие бывают в жизни, а не только в глянцевых журналах? Вдруг он будет моим? Да подружки лопнут от зависти. Буду идти с ним под руку, а все девчонки прилипнут к нему глазами. О, нет-нет, этого-то мне не надо. Такого одного не оставишь – обязательно кто-то соблазнит, а потом кукуй одна, пока он гуляет.
